Еще про аддон

Улисс и развратная биологическая станция из Биг Эмпти озвучены одним актером Вот я тоже подумала - какого черта голос такой знакомый? Курьер даже об этом напрямую заявляет - где-то я тебя уже слышал, на что Улисс делает морду кирпичом. Эх, парень, что-то ты недоговариваешь о своих похождениях... "Hurry back with that seed now, baby." )
Интересно, этому можно придумать обоснуй? ))

@темы: Fallout, мои тараканы

---

Фангерлическое

Откопала в Lonesome Road упоминание о Вульпесе. Довольна, как обожравшийся сметаны кот.

Смотреть скрин про злого Вульпеса.

тык

Выводы - Вульпес-улыбашка. Таки снова намеки на садизм?
Второе - обращение по имени, а не по фамилии. Вряд ли Улисс был высокого ранга в легионе, чтобы позволять такое панибратство с главой фрументариев, поэтому по моей имхе такая фамильярность обусловлена возрастом Вульпеса.
Третье - согласно вики, локация Dry wells должна открыться на карте мохаве после прохождения аддона. И там ползают толпы зараженных легионеров и некий Гай Магнус. Вот его-то я и пойду пытать. Эх, Вульпес... ну что за грандиозный размах: прямо из пушки по воробьям, не только племя угрохал, но еще и половину легиона радиоактивным рикошетом зацепил. Максималист... и еще и улыбается!

@настроение: ыыыы!!!

@темы: прелесть какая!, шиза, Fallout

---

Интереса ради

Акт подсчета статистики в рядах ПЧей.

Вопрос: К кому вы себя причисляете?

1. гетчик		26	(47.27%)
2. слэшер		8	(14.55%)
3. ни рыба, ни мясо - ем все		17	(30.91%)
4. асексуал )		4	(7.27%)
Всего:		55

---

Осалила g a l a r i n a

Флешмоб про пять вещей, о которых я и подумать раньше не могла. Черт, это очень сложный флэшмоб. То ли моя жизнь предсказуема, то ли у меня богатая фантазия.

1. Я раньше никогда не могла подумать, что моим мужем станет человек, которого я намеревалась удушить собственными руками и думала о нем, цитирую: "Даже если он останется последним мужчиной на планете, я к нему и на пушечный выстрел не приближусь!"
2. Я раньше никогда не могла подумать, что напишу фик на 300 листов 12-м шрифтом. Это намного больше, чем диплом ))
3. Я раньше никогда не могла подумать, что смогу выходить на улицу без косметики. Иногда хиляю и бегаю в магазин ненакрашенной - ощущение себя безнадежно замужней теткой несколько расхоладживает в плане имидж-контроля.
4. Я раньше никогда не могла подумать, что смогу без проблем не пить на алко-пати. Иногда просто не хочется алкоголя, и если я пью чай или квас, а остальные жрут коньяк, то я ничуть не чувствую себя ущербно, и это никак не влияет на мое настроение.
5. Я раньше никогда не могла подумать, что стану читать историческую литературу с не меньшим интересом, чем фантастическую беллетристику. Сейчас с превеликим кайфом смакую "Жизнь двенадцати Цезарей" Светония, чем вызываю немалое удивление у предков и знакомых. Незнакомые просто считают меня студентом ист.фака )

Осаливаю Мэдьку, дабы не тухла,  helenn-bol,  Inis Mona,  Джэя и  Alonzo Silvery. Вы попали, господавры!

@темы: флэшмоб

---

Спорная слэшная мысля

Навеяно голодиском Улисса, где он рассуждает о Нью Канаане и почему Цезарь не тронул мормонов, обошел стороной и вообще оставил в покое. "Maybe in memory of Graham."
Черт, ну ведь там даже бромансом не пахнет у этих двоих (я не шиппер ни в коем случае, но факты...) Это ж какое нереально сильное чувство нужно испытывать, чтобы беспощадному, беспринципному завоевателю даже близко не трогать общину, из которой происходил его сердешный друг. Просто в память о Грэхеме.
Вот мне кажется, что оба они соображали, к чему все катится между ними. И прежде всего поэтому Цезарь и объявил вето на гомосексуальные отношения - в первую очередь чтобы отрезать все пути, пока странные и неестественные чуйства не зашли слишком далеко. Ограничил сам себя, дабы не было искушений, хотел перебороть внутри.
Еще и Джош со своим love the sinner, hate the sin (кстати, в библии этой фразы нет!).
Фак мой моск, я хочу безрейтинговый ангстовый фик на тему данной трагеди!!!

@настроение: взбудораженное мыслительными процессами

@темы: Fallout, мои тараканы

---

Первые писки по поводу Lonesome road

Я замогилю Улисса! Я его найду и порву на американский флаг, человек-жопа... Сначала он ныл, что легион уже не тот что в советские времена, раз они теток в свои ряды принимают. Потом еще и сделал нехилый жирный намек, что курьерша наверняка спит с Цезарем... вот за это замогилю!
И еще я не врубаюсь, откуда там ED-E, если робота-напарника назвали так из-за заплатки на боку, а не потому что это был серийный номер или что-то там еще. Разрабы сами свой канон читали?
Ладно, я убег обратно в Разлом, там круто и загадошно! Писки будут поолняться новыми втф и спойлерами.

@настроение: взбудораженное

@темы: шиза, Fallout, радости

---

Демоны на острие иглы. Глава 18.

Демоны на острие иглы
Автор: Rina
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: жКурьер, Вульпес Инкульта
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: в работе

предыдущая глава

Глава 18.
Тайная слабость.

В последние пару лет глава фрументариев пользовался исключительными привилегиями и состоял у Цезаря на хорошем счету – многие даже обуславливали стремительный карьерный взлет перспективного шпиона личными симпатиями диктатора. Кто-то в открытую называл Инкульту протеже Сына Марса, но сам фрументарий знал, что никакой предвзятости в благоволении Цезаря нет: он всего лишь инструмент – возможно, чуть более искусный и отточенный, чем многие другие.
Тем не менее, Вульпесу всегда льстило, когда диктатор приглашал его на личный разговор во внутренние покои, минуя прочих штабных офицеров и преторианскую охрану. В жилых помещениях его палатки обстановка сочетала достойную правителя роскошь и универсальную простоту спартанского минимализма. В комнатах Цезаря Инкульта никогда не замечал оставленные на виду личные вещи – даже спальня диктатора играла на поддержание имиджа: ничего лишнего, кроме тех предметов, что его сторонникам нужно увидеть. Множество разбросанных книг, стопка бумаг, исписанных мелким, неразборчивым почерком, похожим на колючую проволоку. Девственно-чистая копия карты региона без всяких пометок. Цезарь всегда знал, что нужно демонстрировать, а что стоит утаить в сейфе под замком; легкомысленно брошенные на виду бумаги и планы наверняка не имели никакой ценности или даже содержали продуманную дезинформацию – параноидальная осторожность вкупе с практичностью диктатора всегда вызывали у Вульпеса восхищение и стремление подражать своему лидеру.
Цезарь указал молодому фрументарию на пару кресел, разделенных небольшим деревянным столиком. Разговор предстоял долгий; Вульпес сел, с удовольствием подмечая мягкую, реставрированную обивку кресла. Цезарь некоторое время сосредоточенно перебирал бумаги на столе, одновременно слушая обстоятельный доклад фрументария касательно Гелиоса. Инкульта умолчал о неприятном разговоре с Рэй и его последствиях, но не преминул упомянуть о добытых девушкой радиокодах и уничтоженной базе «Фокстрот».
Со спины невозможно было определить отношение диктатора к услышанному: Цезарь молча пролистывал документы, и со стороны могло показаться, что он вовсе не слушает Вульпеса, хотя на деле шпиону приходилось взвешивать каждое слово – по опыту он знал, что рассеянность и невнимательность к деталям и близко не вписываются в характер его лидера.
Когда Инкульта закончил отчет, Цезарь соизволил, наконец, опуститься в пустующее кресло рядом. Некоторое время глубокомысленно разглядывал трещины лака на столешнице, замер, крепко задумавшись и заставив фрументария гадать, какие мысли столь сильно занимают диктатора.
- Я даже не знаю, ругать тебя или хвалить, - в итоге вымолвил Цезарь, подняв на шпиона глаза. - Твои люди хорошо справились с текущими задачами в твое отсутствие – просто безукоризненно. Это говорит либо об идеальной подготовке, либо… что присутствие Вульпеса Инкульты не играет существенной роли, и они превосходно обходятся и без тебя, как показали две прошедшие недели.
Глава фрументариев почувствовал, как внутри все похолодело. Шпион усиленно старался сохранять невозмутимость, несмотря на режущую боль, сравнимую с ударом ножа в незащищенную спину. Возможно, эмоции против его воли отразились на лице, поскольку Цезарь лишь улыбнулся и, перевесившись через стол, дружески потрепал молодого мужчину по руке:
- Не беспокойся так, Вульпес – я полагаю, что все же это твоя заслуга. Ты неплохо выдрессировал этих ленивых ублюдков и заслужил награду: она превзойдет все твои ожидания, обещаю.
Давно пора было привыкнуть к подобным поддразниваниям со стороны диктатора. В горле у Вульпеса пересохло, но фляга осталась в палатке; он многое бы сейчас отдал за глоток воды. Инкульта знал собственную ценность в глазах Цезаря, но вождь легиона, похоже, проницательно подметил, какой стимул дают фрументарию подобные критические заявления и не позволял молодому шпиону расслабляться в чрезмерном головокружении от собственных успехов. Политика кнута и пряника чередовалась столь умело и непредсказуемо, что Инкульта спустя годы присутствия в штабе с трудом мог преугадывать дальнейшие повороты беседы – при всем прославленном искусстве фрументария читать людей, Сын Марса оказался ему не по зубам.
- Пикус хорошо себя проявил на последнем задании: взрыв монорельса надолго выбьет из колеи республиканцев и даст нам фору во времени, - задумчиво произнес Цезарь. – Если и твой спутник наведен на Маккарран, то мы держим за яйца весь ударный резерв НКР. Но яйца – все же не мозг… Что со Стрипом? Что с Омертой, Вульпес?
Шпион тихо кашлянул, прижимая кулак к губам; неприятный вопрос, но Инкульта ждал его. Испытывающе глядя на собеседника, Цезарь вкрадчиво поинтересовался с явно риторическим подтекстом:
- Они, по твоему мнению, не слишком затягивают с исполнением обязательств?
- Главари Омерты лояльны к легиону, но прогресс сотрудничества упирается в отсутствие материального обеспечения, - осторожно начал фрументарий, не отнимая сомкнутого кулака от губ. Диктатор раздраженно отмахнулся, повышая голос:
- Лучше избавь меня от умных слов и говори по делу!
Вульпес чуть склонил голову, мягко опустил ладони на подлокотники кресла и сдержанно пояснил:
- Они не могут найти хлор для бомбы. Мои люди занимаются этой проблемой – ко дню штурма все будет готово.
- Твои люди, - презрительно скривился диктатор и сокрушенно покачал головой. – Твои люди воистину одаренные экзекуторы, но вот поисковые ищейки из них херовые. Я лучше доверю дело Антонию и Лупе, чем позволю операции вновь затянуться на неопределенный срок благодаря этим тычкам вслепую. Они хоть имеют представление, что им нужно искать? Хлор – это баллон с газом, тряпичный мешок с порошком или десятифунтовый обломок камня с красочной пометкой «хлор»? Ты упускаешь из виду мелочи, почему-то считая, что эти недоумки обладают тем же уровнем интеллекта, что и ты сам! Ты объяснил им, что именно им надлежит найти, и как вообще отличить собственную голову от задницы?
Инкульта непроизвольно стиснул ладони на подлокотниках – критика была обоснованной: шпион действительно временами пренебрегал инструктажем. Но оправдываться фрументарий не собирался: сегодня Цезарь явно пребывал в скверном настроении, и попытки Вульпеса возразить что-либо в свою защиту могли привести к непредсказуемым последствиям.
- Я приму меры и дам дополнительные указания, - покорно кивнул фрументарий. – Для подстраховки задействованы торговцы из Шейди Сэндс: Омерта получит материалы… хлор к сроку.
Диктатор отвернулся и с болезненной гримасой растер виски кончиками пальцев. Инкульта видел, что причиной дурного настроя Цезаря являлась очередная затянувшаяся мигрень; старик определенно пытаясь взять себя в руки и умерить гнев, но разнос по всем статьям только начинался.
- Тридцать четвертое убежище – ты уже в курсе? Отчет слишком срочный, чтобы гоняться за тобой по баракам НКР: разведчики передали сведения напрямую мне.
Инкульта медленно покачал головой, давая понять, что слышит об этом впервые. Он догадывался, что речь идет о задании, которое дамокловым мечом висело над ним уже более двух лет: поиск деталей для автодока Цезаря. В механизме перегорел диагностический модуль – в результате поломки оперирующая машина могла лечить разве что неглубокие раны от холодного оружия и элементарные переломы. Извлечь пулю или провести сканирование поврежденных органов полуисправный аппарат был не в состоянии. Обыски убежищ на территориях легиона, где могли сохраниться запасные детали автодоков, ни к чему не привели: бункеры либо оказывались разграбленными, либо аппаратура в них представляла груду проржавевшего металлолома с горелыми проводами и обломками микросхем.
- Четверо разведчиков пробрались внутрь убежища, - пояснил Цезарь, с явным недовольством поглядывая на Инкульту. – Вернулись только двое: в язвах, с вылезшими волосами, готовые с рвотой выблевать собственные внутренности. Один умер через трое суток, второй…
Цезарь многозначительно помолчал, и фрументарию не нужно было строить предположений относительно участи второго солдата: гулификация. Что для легионера также означало верную смерть, даже если бедняга сохранил хоть какие-то остатки мозгов и способность здраво мыслить.
- Его мучения милосердно оборвали, - сдержанно продолжил диктатор. – В его отчете остались упоминания о запертом медицинском отсеке убежища: парни спустились на несколько этажей, попутно положив, по словам солдата, с десяток мутантов. Но нижние комнаты оказались под завалом - разведчики не успели найти другой проход, поскольку снизу полезли зомби, и ребятам пришлось вернуться. В общем, у меня есть все основания полагать, что это убежище не тронуто мародерами и внутри наличествует исправная техника.
Цезарь некоторое время смотрел на собеседника, затем с усилием отвернулся, сложив ладони домиком и напряженно глядя в пустоту перед собой. Лицевые мышцы подергивались в слабом нервном тике.
Вульпес терпеливо ждал продолжения, не решаясь заговорить без позволения диктатора. Молчание затянулось почти на минуту, пока пожилой мужчина, обуздав болевой приступ, не соизволил неспешно разомкнуть губы:
- Я хочу, чтобы ты взял свою любимицу-диссолютку, какого-нибудь смышленого парня, способного отличить автодок от кофеварки, и отправился туда лично, под завязку накачавшись рад-иксом. Никого из солдат легиона – в силовую группу лучше возьми наемников.
Вульпес ответил медленным, вдумчивым кивком. Вполне понятно, почему Цезарь не желал пускать в фонящее убежище своих воинов: он не намеревался открыто позволять легионерам использовать запрещенную химию. Фрументарии – другое дело, к тому же Инкульта всегда обладал особыми полномочиями даже среди фрументариев. Вождь легиона определенно пытался до последнего скрыть потребность в ремонте автодока и сохранить в тайне свои проблемы со здоровьем. Задача перед Вульпесом стояла довольно деликатная: он понимал возложенную на него ответственность и, откровенно говоря, отнюдь не радовался такому повороту событий.
- Я верно понимаю, что задание в первостепенном приоритете, и мне следует отложить работу на Гелиосе, пока убежище не будет обыскано? – вежливо уточнил Вульпес, не поднимая глаз на лидера легиона и сосредоточенно рассматривая исцарапанный стол.
- Ты очень верно понимаешь, - раздраженно огрызнулся диктатор. – Вернее некуда.
Его лицо вновь искривилось в спазматической гримасе боли, Цезарь глухо застонал сквозь зубы и рывком поднялся с места. Покачнулся, но устоял на ногах и порывисто прошагал к сундуку подле кровати, почти бессильно рухнув перед ним на колени. Будто марионетка с запутавшимися веревочками: едва скрепленное на расшатанных шарнирах тело уже неподвластно кукловоду.
Вульпес дернулся в кресле, разрываясь между беспокойством, желанием оказать помощь мужчине и намертво прибивающим обратно к сидению чувством такта... или инстинктом самосохранения: Цезарь не простит, если молодой фрументарий бросится поддерживать своего лидера в минуту вынужденной слабости. Вульпес все же встал и, стараясь не смотреть в сторону склонившегося над сундуком пожилого мужчины, вышел из палатки, напоследок отчетливо услышав характерный тихий звук впрыскиваемой инъекции мед-икса.
Преторианцы по обе стороны входа покосились на фрументария и заметно расслабились, обнаружив, что Цезарь остался в палатке. Инкульта терпеливо выжидал, отвернувшись от полога и заложив руки за спину. Все еще терзался сомнениями, правильно ли он поступил.
Он не шевелился, напряженно вслушиваясь в угрожающую непредсказуемостью тишину в палатке позади него. Любой шум, любой шорох стал бы сигналом, несущим облегчение, но из-за полога не доносилось ни единого звука. Липкий страх обволакивающими холодными щупальцами шевелился внутри, а собственное сердцебиение почему-то казалось особенно четким, гулко отдающимся в груди. Против воли сконцентрировался на ритмичных ударах сердца, Вульпес вел отсчет времени. Прошла минута – невыносимо долгая, затянувшаяся в его сознании на целую вечность. Фрументарий уже жалел о принятом решении: вероятно, стоило проигнорировать субординацию и оказать Цезарю помощь, как бы это ни выглядело со стороны. Если диктатор умрет по его вине…
Вульпес вздрогнул, отгоняя замедляющие ток крови мысли - он даже думать не желал о подобном исходе. Нервно качнулся с пятки на носок, затем педантично оправил ремни на тунике. Прикрыл глаза и вновь распахнул веки, посчитав невыносимым пребывать в темноте. Преторианцы старательно делали вид, что не замечают его присутствия.
- Я, кажется, не давал тебе разрешения уходить, Инкульта! - раздался громкий обвинительный возглас из палатки. Молодой шпион почувствовал, как напряженные мышцы спины расслабились, а из зажатых легких непроизвольно вырвался тихий выдох. Сколько он не дышал, вслушиваясь в тишину?
Закусив губу, Вульпес медленно обернулся и, чуть помедлив, решительно раздернул полог палатки, шагая внутрь.
Цезарь сидел, откинувшись в кресле, и казался бледнее обычного – каким-то сжавшимся, усохшим и постаревшим минимум на десяток лет. На лбу его блестели крошечные бисеринки пота, пальцы все еще мелко дрожали, но черты лица уже не искажал болевой спазм.
Резким волевым жестом диктатор указал на прежнее место Вульпеса; тот послушно прошел к креслу и, все еще деликатно отводя глаза, сел, невозмутимо разглядывая узоры на затертом линялом ковре.
- Что ты только что видел? – негромко, вкрадчиво поинтересовался Цезарь, с невозмутимо-отсутствующим видом концентрируясь на своих сцепленных в замок ладонях. Вульпес бросил на него быстрый, затравленный взгляд исподлобья, отчаянно желая знать верный ответ на поставленный вопрос. По спокойному лицу диктатора невозможно было прочесть подсказки и наводящие намеки; молчание затянулось. Цезарь, повернув голову, пристально разглядывал фрументария, облокотившись на ручки кресла и медленно вращая большие пальцы один вокруг другого.
- Ничего, - наконец, вымолвил Вульпес, втайне радуясь, что его голос прозвучал уверенно и твердо. Желая поскорей переступить через произошедшее, шпион почти стыдливо отводил взгляд, вновь занявшись изучением разнородных пятен на старом ковре.
- Ничего? – переспросил Цезарь с каким-то отчаянием. Инкульта рискнул поднять глаза на диктатора.
Если бы не разделяющий кресла стол и еще не покинувшая тело слабость, лидер легиона ударил бы сидящего перед ним мужчину. Наотмашь по лицу. Вульпес читал этот сдерживаемый резкий рывок в прищуренных глазах напротив, горящих усталым, тусклым огнем.
- Совсем ничего? – почти неверяще повторил пожилой мужчина, покачав головой, и внезапно сорвался на крик: - Возможно, с таким херовым зрением тебе действительно не место на посту главы фрументариев?!!
Тонкие губы легионера чуть заметно сжались; Инкульта оставался неподвижен, словно каменное изваяние. Внезапно Цезарь перегнулся через стол, оказавшись почти лицом к лицу с собеседником.
- Ты должен был увидеть подыхающего старика, загибающегося от боли и вкалывающего себе наркотики, которые сам же и запрещает своим людям к употреблению! Надеюсь, это зрелище хоть чему-то тебя научит и заставит шевелиться чуть быстрее, потому что без модуля из тридцать четвертого убежища ты вскоре не увидишь даже таких мерзостных сцен.
Голос Цезаря сорвался на сдавленный хрип. Позвоночник Инкульты задеревенел, будто в параличе, немигающий взгляд устремлен на мужчину напротив.
- Я сделаю все, что в моих силах, мой господин, - жестко произнес Вульпес; его челюсти сжались так, что под скулами заиграли желваки. Диктатор несколько секунд еще сверлил его лицо напряженным, ищущим взглядом – фрументарий позволил проявиться своим истинным эмоциям: боль.
- Уж постарайся, - наконец, неторопливо отстранился он, криво усмехаясь. – Боюсь, ты и не представляешь, как сложно в лагерь легиона тайно доставлять наркотики.
Вульпес знал, что в качестве побочного эффекта мед-икса проступает расслабленность, порой даже легкая дезориентация. Вялая эйфория, притупляющая остроту мысли. Морфин вызывал привыкание, и слезть с иглы было довольно тяжело – впрочем, не столь нереально, как избавиться от тяготения к винту. Сейчас у мужчины напротив него начнется активная фаза интеграции, вещество рассосется в крови и дойдет до мозга; Вульпес не хотел видеть вождя легиона в таком состоянии, но Цезарь все еще не отпускал его от себя.
- Курьер: что можешь сказать о ней? Прошел почти месяц – каков результат? – поинтересовался диктатор, тяжело откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Инкульта заерзал на сидении и ответил после краткой паузы:
- У нее… есть претензии и амбиции. Месяц – слишком короткий срок, чтобы привить диссолюту новую идеологию, но она подает надежды. Я доволен сотрудничеством.
Цезарь устало провел ладонями по лицу и, не открывая глаза, негромко спросил:
- Ей можно доверять?
Инкульта перевел взгляд на потрескавшееся, почерневшее от времени дерево столешницы и пытался верно подобрать слова, стараясь как можно точнее выразить всю сложность и неоднозначность ситуации с Рэйчел Флинт. Цезарь не дал ему заговорить:
- Ты задумался: и это плохо. Эта нерешительная пауза говорит о многом, - утомленно вздохнул диктатор. Кончики его пальцев чуть заметно подрагивали.
- Я… Я хотел бы предоставить ей более полный спектр обзора нашей культуры, - твердо настоял Вульпес. – По военному лагерю и озверевшим от войны, измотанным солдатам невозможно судить о легионе, о нашем обществе. Я хотел бы…
Инкульта замялся на мгновение и, неохотно разомкнув губы, позволил все же прозвучать сдерживаемым словам:
- Во время своей следующей увольнительной я хотел бы взять ее во Флагстафф. Показать ей столицу, настоящую жизнь. Рассказы не сыграют роли, пока она не поймет и не увидит все своими глазами.
На мгновение Вульпесу показалось, что Цезарь заснул – слишком долго не было реакции на его слова, но неожиданно собеседник мягко, едва слышно рассмеялся и обреченно покачал головой.
- Я не знаю, когда у тебя будет следующая увольнительная, Вульпес. И будет ли вообще в ближайшие месяцы или даже годы.
Инкульта был осведомлен о предстоящей перспективе и без этого напоминания, но попытаться все же стоило… Пожилой мужчина медленно поднял прикрытые веки и подозрительно покосился на фрументария:
- Ты ведь устроил ее на ночь в своей палатке, так? – поинтересовался он, с легкой усмешкой изучая шпиона. Вульпес нервно дернул уголком рта: кто-то успел доложить, или Цезарь сам догадался? Диктатору не нужен был ответ.
- Ах, молодость… Не спеши, мой мальчик: на ее счет у меня долгосрочные планы, а твоя вилла во Флагстаффе только выиграет от отсутствия подобной домохозяйки.
Инкульта вновь ощутил, как напряжение стремительно ползет вверх по позвоночнику, словно вздымающаяся шерсть на холке у койота. Игра переместилась на его территорию – на его личную территорию, и Вульпес, при всем своем уважении к человеку перед ним, не мог допустить подобных акцентов в диалоге. Сдерживая эмоции, фрументарий бесстрастно отозвался, памятую об отказе в заслуженном отпуске:
- У меня нет виллы во Флагстаффе, мой господин. Моя вилла – лагерная палатка, а дом – на линии фронта.
Цезарь с плохо скрываемой усмешкой покачал головой и не преминул ответить столь же легким, но вполне доброжелательным сарказмом:
- Какие проникновенные слова, Вульпес. Я обязательно поручу консулу урвать для тебя кусочек земли с живописным видом на сенат, а то ты совсем одичаешь, обитая в лагерных палатках… Но, вернемся к курьеру. Я вижу, вы вдвоем неплохо спелись, но это не мешает ей убивать солдат легиона по собственной прихоти.
Не успел Вульпес открыть рот, как Цезарь прервал его быстрым взмахом ладони:
- Только не оправдывай ее – я заранее могу предсказать все доводы, что ты заготовил! Я еще переговорю с ней и сделаю самостоятельные выводы, но хоть ты не позорь себя, вступаясь за профлигата!
Вульпес отвернулся, недовольно нахмурившись. Чувствуя, что Цезарь прав, и все же не в силах смириться с его правотой. Он долгие годы не мог избавиться от преследующего его в разговорах с Цезарем ощущения первой встречи, чувствуя себя все тем же затравленным беспомощным подростком, которого диктатор видит насквозь, чью жизнь держит в своих руках.
...Едва держась прямо на подкашивающихся ногах, он стоял тогда перед вождем легиона, окровавленный и избитый, только что по воле Цезаря снятый с креста. Испуганно вжимая голову в узкие, худые плечи, но вместо наказания получивший не только прощение, но и новую жизнь. С тех пор минуло немало лет, но Инкульта все еще помнил тот день - по инерции память слишком часто отсылала его к этим воспоминаниям. Цезарь был прав во всем, он всегда прав – ему, мальчишке, надлежит лишь внимать ему и послушно кивать: уж в людях старик разбирается куда лучше него. Сам он лишь заигравшийся, обуреваемый гормонами кретин, позволяющий эмоциям взять верх над разумом.
И все же… курьер сотрудничала не с легионом – она доверяла ему, Инкульте, лично. Не защищая ее сейчас, Вульпес ощущал гаденький привкус предательства; впрочем, он уже давно привык пренебрегать собственной честью ради интересов государства.
Диктатор с интересом склонил голову, словно пытаясь понять, какие мысли занимают молодого шпиона, и с явственной издевкой в тоне ненавязчиво поинтересовался:
- Ты хоть знаешь, как твои солдаты за глаза называют ее?
Фрументарий, не двигаясь, стоически ожидал продолжения.
- Vipera Inculta, - сладко улыбнулся Цезарь, будто делясь удачной и тонкой шуткой. – Они называют ее гадюкой, потому что эта скользкая тварь кусает без предупреждения даже раньше, чем ты всерьез наступишь ей на хвост. И ты догадываешься, почему именно «Inculta»?
Сжав губы, фрументарий равнодушно покачал головой – обреченно и без особого интереса, но объяснение последовало с готовностью:
- Это не «пустынная гадюка», это «Гадюка Инкульты», - отвернувшись в сторону, неприязненно выплюнул Цезарь и жестко продолжил: - Твоя репутация и раньше подвергалась критике, но сейчас ты лишь сам ухудшаешь положение: любо ты выдрессируешь эту девчонку как следует, либо нам придется избавиться от твоего домашнего зверька.
- О чем еще говорят за моей спиной? – безучастно спросил Вульпес, отрешенно глядя в одну точку перед собой, будто не услышав последних слов диктатора. В ином настроении лидер легиона мог бы назначить серьезные наказания за такие непродуманные, почти дерзкие ответы, но влияние наркотика определенно сказывалось на его сознании. Цезарь неторопливо поднялся с сидения, тяжело опираясь на подлокотники – видавшее и лучшие времена кресло жалобно, сухо заскрипело. Используя в качестве поддержки стол в центре комнаты, старик пересек палатку и добрался до кувшина с водой. Вульпес с завистью смотрел, как диктатор пьет холодную воду – ему самому подобного не было предложено, хотя жажда давно давала о себе знать. Горло болезненно перетиралось пересохшими стенками при каждом рефлексивном сглатывании отсутствующей слюны.
- Флинт нужна нам, - решительно постановил фрументарий. Цезарь не повернулся, продолжая пить.
- Нужна мне, - жестко подчеркнул Инкульта. Диктатор усмехнулся, лениво отрываясь от горлышка кувшина: казалось, еще чуть-чуть и фрументарий взмолится, лишь бы у него не забирали полюбившуюся игрушку.
- Изначальный план все еще в силе – она уберет Хауса, а после я уже решу, стоит ли убирать ее, - холодно постановил Сын Марса. Вульпесу ничего не оставалось, кроме как сдержанным кивком подтвердить свое согласие. С глухим стуком Цезарь отставил кувшин в сторону.
- Через два часа я желаю видеть ее у входа на арену. Ты сам можешь догадаться, что от предстоящего разговора зависит будущее, но твоей Гадюке об этом говорить не стоит: незачем ей лишний раз волноваться.
Вульпес понял, что на этом их беседа завершена. Чувствуя себя измотанным и опустошенным, он неуклюже поднялся на ноги.
- Да, еще кое-что, - остановил его Цезарь у самого выхода. – Если ты еще не слышал - Ланий со своей армией вчера утром разбил лагерь в полумиле к югу. Сегодня он будет в претории, так что… ты умный мальчик, Вульпес: постарайся не попадаться лишний раз ему на глаза – ты прекрасно знаешь отношение легата к тебе. И держи от него подальше Флинт – я не хочу, чтобы она с ним близко пересекалась.
Вульпес отсалютовал и склонился перед диктатором, чувствуя, что скоро ему самому понадобится мед-икс от головной боли. Последняя новость стала критической соломинкой, обрушившей весь оставшийся оптимизм фрументария.

продолжение

@темы: произвед, Fallout

---

В ностальгии по молодости

Вот три правых персонажа - это про меня, причем по стилю тоже. Эмоции от посещений концертов проводились именно в таком порядке: "что за попса, где мяталл?", затем унылое сидение в углу, и наконец когда в углу выпито достаточно пива - поход в толпу злобных топтунов с целью попрыгать. Эх, где мои 17 лет...

@настроение: ностальгическое

@темы: прелесть какая!

---

Флэшмобец от Domino v.

Отмечаетесь, я называю вам 5 цитат, а вы выбираете из списка своих Избранных, кому эти цитаты подходят

1. "Врачи отрицают, а по-моему псих" (с) Стругацкие  Lily Derill (каждый раз памятую о подписи))
2. Самое тяжелое испытание - скучать по человеку, которого нет. (c)  .Maddy Ну вот ниче, сделаю ремонт...
3. под классическую музыку особенно хорошо убивать людей и пылесосить ковер. (c) внизапно  corsare
4. - Знаешь, - проникновенно произнес Артур, - вот в такие моменты, находясь взаперти в шлюзовой камере вогонского корабля вместе с жителем Бетельгейзе и готовясь отдать концы в пучинах космоса... вот в такие моменты я дико сожалею, что не слушался в детстве маму. (с) хыхы,  St_Anita
5. Иди же сюда, дитя, если бы мы хотели причинить тебе зло, неужели ты думаешь, мы бы затаились здесь,
у дороги, в самом темном уголке леса? (c)  Inis Mona (в связи с установкой ей компа и грядущим подсаживанием на кучу неигранных игр )

@темы: флэшмоб

---

Проды коллекции очепяток из "Демонов"

Я обожаю автоисправлялку ворда. Фразу "для Ван Граффов" он услужливо подправил на "для ванн графов".

"внизу полно гусей и завален проход" - автозамена снова жжот. Она не знает о существовании гулей.

"выброшенная на берет рыба" - наверняка это был берет первого разведбатальона XD

"срачные коридоры", которые на деле были мрачные

"по ершу" вместо "порешу"

"примятая почта" - эх, неловкий курьер... Хотя в оригинале была "почва".

"гули не обращали внимания на пули" - прикольная рифма

"занялся дробовиком, недовольным затруднениями при стрельбе" - дробовик до этого долго ворчал и жаловался хозяину.

"курье" - это недописанный курьер, разумеется. Самое интересное, что ворд данное слово адекватно схавал, посчитав, очевидно, это таким ругательным производным от "курица". Ах ты курьё... так еще беднягу никто не называл! =\

Вот что бывает, когда вдохновение находит сумбурными бешеными рывками, и сначала пишешь первую часть одного предложения, потом продолжаешь второе, возвращаешься к первому... "Рэй чувствовала, как внутри поднимается Цезарь"

@настроение: улыбательное

@темы: фиконаписательное, хе-хе

---

Офлэшмобилась

Сперла у  Koito
[Fallout 30 days meme] Заполню все и сразу, дабы целый месяц не трепать нервы фленте
Day 1: Favorite chem/consumable in Fallout and why?
Наркоту не жру. С одной стороны принципиально, с другой стороны считаю это чуть ли не читерством, с третьей стороны - наркозависимость вызывает панику еще со времен второго фола. Раза два юзала винт, чтобы завалить бегемота, в остальных случаях потребляю сахарные бомбы или квантовую колы для повышения очков vats. И то редко.
Day 2: Favorite town/settlement in Fallout and why?
Гекко во второй части. Не смотря на то, что это город гулей, он почему-то показался таким милым и почти родным, да и гули там хоть и предвзятые расисты-параноики, но они такие искренние - самое человечное место на пустошах, хотя людей там как раз таки и нет.
Day 3: Favorite enemy in Fallout and why?
Анклав. Они в меру хитры, в меру сильны и мне нравится их форма. В общем, сплошное удовольствие. А разносить базу Наварро было подобно жирному тортику (бедный Аркайдов батя, мир его праху)

Day 4: Most hated enemy in Fallout and why?
Дутни - неуловимые мелочные пакостливые сволочи. Скорпионы - на ранних уровнях это просто беда.
Day 5: Most frustrating moment in Fallout you’ve experienced?
Наверное это многочисленные случаи эпичной жадности, когда заберешься куда-нить в труднодоступную задницу типа нижних уровней убежища, что-то крутое найдешь, нужно что-то выкинуть, а все ЖАЛКО!
Day 6: Most humorous moment in Fallout you’ve experienced?
Дофига их было. Очень доставляло примерять женские шляпки на Харона.
Day 7: Which character in Fallout did you love the most and why?
Да вроде все и так в курсе.
Day 8: Which character in Fallout did you hate the most and why?
Батько умницы 101-го. Безответственный беалаберный тип с шилом в жопе. Хотелось догнать его, плюнуть в морду и пристрелить.
Day 9: Favorite random encounter in Fallout and why?
Дядюшка Лео из 3 фола. Я его пыталась обнаружить в течении четырех или пяти прохождений, но никак не могла встретить. Можете представить мою радость, когда я таки наткнулась на этого засранца!
Day 10: Favorite song you’ve heard from Fallout and why?
"Maybe". Классика.
Day 11: Which glitch/bug have you experienced the most or which glitch/bug has you most frustrated and why?
Доставлял анклавовец, которого после выстрела из снайперки растянуло по всей карте. Башка в Канаде, жопа в Техасе.
Day 12: Favorite quest in Fallout and why?
Гуль в Брокен Хиллз, которому нужно было принести порножурналы и резиновую женщину. В итоге он поимел и Избранного )
Day 13: Scariest moment in Fallout you’ve experienced?
Я ползу в тумане Сьерры Мадре, сру даже не кирпичами, а шлакоблоками, вся на нервах. Черти это в противогазах скачут, страшно... а тут в переферийном зрении на меня что-то надвигается сзади - добрый муж решил угостить бананом. Орала громко.
Day 14: Favorite perk and why?
"крепкий хребет" и иже с ними. Опять-таки банальная жадность.
Day 15: Favorite DLC and why?
Point Lookout без вариантов. Болота во всех играх is love, а тут я просто влюбилась до слюнявого восторга в эту местность!
Day 16: Favorite achievement/trophy in Fallout and why?
Черт знает.
Day 17: Name one example of role-playing that you do in Fallout and explain.
Девочка-курьер, которая сразу после выстрела в голову была принципиально тру ту Кайзер. Она отстреливала нкровцев и вообще все живое, кто ей слово поперек скажет или просто посмотрит косо. Вообще это был экспериментальный персонаж, созданный ради проверок некоторых сложных моментов в игре. Остальные у меня довольно мери-сьюшны и оттого скучны.
Day 18: Most disliked location in Fallout and why?
Кламат. Бывает раз сорок начнешь играть, дойдешь до Кламата и к этому моменту весь порох из пороховниц выветривается. И забрасываешь.
Day 19: What weapon should have been in the Fallout series and why?
Рояль, который можно сбросить кому-то на голову. Уж в оружии я недостатка не испытываю.
Day 20: Favorite unique weapon in Fallout and why?
2 часть - Бозар. 3 часть - винтовка линкольна. 3 часть - ковбойская винтовка, предпочитаю ее даже материальной винтовке.
Day 21: Most surreal moment in Fallout you’ve experienced?
естессно конопляное дерево пунга. шикарный приход!
Day 22: Most disliked quest in Fallout and why?
Те, что дает Братство: возьми с собой отряд из 40 человек и завали полтора анклавовца. Блин, там и на меня одну мало пострелять, а со мной еще толпу посылают.
Day 23: Your favorite S.P.E.C.I.A.L. configuration and why (if a reason is available)?
Сила 6
Восприятие 6
Выносливость 5
Обаяние 5
Интеллект 8
Ловкость 10
Удача 5
заточка под снайпера
Day 24: Favorite setting in the Fallout world and why?
что именно имелось в виду под полисемантичным понятием setting?
Day 25: Saddest moment in Fallout and why?
Когда я поняла, что Вульпес неромансабелен. Наверное каждый раз, когда идут финальные титры и понимаешь, что конец игре (((
Day 26: Regulators or Littlehorn & Associates (Lawbringer perk and Contract Killer perk respectively)?
Обычно так получалось, что я была за силы добра. Хотя регуляторы меня бесят - однажды к ним в каморку сквозь стену проникла передняя часть радскорпиона. Регуляторы в панике бросились в рассыпную, а их глава, которой следовало сдавать квесты, непрерывно сидела на корточках метрах в 100 от базы, прикрыв голову в ужасе. Так у меня и не срослось со сдачей пальцев, ибо она была невменяема (
Day 27: Most attractive character in Fallout (to you)?
Начнем по хронологии: 1 часть - Сэт (внизапно), 2 часть - Кэссиди, Маркус, 3 - Рыцарь-капитан Палач, Харон, 4 - Вульпес, Цезарь (чисто респект), Грэхем, Аркадий (он жжот).
Day 28: Favorite Skill Book/Magazine and why?
Люди и общение. Красноречие я всегда прокачиваю приоритетно.
Day 29: Favorite cultural reference in Fallout and why?
анклавовский фашизм. Долго объяснять все политические тонкости, плюсы, минусы, разницу и схожесть, да и флэшмоб меня уже утомил. Ну и шуточки про коммунистов, особенно из биг МТ и в исполнении Либерти Прайма.
Day 30: Which location should they do for the next Fallout game and why?
Восточное побережье. Потому-что это нехоженные каноном места, к северу там болота, а к западу легион.

@настроение: скучающее

@темы: флэшмоб, Fallout

---

Маст си

@темы: нашел мыша - делись, хе-хе

---

Снова креативы

Oxxra выдала идею после прочтения фика "Старость"

А... вообще. Мне вдруг дико захотелось увидет истории 100 курьеров. Точнее, 100 эпилогов. Кто и где. Эта бабушкка Вульпесовым внукам... Там МКурьер уехал с Аркейдом и вместе школу основали.... Другой Курьер послал Дамбу и ушёл с великими ханами из мохаве, ещё один принял предложеение Элайджи и убил всю пустошь, оставшись вдвоём с любимым...
5ая была лесби и влюбилась в Кристин... и осталась в сьерра мадре с ней...
6ого забила в вестсайде армия поклонниц Бенни....
7ой прирезал всех учёных и стал править большой горой.
8ой стал Чертом и вырезал Маккаран. Потом сдох от передоза.
9ый переоблучился радиацией, медленно, по маленьку... И повторил то, что считалось невозможным - гулифцировался... Получив долгую жизнь, он улетел вместе с группой брайта....
10ая забила на фишку, роботов и прочую фигню, просто возит посылки, мстить не стала и не стала никого искать... 11ую просто не откопали.
12ый стал натуралистом и посвятил свою жизнь изучению когтей смерти в естественных условиях и погмиб очень глупо - его пристрелили, когда НКР опять зачищала Карьер, что бы заново открыть (Курьер делал пикеты и плакаты)
13-й маниакально искал Анклав по неким личным причинам, забив на вегассовский конфликт. В итоге так и не нашел, но попутно подорвал 3 заправки "Посейдон Ойл".
14-я слишком много бегала за юбками (легионерскими), получила сифилис и скоропостижно скончалась от венерического букета, не пережив даже Цезаря.
15-й основал культ имени себя в заброшенном убежище, в который помимо него входили садовый гном и дохлый кротокрыс. Проповедовал религию местным племенам, но почему-то количество верующих не прибавлялось.
16-я ушла в Зион лечить Грэхема от моральных травм. Успешно.
17-я подсела на винт и однажды под дозой решила полететь к звездам вслед за гулями, спрыгнув с крыши РЕПКОННа.
18-й просто слишком любил гулей, имел даже тайную страсть к Раулю без ведома последнего. Его гулелюбство привело к тому, что он был сожран стаей диких гулей в канализации, но умер со счастливой улыбкой на губах. 19-й захватил дамбу, развинтил Хауса, сжег Цезаря и послал на кол Кимболла, потом развязал вторую ядерную и начисто расфигачил остатки послевоенных штатов так, что там еще 800 лет даже травы не росло. Сделал все это под влиянием любимого стихотворения "Будет ласковый дождь".
20-й умер от дизентерии, сожрав игуану на палочке у подозрительного типа на Фрисайде.
21-й пытался пройти без пропуска на Стрип, веря в собственную мощь. Охрану секьюритронов ему и вправду удалось уничтожить, но один покореженный робот свалился на героя и раздавил своим весом.
22-й собирал коллекцию минералов с Ред Рок Каньоне, упал со скалы и разбился насмерть.
23-й умер на приеме у Хана-дантиста, которые единственные кроме Последователей кое-как владели медициной. Вырывания зуба не пережил.

24ая так и осталась поклоняться маниакальному тостеру с технопедофильскими наклонностями,
25ый посетил убежище 22 и стал спороносом. и его больше никто не видел.... а если и видел, то не расскажет, 26ой стал гладиатором Торна. У него, кстати. можно взять афтограф, если мимо проходить будете,
27ой сказал Аркейду, что действительно больше его не любит... теперьл 27го можно повстречать на стрипе, в вестсайде, штаб-квартире последователей и слоуне. Одновременно, но частями...
28ая любила пинаться. Она пнула за свою жизнь 45 легионеров, 38 солдат НКР, 15 гулей, 2их анклавовцев и одного Легата Лания...
29ый попробовал полюбить озёрника,
30 ый умер в Сьерра Мадре от жадности. И, нет, его не заперли в сейфе. Просто пупок развязался от тяжести золота. Его призрак до сих пор там встретить.
31 был фанатом Доктора Кто и слишком обрадовался встрече с Вашта Нерада...
32ая вышла замуж за дока Митчелла,
33ий посетил одноимённое убежище,
34ый попробовал установить контакт с внеземными цивилизациями у летающей тарелки. До сих пор жаркий ветер мохаве его пепел гоняет



Прода в комментах. Доведем таки до сотни!

@темы: произвед, Fallout, хе-хе

---

Подарочный фик

Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: узнаваемы
Размер: неприлично мелкий
Жанр: смутно определяемая AU
Примечание: дадагой Русалке на 25-летие. Фик с говорящим названием )

Старость.

Младший походил на него самого, каким он был в детстве: тощий, глазастый и жутко любопытный.
- Дееедушкааа, - протяжно гундосил мальчик, дергая старика за руку. – Ну ты обещааал…
- Когда обещал?
В последнее время память начинала подводить его: отдельные воспоминания далекой юности четко и явственно всплывали перед внутренним взором, словно события происходили не далее, как вчера. Горящий Ниптон, пытки профлигатов на крестах, атака на дамбу, продолжительные бои за Вегас. Память услужливо извлекала из прошлого, вытаскивала на поверхность наиболее яркие моменты, но из-за возраста он с трудом мог вспомнить, не пригорает ли в данный момент на кухне каша, и надел ли он утром носки. Старость милостливо оставила его разум трезвым и ясным, но назойливо досаждающая старческая забывчивость ощутимо портила прелесть покоя преклонных лет.
- Ты обещал рассказать, как нашел ее, - мальчишка настырно дернул деда за руку и кивнул в сторону кухни, где тихо гремела горшками престарелая жена. С трудом повернув негнущуюся шею, он с сожалением подумал, что лязг посуды во время непрекращающейся готовки со временем слышится все тише и приглушеннее: то ли его старуха тоже теряет с годами бодрость и силы, то ли сам он неуклонно глохнет, древняя развалина.
- Обещал, пожалуй, - согласно кивнул он, мутно-голубыми глазами глядя на нетерпеливо елозящего по полу мальчишку. В его возрасте уже не хватало воли, чтобы не потакать желаниям любимого внука. С годами становишься мягче – мог ли он предположить когда-либо, что с охотой станет идти на поводу у наглого пацана, буквально позволяя садиться себе на шею?
- Она сразу чем-то зацепила меня. Не красивая, но… особенная. Она одна, единственная - когда видишь такие вещи, то сразу понимаешь: вот оно, мое...
Память вновь затягивала его в зыбкий омут отдаленного прошлого. Воспоминания закружились пестрым калейдоскопом, с новой силой оживляя эмоции и чувства.
- Конечно, особенная, - гордо подтвердил мальчик, косо поглядывая в сторону кухни. – Рэнди мне завидует, а я его даже могу дразнить теперь… а еще ба мне разрешила Джона домой позвать – он тоже хотел ее увидеть, все никак не верит, дурак!
Старик слабо улыбнулся: жена тоже давно размякла из-за внуков – то ли дело лет пятьдесят назад…
- Ты ведь с ней воевал на дамбе Гувера? – спросил мальчишка, горящими от восторга глазами глядя на деда. Тот медленно кивнул. Война – это боль, кровь и смерть, но в глазах любого десятилетнего мальчишки битва окутана романтическим ореолом героизма. Он надеялся, что внуку никогда не придется разрушить эту обманчивую иллюзию и повидать войну своими глазами – уж лучше так, из рассказов забывчивого ветерана, когда-то много лет назад пронесшегося кровавым вихрем по Мохаве. По молодости он гордился своими подвигами, сотнями преданых смерти людей, сноровкой в бою, кружащей голову властью над чужими жизнями, теперь – нет…
- Воевал с ней, да, - подтвердил старик. – Всегда чувствовал себя увереннее…
- Ее ведь боялись? – перебил мальчишка, неусидчиво подпрыгивая на месте в ожидании новых деталей и подробностей.
- Конечно, - весомо кивнул рассказчик. – Она всегда наводила ужас на профли… на врагов.
Рыжие волосы по ветру, желтые глаза хищника через глазок оптического прицела пристально выслеживают жертву. Стреляла без промаха, и в ней горела та же неукротимая ненависть, та же пламенная страсть, что и в нем самом. Плечом к плечу, рука об руку – с первого взгляда и на всю жизнь.
- Даже своим присутствием она придавала мне смелости, я привык биться с ней: всегда чувствовал себя уверенно, без сомнений и страха. Я ведь знал, что защищаю… А враги – да, боялись. Знаешь, если только никому не скажешь: порой я и сам побаивался ее…
- Зато теперь она вся скособочилась, почти все волосы из нее повыпадали…
- Придержите язык, юноша, - нахмурился старик. Будь у него больше сил – двинул бы нахаленку подзатыльник, но внук уже и сам понял, что замечание прозвучало неуместно.
- Извини, дед, - пробурчал мальчик, потупил глаза. – А можно мне ее сегодня надеть, когда пойду гулять?
- Что? – он непонимающе сдвинул брови, чувствуя, что в очередной раз теряет связь с реальностью. Что-то ускользало из памяти – вот опять… это старость. Всего лишь старость.
– Кого, о чем ты? – уточнил он.
- Шапку. Ну твою шапку, дееед, из койота, - протянул внук, хитро заглядывая старику в глаза – большие, чуть прищуренные льдисто-голубые глаза и скользкая обезоруживающая улыбочка: маленький паршивец ведь знает, как воздействовать на деда.
- А, шлем фрументария, - рассеянно протянул он, переводя взгляд на потрепанную линялую шапку, висящую над входом в кухню. – Спроси у бабушки – если она разрешит…
- Спасибо, дед! – выкрикнул мальчишка, резво подскочив с пола и бросившись старику на шею.
- Ладно, ладно, ты мне все кости переломаешь, - он похлопал внука по спине, отстраняя резвого сорванца. На кухне скрипнула дверь; медленные неуклюжие шаги сухо дошаркали до комнаты. Дребежащий старушечий голос возвестил:
- Эрвин, иди ужинать.
Он оглянулся – возраст стерся, словно его и не было. За иссеченным морщинами и шрамами сморщенным лицом он все еще видел молодую девушку, какую запомнил в момент их встречи. За сгорбленной одутловатой фигурой – всю ту же легкую и гибкую наемницу, тренированного воина. Ее волосы давно поседели, но рыже-желтые глаза смотрели на него все с той же любовью.
- Иду, родная.
Ноги плохо слушались; он с кряхтением поднялся с креслая, тяжело опираясь на подлокотники, и медленно, осторожно зашаркал на кухню.

@темы: произвед, Fallout

---

Ы, товарищи!

Господа - вот она, земная слава! Настигла топором в спину!
Многолистовая рецензия на "Демонов на острие иглы" с достопамятного фанфик.су
Наслаждаться здесь

@темы: hurm...

---

Фик

Красное. Черное. Зеро.
Авторы: Oxxra, Rina Nettle.
Фандом: Fallout New Vegas
Жанр: юмор
Совместный фик в процессе написания, выкладываем первые части.

Аннотация: Первая битва за дамбу Гувера… Что вы знаете о ней? Что она состоялась в 2277 году, Легион смело шел в атаку и был разбит благодаря военной хитрости генерала Оливера и командира Хенлона, а потери среди бойцов НКР составили 107 человек? Общие цифры, общие факты. Здесь представлена правдивая история очевидцев, которые расскажут обо всем сами. Идея навеяна артом неизвестного рисователя

Этим утром ничто не предвещало предвещаний дурных предвестий. Я проснулся и покушал, а потом нам приказали идти штурмовать дамбу. До этого я ни разу не штурмовал дамбу, ни одну, даже самую маленькую. А эта большая, и кишит профлигатами. Одно дело – разворот манипулы в чистой пустоши, когда с одной стороны вымазанные боевой грязью дикари с копьями бегут, а с другой стороны мы такие красивые ровным строем их встречаем. Сегодня на дамбу мы бежали неорганизованным стадом, как те самые дикари, а рейнджеры нас встречали огневыми залпами.
Страшно. Ребята пачками гибнут – подкрепления в атаку по свежим трупам шагают, но мы уже вот-вот раздавим это профлигатское гнездо, сметем на хрен и их дамбу, и реку, и каждый кактус до самой Калифорнии. Разберем их дома на кресты и увешаем скулящими ублюдками весь Вегас по периметру! Во имя Марса! Во славу Цезаря!
Что-то не помогает самоубеждение… Страшно все равно, аж ноги подкашиваются. А легат, по-моему, голос сорвал, когда посылал нашу центурию на правый фланг. Хрипит, как порченный бронхитом гуль. Ему тоже тяжко: надрывается из последних сил. И так видно, что исхудал, осунулся за последние дни: про таких говорят «сгорел на работе». Ну ничего, вот захватим дамбу… Пока захватываем мы ее довольно безуспешно, но ведь не проигрываем, атакуем же. Мы ведь легион! Во имя Марса, в конце концов!
Сначала я даже обрадовался, что наш отряд не бросили в лобовую атаку. Центурион потащил нас по прибрежным кустам в обход Боулдер Сити. Флавий утопил сапог в иле, Пит порезался о камыш, а центуриона кто-то тяпнул за ногу: словом, боевые потери мы начали нести еще на подступах к позиции. А потом из-под воды на нас вылезло нечто... Сначала я подумал, что это декан Солус – он тоже, бывало, как вывалится из претория, как заорет на высоких тонах. Оказалось: нет – всего лишь озерник. Я даже вздохнул с облегчением: декан Солус страшнее – и его даже безнаказанно пристрелить нельзя, как озерника.
В общем, к Боулдер Сити я подошел приободренный, распаленный пролитой кровью. Только потом, на подступах к городу… Потом почему-то Пит улетел в небо, раскинув оторванные ноги в разные стороны. Ему сегодня с самого начала не везло: сначала о камыш порезался, теперь вот это… Центурион посылал разведчиков - весь периметр города заминирован, гребаные профлигаты, чтобы им эти растяжки на известном месте трижды узлом закрутить! Мы вправо – там тоже мины. Мы влево – ну, та же история.
А потом рейнджеры нас засекли…
Карл тоже на воздух взлетел, хоть и не так эффектно: просто кровавым месивом. Жалко его, он мне сорок денариев должен остался…
Центурион орет что-то – я не слышу: вокруг стреляют, ребята в панике носятся, мины рвутся. Я зигзагами к сараям, пули над головой свистят – а жить-то как хочется! Воевать и убивать профлигатов тоже хочется, но значительно меньше. Марсом клянусь, я их всех порешу, только чуть попозже.
За сараями какая-то сволочь снова стала по мне стрелять. Смотрю – сидит на водосборной башне, засранец. Целится. Респиратор нацепил, чтобы рожу свою мерзостную скрыть - рэээйнджырь, мать его!
Невысокая платформа на досках, сверху расшатанная бадья - он там и устроился, словно в гнезде, а я у него как на ладони, просто живая мишень на стрельбище. Чтобы он в своем респираторе задохнулся, гад профлигатский! Пули у ног свистят, одна в сарай за спиной срикошетила, а вокруг либо стены, либо мины…
Марс всемогущий… Цезарь… Мама… помогите кто-нибудь! Я бы с радостью сквозь землю просочился, но пришлось забежать прямо под бадью, стою, а он там сверху топчется и пылью с досок на меня сыплет, сволочь республиканская.
Патовая ситуация…Он сверху - я снизу. И достать друг друга не можем. Ну хорошо хоть здесь мин нет.
У меня мачете – меня не учили стрелять из мачете: с ним только врукопашную. А как к этому уроду подобраться, если я чуть за край башни высунусь, как тут он меня и пристрелит? Ну я и начал шатать опоры, чтобы ублюдка скинуть. Знал бы, чем эта затея окончится…

*****

Ты или наш раб, или ты мёртв. Всё просто… Фашизм в тоге. Парни, которые потерялись во времени на двадцать три века. Силачи, дикари, варвары… и, клянусь своим недельным жалованьем, они действительно ходят в юбках! Я раньше думал, что парни с поста «Эхо» привирают, но… теперь… и сам видел. Нелюди. Твари. Гомосеки в юбках. Много-много накачанных опытных атлетов. Да такого быка и с одной обоймы не завалишь… Хорошо, в костюм рейнджера входит закрытый шлем - по крайней мере, мои страх и отвращение никому не видны. И хорошо, что у наших боссов есть план. Легион всегда идёт строем – вначале рекруты, а опытные войны в конце строя. Манипула называется. На дамбе они все вытянутся в длинную колонну, и тут уж не надо зевать – бесплатный тир по живим мишеням открыт. Потом отступим, заманим их в заминированный город и отправим на небеса особо крупной партией…
Легион пойдёт в атаку вечером, когда стемнеет – не дураки же они по дневной жаре бегать … тем более, ночью целиться сложнее. Нам – сложнее. А эти неандертальцы бегают с заточенными полосками металла и стрелять им в подавляющем большинстве нечем.
Утро. Солнышко припекает, но с реки Колорадо дует свежий ветер. Красота. Пойду ка позавтракаю, пожалуй. Рассортировав вещи по карманам, (здесь все воруют, только отвернись…) надел шлем, что бы издали не узнавали, и убежал к окраинам Боулдер-Сити уплетать шоколадку, выменянную у интенданта на патроны. Не свои, разумеется - забрал у одного рекрута, ему они всё равно ни к чему были… Забрался на старую водосборную башню, шлем снял, блаженствую в одиночестве. Шоколадка успела растаять в кармане, так что слизываю помаленьку растаявшую сладкую массу с фольги. Черт, что же я весь липкий, как будто ел не ртом, а всем лицом… Надо будет сходить умыться…
Взрыв, меня чуть с башни не сбросило… Да что же за сапёров к нам в этот раз прислали – уже пятый взрыв за неделю?!! А потом я увидел их. Легион. Господи, сжалься надо мной. Я один против целого отряда. Пасть мне тут смертью храброго дурака. Бежать некуда- стоит мне пошевелиться, и меня заметят… Вначале кончатся патроны а потом меня живого распнут на кресте… или сделают любовником какого-нибудь легионера и угонят в неизвестность…
Так, глубокий вдох. Я – рейнджер, гордость и краса армии. И плевать, что ещё неделю назад рядовым был и до сих пор промахиваюсь с десяти метров. Я – умный и ловки, со мной – мощь всей Новой Калифорнийской Республики. Они – просто тренированные куски мяса. Ну вот, перемазанные в шоколаде руки уже не так дрожат. Можно начинать стрелять, только подпущу гада поближе…
…Надо хоть шлем одеть… И остатки шоколадки спрятать в карман.
О, а вот один отбился от группы и стал подходить ко мне. Ну что ж, «Let's Dance»
Ухх, браминья какашка! Да что же он верткий-то такой… Или прицел у револьвера сбитый… А может я – стрелок неважный… Гранату бы – легионера и от одной на части расшматовало…
Прелестно! Этот гад забежал прямо мне под бадью. Я прямо слышу, как он там дышит. Теперь мне его не достать. Ситуация патовая - стоит мне только высунуться, как он схватит дрын подлинее и стукнет им мне по темечку. И конец тебе, Энди Валкер… Бесславный такой конец.
Вся башня ходуном ходит… Господи, вот он идиот, да? И вот что этот выродок в юбке делает?!! Выдумал тут – шатать опоры… Я же прямо на него упаду вместе со всей платформой!!! Распластался по донышку бадьи – она будет служить мне защитным каркасом при падении. Боевой, но очень жалобный клич потонул в грохоте падающей башни. Последняя мысль – только бы не на мины упасть…

Ай, черт, у этой кастрюли с красными стёклами ещё и респиратор сломан – я просто согнулся пополам от кашля. Ну и к тому же ослеп от поднятой пыли. Кое-как снял шлем и огляделся… или, точнее, ощупался. Дети мои, а вы знаете, откуда в Мохаве вода берётся и кто её под землёй вёдрами таскает?.. В общем, я сейчас буквально в глубокой жопе на дне высокого колодца с вертикальными стенками. Провалился сюда вместе со всей деревянной шайтан-конструкцией… Ну что ж, по крайней мере в моей жопе никаких новых излишеств не появилось…. А ведь вполне, вполне мог упасть на какой-нибудь торчащий деревянный обломок и истекал бы сейчас кровью. Кстати, моему милому дружку-легионеру похоже так не повезло – он где-то под завалами и признаков жизни не подаёт. Мир его черной коротенькой юбочке и пусть земля ему будет радиационным асфальтом… правда, жаль, что труп не обыскать… И револьвер я где-то потерял… А он именной, между прочим! На нём уже имена пяти прежних хозяев нацарапаны били, а моё – шестое… Чёрт... зато шоколадка в кармане осталась!..
Стены высокие, самому не выбраться даже по завалам из досок. Придется ждать окончания боя, и тогда меня вытащат или наши… или уж эти… Правда у другой стены виден полузаваленный туннель и оттуда ощутимо потягивает чем-то тошнотворно-сладким. Ладно, подожду, пожалуй. Главное, что бы большим взрывом в Боулдер-сити мой колодец не засыпало… А ведь очень даже может! Стоит сходить в туннель, проверить… Да и вообще, держаться от взрыва подальше…
И тут груда деревянного мусора прямо передо мной зашевелилась…

*****

Кажется, вчера снова выменяли у фрументариев литр трофейного виски. Наверняка весь контуберний бревнами лежит, а голова-то как раскалывается… или мне одному так плохо?
Узнает декан – отправит десять миль под полуденным солнцем бегать. В полной амуниции. Потому что с ним не поделились… а виски и так на всех мало!
Но вот если узнает центурион – тут уж всыплет по полной: розги или что похуже. Еще и паек на месяц урежут - уж лучше десять миль пробежать… Но оно того стоило, ядреный был виски – до сих пор голова кругом, а тело болит, как будто на меня дом упал.
А чего темно-то так?
Это еще что за обломки?! То ли я в дрова, то ли я в дровах…
А, мы ведь дамбу штурмует! Только меня дернуло штурмовать эту гребаную бадью… и ведь почти в сторону успел отскочить, когда она заваливаться начала, а тут подо мной весь настил вниз рухнул. Обидно. И больно. Это все рейнджер виноват: они все такие - толстые, откормленные плутократы! Надеюсь, его завалило с головой. Навсегда!
Меня вот точно с головой завалило, выбираться надо. Мачете, кажется, потерял, вот ведь гулья задница, что теперь декану скажу? И так в армии дефицит оружия, он же меня с метлой в руках сражаться пошлет.
Свет тусклый откуда-то сверху пробивается; задрал голову, аж присвистнул – колодец. Это я хорошо пролетел. Внизу что-то мягкое шуршит, мерзкое, как гнилая солома. Кажется, это и есть гнилая солома – сырая, липкая и вонючая: наверняка в ней водятся... так, не думать об этом! Сверху доски. Много досок. Решил потихоньку выползать. Спина болит жутко, как будто на ребрах супермутант белье с песком отстирывал. Но я ползу. Ползу, никого не трогаю… и тут из темноты на меня как что-то шарахнется!
Заорал – плевать на боевые раны, вмиг вылетел из-под обломков. Чудище из тьмы – это пострашней любого рейнджера! Хотя... это вроде и есть рейнджер. Смотрю - он обратно отшатнулся, что-то металлическое поспешно трясет в руках… Граната! Ну, точно граната!
Вспышка в лицо – я обратно в доски. Кажется, еще что-то себе попутно сломал и уж точно ушибов добавил. Прощайте, ребята - не пережил я штурм дамбы. Прощай Антоний, Джейки, Мик, Флавий, декан Солус – тоже прощай. Знайте все: легионер шестой центурии Клавдий Смит умер достойно и храбро, подорвавшись на вражьей гранате вместе с рейнджером-самоубийцей. За легион! True to Caesar!
Лежу, трясусь, а взрыва нет. Голову поднял – рейнджер мне в лицо фонариком светит и ближе подходит, подкрадывается… а мне стыдно-стыдно: уронил честь легиона, карманного фонаря испугался. Если кто узнает…
- Ты труп, - говорю ему. Выхватил доску из кучи – благо их вокруг много моим телом наломано - и на рейнджера с воплем бегу. Он на мгновение опешил, а потом как драпанет куда-то в тоннель, я за ним, и доской размахиваю. Догоню - точно убью! И не потому, что рейнджер, а потому что сволочь... хотя одно другому не мешает.
Однако надо отдать должное этому парню – бежал он красиво, уверенно и стремительно, словно ночной охотник, охотящийся в ночи. А у меня все тело болит, нога вообще при каждом шаге кровавые радуги перед глазами хороводит, как будто кто-то мой сапог размера на четыре ужал и затолкал туда битого стекла. Вы когда-нибудь видели бегущего кентавра? Такой несуразный комок плоти, который переваливается бочком и хрипло похрюкивает от натуги - такой и дохлого кротокрыса не догонит. Примерно так я гнался за нкровцем. А он несется себе по шахте, сопит громко, брызги из-под сапог во все стороны летят, мокрый плащ по ногам хлопает. На него-то доски не падали… Он, кажется и не пострадал совсем - ну, пару раз в угол не вписался, потом в лужу лицом упал, чуть не утопив фонарь, раза три пропустил поворот и в стену плашмя влетел, но какая грация!
Долго бежали; а шахта все не кончается - то вверх, то вниз, постоянно какие-то разветвления и повороты. Слава Марсу, хоть лужи перестали попадаться – значит, от реки ушли.
Нога все больше досаждает, да и дыхание сбилось, а рейнджер все бежит. Стальные ребята все-таки эти рейнджеры! У меня уже розовые касадоры перед глазами пляшут, ноги кое-как волочу, а он все несется вперед и изредка оглядывается. Доску я давно выкинул – мне бы просто до выхода теперь дотянуть, пропаду ведь в тоннелях без фонаря. Заблудились точно: столько в этих шахтах поворотов. Сил нету, и одному страшно оставаться - неизвестно ведь еще, кто там в темноте водится...
- Плутократ!
Ору и свой голос не узнаю – хриплый какой-то, жалкий, все в горле пересохло.
- Эй, ты, мразь профлигатская! Да стой ты!
- Аыа!
- Что?
На бегу оборачивается и в ответ мне: «Никогда!». Вот сволочь! Я ж сейчас упаду… Прощайте Флавий, Мик и Тони – ваш друг Клавдий погиб в шахте под Боулдер Сити, не найденный никем… ай, крыса! Съеденный крысами… и не выполнивший свой долг по убийству плутократа. True to Caesar!
- Стой, твою мать!

проды

@темы: произвед, Fallout

---

Зацепившие картинки

лицезреть прочий пикспам

Ну и вишенка на торт

@темы: пикспам

---

о_О

Хыхыхы, я фшоке. На вконтакте пришло сообщение с призывом каяться и вступать в религиозные секты - из серии "давайте поговорим о боге". Это реально что-то новенькое, в конце даже некое видео прикреплено.
Раньше мне приходил только спам по соционике, а теперь еще и религиозные тесты. =\ Как весело жить!

В жизни каждого из нас есть особые и знаменательные дни, такие как день рождения, день совершеннолетия, день свадьбы и т.д. Так проходит вся наша жизнь которая завершается днем смерти. Готов ли ты встретить этот день? Знаешь ли ты , что после смерти каждого из нас ожидает суд?
-=СУД=-

...и еще огромная простыня подобной фигни. Кстати, у приславшего сие слово божье пользователя ник JK Monah, что вызывает отдельный фейспалм... это расшифровывается как Jesus Krist или Jacqueline Kennedy?

@настроение: в легком ахуе

@темы: hurm...

---

Товарищи! Поучаствуем в художественном переводе ненормативной лексики!

В наличии имеем агитплакат и 4 попытки художественно перевести лозунг, желательно без мата. Свои варианты категорически приветствуются в комментах, особенно целесообразность всяких урезаний "если да кабы".

Вопрос: Как сказать по-русски

1. Воруешь снаряжение, припасы и личные вещи НКР - ты его прихвостень		4	(8.33%)
2. Воруешь снаряжение, припасы и личные вещи НКР - ты прогибаешься под него.		1	(2.08%)
3. Воруешь снаряжение, припасы и личные вещи НКР - ты его подстилка.		18	(37.5%)
4. Воруешь снаряжение, припасы и частное имущество НКР - становишься его сучкой		25	(52.08%)
Всего:		48

@темы: Fallout, фиконаписательное

---

Демоны на острие иглы. Глава 17.

Демоны на острие иглы
Автор: Rina
Иллюстрации: f_write
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: жКурьер, Вульпес Инкульта
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: в работе

предыдущая глава

Глава 17.
Цепь.

С легким недоумением он наблюдал, как вместо ожидаемого красного выпало черное, и вся ставка уходит не в доход казино, а в пустошь в неизвестном направлении, походя отстреливая легионеров. Сумасшедшая сука.
Ярость мешала мыслить трезво. Он желал задушить эту дрянь голыми руками, ощущая себя обманутым. Преданным. Инкульта сделал слишком крупную ставку и с позором проиграл; проиграл не потому, что позволил плану сойти с намеченного пути – как раз здесь курьер сыграла свою роль от и до. Он допустил гораздо более крупную ошибку: оказался лично вовлечен в игру. Злиться стоило лишь на себя – он сам позволил проявиться ненужным эмоциям, возлагая на курьера надежды, которым не суждено оказалось сбыться. Симпатия затмила доводы разума – он думал, что подобрал, наконец, для нее ошейник: опасная иллюзия. Слишком долго ему казалось, что он надежно держит поводок лишь потому, что с другой стороны веревка начала крепко обвиваться вокруг его собственной шеи.
Спустя некоторое время Инкульта по укоренившейся привычке начал искать личную вину в произошедшем. И нашел ее сполна: возможно, он нарушил то хрупкое равновесие, которое давало курьеру возможность ощущать себя значимой фигурой. Ему всегда было сложно с женщинами, он не понимал их образ мышления; со свободными женщинами запада, владеющими оружием наравне с мужчинами, дело обстояло еще хуже. Если к ним относиться на равных, как он обращался бы с другим мужчиной – именно то, что и случилось во время ссоры на башне – они обижаются. Если вести себя с подчеркнутым вниманием и предвзятой покровительственностью к слабому полу – они обижаются тоже. Любая тактика заведомо обречена на провал.
С курьером ситуация обстояла еще сложнее. Некогда Вульпес гордился, что может безошибочно читать людей и предугадывать их реакции и поступки: от Рэйчел Флинт невозможно ожидать адекватных действий – вероятно, пули повредили ее голову тяжелее, чем это казалось на первый взгляд. Она – одиночка, социопат, не доверяет никому и ничему, кроме собственной винтовки и летающего робота. Инкульте казалось, что он смог прикормить ее, словно дикого койота, и Флинт теперь последует за ним без раздумий в слепой собачьей верности. Он лишь не учел, что при проявлении агрессии осторожный хищник сразу убегает - непростительная ошибка с его стороны.
Но откуда у наемницы взялась такая тяга к политическим играм, в которых она ни черта не смыслила? Откуда эти ошарашивающие планы о захвате власти в легионе? Девушка определенно хотела утвердиться в обществе, что стало для нее жизненной необходимостью после инцидента в Нельсоне, и попыталась использовать для достижения своих целей Вульпеса, но… для Инкульты все еще дико и неприемлемо звучало ее предложение. Рэйчел толком ничего не знала ни об устройстве государственной системы легиона, ни о Цезаре, ни о самом фрументарии – в какой-то мере это извиняло ее поступок: девчонка просто не понимала, о чем говорит. При этом Вульпес прекрасно осознавал, что в ее словах имелось рациональное зерно: Рэйчел можно приписывать порывистость, импульсивность, склонность к необоснованным, интуитивным решениям, но отнюдь не отсутствие мозгов. Ее холодный прагматизм спеца по выживанию мог показаться чересчур жестоким, но при всей своей простодушной наивности во многом она была права.
Цезарь умирает. За один лишь краткий разговор с диктатором курьер поняла это. Вульпес заметил, что лидер легиона уже давно допускает множество промахов: его затяжные приступы головной боли вынуждали армию простаивать по несколько дней – если подобная мигрень случится и в момент штурма дамбы и захвата Вегаса… Марс, помоги им всем. Под ответственностью фрументария лежал поиск деталей для вышедшего из строя автодока: Цезарь верил, что механизм способен вернуть ему здоровье. Доклады разведчиков не радовали Инкульту: большинство легионеров с трудом представляло, как выглядят необходимые элементы. С каждым бесплодно прошедшим днем надежда иссякала. Возможно, ему стоило прислушаться к словам девушки: признаться честно если не ей, то хотя бы самому себе: Вульпес и сам до конца не верил, что легион легко оправится после такого удара, после смерти Цезаря… и сможет ли оправиться вообще.
Пока же Инкульту в большей степени принуждали к действию насущные заботы – а именно, что делать с предательницей. Из уважения к курьеру он не стал объявлять на нее охоту, позволив беспрепятственно покинуть Мохаве. Изначально, еще до вербовки, она рассчитывала оставить регион, не встревая в конфликт – похоже, этот момент настал, и Инкульта послужил катализатором, причиной. Девушка не выдала его республиканцам и вряд ли станет рассказывать о его планах Последователям – нет повода преследовать курьера, фрументарий все еще доверял ей. Вульпес знал, что по каким-то причинам она отстреливала порой небольшие патрули нкровцев на пустошах, но с трудом мог поверить, что ту же тактику она применит к легиону из-за нанесенной ее гордости обиды. Она ведь не настолько безумна… или все же настолько?
Впрочем, куда больше его мысли занимал предстоящий отчет перед Цезарем. Фрументарий знал, что у диктатора имелись особые планы на курьера, но так называемый испытательный срок, за который Инкульта должен был убедить девушку добровольно принять сторону легиона, завершился худшим из возможных исходов. Шпиона не страшило физическое наказание – разочарование Цезаря представлялось более скверной перспективой, нежели плети или крест. Вульпес не собирался хитрить или оправдываться: с диктатором эти уловки были бесполезны, да и фрументарий не осмелился бы.
За оставшиеся два дня до аудиенции ему надлежало найти хоть одну весомую причину, по которой его не разжаловали бы до декана и не отправили бы к чертям с Гелиоса прямиком на передовую, к его контубернию. Цезарь изначально настороженно относился к проекту с орбитальным лазером, не очень-то веря в успех предприятия. В данной ситуации Инкульта боялся, что его рабочий прогресс покажется неудовлетворительным, диктатор свернет проект и заставит его лично заниматься миссией, для которой была завербована Рэйчел Флинт. А этому заданию Вульпес предпочел бы и передовую, и розги, и крест – что угодно, лишь бы не ввязываться в задуманную авантюру.

Ветер выстлал песчаный холм рябью узких волн. Мохаве струится под подошвой, милю за милей тянется тонкая цепочка следов. Стоит лишь оглянуться назад, как ветер вновь заметает их, уничтожает метки чужеродного вторжения, разглаживает до первобытной однородности кожу дикой пустоши. Статичный гнетущий пейзаж, чахлые кустики буро-зеленой растительности на высохшей в пыль обезвоженной земле, комковатая почва с седыми прожилками горькой соли. Ломкие клубки дикой колючки – «перекати-поле» - совершают свой бесцельный вояж из ниоткуда в никуда. И бесконечное, бездонное небо, распахнувшееся над головой бескрайним простором, пробуждающее в груди нереализованную жажду полета. Прозрачное, чистое и недостижимое.
Пустыня живет, дышит, находится в постоянном и неизменном движении, струйками песка и наполненной ветрами высью штрихует вечность, разделяя горизонт пополам на рыже-желтое и лазурно-голубое. Только здесь, в сопричастности с величием времени, существование имеет смысл. Древнейшие законы природы, пропитавшие каждую крупицу этой земли, в единении насыщающие кровь ее силой. В растворении и отречении от себя и есть истинная свобода.
Отчуждение от насущных мыслей и терзающих душу чувств, отстраненность от мелочных социальных проблем, по сути значащих не более, чем струящийся по холмам песок. Это лишь крошечные искры в вечном костре без следа сгорающего прошлого: вспыхнули на мгновение и, не давая ни света, ни тепла, тут же угасли в ревущем пламени. Все преходяще, все наносное – как это объяснить тем, кто заперт за ограждениями людских поселений, ограничен стенами собственной гордыни - каждый мнит себя центром личной вселенной, поскольку не способен примириться со своей истинной натурой. В пустоши ты всего лишь часть всеохватной гармонии, ее крошечная составляющая и в то же время сама ее суть. Не многие находят в себе силы признать это, и даже те, кто признал, вряд ли находят в истине подлинное счастье.

Десятые сутки пути ознаменовались убийством пары койотов. Переждать полуденный зной Рэй решила под северным склоном песчаного откоса, не заметив черную нору, вырытую в мягкой почве по другую сторону холма. Ближе к ночи курьер поплатилась за свою невнимательность – с закатом животные выбрались на поверхность и обнаружили на своей территории непонятное сооружение. Учуяв остатки ужина, койоты попытались проникнуть в палатку, за что подверглись нападению стерегущего вход ЭД-Э. Курьер, чертыхаясь спросонья, выскочила наружу и парой выстрелов в упор уложила незваных посетителей, хотя один из них перед смертью успел основательно потрепать ее сапог. От перспективы остаться без пальцев Рэй уберег лишь металлический «стакан» в носке ботинка. Словом, за беспокойным коротким сном последовало далеко не лучшее пробуждение, хотя бывали дни и похуже.
По пустошам курьер предпочитала передвигаться по ночам – комфортнее и безопаснее: лучше отпугнуть гранатой стаю ночных охотников, чем через каждые полмили тратить патроны на гекко, касадоров, кротокрысов, дутней и прочих агрессивных тварей, предпочитающих свет солнца прохладной темноте. Под луной по пустыне бродит меньше хищников, но они куда страшнее дневных; задача путника состоит в том, чтобы убедить голодную стаю, что именно эта двуногая добыча им не по зубам. Впрочем, истинные дети пустоши просто не позволяют охотникам обнаружить свое присутствие и натолкнуться на след.
За десять дней девушка избороздила весь регион вокруг Нью Вегаса: более двухсот миль по неровному, вытянутому кругу. За путешествие хорошо платили, а ее ноги привычны к дальней дороге – это и есть хлеб курьера: выносливость, скорость и сохранность груза. Впрочем, в данной сделке против последнего правила девушка чуть покривила душой.
Привычный походный быт и естественный для нее образ жизни вернули курьеру спокойствие - в последние дни Рэй не хватало пыли дороги под ногами и сухого, вольного ветра в лицо. Недоставало одиночества, разбавляемого лишь низким гулом плывущего над левым плечом ЭД-Э: республиканцы и эти выродки псевдо-ученые изрядно подпортили ей нервы за последние дни. На земле нет хищника опаснее человека, поскольку далеко не всегда люди обрекают жертву на смерть в открытом и честном бою. Курьер привыкла встречать опасность лицом к лицу и слишком устала бояться удара в спину.
Постоянно коситься на Риваса, гадая, получил ли он уже подтверждения своим подозрениям. По возможности прятать лицо от нкровцев: ее пули до сих пор не нашли свои цели, и трое солдат, выжившие на взорванной ею базе в Примме, все еще могли опознать беспринципную убийцу. Помимо прочего она устала выносить эти липкие, похотливые взгляды республиканцев, терпеть их скользкие двусмысленные намеки, при одной мысли о которых рвота подступала к горлу. Все это сводило курьера с ума.
Сейчас она чувствовала лишь приятную боль мышц, легкую усталость от недосыпания и воодушевляющее осознание, что ее тело вновь обрело прежнюю форму. Длительные прогулки помогают либо начисто выкинуть лишние мысли из головы, либо тщательно и досконально их обдумать. И результат анализа произошедшего на башне инцидента десятидневной давности отнюдь не заставлял Рэй гордиться своим поведением.
Глупая девчонка. Полезла напролом, вслепую, и своими необдуманными словами лишь разозлила и спровоцировала фрументария. Нельзя переломить веру истового фанатика одной лишь беседой, и в его глазах после богохульственных речей она наверняка предстала чудовищным монстром.
Эту партию она проиграла из-за спешки. Рэй понимала, что в глубине души фрументарий мог с ней соглашаться, но искусственные барьеры с детства привитой идеологии не так просто сломить и перешагнуть. Его любознательному, отточенному разуму было тесно в клетке догм и табу, но лишь клетка являлась его единственным домом. Вероятно, следовало ожидать подобной вспышки неприятия, поскольку в переговорах и увещеваниях она никогда не отличалась талантами, предпочитая без обиняков высказываться напрямую. Увы, идея переубедить его оказалась такой доступной и легкой лишь в ее голове, а претворение замысла в реальность обернулось ворохом проблем.
Возможно, еще не все потеряно. Она наломала дров, и утраченную репутацию будет непросто восстановить, но… Рэй не знала, к чему стремилась больше: вновь продолжить воплощение своих честолюбивых планов, наконец-то получить обещанную награду в виде головы Бенни, или же просто увидеть Вульпеса, исправить случившееся, попытаться убедить в ошибочной интерпретации ее слов. Она с трудом могла признаться себе, что ее тянуло к Инкульте – курьер в больше степени искала его общества, нежели стремилась вернуться к хитросплетению интриг, в которых оказалась не столь сильна.
Ноги сами привели ее к солнечной станции: больше ей некуда было идти. Курьер могла по пальцам одной руки пересчитать людей на пустошах, которые выделялись в ее представлении из безразличной, серой массы. С которыми и ради которых она готова была сражаться. Если из этих насчитанных по пальцам персон выделить тех, чье присутствие действительно не вызывало у Рэй тупой усталости и равнодушного отторжения, оставался лишь один человек.
Он использовал ее, давал ей деньги и оставался честен в своих намерениях касательно ее предназначения и службы. Не скрывал за лживыми словами и обещаниями, что может убить ее, как только курьер потеряет свою ценность. Опасный и непредсказуемый… она не доверяла ему, но верила в него. Страх, надежда, защищенность, восхищение и подчинение – со времен Ниптона мало что изменилось. Рэй все еще ощущала, что он каким-то образом держит ее саму и ее судьбу в своих руках. У нее забрали прошлое, а он единственный мог дать ей будущее.
Вдали черной громадой на фоне ночного неба вырисовывался острый шпиль Гелиоса. Подходя к защищенному периметру, Рэй прикидывала, удалось ли фрументарию уже покончить с расчетами и наладить связь со спутником. Или же Ривас проявил особое усердие и смог определить истинную деятельность Инкульты, получить некие серьезные улики против легионера? Что, если инкогнито фрументария давно раскрыто, а тело его гниющим трупом лежит на груде хлама за забором станции или же он попал в застенки разведки НКР – и неизвестно, какой из вариантов хуже?
Рэй непроизвольно ускорила шаг. Гнетущие мысли не давали покоя, внутри шевельнулась совесть, вгрызаясь в душу въедливым червяком: курьер оставила напарника, которого должна была защищать. Инкульта рассчитывал на нее, а после ссоры на башне все пошло крахом из-за ее порывистой истерики.
Еще оставалось время все исправить.

Из-за особенностей траектории спутника возможность регулировки предоставлялась лишь при свете солнца, пока Архимед находился на дневной стороне. Однако в эти часы повышалась не только мощность сигнала, но и активность Игнасио Риваса. С уходом курьера Инкульте уже не так просто стало избегать назойливого Последователя; фрументарий постоянно оставался начеку, а вечная настороженность изливалась в раздражительность и головные боли. Вульпес часто погашал надвигающийся нервный срыв вдумчивыми планами пыток, которым он подвергнет вездесущего профлигата после захвата Гелиоса легионом. Пытки в его воображении всегда начинались с выжженных глаз, а далее фантазия уносила мысли в непредсказуемых направлениях. До атаки на дамбу по расчетам фрументария оставался месяц – не так уж много, чтобы перетерпеть временный дискомфорт.
Лишь поздним вечером Вульпесу выпадал шанс остаться в одиночестве: Фантастик порой уводил с собой Риваса, чтобы составить компанию республиканцам, но для фрументария эта возможность спокойно поработать являлась бесполезной, поскольку после заката спутник уходил из зоны видимости.
Он изучал старые материалы, все еще пытаясь найти ошибки в расчетных формулах, когда громыхание и скрежет в шахте поднимающегося лифта отвлекли его от размышлений. Легионер по привычке снял с предохранителя пистолет и передернул затвор; ладонь ненавязчиво легла на рукоять полускрытого в кобуре оружия – обыкновенная предосторожность, не раз выручавшая шпиона в неожиданных ситуациях. Инкульта не обернулся, ничем не выдавая настороженности, когда за его спиной раскрылись створки лифта в командную комнату, но тело его рефлекторно напряглось, а восприятие обострилось. Неторопливые шаги замерли в десятке футов от фрументария, и Вульпес, полагая, что спина скрывает движения его рук, медленно потянул пистолет из кобуры. Он узнал эту скользящую поступь: невозможно было не узнать, как и негромкий гул двигателей робота. Вероятно, дуло ковбойской винтовки уже смотрело в его затылок.
- Успокойся и прекрати дергаться, - прозвучал тихий, усталый голос курьера. – Еще раз с тобой драться я не собираюсь.
- Это обнадеживает, - резонно отозвался Вульпес, медленно оборачиваясь и не убирая палец со спускового крючка. Рэй стояла посреди комнаты; оружие действительно висело на ремне за спиной; руки в характерной манере перекрещены на груди, а носок сапога отбивает мелкую нервную дробь – еще одна знакомая привычка, выдающая ее напряженность. Пальцы девушки сжимали небольшой, но плотный брикет бумаг.
Инкульта развернулся боком и опустил локоть за спинку стула, внимательно и настороженно разглядывая курьера, ожидая любого подвоха. Рэй молча смотрела на него – пристально, но с утомленной, вымученной опустошенностью. Тем не менее, в глубине светло-карих глаз плясали теплые искорки сдерживаемой радости от встречи.
В тишине проплывали секунды, затягиваясь в минуты: они изучали друг друга настолько долго, что в воздухе почти осязаемо повисла навязчивая неловкость. Вульпес заметил вздувшийся рукав куртки курьера, утолщение чуть повыше локтя – по всей видимости, повязка на ране. Тревожно окинул взглядом застывшую перед ним фигуру на предмет прочих вероятных ранений и с некоторым облегчением обнаружил, что лишних дыр на одежде у курьера не появилось.
ЭД-Э проскользил между людьми и замер в футе перед фрументарием, затем с тихим ненавязчивым писком перешел в ждущий режим. Инкульта покосился на робота и все же убрал ладонь с пистолета; нервно дернул уголком рта, обращаясь к девушке:
- Так в чем же дело? Успела просадить все деньги в казино и решила вновь попытать счастья на простой и непыльной работе? Или… просто соскучилась?
Рэй неприязненно поджала губы и швырнула пачку бумаг Инкульте на стол. Серые листы шлепнулись широким веером. Шпион скептически поднял и бегло проглядел мелко исписанную страницу – код и расшифровка.
- Что это? – сухо спросил он, равнодушно кладя лист обратно. Рэй вскользь окинула помещение взглядом и осторожно пояснила, чуть понизив голос:
- Радиокоды НКР. Смененные неделю назад.
Она снова скрестила руки на груди, выжидательно усмехаясь и глядя на Вульпеса сверху вниз с плохо скрываемой гордостью и самодовольством. Инкульта невозмутимо собрал бумаги в стопку, перевернув исписанной стороной вниз, и аккуратно прикрыл другими документами.
- И этим ты хочешь купить свое возвращение, - цинично хмыкнул фрументарий, скорее утверждая, нежели спрашивая, и неспешно поднялся со скрипящего стула. – Может быть, ты так же сможешь вернуть жизни солдатам, убитым тобой десять дней назад под Нельсоном?
При его приближении девушка растеряла весь задиристый настрой.
- Они стреляли в меня, - сквозь зубы вымолвила курьер, не глядя на мужчину. Вульпес взял ее за плечо – там, где куртка вспухала бугром; Рэй тихо вскрикнула и скривилась от резкой боли.
- Да, стреляли именно сюда, - раздраженно огрызнулась она, стряхивая руку фрументария. – Причем без предупреждения - не стали даже говорить.
- Значит, ты дала им повод, - резонно откликнулся легионер, скользя внимательным взглядом по лицу девушки. Та закатила глаза и глухо прорычала:
- Твою мать, какой еще повод? Если они из Нельсона – то должны были меня узнать: очередная попытка твоих вышколенных солдафонов прикончить меня, не взирая ни на твои приказы, ни на эту гребаную цезаревскую медаль у меня на шее! И почему я все еще тебе верю, Инкульта?
- Может быть потому, что хочешь служить мне, а не легиону и «солдафонам»? – негромко предположил шпион, задумчиво глядя на курьера. Рэй неприязненно покосилась на Вульпеса и презрительно скривила верхнюю губу – чересчур, даже слишком наиграно. И все же Инкульта почувствовал, что перегнул палку, и «явка с повинной» может завершиться повторным уходом – на этот раз уже безвозвратным. Впрочем, он уже знал причины, по которым курьер здесь, и теперь только он сам мог удержать ее.
Девушка вытащила из-за ворота цепочку со Знаком Цезаря и попыталась снять ее через голову; ладони фрументария поймали ее руки, крепко стиснув, зафиксировав по обе стороны от ее лица.
- Не стоит, - мягко посоветовал Вульпес. - В Нельсоне теперь два присланных с юга контуберния – много новых людей, которые ни разу тебя не видели. И патруль не станет нападать на одинокого путника без причины, если только ты не пыталась толкать им пиво и наркотики, насвистывая при этом гимн НКР. А теперь рассказывай, что на самом деле произошло.
Он неторопливо разжал хватку и отпустил ее руки: Рэй вырвалась, но не отшатнулась, и легионер осторожно и весьма тактично двумя пальцами поместил гравированный медальон обратно за ворот ее майки, затем отступил на шаг.
Нервно одернув одежду, девушка прошагала к спальному месту фрументария – теперь Вульпес сам занимал ее прежний матрас. Сбросила вещи и оружие на пол, все еще избегая встречаться взглядом с Инкультой. Села на край постели и сняла сапоги, с наслаждением шевеля высвобожденными пальцами. Фрументарий прислонился плечом к стене рядом и терпеливо ждал, пока девушка заговорит.
- Я… сорвалась: да, я признаю, - жестко начала она, не глядя на легионера. - Наверное, не стоило вообще заводить этот разговор. Я желаю смерти Цезаря не больше, чем ты, но… ты же не можешь отрицать очевидное…
Инкульта шумно вздохнул и демонстративно скрестил руки на груди. Рэй, не поворачиваясь в его сторону и сосредоточенно массируя затекшие ступни, раздельно выговорила с растущим раздражением:
- Хорошо, хорошо, оставим сейчас эту тему. Я просто… Ладно, забудь.
Она обреченно махнула рукой, вытащила из сумки аптечку и вплотную занялась своими многочисленными мозолями. Судя по состоянию сбитых в кровь ног, ходить в последние дни ей приходилось очень много.
- Я полагаю, нам лучше принять за истину, что данного разговора на башне не было, - медленно произнес Инкульта, устало растирая пальцами переносицу. – Мы оба наговорили лишнего: кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени. Это было глупо… Ну, я слушаю тебя.
Некоторое время курьер молчала, затем тяжело и прерывисто вздохнула, согласно кивая в ответ на предложенное фрументарием решение конфликта. Методично выкладывая содержимое аптечки на матрас, она начала говорить.
- В общем, после нашего небольшого… недопонимания, - вымолвила Рэй, нервно облизнув губы и мельком покосившись на Вульпеса, - я решила немного проветриться – эта комната уже начинала сводить меня с ума. Хотела… не знаю, чего я хотела… а тут Хаггерти предложила проверить их пропавший отряд, который она послала с припасами к Форлорн Хоуп.
Инкульта с некоторым удивлением приподнял брови и плотнее сжал перекрещенные на груди руки. Рэй умилительно сморщила нос, алкоголем обеззараживая содранные мозоли, и продолжила рассказ, пожав плечами:
- Ситуация однозначная - сигнал на маячке есть, а солдат нет. Стоит одинокий ящик в холмах уже вторые сутки – вот лейтенант и попросила его навестить. Заплатить обещали неплохо…
- Ловушка, - потерев бровь, уверенно заявил Инкульта. Рэй согласно кивнула:
- Надо отдать твоим ребятам должное – я решила, что они просто заминировали ящик и убрались обратно в лагерь. Даже ЭД-Э не засек их, пока они не выбрались из засады и не начали палить… ублюдки.
Вульпес со снисходительной патетикой в тоне заметил:
- И все же они оказались недостаточно хороши, если ты жива, а они – нет.
- Продырявили мне руку и отстрелили заплатку с робота, - пробурчала Рэй, забинтовывая ноги чистыми обрывками ткани. – Я думала все, конец: при свете дня они бы меня точно порешили.
- В чем же заключалось чудо счастливого спасения? – склонив голову на бок, с любопытством поинтересовался фрументарий. Курьер после короткого молчания хмуро бросила в сторону:
- Стелс-бой.
Вульпес одобрительно хмыкнул. Рэй закончила перевязку и в изнеможении завалилась на матрас, подложив согнутые руки под голову. Инкульта все еще опирался плечом на стену, невозмутимо разглядывая вытянувшуюся перед ним девушку.
- Сначала меня разозлил ты, затем эти скорые на расправу парни… в общем, ящик я доставила по назначению в Форлорн Хоуп, - с ленивой провокацией довершила Рэй, наблюдая за реакцией легионера. – Республиканцы готовы были меня на руках качать: без этих поставок у них совсем не осталось бы сил противостоять многочисленным врагам.
Курьер криво, иронично усмехалась, рассказывая о помощи противникам легиона, но Инкульта сохранял ледяную невозмутимость, не выдавая эмоций.
- Уж не обменяла ли ты припасы на эти радиокоды? – чуть осадил ее самодовольные поддразнивания шпион. Девушка ехидно покачала головой, разубеждая:
- Ну что ты – теперь я на хорошем счету у республиканцев. Они даже доверяют мне разглядывать их лагерь с крыши в прицел винтовки, думая, что я прочищаю оптику.
- Мои искренние поздравления, - слащаво улыбнулся Инкульта.
Девушка демонстративно зевнула, с наслаждением потянулась и, наконец, приподнялась на локтях, с показной ленцой продолжая рассказ:
- Как и на прочих нкровских постах, на базе Форлорн Хоуп острая нехватка людей: они долгое время не могли выделить человека, который смог бы доставить новые коды на раскиданные по региону рейнджерские базы. Легион давит их со всех сторон.
Вульпеса определенно воодушевили эти известия, но фрументарий вновь не изменился в лице - лишь чуть подался вперед, нетерпеливо ожидая новых подробностей.
- Их техник обрадовалась, узнав, что я курьер «Мохавиан Экспресс», вроде как независимый человек со стороны, и… ты не поверишь: она не придумала ничего умнее, чем нанять меня для доставки секретных кодов, - Рэй фыркнула, скрывая усмешку. Фрументарий шумно вздохнул и сокрушенно покачал головой:
- Я подозревал, что в армию НКР берут дегенератов, но не думал, что их столь охотно продвигают по службе. Или, возможно, в подразделении радиосвязи просто собираются отборные кретины… Жаль, ты не слышала некоторые их донесения по закрытому каналу: нападения легионеров-супермутантов, дрессированные когти смерти в лагере Великих Ханов, массовая гибель персонала поста «Дельта» от дизентерии, в то время как у поста всего лишь работал с помехами микрофон… Это даже не были наши внедренцы с информационными диверсиями – республиканцы сами оповещают о таких «событиях» в своих закодированных депешах.
- Что за бред? Ты это серьезно? – недоверчиво вздернула бровь Рэй и громко фыркнула, подавляя смех. Вульпес уклончиво кивнул и снисходительно улыбнулся, пока девушка тряслась от сдавленного хохота, в беспорядке сминая одеяло на его матрасе. Цезаря в свое время тоже немало повеселили донесения о слухах в радиоэфире НКР – кажется, после того доклада и пошли сплетни об изуродованном лице Лания: приукрашенная полуправда и убедительная дезинформация всегда являлись излюбленными инструментами диктатора. Чего стоил его план, когда пятеро рекрутов каждую ночь жгли костры по всему восточному берегу, вызывая иллюзию у наблюдателя, что за водной преградой расположилось несколько центурий.
Впрочем, НКР тоже постаралась в своей пропаганде, распуская слухи о повальной распространенности гомосексуализма в легионе, что определенно отпугивало множество потенциальных союзников среди варварских общинных племен. В реальности подобные интересы к своему полу и в армии, и в гражданской среде карались смертью – вероятно, не просто из соображений морального пуризма: Сын Марса любыми средствами добивался роста популяции в своей империи, зачастую закрывая глаза даже на условно незаконную полигамию. Но в случае с гомосексуализмом даже публичные наказания для демонстрации жесткого закона начисто отсутствовали, поскольку виновных просто не находили: против утвержденного Цезарем табу выступать не решался никто.
Дождавшись, пока Рэй успокоится и прекратит сдавленно хихикать, Инкульта коротко откашлялся и уточнил:
- Итак, все эти дни ты сбивала ноги, выполняя поручение радиоинженера НКР? И, как я понимаю, конверты дошли до адресатов предварительно вскрытыми?
Курьер кивнула и упреждающе подняла ладонь, с гордостью объявив:
- Поверь мне: ни на одной базе не заметили, что документы уже открывали. В таких делах у меня есть опыт – я ведь все-таки курьер.
Инкульта скептически воззрился на нее сверху вниз и задумчиво вымолвил:
- Больше не буду посылать ничего ценного с «Мохавиан Экспресс».
- Как будто ты до этого хоть что-то отправлял республиканской почтой, - недоверчиво хмыкнула девушка. Вульпес не смог удержаться от улыбки.
- Наверное, из меня паршивый сотрудник почтовой службы, – с притворным сожалением вздохнула Рэй, затем задумалась, мучительно пытаясь извлечь из памяти ассоциации утраченного прошлого. – Думаю, я и раньше приторговывала информацией на стороне, когда дело касалось подобных посланий. У меня есть навыки взлома, я умею обходить защиту на голодисках… Что-то мне подсказывает, что с этой почтовой работой связаны некие грязные делишки. Возможно, и получателей на посту «Фокстрот» пришлось порешить исключительно по привычке после выполнения долга курьера…
- Что? – повысив голос, уточнил Инкульта, от удивления подавшись вперед. – Что там с постом?
- Ааа… - протянула Рэй, отводя глаза и задумчиво почесавшись за ухом, - я еще не говорила тебе: «Фокстрот» - лагерь у горы Чарльстон. Их там было всего четверо: радистка и три рейнджера. Одного парня я узнала: Примм, личные счеты… ну, это неважно... В общем, доставила коды, при мне они радировали на базу и подтвердили прием послания. Обменялись милыми улыбками, а перед уходом я добавила свои ингредиенты в кипящий на костре котел с ужином.
Фрументарий все больше хмурился, слушая курьера. Девушка явно гордилась содеянным, ожидая одобрения от легионера.
- Позже вернулась в лагерь с ножом… У двоих уже проявилась асфиксия от яда касадора в супе, командирша хлопотала над ними с аптечкой – не ожидала нападения со спины. Связистку я нашла в палатке – та хотела радировать на главную базу, но не успела... Девчонка слепая и глухая ко всему, словно вчера впервые вышла из убежища - с ней прошло еще легче. Те двое с отравлением не дождались моего возвращения – яд убивает быстро.
Как и в Нельсоне: нож, стелс-бой и несколько трупов. Инкульта задумчиво прикусил щеку изнутри, с неприкрытым недовольством чуть качнул головой; Рэй отмахнулась, не обращая внимания на его кислую мину:
- Богомолы съедят тела раньше, чем кто-то сможет их обнаружить в этой глуши. Рейнджеры жаловались, что Ханы в том районе часто проверяли лагерь на прочность, к тому же у блондинки-связистки имелись какие-то нелады с Омертой, об этом знали в Форлорн Хоуп – так что я далеко не первая подозреваемая в длинном списке. Поверь - желающих вырезать этот пост в округе водилось слишком много.
Вульпес, все еще хмурясь, покачал головой:
- Хорошо, что база уничтожена, но это… безрассудство, ненужный риск – одна против четверых, Рэйчел… и ведь у объекта нет никакой стратегической важности! А вот опасность подставиться вполне реальная: на Стрипе твоя репутация должна быть безукоризненной.
Рэй подалась вперед и скептически вздернула бровь:
- Легионер, отчитывающий меня за смерть республиканцев: и куда катится наш мир?
Вульпес осуждающе воспринял ее легкомысленный настрой.
- Да, у меня кое-что для тебя есть, - вспомнила девушка, наклоняясь к рюкзаку. – Прихватила сувенир на память - тебе должно понравиться…
Курьер извлекла плотно сложенный в несколько сгибов лист бумаги; Инкульта недоверчиво осмотрел спрессованный плакат, неторопливо расправил, развернув во всю длину. Темно-зеленый фон, изображение легионера в шлеме из головы койота, темные широкие очки фрументария, закрывающие половину лица во избежание узнавания – то самое снаряжение, в котором Инкульта впервые повстречал курьера в Ниптоне.
Рэй криво усмехалась, неприкрыто гордясь своей находкой. «Воруешь снаряжение, припасы и частное имущество НКР - становишься его подстилкой», - гласил крупный пропагандирующий лозунг. Вульпес перевел взгляд с плаката на курьера и обратно, сосредоточенно нахмурился; при виде его удивленного замешательства ухмылка Рэй растянулась еще шире.
Производство плакатов явно стояло на потоке – лист еще сохранял свежесть типографской краски, гладкая бумага не затерлась, даже не успела выгореть на солнце. Инкульта некоторое время внимательно изучал подарок, с облегчением отметив, что изображенный легионер не похож на него – вряд ли по этой картинке можно опознать мистера Фокса. Либо художник являлся посредственным портретистом, либо – что более вероятно - в основе прототипа лежал некий абстрактный образ: Инкульта надеялся, что сам он не мог столь глупо засветиться в качестве портретной натуры агитплаката.
Вздернув подбородок и изогнув краешек тонких губ, Инкульта разглядывал плакат, держа его на вытянутых руках. Поначалу настороживший и смутивший подарок начинал нравиться ему все больше. Жаль, что хранить его слишком опасно... впрочем, он мог оставить его в палатке в Форте – в тайнике и так хранилось немало запрещенных в легионе вещей, и этот рисунок станет далеко не самым компрометирующим пятном на его далеко не безупречной репутации.
- Ты ведь украла его? – расплывчато-неопределенным тоном поинтересовался шпион.
- Ну, я предпочитаю слово «нашла», но, по факту, так оно и есть, - растерянно улыбнувшись, Рэй развела руками. Вульпес перевернул к ней лист и молча постучал ногтем по последней строке.
- Что ты… - начала курьер, затем запоздало сообразила, что именно подразумевает фрументарий и почувствовала непреодолимое желание запустить в глумящегося над ней мужчину чем-нибудь тяжелым.
- Ладно - прости, прости, - усмехнулся Инкульта, с громким шуршанием отдергивая плакат и в защитном жесте вскидывая ладони, словно сдаваясь. Рэй слегка удивилась, пожалуй, впервые на своей памяти услышав извинения от легионера.
- Мое чувство юмора всегда оставляло желать лучшего, - мягко улыбнулся Вульпес. При этом он с трудом мог припомнить, когда так много улыбался в последний раз.
Фрументарий вдруг почувствовал, что напряжение прошлых дней схлынуло без следа. Сейчас ему хотелось просто вытянуться рядом с девушкой, выкинуть из головы все тревожащие проблемы – болтать о любой ерунде, бесцельно, по-дружески шутить, просто отдохнуть, отвлечься: ее общество действовало успокаивающе, и он наконец-то мог расслабиться, зная, что больше не один посреди наполненной врагами базы.
В то же время ему категорически не нравилось спонтанное осознание, насколько он оказался зависим от подобной дружеской поддержки. Единственное, что успокаивало легионера – ощущение столь же сильной, почти зеркальной отдачи: девушка испытывала не меньшую радость от встречи. Он не стал спрашивать, что побудило Рэй вернуться – глаза и так все выдали. И все крепче им овладевала уверенность, что эмоциональная привязка удержит курьера гораздо крепче, чем деньги и обещания.
Ее история выглядела правдоподобно, и у Вульпеса не находилось оснований не верить девушке. Шанс, что за эти дни ее переманили на свою сторону республиканцы, а коды являлись фальшивкой, стремился к нулю: фрументарий знал ее презрительное отношение к НКР, плюс снова всплыл мимолетный намек на некий неприятный инцидент, имевший место пару месяцев назад в Примме. Подробности до сих пор оставались вне его ведения, а курьер воспринимала произошедшее весьма остро и тщательно избегала скользкой темы. Однако он не терял надежды, что рано или поздно правда откроется ему.
- Знаешь, Рэйчел, - начал легионер, задумчиво прикусив нижнюю губу. – После твоего ухода я ведь мог послать по следу псов легиона, поднять всех агентов вокруг Вегаса. Ты знаешь слишком много и вдруг покидаешь меня без объяснений, предварительно бросаясь идеями об убийстве Цезаря... Затем расстреливаешь людей в Нельсоне, уже во второй раз убиваешь солдат легиона – и все улики вновь указывают на тебя.
Инкульта выдержал паузу, давая девушке осознать значимость его слов. Он отчетливо подметил, что Рэй воспринимала его увещевания довольно легкомысленно и поверхностно, но тщательно старалась хотя бы из уважения изображать серьезную вдумчивость и внимание.
- Я позволил тебе уйти, хотя на моем месте следовало бы объявить награду за твою голову, - заметил Инкульта, чуть прищурив глаза – зная, как сковывающе влияет на девушку этот холодный, ровный тон.
- Но ты этого не сделал, - протянула курьер, чуть понизив голос и внимательно глядя на Вульпеса.
- Не сделал, - согласился фрументарий, значимо прикрыв веки на долгую секунду. Рэй ждала объяснений, безошибочной женской интуицией понимая, что в поведении легионера замешан личный мотив. Осознание это завораживало, пробуждая внутри хрупкий детский восторг, смешанный с приливом согревающего тепла разделенных симпатий. Фрументарий вполне мог изменить характер деловых отношений на жесткий и безличный приказной тон – и такая тактика являлась бы вполне оправданной из-за ненадежности курьера. Но Рэй видела - он спустил с рук ее глупую выходку и действительно рад ее видеть.
- Я прощаю тебя на этот раз: не из-за кодов или, хмм, этого плаката, - произнес Инкульта ледяным тоном, скрывающим любые эмоции. Впрочем, он уже и сам видел, что его попытки навести трепет и страх терпят сокрушительный провал.
- Легион еще нуждается в твоих услугах, поэтому глупо разрывать сотрудничество, не получив желаемого. Возможно… я тоже допустил ряд ошибок – я учту их в будущем. Мне следовало предоставить больше информации о нашей культуре, но ты, наверное, и сама поняла, что поспешила с выводами. Поэтому тебе следует выкинуть из головы любые мысли о смене власти – это не твое дело… и не мое тоже.
Рэй помедлила; сжала губы и после недолгой паузы кивнула – спорить здесь было неуместно.
- И я хочу, чтобы ты запомнила, - негромко произнес легионер, пристально глядя на девушку. – В следующий раз, когда ты попытаешься без моего разрешения уйти – я лично озабочусь предотвращением подобных попыток.
- Посадишь на цепь? – ухмыльнулась Рэй, зная, что играет с огнем.
- Провожу пулей в спину, - ровно ответил мужчина без тени шутки в голосе.
Рэй чувствовала, что он говорит правду – Инкульта не склонен бросаться словами, но почему-то это осознание совсем не испугало ее; наоборот – вселило только уверенность и спокойствие. В угрозе она уловила скрытое признание.

продолжение

@темы: произвед, Fallout, Демоны на острие иглы