vault-girl
Человек, не знающий азарта
Автор: Rina_Nettle
Иллюстрации: fwrt
Размер: мини, 1328 слов
Пейринг/Персонажи: Вульпес Инкульта, Мартина Гресбек
Категория: джен
Жанр: дарк
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Небольшой экскурс в невеселый внутренний мир одного фрументария в волкошапке.
читать дальше
Год 2279. Февраль.
В его глазах мерцают цветные огни неона, находят искаженное отражение яркие ленты вывесок, вспышки прожекторов вспарывают черноту зрачка. Он медленно моргает, давая отдохнуть уставшим глазам, отсекает поток вливаемых красок и эмоций от пресыщенного впечатлениями мозга. Он всего второй раз на Стрипе, но это место не перестает давать пищу для новых размышлений.
Гоморра. Название соответствует содержанию. Обнаженные женские тела в потеках пота и размазанной косметики, плотный сигаретный дым стелется под потолком, несмолкаемый звон игровых автоматов и треск рулетки режут слух... На гладком полу под подошвой похрустывает песок, катаются раскрошенные окурки и осколки кем-то разбитого бокала – будто напоминают, что он все еще пребывает посреди пустыни Мохаве, а не где-то в иной реальности, в жутком посмертии с искаженным пространством, временем и бытием. Ему неприятно здесь находиться, но это не его выбор. Заполняющие прокуренный, душный зал люди находят удовольствие в низменных развлечениях, но его держит тут не самоотреченное погружение в водоворот похоти и игрового запала. Долг.
Сизый полупрозрачный дым щекочет легкие. Молодая женщина в длинном шелковом платье кладет руку ему на плечо, и он медленно оборачивается. Видел ее ранее в шумной компании игроков, но она вряд ли подозревает, что новому клиенту уже удалось распознать ее намерения, заглянуть под ажурную маску. Здесь, в размытой массе толпы, ведомой жаждой денег и удовольствий, чужаки выделяются особенно резко, но она к таковым не принадлежит.– Мартина Гресбек.
В ответ он молчит, не спеша называть свое имя. А девушка едва ли понимает, что за партнера она наметила на эту ночь.
– Угостить вас коктейлем, Мартина?
Игриво поправив прическу, она улыбается, полагая, что улыбка кажется ему загадочной и обольстительной. Это не так.
Научный интерес. Очередное разочарование. Подавление собственного эго.
Долг.
Через несколько часов их ждет секс в душном, тесном номере на несвежем белье, через два дня при повторной встрече окрепшая легенда пустит корни, а спустя неделю – вербовка. Далее Мартиной займется фрументарий Пикус, он же капитан военной полиции НКР Рональд Кертис... Девушка сослужит хорошую службу легиону, едва ли подозревая, сколь важна ее роль.
Сейчас она все еще улыбается ему, радуясь, что нашла не просто обеспеченного, но и симпатичного спонсора для удовлетворения своей зависимости от игр, ни к чему не обязывающего секса и красивой жизни – нехитрые составляющие обыденного существования в этом мерцающем краткими и пестрыми вспышками городе. Одними уголками губ он улыбается в ответ; в мыслях глубоко угнездилось омерзение ко всему тому, что так любит она.
Мимикрия, вынужденное притворство. Вся эта липкая грязь впитывается в кожу, даже если ты всего лишь примеряешь чужую шкуру. Вжиться в роль невозможно лишь наполовину, поверхностно, не впуская созданную личину внутрь. Он вливается в животное стадо, уподобляется окружению, несмотря на протестующую внутреннюю сущность, на извивающееся в рвотных спазмах нутро. Он улыбается в ответ, хотя сейчас ему отчаянно хочется выжечь до невесомого белого пепла это концентрированное скопление профлигатских пороков.
Эти... «люди»... Только красивая обертка, из-под которой сочится склизкая черная гниль. Завтра ему вновь придется вернуться сюда, в расцвеченный неоном рай, ставший его персональным адом.
Он вздрагивает, когда справа в толпе кто-то истошно выкрикивает: «Бинго!»
Короткое слово, от которого его терпение растрескивается в мелкие осколки, но улыбка все еще не сходит с губ. Мартина замечает его заострившееся внимание, мягко отталкивается от барной стойки и увлекает нового партнера к игровому столу. Призывно покачивает бедрами при ходьбе, шелк платья колышется гладкими волнами, а ему почему-то вспоминается буро-коричневый платок – такой же шелк, только продранный, выцветший до невнятного оттенка после многократного использования. Изможденная рабыня крепко затягивает перевязку на его бедре, а он захлебывается немым криком, когда мир сжимается до размера этого шелкового платка, из-под краев которого сочится его кровь...
Мартина подходит к игровому столу и ставит на самый край ядовито-розовый недопитый коктейль. Наклоняется, наверняка, специально – полная грудь в разрезе декольте на мгновение разбивает строй его мрачных отрешенных мыслей.
– Одну партию, – просит она, протягивая испещренную цифрами карточку. – Это не рулетка, но нам ведь некуда спешить.
Он знает правила, и предвкушение нудного раунда «Бинго», перемежаемого блужданием женских рук по его телу, повергает в уныние. Всегда предпочитал результативные действия без обиняков и хождений вокруг да около.
Впрочем, выбора у него нет, и он вновь улыбается одними губами.
Она все еще не замечает пропитавшей его насквозь фальши.
Год 2281. Ноябрь.
По его радужке скользят тени пламени. Лишь касаются поверхности, не проникая внутрь, будто застывшая ледяная тьма в его глазах способна погасить даже живой трепещущий огонь. Он щурится; пламя слепит, режет веки едкий маслянистый дым – горелая резина, сухое дерево, человеческое мясо.
Рекрут выкрикивает очередной номер, притихшая группа испуганных людей расступается, и вперед нерешительно шагает мужчина на подкашивающихся от страха ногах. Оцепенев в напряженном ожидании, он готовится выслушать приговор.
Отвращение. Усталость. Слабое шевеление интереса быстро гаснет: эксперимент подходит к концу, этот перепуганный парень ничем не отличается от прочих. Та же слепая надежда на удачу, на собственную избранность. Та же эгоистичная готовность перечеркнуть внутри любую человечность ради простого выживания. Благородство, честь, мораль существуют лишь в пределах личных ограничений: они текут в крови, впитываются с молоком матери, крепнут на примере отца, но в этом мире по другую сторону дамбы остались лишь крупицы этих достойнейших проявлений самоценности.
Он прошел всю Аризону с севера на юг, повидал многое: нормы и принципы отличаются у разных общин и групп – где-то приветствуется самопожертвование слабейших, где-то развит культ защитника-воина... У людей Ниптона морали нет, нет души, нет ничего настоящего под пустой оболочкой. Стадо животных, ведомых на убой.
Мужчину уже тащат двое рекрутов; судьба предрешена, и лишь сейчас он начал сопротивляться. В криках пробудилось запоздалое отчаяние, призыв к той самой человечности, о которой минутой ранее не ведал он сам: звал товарищей, умолял мучителей. И те, и другие оставались глухи к его рыданиям и яростным воплям; чтобы не сотрясал воздух, Тиберий прижег ему язык горящей головней. Рекрутам давно приелась монотонность процесса – легионеры равнодушно принялись за работу, привязывая жертву навсегда уже отвернувшейся удачи к деревянной опоре давно отключенных электролиний. Веревки закончились еще на позапрошлом участнике лотереи, на замену Децим нашел где-то на окраине городка внушительный моток ржавой колючей проволоки. Проволока трескалась,
с запястий пленника безостановочно лилась кровь, Тиберий вымазал подол туники в коричневой ржавчине – неприглядное, грязное занятие, пусть даже во имя очищения. Чьи-то руки должны быть запачканы, кто-то должен принять на себя ответственность, чтобы немногие достойные никогда не увидели ни этих омерзительных тварей... ни их палачей, которым тоже нет места среди людей. Давящая усталость. Травмированное несколько лет назад бедро ныло тупыми спазмами: то ли после длительного дневного марш-броска, то ли к перемене погоды. Голова болела от дыма и криков. Он отстраненно ждал, когда же наконец подойдет к концу затеянная им авантюра.Молодая девушка, чем-то неуловимо напомнившая Мартину, неотрывно смотрела на него полными ужаса глазами. Видела монстра перед собой: боялась, ненавидела, надеялась на пощаду – разумеется, ведь каждый из этих убогих созданий мнит себя особенным, исключительным – и все же где-то очень глубоко в душе восхищалась его властной силой. Ее трепещущая жизнь в его руках, но подобное ощущение превосходства и могущества давно перестало пробуждать острые эмоции.
Жалость. Чуть сильнее, чем ко всем прочим из толпы. Нет, не сострадание – через три минуты ей вспорют живот быстрым ударом заточенного мачете. Еще спустя минуту дрожащее в предсмертной агонии тело отбросят к горе уже остывших трупов. Сожаление о тщетной растрате, эта девушка сама выбрала такую судьбу: молодая, здоровая и довольно привлекательная – всего лишь подстилка для себе подобных опустившихся тварей. Бесплодный сосуд, наполняемый лишь бессмысленной жаждой денег и низменных удовольствий наркотического забытья, и тут же без следа пропускающий все содержимое сквозь растрескавшееся глиняное дно.
Он рефлекторно вздрагивает, когда за правым плечом кто-то срывающимся голосом выкрикивает: «Бинго!» Вновь легкий интерес, обрывающийся привычным разочарованием. Молодой парень с безумными глазами, в припадке обрушившегося на него снисхождения фортуны исступленно хохочущий, срываясь на хриплый горловой визг. «Победитель». Еще одно животное, лишенное не только выдержки, но и рассудка. Следом за очередным разочарованием рождается скука. Он разглядывает победителя лотереи, силясь понять, что за чувства движут этим существом. Мужчина ловит пристальный взгляд и на миг перестает смеяться, лишь тяжело, с присвистом дышит сквозь сжатые зубы, словно ощерившийся изможденный пес после долгого бега.
Отводит глаза. Пожалуй, затея была неудачной; следовало всех их сжечь, спалить это место дотла. До белого невесомого пепла. Впрочем, он не волен распоряжаться своими желаниями – над ним все еще довлеет долг.
Никогда не понимал всей этой страсти людей к азартным играм...