vault-girl
Кажется, мы вдвоем с Анарримэ курим канон, но я не могу остановиться.
Фандом: Vampire the Masquerade Bloodlines
Рейтинг: можно всем
Персонажи: ЛаКруа, Бах-средний, оригинальные персонажи
Размер: мини
Жанр: и снова юмор
Аннотация: немного про ЛаКруа, его отношения с Бахами, а так же почему у князя слабость к доминированию. События за полвека до игровых.
Фандом: Vampire the Masquerade Bloodlines
Рейтинг: можно всем
Персонажи: ЛаКруа, Бах-средний, оригинальные персонажи
Размер: мини
Жанр: и снова юмор
Аннотация: немного про ЛаКруа, его отношения с Бахами, а так же почему у князя слабость к доминированию. События за полвека до игровых.
Тонкая натура
вочестьУпырь был старым: на вид лет пятьдесят, на деле все сто. Красное одутловатое лицо, обрюзгшее неповоротливое тело — если бы не вампирская кровь, старик бы давно скончался от инфаркта. Упыря звали Роджер Хэмстоун. Владелец нескольких крупных фабрик под Ливерпулем.
Его внучка или даже правнучка в противовес предку являлась созданием воздушным и невесомым, будто облачко. В голове юной леди царила та же неудержная легкость. Себастьен не знал, почему Хэмстоун допустил присутствие своего приторно-очаровательного отпрыска на деловой встрече: то ли старик желал разрядить атмосферу, то ли ожидал, что девушка понравится вампиру. Возможно, даже метил на роль тестя, мечтая о династическом браке — во имя Каина, этот лицемерный человечишка мыслил столь плоско и пошло, что вызывал у вампира рвотные позывы свежеупотребленной кровью. Старый упырь Хэмстоун кормился от безызвестно прожигающего не-жизнь тореадора: вероятно, хозяйские замашки повлияли на его картину мира, раз он с теми же ключами пытался подступиться к вентру.
- Вам нравится Кристина Россетти? - жеманно осведомилась юная девица у гостя. Себастьен успел прочесть это имя на обложке томика, который вертела в руках внучка Хэмстоуна. Поэзия. Кажется, что-то из викторианского романтизма. Вентру стряхнул невидимые пылинки с рукава:
- К несчастью, был лишен возможности ознакомиться с ее творчеством, - изобразил печальный вздох Себастьен и обернулся к упырю. - Итак, мистер Хэмстоун, касательно контракта по вертикальному слиянию компаний...
- Как жаль, монсьер ЛаКруа, - с придыханием произнесла девица, ужасно перевирая французский акцент. Уголок губ вампира дрогнул: и не столько от покорежившей слух фальшивой имитации его родного языка. Последние полвека он пытался изжить навязчивые отсылы к французских корням, как истинный космополит считая их неуместными. Еще более неуместным он находил откровенно дурное воспитание юной особы — впрочем, чего можно ожидать от семьи внезапно разбогатевшего на войне мануфактурщика? Рабочий класс, всего лишь пронырливые деляги. Но именно поэтому Себастьен присутствовал здесь, в доме Хэмстоуна в лондонском предместье — бизнес есть бизнес, и ради выгодной сделки порой приходится поступаться собственной гордостью.
Однако, этот оплывший шмат сала, каким-то чудом показавшийся привлекательным упырем для местного тореадора, и не думал переходить непосредственно к деловой части беседы. Хэмстоун лишь кивнул внучке, похожей на него не больше, чем ласточка на жабу.
- Будь же любезна, милое дитя, прочти нам что-нибудь, - попросил упырь и в ожидании духовной пищи сложил руки на объемистом животе. Дитя метнуло значительный взгляд на приунывшего гостя и открыло томик по ленточке-закладке. Картинно откашлялась и втянула побольше воздуха.
- Зеленые поля, - прозвучало заглавие то ли стиха, то ли поэмы. Себастьен, отнюдь не вдохновленный тематикой произведения, втайне надеялся, что литературный отрывок окажется коротким и емким.
- На поле - зелень, в небе - синь. Меж ними жаворонок звонкий, - начала декламировать внучка Хэмстоуна с не присущей буколикам томностью. Теперь Себастьен точно понял, что его соблазняют. С осознанием пришло уныние: по крайней мере в этот вечер придется играть по правилам хозяина дома. С кем этот Хэмстоун возомнил, он имеет дело? Как истинного вентру, Себастьена не привлекали низменные плотские утехи, а до обращения он, как офицер, не мог запятнать честь и позволить себе... фу! Да как вообще могли эти мерзкие людишки предположить, что он способен пасть до развратных страстей? Не падал и не падет, да и вряд ли его там ожидает нечто неизведанное и вообще интересное...
Впрочем, как только контракт на слияние будет подписан, можно вздохнуть спокойно. Себастьен уже преодолел значительное расстояние, пересек океан ради этого договора, так что вполне в его силах вытерпеть еще немного неудобств, пусть и довольно оскорбительных...
- Прислушайся и очи вскинь, - продолжала вдохновенно призывать к наблюдению за жизнедеятельностью жаворонка девица. - Снуёт вверху над всей... аааа!
Визг на высокой ноте резанул по ушам, следом раздался звон стекла, и в окно поместья Хэмстоуна влетел мужчина в темном плаще. В одной руке он сжимал револьвер, другой направлял внушительных размеров крест в сторону Себастьена.
- Умри же, адское отродье! - возвестил незваный посетитель и выстрелил в вентру. Девица вновь завизжала и попыталась скрыться под столом, прикрывая голову томиком. Упырь удивленно хрюкнул, во все глаза пялясь на ворвавшегося в его дом мужчину.
Пуля прикончила рыжую борзую на гобелене позади Себастьена и застряла в стене. Вентру на миг зажмурился от громкого звука, а безумец в плаще грозно потрясал перед его лицом распятием, призывая отправиться в ад.
«Шериф... тупая ты, никчемная образина...», - с горечью подумал Себастьен, поднимаясь из кресла.
- Мистер Хэмстоун, мисс Хэмстоун... разрешите представить господина Баха, охотника по мою голову. Господин Бах — Роджер Хэмстоун с эээ... внучкой. Не пугайте ее, прошу, она еще не окончила читать сонет.
- Умри, тварь, - крайне невежливо возопил Бах вместо приветствия и вновь выстрелил в вампира. На этот раз попал.
Себастьен скривился, чувствуя, как немеет левое плечо. Хэмстоун вновь громко хрюкнул и лишь глубже зарылся в кресло, словно оно хоть на дюйм могло поглотить и спрятать его жирную тушу.
- Что ты себе позволяешь, Бах? - прищурившись, произнес Себастьен, отбросив формальности и перейдя на обычный фамильярный тон в отношениях с этим назойливым типом. В один миг вампир оказался подле охотника, схватил его за горло и без видимых усилий приподнял над землей. Револьвер вылетел из рук и с грохотом отлетел в сторону подвывающей из-под стола девицы. Мужчина захрипел, вцепившись в бледную ладонь вампира.
- Тебе мало примера отца, Бах? - недобро поинтересовался Себастьен. - Он, в отличие от тебя, имел представление о достойном соперничестве. А что делаешь ты? Врываешь в чужой дом, ломаешь мебель, пугаешь девушку...
- Аааа, убиваают! Спасите меня! - вдруг громогласной паровой сиреной взвыл Хэмстоун, и вентру от его резкого вопля едва не выронил Баха. Тот уже начинал синеть в тяжелой хватке вампира.
- Отпустите его, монсьер, - неожиданно попросила внучка дельца, выбираясь из-под стола и отряхивая платье. - Вы его придушите, зачем вы с ним так жестоки?
От подобного обвинения в жестокости Себастьен во второй раз чуть не выронил Баха. Рука уже начинала уставать от непривычных нагрузок и предательски подрагивала. Сделав вид, что идет на поводу у юной леди, вентру отшвырнул охотника прочь и с деланной озабоченностью осмотрел дыру от пули на испорченном сюртуке. Бах хрипел в углу, хватая ртом воздух.
Очередной грохот, и дверь приемной распахнулась настежь, едва не слетев с петель — тяжело топая, в комнату ворвался Шериф. Вентру неодобрительно покачал головой при виде не оправдавшего доверие телохранителя.
- Свободен, - коротко махнул рукой в его сторону Себастьен. - Не пугай даму еще сильнее.
Шериф мрачно зыркнул на корчащегося в углу охотника и тихо удалился прочь, словно побитый пес.
- Не знал, мистер ЛаКруа, что у вас такие... знакомые, - испуганно икнув, пробормотал Хэмстоун. Вампир оскорбленно выпрямил спину и сверху вниз пристально взглянул на забившегося в кресло упыря.
- Поверьте, господин Хэмстоун, этот шут с крестом не относится к списку людей, которых вам следует опасаться по-настоящему.
Кажется, этот накачанный вампирской кровью окорок оценил двусмысленность угрозы, и быстро понимающе закивал. Себастьен вновь вернулся к Баху, намереваясь отправить его прочь тем же путем, как он появился — через разбитое окно, но неожиданно между ними встала внучка Хэмстоуна.
- Не смейте его больше душить! - решительно приказала она, притопнув каблучком. Вентру удивленно вскинул бровь, но все же остановился.
- Он ведь тоже человек, у него наверняка были на то причины, у него же... наверное, есть своя жизнь, которую вы не смеете отнимать — семья, жена, дети, которые будут его ждать...
Под ее словесным напором вентру замер; грудь его медленно поднялась и опустилась в глубоком рефлекторном вздохе. Себастьен коснулся лба кончиками пальцев и вымученно посмотрел на девушку:
- Он стрелял в меня, если вы заметили. Это вас не беспокоит, мисс?
- Ну у него же, наверное, семья... - с заметно покачнувшейся уверенностью пролепетала юная Хэмстоун. Охотник отчаянно закивал:
- Так точно, фройляйн. Две ночи назад родился сын, мой первенец, йаволь!
Себастьен остолбенело уставился в пол, чувствуя, как адекватные аргументы прилипли к языку, а благие устремления покусывает острыми зубами буйство звериного начала. Сосчитать до десяти, взять себя в руки. Через миг с ослепительной улыбкой он обернулся к Хэмстоуну и выдвинул предложение:
- Полагаю, ваша внучка сегодня насмотрелась достаточно, и теперь ей следует пройти в свою комнату. А мы сможем уладить наши дела и подписать договор в более спокойной обстановке...
Хэмстоун не двигался и все еще отупело кивал, приоткрыв рот, словно гигантский карась. Толку от него было не больше, чем от дубовой колоды.
- У меня сын, - продолжал горячо убеждать Бах, но вентру уже видел краем глаза, как охотник медленно отползает в сторону револьвера.
- Вот видите, у него сын! - убедительно возвестила девушка, словно вампир мог пропустить сие замечание мимо ушей или не придать ему должного значения, что, по правде говоря, являлось истинной правдой.
- Вы едва не задушили его, монсьер...
Снова этот жуткий нарочитый акцент — никогда еще изящный и певучий французский langue не звучал столь вульгарно, как в устах наглого и жеманного отпрыска лондонского барыги.
На мгновение Себастьену захотелось самому выпрыгнуть в окно и никогда, никогда больше не возвращаться в этот дом, в Лондон, и вообще в Европу. Охотник потянул руку за оружием; вампир сильным пинком вышиб револьвер из-под его ладони и тут же сдавленно охнул, когда томик Кристины Россетти чувствительно стукнулся ему в затылок.
- Не трогайте его, монсьееер! - завизжала девица. На этот раз сосчитать до десяти не удалось: вампир споткнулся на счете «два».
- В свою комнату!!! Марш бегом! Учить французский! - заорал он командным ревом офицера наполеоновской армии, склонившись к девушке и глядя в глаза. Под воздействием доминирования та стремглав вылетела из приемной, запнувшись на пороге и с несвойственным легкому облачку грохотом вывалившись куда-то в полумрак коридора. Хэмстоун вздрогнул и на миг прикрыл рот, но затем вновь усердно разинул, когда вентру шагнул к нему:
- Контракт на стол! Подписывать живо! Не читая, на моих условиях!
Хэмстоун вновь активно закивал, дрожа складками на подбородке, с трудом выпростался из кресла и полез в секретер.
- Ты! - выкрикнул вентру, разворачиваясь к Баху. Тот вытащил откуда-то Библию и распевно обрушил на вампира первые пять строф евангелия от Иоанна. Вентру отшатнулся - скорее, от неожиданности, нежели от божественного воздействия услышанного о том, что «вначале было Слово». Захватив в качестве противоборствующего орудия многострадальный сборник поэзии, Себастьен впихнул его в руки охотника и вновь применил доминирование.
- Убирайся отсюда, пожалуйста... - взмолился он, сжимая виски, раскалывающиеся от неоднократного применения гипнотической способности. Обалдевший Бах глядел на вентру расширившимися в ужасе глазами.
- Иди к своему сыну, только отстань от меня, - настойчиво продолжал убеждать Себастьен. - И книгу эту забери. Можешь сына назвать в честь самого понравившегося стихотворения. И не ходи меня убивать больше, это дурно на тебя влияет — посмотри, в кого ты превратился, что бы сказал твой отец?
- Готово, мистер ЛаКруа, - произнес за спиной вампира Хэмстоун. - Мои фабрики теперь переписаны на ваше имя.
Отшвырнув в сторону Баха, вентру вырвал из рук упыря подписанный договор и покинул поместье в сквернейшем расположении духа. Шериф понуро громыхал сапогами следом.
Грубая, топорная работа. Себастьен позволил себе сорваться, что не часто случалось с ним. Впрочем, сегодня он ни о чем не жалел, подспудно проклиная серый дождливый Лондон и его обитателей. О времена, о нравы! Он ненавидел и англичан, и пруссов еще задолго до Ватерлоо — и, что подтверждалось от случае к случаю, ненавидел вполне обоснованно.
Впоследствии Себастьен не раз сетовал на собственную недальновидность. Бах портил его кровь еще лет пятнадцать, пока в итоге не почил от руки Шерифа, прекратив страдания как ЛаКруа, так и свои собственные. Но и после смерти это семейство одним своим существованием вызывало в памяти вентру незабвенно-мерзостную ночь в особняке Хэмстоуна. Под воздействием доминирования Бах все же сдержал слово, и отныне его сын каждый раз напоминал Себастьену о пережитых унижениях, о дебелой внучке упыря, о проклятой Кристине Россетти и ее ужасающем стихоплетстве про жаворонков. «Зеленое поле» - печально, но лучшего стихотворения в ее сборнике действительно не нашлось, о чем вряд ли подозревал глава Общества Леопольда инквизитор Грюнфельд Бах, счастливо не ведающий, кому он обязан своим именем.
Его внучка или даже правнучка в противовес предку являлась созданием воздушным и невесомым, будто облачко. В голове юной леди царила та же неудержная легкость. Себастьен не знал, почему Хэмстоун допустил присутствие своего приторно-очаровательного отпрыска на деловой встрече: то ли старик желал разрядить атмосферу, то ли ожидал, что девушка понравится вампиру. Возможно, даже метил на роль тестя, мечтая о династическом браке — во имя Каина, этот лицемерный человечишка мыслил столь плоско и пошло, что вызывал у вампира рвотные позывы свежеупотребленной кровью. Старый упырь Хэмстоун кормился от безызвестно прожигающего не-жизнь тореадора: вероятно, хозяйские замашки повлияли на его картину мира, раз он с теми же ключами пытался подступиться к вентру.
- Вам нравится Кристина Россетти? - жеманно осведомилась юная девица у гостя. Себастьен успел прочесть это имя на обложке томика, который вертела в руках внучка Хэмстоуна. Поэзия. Кажется, что-то из викторианского романтизма. Вентру стряхнул невидимые пылинки с рукава:
- К несчастью, был лишен возможности ознакомиться с ее творчеством, - изобразил печальный вздох Себастьен и обернулся к упырю. - Итак, мистер Хэмстоун, касательно контракта по вертикальному слиянию компаний...
- Как жаль, монсьер ЛаКруа, - с придыханием произнесла девица, ужасно перевирая французский акцент. Уголок губ вампира дрогнул: и не столько от покорежившей слух фальшивой имитации его родного языка. Последние полвека он пытался изжить навязчивые отсылы к французских корням, как истинный космополит считая их неуместными. Еще более неуместным он находил откровенно дурное воспитание юной особы — впрочем, чего можно ожидать от семьи внезапно разбогатевшего на войне мануфактурщика? Рабочий класс, всего лишь пронырливые деляги. Но именно поэтому Себастьен присутствовал здесь, в доме Хэмстоуна в лондонском предместье — бизнес есть бизнес, и ради выгодной сделки порой приходится поступаться собственной гордостью.
Однако, этот оплывший шмат сала, каким-то чудом показавшийся привлекательным упырем для местного тореадора, и не думал переходить непосредственно к деловой части беседы. Хэмстоун лишь кивнул внучке, похожей на него не больше, чем ласточка на жабу.
- Будь же любезна, милое дитя, прочти нам что-нибудь, - попросил упырь и в ожидании духовной пищи сложил руки на объемистом животе. Дитя метнуло значительный взгляд на приунывшего гостя и открыло томик по ленточке-закладке. Картинно откашлялась и втянула побольше воздуха.
- Зеленые поля, - прозвучало заглавие то ли стиха, то ли поэмы. Себастьен, отнюдь не вдохновленный тематикой произведения, втайне надеялся, что литературный отрывок окажется коротким и емким.
- На поле - зелень, в небе - синь. Меж ними жаворонок звонкий, - начала декламировать внучка Хэмстоуна с не присущей буколикам томностью. Теперь Себастьен точно понял, что его соблазняют. С осознанием пришло уныние: по крайней мере в этот вечер придется играть по правилам хозяина дома. С кем этот Хэмстоун возомнил, он имеет дело? Как истинного вентру, Себастьена не привлекали низменные плотские утехи, а до обращения он, как офицер, не мог запятнать честь и позволить себе... фу! Да как вообще могли эти мерзкие людишки предположить, что он способен пасть до развратных страстей? Не падал и не падет, да и вряд ли его там ожидает нечто неизведанное и вообще интересное...
Впрочем, как только контракт на слияние будет подписан, можно вздохнуть спокойно. Себастьен уже преодолел значительное расстояние, пересек океан ради этого договора, так что вполне в его силах вытерпеть еще немного неудобств, пусть и довольно оскорбительных...
- Прислушайся и очи вскинь, - продолжала вдохновенно призывать к наблюдению за жизнедеятельностью жаворонка девица. - Снуёт вверху над всей... аааа!
Визг на высокой ноте резанул по ушам, следом раздался звон стекла, и в окно поместья Хэмстоуна влетел мужчина в темном плаще. В одной руке он сжимал револьвер, другой направлял внушительных размеров крест в сторону Себастьена.
- Умри же, адское отродье! - возвестил незваный посетитель и выстрелил в вентру. Девица вновь завизжала и попыталась скрыться под столом, прикрывая голову томиком. Упырь удивленно хрюкнул, во все глаза пялясь на ворвавшегося в его дом мужчину.
Пуля прикончила рыжую борзую на гобелене позади Себастьена и застряла в стене. Вентру на миг зажмурился от громкого звука, а безумец в плаще грозно потрясал перед его лицом распятием, призывая отправиться в ад.
«Шериф... тупая ты, никчемная образина...», - с горечью подумал Себастьен, поднимаясь из кресла.
- Мистер Хэмстоун, мисс Хэмстоун... разрешите представить господина Баха, охотника по мою голову. Господин Бах — Роджер Хэмстоун с эээ... внучкой. Не пугайте ее, прошу, она еще не окончила читать сонет.
- Умри, тварь, - крайне невежливо возопил Бах вместо приветствия и вновь выстрелил в вампира. На этот раз попал.
Себастьен скривился, чувствуя, как немеет левое плечо. Хэмстоун вновь громко хрюкнул и лишь глубже зарылся в кресло, словно оно хоть на дюйм могло поглотить и спрятать его жирную тушу.
- Что ты себе позволяешь, Бах? - прищурившись, произнес Себастьен, отбросив формальности и перейдя на обычный фамильярный тон в отношениях с этим назойливым типом. В один миг вампир оказался подле охотника, схватил его за горло и без видимых усилий приподнял над землей. Револьвер вылетел из рук и с грохотом отлетел в сторону подвывающей из-под стола девицы. Мужчина захрипел, вцепившись в бледную ладонь вампира.
- Тебе мало примера отца, Бах? - недобро поинтересовался Себастьен. - Он, в отличие от тебя, имел представление о достойном соперничестве. А что делаешь ты? Врываешь в чужой дом, ломаешь мебель, пугаешь девушку...
- Аааа, убиваают! Спасите меня! - вдруг громогласной паровой сиреной взвыл Хэмстоун, и вентру от его резкого вопля едва не выронил Баха. Тот уже начинал синеть в тяжелой хватке вампира.
- Отпустите его, монсьер, - неожиданно попросила внучка дельца, выбираясь из-под стола и отряхивая платье. - Вы его придушите, зачем вы с ним так жестоки?
От подобного обвинения в жестокости Себастьен во второй раз чуть не выронил Баха. Рука уже начинала уставать от непривычных нагрузок и предательски подрагивала. Сделав вид, что идет на поводу у юной леди, вентру отшвырнул охотника прочь и с деланной озабоченностью осмотрел дыру от пули на испорченном сюртуке. Бах хрипел в углу, хватая ртом воздух.
Очередной грохот, и дверь приемной распахнулась настежь, едва не слетев с петель — тяжело топая, в комнату ворвался Шериф. Вентру неодобрительно покачал головой при виде не оправдавшего доверие телохранителя.
- Свободен, - коротко махнул рукой в его сторону Себастьен. - Не пугай даму еще сильнее.
Шериф мрачно зыркнул на корчащегося в углу охотника и тихо удалился прочь, словно побитый пес.
- Не знал, мистер ЛаКруа, что у вас такие... знакомые, - испуганно икнув, пробормотал Хэмстоун. Вампир оскорбленно выпрямил спину и сверху вниз пристально взглянул на забившегося в кресло упыря.
- Поверьте, господин Хэмстоун, этот шут с крестом не относится к списку людей, которых вам следует опасаться по-настоящему.
Кажется, этот накачанный вампирской кровью окорок оценил двусмысленность угрозы, и быстро понимающе закивал. Себастьен вновь вернулся к Баху, намереваясь отправить его прочь тем же путем, как он появился — через разбитое окно, но неожиданно между ними встала внучка Хэмстоуна.
- Не смейте его больше душить! - решительно приказала она, притопнув каблучком. Вентру удивленно вскинул бровь, но все же остановился.
- Он ведь тоже человек, у него наверняка были на то причины, у него же... наверное, есть своя жизнь, которую вы не смеете отнимать — семья, жена, дети, которые будут его ждать...
Под ее словесным напором вентру замер; грудь его медленно поднялась и опустилась в глубоком рефлекторном вздохе. Себастьен коснулся лба кончиками пальцев и вымученно посмотрел на девушку:
- Он стрелял в меня, если вы заметили. Это вас не беспокоит, мисс?
- Ну у него же, наверное, семья... - с заметно покачнувшейся уверенностью пролепетала юная Хэмстоун. Охотник отчаянно закивал:
- Так точно, фройляйн. Две ночи назад родился сын, мой первенец, йаволь!
Себастьен остолбенело уставился в пол, чувствуя, как адекватные аргументы прилипли к языку, а благие устремления покусывает острыми зубами буйство звериного начала. Сосчитать до десяти, взять себя в руки. Через миг с ослепительной улыбкой он обернулся к Хэмстоуну и выдвинул предложение:
- Полагаю, ваша внучка сегодня насмотрелась достаточно, и теперь ей следует пройти в свою комнату. А мы сможем уладить наши дела и подписать договор в более спокойной обстановке...
Хэмстоун не двигался и все еще отупело кивал, приоткрыв рот, словно гигантский карась. Толку от него было не больше, чем от дубовой колоды.
- У меня сын, - продолжал горячо убеждать Бах, но вентру уже видел краем глаза, как охотник медленно отползает в сторону револьвера.
- Вот видите, у него сын! - убедительно возвестила девушка, словно вампир мог пропустить сие замечание мимо ушей или не придать ему должного значения, что, по правде говоря, являлось истинной правдой.
- Вы едва не задушили его, монсьер...
Снова этот жуткий нарочитый акцент — никогда еще изящный и певучий французский langue не звучал столь вульгарно, как в устах наглого и жеманного отпрыска лондонского барыги.
На мгновение Себастьену захотелось самому выпрыгнуть в окно и никогда, никогда больше не возвращаться в этот дом, в Лондон, и вообще в Европу. Охотник потянул руку за оружием; вампир сильным пинком вышиб револьвер из-под его ладони и тут же сдавленно охнул, когда томик Кристины Россетти чувствительно стукнулся ему в затылок.
- Не трогайте его, монсьееер! - завизжала девица. На этот раз сосчитать до десяти не удалось: вампир споткнулся на счете «два».
- В свою комнату!!! Марш бегом! Учить французский! - заорал он командным ревом офицера наполеоновской армии, склонившись к девушке и глядя в глаза. Под воздействием доминирования та стремглав вылетела из приемной, запнувшись на пороге и с несвойственным легкому облачку грохотом вывалившись куда-то в полумрак коридора. Хэмстоун вздрогнул и на миг прикрыл рот, но затем вновь усердно разинул, когда вентру шагнул к нему:
- Контракт на стол! Подписывать живо! Не читая, на моих условиях!
Хэмстоун вновь активно закивал, дрожа складками на подбородке, с трудом выпростался из кресла и полез в секретер.
- Ты! - выкрикнул вентру, разворачиваясь к Баху. Тот вытащил откуда-то Библию и распевно обрушил на вампира первые пять строф евангелия от Иоанна. Вентру отшатнулся - скорее, от неожиданности, нежели от божественного воздействия услышанного о том, что «вначале было Слово». Захватив в качестве противоборствующего орудия многострадальный сборник поэзии, Себастьен впихнул его в руки охотника и вновь применил доминирование.
- Убирайся отсюда, пожалуйста... - взмолился он, сжимая виски, раскалывающиеся от неоднократного применения гипнотической способности. Обалдевший Бах глядел на вентру расширившимися в ужасе глазами.
- Иди к своему сыну, только отстань от меня, - настойчиво продолжал убеждать Себастьен. - И книгу эту забери. Можешь сына назвать в честь самого понравившегося стихотворения. И не ходи меня убивать больше, это дурно на тебя влияет — посмотри, в кого ты превратился, что бы сказал твой отец?
- Готово, мистер ЛаКруа, - произнес за спиной вампира Хэмстоун. - Мои фабрики теперь переписаны на ваше имя.
Отшвырнув в сторону Баха, вентру вырвал из рук упыря подписанный договор и покинул поместье в сквернейшем расположении духа. Шериф понуро громыхал сапогами следом.
Грубая, топорная работа. Себастьен позволил себе сорваться, что не часто случалось с ним. Впрочем, сегодня он ни о чем не жалел, подспудно проклиная серый дождливый Лондон и его обитателей. О времена, о нравы! Он ненавидел и англичан, и пруссов еще задолго до Ватерлоо — и, что подтверждалось от случае к случаю, ненавидел вполне обоснованно.
Впоследствии Себастьен не раз сетовал на собственную недальновидность. Бах портил его кровь еще лет пятнадцать, пока в итоге не почил от руки Шерифа, прекратив страдания как ЛаКруа, так и свои собственные. Но и после смерти это семейство одним своим существованием вызывало в памяти вентру незабвенно-мерзостную ночь в особняке Хэмстоуна. Под воздействием доминирования Бах все же сдержал слово, и отныне его сын каждый раз напоминал Себастьену о пережитых унижениях, о дебелой внучке упыря, о проклятой Кристине Россетти и ее ужасающем стихоплетстве про жаворонков. «Зеленое поле» - печально, но лучшего стихотворения в ее сборнике действительно не нашлось, о чем вряд ли подозревал глава Общества Леопольда инквизитор Грюнфельд Бах, счастливо не ведающий, кому он обязан своим именем.
-
-
27.09.2012 в 10:34ыыы)) Сказал бы Грюнфельд спасибо ЛаКруа за такое поЭтишное имя х)).
-
-
27.09.2012 в 10:47-
-
27.09.2012 в 18:16Анарримэ, Что-то получается, что если очень хорошо попросить, из него верёвки вить можно.
во-первых он на самом деле добрый, пока дело не касается пунктика эгоистических интересов. Во-вторых он воспитанный и вообще джентльмен: пытается держаться в рамках приличий, изо всех сил пытается, но ему не дают =\ Не хватает ему жесткости - наверняка ведь, бедный, плачет ночами в подушку или в широкое шерифье плечо, что все вокруг дураки, а у него ничего не получается. (
-
-
27.09.2012 в 18:59Да уж, перед тем, как доминирование прокачивать, прокачал бы лучше умение стучать кулаком по столу и выглядеть при этом убедительно.
-
-
28.09.2012 в 17:45