vault-girl
Мне нужно было это написать.
Тишина.
Автор: Rina.
Фандом: Fallout (New Vegas)
Жанр: дарк, ангст.
Аннотация: смерть Цезаря, мысли Вульпеса.
читать дальше
Сначала был шок.
Луций вышел из тента с перекошенным лицом, с дикими, ошалевшими глазами. Походка дерганая, неестественно-прямая, словно у сломанной заводной куклы. Я еще не до конца осознал произошедшее, просто четко и внятно передал новость преторианцам у входа. Механически, будто разум действовал отдельно от тела; я сам еще не осознавал, что Цезарь умер.
Ощущая растерянность, все еще не мог поверить. В тот момент мне хотелось лишь одного – действия, движения, активности, только бы не оставаться в этой зыбкой отрешенности, когда в мозг медленно прокрадывается осознание, жуткое понимание действительности. Лишь бы занять чем-то руки, не думать, до последнего момента пытаясь отогнать всепоглощающую мысль, не дать ей захватить мой разум.
Человечество потеряло единственную надежду, а мир лишился своей опоры.
Цезарь покинул нас.
Я задернул полог палатки и застыл в нерешительности у входа в преторий. Курьер медленно приблизилась ко мне, замерла рядом.
Я отчетливо осознавал чужое присутствие, но ее поза, взгляд, ее черты лица казались лишь невнятным пятном с нечеткими очертаниями, словно безликий картонный человечек с именной надписью на груди. Нужно было что-то сказать, а я никак не мог заполнить вакуум слов, будто бы изнутри забрали что-то важное, а в лакуну поместили разреженные, рваные комья серой ваты. Я безразлично смотрел в пол, подмечая, что к носку ее сапога прилипла бурая грязь, а жесткие нитки шва начали расползаться вдоль края подошвы.
- Я думал, что этот день никогда не наступит…
Время тянулось, словно вязкий кисель. Все движения смазанно-плавные, медлительные, само пространство густеет вокруг, а звуки кажутся непривычно глухими и далекими. Стол, штабные карты, наглухо задернутый полог палатки, его пустой трон… Предметы внезапно стали какими-то хрупкими, ломкими, с размытыми очертаниями, будто я видел перед собой лишь выгоревший блеклый фон старого, запыленного плаката. Мир изменился.
Новость рассеялась по форту быстро. Вместе с тишиной. Лагерь замер в немом оцепенении, люди застыли в обреченном отчаянии – испуганные, потерянные, притихшие. Спускались синие сумерки, тонкая полоса над западным горизонтом еще тлела лилово-багряным заревом – последний след ушедшего солнца. Холодало.
Ветер с пустыни нес мелкий, колючий песок.
Горели костры, непривычная тишина повисла над фортом. Звуки, казавшиеся когда-то обыденным фоном лагеря, вдруг куда-то исчезли. Так всегда бывает – подмечаешь подобные мелочи, как только они неожиданно пропадают из твоей жизни: ни навязчивого звона и лязга оружия на тренировочной площадке, ни режущего по ушам бряцания посуды на полевой кухне, ни смеха, ни разговоров. Рабы и лагерные псы тоже затихли, будто чувствуя прозрачную, тяжелую тоску, рваным призрачным покрывалом растянувшуюся над клавикулами. Словно повальная зараза, меж стен форта распространилось затравленное отчаяние.
Контубернии привычно стекались на вечерние посиделки у костров, но сегодня люди не разговаривали: просто садились и замирали у огня без движения. Мы старались не смотреть друг другу в глаза. Наверное, было в этом что-то инстинктивное, древнее, как безотчетный рефлекс родом из глубины времен: искать пристанища у яркого пламени после захода солнца. Только пламя почему-то не согревало.
У меня дрожали руки. Непроизвольно. И я не мог унять эту назойливую, раздражающую дрожь. Неизбежное осознание подступало, и я со смесью стыда и жгучего отвращения к собственной слабости по-детски боялся, что в тот момент, когда я до конца приму насильно отвергаемую реальность, на глазах появятся капли безвольных слез.
Мы тоскуем и оплакиваем умерших не потому, что нам жалко их. Нам жалко нас самих. Не Цезарь лишился нас – мы лишились Цезаря. Он не ушел в иной мир: он оставил нас в этом. Словно слепых кутят, выброшенных из материнской норы в холодную ночь; и хочется выть от страха и безысходности, от неуверенности в собственном будущем, которое кажется столь же холодным и безнадежным, как непривычная, пугающая темнота вокруг.
Мы украдкой отводим глаза, потому что чувствуем потерю. Следует отпустить, позволить ему покинуть этот полный боли и страданий мир, вознести диктатору последние почести и вечно хранить светлую любовь в сердце, беречь память о нем для себя и для новых поколений. Но мы не можем, не желаем смириться с утратой. В этих непроизвольно подступающих слезах и есть высший эгоизм человеческой природы.
На войне быстро привыкаешь к смерти, перестаешь воспринимать ее как нечто особенное – всего лишь конец жизненного цикла, неизбежный и неотвратимый для каждого. Ты думаешь, что это мистическая опосредованность навсегда вытравлена из твоих эмоций… пока не умирает Бог.
Я видел его остывающее тело во внутренней палатке претентуры. Лицо расслаблено - спокойное, умиротворенное; казалось, он просто спит. Вот-вот откроет глаза и смерит удивленно-негодующим взглядом, как только заметит, что я посмел бесстыдно рассматривать своего диктатора. Потом у него посинели руки, и я понял, что он больше не проснется.
Его присутствие всегда ощущалось как подавляющая, превосходящая сила, и в то же время отношение всегда дополнялось почти отцовским покровительством. Невысокий, чуть сутулый – но люди видели за скромным телосложением мощного, решительного, несокрушимого лидера. Единственного возможного вождя легиона, богоподобного Сына Марса.
Я никогда не смог бы назвать Цезаря отцом – не потому, что недостаточно любил. Я всегда слишком уважал этого человека, чтобы позволить подобную вольность даже внутри собственного сознания, в разговорах с самим собой.
Сейчас он лежал на выцветшем, бледно-сером покрывале, подогнув к животу колени; бессильные руки уязвимо обнажены. Этот мужчина, который своей властной аурой, казалось бы, мог вытеснить весь воздух в комнате, теперь выглядел таким беззащитным, будто бы ссохшимся, ставшим зрительно меньше. И почти невесомо-легким. Словно величественный дух императора, покинув свою оболочку, заставил иными глазами взглянуть на хрупкое, слабое тело.
Пустота. Боль, будто от химического ожога: обжигает нервы до белого накала, все глубже вгрызаясь внутрь плавящейся кислотой, разъедает душу. Потом остается выболевший шрам, потерявший всякую чувствительность. Но сейчас, при каждом касании, меня разрывает агонизирующая боль. И мне спокойно, потому что пустота стократ хуже: ее не ощущаешь, она заполняет не только изнутри, но и окутывает мир коконом снаружи. Не болит выжженное пятно, а это значит, что ты уже не тот человек.
Ave, Caesar.
Vale.
Тишина.
Автор: Rina.
Фандом: Fallout (New Vegas)
Жанр: дарк, ангст.
Аннотация: смерть Цезаря, мысли Вульпеса.
читать дальше
Сначала был шок.
Луций вышел из тента с перекошенным лицом, с дикими, ошалевшими глазами. Походка дерганая, неестественно-прямая, словно у сломанной заводной куклы. Я еще не до конца осознал произошедшее, просто четко и внятно передал новость преторианцам у входа. Механически, будто разум действовал отдельно от тела; я сам еще не осознавал, что Цезарь умер.
Ощущая растерянность, все еще не мог поверить. В тот момент мне хотелось лишь одного – действия, движения, активности, только бы не оставаться в этой зыбкой отрешенности, когда в мозг медленно прокрадывается осознание, жуткое понимание действительности. Лишь бы занять чем-то руки, не думать, до последнего момента пытаясь отогнать всепоглощающую мысль, не дать ей захватить мой разум.
Человечество потеряло единственную надежду, а мир лишился своей опоры.
Цезарь покинул нас.
Я задернул полог палатки и застыл в нерешительности у входа в преторий. Курьер медленно приблизилась ко мне, замерла рядом.
Я отчетливо осознавал чужое присутствие, но ее поза, взгляд, ее черты лица казались лишь невнятным пятном с нечеткими очертаниями, словно безликий картонный человечек с именной надписью на груди. Нужно было что-то сказать, а я никак не мог заполнить вакуум слов, будто бы изнутри забрали что-то важное, а в лакуну поместили разреженные, рваные комья серой ваты. Я безразлично смотрел в пол, подмечая, что к носку ее сапога прилипла бурая грязь, а жесткие нитки шва начали расползаться вдоль края подошвы.
- Я думал, что этот день никогда не наступит…
Время тянулось, словно вязкий кисель. Все движения смазанно-плавные, медлительные, само пространство густеет вокруг, а звуки кажутся непривычно глухими и далекими. Стол, штабные карты, наглухо задернутый полог палатки, его пустой трон… Предметы внезапно стали какими-то хрупкими, ломкими, с размытыми очертаниями, будто я видел перед собой лишь выгоревший блеклый фон старого, запыленного плаката. Мир изменился.
Новость рассеялась по форту быстро. Вместе с тишиной. Лагерь замер в немом оцепенении, люди застыли в обреченном отчаянии – испуганные, потерянные, притихшие. Спускались синие сумерки, тонкая полоса над западным горизонтом еще тлела лилово-багряным заревом – последний след ушедшего солнца. Холодало.
Ветер с пустыни нес мелкий, колючий песок.
Горели костры, непривычная тишина повисла над фортом. Звуки, казавшиеся когда-то обыденным фоном лагеря, вдруг куда-то исчезли. Так всегда бывает – подмечаешь подобные мелочи, как только они неожиданно пропадают из твоей жизни: ни навязчивого звона и лязга оружия на тренировочной площадке, ни режущего по ушам бряцания посуды на полевой кухне, ни смеха, ни разговоров. Рабы и лагерные псы тоже затихли, будто чувствуя прозрачную, тяжелую тоску, рваным призрачным покрывалом растянувшуюся над клавикулами. Словно повальная зараза, меж стен форта распространилось затравленное отчаяние.
Контубернии привычно стекались на вечерние посиделки у костров, но сегодня люди не разговаривали: просто садились и замирали у огня без движения. Мы старались не смотреть друг другу в глаза. Наверное, было в этом что-то инстинктивное, древнее, как безотчетный рефлекс родом из глубины времен: искать пристанища у яркого пламени после захода солнца. Только пламя почему-то не согревало.
У меня дрожали руки. Непроизвольно. И я не мог унять эту назойливую, раздражающую дрожь. Неизбежное осознание подступало, и я со смесью стыда и жгучего отвращения к собственной слабости по-детски боялся, что в тот момент, когда я до конца приму насильно отвергаемую реальность, на глазах появятся капли безвольных слез.
Мы тоскуем и оплакиваем умерших не потому, что нам жалко их. Нам жалко нас самих. Не Цезарь лишился нас – мы лишились Цезаря. Он не ушел в иной мир: он оставил нас в этом. Словно слепых кутят, выброшенных из материнской норы в холодную ночь; и хочется выть от страха и безысходности, от неуверенности в собственном будущем, которое кажется столь же холодным и безнадежным, как непривычная, пугающая темнота вокруг.
Мы украдкой отводим глаза, потому что чувствуем потерю. Следует отпустить, позволить ему покинуть этот полный боли и страданий мир, вознести диктатору последние почести и вечно хранить светлую любовь в сердце, беречь память о нем для себя и для новых поколений. Но мы не можем, не желаем смириться с утратой. В этих непроизвольно подступающих слезах и есть высший эгоизм человеческой природы.
На войне быстро привыкаешь к смерти, перестаешь воспринимать ее как нечто особенное – всего лишь конец жизненного цикла, неизбежный и неотвратимый для каждого. Ты думаешь, что это мистическая опосредованность навсегда вытравлена из твоих эмоций… пока не умирает Бог.
Я видел его остывающее тело во внутренней палатке претентуры. Лицо расслаблено - спокойное, умиротворенное; казалось, он просто спит. Вот-вот откроет глаза и смерит удивленно-негодующим взглядом, как только заметит, что я посмел бесстыдно рассматривать своего диктатора. Потом у него посинели руки, и я понял, что он больше не проснется.
Его присутствие всегда ощущалось как подавляющая, превосходящая сила, и в то же время отношение всегда дополнялось почти отцовским покровительством. Невысокий, чуть сутулый – но люди видели за скромным телосложением мощного, решительного, несокрушимого лидера. Единственного возможного вождя легиона, богоподобного Сына Марса.
Я никогда не смог бы назвать Цезаря отцом – не потому, что недостаточно любил. Я всегда слишком уважал этого человека, чтобы позволить подобную вольность даже внутри собственного сознания, в разговорах с самим собой.
Сейчас он лежал на выцветшем, бледно-сером покрывале, подогнув к животу колени; бессильные руки уязвимо обнажены. Этот мужчина, который своей властной аурой, казалось бы, мог вытеснить весь воздух в комнате, теперь выглядел таким беззащитным, будто бы ссохшимся, ставшим зрительно меньше. И почти невесомо-легким. Словно величественный дух императора, покинув свою оболочку, заставил иными глазами взглянуть на хрупкое, слабое тело.
Пустота. Боль, будто от химического ожога: обжигает нервы до белого накала, все глубже вгрызаясь внутрь плавящейся кислотой, разъедает душу. Потом остается выболевший шрам, потерявший всякую чувствительность. Но сейчас, при каждом касании, меня разрывает агонизирующая боль. И мне спокойно, потому что пустота стократ хуже: ее не ощущаешь, она заполняет не только изнутри, но и окутывает мир коконом снаружи. Не болит выжженное пятно, а это значит, что ты уже не тот человек.
Ave, Caesar.
Vale.
оно такое.. болезненно-пронзительное, что ли?.. здорово. все эти мелкие детали, латинские слова, сам стиль написания - все вместе создает очень мощное впечатление.
русалко не умеет писать отзовы, извините(( Но русалке очень нравится..
Lily Derill Лилько, только без паники!
Русалка Милюля
а пусть тебя это не пугает. во-первых "другие" тоже все по-разному воспринимают. не будешь же под каждого подстраиваться? а потом твоё, авторское видение получается очень интересным, наполняет знакомую всем в большей или меньшей степени форму , если не новым содержанием, то дополнительным смыслом. в итоге персонаж становится более многогранным, что имо - потрясно.
верю, что макси-фик дополнит картину )).
А внутри все мы так или иначе уязвимы. Вот я и думаю, что нашла самую слабую точку Вульпеса.
Вообще ты нехороший человек, мне в скайп по учебным делам надо переть, а у меня желание размазывать сопли в углу, периодически шумно прикладываясь к платочку, вааах, как же фик проникновенно, сильно написан, я борясь с чувством безнадежности, растущей в геометрической прогрессии, в нервном порыве сжевал целый чупа-чупс
с палочкой.P.S. а руки правда синеют первыми?
Самой не хочется поступать так с Цезарем, но просто я не верю в мери-сьюшного курьера, который и в науке, и в медицине, и в игре на арфе ас и профи. Поэтому горящего когтя смерти в избе на скаку она может остановить, но не смерть.
а руки правда синеют первыми?
статистику не смотрела. Но тут в каждой строке нехилый кусок личного опыта, поэтому... ну, ты понимаешь.
Тык и прошиб меня именно что махровый реализм ((( Жизненно очень и от того еще более тяжко и грустно.
Бррр, я так и подумала.
Ну я тебя утешу - это все канон. Если пораскинуть мозгом, то Цезарь явно не допустил бы после своей смерти такой паники в селе. У него все должно быть схвачено, отданы все необходимые указания, т.к. он и сам знает, что не вечен.
Ты знаешь, твоя трактовка событий мне кажется более реальной. А если он и впрямь не успел отдать приказы, внезапная остановка сердца, не успели спасти, да и даже если бы он наметил схему действий все равно оцепенение и безнадега на легион бы нахлынула. Второго Цезаря как никак на горизонте не маячило, а формирования по типу легиона обычно на харизматичном диктаторе и держатся.
я думаю, Цезарь поступил куда умнее, на это даже есть намек в каноне. Но я затыкаюсь и не буду пока разбрасываться спойлерами. )
Блииин, ты меня раздразнила, я хочу знать хитрый план Цезаря, а насчет намеков я стыдливо гляжу в пол и вожу перед собой ножкой, ибо забыла не только намеки, но еще и половину канона (((
P.S.
У меня на почве вчитания твоего фика на ночь случился масштабный заглюк мозга в плане сновидений. Мало того, что я совершенно ВНЕЗАПНО во сне ощутил себя ведьмаком (мне целый боевой комплект полагался и я с восторгом пялился на два крайне клевых меча, на серебряном еще и кельтские узоры присутствовали) и под шумок рубил виверн, которые ползали по первому этажу гостиницы в которой мы остановились семьей. Так я еще на полном серьезе собирался засунуть себе в башку трофейный фиолетовый мозг (!!!), величиной чуть больше крупного грецкого ореха. Мозг умел делиться на две половинки и по ходу был резиновым.
Я про это думала, но достойного цезаре-иммитатора не видела, вполне возможно у него под троном люк и ведет он в помещение, где будущие наследники ходят в библиотеку, грызутся/строят союзы между собой и посещают обязательные занятия по диктатуре и угнетению по вторникам и четвергам, а Цезарь периодически смотрит избранные записи аки реалити-шоу. Кстати, а что насчет нестандартных методов продления жизни вроде говорящих мозгов в баночке? Можно такого Цезаря не афишировать, но держать под рукой и в критические моменты обращаться к нему на манер "свет мой зеркальце скажи...".
Еще и резиновый, если зайдешь в тупик, его можно достать и, скажем, пожевать или помять в руке, чтобы снять стресс и стимулировать мозговую деятельность.
Еще жирный намек: дамба Гувера - это фронт. Столица - Флагстафф. Большая часть политического устройства легиона для нас осталась за кадром. Слушай, какие мозги в баночке в общественном формировании, где человеки боятся стимпаков и батареек? )
Или дать на прокат кому-нибудь особо безнадежному ))
То есть козыря нам таки не показали? Однако.
Потайные мозги естественно, хранить в строго секретном месте и доставать только в условиях крайней необходимости, плюс баночку для конспирации можно вложить в что-то нейтральное (например, чучело совы), чтобы лишний раз не переживать из-за презренных высоких технологий. Потряс и получил совет с дозой отборных ругательств на латыни. Круче чем китайские печеньки.
А вдруг резиновый дополнительный мозг расплавится. Так что я протестую против всяческих прокатов.
Увы, можно только строить догадки и собирать жалкие канонные крохи инфы (
Ппц, чучело совы с мозгами Цезаря, отдающее приказы по отаке плутократов. Ее можно насадить на шест, как легионного орла, и идти с ней в бой. Деморализует противника, однако.
Да ладно, надо в комплекте с ним давать на прокат кулер - такую шапочку с пропеллером на макушке.
Я вот лучше раскатаю губу на аддон
Думаю, Цезарь будет против такого с собой обращения, обозревать все с высоты конечно почетно, но быть насаженным при этом на палку - как-то не очень. Кстати, для запутывания вражеских шпионов можно применить маскировку уровня кощеевой смерти.
Не, не убедительное охлаждение, убедительным оно было бы если бы кулер засовывался, скажем, в ухо.
Не-не-не, в аддоне будет Нью Канаан, север Юты, мормоны. Горелый вернется на историческую родину. кстати, я подозреваю, что отречение от алкоголя и прочих химикатов в легионе состоялось с его легкой подачи из-за религиозных соображений. Думаю, Цезарь, сам пользующийся благами цивилизации, не додумался бы до такого брутального кастрирования культуры.
В аддоне всего 2 локации вроде, еще какая-то под там же поблизости. Цезарь решил оставить Канаан как такую мини-Швейцарию. Во владениях легиона есть несколько подобных зон нейтралитета, которые по тем или иным причинам он решил не делать частью империи. Так что увы, мы в пролете по поводу узнавания быта легиона изнутри.
Ну дык это ж сова насажена, а он в сове! Я думаю, вряд ли кому-то кроме нас придет в голову прятать идейного лидера империи в чучеле совы на палке, поэтому кощеева маскировка - излишняя предосторожность.
Не, ты не понял.
Вот сейчас мне хочется достать тетрадь и срочно начать конспектировать. Сколько инфы, сколько инфы! Еще у меня есть мысль, что отречение от алкоголя должно было точно состоятся под утро.
2 локации? И нет легиона? Нооооу. Хотя думаю Горелого можно будет как следует расспросить о том как все начиналось. Так что инфы будет много *потирает лапки* А когда это все выходит?
Я так и представила, что кто-то ради прикола заглядывает в дырку в сове, а возмущенный мозг.
Вот это совсем другое дело
Ну может и есть, но легион определенно будет ошиваться где-то на заднем плане. А Горелого - да, к стенке припереть с паяльником, чтобы все выложил. Дата выхода неизвестна, но хоть на нормальной платформе будет сразу, а не как с дохлыми бабками =\
мозгу надо вручить какое-нибудь оружие, чтобы он смог отбиваться от любопытствующих, лезущих в дырку в сове. хммм... кастет или миниган?
Возможно они будут пробегать небольшими стайками или иметь в рядах нейтральных граждан какого-нибудь харизматичного шпиЁна *раскатал губу и погрузился в прекрасные видения*. Я скорее отважно повисну на его ноги и буду нудеть страшным голосом "расскажиииите все-все-все, дяяяяденька". У тебя по крайней мере есть ящик, а мне бы в отчаянии пришлось грызть ножку стула и заливать пиичаль неприличным количеством спойлеров.
Мозг с кастетом
да я уже и записочке как в Серчлайте буду рада. "В 12:00 оставьте бомбу в мормонской церкви, снимите предохранитель, нажмите на красную кнопочку и со всех ног ко мне!"
Да что мне этот ящик... у меня в нем любой герой управляется так же, как Геральт после нескольких бутылок алкоголя.
*мне интересно, это кто-нибудь кроме нас читает? и что они о нас подумают?* =\
1) сбросить со скалы
2) сбросить со скалы с особой жестокостью аки по-цезарьски (зажигательная смесь и спички в комплект не входят)
3) сбросить со скалы с воплем "это легион!!!"
Простой записки будет мало, я требую чтобы по бокам текста шли пояснительные рисунки, смайлики, сирдешшки и задумчивые ромбики-кружочки.
А как же вызов мужа и расслабленно наблюдать за игровым процессом?
Можно еще банную шторку с пальмами и утятами!!!
*я думаю, что после трех постов они убежали в далекие степи*
Твои требования про заметки на полях документов уже выполнены в другом ресурсе.
И вообще это во втором фоле одну бумажку могли так вкусно расписать, что она как настоящая ощущалась. А в новых играх упор на графику, там будут тупо записки с инфой (( Или даже просто заметка в кодексе (
У него времени нет ( Он деловая колбаса (((
Не, шторка с утятами внутри совы будет сбивать с толку. А что если бронированные рол-ставни?
на деревнюЦезарю, но не отправляет из-за паранойи, а складывает под матрас. Но вопрос, кто и зачем распустил слухи, что Горелый жив и здоров? Ну и напоследок (чтобы жизнь малиной не казалось) нехорошее предположение, а вдруг Горелый - не Горелый вовсе, а гнусный самозванец и заливает Курьеру бред полнейший собственного сочинения. Вот так наслушаешься компромата, раскатаешь губу, а под конец тебе местный житель на ухо шепнет, что этот чокнутый дед всю жизнь здесь прожил и ни в каких связях с Цезарем замечен не был.Правда? Заметки на полях будут? У меня нет слов, одни восторги! Ныыыыыыы!!!
Вот ты бы заодно поиграла бы в Planescape, совершенно шикарнейшая игрушка, между прочим от авторов оригинального Фолла, классика, с шикарнейшим юмором, колоритными персонажами и лихо закрученным сюжетом. И бумажки и прочие предметы описаны так чудно, что даже собственный осмотр с задействием всех органов чуЙств не дал бы такого чудесного ощущения, которое возникает после вочтения заметки. В новых играх совершенно не то, я скучаю по детальным, скурпулезно-юморным, написанным совершенно особенным восхитительным слогом описанием мелочей, людей, окружающей обстановки. Все-таки было что-то волшебное в страшноватой графике и угловатых персонажах старых игр и это, увы, навсегда исчезло в играх новых.
Бубубу ((( А самой потихоньку осваивать управление в какой-нибудь одноклеточной игрухе? Я так на клаве обучалась стучать.
Жалюзи??? Мозг мог бы подозрительно смотреть в щелочку, а потом уже опускать бронированную задвижку!
Не, ну самозванец - это крайне обидная подстава. Люди не простят. Тогда горелым будет офис обсидиана =\
Я уже местами забиваю на здравый смысл и начинаю массированно впихивать в текст кинки )
Он в очереди после Видьмока, честно!
Ну каждый домысливал сам детали. Хотя, может дело в самих репликах. Вот почему безголосый Мордино (с телом Вика) пугает больше, чем многопиксельный Большой Сэл с характерным голосом?
Ну зачем, если у меня все то же самое есть на обычном компе. И на приставке мне неудобно, шея затекает почему-то в любой позе. =\ Я только на кинекте скачу, а обычные игры - не, нафиг.
Бгггг, а зато сколько бреда можно нагородить! К примеру, что у Цезаря есть тамагочи и он спит в обнимку с плюшевым жирафиком. Можно, кстати, фальшивого Горелого выпустить вначале, а настоящего показать под конец, если Курьер начнет сомневаться и копать дальше.
Требую огласки списка кинков!!! Хотя бы жалкие пять процентов!
Воображение тоже не хило влияло, я вот когда вспоминаю любую старую игру, у меня графика на совершенно пристойном уровне вспоминается. Кхм, думаю в репликах дело, ты права.
Во имя тренинга и смены обстановки. У меня та же история с ноутом, стоит мне уйти со стола и прилечь, скажем, на диван, так через жалкие 15 минут начинает зверски ломить шея. И как с кинектом вообще?
Слушай, а хищные растения из первых частей не могли бы предками брюкв?
Тамагочи - Рекса у Цезаря увел Король, а затем и Курьер (((
Ну, чай с печенками - это главный кинк. А по поводу остальных - не-не-не, чего это я буду портить сюрпризы? ) Зато принимаю заявки на чужие кинки, которые можно впихнуть при случае. Только не про плюшевых жирафиков ))
Я тут недавно фол второй расколупала - и не так страшно оказалось. С головой погружаешься в мир и через 5 секунд уже забываешь об убогости графы.
А я с ноутом приспособилась сидеть на диване. Зато у мну после сидения в этой скрюченной позе скоро начнет горб расти на всю спину =\
Кинект - скачешь, как идиот, врезаясь в диван. Всякие игры типа волейбола, полетов на резиновой лодке и поездки на дрезине с препятствиями. Со стороны смотрится зачотно - здравствуй, буйная дурка.
Только она тогда заметно утяжелится. Уже на палке не потаскаешь.