Автор: Rina Nettle.
Фандом: Neverwinter nights 2.
предыдущая часть
Полностью глава не влезла, превысив допустимое количество знаков. Поэтому через неделю будет окончание этой + начало новой главы.
Четвертая глава, вторая половинаКасавир.
В наших отношениях с Ниваллем всегда царил вооруженный нейтралитет. Как однажды выразилась Кейна: «Он, в принципе, хороший парень. Ровно до тех пор, пока речь не заходит о политике». А волею судьбы мы не соприкасались иначе, чем на почве интересов Невервинтера и, непосредственно, Нашера. Я понимал причины фанатичной преданности Нивалля - он многим был обязан королю, благодаря его милости из самых низов мальчишка взлетел на место по правую руку от золоченого трона. Нивалль едва ли не обожествлял Нашера, и в глазах преданного телохранителя тот приравнивался ко всему государству. Неразделимо. Исполняя волю монарха, Нивалль мнил себя служащим напрямую стране.
Эта собачья преданность порой становилась поводом для шуток, но я прекрасно знал, каким опасным противником являлся этот статный блондин с открытой, лучезарной улыбкой. Он не чувствовал полутонов между белым и черным. Деланное великодушие высокого нобиля, благожелательность и деликатная обходительность не мешали ему проявлять жесткость с теми, чья вина была доказана. Будь это вор и убийца или уклоняющийся от налогов голодный бедствующий крестьянин — смягчающие обстоятельства в зачет не шли, справедливость определялась исполняемой буквой закона, а не внутренней моралью. И Кейна сама смогла прочувствовать это на собственной шкуре. Dura lex - всего лишь предписанные регламентом формалии в виде судебного поединка, когда хрупкую девчонку выставляют против закаленной в боях семифутовой образины. Разумеется, после исполнения долга перед страной и выполнения всех условностей, жертву системы возвели в герои и даже удостоили чести выполнять особые поручения короля. А жертва не строила никаких иллюзий, поскольку тонкостью стратегии ни Нашер, ни его верный пес никогда не отличались.
В тот день Нивалль обратился к Кейне с делом, которое представил едва ли не как ее личный интерес, поскольку это была «возможность свести счеты с Лусканом». Плотно сжатые губы и выражение неприязни на лице девушки Нивалль, очевидно, занес на счет врагов государства. Некий Ларим — казалось бы, слишком мелкая сошка, чтобы оформлять это задание в вопрос первостепенной важности — вызывал у королевского гвардейца некоторые опасения. Опасения на первый взгляд беспочвенные, слишком много звучало в речи члена Девятки «вероятно», «по непроверенным данным» и «не подтверждено фактами». При этом, говоря про «потенциально возможного лусканского шпиона», Нивалль как-то странно поглядывал на меня. Я понял все, когда прозвучало еще одно имя: лорд Темар.
Охота велась отнюдь не на несчастного полуэльфа, подозреваемого в связях с Тайным Братством.
Целью был я. Меня проверяли. Разумеется, блудный паладин вернулся — хорошо бы прощупать, с какими настроениями, и как эти сведения в дальнейшем можно будет использовать.
Кейна отреагировала на просьбу Нивалля довольно холодно. Она открыто показывала неудовольствие, скрестив руки на груди и нервно покусывая губы. Я видел, она раздумывала, подбирала слова, как бы повежливее отказать, но тут Нивалль недвусмысленно напомнил ей про рыцарский долг и обязанности оруженосца на службе Невервинтера — больно осадил готовую взбрыкнуть Кейну, натянул поводья, в которые ей, лейтенанту стражи, некогда пришлось впрячься добровольно, лишь бы избежать смерти.
Зато Бишоп и Сэнд, фигурально выражаясь, заранее потирали руки — эти два индифферентных аутсайдера были поразительно единодушны в своей инициативности, когда предоставлялся шанс досадить Лускану.
В тихой ярости Кейна покинула замок, раздосадованно бурча что-то про «девочку на побегушках». Шандра жалась в арьергарде, инертно ступая по моим следам — крестьянка все еще крайне неуютно чувствовала себя в новом окружении. Бишоп воспринял задание как очередную прогулку и теперь был занят ментальным раздеванием фланирующих у стен Академии волшебниц. Эльф что-то вполголоса нашептывал нашему лидеру о политической конъюнктуре и правом крыле, остальные, в том числе и Кейна, слушали его рассуждения в пол уха. Сэнд не зря завел этот пространный монолог, тщательно избегая упоминания имен, но делая в ходе умозаключений довольно недвусмысленные намеки на обозначенных персон. Он единственный подозревал об истинной подоплеке событий.
Поместье лорда Темара, как и в прежние времена, соответствовало поговорке: «мой дом — моя крепость». Вышколенный Аррен неприступной скалой возвышался перед дверью, с некоторым удивлением поглядывая то на меня, то на разошедшуюся девушку - Кейна грубо и напористо требовала нас пропустить, все еще находясь на волне вызванного Ниваллем раздражения. Шумом, который оруженосец устроила в узком холле, был привлечен сам Темар. Спокойный властный голос приказал провести посетителей в зал.
...Он постарел. И без того резкие, словно вырезанные неуклюжей рукой камнетеса черты лица еще больше заострились. Длинные, некогда светло-русые волосы поглотил тусклый серебристо-молочный оттенок. Но его динамичную моторику возраст не тронул — движения остались все такими же уверенными, четкими, быстрыми. Опасными.
Темар быстро вычислил, что в группе командует девочка. На мне он задержал взгляд не дольше, чем на секунду — контекст нашего визита о многом сказал ему. И вряд ли можно было его убедить, что это «многое» не было правдой.
В зале тускло тлел камин. Все те же картины, та же тяжелая дубовая мебель, как всегда приглушенный полумрак, располагающий к размеренной беседе с бокалом растворенного джуилда, доставленного в эту гостиную с другого края мира.
Опираясь плечом на дверной откос у входа в кабинет, нашу команду открыто разглядывал полуэльф с простодушной плебейской физиономией. Одет неброско, непритязательно, но в одной только обманчиво-расслабленной позе — словно сжатая пружина, словно стрела на натянутой тетиве — в полукровке можно было распознать насторожившегося хищника.
Темар распорядился принести угощение. Яблоки и черный виноград, огненное вино, кислый голубой сыр: пристрастия не менялись год от года. Кейна демонстративно воротила нос, так же отказалась от предложения присесть. Однако, фермерша решила не нарушать законы гостеприимства и потянулась к ломтику сыра, за что чувствительно получила грифом лука по запястью — Бишоп покачал головой, с театральным недовольством цокая языком: пора привыкать к негласным правилам коллектива.
Старый лорд уже понял, что ситуация приобретала угрожающий, безвариативный оборот, и пустил в ход свое проверенное оружие — красноречие. И вот тут я осознал, что устойчивая перманентность, неизменность этого места оказалась всего лишь иллюзией, изменения все же произошли — именно те, о которых я смутно подозревал. Проведенные за пределами Невервинтера годы выбили меня из политической жизни, и сейчас пришлось переваривать ожидаемый неприятный сюрприз: карты перерозданы и переиграны, течения смещены, взгляды пересмотрены.
Я убеждал себя, что мне все еще нет до этого никакого дела, но кому я врал? Омут памяти всколыхнулся, а с низов поднялись лишь грязь и тина. Нивалль знал, куда меня посылает, куда посылает Кейну, которая в силу подростковых анархических настроений довольно презрительно относилась к самому институту государственной власти. Это был своеобразный тест - привести Ларима или провалить проверку.
Темар был искушен в риторике. Он четко и рассудительно расписал радужный сценарий будущего Невервинтера без Нашера Алагондара. А я молил Тира, чтобы у девочки хватило мозгов не поддаваться на провокационные предложения мятежного лорда. Тот, кто доложил Ниваллю, что лусканский шпион временно квартируется в доме Темара, наверняка мог и сейчас слышать весь наш разговор. Это понимал и лорд - его прожекты только что рухнули из-за утечки информации, и действовать нужно немедленно, использовать последнюю возможность - переманить на свою сторону как можно больше потенциальных союзников, недовольных политикой Нашера. А Кейна была весьма ярким, вызвавшим в осведомленных кругах много толков и пересудов символом несовершенства системы. Как и я.
Девочка хмуро слушала, скрестив руки на груди. Позади нее Сэнд с трудом сдерживал отстраненное выражение лица, но по легкому нервному подергиванию уголков рта можно было предположить, что хладнокровие дается ему непросто. Бишопа, казалось, забавлял монолог лорда. Шандра реагировала весьма эмоционально — по ее лицу можно было прочесть всю гамму охватывающих ее чувств от страха до негодования, но реплик, по счастью, девушка не вставляла.
Темар постоянно косился на меня; кажется, именно мое мнение и было для него решающим. Впрочем, старик не мог не знать, что я не пойду на предательство. На переправе лошадей не меняют, особенно когда предложенные лошади занимают в общем стойле столь радикальную позицию, заигрывая с Лусканом.
Полуэльф первым понял, что этот спектакль ни к чему не приведет. Кейна все больше хмурилась, презрительно искривив верхнюю губу, с отвращением глядя на артистично рисущего картины лучшей жизни Темара. По выражению ее лица, хищно обнаженным зубам, легко можно было прочитать еще не озвученный ответ.
Старик тоже осознал, что его слова не возымели должного эффекта. По его знаку Ларим, не дожидаясь завершения разговора, выхватил меч. Кажется, наш лидер этому только обрадовалась — появился повод выместить накопившуюся злость. Впрочем, ее пылкие деструктивные эмоции поугасли, когда по сигналу лорда в зале появилась вооруженная охрана.
Остановить бойню уже ничто не могло. Команда мгновенно подобралась, оценивая ситуацию: перегруппировываться не пришлось, позиции и без того четко выверены, даже во время беседы интуитивно занимаешь отведенное место по левую руку от Кейны, постоянно косясь на прикрытого от возможных атак мага. Это уже выходит само собой, как дыхание. Шандра, увы, пока свое место не нашла и сейчас только путалась под ногами.
Атакующие смыкались широким полукругом, пришлось обороняться спиной к спине, по возможности предоставляя волшебнику должный простор для действий. Наше привычное построение разрушил врубившийся огненной рапирой в самый центр Темар, безошибочно надавив на слабые точки - фермерша шарахнулась от пламени, открывая брешь, а Сэнд проворно метнулся в сторону, руша певучий узор недоконченного заклятия. Бишоп и Кейна схватились за мечи, принимая навязанный ближний бой.
Полуэльф самоотверженно прикрывал своего патрона, еще не сообразив, что этим нападением тот обрек его на заклание, поскольку в случае нашей смерти козлом отпущение станет именно Ларим, а вот хитрый старый лис попросту умоет руки. Нам удалось разбить их сцепку: следопыт оттеснил лорда в сторону, хотя активно атаковать опытного воина мог с трудом, по большей части сосредоточившись на защите. Силы были неравны, лорд дрался на дуэлях, когда этот дикий мальчишка еще пачкал пеленки в колыбели — если, конечно, его не воспитывали волки.
Я взял на себя Ларима. Жилистый полуэльф отличался ловкостью, мне пришлось уйти в глухую оборону, поскольку радужная пленка разводов на клинке лусканского коллаборациониста свидетельствовала, что нанесенная этим мечом неглубокая царапина может стать летальной. Тяжелое широкое лезвие постоянно звенело о мой щит, фехтовальщик Ларим был отменный, достойный противник. Иных, не дотягивающих до высоко задранной планки лорд попросту не вводил в свое окружение.
Перевес со стороны врагов был ощутим: Темар держал в телохранителях не просто дюжих пустобрехов - это были опытные, закаленные воины, владеющие обстановкой и, очевидно, не раз принимающие нежеланных гостей в этих стенах. Их количественное преимущество оставляло мало шансов; не будь с нами эльфа — неизвестно, какой раскад ожидал нашу команду. Сэнд предпринимал массированные атаки, травмируя, сбивая с ритма или же полностью выводя из строя врагов.
Лусканский шпион покачнулся, когда магическая стрела покалечила ему лицо, яркой вспышкой обжигая щеку, опаляя волосы, сдирая кусок скальпа над ухом. Этого короткого замешательства мне было достаточно: я опустил обух молота на закованное в наручи предплечье полуэльфа, дробя кость и вышибая оружие, затем возвратным движением всадил чекан в кольчугу, под ребра. У Ларима сорвалось дыхание, с видимым усилием он издал хриплый вздох, похожий на всхлип — уже чувствовал, что со следующим ударом его жизнь оборвется. И этот удар не заставил себя ждать. Сбивающий толчок щитом в грудь, освобожденная для замаха правая рука... Мгновением позже молот соприкоснулся с конечной точкой своей трактории, с мерзким хрустом вминая лицевые кости внутрь черепа.
На мои перчатки брызнула кровь, смешанная с серой жижей. Я выдернул оружие, стряхивая мешанину мелких осколков и жидкости; полуэльф умер еще до того, как обмякшее тело коснулось земли.
Шандра выручила, вовремя подсекая рванувшего в мою сторону наемника и избавляя меня от немыслимого прыжка в защитную стойку. Я быстро кивнул девушке, благодаря за помощь — фермерша расцвела и с лихим гиком добила корчащегося в агонии противника.
Мы занимали крайне неудобную позицию в центре комнаты, прикрытые лишь массивной несущей колонной, в то время как у охраны оставалось много больше пространства для движений. Темар быстро осознал, что без поддержки Сэнда атакующие нас просто задавят числом, и сменил тактику. Клинок лорда просвистел в дюйме от уха следопыта, опаляя ему волосы. Подробности финта и подсечки я не разглядел, но зато увидел результат: рейнджер упал на спину и в неудобной позе пытался парировать сыплющиеся на него удары. Я стоял в трех шагах, занятый своим противником — вооруженным моргенштерном семифутовым громилой, который уже успел изрядно смять мне щит. У меня была возможность для маневра, но я посчитал, что Бишоп и хладнокровно управляющий подле него магическим потоком эльф разберутся со стариком сами. И в этом была ошибка — Темар не стал зацикливаться на рейнджере и, не дожидаясь, пока тот сможет подняться на ноги и выправить стойку, метнулся напрямик к потенциально более опасному противнику.
Сэнд проворно увернулся и выставил вперед посох, пытаясь прикрыться от клинка — огненная рапира срезала кусок древесины и шнур оплетки, едва не задев костяшки пальцев эльфа. Тяжело фехтовать деревянной палкой против стали; вероятно, следующий удар волшебник окажется не в состоянии отразить. Я четко знал, что мне надлежит сделать — уйти из-под замаха и в длинном прыжке достать старика чеканом, там уж либо в голову, либо в шею, как получится. Всего пара шагов, решающие доли секунды.
Я медлил.
Что-то внутри воспротивилось, словно невидимые парализующие оковы стиснули руки, не позволяя нанести смертельный удар моему учителю, моему наставнику. Человеку, который дал мне понятие о хладнокровной логике, научил ценить независимость, в конце концов, заставил думать собственной головой. Который уделял внимание пятнадцатилетнему мальчишке, словно считал его равным себе, взрослым и сознательным индивидуумом. Который почти заменил мне отца, оставшегося в моей памяти всего лишь смутной картинкой мечущегося в горячке темноволосого мужчины с бледными широкими ладонями, сжимающими мокрые от пота простыни.
Я знаю, даже тогда в действиях Темара был расчет и задел на будущее. Передо мной в то время рисовались значительные перспективы среди последователей одного из мощнейших религиозных рычагов, воздействующих на политику Невервинтера. Тогда я этого расчета не видел, вижу сейчас. Но я все еще не могу отречься от тех неторопливых, взвешенных бесед с бокалом вина, когда меня впервые начали воспринимать всерьез. Прошлое держало даже теперь, когда мой ментор зашел в своих амбициях так далеко, что навсегда пересек точку невозвращения, где я мог бы понять и принять. Простить. Но даже в эти мгновения, когда он угрожал жизни моих спутников, я не мог поднять на него оружие.
Это было нелегко. Руки заледенели, я не мог сломить душевную слабость усилием воли, не мог перешагнуть через себя. Бишоп извернулся на полу, вдарив лорда сапогом под колено, сбивая его с ритма. Метнулся в сторону, убирая ноги из-под замаха огненного меча, пытаясь подняться, но не успел защититься от другой опасности. Следопыт пытался выпрямиться, когда его вновь отправил на пол звучный удар тяжелого цепа - вонзаясь в плечевую пластину доспеха, оставляя вмятину в дюйме от незащищенной шеи.
Кейна наконец-то смогла избавиться от теснящего ее наемника и с диким криком сместились ближе к распластавшемуся рейнджеру, прикрыв его от атак. Ее узкий клинок серебристой рыбкой мелькал в агрессивных выпадах, и я не без удовлетворения подумал, что все же смог ежедневными изматывающими тренировками выбить из нее страх перед мечом.
Сэнду хватило отвлекающего маневра Бишопа. В шуме боя я не расслышал формулу заклинания, но от лица Темара неожиданно отхлынула вся кровь, в доли секунды он страшно побледнел в тон седым волосам. Губы лунного эльфа не переставали шевелиться ни на миг; уже начиная новый смертоносный пассаж, он с непринужденной грацией саданул лорда обломком посоха в челюсть, отшвыривая в сторону потерявшее равновесие, обмякшее тело. Кейна в завершающем косой замах резком рывке всадила острие под лопатку падающего старика. Добил Темара Бишоп, походя перерезав ему горло. Ладонь на эфесе пламенеющей рапиры разжалась, огонь вспыхнул последний раз и потух, лезвие еще пару секунд искрилось красными угасающими светлячками, пока и эти блики не растворились в медленно расплывающейся на полу луже крови.
Оставшаяся без нанимателя охрана мгновенно растеряла запал. Трое сбежали, бросив оружие, с оставшимися двумя бой продолжался недолго. Раненых добивать мы не стали, поскольку было очевидно: этих людей интересовали исключительно деньги, а не политические интриги. По крайней мере, этой позиции придерживался я; Шандре мысль об ударе милосердия и в голову не пришла бы, Кейна не желала лишний раз марать руки в крови, а Бишоп... Бишоп сам нуждался в медицинской помощи.
Измотанный Сэнд опустил локти на дубовый комод; восстанавливая дыхание, тяжело и часто глотал воздух приоткрытым ртом. На лбу у корней волос блестели капельки пота. Выложился. Без него мы бы не справились. Кейна неприязненно морщилась, с отвращением вытирая окровавленное лезвие о бархатную портьеру. Шандра, присев на корточки, рассматривала рапиру Темара, но прикасаться к ней не решалась.
Бишоп тяжело привалился к стене, вытряхнул на каминную полку содержимое своей аптечки и занялся осмотром повреждений. Старый лорд неплохо потрепал его — две колотые раны в плече, несколько ожогов и, по всей видимости, огромная гематома от цепа, но, несмотря на травмы, следопыт был в приподнятом настроении:
- За Нашером должок — наш лейтенант предотвратила государственный переворот. Может быть даже до капитана повысят, а, Кейна? Только не возгордись чрезмерно — сама видела сейчас, как власть портит людей.
Девушка не среагировала, продолжая ожесточенно стирать обрывком темно-зеленой занавеси кровь с оружия и доспеха. Стоны недобитых наемников явственно ее нервировали.
- Меня удивляет, что лорд Темар допустил столь серьезный просчет в своих планах, не оставив себе путей к отступлению, - отвлеченно заметил Сэнд, приводя свою мантию в порядок. - Смею предположить, он сделал чрезмерно высокую ставку на ту возможность, что на его сторону встанут Кейна и...
Эльф словно шестым чувством ощутил мой тяжелый взгляд и, сделав паузу, завершил предложение, промямлив нечто невнятное. Впрочем, его рассуждения остались без должного внимания - эйфория битвы еще не отступила, сердце переполняла радость от простого факта, что этот бой не стал последним. Сейчас было неподходящее время для теоретизирования...
Лично мне хотелось просто побыть одному, не видеть эти лица, не слышать их голоса.
Шандра все-таки отважилась взять в руки рапиру и с опаской, смешанной с детским восторгом, следила за пляшущими на лезвии огоньками.
- Надо обыскать этих ублюдков, - заметил рейнджер, косясь на фермершу, изучающую клинок мертвого лорда. - Наверняка у них еще полно красивых игрушек вроде этой.
Зажимая плечо, Бишоп приблизился к телу Темара и поддел его запястье носком сапога, осматривая тощие, жилистые, будто птичья лапа, унизанные кольцами пальцы. Я отвернулся.
- Подстилка лусканская, - сквозь зубы процедил следопыт и сплюнул. - Одной тварью в мире стало меньше.
Я плотно сжал губы. Не время для эмоций.
- Встретимся во «Фляге», - кивнул я Кейне и подхватил с пола щит.
- Думаю, нам стоит осмотреться здесь внимательнее, - развил мысль Бишопа эльф, оборачиваясь в мою сторону. - Вероятные связи лорда Темара с лусканским Тайным Братством...
- Прошу простить, но без меня, - отрезал я, направляясь к выходу. И вдруг Кейна, до сих пор молчавшая, сорвалась на истерический крик.
- Да вы, безмозглые жертвы иллитида, вы не понимаете? Не понимаете?!
Эта неожиданная вспышка породила мгновенную тишину, даже беспрерывные глухие стоны и жалобы еще живого телохранителя на секунду прекратились.
Шандра глядела на лидера испуганно, Сэнд — озабоченно. Рейнджер показушно изобразил ироничную ухмылку.
- Чем мы лучше вот этих? - Кейна кивнула на лежащий у ее ног окровавленный труп наемника. Она порывисто вздохнула и ее голос снизился до нормального тона. - Отличие в том, что им хотя бы платят!
Раненый мужчина в двух футах от ее сапога протянул к ней ладонь, вновь начиная бормотать нечто оправдательное, умоляя сохранить ему жизнь.
- У этого мертвого старикана достаточно золота, тебе мало? - вздернул бровь рейнджер и с наигранной обеспокоенностью поинтересовался. - Или ты вдруг опомнилась, только сейчас заметила нацепленный поводок? Да, ты только что выполнила грязную работу за лорда Нашера Алагондара. Гордись, оруженосец!
Кейна тяжело дышала, раздувая ноздри. Сдерживалась. Бишоп скрестил руки на груди и неторопливо продолжал посерьезневшим тоном:
- Радуйся, пока приказы не идут вразрез с твоими личными интересами и... моралью. Потому что иначе жить будет намного сложнее.
- Тебе самому не противно? - сморщившись, выплюнула Кейна. - Ты тоже в этом замешан, или все твои песни о свободе не более чем пустой треп и...
Бишоп оборвал ее, глаза гневно сверкнули:
- Это не мое дело, а твоя собственная проблема, я всего лишь выполняю небольшой уговор, шатаясь вместе с твоей командой. Сегодня я убил лусканского предателя и могу спокойно выпить кружку пива, чтобы в преисподней ему разожгли огонь погорячее, чем горел на его мече. А вот ты...
- Хватит, - устало закатив глаза к потолку, вздохнул я.
- Не встревай, когда не просят, - этот типичный ответ Бишопа с неизменной интонацией, словно заезженная, набившая оскомину одноголосая шарманка. - Ты вроде уходить собирался.
Кейна вместо ответа пробормотала нецензурное ругательство и, отшвырнув в сторону лоскут пропитанной кровью портьеры, вылетела наружу, со всей силы саданув дверью. Посуда на полках зазвенела, а раненый наемник вздрогнул и на миг прекратил скулить.
Спустя несколько секунд я вышел за ней следом.
Бишоп.
В задымленный, пропахший потом и перегаром зал дохнуло с улицы прохладным ветром. Капитан крепости ворвалась в таверну, распахнув дверь ногой.
- Сэл, два пива! Живо!
Поприветствовала кивком головы уже набравшегося гнома и вечно ошивающуюся возле него рогатую проныру, метнула быстрый взгляд в мою сторону: глаза загорелись, губы непроизвольно разошлись в улыбке - рада видеть.
На сапогах дорожная пыль — видимо, завернула в трактир с ходу, даже не заглянув в замок. Я заметил обновки: притороченный к поясу меч с разукрашенной самоцветами гардой, новый доспех, новый плащ, новый спутник... Смазливый ублюдок из королевской Девятки. Его белозубый натянуто-вежливый оскал был насквозь искусственным, неискренним, каким-то вымученным. Не нужно обладать истинным зрением, чтобы понять, что парень чувствовал себя в бедноватой таверне Крепости крайне неуютно.
Нивалль галантно расшаркался перед тифлингом, хотя в других условиях наверняка предпочел бы поприветствовать рогатую «отмеченную планами» девчонку каленым железом. Вокруг Кейны собралась толпа, кто-то крикнул, что нужно послать в замок за Касавиром — именно в такой формулировке и никак иначе. За Касавиром. Будто в замке из всех ее спутников квартируется он один.
Я предпочел не влезать в эту галдящую толчею, ловя краем уха обрывки разговора. Да девочка теперь рыцарь! Герой Невервинтера, спасла жизнь самого Нашера! Едва перевалив за второй десяток, уже успела прыгнуть выше головы и получить от жизни максимум — хоть завтра может смело отправляться на покой и получать солидную ренту, наслаждаясь лаврами славы. Теперь уже грязный следопыт без роду и племени не чета свежеиспеченной титулованной дворянке. За весь вечер она так и не подошла ко мне, окруженная рассыпающейся в дифирамбах компанией. Один раз я перехватил ее вымученный взгляд, но сделал вид, что смотрю мимо нее.
Паладин вился вокруг, светясь от гордости так, что трактирщик мог сегодня сэкономить на свечах; будто бы это не Кейна, а он сам свершил в Невервинтере все великие деяния. Ради девяти адов, чему радоваться-то? На девчонку теперь легла еще большая ответственность. Во всех смыслах.
Еще больше раздражал этот холеный хлыщ. Он смущал Кейну своими манерами, паладин хотя бы не переигрывал с придворным этикетом, этот же... тошно было смотреть на вертлявые ужимки, в плебейском трактире выглядели они по меньшей мере неуместно. Если уж и эта разряженная кукла теперь присоединится к нашей дружной компании, то, клянусь хвостом Карнвира, в этих путешествиях я пас.
Я рано поднялся в свою комнату, так и не исполнив обещания нанести повторный визит распутной молодой вдове с близлежащей фермы. Хотелось побыть одному. А веселье в зале длилось еще долго, пьяные выкрики мешали спать.
Тем больше я был удивлен, когда ранним утром меня разбудил мальчишка-посыльный, объявив, что меня хотят видеть в замке, в зале совета. Похоже, вчерашняя попойка не помешала вновьприбывшим заняться неотложными делами прямо с рассветом.
Для пущей уверенности, что после полученного уведомления я не завалюсь обратно спать, к крикливому ребенку прилагалась записка, что в замке меня накормят и осыплют прихваченными из Невервинтера подарками. Кейна знала, что далеко не всякую вещь я приму, не чувствуя себя обязанным, если только это не общий трофей. Поэтому мое любопытство взыграло, что такого она могла привезти. В не меньшей мере воображение распалил обещанный завтрак, поскольку стряпня поварихи Сэла всегда оставляла желать лучшего.
Словом, я отправил мальчишку обратно с устным сообщением: «Подумаю, когда проснусь», а сам тем временем успел залатать уже давно продранную куртку.
В зале крепости было людно; я понял, что изрядно промахнулся с завтраком, посчитав некоторое опоздание - на полтора часа - уместным в этой ситуации: еда на тарелках была уже основательно подчищена. Зато разговор из утренних приветствий и поздравлений нашего рыцаря уже перетек в более конструктивное русло, так что в данном отношении я успел как раз вовремя.
Третий раз на моей памяти Кейна оказалась в платье. Красивое декольте, подчеркивающее девичью грудь, струящийся по гибкой фигуре тяжелый черный шелк, в нем она выглядела старше своих лет. Лишь спустя некоторое время, присмотревшись, я заметил, сколь неудобно и скованно она ощущала себя в женской одежде.
Паладин все еще носился возле нашего капитана, словно курица с яйцом. Холеный королевский пес с лоснящейся шкурой, Нивалль, сидел по правую руку от хозяйки крепости, далеко перевесившись через подлокотник в ее сторону. Матриархальное командование гарнизона — Кана и Катриона — не сводили с блондина внимательных, заинтересованных взглядов.
Я пододвинул к себе тарелку свежих овощей — из невервинтерских теплиц, что ли, или морем привезли: на местных фермах еще не вызрели. Ловил краем уха обрывки разговоров, делая вид, что занят пищей.
Из беседы я понял, что Нашер приказал стягивать силы к замку. Ничего хорошего это, естественно, не сулило.
Речь шла об укреплениях, о поставках продовольствия - зимние закупки зерна в неурожайный год не могли обеспечить гарнизону способность выдержать длительную осаду. Надо быть идиотом, чтобы не понимать очевидной вещи - крепость не выстоит и неделю.
Полторы сотни солдат. При удачном для Крепости раскладе Нашер, скажем, пришлет еще одну роту. И эта жалкая кучка сможет противостоять армии Гариуса? На стороне противника не едва обученные держать меч крестьяне, не откормленные в столичных казармах обрюзгшие Серые Плащи — армия мертвецов, которые не чувствую боли, сомнений и страха, их ведет только непреклонная воля мастера. Отрубишь руку — встают и продолжают биться. Отрубишь ноги — поползут, без оружия раздерут пальцами и зубами. Чтобы упокоить одного мертвяка, нужно положить несколько обыкновенных солдат, силы изначально неравны. А нежить заберет свежие трупы, утащит прямо с поля боя — оно им только на руку. И при следующем штурме с безумным оскалом на уже тронутом разложением лице на тебя попрет недавний друг, уже попахивающий могильным душком, а ведь еще вчера ты бился с ним плечом к плечу. Неплохо деморализует, прямо говоря!
Многие понимали, что у защитников замка нет никаких шансов, поэтому речь зашла о союзах. Еще того хуже: кланяться в ножки заносчивым чужеродным скотам. Которые явно не поспешат нам на помощь — свою бы шкуру спасти! Гном с пеной у рта доказывал лояльность прочих бородатых коротышек. Да, они хорошие рубаки, но уж очень прожорливы, с ними гарнизон выстоит и то меньше пяти дней. Друидка зазывала чуть ли не в сам Мерделейн — соскучилась по своим помешанным на травинках и цветочках друзьям. Не понимаю, какая от них может быть в бою польза: против мертвяков хороши огонь, железо и паладины, а не клыки и зубы. Зря я о паладинах — сейчас еще наш святоша вызовется пригнать отряд себе подобных!
Я иногда встревал в дискуссию, но в общем и целом предпочитал слушать. А то, что приходилось слушать, звучало неутешительно. Лишь один раз этот идиот-недомерок повеселил меня, когда начал нести какой-то горячечный бред про уэндер... нет, я не выговорю это. Продолжая набивать желудок, я исподволь изучал обстановку.
Совет проходил спокойно, без истерик и эксцессов, хотя на их месте следовало бы паниковать. Неужели настолько недооценивают свое положение, или это смиренное равнодушие висельника, который уже чувствует накинутую на шею петлю?
В обращенной к Кейне речи появилось новое, непривычно режущее ухо «рыцарь-капитан». Будто с этим титулом между ней и прочими пролегла еще одна черта.
Наконец, дав высказаться команде, она заговорила сама, подвела итог. Поставила точку своей вдохновляющей речью, как и положено толковому лидеру. Ее внимательно слушали, не перебивая: низкий, убедительный, ровный голос действовал на наивных бедняг успокаивающе.
Кейна всегда умело управляла ими. С самого начала я видел ее уловки насквозь: не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы манипулировать этими легковерными ребятами. Немного восторженного восхищения талантами волшебницы, дружеская внимательность и наигранная озабоченность проблемами тифлинга... Что может быть проще - прикрыть дерном пепелище лесного костра к радости эльфийки, благосклонно потрепать гнома по загривку, польстить остроухому волшебнику уважением к его сомнительной мудрости, проникнуться до глубины души очередным паладинским патетическим порывом. Немного там, немного тут: пара лишних фраз, похвала или одобрение, чуть больше внимательности к своим спутникам — и вот они в ее руках с потрохами, готовы идти за горячо обожаемым лидером хоть на край света, хоть в лапы Короля Теней. Как мало нужно для всеобщей любви! Еще меньше, чем для всеобщей ненависти.
За ней они пойдут до конца, даже в адское пекло. Паладин так вообще положит жизнь, стоит ей лишь пальцами щелкнуть. Все просто.
Нивалль, наконец, отвел глаза от ее декольте и тоже прислушался к словам — разумеется, девчонка теперь ему практически ровня. Знал бы он, с каким презрением она некогда отзывалась о его персоне.
Во время своей мотивирующей, воодушевляющей тирады Кейна потянулась к кубку с водой. Допила остатки залпом, несколько капель попали на платье, стремительно покатились вниз по гладкому шелку. Все еще продолжая говорить, она сжимала тяжелую чашу в руках, держа ее на уровне груди. Словно тост на поминках.
Я уже чувствовал, что она не отступится. Что ж, я свожу ее в топи, к друидам — пусть посмотрит, на что похоже нашествие нежити. Может быть тогда отпадет желание сталкиваться с ними вблизи. Тем более с целой армией.
Ее руки крепко стискивали черненый кубок. Узкие ладони, знакомые жесткие мозоли на указательном и среднем пальцах - от тетивы, у меня такие же. Я помню, какими холодными и какими теплыми бывали эти руки. Зимними ночами у костра она часто вытягивала ладошки к пламени. Потянешься ее согреть — непременно отдернет свои тощие ледышки, играя в неприступность. Потом сама же подойдет ночью, думая, что я сплю, поправит откинутое одеяло, ненароком задержав пальцы на моем плече секундой дольше, чем необходимо для простой дружеской заботы.
Теперь она - рыцарь Невервинтера. Девочка выросла.
Когда-то я считал себя офицером на шахматном поле жизни.* Долгое время слепо верил, что разыгрываю далеко не последнюю фигуру в партии. Сам себе хозяин, двигаюсь свободно, по диагонали, через всю доску! Никогда не сходя с черных клеток. Теперь понял: офицер — это Кейна. А я — просто много мнящая о себе пешка. Всего лишь пешка, трусливо пытающаяся затеряться между белыми и черными где-то на углу шахматной доски.
Когда-то я поверил ей, как только она получила эту крепость: растерянность и испуг от свалившейся на нее ответственности были такими искренними. Теперь это уже не та неопытная соплячка из Западной Гавани — зрелая женщина, которая твердо идет к поставленной цели. Сметет на пути все, потому что научилась сметать.
И все же я имею на нее точки давления, я знаю это. Хотя бы потому, что ей до сих пор не удалось найти эти уязвимые подконтрольные точки во мне. После общего собрания моя теория особого влияния только подтвердилась — рыцарь-капитан привилегированно увлекла меня за собой, оторвав от общества и тарелки с каким-то очень вкусными копченостями.
Она хотела поговорить о подступах к болотам, я высказал парочку идей. Впрочем, пришлось быстро свернуть эту тему, как только начались пространные расспросы касательно моих познаний о Топях Мертвецов. Да, приходилось бывать. Да, не один раз. Кейна всегда чувствовала, когда я начинаю закрываться, и взяла нить разговора в свои руки. Я не просил, но она пересказала историю своих похождений в королевском дворце, справедливо рассудив, что вчера я ничего толком не уловил в общем гомоне. А я слушал, не особо вдаваясь в содержание — наедине это снова был тот самый неуверенный в себе бесенок, не смущающийся колких фраз, двусмысленных намеков и подколов, но скромно отводящий глаза от излишне красноречивых, откровенных взглядов. Не было больше того собранного, холодно-рассудительно рыцаря-капитана, что полчаса назад произносила пафосную, вдохновляющую речь в зале собственной крепости. Кейна сидела, забравшись с ногами на стул, совершенно не задумываясь, что разряженной в дорогой шелк аристократке не пристало принимать такие позы. И мне вдруг снова стало спокойно.
Я вертел в руках ее подарок — легкую, ярко оперенную стрелу. Вдоль стержня шел тонкий желобок для увеличения жесткости. Наконечник подпилен, при попадании в цель такой раскрывается в теле жертвы смертельным металлическим цветком, разрывающим внутренности. Для полной гарантии на шип был нанесен яд, не позволяющий крови сворачиваться. Очень опасная и не дешевая игрушка, вероятнее всего - поделки из Андердарка. Где она достала целый колчан — отвечать не желала, загадочно усмехаясь. Хотя я не удивлюсь, если в катакомбах замка Невер хранятся и не такие вещицы в не менее идеальном состоянии.
- Сам знаешь, Мелию с трудом опознали после того, что с ней сделали рогатые друзья Джерро. Место было вакантно и Нашер предложил мне стать членом Девятки.
Эта фраза выдернула меня из размышлений. Очевидно, изменения лица выдали мою резко возросшую бдительность, Кейна на это обиженно хмыкнула:
- В следующий раз, когда нужно будет привлечь твое внимание, заявлю, что постриглась в монахи и решила посвятить себя Тиру.
- Ну, раз ты созналась - это уже не будет сюрпризом, - разочаровал я девочку. - Так что там с Нашером? Теперь ты еще и королевский телохранитель, не слишком ли много наград и титулов за один раз?
Кейна, склонив голову на бок, посмотрела на меня с наигранным удивлением, словно перед ней сидел Гробнар, слагающий гимн подштанникам Дункана. Затем уже серьезно произнесла:
- Я похожа на ту, что согласится добровольно впрячься в этот хомут и тащить на горбу весь совет лордов со светлейшим монархом в придачу?
- Получив рыцарский титул, ты именно это и сделала, - сухо ответил я, внезапно обнаружив необычайную занимательность рисунка отколотой штукатурки на потолочной плите.
- Когда над тобой нависает Нашер с заточенным мечом, отказаться, знаешь ли... как-то неудобно, - поджав губы, фыркнула Кейна. - Но от чести превратиться в гвардейца я все-таки отбрехалась. В курсе не так много людей, Нивалль просил не распространяться.
- А ты не удержалась и выдала государственную тайну первому встречному следопыту, - спокойно дополнил я. Кейна пожала плечами и усмехнулась:
- Второму встречному тоже, наверное, выдам.
- Дейгуну что ли? - догадался я. - Так он не следопыт — так, любитель.
- Скажи это ему в глаза.
- Девочка, не утомляй меня!
Потолок определенно стоил более подробного изучения: серые тенёта, трещины... Рыцарь-капитан скорчила гримасу, призванную спародировать мое отвлеченное выражение лица.
- Ладно, так почему ты отказалась от службы в Девятке? - уже более серьезным тоном спросил я, взглянув ей в глаза. Кейна шумно вздохнула, тоже отбросив игривый настрой. Стянула ноги с сидения и откинулась на спинку стула, устало провела ладонью по лицу.
- Не для меня это, сам знаешь. К дьяволу такую жизнь.
- Ну, я предлагал альтернативу, - глубокомысленно изрек я, пожав плечами.
- Я помню, - глухо произнесла Кейна, массируя прикрытые веки кончиками пальцев. - Сам видел, как тогда все завертелось: сначала Алданон, потом тот похотливый старпёр, вся эта эпопея с осколками... затем навязали Крепость. Затянуло в эту круговерть, словно в паутину — с каждым рывком увязаю все больше, уже не выпутаться.
- В паутину попадают только идиоты, - проронил я и, скрестив руки на груди, с иронией добавил: - Но ты же у нас сильная муха! Я бы даже сказал - героическая!
Кейна невесело улыбнулась одними губами. Неудачная шутка. В воцарившейся тишине был слышен раздающийся под окнами лязг металла и громкие визгливые проклятия — Катриона гоняла по двору новобранцев. Сопровождаемый зычными командами ритмичный топот и звон доспехов давно вписался в привычный шумовой фон крепости, но сейчас эти звуки раздражающе резали по ушам.
Девушка перестала растирать глаза, отняла руки от лица и тяжело выдохнула:
- Из этой паутины не вырваться, не убив паука. Иначе я просто не смогу спать спокойно.
- Поверь, перед сном я смогу тебя так умотать, что будешь до полудня храпеть без задних ног, - рефлекторно отпустил я дежурную подначку. Пора было менять тему, как-то слишком уныло звучала эта метафорика.
- Бишоп, - вздохнула рыцарь-капитан с непривычной для ее тона усталой обреченностью. Словно старуха, перевалившая за полвека житейского опыта. - Когда с этим проклятием - с этим Стражем, с этим Гариусом будет покончено, я... воспользуюсь твоим предложением. К бесам этот замок и этот титул, пусть сгинет в адах Нашер, его Невервинтер, и Лускан в придачу! Я заберусь в глухую чащу, в топи, в какую-нибудь барсучью нору, под камень, чтобы ни одна назойливая двуногая тварь не подобралась ко мне ближе, чем на полет стрелы! Если, конечно... - она слегка замялась. - Если, конечно, то твое предложение еще в силе.
- Оно в силе, - сдержанно ответил я, сжимая губы в твердую линию. - Но до определенного момента.
Она все-таки вытягивает загнившую занозу из раны — ну что ж, это может быть больно.
- Всему есть предел, в частности — твоему везению. И моему терпению тоже. А я не намерен ждать, пока пробудившийся иллефарнский реликт начнет перевоплощать нашу дружную компанию в эти забавные дымчатые фигурки. Пора взглянуть правде в лицо: ты добровольно прешь на верную смерть и утягиваешь за собой всех!
Следить за голосом. Не срываться на повышенные тона. Капитан крепости внимательно смотрела на меня припухшими от недосыпания карими глазами; под веками залегли темные тени. Ждала продолжения, и ее спокойствие раздражало. Хотелось то ли ударить наотмашь по лицу, то ли рывком привлечь к себе и крепко прижать к груди.
Я поднялся с места, раздраженно бросил отравленную стрелу на низкий секретер, сбивая стопку бумаг. Нервно прошелся по комнате, развернулся. Не так я видел этот разговор. У меня даже была заготовлена длинная речь на данный случай, когда нужно будет вбить в голову самоуверенной везучей дуре немного реализма. Вместо этого у меня вырвалось совсем не то, что я намеревался ей сказать.
- Слушай, девочка. Я понимаю, как тебе удобно держать меня при себе до поры до времени, пока не наступит желание слинять в кусты. Задумайся на секунду, удобно ли это мне?
- Бишоп... - ее голос дрогнул.
- Что?! - резко выкрикнул я, обернувшись. Уже не первый год «Бишоп»!
За окном муштруемые крестьяне орали нестройными голосами некое подобие маршевой песни. Их рев изредка прорезали отрывистые выкрики сержанта. Сейчас я готов был порешить всю эту галдящую ораву, вызывающую слишком неприятные воспоминания.
Тон Кейны выровнялся и снова стал твердым, уверенным. Девушка скрестила руки на груди.
- Прости, если... - начала она. На этом я сорвался.
- «Прости»... Твою мать! - сплюнув, прошипел раздраженно. Быстрым шагом устремился прочь, на секунду задержался на пороге. Кейна не меняла позы, спокойно глядя куда-то в пустоту перед собой. Я возвратился, тяжело прошагал мимо ее стула и сгреб с секретера колчан, сверкнув острым взглядом на оцепенелую фигуру в черном шелке.
Стиснув зубы, чтобы не наговорить лишнего, я стремительно покинул ее комнату.
__________
* bishop (англ.) - офицер (слон), шахматная фигура.
В наших отношениях с Ниваллем всегда царил вооруженный нейтралитет. Как однажды выразилась Кейна: «Он, в принципе, хороший парень. Ровно до тех пор, пока речь не заходит о политике». А волею судьбы мы не соприкасались иначе, чем на почве интересов Невервинтера и, непосредственно, Нашера. Я понимал причины фанатичной преданности Нивалля - он многим был обязан королю, благодаря его милости из самых низов мальчишка взлетел на место по правую руку от золоченого трона. Нивалль едва ли не обожествлял Нашера, и в глазах преданного телохранителя тот приравнивался ко всему государству. Неразделимо. Исполняя волю монарха, Нивалль мнил себя служащим напрямую стране.
Эта собачья преданность порой становилась поводом для шуток, но я прекрасно знал, каким опасным противником являлся этот статный блондин с открытой, лучезарной улыбкой. Он не чувствовал полутонов между белым и черным. Деланное великодушие высокого нобиля, благожелательность и деликатная обходительность не мешали ему проявлять жесткость с теми, чья вина была доказана. Будь это вор и убийца или уклоняющийся от налогов голодный бедствующий крестьянин — смягчающие обстоятельства в зачет не шли, справедливость определялась исполняемой буквой закона, а не внутренней моралью. И Кейна сама смогла прочувствовать это на собственной шкуре. Dura lex - всего лишь предписанные регламентом формалии в виде судебного поединка, когда хрупкую девчонку выставляют против закаленной в боях семифутовой образины. Разумеется, после исполнения долга перед страной и выполнения всех условностей, жертву системы возвели в герои и даже удостоили чести выполнять особые поручения короля. А жертва не строила никаких иллюзий, поскольку тонкостью стратегии ни Нашер, ни его верный пес никогда не отличались.
В тот день Нивалль обратился к Кейне с делом, которое представил едва ли не как ее личный интерес, поскольку это была «возможность свести счеты с Лусканом». Плотно сжатые губы и выражение неприязни на лице девушки Нивалль, очевидно, занес на счет врагов государства. Некий Ларим — казалось бы, слишком мелкая сошка, чтобы оформлять это задание в вопрос первостепенной важности — вызывал у королевского гвардейца некоторые опасения. Опасения на первый взгляд беспочвенные, слишком много звучало в речи члена Девятки «вероятно», «по непроверенным данным» и «не подтверждено фактами». При этом, говоря про «потенциально возможного лусканского шпиона», Нивалль как-то странно поглядывал на меня. Я понял все, когда прозвучало еще одно имя: лорд Темар.
Охота велась отнюдь не на несчастного полуэльфа, подозреваемого в связях с Тайным Братством.
Целью был я. Меня проверяли. Разумеется, блудный паладин вернулся — хорошо бы прощупать, с какими настроениями, и как эти сведения в дальнейшем можно будет использовать.
Кейна отреагировала на просьбу Нивалля довольно холодно. Она открыто показывала неудовольствие, скрестив руки на груди и нервно покусывая губы. Я видел, она раздумывала, подбирала слова, как бы повежливее отказать, но тут Нивалль недвусмысленно напомнил ей про рыцарский долг и обязанности оруженосца на службе Невервинтера — больно осадил готовую взбрыкнуть Кейну, натянул поводья, в которые ей, лейтенанту стражи, некогда пришлось впрячься добровольно, лишь бы избежать смерти.
Зато Бишоп и Сэнд, фигурально выражаясь, заранее потирали руки — эти два индифферентных аутсайдера были поразительно единодушны в своей инициативности, когда предоставлялся шанс досадить Лускану.
В тихой ярости Кейна покинула замок, раздосадованно бурча что-то про «девочку на побегушках». Шандра жалась в арьергарде, инертно ступая по моим следам — крестьянка все еще крайне неуютно чувствовала себя в новом окружении. Бишоп воспринял задание как очередную прогулку и теперь был занят ментальным раздеванием фланирующих у стен Академии волшебниц. Эльф что-то вполголоса нашептывал нашему лидеру о политической конъюнктуре и правом крыле, остальные, в том числе и Кейна, слушали его рассуждения в пол уха. Сэнд не зря завел этот пространный монолог, тщательно избегая упоминания имен, но делая в ходе умозаключений довольно недвусмысленные намеки на обозначенных персон. Он единственный подозревал об истинной подоплеке событий.
Поместье лорда Темара, как и в прежние времена, соответствовало поговорке: «мой дом — моя крепость». Вышколенный Аррен неприступной скалой возвышался перед дверью, с некоторым удивлением поглядывая то на меня, то на разошедшуюся девушку - Кейна грубо и напористо требовала нас пропустить, все еще находясь на волне вызванного Ниваллем раздражения. Шумом, который оруженосец устроила в узком холле, был привлечен сам Темар. Спокойный властный голос приказал провести посетителей в зал.
...Он постарел. И без того резкие, словно вырезанные неуклюжей рукой камнетеса черты лица еще больше заострились. Длинные, некогда светло-русые волосы поглотил тусклый серебристо-молочный оттенок. Но его динамичную моторику возраст не тронул — движения остались все такими же уверенными, четкими, быстрыми. Опасными.
Темар быстро вычислил, что в группе командует девочка. На мне он задержал взгляд не дольше, чем на секунду — контекст нашего визита о многом сказал ему. И вряд ли можно было его убедить, что это «многое» не было правдой.
В зале тускло тлел камин. Все те же картины, та же тяжелая дубовая мебель, как всегда приглушенный полумрак, располагающий к размеренной беседе с бокалом растворенного джуилда, доставленного в эту гостиную с другого края мира.
Опираясь плечом на дверной откос у входа в кабинет, нашу команду открыто разглядывал полуэльф с простодушной плебейской физиономией. Одет неброско, непритязательно, но в одной только обманчиво-расслабленной позе — словно сжатая пружина, словно стрела на натянутой тетиве — в полукровке можно было распознать насторожившегося хищника.
Темар распорядился принести угощение. Яблоки и черный виноград, огненное вино, кислый голубой сыр: пристрастия не менялись год от года. Кейна демонстративно воротила нос, так же отказалась от предложения присесть. Однако, фермерша решила не нарушать законы гостеприимства и потянулась к ломтику сыра, за что чувствительно получила грифом лука по запястью — Бишоп покачал головой, с театральным недовольством цокая языком: пора привыкать к негласным правилам коллектива.
Старый лорд уже понял, что ситуация приобретала угрожающий, безвариативный оборот, и пустил в ход свое проверенное оружие — красноречие. И вот тут я осознал, что устойчивая перманентность, неизменность этого места оказалась всего лишь иллюзией, изменения все же произошли — именно те, о которых я смутно подозревал. Проведенные за пределами Невервинтера годы выбили меня из политической жизни, и сейчас пришлось переваривать ожидаемый неприятный сюрприз: карты перерозданы и переиграны, течения смещены, взгляды пересмотрены.
Я убеждал себя, что мне все еще нет до этого никакого дела, но кому я врал? Омут памяти всколыхнулся, а с низов поднялись лишь грязь и тина. Нивалль знал, куда меня посылает, куда посылает Кейну, которая в силу подростковых анархических настроений довольно презрительно относилась к самому институту государственной власти. Это был своеобразный тест - привести Ларима или провалить проверку.
Темар был искушен в риторике. Он четко и рассудительно расписал радужный сценарий будущего Невервинтера без Нашера Алагондара. А я молил Тира, чтобы у девочки хватило мозгов не поддаваться на провокационные предложения мятежного лорда. Тот, кто доложил Ниваллю, что лусканский шпион временно квартируется в доме Темара, наверняка мог и сейчас слышать весь наш разговор. Это понимал и лорд - его прожекты только что рухнули из-за утечки информации, и действовать нужно немедленно, использовать последнюю возможность - переманить на свою сторону как можно больше потенциальных союзников, недовольных политикой Нашера. А Кейна была весьма ярким, вызвавшим в осведомленных кругах много толков и пересудов символом несовершенства системы. Как и я.
Девочка хмуро слушала, скрестив руки на груди. Позади нее Сэнд с трудом сдерживал отстраненное выражение лица, но по легкому нервному подергиванию уголков рта можно было предположить, что хладнокровие дается ему непросто. Бишопа, казалось, забавлял монолог лорда. Шандра реагировала весьма эмоционально — по ее лицу можно было прочесть всю гамму охватывающих ее чувств от страха до негодования, но реплик, по счастью, девушка не вставляла.
Темар постоянно косился на меня; кажется, именно мое мнение и было для него решающим. Впрочем, старик не мог не знать, что я не пойду на предательство. На переправе лошадей не меняют, особенно когда предложенные лошади занимают в общем стойле столь радикальную позицию, заигрывая с Лусканом.
Полуэльф первым понял, что этот спектакль ни к чему не приведет. Кейна все больше хмурилась, презрительно искривив верхнюю губу, с отвращением глядя на артистично рисущего картины лучшей жизни Темара. По выражению ее лица, хищно обнаженным зубам, легко можно было прочитать еще не озвученный ответ.
Старик тоже осознал, что его слова не возымели должного эффекта. По его знаку Ларим, не дожидаясь завершения разговора, выхватил меч. Кажется, наш лидер этому только обрадовалась — появился повод выместить накопившуюся злость. Впрочем, ее пылкие деструктивные эмоции поугасли, когда по сигналу лорда в зале появилась вооруженная охрана.
Остановить бойню уже ничто не могло. Команда мгновенно подобралась, оценивая ситуацию: перегруппировываться не пришлось, позиции и без того четко выверены, даже во время беседы интуитивно занимаешь отведенное место по левую руку от Кейны, постоянно косясь на прикрытого от возможных атак мага. Это уже выходит само собой, как дыхание. Шандра, увы, пока свое место не нашла и сейчас только путалась под ногами.
Атакующие смыкались широким полукругом, пришлось обороняться спиной к спине, по возможности предоставляя волшебнику должный простор для действий. Наше привычное построение разрушил врубившийся огненной рапирой в самый центр Темар, безошибочно надавив на слабые точки - фермерша шарахнулась от пламени, открывая брешь, а Сэнд проворно метнулся в сторону, руша певучий узор недоконченного заклятия. Бишоп и Кейна схватились за мечи, принимая навязанный ближний бой.
Полуэльф самоотверженно прикрывал своего патрона, еще не сообразив, что этим нападением тот обрек его на заклание, поскольку в случае нашей смерти козлом отпущение станет именно Ларим, а вот хитрый старый лис попросту умоет руки. Нам удалось разбить их сцепку: следопыт оттеснил лорда в сторону, хотя активно атаковать опытного воина мог с трудом, по большей части сосредоточившись на защите. Силы были неравны, лорд дрался на дуэлях, когда этот дикий мальчишка еще пачкал пеленки в колыбели — если, конечно, его не воспитывали волки.
Я взял на себя Ларима. Жилистый полуэльф отличался ловкостью, мне пришлось уйти в глухую оборону, поскольку радужная пленка разводов на клинке лусканского коллаборациониста свидетельствовала, что нанесенная этим мечом неглубокая царапина может стать летальной. Тяжелое широкое лезвие постоянно звенело о мой щит, фехтовальщик Ларим был отменный, достойный противник. Иных, не дотягивающих до высоко задранной планки лорд попросту не вводил в свое окружение.
Перевес со стороны врагов был ощутим: Темар держал в телохранителях не просто дюжих пустобрехов - это были опытные, закаленные воины, владеющие обстановкой и, очевидно, не раз принимающие нежеланных гостей в этих стенах. Их количественное преимущество оставляло мало шансов; не будь с нами эльфа — неизвестно, какой раскад ожидал нашу команду. Сэнд предпринимал массированные атаки, травмируя, сбивая с ритма или же полностью выводя из строя врагов.
Лусканский шпион покачнулся, когда магическая стрела покалечила ему лицо, яркой вспышкой обжигая щеку, опаляя волосы, сдирая кусок скальпа над ухом. Этого короткого замешательства мне было достаточно: я опустил обух молота на закованное в наручи предплечье полуэльфа, дробя кость и вышибая оружие, затем возвратным движением всадил чекан в кольчугу, под ребра. У Ларима сорвалось дыхание, с видимым усилием он издал хриплый вздох, похожий на всхлип — уже чувствовал, что со следующим ударом его жизнь оборвется. И этот удар не заставил себя ждать. Сбивающий толчок щитом в грудь, освобожденная для замаха правая рука... Мгновением позже молот соприкоснулся с конечной точкой своей трактории, с мерзким хрустом вминая лицевые кости внутрь черепа.
На мои перчатки брызнула кровь, смешанная с серой жижей. Я выдернул оружие, стряхивая мешанину мелких осколков и жидкости; полуэльф умер еще до того, как обмякшее тело коснулось земли.
Шандра выручила, вовремя подсекая рванувшего в мою сторону наемника и избавляя меня от немыслимого прыжка в защитную стойку. Я быстро кивнул девушке, благодаря за помощь — фермерша расцвела и с лихим гиком добила корчащегося в агонии противника.
Мы занимали крайне неудобную позицию в центре комнаты, прикрытые лишь массивной несущей колонной, в то время как у охраны оставалось много больше пространства для движений. Темар быстро осознал, что без поддержки Сэнда атакующие нас просто задавят числом, и сменил тактику. Клинок лорда просвистел в дюйме от уха следопыта, опаляя ему волосы. Подробности финта и подсечки я не разглядел, но зато увидел результат: рейнджер упал на спину и в неудобной позе пытался парировать сыплющиеся на него удары. Я стоял в трех шагах, занятый своим противником — вооруженным моргенштерном семифутовым громилой, который уже успел изрядно смять мне щит. У меня была возможность для маневра, но я посчитал, что Бишоп и хладнокровно управляющий подле него магическим потоком эльф разберутся со стариком сами. И в этом была ошибка — Темар не стал зацикливаться на рейнджере и, не дожидаясь, пока тот сможет подняться на ноги и выправить стойку, метнулся напрямик к потенциально более опасному противнику.
Сэнд проворно увернулся и выставил вперед посох, пытаясь прикрыться от клинка — огненная рапира срезала кусок древесины и шнур оплетки, едва не задев костяшки пальцев эльфа. Тяжело фехтовать деревянной палкой против стали; вероятно, следующий удар волшебник окажется не в состоянии отразить. Я четко знал, что мне надлежит сделать — уйти из-под замаха и в длинном прыжке достать старика чеканом, там уж либо в голову, либо в шею, как получится. Всего пара шагов, решающие доли секунды.
Я медлил.
Что-то внутри воспротивилось, словно невидимые парализующие оковы стиснули руки, не позволяя нанести смертельный удар моему учителю, моему наставнику. Человеку, который дал мне понятие о хладнокровной логике, научил ценить независимость, в конце концов, заставил думать собственной головой. Который уделял внимание пятнадцатилетнему мальчишке, словно считал его равным себе, взрослым и сознательным индивидуумом. Который почти заменил мне отца, оставшегося в моей памяти всего лишь смутной картинкой мечущегося в горячке темноволосого мужчины с бледными широкими ладонями, сжимающими мокрые от пота простыни.
Я знаю, даже тогда в действиях Темара был расчет и задел на будущее. Передо мной в то время рисовались значительные перспективы среди последователей одного из мощнейших религиозных рычагов, воздействующих на политику Невервинтера. Тогда я этого расчета не видел, вижу сейчас. Но я все еще не могу отречься от тех неторопливых, взвешенных бесед с бокалом вина, когда меня впервые начали воспринимать всерьез. Прошлое держало даже теперь, когда мой ментор зашел в своих амбициях так далеко, что навсегда пересек точку невозвращения, где я мог бы понять и принять. Простить. Но даже в эти мгновения, когда он угрожал жизни моих спутников, я не мог поднять на него оружие.
Это было нелегко. Руки заледенели, я не мог сломить душевную слабость усилием воли, не мог перешагнуть через себя. Бишоп извернулся на полу, вдарив лорда сапогом под колено, сбивая его с ритма. Метнулся в сторону, убирая ноги из-под замаха огненного меча, пытаясь подняться, но не успел защититься от другой опасности. Следопыт пытался выпрямиться, когда его вновь отправил на пол звучный удар тяжелого цепа - вонзаясь в плечевую пластину доспеха, оставляя вмятину в дюйме от незащищенной шеи.
Кейна наконец-то смогла избавиться от теснящего ее наемника и с диким криком сместились ближе к распластавшемуся рейнджеру, прикрыв его от атак. Ее узкий клинок серебристой рыбкой мелькал в агрессивных выпадах, и я не без удовлетворения подумал, что все же смог ежедневными изматывающими тренировками выбить из нее страх перед мечом.
Сэнду хватило отвлекающего маневра Бишопа. В шуме боя я не расслышал формулу заклинания, но от лица Темара неожиданно отхлынула вся кровь, в доли секунды он страшно побледнел в тон седым волосам. Губы лунного эльфа не переставали шевелиться ни на миг; уже начиная новый смертоносный пассаж, он с непринужденной грацией саданул лорда обломком посоха в челюсть, отшвыривая в сторону потерявшее равновесие, обмякшее тело. Кейна в завершающем косой замах резком рывке всадила острие под лопатку падающего старика. Добил Темара Бишоп, походя перерезав ему горло. Ладонь на эфесе пламенеющей рапиры разжалась, огонь вспыхнул последний раз и потух, лезвие еще пару секунд искрилось красными угасающими светлячками, пока и эти блики не растворились в медленно расплывающейся на полу луже крови.
Оставшаяся без нанимателя охрана мгновенно растеряла запал. Трое сбежали, бросив оружие, с оставшимися двумя бой продолжался недолго. Раненых добивать мы не стали, поскольку было очевидно: этих людей интересовали исключительно деньги, а не политические интриги. По крайней мере, этой позиции придерживался я; Шандре мысль об ударе милосердия и в голову не пришла бы, Кейна не желала лишний раз марать руки в крови, а Бишоп... Бишоп сам нуждался в медицинской помощи.
Измотанный Сэнд опустил локти на дубовый комод; восстанавливая дыхание, тяжело и часто глотал воздух приоткрытым ртом. На лбу у корней волос блестели капельки пота. Выложился. Без него мы бы не справились. Кейна неприязненно морщилась, с отвращением вытирая окровавленное лезвие о бархатную портьеру. Шандра, присев на корточки, рассматривала рапиру Темара, но прикасаться к ней не решалась.
Бишоп тяжело привалился к стене, вытряхнул на каминную полку содержимое своей аптечки и занялся осмотром повреждений. Старый лорд неплохо потрепал его — две колотые раны в плече, несколько ожогов и, по всей видимости, огромная гематома от цепа, но, несмотря на травмы, следопыт был в приподнятом настроении:
- За Нашером должок — наш лейтенант предотвратила государственный переворот. Может быть даже до капитана повысят, а, Кейна? Только не возгордись чрезмерно — сама видела сейчас, как власть портит людей.
Девушка не среагировала, продолжая ожесточенно стирать обрывком темно-зеленой занавеси кровь с оружия и доспеха. Стоны недобитых наемников явственно ее нервировали.
- Меня удивляет, что лорд Темар допустил столь серьезный просчет в своих планах, не оставив себе путей к отступлению, - отвлеченно заметил Сэнд, приводя свою мантию в порядок. - Смею предположить, он сделал чрезмерно высокую ставку на ту возможность, что на его сторону встанут Кейна и...
Эльф словно шестым чувством ощутил мой тяжелый взгляд и, сделав паузу, завершил предложение, промямлив нечто невнятное. Впрочем, его рассуждения остались без должного внимания - эйфория битвы еще не отступила, сердце переполняла радость от простого факта, что этот бой не стал последним. Сейчас было неподходящее время для теоретизирования...
Лично мне хотелось просто побыть одному, не видеть эти лица, не слышать их голоса.
Шандра все-таки отважилась взять в руки рапиру и с опаской, смешанной с детским восторгом, следила за пляшущими на лезвии огоньками.
- Надо обыскать этих ублюдков, - заметил рейнджер, косясь на фермершу, изучающую клинок мертвого лорда. - Наверняка у них еще полно красивых игрушек вроде этой.
Зажимая плечо, Бишоп приблизился к телу Темара и поддел его запястье носком сапога, осматривая тощие, жилистые, будто птичья лапа, унизанные кольцами пальцы. Я отвернулся.
- Подстилка лусканская, - сквозь зубы процедил следопыт и сплюнул. - Одной тварью в мире стало меньше.
Я плотно сжал губы. Не время для эмоций.
- Встретимся во «Фляге», - кивнул я Кейне и подхватил с пола щит.
- Думаю, нам стоит осмотреться здесь внимательнее, - развил мысль Бишопа эльф, оборачиваясь в мою сторону. - Вероятные связи лорда Темара с лусканским Тайным Братством...
- Прошу простить, но без меня, - отрезал я, направляясь к выходу. И вдруг Кейна, до сих пор молчавшая, сорвалась на истерический крик.
- Да вы, безмозглые жертвы иллитида, вы не понимаете? Не понимаете?!
Эта неожиданная вспышка породила мгновенную тишину, даже беспрерывные глухие стоны и жалобы еще живого телохранителя на секунду прекратились.
Шандра глядела на лидера испуганно, Сэнд — озабоченно. Рейнджер показушно изобразил ироничную ухмылку.
- Чем мы лучше вот этих? - Кейна кивнула на лежащий у ее ног окровавленный труп наемника. Она порывисто вздохнула и ее голос снизился до нормального тона. - Отличие в том, что им хотя бы платят!
Раненый мужчина в двух футах от ее сапога протянул к ней ладонь, вновь начиная бормотать нечто оправдательное, умоляя сохранить ему жизнь.
- У этого мертвого старикана достаточно золота, тебе мало? - вздернул бровь рейнджер и с наигранной обеспокоенностью поинтересовался. - Или ты вдруг опомнилась, только сейчас заметила нацепленный поводок? Да, ты только что выполнила грязную работу за лорда Нашера Алагондара. Гордись, оруженосец!
Кейна тяжело дышала, раздувая ноздри. Сдерживалась. Бишоп скрестил руки на груди и неторопливо продолжал посерьезневшим тоном:
- Радуйся, пока приказы не идут вразрез с твоими личными интересами и... моралью. Потому что иначе жить будет намного сложнее.
- Тебе самому не противно? - сморщившись, выплюнула Кейна. - Ты тоже в этом замешан, или все твои песни о свободе не более чем пустой треп и...
Бишоп оборвал ее, глаза гневно сверкнули:
- Это не мое дело, а твоя собственная проблема, я всего лишь выполняю небольшой уговор, шатаясь вместе с твоей командой. Сегодня я убил лусканского предателя и могу спокойно выпить кружку пива, чтобы в преисподней ему разожгли огонь погорячее, чем горел на его мече. А вот ты...
- Хватит, - устало закатив глаза к потолку, вздохнул я.
- Не встревай, когда не просят, - этот типичный ответ Бишопа с неизменной интонацией, словно заезженная, набившая оскомину одноголосая шарманка. - Ты вроде уходить собирался.
Кейна вместо ответа пробормотала нецензурное ругательство и, отшвырнув в сторону лоскут пропитанной кровью портьеры, вылетела наружу, со всей силы саданув дверью. Посуда на полках зазвенела, а раненый наемник вздрогнул и на миг прекратил скулить.
Спустя несколько секунд я вышел за ней следом.
Бишоп.
В задымленный, пропахший потом и перегаром зал дохнуло с улицы прохладным ветром. Капитан крепости ворвалась в таверну, распахнув дверь ногой.
- Сэл, два пива! Живо!
Поприветствовала кивком головы уже набравшегося гнома и вечно ошивающуюся возле него рогатую проныру, метнула быстрый взгляд в мою сторону: глаза загорелись, губы непроизвольно разошлись в улыбке - рада видеть.
На сапогах дорожная пыль — видимо, завернула в трактир с ходу, даже не заглянув в замок. Я заметил обновки: притороченный к поясу меч с разукрашенной самоцветами гардой, новый доспех, новый плащ, новый спутник... Смазливый ублюдок из королевской Девятки. Его белозубый натянуто-вежливый оскал был насквозь искусственным, неискренним, каким-то вымученным. Не нужно обладать истинным зрением, чтобы понять, что парень чувствовал себя в бедноватой таверне Крепости крайне неуютно.
Нивалль галантно расшаркался перед тифлингом, хотя в других условиях наверняка предпочел бы поприветствовать рогатую «отмеченную планами» девчонку каленым железом. Вокруг Кейны собралась толпа, кто-то крикнул, что нужно послать в замок за Касавиром — именно в такой формулировке и никак иначе. За Касавиром. Будто в замке из всех ее спутников квартируется он один.
Я предпочел не влезать в эту галдящую толчею, ловя краем уха обрывки разговора. Да девочка теперь рыцарь! Герой Невервинтера, спасла жизнь самого Нашера! Едва перевалив за второй десяток, уже успела прыгнуть выше головы и получить от жизни максимум — хоть завтра может смело отправляться на покой и получать солидную ренту, наслаждаясь лаврами славы. Теперь уже грязный следопыт без роду и племени не чета свежеиспеченной титулованной дворянке. За весь вечер она так и не подошла ко мне, окруженная рассыпающейся в дифирамбах компанией. Один раз я перехватил ее вымученный взгляд, но сделал вид, что смотрю мимо нее.
Паладин вился вокруг, светясь от гордости так, что трактирщик мог сегодня сэкономить на свечах; будто бы это не Кейна, а он сам свершил в Невервинтере все великие деяния. Ради девяти адов, чему радоваться-то? На девчонку теперь легла еще большая ответственность. Во всех смыслах.
Еще больше раздражал этот холеный хлыщ. Он смущал Кейну своими манерами, паладин хотя бы не переигрывал с придворным этикетом, этот же... тошно было смотреть на вертлявые ужимки, в плебейском трактире выглядели они по меньшей мере неуместно. Если уж и эта разряженная кукла теперь присоединится к нашей дружной компании, то, клянусь хвостом Карнвира, в этих путешествиях я пас.
Я рано поднялся в свою комнату, так и не исполнив обещания нанести повторный визит распутной молодой вдове с близлежащей фермы. Хотелось побыть одному. А веселье в зале длилось еще долго, пьяные выкрики мешали спать.
Тем больше я был удивлен, когда ранним утром меня разбудил мальчишка-посыльный, объявив, что меня хотят видеть в замке, в зале совета. Похоже, вчерашняя попойка не помешала вновьприбывшим заняться неотложными делами прямо с рассветом.
Для пущей уверенности, что после полученного уведомления я не завалюсь обратно спать, к крикливому ребенку прилагалась записка, что в замке меня накормят и осыплют прихваченными из Невервинтера подарками. Кейна знала, что далеко не всякую вещь я приму, не чувствуя себя обязанным, если только это не общий трофей. Поэтому мое любопытство взыграло, что такого она могла привезти. В не меньшей мере воображение распалил обещанный завтрак, поскольку стряпня поварихи Сэла всегда оставляла желать лучшего.
Словом, я отправил мальчишку обратно с устным сообщением: «Подумаю, когда проснусь», а сам тем временем успел залатать уже давно продранную куртку.
В зале крепости было людно; я понял, что изрядно промахнулся с завтраком, посчитав некоторое опоздание - на полтора часа - уместным в этой ситуации: еда на тарелках была уже основательно подчищена. Зато разговор из утренних приветствий и поздравлений нашего рыцаря уже перетек в более конструктивное русло, так что в данном отношении я успел как раз вовремя.
Третий раз на моей памяти Кейна оказалась в платье. Красивое декольте, подчеркивающее девичью грудь, струящийся по гибкой фигуре тяжелый черный шелк, в нем она выглядела старше своих лет. Лишь спустя некоторое время, присмотревшись, я заметил, сколь неудобно и скованно она ощущала себя в женской одежде.
Паладин все еще носился возле нашего капитана, словно курица с яйцом. Холеный королевский пес с лоснящейся шкурой, Нивалль, сидел по правую руку от хозяйки крепости, далеко перевесившись через подлокотник в ее сторону. Матриархальное командование гарнизона — Кана и Катриона — не сводили с блондина внимательных, заинтересованных взглядов.
Я пододвинул к себе тарелку свежих овощей — из невервинтерских теплиц, что ли, или морем привезли: на местных фермах еще не вызрели. Ловил краем уха обрывки разговоров, делая вид, что занят пищей.
Из беседы я понял, что Нашер приказал стягивать силы к замку. Ничего хорошего это, естественно, не сулило.
Речь шла об укреплениях, о поставках продовольствия - зимние закупки зерна в неурожайный год не могли обеспечить гарнизону способность выдержать длительную осаду. Надо быть идиотом, чтобы не понимать очевидной вещи - крепость не выстоит и неделю.
Полторы сотни солдат. При удачном для Крепости раскладе Нашер, скажем, пришлет еще одну роту. И эта жалкая кучка сможет противостоять армии Гариуса? На стороне противника не едва обученные держать меч крестьяне, не откормленные в столичных казармах обрюзгшие Серые Плащи — армия мертвецов, которые не чувствую боли, сомнений и страха, их ведет только непреклонная воля мастера. Отрубишь руку — встают и продолжают биться. Отрубишь ноги — поползут, без оружия раздерут пальцами и зубами. Чтобы упокоить одного мертвяка, нужно положить несколько обыкновенных солдат, силы изначально неравны. А нежить заберет свежие трупы, утащит прямо с поля боя — оно им только на руку. И при следующем штурме с безумным оскалом на уже тронутом разложением лице на тебя попрет недавний друг, уже попахивающий могильным душком, а ведь еще вчера ты бился с ним плечом к плечу. Неплохо деморализует, прямо говоря!
Многие понимали, что у защитников замка нет никаких шансов, поэтому речь зашла о союзах. Еще того хуже: кланяться в ножки заносчивым чужеродным скотам. Которые явно не поспешат нам на помощь — свою бы шкуру спасти! Гном с пеной у рта доказывал лояльность прочих бородатых коротышек. Да, они хорошие рубаки, но уж очень прожорливы, с ними гарнизон выстоит и то меньше пяти дней. Друидка зазывала чуть ли не в сам Мерделейн — соскучилась по своим помешанным на травинках и цветочках друзьям. Не понимаю, какая от них может быть в бою польза: против мертвяков хороши огонь, железо и паладины, а не клыки и зубы. Зря я о паладинах — сейчас еще наш святоша вызовется пригнать отряд себе подобных!
Я иногда встревал в дискуссию, но в общем и целом предпочитал слушать. А то, что приходилось слушать, звучало неутешительно. Лишь один раз этот идиот-недомерок повеселил меня, когда начал нести какой-то горячечный бред про уэндер... нет, я не выговорю это. Продолжая набивать желудок, я исподволь изучал обстановку.
Совет проходил спокойно, без истерик и эксцессов, хотя на их месте следовало бы паниковать. Неужели настолько недооценивают свое положение, или это смиренное равнодушие висельника, который уже чувствует накинутую на шею петлю?
В обращенной к Кейне речи появилось новое, непривычно режущее ухо «рыцарь-капитан». Будто с этим титулом между ней и прочими пролегла еще одна черта.
Наконец, дав высказаться команде, она заговорила сама, подвела итог. Поставила точку своей вдохновляющей речью, как и положено толковому лидеру. Ее внимательно слушали, не перебивая: низкий, убедительный, ровный голос действовал на наивных бедняг успокаивающе.
Кейна всегда умело управляла ими. С самого начала я видел ее уловки насквозь: не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы манипулировать этими легковерными ребятами. Немного восторженного восхищения талантами волшебницы, дружеская внимательность и наигранная озабоченность проблемами тифлинга... Что может быть проще - прикрыть дерном пепелище лесного костра к радости эльфийки, благосклонно потрепать гнома по загривку, польстить остроухому волшебнику уважением к его сомнительной мудрости, проникнуться до глубины души очередным паладинским патетическим порывом. Немного там, немного тут: пара лишних фраз, похвала или одобрение, чуть больше внимательности к своим спутникам — и вот они в ее руках с потрохами, готовы идти за горячо обожаемым лидером хоть на край света, хоть в лапы Короля Теней. Как мало нужно для всеобщей любви! Еще меньше, чем для всеобщей ненависти.
За ней они пойдут до конца, даже в адское пекло. Паладин так вообще положит жизнь, стоит ей лишь пальцами щелкнуть. Все просто.
Нивалль, наконец, отвел глаза от ее декольте и тоже прислушался к словам — разумеется, девчонка теперь ему практически ровня. Знал бы он, с каким презрением она некогда отзывалась о его персоне.
Во время своей мотивирующей, воодушевляющей тирады Кейна потянулась к кубку с водой. Допила остатки залпом, несколько капель попали на платье, стремительно покатились вниз по гладкому шелку. Все еще продолжая говорить, она сжимала тяжелую чашу в руках, держа ее на уровне груди. Словно тост на поминках.
Я уже чувствовал, что она не отступится. Что ж, я свожу ее в топи, к друидам — пусть посмотрит, на что похоже нашествие нежити. Может быть тогда отпадет желание сталкиваться с ними вблизи. Тем более с целой армией.
Ее руки крепко стискивали черненый кубок. Узкие ладони, знакомые жесткие мозоли на указательном и среднем пальцах - от тетивы, у меня такие же. Я помню, какими холодными и какими теплыми бывали эти руки. Зимними ночами у костра она часто вытягивала ладошки к пламени. Потянешься ее согреть — непременно отдернет свои тощие ледышки, играя в неприступность. Потом сама же подойдет ночью, думая, что я сплю, поправит откинутое одеяло, ненароком задержав пальцы на моем плече секундой дольше, чем необходимо для простой дружеской заботы.
Теперь она - рыцарь Невервинтера. Девочка выросла.
Когда-то я считал себя офицером на шахматном поле жизни.* Долгое время слепо верил, что разыгрываю далеко не последнюю фигуру в партии. Сам себе хозяин, двигаюсь свободно, по диагонали, через всю доску! Никогда не сходя с черных клеток. Теперь понял: офицер — это Кейна. А я — просто много мнящая о себе пешка. Всего лишь пешка, трусливо пытающаяся затеряться между белыми и черными где-то на углу шахматной доски.
Когда-то я поверил ей, как только она получила эту крепость: растерянность и испуг от свалившейся на нее ответственности были такими искренними. Теперь это уже не та неопытная соплячка из Западной Гавани — зрелая женщина, которая твердо идет к поставленной цели. Сметет на пути все, потому что научилась сметать.
И все же я имею на нее точки давления, я знаю это. Хотя бы потому, что ей до сих пор не удалось найти эти уязвимые подконтрольные точки во мне. После общего собрания моя теория особого влияния только подтвердилась — рыцарь-капитан привилегированно увлекла меня за собой, оторвав от общества и тарелки с каким-то очень вкусными копченостями.
Она хотела поговорить о подступах к болотам, я высказал парочку идей. Впрочем, пришлось быстро свернуть эту тему, как только начались пространные расспросы касательно моих познаний о Топях Мертвецов. Да, приходилось бывать. Да, не один раз. Кейна всегда чувствовала, когда я начинаю закрываться, и взяла нить разговора в свои руки. Я не просил, но она пересказала историю своих похождений в королевском дворце, справедливо рассудив, что вчера я ничего толком не уловил в общем гомоне. А я слушал, не особо вдаваясь в содержание — наедине это снова был тот самый неуверенный в себе бесенок, не смущающийся колких фраз, двусмысленных намеков и подколов, но скромно отводящий глаза от излишне красноречивых, откровенных взглядов. Не было больше того собранного, холодно-рассудительно рыцаря-капитана, что полчаса назад произносила пафосную, вдохновляющую речь в зале собственной крепости. Кейна сидела, забравшись с ногами на стул, совершенно не задумываясь, что разряженной в дорогой шелк аристократке не пристало принимать такие позы. И мне вдруг снова стало спокойно.
Я вертел в руках ее подарок — легкую, ярко оперенную стрелу. Вдоль стержня шел тонкий желобок для увеличения жесткости. Наконечник подпилен, при попадании в цель такой раскрывается в теле жертвы смертельным металлическим цветком, разрывающим внутренности. Для полной гарантии на шип был нанесен яд, не позволяющий крови сворачиваться. Очень опасная и не дешевая игрушка, вероятнее всего - поделки из Андердарка. Где она достала целый колчан — отвечать не желала, загадочно усмехаясь. Хотя я не удивлюсь, если в катакомбах замка Невер хранятся и не такие вещицы в не менее идеальном состоянии.
- Сам знаешь, Мелию с трудом опознали после того, что с ней сделали рогатые друзья Джерро. Место было вакантно и Нашер предложил мне стать членом Девятки.
Эта фраза выдернула меня из размышлений. Очевидно, изменения лица выдали мою резко возросшую бдительность, Кейна на это обиженно хмыкнула:
- В следующий раз, когда нужно будет привлечь твое внимание, заявлю, что постриглась в монахи и решила посвятить себя Тиру.
- Ну, раз ты созналась - это уже не будет сюрпризом, - разочаровал я девочку. - Так что там с Нашером? Теперь ты еще и королевский телохранитель, не слишком ли много наград и титулов за один раз?
Кейна, склонив голову на бок, посмотрела на меня с наигранным удивлением, словно перед ней сидел Гробнар, слагающий гимн подштанникам Дункана. Затем уже серьезно произнесла:
- Я похожа на ту, что согласится добровольно впрячься в этот хомут и тащить на горбу весь совет лордов со светлейшим монархом в придачу?
- Получив рыцарский титул, ты именно это и сделала, - сухо ответил я, внезапно обнаружив необычайную занимательность рисунка отколотой штукатурки на потолочной плите.
- Когда над тобой нависает Нашер с заточенным мечом, отказаться, знаешь ли... как-то неудобно, - поджав губы, фыркнула Кейна. - Но от чести превратиться в гвардейца я все-таки отбрехалась. В курсе не так много людей, Нивалль просил не распространяться.
- А ты не удержалась и выдала государственную тайну первому встречному следопыту, - спокойно дополнил я. Кейна пожала плечами и усмехнулась:
- Второму встречному тоже, наверное, выдам.
- Дейгуну что ли? - догадался я. - Так он не следопыт — так, любитель.
- Скажи это ему в глаза.
- Девочка, не утомляй меня!
Потолок определенно стоил более подробного изучения: серые тенёта, трещины... Рыцарь-капитан скорчила гримасу, призванную спародировать мое отвлеченное выражение лица.
- Ладно, так почему ты отказалась от службы в Девятке? - уже более серьезным тоном спросил я, взглянув ей в глаза. Кейна шумно вздохнула, тоже отбросив игривый настрой. Стянула ноги с сидения и откинулась на спинку стула, устало провела ладонью по лицу.
- Не для меня это, сам знаешь. К дьяволу такую жизнь.
- Ну, я предлагал альтернативу, - глубокомысленно изрек я, пожав плечами.
- Я помню, - глухо произнесла Кейна, массируя прикрытые веки кончиками пальцев. - Сам видел, как тогда все завертелось: сначала Алданон, потом тот похотливый старпёр, вся эта эпопея с осколками... затем навязали Крепость. Затянуло в эту круговерть, словно в паутину — с каждым рывком увязаю все больше, уже не выпутаться.
- В паутину попадают только идиоты, - проронил я и, скрестив руки на груди, с иронией добавил: - Но ты же у нас сильная муха! Я бы даже сказал - героическая!
Кейна невесело улыбнулась одними губами. Неудачная шутка. В воцарившейся тишине был слышен раздающийся под окнами лязг металла и громкие визгливые проклятия — Катриона гоняла по двору новобранцев. Сопровождаемый зычными командами ритмичный топот и звон доспехов давно вписался в привычный шумовой фон крепости, но сейчас эти звуки раздражающе резали по ушам.
Девушка перестала растирать глаза, отняла руки от лица и тяжело выдохнула:
- Из этой паутины не вырваться, не убив паука. Иначе я просто не смогу спать спокойно.
- Поверь, перед сном я смогу тебя так умотать, что будешь до полудня храпеть без задних ног, - рефлекторно отпустил я дежурную подначку. Пора было менять тему, как-то слишком уныло звучала эта метафорика.
- Бишоп, - вздохнула рыцарь-капитан с непривычной для ее тона усталой обреченностью. Словно старуха, перевалившая за полвека житейского опыта. - Когда с этим проклятием - с этим Стражем, с этим Гариусом будет покончено, я... воспользуюсь твоим предложением. К бесам этот замок и этот титул, пусть сгинет в адах Нашер, его Невервинтер, и Лускан в придачу! Я заберусь в глухую чащу, в топи, в какую-нибудь барсучью нору, под камень, чтобы ни одна назойливая двуногая тварь не подобралась ко мне ближе, чем на полет стрелы! Если, конечно... - она слегка замялась. - Если, конечно, то твое предложение еще в силе.
- Оно в силе, - сдержанно ответил я, сжимая губы в твердую линию. - Но до определенного момента.
Она все-таки вытягивает загнившую занозу из раны — ну что ж, это может быть больно.
- Всему есть предел, в частности — твоему везению. И моему терпению тоже. А я не намерен ждать, пока пробудившийся иллефарнский реликт начнет перевоплощать нашу дружную компанию в эти забавные дымчатые фигурки. Пора взглянуть правде в лицо: ты добровольно прешь на верную смерть и утягиваешь за собой всех!
Следить за голосом. Не срываться на повышенные тона. Капитан крепости внимательно смотрела на меня припухшими от недосыпания карими глазами; под веками залегли темные тени. Ждала продолжения, и ее спокойствие раздражало. Хотелось то ли ударить наотмашь по лицу, то ли рывком привлечь к себе и крепко прижать к груди.
Я поднялся с места, раздраженно бросил отравленную стрелу на низкий секретер, сбивая стопку бумаг. Нервно прошелся по комнате, развернулся. Не так я видел этот разговор. У меня даже была заготовлена длинная речь на данный случай, когда нужно будет вбить в голову самоуверенной везучей дуре немного реализма. Вместо этого у меня вырвалось совсем не то, что я намеревался ей сказать.
- Слушай, девочка. Я понимаю, как тебе удобно держать меня при себе до поры до времени, пока не наступит желание слинять в кусты. Задумайся на секунду, удобно ли это мне?
- Бишоп... - ее голос дрогнул.
- Что?! - резко выкрикнул я, обернувшись. Уже не первый год «Бишоп»!
За окном муштруемые крестьяне орали нестройными голосами некое подобие маршевой песни. Их рев изредка прорезали отрывистые выкрики сержанта. Сейчас я готов был порешить всю эту галдящую ораву, вызывающую слишком неприятные воспоминания.
Тон Кейны выровнялся и снова стал твердым, уверенным. Девушка скрестила руки на груди.
- Прости, если... - начала она. На этом я сорвался.
- «Прости»... Твою мать! - сплюнув, прошипел раздраженно. Быстрым шагом устремился прочь, на секунду задержался на пороге. Кейна не меняла позы, спокойно глядя куда-то в пустоту перед собой. Я возвратился, тяжело прошагал мимо ее стула и сгреб с секретера колчан, сверкнув острым взглядом на оцепенелую фигуру в черном шелке.
Стиснув зубы, чтобы не наговорить лишнего, я стремительно покинул ее комнату.
__________
* bishop (англ.) - офицер (слон), шахматная фигура.
продолжение