Погодное

Аллилуйя!!! Погода нормализовалась! Стабильные минус адын, даже снегу сантиметров пять нападало. Хорошего, мокрого, снежколепительного! Идешь по улице и наконец-то нормально дышится, как-то по-новогоднему! Извиняюсь за интимные физиологическо-климатические подробности - сопли в носу хоть не замерзают. Глянула долгосрочный прогноз на НГ -2 и снег.

@настроение: Радуюсь!

@темы: мысли вслух, радости

---

Позитив дня! Истерический смех обеспечен.

21.12.2009 в 09:21

Пишет  Max Payne...:

@темы: прелесть какая!, хе-хе

---

ПЧи!

 Max Payne... Вэлкам! Очень-очень рада!
В подарок гарные немецкие дивчины )

@темы: радости

---

Сходили на Аватар

Ночной сеанс. Все билеты на 3d проданы на 3 дня вперед. На обычный показ тоже фиг достанешь. Фильм клевый - вызвал бурный оргазм зрительного нерва. Сюжет настолько банален, что будет очень банально упоминать о том, насколько он банален.

Идеологический спойлер

Синекожие индейцы на планете с оптоволоконной биосвязью фигачатся против земных конквистадоров. А вот картинка действительно эпик, оправдывает вложенные в фильм деньги. Короче, всем построиться ровными рядами и дружно идти в ближайший кинотеатр. Это как увидеть Париж и умереть.

@настроение: довольное

@темы: отчет

---

Who watch the watchmen?

Фиковый проект:
Один дом, стопицот камер, полный холодильник бобов. 6 хранителей заперты на неделю в особняке. Кому достанется главный приз?

День второй от  Anna Angell . Меня просто порвало от смеха! ЧИТАТЬ
В скором времени обещаю "день третий"

@настроение: слезы на глазах и тушь течет

@темы: произвед, Хранители, хе-хе

---

Спонтанное.

Мне в голову тут идея для фика пришла. Совместного Может будет продолжен, может быть заглохнет на этом.

Who watch the watchmen?
Один дом, стопицот камер, полный холодильник бобов. 6 хранителей заперты на неделю в особняке. Кому достанется главный приз?

День первый.
Заселение прошло успешно. Квартиранты разбрелись по углам, разбившись на условные группы по интересам. Роршах, забившись за диван, сосредоточенно записывал свои впечатления от происходящего. Драйберг, перегнувшись через подлокотник, втихоря заглядывал другу через плечо, пытаясь расшифровать неразборчивый почерк. Роршах, слыша напряженное пыхтение над ухом, намеренно писал как можно неразборчивее.
Комедиант полировал пистолеты. Полировал он их часто и с особой любовью - успокаивало нервы, знаете ли. Что может быть важнее полировки пистолетов? Оружие нужно содержать в образцовом порядке, иначе, когда придет время им воспользоваться, заржавевший ствол попросту откажет, даст осечку, и что тогда делать? Доставать тряпочку и полировать пистолеты? Нет уж, пистолеты должны быть вычищены, смазаны и отполированы. В конце концов, это дело личного престижа - вот достанешь, порой, ствол, хотя бы даже перед какой красоткой похвастаться, которая уже так и тянет к нему шаловливые ручонки - ну дай поиграть! А ствол неотполирован! Стыд, конфуз, позор! И что тогда делать? Доставать тряпочку и полировать пистолеты?
Доктор Манхэттен накрыл силовым полем половину кухни. При помощи подручных средств - консервного ножа и солонки - он пытался обогащать уран. Вейдт в нетерпении приплясывал вокруг поля, постоянно натыкаясь на него - Эдриану было необычайно интересно наблюдать за процессом, но приходилось довольствоваться не самым лучшим видом от кухонной мойки.
Лори демонстративно скучала, ожидая, что хоть кто-нибудь обратит внимание на ее скромную персону. С тяжелыми вздохами она принимала все более томные и неоднозначные позы в кресле, но, увы, пока ее старания были тщетны.
Неожиданно из припотолочных динамиков раздался голос:
"Господа Хранители! Сегодня для вас запланировано первое испытание. Прошедший его получит эксклюзивную возможность пообщаться с организаторами в приватной обстановке! Под крышкой сливного бачка унитаза вы найдете все необходимое для первого соревнования."
Обитатели дома затаили дыхание. Роршах даже на секунду оторвался от дневника, а Вейдт упустил момент начала термоядерной реакции. Ночная Сова принес из уборной пакетики и раздал всем присутствующим (в случае с Манхэттеном он аккуратно подтолкнул ногой пакет к границе поля и тихо отошел).
"Итак, ваше первое задание!" - продолжал голос. - "Вам предстоит, используя предоставленные вам материалы, вышить крестиком панораму Бородинского сражения! Время пошло!"
- Но... я не умею вышивать... - растерянно развел руками Ночная Сова.
- Сдаешься, Дэниэл? - хрипло ехидствовал Роршах. - Всегда боялся сложной работы. Отказываешься от поставленной цели. Пасуешь перед трудностями.
- Но я действительно...
- Конформист. Мямля. Лентяй.
- Я не умею...
- Сибарит. Жалкий груз на шее демократического государства.
Сова заплакал и ушел в дальний угол:
- Проклятый лунатик. С тобой всегда так сложно...
Манхэттен продолжал свой эксперимент. Жалкие термиты в лице организаторов шоу нисколько его не заботили. Если бы он захотел, то смог бы во всех деталях воспроизвести картину хоть шелком, хоть крейником, хоть урановой крошкой. Но Манхэттен был слишком далек от земных проблем.
Наблюдая это нечеловеческое безразличие, Комедиант прошептал:
- Господи, помоги нам...
И дрожащими пальцами принялся продевать нитку в игольное ушко.
Вейдт, уединившись в спальне, обзванивал лучшие цеха вышивальщиц округа Колумбия, дабы для него в кратчайшие сроки выполнили заказ и доставили на частном вертолете на территорию здания.
"И не забудьте мой фирменный логотип! Да-да, на лошадях, пушках и мундирах победившей стороны. Кто, вы говорите, победил? Русские? Это может вызвать ложную трактовку общественно-политической позиции компании. На проигравших вышивать тоже нельзя, хмм... Это вызовет смещение ценностей, обрушение имиджевого образа и логическую самоликвидацию заложенных в миссию компании долгосрочных целей... Хмм... эм... Вышивайте логотипы на деревьях и траве, черт с ним! Да-да, фиолетовым, строго по бренд-буку!"
В гостиной тем временем Роршах, зажав в угол Ночную Сову, просил прощения и патетически тряс ему руку:
- Я знаю, Дэниэл, как порой бывает сложно со мной...
Драйберг, вытирая слезы, все еще обиженно воротил нос, но уже начинал успокаиваться.
Лори демонстративно дулась в кресле, обделенная вниманием и по привычке ожидая, что работу за нее выполнит Джон. Блейк, истыканный иголкой, сосредоточенно высунув язык, воплощал свое видение перспективы поля боя.
Из всех присутствующих профессионально владел навыками швеи только Роршах. Наконец, прекратив трясти конечности Драйберга, он принялся за работу, бормоча под нос о самоотверженности переступания через собственные принципы и вынужденное вышивание проклятых коммунистов. Блейк то и дело завистливо поглядывал на него и вышивал все быстрее и быстрее.
Никто из них не знал, что лучшим заслуженным вышивальщиком крестом среди всех собравшихся являлся Дэниэл Драйберг. Увы, он тщательно скрывал сие постыдное увлечение и даже в журналы "Очумелые ручки" писал под псевдонимом "Дэниэлла Оулфезерс". Рисковать, выдав сейчас себя, быстренько вышив довольно несложный рисунок, он не имел права. Поэтому, скрестив на груди руки, он продолжал сидеть в углу и делать вид, что все еще дуется на Роршаха.
Комедиант почти закончил вышивку. Идея была проста - белые одинокие кресты на черном куске ткани: Бородинское поле, погруженное в ночной мрак, усеянный звездами. Противоборствующие стороны не рискуют разжигать костры, боясь навлечь локальный ракетный удар со спутникового наведения. Звенящая, настороженная тишина и затаившиеся враги - особенно в левом краю. Блейку так и чудились черные кусты и темные людские силуэты, скользящие во тьме (на эту область вышивки он случайно пролил чай).
К концу отведенного времени работы были готовы только у Роршаха и Комедианта. В связи с крушением вертолета, Эдриану не успели вовремя доставить вышивку, что повлекло за собой финансовый кризис и обвал на рынках мировых валют.
"Мы оценим ваши таланты по заслугам" - объявили по громкой связи. - "Но победитель будет только один. И он получит право на ужин при свечах в окружении двух прелестных (красивых, умных, несравненно-незабываемых) организаторов этого мероприятия."
Ночная Сова нахохлился в своем углу - ему было обидно и очень хотелось ужина при свечах в компании ну хоть кого-нибудь противоположного пола, подробности не имели значения. Но, как говорил Роршах, долг был прежде всего.
Блейк с превосходством поглядывал на Роршаха - выбор организаторш с приятными голосами полузадушенных мышей не оставлял у него сомнений. Сам Роршах обнаружил холодильник, до отказа забитый консервированной фасолью, и ему уже было глубоко наплевать на весь окружающий мир и свечи в частности.
Наконец, динамик снова ожил:
"Мы... э... мы не смогли прийти к единому мнению и выбрать кого-либо из вас. Вы, знаете ли, предоставили нам такую сложную задачу, что мы долго совещались... Ой, черт, челюсть болит... Это все из-за тебя! Я это в микрофон сказала? Черт... В общем, мы решили доверить этот нелегкий выбор компьютеру. Загрузив в него все сведения о проведенном испытании, мы готовимся получить ответ в ближайшие несколько секунд. Приготовьтесь, прямое включение: *механический голос*: "На основе всех предоставленных данных победитель был избран однозначно и без малейших колебаний..."
Присутствующие в гостиной задержали дыхание. Роршах даже оторвался от банки с бобами и томатный сок капал ему на дневник. Манхэттен тоже обернулся, из-за чего с ураном пошла неконтролируемая реакция и от локального ядерного взрыва спасло только силовое поле.
"Итак, имя победителя..."
Драберг почувствовал, что сейчас хлопнется в обморок и с легким стоном на подкосившихся ногах сполз вниз по стенке.
"Лори Юспечик! Потому что она единственная, кто даже в мыслях не помышлял производить на свет подобную бездарную муйню!!!"
В динамике послышался шум радиопомех, треск и громкие удары по чему-то металлическому.
- Ура! Ужин! Ужин! У меня наконец-то будут подруги! - вопила обрадованная неожиданным сюрпризом Лори. - Мы будет часами напролет болтать о косметике, платьях и... и... и пони!
- Хурм... - сказал Роршах и снова занялся бобами. Несправедливость этого мира уже давно его не удивляла. С другой стороны, в этом даже были свои плюсы - никто не оторвет его от поглощения бобов ради каких-то там свечей.
- №";:$№/)%:! - сказал Комедиант, и потом еще добавил:" ~!#_!@!!!" Отвернувшись ото всех, он достал тряпочку и снова принялся полировать пистолеты, втайне мечтая выиграть следующее испытание завтра...


Читайте в следующей серии "День второй" от Anna Angell, которой я помогу соавторством, если она ниасилит.

" - Хороший Роршах, молодец, - говорил Вейдт, гладя Ковакса по голове и протягивая ему сахарный кубик на ладони."
"Комедиант."
"- А на ужин будет кальмар!
- Гигантский? - подозрительно спросил Эдриан."

@темы: шиза, произвед, Хранители, хе-хе

---

Фоннатское

Эксперимент над собой. Поедание холодных бобов.

Давно пора было добраться до этой банки, которую я покупала для фотосессии с Рором. А тут как раз совпало чувство голода с непреодолимой ленью готовить ужин. На задней стороне жестянки прочла, что ее содержимое "изготовлено по секретным рецептам компании с использованием ингредиентов высшего качества". Они засекреченно выращивают фасоль? Must investigate further!
По классическому рецепту гурманов подогревать не стала. Сами фасолины на вкус средней паршивости, но соус - это не только fine like this, это ОХРЕНЕТЬ ДАЙТЕ ДВА! И еще скажу по секрету, Рор не такая уж и хрюха - изгвоздаться в этом томатном соусе можно на раз-два, он прямо так и создан для того, чтобы им обляпывать весь подбородок. Пока писала эти 2 абзаца, навернула полбанки.

@настроение: сытое

@темы: шиза

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фик по Хранителям. Выкладка пятая. Заключительная.

Черно-белый фотоальбом.

Автор: Rina
Бета: Helenn
Фандом: Watchmen
Персонажи: Роршах, Ночная Сова.
Рейтинг: PG-13
Аннотация: Он еще даже не подошел к опасному краю пропасти, хотя его взгляд уже соприкоснулся с чернотой бездны, которая медленно перетекала в широкооткрытые карие глаза. Маленькие кусочки из жизни. Годы 1964-1975.
Дисклаймер: с Муром не конкурирую, с Гиббонсом тем более, не говоря уж о DC!

часть 1
часть 2

часть 3.

часть 4.

часть 5. читать дальше.

1966

«No light at the end, no crack in the sky
everyone ends up deceased»

При квартирной краже была зверски убита семья: родители и ребенок. Прибыли на место преступления еще до приезда полиции, увидели квартиру своими глазами до того, как набежала толпа фотографов и репортеров. В темной спальне изнасилованная девушка-тинейджер, вся кровать залита кровью. Беспомощно лежит, раскинув тонкие ноги, горло перерезано.
Тошнота, стук крови в голове. Ненависть, заволакивающая глаза, жуткая, непереносимая тяжесть в груди, хочется выть от безысходности, забившись в самый темный угол комнаты. Ночная Сова выходит из ступора первым и начинает осматривать помещение. Аналитический склад ума; в чем-то Ковакс ему даже завидовал – напарник не пропускает эмоции через себя. Ему легче оправиться после такие нечеловеческих зрелищ, и Уолтер со временем все яснее понимает, что абсолютно разные причины заставили его, Роршаха, и Ночную Сову выйти на погруженные во мрак улицы.
Напарник бормочет, что убийство, скорее всего, было заказным. Глава семьи – владелец казино, наверняка в преступлении каким-то боком замешана его деятельность. А Уолтер не слушает; повернув голову в сторону, просто смотрит на темный этнический узор гобелена, будто эта причудливая вязь может увести куда-то из этого мира. Он заставляет себя признать, что его все еще передергивает от вида крови. Пора бы привыкнуть давно, а он просто закрывает глаза и отворачивается. Каждая капля чужой крови что-то вытягивает изнутри, словно вынимает душу по кусочку. Ночная Сова осторожно дотрагивается до плеча напарника, Уолтер отшатывается. От каждого прикосновения он рефлекторно ждет агрессивного подтекста - никто не виноват, что редко кто-либо касался его по-другому.
Напарник пытается вытащить Ковакса из состояния оцепенения, пора заняться делом. Делом, которое окажется слишком запутанным - у покойного обнаружилось слишком много врагов. Нельзя сделать однозначные выводы...
Черная от крови простыня, на которой лежало тело пятнадцатилетнего ребенка, стояла у Ковакса перед глазами, когда на заднем дворе дешевой забегаловки, насквозь пропахшем тухлой рыбой, он ломал мелкому подонку пальцы. Один за одним. Не обращая внимания на скулеж и слезы. Этот ублюдок знал, кто стоял за этим убийством. Он знал и должен был расколоться, прежде чем отправиться в тюрьму. И плевать, что напарник стоит за спиной и хватает воздух ртом, словно у него приступ астмы. Не нравятся методы? Даже единственный человек, чьи слова ему не безразличны, не сможет его остановить. Треск кости. Как кричала та девочка? Она так же умоляла о пощаде?

«Searching for a sense of clarity
Searching for a place to die»

Третья неделя апреля выдалась крайне неудачной. Аврал на работе, бухгалтерия не может сложить два и два, а крайним оказывается Уолтер Ковакс. Снова нужно менять квартиру, старые соседи давно съехали, их место заняли шумные латиносы, пытающиеся ковыряться в замках чужих комнат, пока хозяев нет дома. Ночная Сова последние дни в какой-то прострации. Тринадцатого числа сдали полиции Ризолли. Полгода работали над сбором доказательств – теперь, когда все позади, напарник ведет себя так, словно выполнил главное дело жизни и может до старости попивать коктейли на курорте, греясь в лучах славы. Впрочем, вскоре Ковакс обнаружил, что странное поведение партнера обусловлено отнюдь не головокружением от успехов. Совсем наоборот.
В эти выходные состоялась встреча Crimebusters, окончившаяся унылым, натянутым прощанием. Тихо разошлись, стараясь не смотреть друг другу в глаза. Настроение на нуле. Ночная Сова бесстрастно ведет своего Арчи высоко над городом. Обычно он наслаждается каждой секундой полета, словно скольжение над мерцающим мегаполисом не обусловлено замкнутой кабиной, а он сам, продолжением штурвала, несет стальное тело в облаках. Сейчас просто поставил машину на автопилот и задумчиво разглядывает проплывающие под стеклом огни. Апатия.
Уолтер был бы не прочь выйти в городе – сегодня теплая светлая ночь, следующий день свободен. Прогуляться по улицам, развеяться, выкинуть тяжелые мысли из головы. Снова почувствовать себя нужным, появившись в последнюю минуту, наполненную обреченной безысходностью. Черной тенью скользнуть в самую гущу событий. Немезида. Его боятся. Репутация действует вместо кулаков, давно уже далеко не каждый ублюдок пытается проверить его на прочность, многие просто складывают оружие и бегут.
Но сегодня, похоже, не удастся выбраться вниз. Напарник ведет корабль к своему дому, даже не спросив согласия и будто бы вообще не замечая человека рядом с ним.
В подвале он оставляет невыключенным свет и поднимается вверх по лестнице, не интересуясь, следует ли партнер за ним. Необычно, странно, непонятно. Помучившись с минуту двоякостью этической проблемы, Уолтер принимает решение и идет в комнату вслед за другом.
В доме темно, на столике в гостиной тусклым светом горит желтый ночник. Напарник там же – сидит на диване, зарывшись лицом в ладони. Капюшон откинут на спину. Уолтер осторожно подходит сзади и останавливается рядом с диваном. Просто смотрит.
Ночная Сова резко поднимается, сдирает с себя капюшон и откидывает на пол плащ. С каким-то остервенением, ненавистью; и Уолтер чувствует, что сейчас его напарник может попросту сжечь все мосты и больше никогда в своей жизни не надеть этот костюм вновь.
Тяжелым шагом Ночная Сова проходит на кухню, Уолтер продолжает неподвижно стоять. Возвращается с непочатым виски и двумя стаканами, со звоном опускает посуду на тумбочку и срывает крышку с бутылки.
- Роршах, - голос почти жалобный. Потерянный. Просящий неведомо чего, и Уолтер знает, что не сможет ему это дать, потому что сам давно ищет то же.
Жидкость журчащим потоком врывается в стаканы, оставляя мутные блестящие капли на поверхности столика.
Непослушные каштановые волосы, еще по-детски пухловатое лицо. Ему всего двадцать один, а глаза уже как у старика. Карие, мягкие, но если долго в них вглядываться, становится видна тень той всеобъемлющей пустоты, которую Уолтер уже давно видит в зеркале.
Глотает алкоголь, содрогаясь от отвращения. Хочет напиться, не умея этого делать. Морщится.
Протягивает стакан Уолтеру, тот на автомате принимает и рассеянно вертит его в перчатках, не зная, что делать дальше. Глядя в пол перед носками своих сапог, Ночная Сова обреченно выдыхает:
- Это все бессмысленно…
Ковакс делает едва заметное движение, его корпус подается вперед на какую-то долю градуса и замирает в оцепенении, словно тело сковало неконтролируемым параличом. Ночная Сова делает еще один глоток и чуть поворачивает голову в сторону Уолтера.
- Ты знаешь, доктор Кохман умер на прошлой неделе. Он… Еще до смерти отца он… - напарник грустно смеется, приложив пальцы к глазам: – Он мне вправлял все вывихи, когда я падал с деревьев… Я в семь лет чуть голову не раскроил себе, он накладывал швы, я орал как поросенок, которого дверью амбара прищемили… Я… черт возьми, я несу чушь, не обращай внимания.
Ковакс отложил шляпу и стянул перчатки. Украдкой поднял черно-белую ткань и понюхал содержимое своего стакана. Отстранился.
- Что, если Комедиант прав? Все, что мы делаем, ни к чему не ведет? Мы гоняем проституток и наркоманов по подворотням, в то время как все летит к чертям! Весь мир! Для кого все это? Эти маски, эти игры…
- Ночная Сова…- начал Ковакс. Со стороны партнера последовал взрыв:
- Какой я тебе Ночная Сова?!! Меня зовут Дэн Драйберг! Дэниэл Драйберг!!! Мы с тобой работаем вместе уже год, я черт знает через что прошел вместе с тобой, а ты до сих пор не знаешь моего имени!!!
Остановив себя усилием воли, он поднял открытую ладонь в сторону Уолтера, показывая, что все в порядке. Залпом допил содержимое стакана и, грохнув его на стол, наполнил заново. Выдержав паузу, Ковакс тихо и внятно произнес:
- Я знаю твое имя. Дэниэл. Давно знаю.
Парень повернул к нему голову и внимательно посмотрел на собеседника:
- Кохман сказал? – в голосе играли встревоженные нотки. Ковакс покачал головой и Драйберг готов был поклясться, что тот улыбается под маской.
- Кто тогда?
Уолтер приложил пальцы к подбородку: то ли изображая задумчивость, то ли сдерживая подступающий смех. Наконец, он вымолвил, кивая головой куда-то за спину партнера:
- У тебя Гарвардский диплом магистра на стене, мистер Дэниэл М. Драйберг.
Ночная Сова отупело обернулся и заливисто расхохотался, расплескав из стакана добрую половину жидкости.
- Идиот! Конспиратор… - утирая подступившие слезы, бормотал он. – Однажды я погорю на подобной ерунде.
- Чушь. У тебя вечно все просчитано, - возразил Ковакс.
- Все, кроме собственной жизни.
- Не начинай ныть! – раздалось раздраженное бурчание из-под бело-черной маски. Ковакс сдвинулся с места и опустился на другой край дивана, незаметно отставив стакан с виски на стол.
- Наверное, я сейчас должен произнести пафосную мотивационную речь, чтобы ты завтра в одиннадцать снова надел костюм и, как обычно, ждал меня возле порта.
Дэниэл пристально посмотрел на товарища и грустно усмехнулся уголком рта. Уолтер продолжал:
- Знаешь, я тебя разочарую. Комедиант был прав – рано или поздно мы все умрем. Но дело не в том, когда. И даже не в том, сколько человек погибнет вместе с нами – ты один или весь мир провалится в чертову бездну. Ты просто должен выбрать – прожить ли отведенное тебе время достойно, чтобы потом, на небесах или в аду тебе не было стыдно за эти годы на земле. Или смириться и плыть по течению, опустить руки только потому, что конец может быть близок – даже ближе, чем думаем мы.
Дэниэл вздохнул и налил себе еще виски. Завинтил крышку и отставил бутылку в сторону.
- Может быть, ты и прав. А я просто мнительный придурок.
- Ты просто устал. Неделя была напряженной, - негромко произнес Уолтер, натягивая перчатки и поднимаясь с дивана.
- Роршах… - вздохнул Дэниэл. Он был уже порядком пьян и язык у него начинал заплетаться. - Ты хороший друг, Роршах. Хоть и не пьешь виски.

1975

Два часа пополуночи. Легкий ветерок, пробиваясь сквозь шторы, холодит вспотевшее тело. Снова странные сны. Снова тревожное пробуждение посреди ночи, когда тяжелое дыхание разрывает грудь и ноги скованы судорогой.
Дэниэл приподнялся на кровати, включил ночник и подслеповато прищурился на часы. Еще спать и спать.
Странный шум откуда-то снизу. Дом уже старый, давно нуждается в обстоятельном ремонте, поэтому посторонние звуки не вызывают удивления. Хотя…
Дэн дотянулся до очков на прикроватной тумбочке и выбрался из-под одеяла. Поеживаясь от холода, нашарил тапки и вышел из спальни. Какие-то шорохи с первого этажа. Возможно, грабители? Возможно, Роршах? Напарник уже несколько месяцев не навещал его. Еще какие-то три года назад почти каждый вечер он ожидал хозяина дома на диване в гостиной, погромче включив телевизор – знак, что сегодня Роршах не хочет шататься по городу в одиночестве, и в интересах Дэна собраться как можно быстрее, иначе содержимое его холодильника рискует уменьшиться сообразно времени, которое он затрачивает на сборы. В последнее время Роршах предпочитал работать в одиночестве. Объяснялось это просто – Дэниэл все чаще предпочитал крепкий, здоровый сон почти ежедневному дежурству во благо общественности холодными зимними, мокрыми весенними и душными летними ночами. Роршах искренне старался быть толерантным и не высказывать свое отношение к «прогулам», и, тем не менее, Драйберг видел, что напарника раздражает такое пренебрежение их общим делом.
Что ж, их графики разошлись, ночные вылазки порознь вошли в привычку. Если сейчас Роршах решил снова побродить вдвоем – Ночная Сова только за.
Странно, что он ведет себя так тихо – обычно, заявившись незваным гостем, Роршах нарочно шумит, чтобы корректно привлечь внимание к своему визиту.
Внизу темно. Черт возьми, неужели правда грабители? Некстати всплывают в воображении детские страшилки про привидений. Адреналин, сердцебиение, неприятный иррациональный страх. Едва слышный звук из темноты – то ли всхлип, то ли стон. Дэниэл решительно включает свет, готовясь к самому худшему. Если многолапое клыкастое чудовище метнется из темного угла – что ж, тем хуже для него.
Вместо чудовища возле стены сидит его напарник. На полу, сжавшись в комок. Безвольно обвисшие руки, голова странно запрокинута. Господи! В памяти жутким калейдоскопом проносятся события многолетней давности, когда Роршах так же приползал из последних сил к нему домой, теряя кровь литрами. Жуткие ножевые ранения, пули, засевшие в теле, вывихи, растяжения, переломы – сколько Дэну удалось повидать за эти десять лет работы вдвоем. Пожалуй, его познания в практическом оказании первой помощи были достойны отдельного диплома на стене. А Роршах, этот везучий сукин сын, словно заколдован – ни разу дело не принимало столь серьезный оборот, чтобы его нужно было перевозить в госпиталь. Сначала Дэна мутило от наложения швов на разорванные раны. Привык быстро, зная, что напарник скорее умрет, чем согласиться ехать в больницу, где его инкогнито раскроется.
Что с ним на этот раз? При каждом его появлении Дэниэл с ужасом думал, что именно сейчас напарник ранен столь тяжело, что без квалифицированной помощи его не вытянуть. Дэн подошел ближе – крови на полу не было. Роршах сидел, расслабившись, и никак не реагировал на появление друга. Чертова маска! Может, он там без сознания, а она только мешает видеть, что на самом деле случилось с партнером.
- Роршах? – тихо позвал Дэн. Молчание в ответ. Драйберг присел на корточки рядом и осторожно дотронулся до плеча друга. Тот, как всегда, чуть заметно вздрогнул.
- Дэниэл…- едва слышно, едва размыкая губы, смазанное пятно на маске плывет от движения рта. Наконец-то это привычное «Дэниэл»: никто больше не называет Драйберга так. Ни друзья, ни знакомые, ни даже покойные родители не использовали это официозное полное имя, словно оно в его жизни не имело места нигде, кроме документов и счетов. «Дэниэл» - в нем звучит «вы», в нем звучит та самая подчеркнутая дистанция, сократить которую так и не удалось за все эти годы – Роршах не тот человек, которого можно позвать вечером в кино или на рождественский ужин с индейкой. Он уходит и приходит, когда речь идет об их общем деле. Этот странный человек без колебаний доверял Драйбергу прикрывать от любых опасностей собственную спину и до сих пор не мог довериться ему настолько, чтобы открыть свое лицо. Он вверял ему жизнь, не впуская туда.
- Роршах, - повторил Ночная Сова, - что с тобой? Ранен?
Мужчина на полу отрицательно помотал головой.
- Что случилось? – продолжал допытываться Драйберг. Снова отрицательное покачивание, на этот раз с подтекстом «не лезь». Дэниэл выпрямился во весь рост.
- Хочешь кофе?
Секундное раздумье, кивок.
Зевая и потягиваясь, Дэн прошел на кухню. Хорошо, что не ранен. Может быть, у него в жизни что-то произошло? Умер кто-то из близких? Душевные раны затягиваются дольше, но от них хотя бы не умирают, истекая кровью в гостиной на ковре.
Роршах пьет кофе, не вставая с пола. Держит чашку двумя руками, словно маленький ребенок. Забытая шляпа валяется рядом, маска задрана на переносицу; на нижней губе свежий, уже затянувшийся шрам. Маленькими глотками потягивает напиток, все так же не двигаясь ни на дюйм. Дэн садится в кресло и тоже делает глоток, но тут же сплевывает обратно в кружку – что за мерзость?!! Молоко прокисло, а он опять не удосужился сходить в магазин. Роршах продолжает размеренно прикладываться к своей чашке – в ней, как всегда, почти половина молока. Не чувствует вкус? Да что это с ним?!!
Роршах автоматически допивает до дна и встает, надевая шляпу.
- Пора идти, Дэниэл. Спасибо за кофе. Согрелся.
Драйберг растерянно разводит руками – не за что, всегда пожалуйста. Роршах сегодня почему-то выходит через парадную дверь.

Той ночью Драйберг долго лежал без сна: не раздеваясь, на застеленной кровати. Безразлично рассматривал серую вязь теней на потолке. Звуки пьяной субботы проникали в комнату: невнятные крики, едва слышная музыка, визгливый девичий смех и вой полицейских сирен где-то вдалеке. Город продолжал жить, словно ничего и не произошло.

The end
24.09.09 – 05.11.09

@темы: произвед, Хранители

---

Фиконаписательное

Есть такая особая порода произведов, которые идут на одном дыхании. И ты даже еще сама не знаешь, что будет через абзац. Знают герои и все послушно делают за тебя, только успевай записывать. Главное - не упустить волну. Потому что если упустишь, то герой останавливается посреди улицы и уныло чешет репу, вопрошая у автора: "И что же дальше?". Автор тоже пожимает плечами, виновато глядя на него, и с надеждой ждет, что герой сам как-нибудь выйдет из положения, по крайней мере сделает пару шагов в сторону и уберется с середины улицы. Вот такой у меня сейчас творческий запор. А еще хотела в челлендже на 30 фиков принимать участие... Стыд мне и позор, даже одним разродиться не могу =\

@настроение: самоуничижительное

@темы: мои тараканы

---

Приветственное

 нивидим, добро пожаловать! Чем заинтересовала?
Располагайтесь, со мной можно на "ты". Надеюсь, я не слишком надоем своими заморочками на "Хранителях"? ))

@настроение: запозитивилась

@темы: радости

---

Вспомнила

Сегодня был смутный сон про Хранителей. Тот еще бред.

Какая-то усадьба в колониальном стиле, где проходит собрание Crimebusters по какому-то не слишком веселому поводу. Большой зал, похожий на столовку из Цитадели в Фаллауте, только ярко освещенный. Почему-то в центра танцует Оз и плащ у него развевается ) Потом все разбредаются в депрессе, а я иду за Рором на балкон. А балкон огромный, как теннисный корт. В углу зажимаются Лори и синий наэлектризованный мужик. Причем Лори ну ооочень здоровенная бабища! Рор подходит к парапету, а я смораживаю что-то типа: "Какая ночь: нам светят луна и Доктор Манхэттен". А потом я хочу показать, какая я крутая и ловкая, и спрыгиваю с балкона в сад, приглашая за собой Рора. Лори крутит пальцем у виска, Манхэттен того же мнения. А вот дальше мало что помню. Кажется, Рор за мной таки прыгнул и мы бродили по кустам. =\

@темы: мои тараканы

---

Эх, не слезу я с вочменов!

Пыталась смотреть Torchwood. Осилила целую серию. Мушш сказал "бред и ересь"; я пыталась вяло настаивать, что не такой уж бред и не совсем уж ересь, но т.к. в сериале ни один герой меня не зацепил никаким боком, то пришлось прекратить просмотр, так толком и не начав. Не стану я фоннаткой Торчвуда, о чем и спешу заявить.

@темы: hurm...

---

The end is nigh

В игре мне больше всего понравилась физика. Через расстояние в полметра Роршах перепрыгивает с переворотом и кувырком при приземлении... но самая фишка была в затопленном коллекторе! От меня бодро уплывал по поверхности воды НОЖ. Я его случайно ногой пинаю, а он от меня быстро скользит в дальний угол. Вспомнились урановые ломы в ртути. =\
Поставила себе вторую часть игрухи. Сейчас снова буду постить восторженные вопли.
upd Все, прошла игру ((( Мааало! (

впечатления

Из хорошего: в самой первой локации есть большааая сцена. Жалко, что нельзя делать скрины из игры. Я вывела Рора на сцену и он отлично сплясал - с чувством так, с душой! )
Опять ржала над слэшными намеками. При посещении публичного дома чел на входе спрашивает Рора и Дэна: "Вы к девочкам или просто хотите номер на двоих?" за эту фразу чел оказывается бит головой в стену )
А еще порадовали стоны Совы. Он при травмировании своего совьего тельца так нежно стонет, что прямо с ним что-то совсем не кровожадное сделать хочецца ) Хоть я и не любитель сов, ага. =\
Создатели игры отличались садизмом. Мало того, что сцены драк жестоки, так в этой части к тому же друзья-товарищи валят толпы теток. Ну вот не понимаю я этого =\ К тому же у Рора появились новые комбо-приемы и в некоторых из них он так недвусмысленно вскакивал на теток, что прямо даже хотелось оказаться на их месте ) Опять-таки капсить не получилось, увы.
Конец дебилен! Это просто пипец какой-то! Буду спойлерить безбожно, держитесь! На дворе у них 1977 год, полицейские бунты в разгаре. А сюжет игры заключается в том, что Рор приходит к Сове с просьбой помочь ему найти пропавшую девочку. В качестве ниточки к разгадке у Рора есть видео сомнительного содержания (легкая эротика с участием деффачки, наверное потом пленку до дыр засмотрели)) В общем отправляются товарищи в масках в обитель Twilight Lady. В итоге девочку таки находят, а она заявляет, что добровольно сбежала из дома и ей хорошо в этом борделе. Сова вроде как рад, что все так закончилось - пошли по домам, спать! Но Рор заявляет, что never compromise! Оставшуюся часть игрухи Twilight Lady от Дэна с Рором сваливает и насылает боевых шлюх и жирных мужиков в садо-мазо нарядах. Короче, когда они ее загоняют на крышу и мочат, тетка падает на стеклянную крышу, готовую вот-вот обвалиться. Дэн вдруг понимает, что пора собирать лопатки и идти домой: "Рор, надо ее спасти!" - "Never compromise!" Короче, дальше начинается то, за что сценаристу я бы влепила роровскую яйцевую атаку №39 - друзья начинают драться между собой! В итоге я прошла только за Рора, со слезами на глазах избила Совушку, и тетка упала. Yuppieee!!! Дэн обижается и объявляет развод и тумбочку между кроватями, и улетает с Комедиантом на Соволете разгонять демонстрантов, а Комедиант еще и что-то там ехидничает. Одинокий Рор сваливает, все несчастны и всем плёхо. The end.
Вот такая фигня. Первую часть еще могу перепройти, она хоть чуть-чуть разнообразнее, а вот эту - фтопку и напалма подлить для горючести! Зло! (

запись создана: 13.12.2009 в 22:47

@настроение: мордонабивательное

@темы: мысли вслух

---

Поставила таки The end is nigh

Ухаха, какая дебильная игра! Ну ооочень дебильная! ) При этом затягивает. Мочилово, потом опять мочилово, а после него, не поверите, снова мочилово.
Радуют голоса JEH и Уилсона, а персы ну такие смешные. Роршах суетиво носится, я им мусорки сбиваю и всячески наношу вред окружающей среде и собственности муниципалитета города Нью-Йорка. Сова сносит с дороги мотоциклы и постоянно открывает для Рора все двери, дабы тот просочился внутрь. Джентльмен, блин! Шедевр тупизма был, когда Сова в лучших традициях хренового ИИ сосредоточенно уперся лбом в угол между раскрытой дверью и стеной и бежал... бежал... минуты полторы.
Реплики нападающих жгут. И радует, что они не повторяются, каждый раз придумывают какую-нибудь новую обзывалку. "Это же Ночная Сова и его герлфренд Роршах", "О, а вы знаете, что там под маской? УРОД!" Подобные фразочки очень мотивируют )
Пока жутко раздражает система сейвов. Невозможно сохраняться там где надо. И потом автосейв отматывают игру чуть ли не на начало уровня. Графика тоже не фонтан, текстуры хороши у стен, но не у всего остального. Иногда Рор так задирает руку, что создается ощущение, что подмышка у него прорвалась и оттуда торчит белая рубашка. Ощущение сопричастности в игре отсутствует, зато присутствует постоянная лыба на лице. И все-равно нрявицца не смотря на все минусы. )

@настроение: кровожадное! )

@темы: отчет

---

Детские страхи.

На основе переписки с Anna Angell решила систематизировать своих монстров.
Бука. В моем детском сознании Бука был гигантским коричневым тараканом в человеческий рост, стоящим на задних лапках в коридоре. Буки я нифига не боялась и была бы даже не против с ним повстречаться. Он обязан был оказаться прикольным и пугать скорее родителей, но не меня.
Бабай. Бабай - это большая черепаха с маленькой головой соседа дяди Саши. Бабай никуда не утаскивал, ни на кого не нападал и даже не кусался. Весь его пугательный компонент состоял в том, что в темноте он СМОТРЕЛ с темного пола на кровать. Поэтому я предпочитала спать у стенки (до сих пор, кстати!), дабы не встречаться взглядом с этим существом.
Резиновый петух с кухонного шкафа. . В принципе, ничего пугающего петух из себя не представлял, и в мои 3-4 года я его нифига не боялась. Но когда я не ела кашу, мне угрожали, что сие резиновое изделие меня клюнет. Приходилось исправно плакать. Не столько из-за страха перед петухом, сколько из-за гнетущей атмосферы и угрожающих голосов, коими сулилась сия кара.
Морра. Это уже из поздних страхов. По сравнению с ней все Бабаи, Буки и петухи нервно курили в углу. Впервые с Моррой я познакомилась в возрасте 5-6 лет при просмотре мульта про Муми-троллей. Ночные кошмары преследовали долго, не говоря уж о паническом ужасе при одиноких походах в темный туалет. Этот образ так крепко отпечатался на моей психике, что из всех страшилок Морра до сих пор остается моим фаворитом. )

@темы: мои тараканы

---

Неожиданный фик

Вдруг написалось за 40 минут. Маленький драбблик по Хранителям.
Посвящаю  Captain_Smollett, который почему-то настойчиво всплывал в моей памяти на протяжении написания ))))

Ночь наполнена туманом и сырыми испарениями канализаций. Черную, как кофейная гуща, тьму разрезают едкие лучи фонарей. Город задремал в чутком бредовом сне, медленно перетекающем в кошмар наяву.
Роршах тяжело дышит, сердце колотится о грудную клетку: преследование кажется бесконечным, а шаги погони слышны все ближе. Сегодняшняя жертва – он сам.
По спине волной пробегает дрожь мурашек. Сбивая мусорные баки, опрокидывая какие-то мешки и рухлядь, Роршах несется по темному переулку. Напуганные уличные коты стремительно бросаются в щели заборов. Шаги звучат все громче за спиной.
- Роршах!
«Нет, никогда…» - шипит он сквозь стиснутые зубы и из последних сил цепляется за нижние ступени задвинутой наверх пожарной лестницы. Мускулы предательски дрожат, но он преодолевает расстояние до крыши подстанции и, со свистом выпуская воздух, падает плашмя на холодную битумную крышу.
- Роршах!!!
Он знает, что преследователь не сможет забраться сюда. Донесшийся снизу пронзительный вопль бессильной ярости подтверждает его теорию.
Злорадное торжество придает человеку в маске новые силы. Он приподнимается на локтях, поправляет шляпу и осматривает свое прибежище: крыша электроподстанции – квадратная площадка величиной с боксерский ринг, от земли отделяют метров шесть. Совершенно пустая, вылизанная дождем до матового блеска - никакой возможности найти оружие и сбежать. Но здесь можно хотя бы отдышаться, а потом… перемахнуть через вон тот забор… Маловероятно. Ограда слишком высока. Путь к отступлению отрезан?.. Неужели это тупик?
- Роооршах! – снова возглас снизу. На этот раз уже не на повышенных тонах.
Мужчина в маске подходит к краю крыши и глухо бросает вниз:
- Никогда!
- Всего несколько вопросов для New Frontiersman… Мне же всю стажировку запорят, если я до завтра не сдам статью на три листа! Ну пожаааалуйста, ну Рооооршах…
- Ннн… нет, - на этот раз его тон звучит куда более неуверенно. Девочка-журналистка со вздохом сползает вниз по стене и садится на деревянную коробку:
- О`кей… С крыши тебе все-равно бежать некуда. Время у меня есть, подождем здесь до утра…
Становилось холодно. На мерзлом битуме сидеть крайне неуютно; преследователь внизу зарылся в ветошь возле мусорного бака и чувствовал себя, кажется, весьма комфортно. С легкой завистью Роршах скрипнул зубами и начал нарезать круги по крыше, чтобы хоть как-то согреться. Яркий свет фонаря заливал ту сторону подстанции, где затаился противник. Может быть, удастся незаметно ускользнуть в темноту?..
Снизу донеслось громкое шуршание пакета. Перевесившись вниз, Роршах обнаружил, что враг извлек из сумки большую упаковку сэндвичей. Домашних сэндвичей! В воздухе стремительно разливался аромат ветчины, и Роршах сглотнул густой комок слюны, мгновенно провалившийся в пустой желудок. Неожиданно преследователь поднял голову, бело-черное тканевое лицо не успело отпрянуть в темноту.
- Ммм? – пробормотала неразборчиво стажерка с полным ртом. – Меняю сэндвич на десять вопросов.
- Никогда! – возмущенно буркнул Роршах и удалился на другую сторону крыши, подальше от острого запаха ветчины.
- Хорошо, пять вопросов!
- Нннет!
Громкое чавканье снизу… хруст поджаренного хлеба…
- Три вопроса. Давай сэндвич!!!
Девочка ловко подкинула пластиковую упаковку в воздух – рука в темной перчатке метнулась вперед, перехватывая сверток. Стажерка заломила обложку блокнота и занесла карандаш над чистым листом.
- Итак… Ваши мысли о переизбрании президента на новый срок?
- В швяжи шо шлошившейся политишешкой шитуацией я полагаю…
...Роршах еще не знал, что мама положила юной журналистке в портфель куриные крылышки и домашнюю выпечку, которые в совокупности обойдутся ему в полноценное интервью...

@настроение: че это я? о_О

@темы: произвед, Хранители

---

Фик по Хранителям. Выкладка четвертая.

Черно-белый фотоальбом.

Автор: Rina
Бета: Helenn
Фандом: Watchmen
Персонажи: Роршах, Ночная Сова.
Рейтинг: PG-13
Аннотация:
Он еще даже не подошел к опасному краю пропасти, хотя его взгляд уже соприкоснулся с чернотой бездны, которая медленно перетекала в широко открытые карие глаза. Маленькие кусочки из жизни. Годы 1964-1975.
Дисклаймер: с Муром не конкурирую, с Гиббонсом тем более, не говоря уж о DC!

часть 1
часть 2

часть 3.

часть 4. читать дальше

- Руку вытяни!
Молчание.
- Я говорю: руку вытяни! – с расстановкой повторил мужчина в сизо-сером плотном трико. – И рукав закатай.
- Достаточно перебинтовать. Простую царапину не нужно намазывать тонной вонючих препаратов!
- Дай сюда твою руку, черт тебя дери!
Не поднимая головы, Ночная Сова мог по глухому недовольному рычанию определить, что его напарник наверняка с мученическим выражением возвел глаза к потолку, хоть этого и не было видно под маской. Бледное жилистое предплечье, покрытое тонкими волосами цвета медной проволоки, было рассечено глубоким порезом.
Несмотря на ранение, напарник сегодня был в хорошем настроении, удовлетворенный проделанной за ночь работой. Накрыли подпольный притон прямо в центре сонного Квинса. Конечно, значительная часть этой злачной обители мелкими тараканами успела порскнуть во все стороны при появлении людей в масках. Но верхушку они все-таки сдали полиции. Заслуга Роршаха, сегодня был по праву его день. Обычно молчаливый и замкнутый, всегда предельно сконцентрированный, после таких успешных операций он, казалось, оттаивал, приобретал больше человечности. Сегодня они на малую толику сократили концентрацию преступности и беззакония в этом мире. В другой компании Ночная Сова напился бы, празднуя маленькую победу. С Роршахом все было по-другому.
- Не дергайся, может немного жечь. Перекись водорода.
- О, это адское жжение испепеляет меня до кости! – абсолютно ровным голосом произнес человек в маске. Ночная Сова издал булькающий смешок; невозможно было передать, как он ценил эти редкие неуклюжие шутки.
Через несколько минут Ковакс удовлетворенно ощупывал тугую повязку. Плохо, что ранена левая рука – завтра на работе его ждала гора неготовых актов и не терпящих отлагательств отчетов по ним. Много писанины, как бы не открылось кровотечение, опять начнутся эти бесконечные вопросы и вынужденная ложь.
- Есть будешь? – невнятно пробурчал Ночная Сова, пытающийся снимать сапоги и одновременно жевать сэндвич. – Остались вчерашние, есть с ветчиной и с сыром.
Уолтер прошел к холодильнику и переложил на тарелку два сэндвича, затем вернулся в комнату, по дороге запустив руку в коробку с овсяным печеньем. Эти предрассветные набеги на кухню Ночной Совы в последнее время происходили с заметной регулярностью. Два молодых организма отчаянно нуждались в калориях после активных физических упражнений на свежем воздухе. Особенно после упражнений, которым сопутствовала значительная кровопотеря…
- Дождь на улице. Если хочешь, постелю тебе в гостиной.
- Я дойду. Не впервой. Спасибо.
- Как знаешь, - пожал плечами парень в капюшоне, закрывающем часть лица. Напарник никогда не оставался у него на ночь, даже если был ранен не в пример тяжелее, чем сейчас. С самого начала он сам установил пределы дозволенного – никого вторжения в ту жизнь, что начиналась после снятия масок. Ночная Сова остро чувствовал эту незримую стену, хоть и пытался периодически проверять ее на прочность.
- Завтра в одиннадцать на пристани? – уточнил Ковакс, натягивая плащ.
- Ээ… давай в полночь, - предложил партнер и виновато добавил. - Завтра соккер, чемпионат штата…
Мужчина в маске неодобрительно покачал головой, надел шляпу и прошагал на кухню. Через секунду оттуда донеслось:
- Вкусное печенье!
- Вот вырастет живот, что преступники в ужасе разбегаться будут… - пробурчал под нос Ночная Сова, и вдруг, хлопнув себя по лбу, подскочил на месте.
- Роршах, стой! Забыл совсем, у меня для тебя презент.
- Что? – переспросил Ковакс, оборачиваясь с печеньем, недонесенным до рта.
Напарник вернулся через минуту, вертя в руках нечто, напоминающее пистолет.
- Здесь – катушка с тросом, выдерживает вес в двести пятьдесят фунтов. Альпинистский крюк. Это – СО2, сменный баллон, стандартный, продается везде.
- Зачем мне это? – удивился Уолтер.
- Потому что весь прошлый месяц ты едва ковылял с растяжением связок, когда рухнул со второго этажа!
- Как это работает? – спросил Ковакс, задумчиво вертя в руках странное приспособление и никак не отреагировав на подначку.
- Эй, эй, только не направляй на меня! – вскрикнул напарник, поднимая руки в защитном жесте. – Завтра на улице покажу, тут все просто. Главное – чтобы крюк на голову не упал.
- Были инциденты? – поинтересовался мужчина в маске. Вот и поди пойми, всерьез он или шутит - ткань полностью закрывает лицо, расплываясь в районе губ темным пятном:
- Мне пора, скоро солнце взойдет.
Ночная Сова поднял руку в знак прощания. Уже собираясь закрывать дверь, он вдруг услышал тихое:
- Эмм… спасибо. Это действительно хороший подарок.
Ковакс задержался на пару секунд, словно раздумывая, добавить ли что-то еще, и, так и не решившись, поднял воротник плаща и вышел в дождь.

«A life like mine makes a man…»

Дождь. Холодный ноябрьский дождь. Видимо, это от него дрожь пробирает до кости. Искажающая фокус рябь капель на очках. Руки нервно трясутся, штурвал выскальзывает из мокрых перчаток. Ему впервые так страшно. Четыре года назад, неудачный пробный полет Арчи, падение в парке – тогда не было такой растерянности. Четыре месяца ранее - зажатые в угол возле цитадели Большой Шишки, двое против толпы вооруженных головорезов – тогда не было такой безысходности. Четыре минуты до настоящего момента, хрипло дышащий напарник на его руках, с засевшим в груди ножом – так страшно ему уже не будет никогда.
Он гнал как сумасшедший, двигатели Арчи ревели, грозясь сгореть. Плевать. Плевать на все. Уже будет все равно, если этот человек за его спиной… Не думать об этом!
Дом мистера Кохмана находился в южной части Джерси, около шести минут пути. Он успеет. Не может не успеть!
Раненый был в сознании. Широко открыв глаза, он заворожено смотрел на потолок кабины. Маленькие заклепки идут в ряд, скрепляя лист обивки, одной не хватает – отпала, обнажив гайку. В углу сплел сеть невидимый паучок. Сейчас все эти мелочи казались необычайно важными, нужно было запомнить все до единой. Страшно не было, просто глухое сожаление и отчаянная зависть к этому маленькому паучку, который оставался в этом мире, в то время как его самого вынуждают уходить.
Когда Арчи неуклюже шлепнулся на лужайку перед роскошным трехэтажным домом, Ковакс чуть слышно застонал. Сильные руки аккуратно подхватили его и вынесли в темноту. Сквозь уплывающую точку сознания еще прорвался громкий стук ногой в дверь.
После этого - только белый свет. Он всегда думал, что это будет бесконечная черная бездна, глубокая, как личная Вселенная, где единственный объект в пустоте – он сам. И оказался неправ. Только белый свет. Но такой же необъятный и гулкий, как и бескрайняя чернота. Так в чем же разница?
Его вырвал из небытия голос. Единственный в мире звук, которому он мог доверять. Сколько он пролежал без сознания в этом белом вакууме? Минуту? Час? Целую жизнь?
- Мистер Кохман, он шевельнулся!
- Я вижу, Дэнни. Приходит в себя. Может быть, все-таки снимем с него эту тряпку?
- Не надо… - небольшая пауза и тихое обращение: - Роршах?
Что-то было не так с лицом… Что-то мешалось. Латексная маска закатана на переносицу, нижняя часть головы закрыта чем-то похожим на противогаз. Головокружение, все как в бреду. Рана в груди не ощущается, хотя должна бы доставлять дьявольскую боль.
- С ним все в порядке, Дэнни. А теперь отгони наконец свою посудину с моей клумбы! Ты переломал все розы, этим кустам было почти десять лет!
Сквозь складки скатанной маски Уолтер нечетко различал высокого сухого старика в роговых очках. Рядом с ним стоял Ночная Сова. Растерян, испуган, подавлен. Он неотрывно смотрел на раненого человека на кровати, словно до сих пор не мог поверить в происходящее. Старик начинал терять терпение:
- Ты меня слышал, Дэн? Марш отсюда! Твой приятель проваляется на койке еще недели две, я не выпущу его раньше. Можешь навестить его… эдак через дней десять. И в гражданской одежде, пожалуйста! Давай-давай, шевелись, мне ваши мальчишеские забавы только в проблемы с соседями выльются. И не думай, что розы тебе сойдут с рук!
Переведя взгляд на доктора, Ночная Сова вяло кивнул и направился к выходу, бормоча извинения и благодарности. Закрыв за ним дверь, старик возвратился к Коваксу, проверил его повязку на груди и, пододвинув стул к кровати, опустился рядом.
- Послушайте меня внимательно, молодой человек. Я читал о вас в газетах и премного наслышан о ваших с Дэнни подвигах. Вы оба, без сомнения, делаете благое дело, но какой ценой! На вид вам года 22-23, но у вас уже все тело в шрамах, как у ветерана-наемника. Еще пару лет и ваша кожа будет напоминать лед на катке под закрытие аттракциона! Если останетесь живы, конечно. Сегодня вам просто сказочно повезло. Видимо Господь имеет на вас долгоиграющие планы, раз уж вы так легко отделались. Хотя могли бы обойтись вообще без травм…
Старик с кряхтением потянулся к столу и взял в руки тетрадь в обложке из плотной темно-коричневой тисненой кожи. Потряс этим предметом перед носом раненого.
- Видите? Ваша тетрадка. Могла бы остановить лезвие. Нож прошел в сантиметре от нее, скользнул по ребру, раздробив его, и остановился буквально в считанных миллиметрах от легкого. Дэнни, конечно, обеспечил мне неплохую лабораторию, но с гематораксом вне стационара я бы вас не вытянул. Еще и этот ваш обморок… Потеряли сознание, ну как трепетная барышня, честное слово! Сбили с толку, я-то думал… Ай, да ладно.
Дневник. Что ж, все верно. Он спасает душу, а не тело.
Уолтер медленно поднял руку и стянул с лица кислородную маску. Голова все еще кружилась от наркоза; Ковакс ненавидел подобное бессилие, когда терял контроль и управление над собственным телом.
- Пару дней вам придется побыть здесь, пока не затянутся раны. Я намеренно назвал Дэнни преувеличенный срок, иначе он тут ночевать останется вместе со своим дирижаблем или что у него там… Но я не об этом хотел поговорить. Понимаете, мне семьдесят девять лет, юноша. Семьдесят девять! При помощи Дэнни я до сих пор лицензированный врач. Да, он платит мне, чтобы вот в таких непредвиденных случаях я оказывал ему экстренную помощь на дому, что, как вы знаете, незаконно. За это можно лишиться не только лицензии… Я старик, я уже давно не думаю о себе, но думаю о своих внуках и правнуках. Дэнни вкладывается в мою клинику, финансирует мою старость. Я готов пожертвовать для него многим и, поверьте, отнюдь не из-за денег.
Доктор Кохман снял свои очки в тяжелой роговой оправе и тщательно протер стекла носовым платком. Уолтер смотрел в потолок. Боль в груди начинала возвращаться.
- Дело в другом, молодой человек, - продолжил Кохман, - мне семьдесят девять лет, в организме целый букет старческих болячек. Сколько я еще протяну? Год? Два? И кто вас и вашего приятеля будет спасать после того, как меня не станет? Ни один частный врач от Калифорнии до Аляски не согласится рисковать своей лицензией ради ночных набегов заигравшихся мальчишек! Поэтому послушайте меня, юноша. Я не желаю вас здесь больше видеть, на этой койке. Поправитесь, снимете ваш дурацкий мешок с головы, найдете себе жену, купите фермерский дом с садом и будьте счастливы! Родители Дэнни уже в могиле, но ваши-то наверняка не одобряют такого образа жизни! Подумайте о своей матери! …Вы знаете, в тридцатых во время миссии в центральной Африке я лечил от эпидемии людей. Я знаю, что такое смерть – она уродлива и в ней нет ничего героического. Вы молоды, у вас вся жизнь впереди, а вы подвергаете ее такой опасности… Полиция должна уничтожать преступность, не вы! Не пара переодетых мальчишек!
Не поворачивая головы, Уолтер разомкнул сухие губы и тихо произнес:
- В Африке… от чего вы лечили людей?
- Малярия. Ну, вы знаете, там же и желтая лихорадка, и холера… Жуткое смешение болезней, антисанитария, жара, загрязненная вода… - доктор Кохман перестал нервно протирать очки, расслабил ладони и прикрыл глаза, словно мысленно возвращаясь в то время. - Они умирали сотнями. Мы ничего не могли сделать… Что могут сделать три десятка человек против холеры, захватившей целые регионы! Мы… мы просто пытались продлить их агонию…
- Вот видите, доктор. Вы понимаете, - произнес Ковакс. Маску, скрывающую верхнюю половину лица, избороздили черные полосы, словно морщины. - И тем не менее вы не бросили их… Тогда почему просите об этом меня?
Кохман как-то странно посмотрел на мужчину, лежащего перед ним. Казалось, он сейчас многое отдал бы за то, чтобы сдернуть с головы маску и заглянуть ему в глаза. Тяжело вместо зрительного контакта с человеком всматриваться в движущиеся черные паттерны, замысловато переплетающиеся в бесконечный водоворот.
Старик словно поник на стуле, ссутулился. Отвел взгляд, неожиданно заинтересовавшись дужками собственных очков. Воцарилось звенящее молчание.
Наконец, так и не глядя на пациента, Кохман тяжело поднялся, уперевшись ладонями в колени, и выдохнул, поворачиваясь к двери:
- Отдыхайте. Утром сделаю вам новую перевязку. Спокойной ночи... Роршах.

Однажды у Уолтера была собака. Недолго, всего два месяца. И не у него, а на пустыре за приютом.
В столовой Уолтер украдкой прятал остатки еды и относил их псу на задний двор. Собака радостно виляла хвостом и вылизывала ему руки. Они часто играли вместе - в зарослях чертополоха и лопухов, где настойчиво преследует жаркое июльское пекло, а воздух так и кипит над раскаленным потрескавшимся асфальтом. Потом дворняга, вдоволь набегавшись за потертым бейсбольным мячиком с торчащими во все стороны нитками, укладывалась на землю в изнеможении. Далеко вытянув дрожащий мокрый язык и тяжело вздымая плешивые бока, она, казалось, улыбалась мальчику своей широко разинутой слюнявой пастью. Уолтер мечтал, что когда у него будет собственный дом, он возьмет пса к себе, и они будут жить вместе. В Чарльтоне не разрешалось заводить животных, а в прошлом мать тоже не позволяла ему подбирать на улице облезлых щенков и котят с гноящимися глазами. Домашние питомцы были прерогативой богатых, послушных мальчиков — это маленький Уолтер усвоил четко.
К осени единственный друг исчез. Старшие мальчишки говорили, что пустырь обшаривали живодеры. Уолтер проплакал два дня, пока, наконец, на выходных не сбежал из приюта.
Конечно, в пункте санитарного контроля за бродячими животными двенадцатилетнего ребенка никто слушать не стал. После этого Уолтер усвоил еще одну истину: иногда иметь друзей — незаконно.
...В полной мере открываться людям Ковакс так и не научился. Тот, к кому он мог прийти и просто посидеть в тишине, и то был «ночной птицей». Да и был ли он другом?
Уолтер крепко помнил еще одно правило – привязываться нельзя, это слишком больно. Потому что в итоге все равно останешься один.

продолжение

@темы: произвед, Хранители

---

Я хренею, дорогая редакция!

Мое избалованное отпуском расписание сегодня покачнулось ощутитмым и болезненным пробуждением в 7 утра. Отвыкла я от этого времени на будильнике, отвыкла! Сегодня с утра нужно было менять свидетельство на машину. Но перед самым моим выездом меня обрадовали звонком, что перед завтрашним митингом в честь транспортного налога ГИБДД оккупировали байкеры, снимающие своих коней с регистрации в знак протеста. И неудивительно - за коня в год теперь тысяч 20 платить, а за езду без номеров - рублей сто. Короче, завалилась я обратно спать.
На 11 была договорена встреча с подругой - планировался показательный просмотр первого зуба у ее чада. Проснулась я, конечно, ближе к 12 и срочно стала переносить встречу на более реальное время.
Дальше меня обрадовал сосед, забежавший на кофе. История такова: мой генетически дальний, но географически близкий родственник вчера в 2 часа ночи возвращался домой в подвыпившем состоянии. Для сокращения дистанции родственник решил кроссировать гаражное общество по крышам. За этим делом - какая неожиданность! - его застукала охрана. Совершая побег по крышам от преследователей в лучших традициях одного небезызвестного персонажа, Сергей Анатольевич (да-да, тот самый, который с пятнистым капюшоном любит косплеить под Роршаха) предпринял прыжок в мусорные баки (наверняка с криком Raarrrrrrl!) и, не отступая от тех же традиций, подвернул\сломал ногу. Сейчас повезу его в бсмп, хотя надо бы в дурку, впрочем, они там рядом. Встреча с зубом чада переносится на вечер. А спортзал, конечно, накрывается медным тазом.
Еще и вечером наверняка кто-то завалится на рюмочку чая, ибо питница по календарю. Офигенный денек! =\

@настроение: в легком офигевании от этого мира

@темы: мысли вслух

---

Картинко

Снова с Рором балуюсь.

@настроение:

@темы: Роршах, пикспам