Про почитать. Жалобы, досада, нытье.

В англоязычном фандоме не нашла ни одного годного дженового или гетового фика с Диконом. Фол, игра года, бла-бла, такие рейтинги, а читать все равно нечего. В лучшем случае про Хэнкока пишут.
В отчаянии взглянула на слэшик с Диконом: внезапно зашло почти все (все два с половиной произведа, причем неоконченных ), потому что там настолько чинно-благородный пре-слэш, что даже до броманса дело не дошло. От жГГ уже тошнит фонтаном, они все настолько одинаковые. Хз, в чем дело: то ли по другим фандомам в характере ГГ можно разгуляться, вспомнить хотя бы разнообразие драгоняжных дев и огромный спектр шепардиц, то ли я уже видела в этой жизни все и теперь закрываю фики со скучающим покерфейсом: было, было, и это тоже уже было.
В одном довольно годном фичке Дикона слэшили (но еще, славатебегошпади, недозаслэшили) с Дансом. Злой Максон поймал Дика, пытал его, а трепетный Данс не вынес этого безобразия и вытащил покоцанного Дикона подальше, дабы няшить, каваить и любить. Поскольку в моей жизни очень не хватает фиков с одновременным тесным фигурированием их обоих, я восторженно пищу, пока там еще никто ни к кому не воспылал страстью. Я не против, чтобы Данс любил Дикона, но со стороны Дикона будет как-то совсем неправильно любить Данса, даже несмотря на то, что он - спойлер синт.



Да, и если команда фола все же соберется на летнюю ФБ, то я попрусь, ибо это будет моим волшебным пендюлем родить пару фиков, которые все никак.
1. Ранние годы Подземки.
2. Дьякон и волшебный пистолет.
3. Дьякон и Данс - лучшие друзья навек.
4. Дьякон и волшебный запой периода после ухода из Когтей или после смерти Барбары.
5. И еще че-нибудь волшебное про унылый быт Барабанщика.

@темы: мысли вслух, Fallout

---

Хэдканоны

Беседка славится воссозданием живописных сценок-историй из натюрмортов и наборов разных предметов в локациях, поэтому я решила пошариться по штабу Подземки - вдруг там в горах хлама что-то неслучайное лежит.

упрться

У стола Тинкера на полке - синяя собачья миска, но она больше похожа на обычный расходник пластмассы. А вот под столом ПАМ сиротливо примостилась красная кошачья мисочка, только вот кошки нет. Вангую, что кошку приволок Дьякон (он уже пытался привести в штаб кротокрысят, когтенка смерти и вообще мечтает завести хоть кого-нибудь, кроме Барабанщика), но потом с кошкой что-то случилось - может, ушла погулять к диким гулям, а миску так и оставили в надежде, что кошка вернется.



Еще на том же столе валяется куча хирургического инструмента. Второй хедканон связан с Каррингтоном, который славится рассеянностью и несоблюдением территориальных границ. Вообще у него уже есть одно рабочее место с носилками и всяческим оборудованием, а это, на столе ПАМ - как бы второе. Оперирует он и там, и там - в зависимости от характера ран и настроения. Возле первого места, кстати, лежит огромная гора кирпичей, которую отложил некто в ужасе перед практикуемыми Каррингтоном методами. Хотя места два, но инструмент разбросан повсюду на виду, чтобы никто не посягал на его территорию. Вообще он имеет свойство расширять ареал своего пребывания в штабе. Он единственный, кто чаще всех тусит у полевой кухни и что-то готовит (а чем еще заниматься доктору в то время, когда все агенты живы-здоровы?). А на соседнем столе, где обычно пишут отчеты, как раз сиротливо приютился внезапный половник, будто Каррингтон намекает, что скоро и эта территория, приграничная с его владениями, будет захвачена! Пока он только прощупывает почву и не отваживается напрямую оставлять там скальпели, чтобы его коварный план не раскрыли, но уже скоро... уже скоро...



Стол Дьякона находится как раз на границе каррингтоновских территорий. Он удивительно пустой (потому что Дьякон там почти никогда не бывает), на нем есть журнал "Потрясающие крутые истории" и синяя коробка (все любят коробки, особенно пропавшие кошки). И в чемодане рядом как напоминание маленькое красное платье, в котором Дьякон разгуливал по штабу, когда был девочкой - платье пугает Каррингтона и он боится пересекать эту границу (но он бдительно наблюдает за ситуацией издали!).



Еще мне интересно, кто и накой притащил в штаб череп брамина без челюсти. Возможно, Том таким образом отпугивает Каррингтона с собственных территорий? (но тот все еще бдит)



А в углу Барабанщика стоит единственная на всю Подземку швабра, и он один был с нею замечен, что намекает на то, что эксплуатируют беднягу по полной. Возможно, за кошкой убирал тоже он.

@темы: шиза, Fallout

---

Не дыши и стреляй. Пост 5.

Фандом: Fallout 4
Персонажи: Дьякон/жГГ
Размер: макси
Аннотация: Листы рассыпались, смешались в беспорядке. Разрозненная история обретает смысл, только если начинать ее с середины.


2288, 18 марта.
Изнанка

Они договорились встретиться в Даймонд-Сити. Людное место, полное вооруженной охраны. Можно не опасаться за безопасность, если вдруг злодеям из Института взбредет в голову поприветствовать Дьякона хоть посредством синтезированной копии Сары, хоть задействовав десяток охотников для выборочного устранения целей.
Распознать синта не так просто, особенно если его создатели успели основательно просканировать мозги оригинала-первообраза вдоль, поперек, а затем еще пару раз по диагонали для надежности. Четыре дня — достаточно долгий срок, чтобы успеть подготовить точную копию. Тело можно воссоздать до мельчайших деталей, будь то обветренные губы, полученные еще в детстве шрамы или чуть заметная хромота от свежей, еще докучающей раны. Память переписывается почти полностью: субъекта придется долго пытать, прежде чем случайно всплывет упущенный обрывок, не уместившийся в отведенном объеме матрицы синта. Но ведь и люди склонны забывать простейшие вещи.
Сара сама предложила рынок Даймонд-Сити в качестве места для первого контакта: на тот случай, если она не погибнет в телепорте и вообще сможет вернуться из Института в Содружество. В Подземке осознавали, что шансы на счастливый исход ничтожно малы, но когда дело обстояло иначе? Сама организация существовала до сих пор лишь благодаря подобным крошечным, почти случайным удачам.
Рыночная площадь идеальна для ведения слежки. Легко наблюдать за целью, скрываясь в тенях покосившихся хибар из металла и гнилых досок. В случае малейшей опасности всегда удастся сбежать, затеряться в сплетении узких улочек с чавкающей под сапогами грязью. И совершенно не составит труда привлечь внимание как всей толпы, так и единственного важного человека, если того потребует дальнейшая стратегия.
Сара села за стойку перед Такахаси и заказала лапшу. Можно не торопиться. Она на целых четыре дня задержалась в гостях в Институте, хотя первоначальный план подразумевал молниеносную инфильтрацию ради спасения сына — в идеале сопровождающуюся массовой зачисткой Института с последующим освобождением всех синтов, включая первое поколение по настоянию Глории. Четыре дня — долгий срок, чтобы с течением времени, один за другим считая уходящие часы, агенты Подземки могли окончательно лишиться веры в ее спасение.
Впрочем, Дьякон наверняка еще не покинул Даймонд-Сити. Возможно, из пустой ностальгии возвращался на оговоренное место встречи, даже если утратил надежду. Даже если имя Виспер на доске агентов в штабе уже перечеркнули жирной белой линией. Даже если кто-то успел соорудить на месте взрыва телепорта самодельный крест. Не мог не ждать. Только не после того, что произошло перед самым запуском.
Сара подцепила лапшинку и аккуратно вытянула ее из спутанной массы в миске. Есть не хотелось. Дьякон обожал эту чертову лапшу, пресную и всегда чрезмерно разварившуюся, от раза к разу совершенно неизменную на вкус. Наверняка и сейчас ошивается где-то поблизости — в каком еще месте можно обнаружить Дьякона, кроме как поближе к еде? Интересно, что за образ он выбрал сегодня: охранник, невозмутимо подпирающий самые темные углы? Нелюдимый караванщик с хрипотцой в голосе и чрезмерным пристрастием к выпивке? Праздношатающийся наемник, излишне демонстративно поглаживающий предохранитель снайперки, отбивая тем самым всякие желание знакомиться ближе? Он мог сменить лицо на любого героя, благо в каждом его тайнике хватало костюмов на небольшой бродячий театр или, скорее, цирк... Одежда и аксессуары, мелкие детали образа трансформировали Дьякона до неузнаваемости, но стоило лишь найти темные очки в толпе, и круг подозреваемых мгновенно сужался в разы.
Впрочем, сейчас не время срывать маски и обличать — синт на ее месте поступил бы столь же поспешно. Сара знала, что Дьякон не подойдет к ней близко, пока не убедится в собственной безопасности или, как минимум, в отсутствии слежки.
Она неохотно прожевывала лапшинку за лапшинкой, пока в глубине белесых мучных лент не забрезжило исцарапанное дно миски. Отставила в сторону. Осмотрела рыночную площадь пристальным, ищущим взглядом исподлобья. Не заметила никого. Зябко поежилась и растерянно почесала висок. На смену нетерпению пришло холодное осознание одиночества. Неужели и вправду он успел покинуть Даймонд-Сити и уже не надеялся на ее возвращение?
Сара поднялась со стула и побрела к северной трибуне. Пожалуй, стоило прогуляться по городу: убедить Дьякона, если он действительно еще здесь, а заодно и убедиться самой, что за ней нет никакого хвоста из институтских охотников. После ослепительной белизны аскетичных комнат глубоко под землей ей хотелось прочувствовать контраст с миром на поверхности. С настоящим, живым: дышащим ветром и залитым солнцем, воняющим отбросами и морской сыростью, наполненным детским смехом, скрипящим шаткими мостками над лужами, суетливым и одновременно беспечно-сонным - с совершенно иным, отличным от Института человеческим поселением. Внутренний выбор уже сделан: именно эту хаотичную реальность она предпочла комфорту стерильных стен с искусственным светом под низким потолком. Оборвалась последняя нить, связывающая с прошлым: теперь это и есть ее новый дом.
Мальчишка лет десяти чуть не сбил Сару с ног — пронесся с грохотом по металлическому настилу, отстреливаясь на бегу из покрашенной доски от задыхающегося преследователя с картонным пистолетом. Сара рефлекторно отшатнулась с их пути; догоняющий мальчишка забрызгал ее штанину грязью и скрылся среди теплиц.
Во времена счастливого слепого неведения еще пару недель назад в ее робких мечтах Шон так же носился в компании местной ребятни и играл в догонялки. Пустые, невозможные грезы о мирной жизни. Истинные игры ее сына не имели ничего забавного в своей основе. Чудовище, ставшее таковым неосознанно, но по праву иного воспитания - и тем страшнее отдавалась в сердце Сары его непоколебимая уверенность в верности своего мышления, в единственной правильности своих убеждений.
Потеряла его, так и не сумев найти по-настоящему.
Не могла... не смогла бы теперь потерять и Дьякона. Странным диссонансом отзывалась мысль, что отныне самого Дьякона приходилось защищать от родного человека, которого она так боялась лишиться изначально. Сменились приоритеты: и вот уже по достижению цели сопутствующее средство радикально перевешивает все прочие ценности.
Солнце неспешно уползло за зеленую стену стадиона, последние лучи унесли с собой длинные тени и город погрузился в серый полумрак. Небо над горизонтом окрасилось в лилово-алые тона: к грядущей непогоде. С приходом сумерек похолодало, исчезла из воздуха та неуловимая свежесть ранней весны. Восточный ветер нес запах морской соли и гниющих водорослей.
Сара плотнее завернулась в куртку и бесцельно побрела вдоль подножия трибун, нарочно обходя протоптанные тропы между домов. На свалке за водонапорной башней кричали чайки. Старик Эббот вымыл свои кисти и аккуратно запечатал ведро с краской. Управившись с дневной работой, бодро зашагал к «Скамье запасных», насвистывая под нос популярную песенку с радио.
Петляющая вдоль стены дорожка закончилась, Сара пришла в заросший чертополохом тупик между смыкающихся шиферных стен. Воняло мочой и чем-то резким, химическим, будто поблизости кто-то разлил скипидар. Нужно развернуться и идти обратно, к освещенным настилам между домов — здесь она ничего не найдет, здесь никто не найдет ее. Отличное место, чтобы ограбить кого-то или убить незаметно. Или просто поговорить без посторонних глаз. Впрочем, запах скипидара стоял совершенно непереносимый: даже желание убивать вблизи его источника пропадало начисто.
Сара кашлянула и устремилась обратно к рыночной площади. У офиса охраны едва разминулась с неуклюжим фермером, чувствительно толкнувшим ее в спину.
- Сегодня у Бекки Фэллон распродажа, - вместо извинений произнес он. - Говорят, даже счетчики Гейгера завезли.
Вот оно. Наконец.
Мужчина уже скрылся на соседней улице. Не Дьякон — кто-то из агентов Подземки. Или проверяющий ее мнимую лояльность институтский шпион... искусственно привитое недоверие по инерции отозвалось в сознании тревожным звоночком. Впрочем, иного выбора, кроме как проверить истинность подозрений лично, у Сары не наличествовало.
В подвале Бекки Фэллон горел единственный светильник — не удивительно, что хозяйка постоянно жаловалась на воровство в магазине: с таким слабым освещением не составляло труда незаметно стащить что угодно, даже внаглую раздеть манекен. Прежде чем Сара успела сойти с лестницы и как следует осмотреться, Бекки уже подоспела к посетительнице.
- У меня есть для вас потрясающее платье! - незамедлительно сообщила она. Сара почти стыдливо оправила свою выцветшую бесформенную куртку, накинутую поверх бронированного нагрудника. В этой одежде она казалась крупнее минимум на два размера, но выбирая между безопасностью и элегантностью, казалось глупым предпочесть последнее.
- Покажите, - отозвалась Сара, совершенно не горя желанием примерять новую одежду. Бессмысленная трата времени и денег. Давно уже не предоставлялось случая надеть платье — некуда в нем пойти, хотя в рюкзаке она все еще носила по привычке маленькое черное платье, без которого, как известно, не обходится гардероб ни одной женщины, даже если основу ее образа составляют бронежилет, кожаные наплечники и патронташ в качестве элегантного аксессуара.
Едва уловимое движение в дальнем углу, где полумрак сгустился плотнее всего. Сара отвернулась от хозяйки магазина и замерла на прерванном вздохе.
Дьякон прислонился спиной к стене и без малейшего интереса разглядывал летнюю рубашку безумно-оранжевой расцветки. Форма охранника Даймонд Сити, снайперка на ремне за плечом и неизменные очки, в который раз вызывающие вопрос, как только он мог различать что-то сквозь них при таком свете.
Сердце сжалось в груди на мгновение до тугого узла, затем заколотилось с удвоенной силой. Сара растерянно замерла на нижней ступени, совершенно не зная, что себя вести дальше.
- Подождите, я сейчас найду это платье, - сообщила Бекки и поспешно развернулась к рядам забитых одеждой стоек.
- Подберите что-нибудь еще на свой вкус, - бросила Сара ей вдогонку, желая убрать из вида владелицу магазина на как можно более долгий срок. Бекки закивала, радуясь доверию перспективной покупательницы.
Дьякон чуть опустил зажатую в вытянутой руке вешалку с рубашкой, за которой скрывался, будто за ширмой. Затем наклонил голову и пристально посмотрел на Сару поверх черных стекол очков. Время будто застыло, растянулось до бесконечности.
Странное ощущение будто только сейчас они увидели друг друга в первый раз. Увидели уже по-настоящему, в истинном обличии.
Неожиданно Сара поняла, что все четыре дня в Институте ее не оставляла мысль об этой встрече. Дьякон — единственный человек, кто по-настоящему ждет ее.
Только этот прямой, пристальный взгляд глаза в глаза важен сейчас, и плевать на все остальное.
Доверяй своей интуиции.
Теперь Сара уже не сомневалась ни в одном из своих решений.
Бекки суетливо пронеслась между стоек, разрушая затянувшийся зрительный контакт. Кипа платьев уже навалена поверх локтя, но Бекки добавляла к выбранной одежде все новые и новые вещи.
Дьякон поправил очки и повесил оранжевую рубашку обратно: вероятно, этот цветастый кошмар так никогда и не обретет своего владельца. Дьякон переместился вдоль стены, сосредоточенно глядя под ноги — старательно делал вид, будто шоппинг ему резко наскучил, как и все остальное в этом магазине. Встретился с Сарой у порога, так и не поднимая глаз. Прошел мимо к выходу, чуть потеснив ее плечом. Едва уловимый шепот над самым ухом.
- Бар Бобровых, вторая комната.

Еще перед отправлением в Институт Сара нарочно измазала ногу чернилами. Всего лишь черная точка, которую можно принять за крошечную родинку — стереть случайно почти невозможно, нужно ногтем поскоблить кожу, чтобы пятно сошло. В душевой кабине незаметно заклеивала пластырем вместе с прочими еще не зажившими царапинами. Кроме нее никто не знал об этой метке.
После телепортации обратно в Содружество с помощью устройства, которым доктор Ли снабдила ее пип-бой, Сара первым делом осмотрела лодыжку: клякса все еще оставалась на прежнем месте. Стерла — сошла легко, как и не было.
Говорят, что синты-копии не осознают, что они — не люди. Продолжают жить, ни на миг не терзаясь сомнениями, что являются всего лишь заменой, идентичным слепком с кого-то другого. До тех пор, пока однажды не срабатывает заложенная программа и синт не берет в руки оружие, вопреки собственной воле приканчивая тех, кто все еще дорог ему.
По крайней мере, теперь Сара точно знала, что с ней подобного не случится.

К вечеру в «Скамье запасных» почти не осталось свободных стульев. Кто-то пил в одиночестве, стоя у стены и не желая в близком контакте теснить прочих посетителей на просевших диванах, кто-то облокотился на стойку и тянул стакан за стаканом под аккомпанемент непринужденной болтовни. Вадим по своему обыкновению подпирал дверной косяк у входа в съемные комнаты и бдительно сканировал общую атмосферу в зале на предмет нежелательных выходок поднабравшихся посетителей. Ефим протирал чашки; совладелец бара явно не делал различий в особенностях сервировки и полностью игнорировал алкогольный этикет, подавая спиртное многочисленным гостям в любой свободной на данный момент посуде.
Сара приблизилась к стойке и заказала стакан бражки. Довольно мерзкое пойло, но в нынешнем Содружестве невозможно найти нечто более утонченное. Вполне сойдет, чтобы расслабиться и снять напряжение последних дней. Скривилась от первого глотка — следующий пойдет легче. Начальное действие уже проявилось, теплота пробежала по венам - лишь сейчас, когда мышцы обмякли, Сара обнаружила, как все это время были скованы, сведены почти до боли ее плечи.
- Первый номер свободен? - спросила она у Ефима и вновь приложилась к стакану. Бармен придвинулся к ней ближе и покосился на брата, который обычно распоряжался делами постояльцев. Вадима как раз доставал пошатывающийся забулдыга, явно напрашиваясь быть выпровоженным на свежий воздух.
- Много гостей, могу только пятый номер предложить, но он проветривается, - произнес Ефим, все же решив самостоятельно разрешить возникший вопрос. - Еще часа два подождать придется. Вчера один п... приятель заблевал там все до последнего дюйма, исключая разве что потолок.
- Понятно, - пробормотала Сара, определенно не впечатленная перспективой ночевать в подобных условиях. Ефим участливо подмигнул ей и, как хороший хозяин, незамедлительно предложил альтернативу.
- Эй, ну ты можешь со своим приятелем во втором номере остановиться. Я скидку сделаю, раз уж такая ситуация.
- Что? - переспросила Сара. Ей даже не пришлось разыгрывать удивление — слова Боброва искренне ошарашили ее. Все те предосторожности Дьякона, его постоянная смена образов, все публичные появления порознь, чтобы никто в Даймонд-Сити не обнаружил их связь, не дернул за хвост ниточки, ведущей напрямую к Подземке — все тщетно. Ефим смотрел на нее едва ли не с жалостью, видя насквозь неудачную игру.
- Тот парень в темных очках, что притворяется местным охранником. Ну, он на ночь вторую комнату снял, если ты еще не в курсе, - пояснил он и нахмурился, пока припоминал детали. - Джонни... Джон Доу, кажется. Еще в одну из первых встреч заявил мне сходу, что постоянно пластику делает, меняет лица... словно постороннему мужику за стойкой совершенно необходимо знать подобные вещи. С тех пор и ошивается по округе в разных нарядах: то парик наденет, то грим придумает. И так уже лет десять, наверное... Да, пожалуй, с тех времен, как мы только бар открыли. Сюда много странных психов заходит, но этот, пожалуй, уникален в своем роде. И ведь выкручивается как-то: я даже повелся пару раз, пока то же лицо не распознал — память-то у меня хорошая, иначе как мне вести счет, кому и когда я в долг наливал! Ну этот хоть платит исправно, а там уж пусть развлекается, как считает нужным.
- Хм... Знаешь, я и вправду остановлюсь в том же номере, - протянула Сара и залпом осушила стакан до дна. Сморщилась и тяжело выдохнула - терпкий алкоголь прожег до самого нутра. Отпираться и выдумывать оправдания легенде Дьякона уже казалось бессмысленным.
Обладал ли Ефим исключительной проницательностью, действительно свойственной профессии, или же в каждом городке Содружества десятки подобных людей столь же снисходительно, молча наблюдали за очередными ухищрениями Сары и Дьякона, пытающихся замести следы своей деятельности? Холодок мурашек пробежал по позвоночнику. Она видела, какими ресурсами обладал Институт. Так насколько трезва сама идея начинать еще не объявленную партизанскую войну, если простой бармен способен разоблачить тайны Подземки, если хорошенько пошевелит мозгами, проявит наблюдательность и свяжет ряд сторонних фактов?
Сара расплатилась и на подкашивающихся ногах прошагала мимо Вадима — налево по коридору, в направлении комнаты с криво намалеванной мелом двойкой. Замерла на минуту у порога, прислонившись лбом к дверному полотну.
Ни звука из номера. Прохладное дерево приятно остужало голову, бурлящую мыслями подобно котлу с кипятком.
Постучала.
Отступила на шаг.
Тишина внутри комнаты: ни звука, ни шороха в ответ.
Нерешительно тронула дверную ручку — не заперто.
Из переполненной пепельницы на столе змеился сизый дым незатушенной сигареты. В комнате душно, распотрошенный рюкзак на полу запрокинулся на бок, вывалив из распахнутой горловины упаковку крупнокалиберных патронов и две катушки ниток. Внушительная батарея пустых пивных бутылок в углу - крышки валялись там же, будто забытые за ненадобностью. В изголовье кровати высилась стопка из пяти книг — верхняя обгорела наполовину; Дьякон всегда сетовал, что так и не узнал продолжение многих историй.
Он стоял возле письменного стола, оперевшись одной рукой на исцарапанную крышку. Уже успел сменить форму охранника на белую футболку и потертые штаны неопределенного серо-коричневого цвета, что входили в обычный комплект его образа мусорщика-мародера.
- Привет, - прошептала Сара и тихо, почти нерешительно прикрыла дверь за спиной. Замок самостоятельно защелкнулся со звонким, оглушающим клацанием.
Дьякон не шевельнулся. Сара тоже осталась на месте. Почему-то ожидала бурную встречу, объятия прямо на пороге и... да, наверное, поцелуи с сопутствующим продолжением, от которого пару дней назад их оторвало лишь довлеющее чувство долга. Теперь он просто смотрел на нее и не двигался, будто все еще тревожился, что произойдет нечто страшное и глаза Сары вот-вот засверкают зловещим желтым блеском разомкнутой радужки, а потом она направит ствол ему в грудь.
- Ты нашла Шона? - наконец, вымолвил Дьякон. Не те слова, которые казались ей уместными сейчас. Разумеется, ему хотелось узнать из первых уст все детали об Институте - не каждый день оттуда возвращался живым агент Подземки. Сначала — дело. Дело его жизни, без всяких сомнений, всегда стояло на первом месте.
- Нашла, - эхом откликнулась Сара, убирая выбившуюся прядь волос за ухо. - Ему шестьдесят два года.
Дьякон шумно выдохнул и пробормотал что-то невнятное сквозь зубы. Отвернулся к стене, стиснул пальцами сведенные брови над стеклами очков, будто у него резко разболелась голова. Сара молчала, не желала оглашать подробности: не чувствовала себя готовой к откровениям подобного рода. И все еще не могла смириться, что вот теперь уже точно никогда не сможет вернуть своего ребенка.
Дьякон вновь поднял взгляд на Сару и помрачневшим голосом осведомился:
- Как общая обстановка? Что там?
Сара вздохнула и оперлась спиной на дверное полотно.
- Они словно с другой планеты. Как инопланетяне, максимально далекие в образе мышления, живущие в собственном мирке. Считают людей на поверхности какой-то иной расой: дикари, облученный скот. Синты для них лишь инструмент, машины. Они просто... другие, не такие, как мы.
- «Мы» - это значит, что ты все еще с нами? - тихо кашлянув, поинтересовался Дьякон и выжидающе скрестил руки на груди.
- Ты ожидал чего-то иного? - прищурились Сара, в голосе прозвучала искренняя обида. Он пожал плечами и шагнул к ней навстречу.
- Ну, у меня в запасе имелось примерно сорок вариантов сценариев, в одном из которых тебя превращали в гигантского богомола с тележкой мороженного, а в другом твое сознание загоняли в сбоящий терминал, жаждущий общаться исключительно двоичным кодом.
- Потрясающий оптимизм, - фыркнула Сара.
- Что же, добро пожаловать домой, - произнес он, подойдя вплотную. Протянул ей ладонь для рукопожатия — вероятно, последняя проверка. Все та же сложная комбинация с вывертом пальцев под немыслимым углом. В конце при последних движениях, как всегда, немножко страшно, что суставы сейчас вылетят к чертям.
Потом он поднял очки на лоб, притянул Сару к себе и крепко обнял.
- Я как одинокий фрегат между двух огней: буквально разрываюсь на части, - горячим шепотом признался он ей на ухо. - Если ты начнешь рассказывать про Институт, то я буду все время думать о той подсобке на Мерсере и, вероятно, пытаться бесстыдно раздевать тебя глазами. А если мы перейдем сразу к десерту, то я не смогу уделить тебе все внимание и стану постоянно терзаться мыслями о подробностях твоего путешествия. С другой стороны, если я вдруг оплошаю в постели, у меня ведь будет замечательная отговорка, да?
Он чуть отстранился и пристально взглянул на нее, все еще не убирая руки с ее плеч. Сара осторожно коснулась его груди, проскользнула самыми кончиками пальцев по грязно-белой хлопковой футболке вниз к животу, будто все еще не верила, что он живой, настоящий. Дьякон смотрел выжидающе, наблюдал за каждым ее движением.
- Знаешь, решай сама, - произнес он. - Просто скажи мне, если вдруг решила, что тогда, на Мерсере, все было ошибкой... Я не стану настаивать, если ты...
- Ну уж нет, - почти возмущенно выдохнула Сара. Едва не сбив очки, обхватила его затылок и потянулась вперед. Коснулась мягких пересохших губ, с готовностью отозвавшихся на ее поцелуй.
Дьякон отстранился всего на мгновение, почти с сожалением сбился с ритма уже начавшегося страстного танго по направлению к односпальной кровати. Посмотрел на Сару опьяненным, затуманенным взглядом и чуть слышно, глухо прошептал:
- Теперь я точно знаю, что ты — это ты.


2288, 23 апреля.
Месть

Сара едва не подскочила от испуга, когда Дьякон настежь распахнул дверь номера в Рексфорде и ураганом ворвался в комнату.
- Собирайся, нужно срочно выдвигаться в штаб! - заявил он с порога. Сгреб еще сохнущую одежду со спинки стула и беспорядочно свалил в свой рюкзак; поверх одежды последовали две книги, пачка сигарет со стола и упаковка недоеденных чипсов. Сара встревоженно потянулась к оружию.
- Что произошло?
Все еще свежим шрамом ныли воспоминания, как Братство Стали ворвалось в Старую Северную Церковь. Руки сами сжимались в кулаки, когда перед внутренним взором вставали последствия той бойни - изрешеченные пулями стены, черная копоть взрывов и длинные мокрые полосы на полу от выволоченных в катакомбы окровавленных тел. Последний шепот Глории с пузырящейся на губах кровью, когда она умирала у Дьякона на руках.
Придвена больше нет, но остались другие отряды Братства Стали, которые могли объединиться в единую ударную силу и провести еще один штурм ради мести Подземке.
- Виспер, шевелись, - простонал Дьякон, приплясывая от нетерпения и полностью игнорируя вопрос Сары. - Зажигалка здесь? Ты взяла белые очки? Где твоя щетка? Та новая зубная щетка из Института?
- Что с моей щеткой? - испуганно переспросила она, начиная подозревать самое страшное. Вмонтированный в пластик жучок слежения, который вывел институтских охотников на координаты штаба Подземки.
- Все с ней хорошо, отлично чистит зубы! - успокоил ее Дьякон. - Просто не хочу ее позабыть в спешке. В отелях всегда забывают подобную мелочевку: расчески, украшения, остатки совести.
- Стоп, ты чистил зубы моей щеткой? - подозрительно уточнила Сара, приостановившись на миг.
- Нууу... - протянул он и исподлобья воззрился на нее, словно нашкодивший мальчишка. - Это и вправду так плохо? Даже после всего, что между нами было?
- Дьякон! - нахмурив брови, жестко произнесла она. Вновь паясничает или все же серьезен?
- Нам нужно срочно идти, Вис! Время не ждет!
- Так! Стой! Соизволь мне объяснить, что произошло, - постановила она, скрестив руки на груди. Понемногу начинала терять терпение и смутно подозревать очередной подвох в этой показной суете. Дьякон уже закинул рюкзак на плечи. В ответ на ее угрожающую позу резко обернулся к Саре и весомо заявил:
- Яйца. Я нашел их. Шесть штук ведь должно хватить на пирог? Быстрее, Вис, пожалуйста, а то протухнут!
Сара застонала и опустила оружие.

Пожалуй, в этот раз они побили свой рекорд по скорости перемещения от Добрососедства до набережной Коммершиал-Стрит. Дьякон несся к штабу, словно у него горели подошвы, и всю дорогу болтал без умолку, воодушевленный перспективой исполнения давнего желания. Останавливались дважды: проверить и еще раз перепроверить набор необходимых продуктов, чтобы не пришлось возвращаться обратно к торговцам за забытой смоляникой, браминьим маслом или иным существенным ингредиентом. Мука и форма для выпечки хранились у Каррингтона под замком — хотя бы за них Дьякон не опасался.
Энтузиазм Сары значительно уступал настрою Дьякона, а точнее: приближался к нулевой отметке. Ее предшествующий опыт выпечки закончился плачевно, и очередная ошибка грозилась больно ударить по самолюбию. Впрочем, в чем-то она была благодарна Дьякону за попытки выдернуть ее из депрессивной меланхолии, в коей она пребывала после взрыва Придвена.
- Тинкер соорудил некое подобие духовки, мы можем нагреть ящик с пирогом огнеметом, - предложил Дьякон и вновь ускорил шаг вопреки предыдущей просьбе Сары - она не поспевала за ним.
- Нужна постоянная температура, нам не хватит топлива, - с ходу отвергла его идею Сара, уже мрачно предвкушавшая повторный провал этой затеи. Но Дьякон стоят на своем:
- Может, используем напалм?
- Ты это серьезно?
- Молотов-кола! У меня есть Молотов-кола!
Сара воззрилась на него в упор, не понимая, шутит он или говорит всерьез.
- Нам нужна большая кастрюля, маленькая кастрюля и костер, - раздельно произнесла она, охлаждая его пыл, - ничего взрывоопасного. Попробую сделать пирог на водяной бане.
- Звучит восхитительно, но... у нас есть большая кастрюля? - заволновался Дьякон. Сара пожала плечами.
- У Барабанщика есть одна, у запасного выхода стоит. Вроде бы, вполне целая.
Дьякон удовлетворенно кивнул и к облегчению Сары не стал уточнять, откуда ей известно про некую принадлежащую Барабанщику кастрюлю.
- Пожалуй, стоило раздобыть поварской колпак, - мечтательно произнес он. - И фартук! Правильная униформа — основной рецепт успеха!
- Неужели среди множества твоих костюмов не найдется ни одного подходящего? - с тенью сарказма уточнила Сара. - Верится с трудом!
- К несчастью, после Великого Бостонского пожара в 1872-м выгорела не только половина города, но и большая часть моего гардероба, - посетовал Дьякон и горестно вздохнул.
- То есть ты впервые начал эти переодевания четыре века назад? - на всякий случай уточнила Сара. Дьякон замотал головой.
- О нет, всего лишь года за три до твоей разморозки, - разубедил он ее и добавил с ностальгическим взглядом вдаль за горизонт. - Ты ведь пропустила золотые годы Подземки, Вис! Те волшебные времена, когда Дез еще не сократила расходы агентов на химчистку. Но все хорошее рано или поздно заканчивается...
Дьякон понизил голос до трагически тихого, добавляя истории еще больше драматизма.
- Однажды она пришла в штаб и выдала прямо с порога, что нам нужно экономить... и урезала весь бюджет по этой статье! С тех пор приходится менять одежду вместо того, чтобы отдавать ее в прачечную. Знаешь, сколько нынче стоят услуги химчистки? Сущее обдиралово!
- Том мог бы починить или даже заново изобрести стиральную машину и открыть филиал прачечной где-нибудь в Добрососедстве! - предложила Сара, задорно пиная камешек на пути. - Ты всегда хотел собственный бизнес, а вести такое дело гораздо приятнее, нежели организовывать похоронное бюро.
- Стиральная машина, серьезно? - переспросил Дьякон и оскорбленно фыркнул. - Вновь практикуешь свой довоенный элитизм? Большинство людей едва ли представляют, как эта штука может выглядеть! Стиральная машина! Что-то вроде Кодсворта с большим контейнером для загрузки белья?
- Она - как духовка, только с крутящимся барабаном внутри, - чуть растерявшись под таким напором пояснила Сара. Дьякон вновь задрал нос, изображая оскорбленные чувства.
- Я знаю, как выглядит стиральная машина, - объявил он и демонстративно отвернулся. - Отныне только пирог способен вернуть мое благорасположение.
Сара покосилась на него и вопросительно вздернула бровь.
- Шутка, - в итоге быстро добавил Дьякон, осознав, что загнал себя в тупик подобной угрозой.
- Ты так часто рассказываешь сказки, что я уже порой не понимаю, когда ты серьезен, - буркнула Сара. Дьякон пожал плечами и пояснил.
- Всего лишь самозащита. Привычка, знаешь ли! Всегда есть вероятность, что рядом окажется синт: давно хотел проверить, заклинит ли синта от логического парадокса, если я скажу ему, что вру, что я вру?
- Его и без твоих парадоксов от тебя самого заклинит, поверь, - убедительно кивнула Сара. Дьякон издал наигранно возмущенный вздох.
- Дьякон... - изменившимся тоном произнесла Сара и чуть замедлила шаг. - Я давно хотела тебя спросить: только ответь без шуток на этот раз, пожалуйста. Для меня это важно!
Дьякон нахмурился и тоже приостановился, искоса поглядывая на Сару. Она пошла еще медленнее, пока, наконец, не застыла возле кирпичной стены руин кафетерия. Вздохнула, все еще не оборачиваясь к спутнику; нервно оправила воротник, будто ей не хватало воздуха. Дьякон приблизился вплотную, она смущенно потупила глаза.
Уже приоткрыла рот и тут же закрыла, будто не решалась говорить напрямую и судорожно искала подходящие слова.
- Что-то случилось? - нетерпеливо переспросил Дьякон, с пробудившейся тревогой заглядывая ей в лицо, затем поинтересовался нарочито бодро. - Ногу натерла?
- Нет, - тихо прошептала она. - Знаешь, просто я хотела бы кое-что прояснить прежде, чем мы попадем в штаб и встретимся с остальными.
Все еще не глядя на него, отвернулась к стене. Медленно очертила пальцем трещинку между кирпичей, сковырнула ногтем застрявший в щели серый камешек. Дьякон переступил с ноги на ногу и нервно почесал затылок.
- Ты... - начал он и замолчал, не в силах продолжить - беспокойство перекинулось и на него. Сара вздохнула и отвернулась к стене.
Он встревоженно прикоснулся к ее плечу и тут же смущенно опустил руку, вновь попытался поймать ее взгляд.
- Это очень личный вопрос, интимный... и мне очень важен честный ответ на него. Особенно в свете последних событий...
Дьякон шумно вздохнул и выдохнул, растерянно почесал левую бровь. Переступил с ноги на ногу, тихо кашлянул, затем замер, будто заставил усилием воли все мышцы одеревенеть и полностью обратился в слух. Сара набрала в легкие воздуха, замерла, словно все еще собиралась с силами. Подняла на него боязливый взгляд и затем решительно стянула очки с его лица. Дьякон зажмурился — не то от света, не то от страха, но все же нашел в себе мужество встретить прямой взгляд глаза в глаза.
- Готов ли я стать отцом? - выпалил Дьякон прежде чем Сара открыла рот. Она невинно опустила ресницы и озвучила свою версию мучившего ее вопроса:
- Ты действительно использовал мою зубную щетку, Дьякон?
Он приоткрыл рот. Шумно сглотнул, словно вброшенная на берег рыба и плотно сжал губы.
- О, боже, - едва смог тихо вымолвить Дьякон и театрально поднес ослабшую ладонь ко лбу. Сара не оценила трагизм его жеста, поскольку согнулась пополам от уже несдерживаемого смеха.
- Господи, - повторил Дьякон. - Кажется, я взрастил само зло...


2288, 2 июня.
На руинах старого мира

Еще до того, как Сара впервые попала в Институт, в одну из зимних ночей в штабе Подземки, когда ощущение безысходности и собственной беспомощности перед сильными мира сего заставляло Сару почти против воли беззвучно плакать в темноте, Дьякон тихо пообещал ей с соседнего матраса, что вместе они обязательно вернут Шона, ее сына.
Странным образом его обещание сбылось спустя полгода — не так, как того ожидала Сара или сам Дьякон, но ведь стоит только отчаянно чего-то пожелать, а судьба распорядится самостоятельно, преподнесет неожиданный подарок, порой не приминая в расчет детали и стирая условности.
Подходя к вопросу строго технически, все синты являлись ее прямыми потомками. Созданные на основе генетического отпечатка ее сына, ставшего Отцом, они приходились Саре биологическими внуками. «Не смей говорить об этом Глории», - зловеще пригрозила Сара Дьякону, впервые высказавшему эту идею. В ее голове не укладывалась подобная мысль, словно роднящие с сотнями синтов общие частички ДНК наделяли ее некой ответственностью перед каждым из творений Института. Отрицание и полное непринятие давались проще.
Впрочем, вероятно именно это ощущение клеточного родства помогло Саре со временем начать воспринимать ребенка-синта как своего собственного. Как чудесную инкарнацию ее Шона. Ей так никогда и не удалось объединить в сознании личности Отца, ее отнятого в младенчестве сына и этого маленького синта в рамках единой, одной и той же персоны. Будто это разделение помогало не сойти с ума или же оправдать каждый сделанный выбор.

Широкие лучи предзакатного солнца пробивались сквозь мутное стекло и падали на кровать. Сара с недовольным стоном открыла глаза, щурясь от слепящего света: узкий луч из крошечного окошка под крышей пристройки словно нарочно выцепил ее лицо своим снайперским прицелом. Потянулась и свесила ногу с кровати, выясняя температуру воздуха за пределами одеяла. Дьякон тихо храпел, широко раскинув руки по подушкам, будто все спальное пространство принадлежало ему одному.
Бывший дом Келлога выглядел теперь совсем по-иному. Справедливо решив, что хозяин сюда уже больше не вернется, Сара вознамерилась прибрать к рукам эту роскошную по постъядерным меркам двухэтажную обитель в самом центре Даймонд-Сити. Комнаты тесноватые, зато стены держатся превосходно, ветер почти не задувает в щели. Решение переехать в дом своего врага отчасти диктовалось мстительным злорадством, но стоило Саре отдраить полы, выбросить половину мебели и выветрить застарелый запах вонючих сигар, как истерлось и болезненное торжество вкупе с навязчивыми воспоминаниями о прежнем владельце недвижимости. В новых декорациях дом стал просто домом. Даже Шон по собственному признанию уже не ассоциировал это место с той грязной, аскетичной хибарой, где некоторое время провел вместе с Келлогом.
Вновь обретя постоянную обитель, Сара всерьез занялась наведением уюта, будто с наступлением мирных времен вся ее энергия оказалась направлена на бытовые хлопоты домохозяйки. Шону отдали на откуп весь второй этаж, спальню разместили в потайной комнате. Дьякон посмеивался над Сарой во время пререканий с торговцами, наблюдая сбивание цен на сохранившийся довоенный декор — более никому не нужный хлам, который мало кто желал получить даже даром. Но окончательно истребила его скептицизм кровать, застеленная непривычно белоснежным бельем, спасенным из взорванного Института. Постепенно этот сколоченный из металлических листов сарай приобретал все более обжитый вид, и Дьякон втянулся в игру, озаботившись поиском идеальных гардин и пледа в тон к ним.
Тем не менее, Дьякон все еще редко ночевал здесь, словно долгое пребывание на одном месте порождало все возрастающую с каждым днем тревогу. Стены стадиона действовали на него подобно решетке клетки, чаще всего он предпочитал уводить Сару на Пустоши под предлогом неотложных дел Подземки. Шон прекрасно справлялся в одиночку, Ник и Пайпер присматривали за ним, хотя самостоятельному ребенку едва ли требовалось излишнее попечительство — в гораздо большей степени он нуждался в общении. Благо, местная ребятня не сделала Шона изгоем, хотя Сара со страхом осознавала, что должно пройти еще много, очень много времени, прежде чем без опасений за жизнь Шона можно будет открыть тайну его истинного происхождения.
Слишком отчетливо сохранились в памяти жителей воспоминания об Институте, неистребимый ужас перед синтами нелегко преодолеть даже после мощного подземного взрыва, встряхнувшего половину Бостона. Свежие трещины в домах можно залатать за день, но должны пройти годы, прежде чем из сердец исчезнет ненависть и сотрется страх.
Дьякону тоже требовалось время на осознание новых констант. Он все еще не свыкся с мыслью, что больше не нужно прятаться и уже не приходится каждый миг опасаться за жизни близких людей. Старого пса не просто научить новым трюкам: ему все еще крайне нелегко давалось банальное пребывание среди людей, он по привычке играл роли, создавал легенды, скрывался от кого-то неведомого. Оправдывался возможностью мести Братства Стали, невзирая на то, что шпионаж и разведка никогда не являлись сильной стороной данной организации. Сара не пыталась давить на него, хотя ее изрядно огорчало нежелание Дьякона подолгу задерживаться в находящемся на поверхности доме без запасного выхода, к тому же расположенного посреди Даймонд-Сити. Он с завидной регулярностью находил новые поручения по улучшению жизни адаптированных в Содружестве синтов, даже если кому-то требовалось просто собрать тошку и натаскать воды из колодца. Сара не жаловалась, если Дьякон порой перегибал с преувеличением истинной важности этих визитов в самые отдаленные уголки окраин Бостона. Он всегда с завидной настойчивостью уводил ее вместе с собой. Вдвоем, как и раньше.
Давным-давно он сам объяснял ей, что не следует судить людей по словам, но оценивать их отношение по поступкам.
Где-то за южной стеной дома раздался громкий металлический лязг, будто кто-то опрокинул и покатил пустую бочку. Сара приподняла голову от подушки и прислушалась. Дьякон вздрогнул: не пошевелился, но все тело мгновенно напряглось.
Бочка оглушительно загрохотала, словно кто-то катил ее вниз по ступеням и одновременно колотил палкой. Отчаянные ругательства басом, взрыв хохота и оглушающий, нестройный хор детского визга. Топот множества маленьких ног по металлическим настилам и заливистый смех. Бочка укатилась куда-то вниз, к рынку, одиночные возмущенные возгласы теперь доносились издалека.
Сара успокаивающе провела рукой по спине Дьякона. Постепенно мышцы расслабились. Он тихо перещелкнул обратно предохранитель и медленно, уже сонно разжал ладонь на рукояти пистолета, втиснутого между кроватью и краем матраса. Чуть поворочался и зарылся лицом в подушку, подальше от яркого света.
Когда-то он научил ее стрелять, научил воевать.
Отныне ей предстояло научить его жить в мире.


The end

@темы: произвед, Fallout

---

Фандомное

Карточный домик кончился. Поплакала, побилась в ломке, но тешу себя надеждой, что осталось всего-то 11 месяцев до нового сезона
Кончились Черные паруса. До нового сезона осталось чуть меньше, всего-то в январе обещали, сущая мелочь! Доставило, как Сильвер и Флинт в финале устроили ночь откровений у костра с бромансовым ангстом "я тебя люблю, но когда-нибудь я тебя убью" - напомнило какой-то пафосный фанфичный ход, но это было так мимимило!
Но блин, мое сердце разбито... Они убили Кенни

спойлер

Вейна, сволочи! Вот очень сволочи! Придется фапать на восторженно-няшного губернатора с боевыми шрамами.
Кошусь одним глазом в сторону летней ФБ. Я б сходила за команду фола, если такая наберется, но потом вспоминаю, что летом хочется отдохнуть... И решаю, что все же большеникагда, а потом опять смотрю на списки... И молодой Дикон образца 2264 все еще не дает покоя - снится, зараза. История про первый развал Подземки сама просится наружу - видимо, когда-нить ее все же придется писать.

@темы: мои тараканы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Бытовуха

1. Кажется, мои омериканские коллеги из-за специфики юмора и отсутствия должных языковых скиллов видят меня как Вадима Боброва, который хочет кроваво убивать Тревиса из чисто дружеских побуждений. А потом истерично ржет над всякой чернухой и не может понять, почему никто не смеется с ним. В любом случае, они оставляют без внимания, когда я пишу в комментах к сценариям в официальных документах всякую херь типа hearts, kisses, etc. as you see fit.
2. Рыба Петр очень много о себе возомнил. Начала кормить его мотылем, так он от живого корма одичал и вообразил себя страшным хищником. Теперь каждое утро мы с ним воюем за место за моим же столом. За ночь он отвыкает от присутствия посторонних рядом с его акварумом (между прочим с шикарным пенным гнездом!) и начинает при моем появлении бычить, драться, кидаться на стекло с растопыренными плавниками и всячески меня изгонять. Пыталась его убеждать, что это вообще-то мой стол и, собссно, я его на нем и завела, но Петр примерно час не может угомониться. И яростно жрет опущенный к нему в воду палец. Очень дурак.
3. Вчера впервые увидела в море тюленя. Подплывал метров на 20 к берегу и зырил на меня, а я - на него. Потом ему надоело и он ломанул к рыбакам - шустрый, зараза! Шла очень быстрым шагом за ним, чтобы сфоткать, но он как торпеда рванул - в итоге получилась какая-то невнятная размазня вместо тюленя. Почти как лохнесское чудовище, только тюлень.

@темы: мои тараканы

---

Запоздало, но

Сходила на Зверополис. Шикарно. Очень легкий, продуманный и затягивающий - даже не мульт, а анимационный фильм с долгоиграющим послевкусием. При появлении крестного отца землероя согнулась пополам и бесстыдно ржала на весь зал, вводя в недоумение семейные пары с детишками, да и пофигу ) Землеройская семья потрясающа!
Теперь мне очень странно: хочется шипперить и читать фички, но сквикает во-первых фурри, а во-вторых привитие милому и доброму мультику взрослой тематики и рейтинга. Если кто-то видел годный флафф - поделитесь.
Да, и спасибо всем, кто рекламировал сие чудо на дайрях. Без ваших реков чуть не пропустила, посчитав мульт очередной не годной фиготой.

@темы: мои тараканы

---

Диконов псто

Наконец-то бог-император услышал мои молитвы и годные артеры стали постить больше красивых Диконов - хороших и разных! Спасибо Лильке за наводки.



Очень молодой и очень восторженый Дикон




Очень молодой и очень восторженый Дикон в очках

Демонстрация пуза

Накосячил

Из личной коллекции. Боюсь предположить, что рассказывает им Дик

А еще на закуску Догмит

И картинка про Грэхема без Грэхема

@темы: пикспам, Fallout

---

Не дыши и стреляй. Пост 4.

Фандом: Fallout 4
Персонажи: Дьякон/жГГ
Размер: макси
Аннотация: Листы рассыпались, смешались в беспорядке. Разрозненная история обретает смысл, только если начинать ее с середины.

2288, 14 марта.
Вопреки

Когда-то на месте станции Мерсер располагалась автостоянка. На бетонированной площадке, обнесенной невысоким каменным забором, ныне догнивали несколько корвег. Давно потеряли трехколесное равновесие столь популярные до войны остроносые юркие фьюжн фли, беспомощно завалились на крышу разноцветные малютки зипы, словно кто-то их нарочно опрокинул шутки ради; некогда мощно рычащий хайвеймен заглох навсегда, уже не мог сдвинуться с места — прочно врос разъехавшимися колесами в землю. На этом кладбище автомобилей в узком проеме между двух остовов грузовиков высилась объятая искрящими разрядами стальная махина телепорта. Тинкер Том возился с силовым кабелем и в который раз проверял контакты цепи. Последние приготовления перед запуском.
Воздух казался наэлектризованным как от ярких голубых разрядов между катушками, так и от неосязаемого, но ощутимо гнетущего нервного напряжения. Сработает ли?
Столько сил вложено в строительство, столько истрачено времени и ресурсов, столько пролито крови разведчиков и защитников. Телепорт просто обязан запуститься, иного исхода не дано, иначе после такого морального поражения Подземке будет нелегко, почти невозможно оправиться. Хуже, чем после потери очередного штабного убежища - возможно, последняя капля в череде неудач, стачивающих, уничтожающих под корень некогда мощную организацию. На кону стояла сама возможность мести, нанесения ответного удара Институту.
Час до назначенного запуска.
Все приготовления завершены, все элементы конструкции перепроверены, каждый винтик закручен накрепко, как и перекручены до звенящего натяжения нервы.
С десяток агентов окружили периметр станции широким двухсотфутовым кольцом. Чтобы не создавать столпотворение, при запуске в Мерсере присутствовали лишь Тинкер Том, Дездемона и Дьякон. И, разумеется, Сара, успевшая обрести непоколебимое спокойствие перед стартом: страшно было раньше, всю неделю ее трясло от страха перед неотвратимо назначенным решающим мигом - чем ближе к запуску, там сильнее, невыносимее тревога. Этим утром она проснулась совершенно спокойной, преисполненная некой фаталистичной отрешенностью — должно сбыться то, что предначертано, обратного пути нет.
Тинкер Том по двадцатому разу перепроверял вспомогательные механизмы, Дездемона наблюдала за ним, нервно выкуривая сигарету за сигаретой, Дьякона видно не было — он с утра не выходил из полуразрушенного коттеджа, служившего им перевалочной базой. Сара сидела с краю стоянки на бетонированной ограде, поставив ноги на проржавевший мотоцикл. Остатки кожаного сидения клочьями шелушились под сапогами. Взгляд прикован к светло-голубой корвеге с оторванным капотом и прогоревшим отсеком двигателя; мысли где-то далеко, в иной реальности.
В пяти кварталах отсюда когда-то находился ее офис, куда Сара добиралась на такой же голубой корвеге каждое утро в течение трех лет до того, как они с Нейтом поженились и купили домик в Сэнкчуэри. Каждый день, кроме выходных, праздников и коротких отпусков: около семи миль по 138-му шоссе, потом свернуть на Коламбия-роуд на втором светофоре, а там уже рукой подать до бюро, если только нет заторов. Ей всегда доставляло удовольствие вождение машины: скорость, мощь и одновременно защищенность в этой металлической коробке - почти как в силовой броне, только сидение удобное и можно чесаться вволю. Жаль, что в мире после ядерной войны не осталось ни одного автомобиля на ходу. Впрочем, даже если бы и остались — дорог для них больше нет: раскрошился асфальт на мелкие камешки, обрушились с небес на землю головокружительные виражи хайвея, остатки широких бульваров поглотила колючая, бурая, но такая живучая трава.
Жаль, что Дьякон никогда не ощутит то же наслаждение скоростью, что испытывала когда-то она. Ему понравилось бы мчаться по шоссе так, что ветер свистит за раскрытыми окнами и почти заглушает гремящую музыку, и хочется кричать от восторга, подспудно явственно ощущая полную безопасность внутри автомобиля. Только не банальная корвега! Ему не подошел бы и тяжелый, приземистый хайвеймен, не пришлась бы по нраву чрезмерно изящная черри бомб, как и одноместный крошка зип, мечта студента. Сара обвела взглядом стоянку, в итоге остановившись на ржавом остове мотоцикла: вероятно, выбором Дьякона мог стать черный металлический конь из кожи и сверкающего хрома, свыше полутора тысяч кубиков объемом, чтобы столб пыли обозначивал место рывкового старта. Он наверняка украсил бы этого монстра неким нелепым рисунком вроде черепа боевого кролика в ромашках и крови. Дьякон вряд ли станет гонять всерьез, ради адреналина выжимая газ до упора: больше бы красовался, неспешно проезжая по улицам города, уже не скрываясь, не сливаясь с толпой в незаметных нарядах. Был бы самим собой в мире, где уже не пришлось бы прятаться под землей, вздрагивая по ночам от каждого необычного шороха.
Впрочем, безопасность являлась всего лишь иллюзией - даже в мирное время: прежде, чем упали бомбы и ознаменовали конец всего, человечество жило в напряженном страхе. Ныне страх впитался в саму землю вместе с радиацией. Никогда не знаешь, когда может оборваться счастливая сказка, невозможно предсказать будущее даже на две минуты вперед. Будь иначе - Сара не сидела бы сейчас среди остовов автомобилей на руинах родного города, беспокойно стуча сапогом по прогнившему седлу ржавого мотоцикла.
Никто из местных уже не знает, для чего вообще нужна эта груда источенного коррозией хлама - мотоцикл. Пустой звук. Не растрясти даже на гайки.
Вспышки электрических разрядов скользили по черной громаде телепорта - невозможного, фантастического, выбивающегося за грань представлений о возможностях науки устройства. Но этот огромный механизм был построен с ее помощью, при ее участии - и сейчас перед запуском Сара чувствовала, будто у нее наконец-то появился шанс перехитрить судьбу, забрать то, что принадлежало ей по праву. Но страх все еще переполнял, плескался у самого горла, пережимал гортань болезненным спазмом. Боялась увидеть Шона — то, что с ним мог сделать Институт. То, каким его мог сделать Институт; Келлог говорил, что он подрос...
Она обязательно наверстает упущенное, сможет перешагнуть украденные у нее годы, за которые Шон из младенца превратился в мальчика... лет десяти, судя по воспоминаниям наемника.
Встреча, которую она так ждала почти полгода, назначена на сегодня.
- Виспер, пора, - позвала Дездемона. - У нас минут пятнадцать в запасе, Том начинает выводить генераторы на максимальную мощность.
Сара резко подняла голову. Прищурилась — солнце ударило прямо в глаза.
- Я готова, - отозвалась она и спрыгнула с ограды, опираясь одной ногой на мотоцикл - тот с натужным лязгом просел, покосился, но так и не свалился на бок: слишком прочно успел прирасти к бетону.
Тинкер Том не обратил на шум внимания, самозабвенно занятый подготовкой телепорта к старту. Сара прошла к жилому коттеджу станции; в последний раз проверила заряд своего карабина, пристегнула на пояс десятимиллиметровый «Спаситель», в соответствии с именем уже успевший не раз спасти ей жизнь. Запас патронов, фляга воды - финальные штрихи; никакого снаряжения сверх самого необходимого. По ту сторону телепорта ее ждет либо мир, либо битва.
Шаги на лестнице, ведущей из спален со второго этажа к походной кухне - и Сара резко развернулась, едва не выронила туго набитый подсумок патронташа. Выскочивший на свободу патрон глухо звякнул и укатился за рассохшийся платяной шкаф.
Дьякон спустился вниз, на миг приостановился на нижней ступени, когда заметил Сару — словно и не ожидал ее уже увидеть здесь. Не встречались еще с прошлого вечера, Дьякон будто нарочно избегал ее.
- Наверное, нужно попрощаться на всякий случай, если вдруг телепорт разорвет меня в кровавые ошметки, - глухим голосом произнесла Сара, нервно одергивая портупею с оружием. - Или если по прибытию наткнусь на приветственную делегацию из полусотни охотников. Тоже будет обидно...
Дьякон стоял посреди коридора — растерянный и неподвижный, будто загнанный олень, пойманный в луч прожектора. Медленно кивнул. Сара шагнула к нему ближе, сокращая дистанцию; он подобрал и без того закатанные выше локтя рукава своей клетчатой рубахи, словно не знал, куда деть руки. Наконец, сложил их перед собой в замок, неловко разминая ладони.
И в тот же миг оставивший ее страх неожиданно нахлынул со всей былой мощью: не стоило поминать потенциальные варианты сценариев, предусматривающих неминуемую смерть после путешествия в телепорте. Радость от близкой развязки, от разделяющих минут до встречи с Шоном померкли перед лицом панического ужаса перед иным исходом.
Не увидеть больше Дьякона. Не сказать так и не сказанное, не выразить до сих пор не выраженное, не озвученное. Как легко могло исчезнуть и стереться то хрупкое чувство, остаться лишь яркой печатью в памяти одного из них: те холодные ночи вдвоем, те бои спиной к спине, все те бесчисленные раны, перевязанные друг другу, те вызовы судьбы, которые они встретили вместе. Он провел ее через столько преград, не дал потерять надежду и опустить руки. Верный друг, который так и остался другом, не больше... Сейчас казалось нечестным по отношению к нему так и не открыть свои истинные чувства. Ее привязанность, переходящая за грань приятельских отношений, так и осталась не облеченной в слова — лишняя, не нужная ему. А его редкие, сбивчивые, спонтанные проявления выпадающего за рамки расположения всегда выглядели слишком размыто или провокационно, излишне вызывающе, чтобы истолковывать их однозначно. Дружеская забота, не более. Делился ли он ею в равной степени со всеми остальными, Сара не знала.
Кажется, эмоции проступили на ее лице.
- Если ты вдруг не вернешься... - чуть охрипшим голосом начал Дьякон, но затем сбился, замолчал. Тихо кашлянул, опустил голову и докончил фразу совсем иным, нарочито-бодрым тоном. - Можно, тогда я заберу твое снаряжение?
- Можно, - эхом отозвалась Сара, не совсем понимая, на какой именно отвечает вопрос. Сердце бешено билось в груди. Он подошел к ней ближе, все еще нервно растирая ладони, будто кровь в них перестала пульсировать и затекли, замерзли кончики пальцев.
- Я хотел бы забрать твой медальон, - произнес он, глядя на нее сверху вниз; замер на расстоянии шага. - Кажется, стало хорошей приметой вручать его мне на хранение - ты говорила, что вернешься за ним в любом случае: хоть привидением, хоть гулем. И... Я хотел бы, чтобы ты вернулась.
- Разумеется, - тихо произнесла Сара, не решаясь поднять на него взгляд и вновь не зная, к чему именно отнести свой ответ. Не пошевельнулась. Боялась, что расплачется от безнадежности, если посмотрит ему в глаза. Словно читая ее мысли, он поднял очки - так и оставил надо лбом, на самой границе зоны едва отросших, светло-рыжих волос.
- Мне страшно, Дьякон, что я больше не увижу тебя, - наконец, призналась она. Стало легче, словно с выходом слов открылся невидимый клапан, сбрасывающий переполняющее ее напряжение. Она медленно подняла голову. Голубые глаза с смешливыми морщинками в уголках смотрели на нее пристально, чересчур пронзительно, словно он пытался прочитать по ее сомкнутым губам еще сотни неозвученных слов. Между рыжих бровей залегла тревожная, сосредоточенная складка.
- Мне тоже.
Молчание затянулось.
Сара хотела запомнить его именно таким. Оставить в памяти этот неотрывный ищущий взгляд, обнаженный без защиты черных стекол очков. Запечатлеть каждую черту: отросшую щетину и изгиб плотно сжатых губ, заломы морщинок на лбу и рельеф аккуратно вычерченного носа, навсегда запомнить эту маленькую ямочку на подбородке - ей всегда так хотелось тронуть, очертить пальцами эту крошечную ложбинку... Дьякон об этом никогда не узнает. Сара силилась прочитать в его взгляде истинные чувства, о чем он думал сейчас, когда до расставания осталось так мало общих мгновений. Голубые глаза обычно такие холодные, но Дьякону неким немыслимым образом удавалось передавать стойкое ощущение теплоты, чего-то близкого и родного, позабытого еще в прошлой жизни до ее рождения. Пригодится ли ей эта память о его глазах, если остаток самого ее существования мог исчисляться последними минутами? Вспомнит ли она этот взгляд в бездонном мраке посмертия? Будущее невозможно предсказать даже на две минуты вперед.
Он подвинулся чуть ближе, потом медленно потянул за молнию ее комбинезона. Ворот разошелся на дюйм, обнажил шею. Застежка с жужжанием проползла еще чуть-чуть ниже и остановилась. Сара удивленно разомкнула губы, едва ли понимая, что он творит. Дьякон отвел внимательный взгляд и уставился в открывшийся вырез.
- Я все еще хочу твой медальон.
Сара тихо вздохнула - почти с облегчением, что непонятные мотивы Дьякона получили объяснение, и вновь обрели привычную форму грубоватых подначивающих шуток, и вновь тот же легкий флер разочарования окутал момент превращения флирта в очередное скатывание ситуации к дружескому подколу, и вновь Дьякон уже в который раз сбрасывает ее напряжение нелепой выходкой, и вновь...
Не дожидаясь, пока Сара расстегнет цепочку, он опустил ладонь на ее шею, как раз на замок медальона. Наклонился чуть ближе - глубоко, прерывисто вздохнул, будто пловец перед прыжком в ледяную воду. Потом поцеловал ее, почти испуганно зажмурив глаза. Сара замерла, застыла, окончательно сбитая с толку.
Тело решило за нее, робко подалось навстречу поцелую; почувствовав отклик, Дьякон спустил ладонь с шеи на спину, неуклюже дернул за воротник и притянул, прижал к себе еще сильнее. Потом сжал обоими руками, будто боялся отпустить. Сара приоткрыла глаза и встретила его взгляд — чуть встревоженный, словно он все еще ожидал получить отпор. Сара прижалась сильнее, разрушая его сомнения; и он опять прикрыл веки, отдаваясь ощущениям. Осторожно проскользил пальцами по ее щеке — будто изучал, пробовал на ощупь чужую мягкую кожу. Уже решительнее подался вперед, и его язык настойчиво вторгся внутрь. Горячий, влажный, требовательно исследующий; едва уловимый вкус ядерки и его обычных сигарет. Дыхание на миг оборвалось.
Она отстранилась, разрывая контакт. Все же поймала его взгляд, безмолвно спрашивая: почему именно сейчас? Неужели только перспектива потерять ее навсегда сподвигнула нарушить установленные правила? Ставшие вдруг такими чувствительными губы еще горели от жадного поцелуя, будто он действительно целовал ее в первый и последний, их единственный возможный раз.
- Теперь уже ничего не важно, - соврал он в ответ на ее не заданный вопрос и вновь притянул к себе. Сара не противилась, словно перенимая тот же слепой фатализм: будь, что будет. Сейчас имеет значение лишь тепло его тела и сжимающие ее руки, только его горячие губы и неистовое, отчаянное желание, головокружительная эйфория разделенного чувства. Важен только этот момент, который врежется в память, обожжет нервные окончания пламенной вспышкой всепоглощающего влечения, соединит в едином ритме мимолетную синхронность биения их сердец.
Будь, что будет.
Сара выгнулась под настойчивым давлением, закинула руки ему на плечи. Провела ладонью по затылку Дьякона; едва отросшие волосы щекотали подушечки пальцев, будто жесткая замша. Он притянул ее еще ближе, сжал крепче, словно боялся разомкнуть и без того тесные объятия. Плотно прижался животом к животу; едва уловимый, нетерпеливый толчок бедер ей навстречу. Сара чувствовала, как стучит о его грудь бешено колотящееся сердце. Теплые пальцы настойчиво продолжали исследовать ее тело, стискивали и гладили, ладонь вычерчивала на спине сложные и непоследовательные фигуры, обрисовывая каждый изгиб.
Дьякон потянулся к замку на ее комбинезоне, затем чуть отодвинулся, будто только сейчас начал отдавать себе отчет, что они стояли посреди продуваемого коридора коттеджа с распахнутой настежь дверью на улицу. Он оглядел обстановку замутненным, ищущим взглядом; два шага влево, не отпуская Сару ни на миг. Вдарил ладонью по дверце темной комнаты, где хранился подсобный инструмент — крошечное помещение от силы в восемь квадратных футов. Увлек ее за собой, с грохотом сбивая по пути какие-то банки, канистры, поддоны - Сара протиснулась следом, не выпуская его руку.
- Кажется, кто-то затеял ремонт в моем прекрасном замке, - выдохнул Дьякон. - Обычно здесь лежат персидские ковры и сверкают люстры на тысячи свечей, но сегодня как раз перестраивают бальную залу и поэтому тут слегка темно и тесновато...
Сара заткнула ему рот поцелуем, заставив податься вперед, ей навстречу. Из его груди вырвался нетерпеливый, уже неконтролируемый стон. Дьякон потеснил бедром еще пару коробок и вжал Сару спиной в стену. Провел кончиками пальцев по ее щекам, проскользил дорожкой из поцелуев от губ к шее, опускаясь все ниже. Рубашка выбилась из-под ремня его джинсов, кожа под ней пылала огнем. Поджарый живот с широкой полосой коротких, жестких волос - рельеф мускулов проступает под кожей, будто от ее прикосновения от нарочно напряг пресс или же страстное желание заставило затвердеть каждую мышцу его тела, отчетливо прочертиться жесткими формами даже сквозь плотную джинсовую ткань. Сара запуталась в его пуговицах, руки подрагивали; в итоге бросила высвобождать застрявшие тугие петли рубашки и потянулась к пряжке его ремня.
- Виспер, ну где ты там! - долетел снаружи далекий голос Дездемоны. - Том почти готов, ждем только тебя!
Застыли оба, будто резко вырванные из тесного, крошечного личного мирка в жестокую реальность. Чужой голос сбил ритм единого дыхания, разрушил танец двух тянущихся навстречу тел. Пылкая дрожь неудовлетворенного желания погасла под ледяным порывом ветра, сплетенного из ответственности и долга — рассыпался прахом роскошный замок Дьякона, превращаясь в темную разгромленную подсобку, забитую металлическим хламом, пропахшую старым машинным маслом.
- Пора, - обреченно прошептала Виспер, уткнувшись носом в шею Дьякона. Он крепко сжал ее плечи. Иссякла струйка песка в часах, отсчитывающих их украденное время.
- Ты нужна мне... Не смей там умирать, поняла?
- Виспер, да где ты?! Дьякон?! - голос Дездемоны звучал все ближе.
- Просто... просто возвращайся с Шоном, ладно? - прошептал он и бережно пригладил ее растрепавшиеся волосы, аккуратно застегнул воротник, словно все еще пытался придать их уединению оттенок приличия. Сара кивнула ему в шею.
- Последний инструктаж, Дез, не кипишуй! - выкрикнул Дьякон и отодвинулся от Сары, раздраженно пробурчал под нос: - У Золушки хотя бы было время до полуночи.
Резким толчком распахнул дверь, ослепляя с порога ярким дневным светом. Дездемона встретила их у входа в коттедж - смерила обоих подозрительным взглядом, но ничего не сказала.
Сара заново перепроверила оружие и на миг прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Отчаянно хотелось все отменить, отложить хотя бы на день в перспективе развернувшейся ситуации, но перенести время запуска уже невозможно: вероятнее всего, телепорт взорвется после выхода на максимальную мощность. Оставалось лишь очистить голову и верить.
Она должна вернуться.
- Минута до запуска! Вис, на платформу! - выкрикнул Тинкер Том, на мгновение оторвавшийся от пульта.
- Пора в твой «Восток-1», Виспер, - будничным тоном произнес Дьякон, положив руку ей на плечо — он вновь успел надеть очки. Сара прерывисто вздохнула, чувствуя, как пятки становятся невыносимо тяжелыми, а каждый шаг на трясущихся ногах дается с неимоверным усилием.
- Вис! Живее! - взвизгнул Том, сосредоточенно перещелкивая тумблеры на пульте. - Возможно, тебе плевать на матрицу молекулярной стабилизации, но я хотел бы избежать лишней нагрузки...
Дьякон остался на месте - рука сползла с ее плеча и плавно соскользнула вниз по спине. Последние шаги ей предстояло сделать в одиночестве.
Сара осторожно вступила на возвышение под сводами объятой статическими разрядами конструкции. Дез затянулась сигаретой так, что кончик раскалился ярким, стремительно пожирающим бумагу огоньком. Дьякон пристально смотрел на платформу, нервно сжав руки на груди. Не шевелился, хотя отчетливо было видно, какими усилиями дается это видимое, показное спокойствие.
- Отойдите от генератора - Дьякон, Дез, давайте в сторону, минимум на сорок шагов! - проинструктировал Том, завершая последние операции перед запуском.
- Поехали... - прошептала одними губами резко побледневшая Сара. Неожиданная мысль заставила ее дернуться: она торопливо расстегнула воротник и развела зажим цепочки. В последний миг успела перебросить кулон Дьякону, так и не увидев, долетел ли он: все поглотила тишина и бархатная тьма.

2288, 16 апреля.
Герои

Она навсегда останется благодарна Нику. Именно он привил Саре первичные навыки выживания, когда ее еще переполняли ярость и отчаяние, а неумелые руки едва удерживали автомат.
Дьякону она обязана еще большим. Он показал ей, что можно не просто выживать, но и давать сдачи.
Гораздо позже он научил ее просто жить.
Уроков было много: недоверие и жестокость, искупление и прощение, превосходство долга над личными ценностями, умение переступать через собственное «я», если того требует благо других. Рано или поздно наступают моменты, когда хочется бездумно выключить сознание, не отдавать себе отчета в происходящем, но выполнить то, что должно быть сделано.
Просто не дыши и стреляй.

- А потом она посмотрела тому рыцарю Братства прямо в глаза и крикнула: "Ты следующий!"
Барабанщик чуть подался вперед, ближе к Дьякону, пытаясь не пропустить ни слова из его рассказа.
- И Вис убила его двумя выстрелами! Да, Дез, прямо в линзы шлема: бам, бам! А потом вскрыла его силовую броню, вышвырнула еще трепещущее тело наружу и сама залезла внутрь - до взрыва меньше минуты оставалось! "Прыгаем, Дьякон!" - закричала она. "Нам надо бежать!" А я такой: "Нет, Виспер, я боюсь высоты!" Тогда она перебросила меня через плечо и мы спрыгнули с Придвена, прямо вниз!
Он громко хлопнул себя по колену, будто изображая грохот их приземления.
- Она из каждого боя тебя на плече выносит, Дьякон? - саркастично протянула Дездемона, смахнув прядь волос с лица. - Ты говорил, из Свитчборда Вис тебя так же вытащила.
- Кажется, Дьякон начал повторяться, - скептично вздохнул Каррингтон, изучающе рассматривая рассказчика. Дьякон протестующе замотал головой.
- Совсем нет! В Свитчборде я добровольно согласился, чтобы меня вынесли, а на Придвене... Я предпочел бы взорваться, чем пойти на такое безумство! Там же полмили до земли лететь!
- Признай, тебе просто хочется, чтобы девушки носили тебя на руках, - промурлыкала Дездемона, подперев рукой щеку и со снисходительной усмешкой глядя на него. - Этому суждено сбываться только в мечтах, Дьякон, только в мечтах!
- Которые уже выходят за рамки адекватных желаний, - мрачно подчеркнул Каррингтон.
Сара смотрела на них с тревогой, переводила почти испуганный взгляд с одного агента Подземки на другого. Они знали Дьякона долгие годы, так почему до сих пор никто из них не выявил одну простую закономерность: чем безумнее и нелепее звучала его история, тем страшнее оказывалась скрытая под ней истина.
Он не шутил, не балагурил до их прихода в Кембриджский участок, не бросил ни единой остроты при полете на Придвен в пьяно болтающемся винтокрыле, когда до всех троих, казалось, только начала доходить их самоубийственная самонадеянность в затеянной авантюре. После выполнения миссии он молчал всю дорогу до Старой Церкви. Лишь односложные фразы сквозь сомкнутые зубы, не поднимая глаза: столь нехарактерно для Дьякона.
Сейчас, когда все осталось позади, он фривольно развалился в кресле посреди штаба Подземки и на ходу выдумывал бредовую сказку, размахивая бутылкой пива. Словно и сам хотел поверить в нее, полностью перекрыть воспоминания о произошедшем в действительности.

На Придвене удушающе воняло гарью и оплавленным пластиком. Палуба заляпана радужными пятнами растекшегося масла, черные лужи крови блестят поверх сверкающей пленки.
Спрыгнула с винтокрыла, откатилась в сторону под прикрытие металлического контейнера. Очередь прошла над головой - близко. Пуля с силой врезалась в полированный борт ее укрытия и сдвинула ящик почти на дюйм; толчок отдался в плечо. Впереди размытые очертания фигуры Дьякона в стелсе. Метнулся к перилам, уходя с линии огня.
Разошлись. Левый фланг теперь в его ведомстве.
Позади, срываясь на визг, истошно орет Тинкер Том из кабины винтокрыла — не разобрать, стрекот минигана оглушает, перебивает слова. Том справится: ничего личного, как всегда. В точности, как ее научили.
Трижды грохает снайперка Дьякона, и шлем паладина брызгает осколками на входной люк Придвена, разбитый окуляр заплывает багровой жижей — кровь переполняет входное отверстие и льется через край по груди силовой брони. Секунды тишины. Выпавший из рук миниган звонко бряцает по рифленому металлу палубы.
- Снизу, огонь с земли! - наконец-то крик Тома можно разобрать. Спасибо за упоминание очевидного факта, друг.
Перебежка до очередного укрытия.
- Шестой!
Кодовый сигнал, чтобы обозначить свою позицию в стелсе.
- Пятый! - звучит глухой голос Дьякона в десятке футов слева — все в порядке, горизонт чист, снова можно высунуться из-за ящика.
Беспокойно вертящийся скриптор на другом конце палубы ищет взглядом невидимого врага — тщетно. Очередь из карабина Сары бьет его по ногам, скриптор кричит: удивленно и яростно одновременно. Неуклюжий взмах рук, из его коленей будто в момент вытащили все скрепляющие кости. Теряет равновесие; лазерка летит вниз с борта и кувыркается вокруг оси, пока не становится уменьшающейся черной точкой. Щелчок выстрела слева — безошибочно в голову скриптора, единственная пуля Дьякона добивает раненого противника.
- Вперед, чисто.
Бег до задраенного люка, ведущего к мостику корабля; металл палубного настила гулко громыхает под сапогами, невидимый Дьякон поскальзывается в луже масла и выдает свое присутствие тихим ругательством.
Сара помнит, что запорный штурвал на двери крутится на два оборота: сколько раз она уже тягала этот отполированный бесчисленными прикосновениями рук металл — не сосчитать. Привратников в Братстве Стали не держали, а Данс не обладал джентльменскими манерами и не рвался открывать перед дамой дверь.
Вспышка памяти на грани осознания - Сара молилась про себя, чтобы Данс не оказался сегодня на Придвене.
За переборкой бьют по глазами вспышки тревожных сирен в полумраке, надрываются динамики громкой связи, рассыпая приказы и ориентируя бойцов по позициям. Пахнет страхом. Кто-то из защитников не выдержал, полоснул очередью по распахнувшемуся дверному проему, где так и не появился враг.
Выждали еще три секунды. По одному скользнули бестелесными призраками внутрь. Разошлись: левый, правый. Уже привычный бой в команде, будто делали это всегда. Уже в который раз.
Убивали людей вдвоем.
Сара предпочла бы худшую освещенность, меньше света, чтобы видны были лишь силуэты врагов. Как в тире. Бах, в семерку: кажется, попала между ребер скриптору - тот согнулся и рухнул на колени. Бах, пятерка! Едва не ушла в потолок — шея пилота пробита навылет, кровь хлещет на переборку тугой струей. Бах, бах, почти в десяточку, почти в самое сердце. Выронил оружие капитан Келс. Медленно осел на пол проктор Квинлан... зачем он только здесь затесался, мог бы сидеть у своего терминала, укрывшись за стопкой технической документации, что Сара так долго собирала для него по всему Содружеству. Мог бы просто не вставать на пути, оказаться где-то еще, в одном из кубриков, подальше отсюда... Мог бы... Худое лицо Квинлана перекосила гримаса боли, затем оскал медленно разгладился, с почти безмятежным всепрощением застыл на губах последний вздох. Слетевшие очки тихо хрупнули под невидимым сапогом.
- Первый красный! Первый красный! - Дьякон во всю мощь легких орет в боковом коридоре, но Сара тоже вовремя успевает заметить рыцаря в силовой броне с миниганом наперевес. Поспешно ныряет в параллельный отсек — отсюда также можно попасть на верхние палубы, она хорошо изучила Придвен, каждый уголок привычного маршрута. Сейчас — чуть правее, ближе к борту, потом еще футов пятьдесят вдоль боковой стены, не доходя до дальнего конце площадки, где стояла ее личная силовая броня со все еще не стертой кроваво-красной зубастой пастью поперек шлема.
Проктор Инграм бросается вперед, стреляет вслепую, но в верном направлении, будто все же видит, шестым чувством ощущает близкое присутствие врага. Очередь бьет в открытый лестничный пролет, пули звенят по ступеням, улетают рикошетом в стены.
- Седьмой черный! Черный! - долетает голос Дьякона из боковины средней палубы, как раз с той стороны, куда целилась Инграм. Сердце Сары пропускает удар.
Разворот. Она правда не хотела... Только не так...
Медленно ведет цель через оптику, как учил ее Дьякон. Не думать, что это Инграм: та, что подгоняла ей по размерам броню, снабжала антирадином после вылазки в Светящееся Море, а потом модифицировала прицел ее карабина, через который сейчас Сара целилась ей прямо в висок. Сложнее, чем убивать бегущего кротокрыса - в прицеле знакомое лицо. Сошлись метки в перекрестье оптики, сведенный судорогой палец медленно давит на крючок.
Не дыши и стреляй.
Грохот падающего тела на металлических протезах. Снова выстрелы, еще и еще. Кровь, мертвые тела поперек прохода — не смотреть на лица. Только вперед.
Проктор Тиган. Уже ведь не хотел брать оружие в руки, будто заранее знал...
Брэндис. Всего лишь отсрочил неизбежное — значит, все годы в бункере, все было тщетно?
Нерия. Не здесь твое место, не на поле боя, почему же сейчас ты изменила своему предназначению?
Под ногами распростертые тела, мертвые глаза провожают в спину неподвижным, остекленевшим взглядом.
На верхней палубе под куполом тихо. Беспорядочные одиночные выстрелы гремят где-то внизу, наконец-то можно вздохнуть спокойно.
Сара вытаскивает из рюкзака заряд. Судя по плану, тут и находится первый вентиль аэростата.
Дьякона не слышно. Остается надеяться, что пули Инграм прошли мимо, не задели его - Сара не хочет впускать в голову даже тень иных предположений.
- Эй... - выдыхает она в пустоту и прислушивается.
- Третий зеленый, - громко шепчет в пустой коридор в надежде, что он тоже добрался до верхней палубы. С него станется отвечать только на свой дурацкий код даже в неуместной для шпионских игр ситуации.
Шорох за ее спиной подтверждает ее предположение. Воздух колеблется маревом, а ухо обжигает шепот:
- Третий, пожалуй, я — если судить по относительности позиции в пространстве.
- Дьякон... - облегченно выдыхает Сара. Невидимая рука мягко, ободряюще сжимает ее плечо.
- Тсс, там солдат у самого бака — дезертир, похоже, - едва слышно произносит он и движется вперед, мягко отстраняя ее с пути. - Не стоит лишние патроны тратить и шуметь. Я сам займусь крайним вентилем, иди ко второму.
Сара послушно следует его команде. Установить заряд - и можно убираться, пусть этот чертов дирижабль разнесет клочьями по всему Содружеству. Глория не сможет не заметить столь огромный огненный взрыв: улыбнется где-то на небесах, в своем личном синтском посмертии, отсутствия которого она так боялась при жизни.
Последняя коробка взрывчатки закреплена; двадцать минут расчетного времени до детонации. Теперь лишь одна цель: бежать из последних сил, не думая ни о чем другом.
- Готов? - прошептала Сара. Замерла в десятке футов от лестницы на нижнюю палубу в ожидании сигнала к отходу.
- Как можно столь упрямо пренебрегать кодами? - притворно ужасаясь, пожурил Дьякон из темноты в дюжине шагов от места, где должен быть находиться по предположениям Сары.
Кажется, их перешептывания или стук сапогов по палубе все же оказались слишком громкими: с другого конца коридора из-за ящиков поднялся тот самый дезертир, так и не вступивший в бой.
- Эй, я вас слышу! Вы кто?
Сара застыла. Сжала карабин до боли в побелевших пальцах.
В их сторону смотрел оруженосец Братства. Ребенок лет десяти в остроконечной шапочке, скрывающей коротко остриженные волосы: мальчик или девочка — невозможно разобрать в слабом свете.
- И почему мне только не дали оружия... - с обидой пробормотал маленький воин.
Леденящая душу мысль, что своими действиями они убивают ребенка пропала под невыносимым, чудовищным прессом другой, полностью перекрывшей ее — если сейчас они не пристрелят его или ее, то оруженосец может рассказать старшим чинам о подозрительной активности на палубе, и тогда взрывчатку обнаружат. Второго шанса вторгнуться на Придвен уже не представится никогда.
- Дьякон, нет... - едва слышно прошептала Сара.
Плевать на эту стратегию, плевать на угрозу операции, плевать на все... не перешагнуть ту грань, за которой цель перестает оправдывать средства. Она не сможет простить себе именно это убийство. Как не сможет простить и Дьякону.
Напряженные руки задрожали под весом карабина, мышцы отказались слушаться, будто вены и полости костей наполнил тяжелый свинец.
- Тише, оруженосец, - приглушенным, но твердым голосом произнес Дьякон. - Это паладин Джон Доу, защищаем позицию. Неотложное распоряжение лично для тебя: немедленно проследуй на летную палубу, обходи возможные очаги сражения и не останавливайся! Детали твоего назначения не разглашать никому, это задание высокой важности! Жду через пятнадцать минут у винтокрылов для дальнейшего инструктажа, к исполнению приступить!
Оруженосец просиял, гордо оправил свою смешную серо-зеленую шапочку и, припадая к стене как заправский разведчик, поспешил к спуску на нижнюю палубу.
Семнадцать минут.
Центральные коридоры полупусты, защитники передислоцировались. На переборке у мостика рыцари Братства встали цепью, забаррикадировали проход плотной стеной.
- Четвертый красный! Черт, Дьякон, граната!
Снова неразбериха, беспорядочная стрельба. Оступилась и упала, едва не выронив карабин; ударилась коленом - ерунда. На полу катаются сотни гильз, палуба скользкая от крови.
- Девятый, девятый!
Нашел путь через левый отсек, метнулась следом. Беснующийся Максон у самого входа и какая-то дурища с гранатометом, способным разнести Придвен и без постороннего вмешательства. Жест отчаяния. Гранатометчица высунула голову далеко за окошко прицела, высматривая противника в глубине распахнутого люка.
Дьякон нащупал руку Сары - выволок на летную палубу прежде, чем стерегущий вход паладин смог различить их смутные блеклые тени.
Уже можно не таиться и бежать что есть сил к винтокрылу. Воздух распарывали алые лучи лазерок, долетающие снизу, с самого аэропорта - словно солдаты Братства разом обезумели, бессмысленно палили в бессильной ярости по неведомому врагу, уже не опасаясь попасть по товарищам или же собственными силами сбить Придвен.
Сара огляделась, ища на палубе оруженосца, хотя изначально знала, сколь призрачна надежда. Дьякон нащупал ее плечо, вцепился обоими руками в пластины нагрудной брони и неуклюже зашвырнул ее на борт винтокрыла, словно увесистый мешок с тошкой.
- Том, стартуем!
Потрепанный Клеймор вывел обороты на полную мощь, зашуршал винтами, затем мягко оторвался от клешни дока и пошел на неуклюжий разворот.
- Пригнись!
Корпус лишь каким-то чудом выдерживал множественные попадания, по ушам резал непрерывный грохот пуль, уже на излете достигающих обшивки - словно кто-то неутомимо и беспрестанно швырял мелкие камешки в дно чугунного котла.
Дьякон распластался на полу винтокрыла, вцепившись в крепление минигана и прижимая Сару левой рукой, почти полностью накрыл ее собой. Том бормотал что-то нечленораздельное, бешено щелкая по клавишам пульта.
Опомнилась, лишь когда горячая влага насквозь пропитала плечо и начала стекать сбоку ей на грудь, собралась под ее телом липкой лужей.
- Дьякон? Куда попало?
- Над локтем, ерунда, - прорычал он, ерзая над ней и цепляясь крепче за поручень. - По сравнению с отбивной под нагрудным щитком — просто сущая ерунда. Совершенно не стоит внимания.
Ирония — хороший знак. Дышит, живой. Со всем остальным они справятся.
Только бы Тому удалось посадить винтокрыл.
Сара сорвала с Дьякона стелс-бой, едва они вышли из зоны обстрела. Он не противился, позволил наскоро забинтовать простреленную руку, пока уже освоившийся с управлением Том искал место для посадки.
- У меня ощущение, что я вот-вот очнусь от кошмара, - тихо пробормотала Сара. - Не верю, что мы выжили... До сих пор не верю.
Том восторженно вскрикнул, отвлекаясь на масштабный взрыв водородных баллонов Придвена — огненный шар застил небо, обжег волной раскаленного воздуха даже с удаленной дистанции. Сара испуганно согнулась, заслонила лицо рукой, будто разлетевшиеся обломки могли настигнуть даже здесь.
Дьякон не проронил ни звука, мрачно глядя сквозь черные очки на полыхающий над аэропортом пожар.

- Так вот, мы с боем прорвались сквозь аэропорт... Кстати, осталось еще пиво? О, Том, раз уж ты здесь - принеси мне бутылку, пока я рассказываю про твой героизм!
- Что? - недоуменно переспросил Тинкер Том и словно попугай склонил голову на бок под крутым углом. Дьякон уже отвернулся от него, обращаясь к слушателям.
- Пока мы с Вис спасались, Том повел винтокрыл на Придвен и вдарил из носовых орудий прямо... прямо по тем щелям, где у дирижабля уязвимое место и... буууум! Высший пилотаж! Том был рожден, чтобы управлять винтокрылом, вы бы видели его за штурвалом, он вел эту махину под шквальным огнем словно лодку в штиль! В общем, спасибо Тому, что Братства Стали больше нет... ты ведь принесешь мне пива, Тинкер?
- Эмм... - замялся техник, растерянно почесывая затылок под пристальным взглядом остальных агентов Подземки. Барабанщик тихо простонал:
- Это... просто потрясающе... Жаль, там не было меня!
Дьякон закивал, удовлетворенно откидываясь на спинку кресла. Внезапно скривился и чуть слышно охнул, когда неуклюже затронул резким движением травмированные ребра.
- Так все и произошло? - недоверчиво переспросила Дездемона, задрала голову и вполоборота повернулась к стоящему позади нее Тому. Он застыл с отвисшей нижней губой, в упор уставившись на Дьякона. Тот невозмутимо засунул палец под стекло очков и тщательно протер линзу, не снимая при этом очки.
- Пожалуй, я схожу за пивом, - вымолвил Том. Медленно попятился и трусливо покинул комнату под прицелом устремленных на него взглядов.
- Чушь какая-то, - вздохнул Каррингтон и поднялся со своего места.
- Но они сделали это. Не знаю как, но сделали, - возразила Дездемона. Каррингтон хмыкнул нечто невразумительное, смерил пронзительным взглядом притихшую в углу Сару и удалился к своему столу, явно потеряв интерес к беседе.
- А я в вас даже не сомневался, - попеременно глядя то на Дьякона, то на Сару, признался Барабанщик с затаенным восторгом в голосе. Дьякон едва заметно усмехнулся и вскинул голову вверх.
- Том! - нетерпеливо провыл он в пространство. - Где же пиво героям, Том?!

Лег спать почти в беспамятстве. Алкоголь — его привычный способ расслабиться после напряженного дня и очистить голову от переполняющих сомнений и тревог. Меру Дьякон не знал — или же, наоборот, превышал ее абсолютно осознанно. Похмелье всегда оказывалось сокрушительным, словно многотонный обрушившийся пласт стали придавливал его к матрасу на полдня. Едва передвигал ноги, не в силах поднять ничего тяжелее стакана с водой. Как правило, для боевых заданий этот день становился безвозвратно упущенным.
Обычно он вяло продолжал юморить, то томно требуя у Сары помочь в составлении завещания, то взывал к жалости и делился своею болью, выпуская внушительную обойму преисполненных драматизма крылатых фраз, заставляя подозревать, что где-то под подушкой пряталась заготовленная книга афоризмов. Просил пить, смыкал отекшие глаза на краткий промежуток времени и пробуждался от любого шороха, вновь оповещал о неземных страданиях, кутался в плед и опять замирал в тягучей мутной полудреме.
Эти утром он вел себя необычно тихо: не вставал до полудня и делал вид, что все еще не проснулся - лежал неподвижно в неизменной позе, плотно сомкнув веки. Впрочем, Сара явственно понимала, что Дьякон бодрствует — давно изучила его ритм дыхания, характерный для глубокого сна. И признавала его желание остаться в одиночестве, не вступать в контакт с реальностью как можно дольше. Сама хотела бы того же, да только притворяться и играть умела гораздо хуже, чем он.
Хотя и не требовалось уже. Все внутри перегорело. Гулкая пустота в груди еще не отступила, но все чувства словно выжжены в прах - до сих пор не пришло осознание свершенного. Сара надеялась, что это безразличие останется навсегда, и перекошенные предсмертным яростным оскалом знакомые лица не станут преследовать ее во снах.
- Нужно сменить повязку.
Сара принесла бинты, флягу и удивительно вонючую мазь, врученную Каррингтоном — тот остался лишь благодарен, что Виспер взяла на себя ответственность за перевязку Дьякона, от которого разило перегаром на весь штаб. Фляга с громким звяканьем опустилась прямо перед матрасом, Дьякон невольно распахнул глаза.
- Давай свою дырявую руку, - приказала Сара, давая понять, что далее притворяться спящим ему не удастся. Он неуклюже заворочался, чуть привстал и потянулся к фляге. Жадно припал к горлышку, попутно заливая водой грудь.
- Легче? - осведомилась она, когда Дьякон напился.
Он вздохнул. Молча вытянул локоть, давая доступ к ране для обработки. Свободной рукой нащупал в изголовье очки и быстро нацепил на нос, почти с облегчением скрывшись за черными стеклами. Сара с тревогой покосилась на него.
- Как ты сама? - хрипло произнес он вместо ответа.
- Устала, - вымолвила Сара после паузы. Дьякон чуть заметно кивнул. Некоторое время следил, как Сара разворачивает бинт.
- Уже поздно что-то менять, - вздохнула она, так же избегая прямого взгляда в чужие глаза. - Поздно сомневаться. Дело сделано: придется с этим жить.
- Я ни секунды не сомневался, пока не увидел ту девочку, оруженосца, - тихо признался Дьякон.
- Я думала, это мальчик, - невпопад отозвалась Сара и отвернулась в сторону. - Впрочем, неважно уже теперь...
Дьякон обреченно, глубоко вздохнул всей грудью. Растер пальцами лоб, будто пытался выдавить из гудящей головы засевшую внутри боль. Затем вновь приложился к фляге, прополоскал рот и остатки выцедил на пол. Среди крошева мелких камешков еще виднелись сухие багровые пятна, оставшиеся здесь после того, как почти таким же размеренно-сонным утром в катакомбы с грохотом ворвались два взвода Братства Стали.
Сара неудачно дернула присохший бинт, потревожив его рану - Дьякон зарычал сквозь зубы: не то от боли, не то злясь на собственные эмоции, властвующие над душевным спокойствием. Сара замерла, так и оставила свисать размотавшийся бинт на руке и крепко стиснула его ладонь.
- Мы делали то, что должны... - начала она. Дьякон приложил палец к ее губам и произнес тихое: «Шшш». Затем скользнул рукой к виску и тронул ее едва отросшие на полдюйма пепельные волосы. Самыми кончиками пальцев осторожно погладил по голове - бережно, будто боялся причинить боль.
- Тинкер Том должен мне сотню крышек, - неожиданно произнес Дьякон, глядя прямо в глаза Саре, и в то же время куда-то в пустоту, словно в действительности не видел ее перед собой. - Он говорил, что у тебя снова вырастут седые волосы, но нет... Я выиграл.

2288, 7 апреля.
Собственничество

Сара не любила Мерсер. Слишком много страха связывало с этим местом, обломки разлетевшегося телепорта все еще вызывали дрожь: произойди взрыв секундой раньше, и в мягком грунте за оградой автостоянки прибавила бы колорита местности ее собственная могила.
Во время остановок возле станции она предпочитала ночевать в развалинах в трехстах футах севернее Мерсера, на пути к Джамайка-Плейн. В кирпичном доме с прохудившейся крышей, но с уцелевшими стенами еще сохранилась не проржавевшая ванна; Сара не упускала случая нагреть пару ведер воды на костре и хоть на несколько минут вновь почувствовать ту почти забытую, необычайную роскошь — просто понежиться в горячей ванне, оттирая недельную грязь.
Раньше ей удавалось вдоволь насладиться этим ритуалом и спокойно расслабиться, но с переходом отношений на иной уровень Дьякон окончательно растерял немногие остатки благопристойного поведения — неуклонно и беззастенчиво разрушал барьеры элементарных приличий, за которые в силу иного воспитания цеплялась Сара.
Уже с четвертого дня совместных путешествий он начал невозмутимо лезть в ее походную миску, не делая различий между своей и чужой вилкой. Он давно не считал зазорным рыться в ее рюкзаке, несмотря на то, что многие хранящиеся там вещи Сара предпочла бы скрыть от мужского взгляда. На пятый день после сексуального сближения он посчитал вполне уместным позаимствовать из того же почти родного рюкзака запасные трусы Сары, сочтя свои уже недостаточно чистыми. Впрочем, после примерки Дьякон с повинной вернул их обратно, обнаружив непреодолимое несоответствие размеров.
На этот раз ему хватило наглости бесцеремонно ворваться в ванную комнату, где Сара уже предвкушала долгожданное расслабление в теплой воде, не выходящее из головы всю дорогу от Масс Фьюжн. Удовольствие, не сопоставимое с вилянием под слабым и строго дозированным напором функционирующих душей в Институте, не говоря о нерегулярных гигиенических процедурах с ковшиком в лучшем случае незараженной воды.
Дьякон явился не с пустыми руками: очевидно, подготовился к событию заранее и принес оторванную крышку от игрушечной машинки, оснащенную куском тряпки на палке.
- Крейсер «Неустрашимый» готов к спуску на воду, адмирал, - оповестил Дьякон, затем вручил не успевшей прикрыться Саре кораблик и начал стаскивать с себя одежду.
Сара сиротливо подтянула колени к груди и оторопело уставилась на Дьякона. По инерции хотелось скрыть наготу, хотя после трех недель взаимного исследования чувственных зон друг друга подобное стеснение могло уже показаться излишним. Ее смущение осталось незамеченным: Дьякон уже успел скинуть куртку и теперь проворно расстегивал рубашку.
- Извини, что не захватил свечей и лепестков тошки для антуража, но я могу потереть тебе спинку! - с готовностью предложил он.
- Дьякон, я...
Сара не могла подобрать верных слов.
Он обернулся к ней совершенно невозмутимо, без тени сомнения в уместности своих действий — то ли превосходно изображал святую наивность, то ли и вправду по личным убеждениям не признавал чужого права на уединение при принятии ванны. Зябко поеживаясь от холода, от торопливо стянул с себя брюки, затем бросил в ту же кучу одежды трусы — Сара с облегчением заметила, что хоть на этот раз он не присвоил ее белье. Дьякон почесал свежий шрам над коленом и, приплясывая босиком по раскрошенной плитке пола, заковылял к наполненной ванне.
- А, подожди, я принес картофельные чипсы! Они немного фонят, но зато хрустящие, я уже пробовал!
Он косолапо засеменил обратно к груде одежды за чипсами. Сара вздохнула, понимая, что разобьет его сердце, если сейчас откажет в претворении столь волнительного опыта, в очередном приобщении к довоенному миру в новой роли, наверняка почерпнутой из некой проникновенной сцены серийного романчика в аляповатой мягкой обложке.
Дьякон чинно уселся в ванну, подведя уровень воды почти к самому краю, и опустил подбородок на поджатые колени в ожидании от Сары дальнейшей инициативы, как от более опытной и сведущей в приемах ванн. Кажется, не самый подходящий момент для публичного откровения, что ее собственные практические знания о совместном купании не распространялись далее чтения подобных сцен из низкопробных романов.
- Наверное, нам следует запустить «Неустрашимый», - неуверенно предположила Сара. - У чьих берегов он затонет, тот и будет первым тереть другому спину.
Дьякон с важным видом согласно кивнул, словно тем самым подкрепил их договор, и торжественно спустил крейсер на воду.

Агент под кодовым именем Опекун всегда вызывал у Сару некую подспудную неприязнь. Почти инстинктивную опаску с долей брезгливости, порождаемую при контакте с душевно больным человеком. Не секрет, что ряды Подземки полнились странными личностями, чрезмерно увлеченными энтузиастами и разномастными чудаками, но Опекун выделялся даже на их фоне. Его постоянная нервная встревоженность превосходила паранойю Дьякона, Тинкера и Дез вместе взятых.
Из его истории Сара знала, что Опекун некогда состоял при штабе, но после бойни в Свитчборде не выдержал напряжения и последние месяцы предпочитал работать подальше от потенциально опасных участков. Справлялся неплохо: в противовес персональной предвзятости Сары, Дьякон весьма уважительно отзывался об этом человеке, даже несмотря на то, что Опекуна трясло при одном упоминании штаба и штурмовиков Подземки. Именно эта особенность и навела Сару на идею разрешить загадку, уже несколько недель не дающую ей покоя.
На поиски Опекуна Сара отправилась ближе к полудню, когда Дьякон уже успел угнездиться на скрипучей койке коттеджа в компании потрепанного томика сочинений Фриша и таким образом готовился ко сну перед ночным переходом. Стремились к нулю любые шансы, что он выберется в Мерсер из теплой постели после совместного купания, предсказуемо перетекшего в иного рода развлечение - второе в списке занятий, коим могут предаваться оставшиеся наедине в ванной два взрослых человека без одежды. После секса Дьякона тяжело было сдвинуть с места: то ли разрядка подобным образом воздействовала на организм, то ли начинал сказываться возраст, благо едва ли отражающийся на прочих сопутствующих областях интимного вопроса.
Опекун был удивлен неожиданному вниманию Сары, как и ее предложению пообщаться в уединенной обстановке за стенами станции. Извечная настороженность намертво въелась у него в привычку: на разговор он согласился лишь убедившись, что ее счетчик Гейгера находится в ремонте. Да и после Саре казалось, что всю дорогу от порога базы до дальнего края автостоянки Опекун убеждал себя, что перед ним всего лишь агент Виспер, а не хитрый институтский охотник, посланный прикончить его в темном углу.
- Ты давно в Подземке? - спросила Сара, облокотившись о парапет. Опекун взглянул на нее исподлобья и чуть ссутулился.
- Достаточно, чтобы пережить разгром двух штаб-квартир и обнаружить, что командный центр — далеко не самое безопасное место...
- Тогда, возможно, ты помнишь, что произошло в Эллене, - осторожно закинула удочку Сара, пытаясь понять, достиг ли Опекуна приказ Дездемоны не распространяться при ней на запретную тему. Он многозначительно хмыкнул и произнес без какого бы ни было намека на возросшее напряжение:
- В кои-то веки судьба оказалась милостива: лично я там не присутствовал.
- Но слышал про Сонгберд? - переспросила Сара, понизив голос и чуть подавшись вперед в нетерпении. - Дездемона когда-то упоминала, что Сонгберд вычислила синта и предотвратила резню, но не уточнила, как именно.
Реакция Опекуна пока ничем не отличалась от вежливого слушания, и Сара решила пойти ва-банк, задав вопрос напрямую.
- Дьякон промямлил что-то невнятное, когда я его спросила о подробностях. Я подумала - возможно, ты сможешь мне что-то объяснить?
Пожилой мужчина тревожно нахмурился, Сара сменила тон на почти молящий.
- Мне действительно важно понять детали, я ведь провожу в штабе порядочно времени. Любые данные могут пригодиться, чтобы предотвратить очередное нападение!
Опекун неожиданно усмехнулся и качнул головой, затем растерянно почесал затылок, будто прикидывая, с какой стороны подойти к озвученному вопросу.
- Дьякон хитро вывернулся, перекинув эту тему на других, - произнес он и шумно вздохнул. - Скажем так: агент Сонгберд состояла в очень близких отношениях со Стейли, которую заменили на синта и послали на базу для внедрения. Синты - это ведь точные копии, все приметы досконально воссоздаются, почти вся память - как у оригинала, очень сложно найти отличия. Дьякон как-то их вычисляет — недаром лучший агент Подземки, а Сонгберд... говорят, что замену обнаружила, когда спать легли... Ну, понимаешь... тело вроде то же, а чувства или там движения — другие. Точно не знаю, я им свечку не держал.
Опекун выразительно развел руками — явно вошел во вкус отведенной роли осведомителя. Очевидно, немногие обращались к нему за задушевными разговорами, и теперь проявленное внимание откровенно льстило ему.
- В общем, эвакуировали Эллен за пару часов, а спустя сутки туда охотники нагрянули, - довершил Опекун, понизив голос до зловещего шепота, затем поднял голову, увидев остекленевший взгляд Сары. - Виспер... с тобой все нормально? Ты уж извини, что выражаюсь на такие темы...
- Да... ничего. Все хорошо.
- Все-таки зря начал... Неудобно вышло, - смущенно пробормотал Опекун. Сара прищурилась, сдерживая подступающую злость — перед ней стоял не тот человек, на ком следовало ее вымещать.
- Возможно, ты также знаешь, как Дьякону пару лет назад удалось вычислить синта здесь же, в Мерсере - до того, как станцию покинули? - жестко спросила она в лоб, не тратясь на хождения вокруг да около. - Неужели, тоже с кем-то переспал?
- Дьякон? Пфф, - скептически фыркнул Опекун, будто и не рассматривал саму возможность подобного варианта. - Исключено! Тот случай с Сонгберд, скорее, редкостью был. А уж после того, как Дездемона похоронила Сэма... Никому не пожелаешь такого.
Замолчал на мгновение, будто всколыхнувшаяся волна воспоминаний действительно затронула слишком глубокие, тяжелые переживания. Опекун тихо вздохнул и сокрушенно покачал головой:
- Нельзя заводить привязанности в Подземке: платить приходится слишком высокую цену.
- Неужели Дьякон даже ради разоблачения синта не стал бы прибегать к подобным мерам? - настаивала Сара. Опекун задумчиво хмыкнул, будто оценивал целесообразность делиться собственными предположениями по довольно скользкому вопросу. Потом все же склонился к Саре ближе и зашептал:
- Ну кто в здравом уме станет спать с Дьяконом? Извини, что я о нем так, но... Знаешь, по Подземке много слухов ходит. Однажды он три месяца при штабе торчал безвылазно: кажется, с высоты упал, сильно повредил позвоночник — Каррингтон запретил любые нагрузки, в приказном порядке оставил при штабе диспетчером. А Дьякон... он ведь за сутки просиживания на одном месте в четырех стенах и сам с ума сойдет, и остальных доведет. Ну, ты и сама знать должна...
Сара терпеливо дожидалась продолжения, не прерывая собеседника и стараясь не выказывать никаких эмоций, кроме сдержанного интереса. Опекун прикрыл рот рукой и воодушевленно поспешил выложить остальные подробности.
- По совету Каррингтона его полностью от агентурной сети отключили, чтобы не перенапрягался. А он как на ноги встал, в отместку за запрет все три месяца и щеголял по штабу в парике и девичьем платье. Говорят, настырно Каррингтона домогался — тот в крик, но тоже на принцип пошел, только куда ему с Дьяконом тягаться. На второй месяц Каррингтон даже перевод запросил, но Дездемона утихомирила, ей всегда удавалось их конфликты гасить. Но слухи все равно пошли, ерунда всякая... Дьякону-то оно лишь на руку, вокруг него столько легенд собралось, что уже никто его настоящего и не помнит. Говорят даже, что это он Подземку и основал...
- Так как именно он синта в Мерсере обнаружил? - вежливо кашлянув, вернула Сара собеседника к первоначальному вопросу - не в настроении вообще слушать эту чушь, столь же далекую от истины, как и прочие дьяконовские байки. Опекун почти обиделся, что ему не позволили закончить увлекательную и полную загадок историю про одну из центральных фигур штаба Подземки. Ответил со вздохом, явно не ободряя переход к менее интересной теме:
- А там все просто было. Он Дьякону что-то поперек сказал, а потом на тайное рукопожатие не ответил: вот он Фрэнку в голову и зарядил из своей снайперки. Дьякона уже по рукам вязать хотели — думали, свихнулся, а потом у Фрэнки в черепе деталь синта нашли. После того случая уже никто не хотел секретное рукопожатие практиковать: вдруг пальцы случайно не так повернешь и все, никакого права на реабилитацию.
- Вот так сразу, без промедления пристрелил? - недоверчиво вздернула бровь Сара. Опекун пожал плечами.
- Он ведь Фрэнка лично вербовал, рекомендовал как штурмовика Подземки, сам обучал почти полгода. Так что ты посматривай на него на всякий случай, вдруг он тебя тоже... того.
- Спасибо за совет, - хмуро кивнула Сара.
Либо этот Опекун еще более безумен, чем Тинкер Том под психо-винтовым приходом, либо ей все же стоило серьезно пересмотреть ключевые моменты своих отношений с Дьяконом.

продолжение
 

@темы: произвед, Fallout

---

Девачковая бытовуха

Решила всхуднуть к сезону, пошла в спортзал и умоталась. Вообще обидно, когда поправишься чутка и уже грудь колесом близится к третьему размеру... только вот живот отчаянно втягивать приходится, дабы влезть хоть во что-то из старого гардероба. И ведь нет, чтобы такая вся пресс накачала и весь жир в грудь перетек - худеет всё, и сначала грудь сдувается, а ты провожаешь ее печальным взглядом... А потом уже только пузень исчезает. Может быть. Немножко. Совсем чуть-чуть.
После спортзала очень предсказуемо захотелось жрать - организм даже, кажется, сообразил, что из него пытаются сделать человека, и изволил захотеть свекольный салат. Купила свеклы и... потом мне на глаза попался прилавок с распродажными шоколадками Шогеттен лимитед идишн. Взяла со вкусом ванильных вафлей, арахисового масла и лесных ягод с печеньем. Не все в одном, разумеется, а полноценные три штуки. Гулять, так гулять!
А эта скотина свекла имеет свойство долго вариться, поэтому нахерачила я себе чаю и устроила дегустацию от каждой шоколадины, ну и понеслось...
Сижу и понимаю, что салат я уже не хочу, половина шоколадки очень внезапно исчезла в недрах меня, а спортзал... эх... ведь тепло-весна еще не скоро, да?

@темы: мысли вслух

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Не дыши и стреляй. Пост 3.

Фандом: Fallout 4
Персонажи: Дьякон/жГГ
Размер: макси
Аннотация: Листы рассыпались, смешались в беспорядке. Разрозненная история обретает смысл, только если начинать ее с середины.

2288, 19 марта.
Нулевой отсчет

Ее сын оказался вдвое старше нее самой. Биологический сын, с которым она не ощущала ни малейшего родства, несмотря на то, что Шон оказался так похож на нее. Тот же контур верхней губы, те же резкие скулы, та же форма носа, а вот глаза — как у Нейта: небесно-голубые, лучистые, яркие, только совсем не такие искренние. Взволнованные, заинтересованные, чуть удивленные, но непривычно чужие и холодные. Равнодушные лично к ней — впрочем, это оказалось взаимно. Сара не узнавала в этом усталом старике ее Шона: потешного малыша, который всего полгода назад забавно гугукал у нее на коленях и, обхватив ее указательный палец изо всех сил, с доверчивой, абсолютной любовью улыбался во весь рот.
Этот человек был чужим. Мысль о том, что Шон — ее сын, порождала лишь неприятие и отторжение. Она не смогла воспринять и тот факт, что все эти полгода, пока она искала его на Поверхности, сходя с ума от боли утраты, он спокойно наблюдал за ней из белоснежной лаборатории, словно за слепой подопытной крысой, судорожно ищущей выход из лабиринта. Дойдет ли? Не попадет ли в капкан? Поистине, удивительный опыт!
За четыре дня, проведенные в Институте, ее мнение о Шоне не изменилось. Сара честно старалась проникнуться пусть даже не материнской любовью, но хотя бы симпатией, простым дружеским расположением к этому человеку. Тщетно. Его методы, его мировоззрение, его идеи вызывали непонимание: столь же стерильные и искусственные представления о многогранности человеческой жизни, как и все оторванные от реальности парадигмы, культивируемые в этом подземном оазисе торжества разума над чувствами. Все сводится к эксперименту, одному большому опыту, где имеет значение лишь результат, но не этика и моральные принципы. Важна только цель, пусть даже она по сути бесполезна и бессмысленна, как тот синтетический, аккуратно причесанный мох в клетке со столь же бесполезными синтетическими гориллами, чье существование не несет иной практической пользы, кроме бытия дышащим памятником гордыне всемогущего творца в лабораторном халате. Результат ради результата, который никогда и никому не пригодится, но будет тщательно запротоколирован и внесен в базу данных Института — ради славного будущего человечества, которое все никак не может наступить уже двести лет кряду.
Сара не рассказывала Дьякону о Шоне — почему-то не смогла, не нашла слов и сил поделиться болью от повторной утраты. «Мы найдем Шона, я обещаю», - говорил ей когда-то Дьякон, и он сдержал слово. Лучше бы соврал в столь привычной для него манере...
Всю дорогу до штаба Подземки Сара старательно избегала этой глубоко личной темы, но сжигающее изнутри разочарование от открывшейся правды, переродившееся в неизбывное отчаяние, все же излилось наружу: не так, как хотелось ей. Среди едва знакомых людей в укрытии в Старой Церкви - словно само место располагало к исповеди. Начала с путанного, сбивчивого рассказа о быте Института, завершила тихим, истерическим плачем. Чувств оказалось слишком много: избыток вышел слезами. Сара выложила все, не в силах более держать давящую боль внутри, и в тот момент ничуть не терзалась предубеждениями, что чужим, сторонним наблюдателям вовсе не обязательно слышать скорбную историю ее личной трагедии. Реквием по рухнувшим надеждам: она ведь почти спасла своего сына, только опоздала... чуть больше, чем на полвека.
Впрочем, позже ей не пришлось жалеть о своем спонтанном, публичном откровении - пожалуй, все в Подземке вздохнули с облегчением после осознания, что кровное родство и личная привязанность отнюдь не сближают агента Виспер и директора Института. Она все еще на их стороне.
Сара сидела в кресле, ссутулившись, и под конец сумбурного рассказа уже не могла различить лица слушателей - глаза застилали слезы. Тишина затянулась; Сара молча смотрела в пустоту с неподвижным, каменным лицом: нужно было просто позволить слезам выйти наружу, без остатка. Дездемона приблизилась к ней, посчитав своим долгом утешить, но Сара лишь покачала головой
- Что у тебя с волосами? - каким-то странным, удивленным тоном пробормотала Дездемона и прищурилась. - Не пойму...
Склонилась к затылку Сары, та подняла на нее усталый, измученный взгляд. Глория вышла из тени, шагнула ближе к креслу - на всякий случай опустила ладонь на рукоять боевого ножа.
- Господи, да ты вся седая... - прошептала Дездемона и отшатнулась - мгновенно пожалела, пристыдилась своей столь откровенной реакции. Хотела ободряюще опустить руку на плечо, но в последний момент сочла и этот жест неуместным. Сара отвернулась, чуть свела брови, а беззвучные слезы побежали по щекам с новой силой
- Извини, - тихо прошептала Дездемона, будто чувствовала за собой вину. Дьякон растерянно топтался неподалеку, в десятке футов позади кресла Сары, словно очень хотел помочь, но не знал как именно, и при этом отчаянно боялся замарать себя бесконечными, непонятными, неподвластными ему женскими слезами.
Подошел Барабанщик, со смущенной надеждой протянул Саре бутылку самогона - та даже не повернула голову. Дездемона шикнула на него и проводила убийственным взглядом, затем выпрямилась и многозначительно кивнула Глории - та тоже отошла в сторону. Дьякон сел на бортик могилы за спиной Сары; Дездемона не решилась отослать и его, чтобы обеспечить Виспер требуемый по ее мнению покой.
День, который должен был ознаменоваться празднованием столь редкой победы Подземки над Институтом, завершился гнетущим молчанием - радость меркла на фоне чужой трагедии. Штаб наполняла неловкая, некомфортная тишина.
Дездемона долго говорила с Каррингтоном в углу у ремонтного станка, после он минут десять рылся в аптечке, в итоге извлек из шкафа пузырек с желто-серыми таблетками. Приблизился к Саре, оставил баночку на столе рядом с бутылкой самогона и молча, жестом обозначил дозировку — два поднятых вверх пальца. Сара проводила его опухшими, покрасневшими глазами — встревоженно, непонимающе, будто едва узнавала его. Уже развернувшийся Каррингтон приостановился, откупорил пузырек и высыпал три таблетки на стол - явно решил увеличить дозу. Наконец-то почувствовавший себя нужным Дьякон подоспел со стаканом воды.
После Сара спала. Долго, не вставала почти сутки. Отдых подействовал целительно: осознание окончательной, теперь уже безвозвратной утраты ее сына, ее малыша Шона, уже не разрывало нутро нестерпимой болью. Сердце будто одеревенело, но перестало кровоточить. Сознание покрылось туманом: мысли о ребенке всплывали, словно смутное воспоминание, милосердно заблокированное памятью. Просто стоило признать, что все ее прошлое мертво — теперь уже бесповоротно.
Вдох. Выдох. Еще один вдох.
Нужно жить дальше.
Размяла тело, затекшее после долгого сна. Жадно, не отрываясь, выпила почти полную бутылку воды. Умылась, стирая грязь и засохшие следы слез. Затем целеустремленно направилась к Глории.
Ноги еще плохо слушались — Сара шла, пошатываясь, словно после тяжелого похмелья. В штабе не горел свет, приходилось подсвечивать путь пип-боем и осторожно маневрировать между матрасов, чтобы не споткнуться о тела спящих.
Глория коротала вахту за чисткой оружия. При приближении Сары отложила винтовку и взглянула на гостью исподлобья - почти с испугом, будто увидела привидение.
- Ты бы еще полежала, - неуверенно предложила Глория. - Выглядишь так, будто тебя Коготь Смерти прожевал.
Сара покачала головой и тяжело оперлась рукой о столешницу рядом.
- У тебя есть бритва? Чем ты, в общем... - все еще плохо соображая и не в силах собрать слова в осмысленную фразу, пробормотала Сара, указывая на выбритый висок женщины-синта. Глория хмыкнула, но без лишних вопросов принесла из своего шкафчика ножницы и станок. Зеркало висело в конце коридора возле потайной раздвижной стены, ведущей в катакомбы под церковью. Глория пошла следом — на всякий случай; будто ожидала, что в таком состоянии в гудящую голову Сары, не ровен час, постучатся суицидальные мысли.
Стоя перед зеркалом в тусклом свете запыленной лампы, Сара остригала длинные пряди, затем добривала наполовину поседевшие корни, обнажая молочно-белую, не загорелую кожу.
- Будешь похожа на Дьякона: останется только очки купить, - зловеще пообещала Глория, испытывая некоторое облегчение от того, что Сара применила заточенный инструмент по прямому назначению.
- По крайней мере, не буду похожа на него, - чуть слышно отозвалась Сара, имея в виду собственного сына. Хотелось вытравить из памяти любые ассоциации между ее ребенком и этим равнодушным седым стариком. От неудачного, неумелого движения над ухом закровил багряными капельками тонкий порез.
- Как знаешь, - буркнула Глория. Еще с минуту наблюдала за неловкими, но упорными попытками Сары справиться с задачей без чужой помощи. Затем, похоже, ей наскучило созерцать эту добровольную епитимью за неискупленный грех бытия матерью. Синт вернулась в коридор, не желая ощущать собственную причастность к происходящему.
- Пойду Дьякону скажу — хочу первой его реакцию увидеть, - скомканно объяснила она свой уход.
Сара промолчала, целеустремленно продолжая добривать правую половину головы.

2288, 26 января.
Дурные манеры

- Дьякон, прекрати!
- Слишком поздно отказываться от обещаний!
Ветка громко хрупнула под его сапогом.
- Дьякон, мать твою!
- Не кричи на меня! Я и так боюсь высоты, а когда на меня кричат, то начинаю волноваться еще больше! Просто расставь на всякий случай руки, если я буду лететь вниз.
- Дьякон! Сейчас январь, там ничего нет, да чтоб тебя... Слезай!
Дьякон целеустремленно карабкался к вершине березы, щедро осыпая древесной трухой задравшую вверх голову Сару. Воронье гнездо виднелось футах в двадцати над землей, и Дьякон медленно, но верно продвигался к свой цели, стараясь не смотреть вниз.
Неделю назад Сара в приступе ностальгии имела несчастье заикнуться о фирменном рецепте домашнего пирога, чем вызвала несказанное возбуждение со стороны Дьякона: в первый же день их встречи с торговцами он снабдил Сару пакетом муки бритвозлака, тремя яйцами болотника и банкой смоляники. Все это в сопровождении преисполненного надеждой взгляда и верой в долгожданное чудо - словно у ребенка, в канун Рождества столкнувшегося с Сантой прямо возле камина. Сара не смогла отказать: Дьякон не принимал оправдания, что костер вместо кухонной плиты, яйца болотников взамен куриных и раскрошенные довоенные кексы как единственный источник сахара едва ли поспособствуют созданию кулинарного шедевра. Дьякон в волнении жаждал узреть воочию неведомые блюда, столь хорошо знакомые по аппетитным книжным описаниям — словно Сара, носящая печать иного времени, могла с легкостью одним лишь своим прикосновением передать набору продуктов тот же волшебный флер довоенной эпохи.
Кривенько расползшаяся, подгоревшая с одного бока масса теста, щедро усыпанная смоляникой, дабы хоть как-то сгладить впечатление полного провала, была принята с незаслуженной благосклонностью. У Сары не поворачивался язык назвать это творение пирогом, но Дьякон остался доволен — очевидно, включил бурную фантазию там, где выключались позитивные ощущения от вкуса и консистенции. Возможно, после сего неудачного эксперимента Дьякон мог бы смириться с невозможностью воссоздания довоенных пирогов в условиях постъядерного апокалипсиса, если бы Сара не восприняла свое кулинарное фиаско слишком близко к сердцу и не начала оправдываться. Отныне Дьякон точно знал, что требовалось для успешного налаживания производства пирогов а-ля 2077 — а именно сахар, птичьи яйца и усовершенствованная модель духовки наподобие металлического ящика в литейном цеху банды Кованых.
Уже три дня кряду одержимый навязчивой идеей Дьякон обшаривал птичьи гнезда в поисках яиц. Его не смущали увещевания Сары, что середина зимы не является естественным биологическим периодом размножения ворон и чаек — он утверждал, что затянувшаяся на десятилетия ядерная зима должна была сбить привычные циклы мутировавших животных, и нельзя оставлять всякую надежду на пирог, основываясь лишь на данных довоенных учебников. Словом, истовую, непобедимую веру Дьякона в исключительную фертильность ворон Сара так и не смогла преодолеть. Последняя, третья попытка едва не закончилась плачевно для несостоявшегося гурмана: Дьякон сорвался с десяти футов и разодрал штаны, но печальный опыт ничему его не научил. К счастью, залезал он далеко не на каждое дерево, преимущественно избегая большой высоты и открытых пространств, но эта береза, скрытая от сторонних глаз тремя стенами во внутреннем дворике одного из закутков Кембриджа, не могла не сподвигнуть Дьякона на очередной подвиг — четвертый по счету, и в перспективе столь же безуспешный, как и предыдущие.
- Ну что, пусто? - поинтересовалась Сара, задрав голову и обойдя дерево с другой стороны для лучшей видимости.
- Это какая-то неправильная ворона! Возможно, это совсем даже не птичий дом, а убежище одного из институтских Наблюдателей! - попытался оправдаться Дьякон, перерывая подстилку из пуха посредине гнезда, будто именно под ней могли скрываться вожделенные яйца. - Знаешь, такие роботы-беспилотники, маскирующиеся под ворон, посланные следить за нами. Поэтому ПАМ всегда настаивала, чтобы наши базы располагались под землей — подальше от Наблюдателей!
- Осторожно, Дьякон! - вскрикнула Сара, заметив стремительно пикирующую на крону дерева черную птицу, разъяренную осквернением ее жилища. С громким карканьем ворона метнулась к гнезду в попытке запоздало защитить его от вторжения — Дьякон отшатнулся от неожиданности, не готовый ко внезапной атаке.
- Хорошо, хорошо, я понял, - попытался вразумить он ошалевшую хозяйку березы, кидающуюся на него со второго захода. Крепко держась за ветки, он начал спускать вниз, но ворона не отставала.
- Она бешеная, Вис! Только не стреляй, я справлюсь! - отчаянно выкрикнул Дьякон, пытаясь отбиться свободной рукой. Пронзительно каркающая ворона сбила с его головы очки, получив в качестве мести кулаком по крылу: упала вниз, закружилась, одурело забилась в ветках, не в силах взлететь. Дьякон осторожно прощупал сапогом сук на прочность, продолжая спуск — растрепанная ворона истошно, со всей своей вороньей ненавистью надрывно орала в двух футах прямо под ним. Он лягнул ее ногой — птица шмякнулась вниз, к корням.
- Господи, Дьякон... - простонала Сара.
- Убей это чудовище! Она точно из Института! - взволнованно выкрикнул он.
Сара с тронувшим душу сожалением склонилась над раненой птицей и ножом перерубила ей горло, обрывая страдания. Вытерла кровь с лезвия об сухую траву, затем подобрала и отряхнула свалившиеся очки Дьякона. Выпрямилась, подозрительно оглядела углы близлежащих домов — крики вороны и вопли Дьякона могли привлечь нежеланное внимание к тихому дворику. На всякий случай сняла оружие с предохранителя и шагнула в сторону завалившегося рекламного щита, где ей почудилось настораживающее движение.
- Идем, - твердо произнесла Сара, дождавшись за спиной шумного шороха листьев после прыжка, обозначившего успешное возвращение Дьякона с березы на землю. Тот не спешил двигаться следом; Сара обернулась, застав его за расковыриванием тушки вороны.
- Ты и вправду веришь, что это мог быть робот Института? - скривилась она. Дьякон пожал плечами, с любопытством изучая отрубленную птичью голову.
- Самая серьезная потребность есть потребность познания истины, - многозначительно процитировал кого-то Дьякон. Затем, осененный внезапной идеей, выкинул вороний череп за плечо и напряженно воззрился на распластанное тельце.
- А что, если яйца у нее внутри?
- Дьякон, нееет!

С паладином Дансом Сара познакомилась раньше, чем вступила в Подземку. Незадолго до того, как проникнуть в форт Хаген, куда вел оставленный Келлогом след, Сара и Ник набрели на осажденный гулями полицейский участок в Кембридже. Там и состоялось знакомство, ставшее более тесным после путешествия с Дансом в Светящееся Море в поисках сбежавшего из Института ученого. Тогда Сара наотрез отказалась брать с собой Ника, не желая, чтобы Валентайн впитал дозу радиации, после которой смог бы подрабатывать на полставки по ночам фонарем в Даймонд-Сити. Последствия облучения для человеческого организма устранимы с помощью антирадина, но вывести радиацию из тела Ника не представлялось возможным, не прибегая к полной замене всех элементов корпуса.
Данс в своей силовой броне пришелся как нельзя кстати, вызвавшись сопровождать Сару в самый эпицентр фонящего кратера на месте Норвуда и Дэдхема. Светящееся Море вселяло ужас даже издалека, сквозь оптический прицел, из безопасного укрытия в холмах на подступах к мертвой зоне. Полоса отчуждения, слабо бликующая переливами смертоносного сияния над равниной сплавленного с песком пепла - почти красиво, только зрелище пробирало до дрожи. До войны здесь, на Кантон-Стрит, жили родители Нейта — ныне невозможно различить никаких ориентиров. Больше не было ни улиц, ни дорог, ни домов - не осталось камня на камне.
Стоило паладину Дансу лишь заикнуться о возможности владения рабочей силовой броней при вступлении в Братство Стали, как у Сары не осталось ни малейших сомнений: в списке добровольцев ее имя значилось первым. По прошествии времени решение оправдалось полностью: лишь в силовой броне оказалось возможным пересечь эту кишащую Когтями Смерти и огромными рад-скорпионами выжженную пустыню и остаться в живых. Да и Данс оказался славным малым — навязчиво напоминал Саре полковых друзей Нейта: такие же честные, доблестные вояки, для которых армейская дисциплина настолько плотно вошла в привычку, что перетекла и в гражданской быт, доминируя даже после давно отданной команды «вольно!». На таких солдатах и держалось Братство Стали, поэтому познакомившись с этой организацией ближе, Сара прочно утвердилась в мысли, что ей с ними не по пути. Слишком хорошо помнила неизменную систему войсковой бюрократии, где чихать и моргать можно было только после приказа командира. Ее одинокая битва с Институтом подразумевала большую гибкость и маневренность, категорически невозможную в рамках многоступенчатой иерархии военной махины. Сара поддерживала сотрудничество с Братством, пока их интересы и цели совпадали, но обозначенная старейшиной Максоном стратегическая политика присутствия этой превосходно вооруженной армии на просторах Содружества слишком скоро начала вызывать у Сары тревогу. Не слушай, какие обещания вешают тебе на уши: суди по поступкам — так однажды сказал ей Дьякон после одного крайне неприятного инцидента, якобы призванного вразумить Сару прекратить практиковать излишнюю доверчивость к людям. Будто бы она ранее чем-то подобным выделялась... Касательно Братства Стали Сара не строила никаких иллюзий; на ее уже сложившееся впечатление едва ли могли повлиять множественные мимоходом брошенные увещевания Дьякона, призванные настроить ее против этих исполнительных, убежденных в своей правоте ребят в силовой броне, порой вынужденных совершать не лучшие поступки по приказу свыше. И все же, несмотря на политику настороженного нейтралитета, Сара выбрала в спутники именно паладина Данса, чтобы отнести Верджилу в Светящееся Море расшифрованный чип охотника. Конечно, с Братством придется делиться данными, но подобная подачка сыграет лишь ей на руку перед лицом общего врага.
Дьякон взбеленился, узнав о планах Сары. Она не могла понять, что преобладало в большей степени в его категорическом нежелании отпускать ее в Светящееся Море в компании паладина: неприятие Братства Стали, недоверие лично к Дансу или же некая персональная обида, что его, Дьякона, посчитали недостаточно квалифицированным для подобной операции. Сама идея отправиться в Светящееся Море ему тоже совершенно не нравилась, но под прессингом аргументов Дьякон вынужденно признал, что лишь Верджил сможет помочь Подземке со схемами телепорта, а находящийся в распоряжении Сары второй комплект силовой брони, едва держащийся на трех болтах после стычки с Когтем Смерти в Конкорде, непригоден для столь рискованного путешествия.
В своем решении Сара оказалась непреклонна: Дьякон согласился с ее доводами, лишь выбив право сунуть нос на пост Братства Стали в качестве сопровождающего и сдать Сару Дансу с рук на руки. Ценность разведданных для Подземки он все же оценил выше личных разногласий и пустых обид. Дездемона одобрила окончательный план, несмотря на то, что Сара предпочла бы оставить Дьякона в штабе: его хлещущий сарказм мог негативно сказаться на ее личных отношениях с прямолинейными, едва ли способными оценить специфический юмор солдатами Братства, но Дьякон клялся и божился сменить лицо на немого наемника Динго, благо прежний образ жадного до наживы мусорщика успел за пару месяцев порядком поднадоесть ему.
Сара вынуждена была пойти на эту уступку; впрочем, она и так с облегчением вздохнула, когда все прения остались позади и ей удалось оставить скрытой основную причину, по которой она не желала брать Дьякона с собой.
Он оказался прав, говоря об опасности личной привязанности. В последнее время она все чаще — чаще, чем следовало бы — боялась подвергать его жизнь излишнему риску. Любая перестрелка заставляла волноваться в разы сильнее, поскольку к страху за себя прибавился едва ли не преобладающий страх за другого человека. Каждый раз она взволнованно искала его глазами в бою, начиная отвлекаться с пугающим ее постоянством — рано или поздно эта пагубная, едва обоснованная тревога могла дорого обойтись им обоим.
Нужно было проветриться, очистить голову.
Холодный, отрезвляющий Данс подходил для этой цели как нельзя лучше.

- Тихо, свои! - выкрикнула Сара издали, подняв над головой руки с зажатым оружием. После долгого копошения за укреплениями полицейской станции над бруствером показался шлем скриптора. Дозорный подозрительно оглядел две фигуры, приближающиеся в сумерках к базе Братства Стали, затем вновь скрылся за мешками с песком.
- Стойте на месте, руки не опускать! - донесся низкий голос из-за бруствера. Сара остановилась, Дьякон замер рядом — тоже с поднятым оружием, недовольно почесывая затылок окуляром прицела.
- А если он не найдет старшего на базе, нам тут до рассвета стоять? - ехидно поинтересовался Дьякон. - А если у меня затечет рука и дрогнет — нас тогда расстреляют?
- Вряд ли, - раздраженно прорычала Сара. - Я бы этого нерасторопного придурка с трехста футов сняла — он так самонадеянно высовывается за укрепления...
- Сомневаюсь, - пробормотал Дьякон, осторожно кивая в направлении южной стены полицейского участка. - Там два снайпера нас от самой площади ведут.
- Тогда я бы посоветовала тебе поднять вторую руку, - сквозь зубы мрачно произнесла Сара. Дьякон пожал плечами.
- Не могу, там ворона. Она может кровью мне куртку заляпать: на редкость зловредная тварь, даже после смерти...
- Дьякон, выброси ее уже!
- И лишиться превосходного супа? Никогда! А если будешь бурчать, то съем все один.
Наконец, над воротами полицейского участка показалась мощная фигура в силовой броне. Человек приложил к голове ладонь козырьком, сверху вниз вглядываясь в замершие на отдалении перед входом фигуры.
- Сара, ты?
- Приветствую, Данс! Надеюсь, руки опустить можно? - устало выкрикнула она, переминаясь с ноги на ногу в нетерпении. Паладин чуть смутился, словно до сих пор не мог нащупать должную грань в обращении с этой женщиной: вопреки уставу, она упорно выпадала из роли его непосредственной подчиненной и позволяла себе излишние вольности, словно изо всех сил подчеркивала свою позицию независимого наемника из гражданских.
- Разумеется, солдат, - ровно отозвался Данс. - Извини, что не признали сразу: в вечерней смене одни послушники.
Сара повесила карабин за спину и двинулась к приоткрывшимся воротам. Дьякон поспешил следом, желая поскорее убраться из-под снайперского прицела. Данс встретил гостей изучающим взглядом из-под нахмуренных бровей. Впрочем, Сара перешла к делу прежде, чем он успел поинтересоваться целесообразностью пребывания на территории базы Братства некоего оборванного фрика с безголовой вороной в руке, разгуливающего в черных солнечных очках в густом вечернем сумраке.
- Мне нужна помощь, паладин, - с ходу начала Сара, по-хозяйски направляясь через двор прямиком в здание. - Я полагаю, ты не откажешься от возможности еще разок прогуляться в Светящееся Море?
- С какой целью? - уточнил Данс, разрываясь между желанием нагнать Сару и узнать детальнее про цель визита и одновременно остановить ее от бесцеремонного вторжения на базу Братства Стали в компании этого подозрительного типа. Остальные обитатели Кембриджского полицейского участка уже высыпали из здания. Вышел на крыльцо Риз - якобы покурить, за ним просочилась Хейлин и приветственно кивнула Саре; три незнакомых рыцаря скучковались у края баррикад, с интересом наблюдая за посетителями. Обычно сюда редко заглядывали гости - помимо диких гулей, поэтому появление новых лиц на базе вызвало ажиотаж.
Сара уже поднималась по ступеням к двери, когда Данс в отчаянии гаркнул:
- Стоять, солдат!
Сара застыла и вопросительно обернулась к Дансу.
- Вопрос первый: где отчет о последней миссии и должное обращение к старшему по званию? Вопрос второй: для чего ты привела сюда гражданского?
Дьякон на всякий случай вытянулся по струнке, сосредоточенно-бессмысленным взглядом пялясь на левое ухо Данса. Сара тихо выматерилась под нос и закатила глаза.
- Извини, Данс... то есть слушаюсь, паладин! Не могу предоставить подробный доклад в данный момент, так как мне требуется срочная передислокация в боковое подвальное помещение базы... по личным делам... женским. Разрешите идти?
Глаза Дьякона чуть расширились, уголки губ поползли вверх, но он пытался сохранять каменное лицо, сопутствующее моменту. Сара оттеснила плечом с дороги Риза и почти насильно впихнула ему в руки свой карабин, затем поправила тяжелый рюкзак и положила ладонь на дверную ручку. Данс тяжело вздохнул:
- А в руинах ты свои... дела решить не могла? - с легким недоумением от подобной беспардонности переспросил он. Впрочем, пренебрежение Сары уставом давно перестало удивлять его. - Вольно, солдат. Жду с отчетом здесь же через... сколько тебе там потребуется.
- Это - Динго, наемник: триста крышек в месяц, - прокричала Сара через плечо, уже рванув на себя дверь. - Он немного замкнут и крайне неразговорчив, так что не донимай его по пустякам! Спасибо-сэр-есть-сэр! Скоро вернусь!
Помрачневший паладин обернулся к Дьякону: тот уже перестал изображать образцовую выправку и теперь рассеянно прижимал трупик вороны к груди и сосредоточенно ощипывал перья с шеи.
- Ты... - начал Данс и оборвал себя на полуслове — этот парень в очках выглядел откровенно слабоумным. Зачем взяла его с собой Сара, оставалось только гадать.
- Может ты объяснишь, зачем ей понадобилось возвращаться в Светящееся Море? - все же решился спросить паладин. Дьякон поднял на него незамутненный мыслью взор поверх темных очков и с силой сжал ребра обмякшей птичьей тушки: ворона смешно крякнула из оборванной шеи, словно детская пищалка.
- Понятно... - пробормотал Данс, отворачиваясь.
Дьякон покосился на дверь и чуть заметно усмехнулся, явно по достоинству оценив способ Сары войти в пустое здание без лишних свидетелей и выкроить минуту для установки МИЛА в самом сердце базы Братства Стали.

2288, 27 января
Сердце

Звезды сияли в бархатно-черном небе, будто в перевернутой глубине чаши небосвода кто-то щедро рассыпал бриллиантовую крошку, горсть за горстью выложил причудливые узоры. Сара не видела такого чистого, яркого неба до великой войны: электрическое зарево над Бостоном гасило сверкающие огни звезд. Здесь, на вертолетной площадке полицейского участка, ничто не застилало обзор, и Сара наслаждалась тем редким моментом, когда можно беззаботно задрать голову вверх, погрузившись в отвлеченное созерцание, и не беспокоиться о собственной безопасности.
Дьякон курил, оперевшись на перила. Перехватив мечтательно устремленный в небо взгляд Сары, он мягко тронул ее за руку и указал наверх.
- Видишь, вон там, над горизонтом, три точки прямо в ряд выстроились... Ты хоть что-то понимаешь в астрономии?
Сара отрицательно буркнула нечто невразумительное: не хотела разрушать красоту момента лишними словами. Впрочем, молчание в компании Дьякона относилось к категории вымышленных материй за гранью повседневной реальности.
Он приобнял ее за плечо и доверительно сообщил, склонив голову ближе.
- Полагаю, это — созвездие лазерной винтовки: смотри, там еще приклад с загогулинкой. О! А правее — созвездие лапы когтя смерти... видишь, вон то скопление, как кривая вилка.
Сара улыбнулась: звезды и вправду выстроились треугольником, напоминающим скрюченную трехпалую конечность.
- А еще правее и выше — похоже на горбатого болотника с одной ногой, падающего на бок, - продолжила Сара, наклонив голову к Дьякону и почти касаясь затылком его щеки.
- Его подстрелили из лазерной винтовки! Пиу! Пиу! - Дьякон прочертил трассу тычками в небо от первого созвездия к новооткрытому болотнику.
- Когда-то у этих созвездий были иные имена, - произнесла Сара с оттенком патетической грусти. - Теперь уже никому нет дела, и мы можем называть их, как хотим.
- Конечно, мы можем составить собственную карту звездного неба и выпустить огромным тиражом как единственно верную, - кивнул Дьякон и встревоженно посмотрел на Сару. - Только не придумывай на досуге с Дансом новые названия, я хочу быть единственным соавтором!
Сара возмущенно фыркнула:
- Даже присутствуй у Данса какая-то фантазия, он бы одну половину неба назвал в честь старейшины Максона, а другую, пожалуй, пронумеровал бы по квадрантам.
- Ну как-то ведь вы должны с ним развлекаться, - пожал плечами Дьякон и убрал руку со спины Сары. Отвернулся и запалил еще одну сигарету, неспешно выдохнул дым в черноту ночи. - Чем еще друзья занимаются в наши дни? Покер? Маникюры-педикюры?
- Да. Именно. Педикюр с Дансом, - скептически хмыкнула Сара. - И пижамные вечеринки. Бывает, всю ночь напролет сидим под одеялом с фонариком, комиксами и коробкой кексов.
- И оба - в силовой броне? - уточнил Дьякон. Сара серьезно кивнула.
Замолчали, хотя Сара ожидала продолжения словесного пинг-понга бессмысленными шутками. Сегодня, в последнюю ночь перед путешествием в Светящееся Море, ей хотелось просто расслабиться, не думать о будущем, любыми способами прогнать гнетущие мысли об этом самоубийственном походе в разверзнувшийся на земле ад.
Дьякон тяжело вздохнул, разглядывая алый кончик тлеющей сигареты.
- Знаешь, ты... ты ведь мой единственный друг, - произнес он, не глядя в сторону Сары. - Странно даже как-то... Пожалуй, когда ты уйдешь, я буду бегать так беспокойно по границе Светящегося Моря, как пес у полосы прибоя, и высматривать вас с Дансом вдали. А потом ты вернешься, и мы закатим шикарную вечеринку в Подземке!
- С антирадиновыми коктейлями. Мне понадобится много антирадина в организме, - отозвалась Сара. Затем, движимая спонтанной идеей, опустила палец за воротник и нащупала цепочку с кулоном: полый контур сердечка на золотой нити — мамин подарок на совершеннолетие.
Сара разомкнула застежку и протянула Дьякону еще теплый, нагретый ее телом кулон. Он выставил ладонь ковшиком, осторожно принимая тонкое, хрупкое сердечко — цепочка зазмеилась, укладываясь горкой.
- Сохрани у себя. Не хочу, чтобы он нахватал радиации, - произнесла Сара. Дьякон перехватил пальцами кулон, рассматривая его на своей руке.
- Он очень дорог для меня, - продолжала Сара. - Придется обязательно за ним вернуться. Даже если стану привидением или... гулем.
Дьякон внимательно посмотрел на нее и глубоко затянулся сигаретой. Затем серьезно кивнул.
- Я сохраню, Вис.

Линзы шлема постоянно приходилось протирать от мелкой желто-серой пыли. Пыль нес ветер, пыль вздымалась из-под ног, пыль взметалась и оседала, покрывая сизо-стальную силовую броню и окрашивая ее в тона окружающего пейзажа. Въедливая пыль Светящегося Моря почти скрыла под собой красные суровые брови, намалеванные над линзами шлема Сары. Ниже через весь воздухозаборник, от раструба до раструба красовался острозубо ухмыляющийся рот. Прощальный подарок Дьякона перед уходом.
Сара обнаружила разукрашенный шлем уже утром, когда Дьякон успел покинуть базу Братства — все негодование Данса и гневная отповедь об осквернении обмундирования оказались направлены на нее одну, но Сара оценила боевой раскрас в сугубо положительном ключе. Если враг не умрет от страха при ее виде, то, возможно, хоть лопнет со смеху.
Силовая броня причиняла ей немало неудобств: кое-как подогнанная под ее параметры, но все еще чрезмерно большая по размеру. Проктор Инграм сделала все возможное, чтобы миниатюрная Сара могла влезть в рассчитанный на довольно крупного мужчину костюм: длина рук и ног была откорректирована, но конечности все еще свободно болтались внутри. А еще в броне все жутко чесалось. Сару перестали занимать лунные пейзажи выжженного ядерной боеголовкой кратера - две мили подряд ее неотступно преследовала лишь одна мысль: как почесать поясницу и левую лопатку. Все эти две мили она даже не могла определить, что именно чесалось сильнее. Она извивалась в броне, будто та была набита раскаленными углями, всячески ерзала, резко взмахивала рукой, пытаясь добраться хотя бы до лопатки, но ее попытки не имели успеха.
- Почему никто не догадался встроить в броню опцию массажа? - проворчала Сара, проклиная непредусмотрительность довоенных инженеров. Голос звучал непривычно глухо через микрофоны шлема. Данс повернулся к ней вполоборота, опустил дуло винтовки к земле.
- Это значительно утяжелило бы конструкцию, - отозвался он. Сара покосилась на него, мимоходом подумав, что Дьякон наверняка придумал бы что-нибудь о встроенном коктейль-баре, который решено было вмонтировать во все модели брони вместо массажных роликов, но эта функция активировалась только секретным голосовым кодом, утерянным еще до войны. Она скучала по Дьякону...
- Замри! - неожиданно приказал Данс, вскидывая раскрытую ладонь вверх. - Два когтя смерти на десять часов, идут прямо на нас. Двигайся правее, попробуем укрыться за тем холмом.
- Может просто ляжем и прикинемся пустыми консервными банками? - нервно попыталась отшутиться Сара, чувствуя, как ноги становятся от страха ватными, медленно подкашиваются, несмотря на гидравлические опоры силовой брони.
- Сомневаюсь, что эта тактика будет результативной, - жестко отозвался Данс, отступая к насыпи из занесенных песком обломков сложившегося здания. Сара шла за ним след в след, испуганно оглядываясь на рыскающих по склону дальнего холма когтей смерти.
- Ты дышишь как-то учащенно. Все нормально, солдат? - осведомился Данс, когда они скрылись за руинами. Сара странно хмыкнула, затем попустительски взмахнула рукой, призывая паладина идти дальше, впереди нее.
Только сейчас она заметила еще один сюрприз от Дьякона, и это открытие придало ей сил, словно он сейчас был рядом, протягивал ей руку поддержки вкупе с неизменной легкой полуулыбкой. Сара едва сдерживала хихиканье, переходящее в болезненно-нервный, напряженный смех.
Они прошли еще футов пятьсот, оказавшись далеко за пределами зоны видимости когтей смерти. На этот раз им действительно повезло — хищники не заметили людей на своей территории. До пещеры Верджила оставалось четыре мили. А Сара все еще неотрывно разглядывала нарисованный той же краской, что и боевой оскал на ее шлеме, крошечный красный цветочек, игриво примостившийся в изгибе брони на заднице у идущего впереди Данса.

2288, 21 февраля.
Страхи

Кажется, сам Тинкер Том не знал, как должен выглядеть биометрический сканер, но он не сомневался, что без этой детали будет проблематично телепортировать Сару в Институт целой и невредимой. По этой причине к зданию Медфордского мемориального госпиталя, где по данным ПАМ мог находиться сканер, Сара и Дьякон подходили с парой вместительных рюкзаков, надеясь набить их всевозможной техникой и предоставить Тому самостоятельно разбираться с довоенным хламом.
Первичная разведка показала, что в госпитале обосновалась компания мутантов. Ни Дьякон, ни Сара не имели ни малейшего желания следовать плану Глории и врываться в здание с парадного входа с миниганом наперевес. В качестве альтернативы Дьякон предложил нагрузить оба пока еще пустых рюкзака стелс-боями и спокойно обыскать здание: по два прибора на каждого - больше половины штабного резерва - должны были обеспечить безопасность миссии и значительную экономию боеприпасов. Для Сары задание стало первым опытом парной работы под стелсом; Дьякон позиционировал себя профи в данном вопросе и досконально разъяснял ей детали.
- На первый этаж заходим вместе, потом разделяемся: ты на второй, я — на последний. Как только теряем друг друга из виду, для контакта используются только голосовые команды, чтобы определить положение партнера в пространстве. Например, если отчаянно хочется не попасть под перекрестный огонь или убрать напарника с невыгодной позиции, для начала надо обозначить свою точку в помещении, чтобы партнер мог ориентироваться. Если думаешь, что находишься правее меня, то кричишь любое четное число, в идеале до десяти, чтобы не запутаться. Находишься слева — нечетное. Лучше, чем «первый-второй»: так враг будет считать, что атакующих много.
- Кричать, как я понимаю, нужно только в самом крайнем случае, иначе теряется смысл стелса? - уточнила Сара. Дьякон кивнул.
- Случаев всего три. Черный — ты находишься в опасности и привлекаешь внимание к себе: к примеру, попала на мою линию огня или требуешь срочную поддержку. Красный — все наоборот, в опасности я, и мне необходимо срочно убраться как можно дальше от своей позиции, поскольку она может стать последним пристанищем. Угроза любая, будь то сквозной огонь, граната или падающий на меня с верхнего этажа рояль. Далее — уже чуть веселее, зеленый: ты уверена в безопасности места, помещение зачищено и можно отключать стелс.
- Для включения стелса нет особых цветов? - поинтересовалась Сара.
- Пока это было без надобности, - пожал плечами Дьякон. - Можешь просто орать во все горло: «Скорее включи стелс, Дьякон!» - я пойму.
- Итак, когда я произношу фразу «Первый-черный», это значит, что я где-то у левой стены или просто левее тебя, вооружена ножом, а на меня несется мутант с «Толстяком», верхом на скаковом когте смерти, - на всякий случай уточнила Сара. Дьякон поправил очки.
- Думаю, в подобной ситуации лучше использовать «третий-красный», чтобы я скорее убрался оттуда, пока ты отвлекаешь противника на себя.
- Всегда знала, что за тобой — как за каменной стеной, - скептично вздохнула Сара. - Лучше вообще не буду подавать сигналы и умру, стиснув зубы.
- Даже не думай, иначе я тоже умру, - грустно пообещал Дьякон. - Дездемона меня либо лично придушит, либо вынудит к суициду. Так что давай сегодня без инцидентов, хорошо?

Без инцидентов не обошлось. Стелс-бои держат модулированное отражающее поле разное время: никогда не угадаешь, хватит ли заряда ровно на час, или спустя минут сорок прикрытие рассыпется синими искрами и обнажит диверсанта в самый неподходящий момент. Сара потратила немало времени, терпеливо выжидая, пока пара мутантов уберется из помещения, где располагался единственный вход в операционную: именно там находилась большая часть медицинского оборудования. Еще до подхода к госпиталю она по совету Дьякона набила карманы мелкой галькой, чтобы можно было отвлекать противника посторонними шумами, но эти два мутанта, увлеченные философским обсуждением вкусовых особенностей радтараканов, никак не реагировали на шорох и стук щедро рассыпаемых по коридору камней. Шуметь громче Сара опасалась: всего в тридцати футах от операционной расположились еще три мутанта, занятые разделкой браминьей туши и настроенные не столь беспечно - один из них настороженно высунул голову в коридор, когда невидимая Сара проходила мимо выбитой двери, чуть позвякивая рюкзаком, уже наполовину набитым медицинской аппаратурой. Сомнительно, что среди всей найденной рухляди содержалось нечто похожее на биометрический сканер — возвращаться с пустыми руками к Тому категорически не хотелось.
Осознав, что так просто к операционной ей не подобраться, не подняв всеобщую тревогу в лагере, Сара решила рискнуть. Спрятала тяжелый карабин и громыхающий рюкзак в палате с обвалившимся потолком рядом с ведущей вниз лестницей и осторожно заскользила в опасную зону, обходя мутантов в совершенно не комфортной близости к ним. На полпути к операционной ее стелс-бой предательски замигал, отражающее поле заволновалось голубыми разрядами. Мутанты схватились за оружие.
Сара вдарила по кнопке второго пип-боя, висящего на поясе, но ее уже обнаружили — с раскатистым рыком мутант рванул к ней, замахнулся утыканной гвоздями доской, второй торопливо взводил ржавый автомат, слишком миниатюрный для огромных зеленых пальцев. Последний стелс-бой вновь объял ее защитным полем; Сара сорвала со стола микроскоп и отбросила в противоположный от себя угол, надеясь отвлечь преследователей, но те едва ли услышали грохот. Вооруженный дрыном мутант уже развернулся и занял дверной проем, перекрыв единственный выход; его приятель с огнестрелом рыскал по помещению, обшаривая углы.
Сара спряталась под столом в центре комнаты. Паника захлестнула сознание, выбила способность здраво рассуждать. Сара испуганно зажала рот, пытаясь не выдать свое местоположение шумным, прерывистым дыханием на грани истерики. Дрожащими пальцами осторожно стянула с пояса миниатюрный «Спаситель», оснащенный глушителем. Наследство. Пистолет, некогда принадлежащий другому агенту Подземки. Дьякон, выступая в Свитчборде душеприказчиком Томми, тогда еще не знал, что Виспер помимо оружия будет носить еще и имя покойного.
Лишь бы этот пистолет принес ей удачу сейчас. Не лучший выбор в бою с мутантом, для чьей дубовой кожи десять миллиметров — равно что блошиный укус, но тяжесть холодного оружейного металла в руке придала ей уверенности. Стараясь игнорировать громкий топот и яростное рычание рыскающего позади нее мутанта, Сара тщательно прицелилась в застывшего на входе монстра. Первый выстрел повредил ему ухо, второй попал под ключицу, третий ушел в дверной проем. Мутант опустил дрын, согнулся и схватился за кровоточащую шею - пошатнулся от боли и отступил на шаг назад. В этот момент Сара рванула с места, стремительно пересекла половину комнаты и, скорчившись на четвереньках, проползла мимо ног мутанта — тот замахнулся доской, ощутив ее присутствие, но удар пришелся по дверному косяку. За спиной Сары второе чудовище с рассерженным воплем вскинуло автомат и полоснуло очередью по двери, ничуть не смущаясь наличию своего раненого приятеля прямо на линии огня.
Согнувшись, Сара стремглав бежала к лестнице, намереваясь схватить рюкзак и убраться подальше из растревоженного лагеря: на сегодня хватит приключений, смерть и так успела заглянуть ей в глаза, не стоило и дальше искушать судьбу. Возможно, Дьякону повезло больше с нахождением этого проклятого биосканера.
Путь к лестнице перегородил еще один мутант, высунувшийся с полевой кухни. Сара вжалась в стену, надеясь, что он протопает мимо в операционную на помощь к своим собратьям, но тот без всякого предупреждения исступленно вдарил очередью в пустоту коридора, сопровождая свое боевое буйство оглушительным свирепым воплем.
Сара застонала, стиснув зубы, и на подкосившихся ногах бессильно сползла вниз по стене. Одна пуля прошила насквозь бедро, вторая пробила броню и вошла в левое плечо. Боль оглушила, врезалась в сознание яркой вспышкой, но ужас задавил рвущийся из горла крик. Ослепленный яростью мутант пробежал мимо нее, Сара едва успела выдернуть травмированную ноги у него с пути, расширившимися от страха и боли глазами следя за багровой струйкой крови, стекающей на середину коридора.
Выбежали еще два мутанта с кухни и устремились на лестницу: путь вниз отныне был закрыт - не разминуться, когда одна нога отказала. Сара в панике завертела головой, ища выход: не сможет выломать наглухо забитые окна, а если заползет в одну из комнат на этаже, ее быстро найдут по кровавому следу.
В десяти футах по другую сторону коридора зиял чернотой открытый проем шахты лифта. Сара предусмотрительно заглянула туда ранее, при первичном осмотре госпиталя: два открытых пролета вели в подвал, сама кабина встала этажом выше. Мутанты все еще топтались у входа в операционную, тщательно обшаривали помещение — скоро они поймут тщетность поисков и переключатся на другие комнаты. Подволакивая ногу, Сара сжала зубы до скрипа в челюсти и со всей возможной скоростью поползла к шахте на четвереньках. Кровь хлестала над коленом с задней стороны ноги пульсирующей струей; Сара развернулась, кое-как затерла за собой темно-алый след, смешивая влагу с песком и пылью. Спустила ноги в шахту, чуть не заорав от боли, затем приспустила рукав куртки и сквозь ткань схватилась за стальной трос. Левая рука тоже начала кровоточить, плечо горело огнем — она едва могла захватить трос локтем, повиснув на одной руке. Внизу - почти двадцать пять футов провала с горой мусора на чудовищно далеком дне.
Правая ладонь окаменела: от силы хватки сквозь рукав куртки зависела жизнь. Осторожно придерживая трос локтем раненой руки, Сара заскользила вниз. Слишком быстро.
Пальцы разжались. Она все еще пробовала судорожно цепляться, как могла, но остановить падение уже была не способна. Обдирая руки и щеку о ржавый трос, Сара упала вниз, на камни. Заорала от боли, слезы против воли брызнули из глаз. Удар пришелся на травмированную ногу — если раньше ей казалось, что больнее уже стать не может, то захлестнувший апогей вонзающихся в тело сотен лезвий, взрыв кроваво-красных осколков обжег изнутри и залил глаза чернотой. Кажется, она отключилась на несколько секунд или несколько нескончаемо-долгих суток.
Когда оглушающая жгущая волна боли отступила и к Саре вновь вернулась способность мыслить, она медленно отползла от шахты.
Длинный темный коридор с единственной искрящей лампой на противоположном его конце. Полуприкрытая скрипучая дверь, чей-то кабинет с грудами истлевших бумаг на полу. Опираясь на содранную до мяса руку, Сара на исходе сил, движимая лишь инстинктом выживания, доползла до угла за сейфом и рухнула без сил. В кармане один стимпак, аптечка осталась в рюкзаке.
Дрожащими руками вытащила ремень из брюк и перетянула ногу над сквозной раной. Выходное отверстие пули - кровоточащее месиво ткани и плоти. Левый наплечник деформировался, приняв на себя пулю, загнутые концы разодранного металла впились в кожу. Сара сорвала бесполезную защиту и осмотрела рану: пуля вошла не глубоко, броня остановила ее, предотвратив серьезное ранение, но боли это не умаляло. С диким стоном сквозь зубы Сара вытащила торчащую под углом пулю и рефлекторно зажала рану рукой. Кровь потекла сквозь пальцы.
Три четверти стимпака в бедро, жалким остатком обколола рану на плече. Недостаточно. Она умрет здесь без посторонней помощи - если, конечно, мутанты не найдут ее раньше... Раздерут на части, освежуют заживо: приходилось видеть не раз, что они вытворяли с пленниками... Сара нервно нащупала пистолет и проверила обойму: три патрона, последний — для нее самой.
Перед глазами все плыло, голова кружилась от кровопотери. Сознание медленно соскальзывало в небытье.
Громкий стук снаружи, шелест сыплющихся камней — кажется, кто-то еще спустился в шахту лифта за ней следом. Не мудрено: весь ее путь к укрытию отмечала широкая кровавая дорожка.
Странное шуршание, будто преследователь снаружи тяжело шаркал сапогами по полу, словно старый гуль. Сара навела ставший неимоверно тяжелым «Спаситель» на дверной проем - прицел плясал, будто пьяный, и по широкой кривой дуге постоянно отклонялся в стороны. Громкий шепот заставил ее облегченно расслабить руки.
- Виспер?
- Здесь, - простонала она. Дверь открылась, невидимый Дьякон проскользнул внутрь, затем металлический стул из угла плавно оторвался от пола и криво подпер дверную ручку, блокируя вход.
- Вис, где ты?
Сара отключила стелс и вытерла мокрые щеки, размазывая грязь, кровь и слезы. Ее затрясло: словно все мышцы в теле разом обмякли, расслабились. Дьякон спешно подбежал к ней и тоже выключил защитное поле; отбросил снайперку, задрал очки на затылок и склонился над Сарой.
- Почему не позвала меня?
- Не успела, - прошептала она и внезапно почувствовал себя в чем-то провинившейся от его неодобрительного, обвиняющего тона. Встав на колени перед ней, Дьякон ощупал ее ногу и недовольно свел рыжие брови.
- Паршиво, - постановил он и поднял чуть растерянный взгляд на Сару; будто она и сама не могла здраво оценить собственное состояние. Она тихо всхлипнула - не то от боли, не то от страха - и утерла глаза рукавом. Дьякон осторожно ощупал ее ногу обеими руками, Сара скривилась и застонала — кажется, помимо раны в бедре она повредила еще и голень при падении вниз. Дьякон настороженно посмотрел на нее и вытащил нож.
- Я немного по-другому представлял наш переход в интимную стадию отношений, - пробормотал он, вспарывая штанину по всей длине. Мокрая от крови ткань липла к ноге.
- Никаких свечей, никакой романтики, - простонала Сара, тщетно пытаясь подбодрить себя.
- Зато у меня есть два стимпака! - провозгласил Дьякон и с театральной помпезностью вытащил два шприца из-за голенища сапога.
Она бы продала сейчас душу за дозу мед-икса, но Дьякон не признавал иной химии, кроме стимуляторов. Мед-икс остался в ее рюкзаке наверху, в окружении рыскающих в поисках врага мутантов; рюкзак Дьякона тоже где-то потерялся — приходилось довольствоваться дозой невеселого юмора взамен обезболивающего.
Он помог ей лечь на правый бок, чтобы не тревожить раны; чуть скривился, детальнее оглядывая дыры от пуль. Затем стянул с себя куртку, расстегнул заляпанную ее кровью клетчатую рубашку. Сара недоуменно смотрела на него затуманенным взглядом. Дьякон рывком стащил через голову застиранную белую футболку; обнажил крепкий, мускулистый торс.
- Я недавно мылся, правда, - будто извиняясь, оповестил он, раздирая футболку на лоскуты. Перед глазами у Сары вновь все поплыло, она не нашла сил на ответ. Дьякон плеснул водой из фляги на ткань и осторожно промокнул кровоточащую рану. Сара зажмурились, стиснула зубы — весь процесс перевязки слился в единую пульсацию боли, пробивающуюся сквозь помутнившееся сознание. Она пыталась убедить себя, поперек ощущений, что его теплые руки несут исцеление, а не новую боль от неосторожных касаний. Все смешалось: само восприятие изменилось, когда широко открытыми глазами видели лишь цветные пятна, проступающие сквозь черноту. Последнее, что помнила, как Дьякон укрыл ее своей курткой и осторожно пригладил длинные растрепанные волосы, слипшиеся от крови.
- Не бойся, я рядом.

Горло пересохло, Сара едва разлепила глаза и хрипло закашлялась. Нога ныла, будто пропущенная через мясорубку - как минимум дважды. Плечо доставляло меньше неудобств: все познается в сравнении. Сара поднялась на локте, чуть скривилась от боли, но осторожно, с наслаждением выпрямила затекшую спину. Потянулась за флягой.
Дьякон вынес ее из госпиталя под последним стелсом. Добрались до фермы в миле к северо-востоку, где четверо поселенцев предоставили им временное пристанище. Врача среди фермеров не нашлось, но Сара не чувствовала ухудшения, что давало надежду дотянуть хотя бы до Банкер-Хилла и там получить квалифицированную медицинскую помощь.
Дьякон расположился рядом с ее матрасом - спал сидя, прислонившись спиной к стене и опустив голову на грудь. На коленях криво лежала снайперка, завалившаяся прикладом на пол и смотрящая дулом на дверь.
Сара напилась — воды осталось всего на пару глотков на самом дне фляги; затем осмотрела подзажившие раны. Стимпаки подействовали, ускоренная регенерация полностью остановила кровотечение, бинты подсохли и больше не мокрили.
- Как ты? - тихо произнес Дьякон. Сара резко повернулась к нему: он так и не пошевелился, но приоткрыл глаза, искоса глядя на нее из той же позы.
- Больно, - отозвалась она, чуть нахмурившись. - Дай знать, если найдешь поблизости новую левую ногу для меня.
Дьякон отложил оружие и наклонился к Саре, оглядывая повязку. Поправил шнур, стягивающий шину на ее лодыжке - похоже, многострадальная конечность помимо схваченной пули серьезно пострадала после падения, Дьякон подозревал перелом.
- Нужно поменять бинты, я схожу за водой, - произнес он, сонно позевывая и распрямляя плечи. Сара поежилась. То, что перед лицом смерти казалось столь естественным, необходимым, не подлежащим сомнению, сейчас вызывало смущение. Ей пришлось раздеться до нижнего белья, чтобы Дьякон мог наложить повязку.
Она определенно предпочла бы помощь от женщин с фермы — меньше неудобств, да и медицинские навыки ее спутника откровенно оставляли желать лучшего, но Сара оказалась просто не в состоянии встать и просить кого-то из фермеров о подобных одолжениях. Дьякон же не видел ничего зазорного в ситуации, где он обматывал бинтами ногу Сары всего двумя дюймами ниже паха.
- Извини, вода холодная, зато я выменял два патрона на кукурузу! - заявил Дьякон с порога, держа в руках полный таз и умудряясь попутно прихватить двумя пальцами желто-серый початок. - Ты можешь есть кукурузу, чтобы отвлечься, ну или вгрызаться в нее, если будет очень больно.
Сара автоматически взяла протянутую еду и растерянно, оторопело уставилась на поджаренный початок, еще теплый и пахнувший костром. Дьякон поставил таз у ее ног и дорвал на полосы остатки своей футболки.
- Может, я сама? - обреченно предложила Сара, пытаясь изогнуться с опорой на здоровую руку и рассмотреть выходное отверстие на бедре — тихо зашипела, неловко подвернув плечо.
- Не лучшая из твоих идей, - заметил Дьякон и выжал тряпку в таз. - Ложись на бок и разводи ноги... Кхм, как-то не очень целомудренно звучит.
- Именно, - мрачно пробормотала Сара. Дьякон тяжело вздохнул.
- Давай притворимся, что я — Каррингтон, а ты — больной гуль... причем мужского пола, - предложил Дьякон, потом осторожно коснулся влажной тряпкой бинта и начал медленными поглаживаниями его аккуратно размачивать. - Скажем, мэр Хэнкок, которому потребовался срочный осмотр для медицинского освидетельствования, без которого невозможно участие в следующих выборах.
Вместо ответа Сара непроизвольно застонала сквозь зубы — рану жгло, боль помогала отвлечься. Дьякон на мгновение остановился, с тревогой глядя на нее, затем обхватил ее бедро для лучшего доступа, чуть приподнял на себя и начал обработку рваного, более обширного повреждения снизу.
Его осторожные прикосновения заставляли ощущать слишком широкий спектр эмоций: саднящая боль мешалась с волнением, несвойственным для типичных отношений сиделки и пациента. Его пальцы, мягко скользящие по ее коже всего на расстоянии ладони от паха, пробуждали желание, которое влекло за собой скованность: всего лишь напарники, ничего личного, Виспер.
Пустые надежды, но все же ее сердце билось слишком часто, а дыхание замирало в груди — испытание не болью, но щемящей иллюзией, что сейчас его рука сдвинется чуть выше и... Слишком давно никто не касался ее так, заставляя терять голову в предвкушении первой близости. И в то же время холодную часть разума не покидало осознание, что всем ее мечтам не суждено сбыться.
- Тебя трясет, дрожишь вся, - заметил Дьякон, начиная приматывать бинтом компресс. - Больно? Вода холодная?
- Прохладно, - соврала она, закусив нижнюю губу. Его запястье словно невзначай скользнуло еще чуть выше, и низ ее живота заполыхал жаром. Сара вздрогнула, смущенно, рефлекторно попыталась свести ноги. Дьякон тихо кашлянул:
- Ты... попробуй хрипеть как гуль... Или напевать что-нибудь мерзкое, а то мое воображение уже на исходе.
- Мое тоже, - прошептала Сара чуть охрипшим, но явно недостаточным для гульей хрипоты голосом. - Из тебя вышел неважный Каррингтон, никакого вхождения... в роль.
- Лучше ешь кукурузу и не смотри на меня так, будто я в первый раз накладываю повязку, - вздохнул Дьякон. - Пожалуй, с таким бдительным контролем лучше тебе изображать Каррингтона, которого перевязывает мэр Хэнкок.
- Нужно порекомендовать Каррингтону кукурузу в качестве обезболивающего, - попыталась продолжить беседу Сара — чем угодно заполнить эфир, лишь бы избежать неловкого молчания и выбить из головы неуместные мысли. Дьякон запустил ладонь под ее бедро, ощупывая пальцами плотность обмотки компресса, затем начал завязывать финальный узел.
- Разумеется, - хмыкнул Дьякон. Хотел добавить что-то еще, но передумал и закрыл рот - очевидно решил, что шутка окажется неудачной.
Наконец-то отстранился и вновь вымочил тряпку в воде.
- Теперь — плечо, - тихо, но твердо произнес он.
Со второй перевязкой дело пошло быстрее и проще: рана оказалась неглубокой и почти затянулась после стимпака, обещая оставить неблаговидный шрам. Сара все еще держала в руке кукурузину, так и не притронувшись к ней - больше сосредоточенная на Дьяконе, старательно обматывающем ее плечо обрывком собственной футболки; от увлеченности процессом он даже высунул кончик языка и напряженно свел брови.
- Готово, - оповестил он, сел перед ней на поджатые ноги и демонстративно утер воображаемый пот со лба.
- Спасибо, - ответила Сара. Потом осторожно накрыла своей ладонью руку Дьякона. - За это и вообще... Ты спас мне жизнь: я уже думала, что это все, конец...
- О нет, так просто ты от меня не отделаешься, - ухмыльнулся он, затем накрыл ее ладонь поверх своею. Провел сверху вниз по запястью, по костяшкам, чуть сжимая — будто одновременно поглаживая и изучая рельеф ее руки. С самых кончиков ее пальцев рука соскользнула, и он поднялся на ноги единым, плавным движением. Не глядя на Сару, взял с пола окрашенный кровью таз и зашагал к двери.

продолжение

@темы: произвед, Fallout

---

Конфуз

Пришла на работу в хорошем настроении, попала на утренний митинг - еще с прошлой недели все пытаются оптимизировать эти бла-бла-блашечки. Обычно мужики в свободной форме по офису размещаются, а тут составили стулья кружком, ручки на коленках и сидят, терки трут. Ну я открыла дверь с ноги, чуть ли не в центр круга ворвалась и такая басом: Привет, я Дьякон - Здравствуй, Дьякон! "О, у вас тут встреча анонимных алкоголиков?" А у них видеосейшн со штатами был Ой...

@темы: я люблю свою работу!

---

Не дыши и стреляй. Пост 2.

Фандом: Fallout 4
Персонажи: Дьякон/жГГ
Размер: макси
Аннотация: Листы рассыпались, смешались в беспорядке. Разрозненная история обретает смысл, только если начинать ее с середины.

2288, 14 декабря.
Стежки

В Содружество пришла настоящая зима: всего за сутки снега нанесло почти по колено. На открытых пространствах передвижение существенно замедлилось и стало попросту рискованным — черный силуэт издали виден, как на ладони: идеальная мишень. И даже если враг не умеет стрелять - не так просто убежать от хищника, проваливаясь в сугробы и спотыкаясь о скрытые под толстым белым слоем обломки. Среди городских руин, где ледяной восточный ветер наметал снежные насыпи с обломков асфальта под стены домов, находиться было еще опаснее: тонкая цепочка следов путников на нетронутом белоснежном покрывале мгновенно становилась приманкой для нежеланных преследователей.
Дьякон настоял на перерыве в поисках институтского охотника, поскольку путешествие по свежему снегу резко выбивалось из его представлений о благоразумности. Сара вынужденно признала его правоту; к тому же Догмит, великолепно проявивший себя ранее в поисках Келлога, сейчас не мог взять след цели по запаху. Попытки выследить охотника в таких условиях заранее были обречены на провал. Впрочем, Сара тайно подозревала, что Дьякон не зря предложил переждать непогоду именно в Добрососедстве: несколько раз она становилась невольной свидетельницей кратких, почти незаметных перешептываний Дьякона с некими подозрительными личностями. Вероятно, в итоге информация его агентурной сети могла поспособствовать в поисках чипа охотника гораздо больше, нежели нюх Догмита или все еще молчащий детектор волн в пип-бое.
В Рексфорде они, как всегда, появились порознь и сняли две отдельные комнаты, создавая впечатление, что не знакомы друг с другом. Ужинали в «Третьем рельсе» тоже по одиночке, в разное время. Дьякон заглянул в номер к Саре уже поздним вечером, когда Добрососедство затихло, готовясь ко сну, а вместе с тем уменьшилась вероятность, что некто посторонний сможет разоблачить их шпионские игры. Точнее, игры Дьякона, к коим он столь сильно тяготел.
Сара расположилась на кровати и просматривала карты - упорядочивала метки, нанесенные во время прошлой вылазки в Квинси. Догмит сторожил дверь, примостившись на тощем потрепанном коврике, и изредка чуть подергивал лапами в беспокойном сне. Дьякон устроился в кресле в некой немыслимой позе: лежал на сидении, упираясь головой в подлокотник и закинув одну ногу на спинку. Кажется, ему было вполне удобно. Щурясь против света лампы, он сосредоточенно пытался вдеть нитку в иголку и тихо чертыхался после затянувшейся серии неудачных попыток.
На полу перед ним — нагрудник армейской боевой брони, который Сара забрала из магазина после индивидуальной подгонки по фигуре. У ножки кресла — початая бутылка пива. Рядом - еще две пустых. Дьякон перешивал подкладку на нагруднике, добровольно взяв на себя полную ответственность за данную миссию. Сара могла бы справиться и сама, но швейный набор принадлежал Дьякону и, кажется, он не намеревался вверять его в руки человека, в чьих портняжных способностях он хоть на йоту сомневался.
- Ты знаешь, что когда-то этот отель был самым шикарным заведением в Содружестве? - поинтересовался Дьякон, наконец-то справившись с вдеванием нитки. - Только богачи могли позволить снять комнату здесь, так что нам очень повезло: наслаждаемся остатками былой роскоши практически за бесценок!
Догмит повел ухом, но так и не открыл глаза. Сара лишь пробормотала утвердительное «угу», не поднимая головы от пип-боя - молча масштабировала карту в районе южного Бостона. Дьякон сбросил ногу со спинки и сел в кресле относительно ровно, поправил очки, сделал глоток из бутылки. Затем поднял на колени броню и приложил к краю подкладку, оценивающе осмотрел, как пустить наметку. Ничуть не смущаясь отсутствию двустороннего диалога, Дьякон невозмутимо продолжал:
- Персонал отдраивал отель до блеска, они выливали тонны «Абраксо», чтобы полы сияли! И регулярно травили рад-тараканов в подвале. Не каждый отель сейчас может себе позволить травить рад-тараканов в подвале! Вот с них-то все и началось, с тараканов. Падение «Рексфорда».
Торжественная пауза не произвела впечатление на Сару. Дьякон поднял голову, прекратив приметывать ткань.
- Призраки уничтоженных рад-тараканов до такой степени пугали посетителей, что... ау!
Дьякон почти удивленно, обиженно вскрикнул, запихивая в рот уколотый палец. Воззрился на иголку с явственно просачивающейся прямо сквозь очки ненавистью.
- Может, снимешь очки? - посоветовала Сара. Не вынимая палец изо рта, Дьякон отбросил очки на стол. Затем внимательно осмотрел травмированный палец — убедившись, что с таким ранением можно жить дальше и вполне полноценно функционировать, он вернулся к шитью.
- Ты рассказывал про отель, - напомнила Сара, выключая экран пип-боя и расслабленно откидываясь на кровати; древний матрас визгливо, натужно заскрипел. Дьякон покосился на нее, словно сомневался, что ей действительно интересно. После недолгого размышления он, очевидно, решил, что история о призраках уже исчерпала себя.
- До войны я держал отель для молодоженов, - заявил Дьякон, широко взмахнув иголкой на длинной нити. - Свежие цветы в вазах, блестящая люстра и омары на завтрак - все для счастливой жизни. Некоторые парочки не выходили из номера весь медовый месяц - иногда приходилось отправлять к ним наверх дворецкого, чтобы узнать, живы ли они там еще.
Сара улыбнулась.
- Целый месяц, не выходя из номера?
Дьякон пожал плечами.
- Это же восхитительно, когда тебе приносят омаров и ты не делаешь ровным счетом ничего! Я бы провел свой медовый месяц в абсолютном безделье, читая Пруста.
- Думаешь, твою вторую половинку впечатлила бы столь насыщенная программа?
- Ну... я бы читал Пруста вслух, - хмыкнул Дьякон и перекусил нитку, заканчивая шов.
- Даже если она не любит Пруста? - лукаво спросила Сара.
- Я никогда не женюсь на женщине, которая не любит Пруста! - вскинув голову, с оскорбленным достоинством отозвался Дьякон. - Хотя... судя по тому, что служба брачных знакомств так и не нашла для меня подходящую невесту с тех пор, как я оставил там заявку в 2124 году... Как думаешь, мне стоит снизить требования?
- Определенно, - кивнула Сара, пытаясь подыгрывать с серьезным лицом и не расхохотаться.
- Что же, тогда ей достаточно любить Грогнака. Ведь все любят Грогнака, так?
- Ага. Все те немногие, кто умеет читать.
Дьякон поднял взгляд на Сару и с живым любопытством поинтересовался:
- Какой у тебя любимый выпуск?
- «Потерянный в снегах желаний»! - выпалила Сара и тут же пожалела, что не назвала что-то более значимое для серии, но журналы про победы над Грелоком или Мастадональдом ей в действительности нравились гораздо меньше.
- О! Я читал его! - воскликнул Дьякон, торопливо приложившись к пиву. - Тот самый, где Грогнак наконец-то целуется с Фем-Ра, а потом она предает его... как всегда.
Сара закивала, обнаружив, что Дьякон не высмеивает ее предпочтение романтичным моментам в саге о монстрах-чудовищах и герое с топором. Порой его начитанность удивляла Сару: создавалось ощущение, будто Дьякон все свое детство жил в библиотеке, глотая книги одну за одной, вне зависимости от содержания.
- А какой твой любимый выпуск? - задала она встречный вопрос.
- «Грогнак салютует войскам». Июль 2077, коллекционное издание. Ну давай же, скажи, что у тебя его не было!
Улыбка сползла с лица Сары.
- Это тот, где он проваливается в другой мир и помогает бойцам в Анкоридже? - переспросила она. - Никогда не любила эту пропаганду — всегда предпочитала притворяться, что того номера никогда не существовало. Это... как-то неправильно. Вырывать героя из его красивой сказки и переносить в реальный мир.
Дьякон хмыкнул и подергал за край подшитой ткани, проверяя крепость шва, не разойдется ли.
- Я из того выпуска почерпнул много информации о битве за Анкоридж. Люди целой страны объединились, боролись вместе! С ума сойти! Газеты сгнили, учебники новейшей истории, наверное, тогда еще не вышли из печати, зато в комиксе запротоколирован весь сценарий хода сражения. Теперь это уже не просто картинки про варвара, а документ, историческая реликвия!
«Как и я сама», - мрачно подумала Сара. - «Реликт». Для нее анкориджская битва состоялась всего год назад: наигранный энтузиазм, накатившаяся на нацию волна патриотизма, скрывшая под собой данные о почти миллионе смертей на алтаре победы.
Для мужчины напротив нее это сражение было оторвано во времени веками, как смутный, древний отголосок иной эпохи. Он не проживал это. Никаких личных эмоций, кроме восторга от масштабности происходящего. На этой войне не пропадали без вести его друзья, не погиб его отец... всего лишь потускневшие картинки в книжке комиксов. Впрочем, не стоило его за это винить.
Будто почувствовав уходящий в минус настрой Сары, Дьякон непринужденно сменил тему.
- Здорово, что у нас так много общего! В штабе никто не читал Грогнака, кроме Барабанщика — толком поговорить не с кем. Все мои прошлые напарники... с ними нельзя было вот так запросто поболтать. Да и долго они не задерживались - возможно, не выдерживали моего пения.
Он мимолетно покосился на Сару, убедившись, что она вновь с интересом слушает — исчез тот угрюмый, отрешенный взгляд в пустоту, будто сквозь выцветшие обрывки обоев на стене она как наяву видела свое прошлое.
- Знаешь, я привык действовать в одиночку: вообще, с напарником больше шансов влипнуть в неприятности, - неожиданно признался Дьякон, убедившись в надежности шва и приступая к наброску наметки по другому краю брони. - А сейчас... все хорошо. Все даже слишком хорошо. Обычно, в такие моменты, когда расслабишься, потеряешь бдительность, и случается что-то... внезапное. Все летит к чертям.
Он посмотрел на насторожившуюся Сару и задумчиво вздохнул, пожимая плечами:
- Вот порой меня так и подмывает включить стелс-бой и свалить, но... теперь, наверное, это уже не вариант.
Сара чуть приподнялась на локте, с интересом разглядывая Дьякона. Тот невозмутимо продолжал шить, лишь метнул быстрый тоскливый взгляд на лежащие на столе темные очки. Будто уже жалел, что его поток болтовни завел разговор в подобное русло. Придумывать истории ему удавалось потрясающе, но выражение собственных чувств давалось куда сложнее.
- Это был прозрачный намек, что после нахождения чипа охотника тебе придется заняться другими делами Подземки? - переспросила Сара, стараясь сохранять как можно более невозмутимый, незаинтересованный тон - не показать, как ее задело это заявление. - Что же, это вполне естественно... Я пойму.
- Нет, нет... Не совсем... Нет! - он сбивчиво, почти панически отверг ее предположение. Догмит приоткрыл веки и сонно покосился на мужчину, напряженно пытающегося выправить строчку шва на заломе брони. - Работать с тобой мне нравится... Надеюсь, тебе тоже...
Дьякон вскользь поднял взгляд на Сару, тут же вновь опустил глаза, не дождавшись ответа. Добавил быстро и скомкано:
- И... не так уж плохо, когда есть кому прикрыть твою спину и оценить очарование момента. Знал бы раньше, что с напарником будет так весело — давно бы завел кого-нибудь...
Он прикусил губу - сосредоточенно тыкал иглой в ткань и тут же вынимал, будто никак не мог попасть в шов и выровнять сбивающуюся строчку.
Сара тихо выдохнула, почти против воли мягко улыбнулась. Дьякон нервно поднял свое пиво и сделал несколько долгих глотков, все еще не решаясь посмотреть в сторону спутницы и выяснить реакцию на свои сумбурные попытки исправить положение.
- Мне тоже нравится быть с тобой, - тихо произнесла она, чувствуя, что голос срывается в хрипотцу, и фраза не звучит так уверенно и нейтрально, как ей хотелось бы. Впрочем, Дьякон едва ли оставил ей возможность реабилитироваться и сгладить углы.
- Отлично! Раз уж мы команда, нужно придумать кодовое имя! «Красный сад»... Или... «Код лиловый». Или... «Смертоносные зайчики». Чтобы никто не догадался.
Дьякон вновь поймал волну, былой неловкости как ни бывало. Он даже начал накладывать стежки раза в два быстрее, с новым энтузиазмом.
- Догмит тоже в команде? - улыбаясь, поинтересовалась Сара. Пес повел ухом и приподнял голову, услышав свое имя. Дьякон бросил оценивающий взгляд в его сторону, будто размышляя.
- Пожалуй, нет. Однозначно - нет. Он на испытательном сроке после того, как пытался сожрать мой парик... Прости, парень, но ты пока отсутствуешь в моем доверенном списке.
Догмит вопросительно посмотрел на Дьякона, склонив голову на бок, затем высунул язык и часто задышал. Дьякон пожал плечами, изобразил на лице сочувствие и сожаление, но все столь же непреклонно помотал головой. Догмит определенно по-своему воспринял эту пантомиму: поднялся, потянулся с широким зевком и, цокая по полу когтями, прошел к креслу Дьякона. Уселся у его ноги, едва не свалив полупустую бутылку — напрашивался на чесание.
Оторвавшись от шитья, Дьякон аккуратно передислоцировал пиво на стол и потрепал собаку по загривку. Догмит вновь вывесил язык из раскрытой пасти и часто, радостно засопел. Едва рука мужчины исчезла с его холки, как Догмит закинул голову наверх, вопросительно глядя на Дьякона и требуя продолжения.
- Ну хватит нежностей, приятель. Я тебя тоже люблю, но могу случайно пришить твой хвост к броне. Вис это наверняка не понравится.
Сара выпрямилась на громко скрипнувшей кровати и похлопала себя по колену, подзывая пса, чтобы не мешал Дьякону. Догмит без особого интереса повернулся в ее сторону и не сдвинулся с места. Верный друг явно предпочитал мужскую компанию.
- Почти готово, - оповестил Дьякон, затягивая узел. - Можешь раздеваться.
Сара поднялась и скинула куртку, сменила на плотную фуфайку, которую собиралась носить под новой броней. Дьякон перегрыз нитку и осмотрел готовую подкладку, держа нагрудник на вытянутых руках.
- Божественно, - постановил он. - Этот шедевр достоин подиума.
Сара забрала у него броню и затянула боковые ремни, подвигала руками, повернулась всем корпусом в разные стороны, наклонилась. Сидело хорошо, края перестали натирать.
- Спасибо.
Дьякон отсалютовал ей с довольной ухмылкой. Встал с кресла, потеснив загораживающего путь Догмита. Двумя руками взялся за спинную пластину нагрудника и с силой дернул на себя.
- Не режет?
- Все отлично, - кивнула едва не свалившаяся с ног Сара. Дьякон вытянул вперед ладонь в ожидании одобрительного хлопка; Сара замешкалась.
- Надо научить тебя тайному рукопожатию! - просиял он, озаренный спонтанной идеей. - Смотри: держишь руку вот так... да! Раньше в Подземке среди прочих мер безопасности мы практиковали секретные приветствия, но потом оказалось, что большинство просто не в состоянии запомнить последовательность движений. Однажды Глория едва не расстреляла какого-то туриста, когда он запутался в собственных пальцах. Поэтому пришлось ограничиться паролем про счетчик Гейгера — скучно, но действенно. Теперь ладонь изгибаешь... не так, чуть назад... и сцепляешь с моей рукой.
- Ай! - вскрикнула Сара, резко отдергивая руку. - Дьякон! Человеческие пальцы не гнутся в эту сторону!
- Мои же сгибаются, смотри! Просто нужна тренировка!
- О, нет...- простонала Сара, не разделяя его воодушевления.
- Мы же команда, Вис! У нас должно быть тайное приветствие! - взмолился Дьякон, с надеждой глядя на нее и протягивая руку для повторения. Жесткая, загрубевшая мужская ладонь, пересеченная у большого пальца длинным рваным шрамом. Линии не глубокие, будто отшлифованные тяжелой работой. Осторожно опустившаяся поверх рука Сары смотрелась маленькой и тонкой, почти детской.
- Давай еще раз, это не так сложно!
Дьякон переплел ее пальцы со своими и осторожно отогнул назад, насколько позволяла гибкость. Сара напряглась, в любой момент ожидая резкой боли в неестественно вывернутой конечности, но Дьякон превосходно чувствовал натяжение мышц.
- У тебя ладошка мягкая, - произнес он, медленно проведя пальцем другой руки по свежим мозолям на ее ладони. Плавно очертил линию судьбы. - А говорила, что не гнется. Теперь руку наверх, поворот... не в ту сторону, отзеркаль меня!
- Так? - неуверенно переспросила Сара, чувствуя больше неловкость, нежели увлеченность процессом. Но Дьякон пребывал в полном восторге от этой игры — в таком, что невозможно было отказать и погасить его ребячий азарт.
- Уже лучше! Нужно просто расслабиться и верить, что я ничего тебе не сломаю. Давай еще раз!

2288, 19 марта.
Вера

Из-за наполовину раскрошившейся стены жилого дома открывался живописный вид на пролив. В черной воде серебряной рябью отражалась лунная дорожка, поверхность слабо колыхалась под порывами восточного ветра. Высоко в ночном небе белесые обрывки облаков застилали кусочки мозаики созвездий.
Пепельница переполнилась. Дездемона затушила последнюю сигарету и устало привалилась спиной к ободранной стене, от соприкосновения зашуршали, заструились вниз под пузырящимися обоями каменные крошки.
- Ты уверен, Дьякон? Ты должен понимать, что на кону стоит судьба всей Подземки. Если ты ошибся... Свитчборд покажется легкой пощечиной по сравнению с потенциальной угрозой.
- Я проверил ее, Дез. Пять, шесть, восемь раз... Вис прошла все тесты. Это действительно Виспер вернулась из Института, ошибка исключена.
Дездемона неосознанно продолжала крутить в пальцах погасший окурок, затем с силой вдавливала в пепельницу, словно все еще пыталась затушить его. Дьякон тяжело вздохнул.
- Помнишь, семь лет назад в Мерсере я вычислил синта-шпиона еще до того, как П.А.М. выдала свой высокоточный прогноз? До сих пор неизвестно, как давно похитили Фрэнка и заменили на синта, а вы...
- Но ты-то его раскусил всего за час до прихода охотников! - резко оборвала его Дездемона. Дьякон взмахнул руками и язвительно воскликнул:
- Извини, что не прибыл в Мерсер раньше! Вечеринка за полночь затянулась, не мог же я в самом разгаре уйти домой! Но я вычислил его в итоге, Дез! Вычислил!
- Те же методы уже могут не работать, - огрызнулась в ответ лидер Подземки. - Институт постоянно совершенствует синтов. Если вместо Виспер мы пустим в штаб охотника... это конец. Пойми, она провела в Институте четыре дня, Дьякон! За это время там могли собрать с десяток ее копий!
- Я следил за ней, Дез. Я знаю ее! - понизив голос, с нажимом произнес Дьякон. - Типичные признаки синта отсутствуют: периферийное зрение, скорость реакций — все в норме. Моторика прежняя, навыки... все осталось! Еще ни одному синту не удавалось имитировать память чужого тела: это как на велосипеде кататься — такие умения нельзя заложить извне, они приходят только с опытом. Вис все так же без промаха бьет на поражение с двухсот футов одиночными из своего пристрелянного карабина, но мажет из снайперки. Ее чувство юмора прежнее, эмоции не изменились. Она прекрасно помнит наше тайное рукопожатие, от которого без подготовки можно вывихнуть пальцы. Это Виспер, Дез! Они не могли ее заменить!
Дездемона будто только сейчас опомнилась и рассеянно отшвырнула переломанный окурок. Тихо, неразборчиво выматерилась себе под нос.
- Я боюсь оставлять своих людей под одной крышей с ней, Дьякон, - вымолвила она, опустив взгляд в землю. - Только не теперь, не после Свитчборда...
- Я доверяю своей интуиции, Дез. Вспомни: я не подводил тебя, - произнес Дьякон, мягко коснувшись плеча женщины. Дездемона вздрогнула, но не подняла головы.
- Тшш! Слышишь?
Хруст гравия под чьими-то ботинками становился все отчетливее, все ближе.
- Ребят, я сейчас обратно в Институт телепортируюсь! - прозвучал обиженный голос из темноты. - Там есть кровати! Там можно поспать, а я уже часов семь как мечтаю поспать!
- Решай, Дез, - мрачно постановил Дьякон.
- Я не... - начала глава Подземки и, не докончив, бессильно застонала сквозь зубы. Неуверенность все еще довлела над ней. Дездемона с силой сжала пальцами виски.
- У тебя не много вариантов, - тихо произнес Дьякон. - Что, вот так выгонишь ее?
- Еще меньше вариантов останется, если мы что-то упустили! Она могла перейти на сторону Института — в конце концов, там ее сын! За ней следом могли послать наблюдателей, на ней может быть датчик слежения... Убеди меня, Дьякон! Соври! Я не могу: слишком большая ответственность... все поставлено на карту!
- Дьякон? Эй, вы все еще здесь? - донесся неуверенный голос.
- Нет у нее никакого датчика, - прошептал, почти прорычал Дьякон, начиная нервничать. Сара переминалась с ноги на ногу у соседнего здания, растерянно оглядывалась, не различая в темноте силуэты скрывающихся за полуразрушенной стеной людей.
- Либо ты веришь моим методам проверки, Дез, либо... давай, разжалуй до статуса туриста и отпусти шпионить за фермерами, раз уж я ни на что больше не способен!
- Каким методам, Дьякон? До сих пор нет ни одного точного, дающего гарантии...
- Метод Сонгберд дал гарантию. Такой ответ тебя устроит?
Тишина. Долгие секунды в молчании. Дездемона замерла, застыла, неверяще глядя на Дьякона.
- Что?.. - едва слышно переспросила она. - Ты имеешь в виду...
- Тот случай с Сонгберд, Дез. Не притворяйся, что тебе мешают слышать внезапные высокочастотные радиопомехи на ультразвуке или... провалы в памяти, - жестко и раздраженно произнес мужчина. Перевел хмурый взгляд на щербатую, облупившуюся стену за спиной собеседницы. Дездемона приоткрыла рот.
- Ты с ума сошел, - прошептала она. - Ты чокнулся. Ты совершенно чокнулся... Дьякон! Ты... пожалуйста, не говори, что это - серьезно.
- Абсолютно, Дез, - невесело усмехнулся он, обращаясь к верхнему зазубренному краю разлома в стене. Затем развернулся в сторону Сары и выкрикнул:
- Вис, мы здесь! Подожди минуту, а то Дез всегда нервничает в полнолуние — не любит, когда пялятся на ее шерсть и клыки.
Лидер Подземки издала короткий, нервный смешок, вряд ли относящийся к последней фразе.
- Твои байки переходят границы разумного, Дьякон. Но это совсем не забавная шутка. Ты понимаешь, чем чревато...
- Абсолютно. Преабсолютнейше понимаю! - отмахнулся он и двинулся к выходу. - Мы идем, Вис.
- Дьякон! - разъяренно прошипела ему в спину Дездемона.
- У меня кончились доводы. Сверх всего сказанного я могу прибавить только двойное сальто назад и четыре гайки из кармана, если это хоть как-то повлияет на твое решение.
- Дьякон, ты не...
- Хватит, Дез. Знаешь, вот сейчас — хватит, - вздохнул Дьякон, остановившись на миг. - Терпением Виспер не отличается, и слух у нее хороший. Можешь лечь плашмя поперек дороги, но мы идем в штаб.

2288, 6 января
Точка зрения

В мире, привычном для Сары, мужчины обычно снимали очки во время диалога - из уважения к собеседнику. Дьякона тонкости этикета занимали не более, чем подсчет листьев на деревьях. Привычка настолько вросла в его повседневность, что даже выходя из потенциально опасного незнакомого окружения и переставая играть на людях непримечательную тень, даже оказавшись вдали от посторонних глаз - в штабе Подземки или наедине с Сарой - Дьякон оставался верен себе, не снимал дополнительную защиту, непроницаемый барьер между настоящим Дьяконом и окружающим его миром.
Лишь много позже Сара поняла, что никакого «иного», искреннего и открытого Дьякона и не существовало. Очки ничего не меняли, даже когда он их снимал: таков и был настоящий Дьякон. Извини, ничего личного.
Поначалу ее забавляло попурри абсурдных историй из его богатого прошлого, охватывающего примерно четверть тысячелетия. Найдя благодарного слушателя, Дьякон готов был фонтанировать цветастыми фантазиями про любой встреченный на дороге камень. Для Сары, в свою очередь, его легкость общения, легкость мировосприятия стала целебным бальзамом, способным зарубцевать искалеченную душу и по-иному раскрасить серый мир из пепла и пыли, который она считала лишь тусклой тенью, почти истлевшим призраком ее утраченной родины.
Если отбросить в сторону эксцентричные подростковые выходки, Дьякон воспринимался как самый адекватный, нормальный человек, встреченный за неполные три месяца пребывания в Содружестве. Его жизненная позиция и моральные ценности оказались настолько близки Саре, что за все время совместных странствий ни его, ни ее действия никогда не порождали взаимных вопросов и нравственной полемики. Духовное единство сложилось как-то само собой, без лишних слов, и в то же время при всей устоявшейся стабильности их союза, Дьякон все еще умел создать щекочущее нервы напряжение своей спонтанностью и непредсказуемостью. Он был соткан из сиюминутных порывов: есть только здесь и сейчас. Есть веселье, усталость, печаль или злость, тревога и столь редкое спокойствие. Есть смех до слез, до боли в ребрах — еще более заразительный и неостановимый, когда смеются вдвоем. Есть тишина зимнего вечера, когда снаружи воет ветер, а у костра уютно и тепло: руки греет кружка чая, а к плечу прислоняется чужое плечо, и любое лишнее слово можно растворить эту хрупкую тишину между недосказанным и придуманным.
О их будущем Сара не беспокоилась: либо добьются цели, либо погибнут... скорее всего, вместе. И умерли в один день, прямо как в сказке — той, что лучше не поминать к ночи. Будущее слишком пугало, чтобы стоило терзаться или выдумывать грандиозные планы. Лишь однажды Сара оказалась немного сбита с толку неожиданно посетившей мыслью, что она, по сути практически ничего не может с уверенностью сказать о прошлом этого человека, путешествующего с ней столь долго.

- Я сам эту метку на стене рисовал: укрытие на первом этаже вон в том здании, - сообщил Дьякон, указывая на покосившийся коттедж. - Можно переночевать или... передневать с комфортом.
Режим сбился: Дьякон давно приучил Сару к ночному образу жизни. Передвижение только в сумраке, сон — когда солнце стоит в зените. На свету Дьякон чувствовал себя уязвимым, открытые пространства вызывали у него неизбывное напряжение, нервную чесотку, но Сара уже убедилась, что подобная паранойя не раз спасала им жизни. Она не протянула бы столь долго в руинах Бостона в одиночку; каким-то звериным чутьем Дьякон обнаруживал засады рейдеров, огибал по широкой дуге логова хищников, умел незаметно проскользнуть мимо дозорных лагерей мутантов. Сара жадно черпала знания, а он щедро ими делился: требовалось лишь умело фильтровать эти бесценные крупицы в потоке льющейся сумасбродной чепухи.
К изолированной комнате на первом этаже коттеджа можно было пробраться только через прикрытую люком дыру в мансарде, но на этом сложности не кончались. На второй этаж пришлось карабкаться по обвалившейся стене, цепляясь за шаткие зубья вываливающихся кирпичей, к самому верхнему перекрытию вела скрипучая лестница, почти на четыре фута провалившаяся в пролете. Само убежище находилось в кухне с наглухо заколоченными окнами; сквозь щели в досках в пыльную тьму настойчиво пробирались узкие лучи яркого утреннего солнца. Ржавая кухонная плита без дверцы зияла черным зевом, холодильник устало лежал на боку, останки стула без ножек сиротливо примостились у южной стены; больше мебели не было. Три матраса по углам, на месте обеденного стола — старое пепелище костра.
Дьякон помог Саре спуститься сквозь дыру в потолке.
- Этот интерьер — уникальная копия Версальского ансамбля, - гордо сообщил Дьякон, встал посреди комнаты и по-хозяйски упер руки в бока. - Если ты до сих пор не бывала в Париже, то теперь точно нет нужды ехать — тут все воссоздано со скрупулезной точностью.
- Не сомневаюсь, что после бомбежки в Париже теперь все так и есть, - мрачно отозвалась Сара и скинула рюкзак на плиту. В убежище воняло гарью и какой-то застарелой гнилью, будто под отсыревшим полом лет пять назад сдох брамин.
- О, виски! - радостно воскликнул Дьякон после беглой инспекции сгруженных в холодильнике коробок. - Благослови Господь того доброго самаритянина, что оставил здесь виски для страждущих путников. Если только я сам не занес его сюда еще осенью... Господи, тогда меня самого благослови!
Сара хмыкнула. Присела к черному остову костру и разворошила старые угли.
- Ты веришь в бога? - неожиданно спросила она, покосившись на Дьякона. - Все эти "О Господи" и прочие вариации - за другими я такого не замечала, разве что... Ник. Но у Ника память довоенного детектива.
Дьякон опустился рядом, аккуратно сложил конусом щепки и вату на пепелище костра — обломки распотрошенного кресла с мансарды. Чиркнул зажигалкой.
- На самом деле, когда-то я был духовным пастором в Подземке: отпускал бойцам грехи после убийства институтских охотников, - доверительно поведал он, прикрыв слабый огонек ладонями. - Но потом из-за недостатка кадров меня из дьякона перевели в ранг капеллана и послали на передовую. Но кличка осталась.
- Разумеется. Ты ведь очень набожный, как я успела заметить, - мрачно пробурчала Сара. - Знаешь, я ждала... более честную версию.
Дьякон развел руками, будто оскорбленный, что его слова не были восприняты всерьез. Подул на тлеющую вату, раздувая алые искры.
- Это плохо, что я интересуюсь тобой? - тихо спросила Сара. - Мы вместе уже довольно давно и... мне хотелось бы узнать тебя лучше.
Мерцающий огонек добрался до распушенного края отсыревшей ваты и вспыхнул неожиданно резкой и яркой вспышкой. Дьякон рывком отшатнулся от костра.
Растерянно потер руки, затем поправил покосившиеся щепки.
- В детстве я постоянно слышал эти фразы, почти как ругательство или прилипчивое словечко, - равнодушно произнес он после долгой паузы. - Сомневаюсь, что кто-то вкладывал в слова хоть каплю настоящей веры.
- Местные жители - иные, их не занимают высокие материи. Должно быть, ты родился довольно далеко отсюда, - неуверенно предположила Сара.
Дьякон поднес бутылку виски к огню, пытаясь разобрать название на исцарапанной поблекшей наклейке.
- Если это допрос, то далее ты должна спросить, откуда я родом. Только не задавай вопросы про возраст - это неприлично... Да — кажется, все же я сюда это сокровище принес: незабываемый мужик на этикетке!
- Я уже слышала, откуда ты родом, - отозвалась Сара, натягивая неприкрыто-фальшивую улыбку.
- В самом деле? - со столь же искусственной ноткой удивления переспросил Дьякон, расковыривая туго засевшую крышку зажигалкой.
- Да, - участливо закивала она. - Как минимум шесть твоих версий.
- О! И какая твоя любимая?
- Следи за градусом, завтра нам много идти, - бросила замечание Сара, кивая на бутылку.
- Хорошо, мамочка, - на высоких тонах съехидничал Дьякон. Однако, все же бросил попытки сорвать неподатливую крышку и отставил бутылку в сторону. Пошевелил уже занявшиеся угли и раздраженно воткнул щепку в разгорающийся костер.
- Я просто... это нечестно, Дьякон, - попыталась объяснить Сара, садясь перед огнем и обхватив руками колени. - Я столько рассказывала тебе о своем прошлом, о себе, о мире «до того как все рвануло», а сейчас вдруг понимаю, что даже не знаю твоего настоящего имени!
Дьякон тихо вздохнул, не поднимая глаз и отрешенно глядя в рыжее пламя. Сара пыталась стопорить себя, чтобы не наговорить лишнего — то, что наболело, накипело уже давно — но слова полились прежде, чем она успевала их контролировать.
- Ты меня используешь в своих целях, я знаю... Как и я тебя. Я нужна Подземке, Подземка нужна мне: два сапога - пара, никуда друг без друга! Но... Ты ведь сам говорил, что мы — команда! А при этом... провоцируешь предать тебя, как будто хочешь посмотреть, что будет! Возьми жучка, оторви ему ножки и посмотри, как он забегает теперь! А потом сам же и наставляешь — суди людей по поступкам.
Дьякон удивленно, почти испуганно воззрился на нее. Сара поджала колени ближе к груди, отодвигая носки сапогов дальше от пламени.
- Ты о чем, Виспер? Я тебя вообще не понимаю!
- Эта твоя шутка дурацкая с кодом отзыва... Я... - Сара горько усмехнулась и опустила голову. Отвернулась, пряча лицо. - Я четыре дня места себе не находила, когда ты отдал мне эту бумажку и сказал, что ты — синт! А потом... все эти гребаные четыре дня... черт, Дьякон! Я не хотела читать этот код, собиралась вообще его сжечь, но ты постоянно... ты добивался этого! Целенаправленно!
- Но... я не... - растерянно пробормотал Дьякон, помотал головой и чуть отшатнулся назад, будто пытаясь осознать услышанное. - Это же просто шутка, Вис! Ты же смеялась тогда, помнишь? Я думал, мы съехали с этой темы и ты... ты же тогда смеялась.
- Это ведь так забавно, Дьякон, над тобой ставят опыты: предаст или нет? И вправду смешно, действительно!
- При чем тут предательство? - простонал он и отвернулся, порываясь встать. - Тебе любой может подкинуть код, якобы от банковской ячейки с супер-оружием против Института, а внутри, в сейфе, окажутся две сотни охотников: оружие к бою, цель опознана, огонь на поражение! И все - конец, титры! Просто... просто не нужно верить всему, в этом смысл! Извини, если я...
- Ты вынудил меня предать тебя, считай... убить тебя! Каждый день, каждый час эти твои напоминания, эта комедия — одна только тема, - едва слушая его, перебила Сара. - Я уже подозревала, что вся эта история про код отзыва — очередное, сверх меры затянувшееся вранье, но если бы я ошибалась? И ты бы вправду отключился?
Дьякон отошел на пару шагов и оперся спиной о стену, резким толчком выбил облачко пыли из линялых обоев. Растер лоб рукой и нервно, натянуто улыбнулся.
- Мои прошлые напарники, Виспер, выдерживали минуты три прежде, чем называли код. Я думал, что все закончится гораздо быстрее и не хотел тебя... не хотел... Извини, я не знал, что ты так серьезно это воспримешь. Шутка, запланированная на один перекур, а затянувшаяся на несколько суток, с каждым часом все стремительнее теряет свою прелесть.
- Ха-ха-ха, Дьякон, - с каменным лицом прорычала Сара.
- Правда, извини, - вздохнул он, понизив голос. - Знаешь, я ведь всем вру, не стоит воспринимать это как персональное, выборочное отношение. Да, я не синт. Всем синтам ставят клеймо на пятке — могу показать тебе свою пятку!
Сара поджала губы и бросила на него убийственный взгляд исподлобья.
- Извини, - в который раз повторил он и отвернулся. - Плохая идея. Вряд ли кого-то вообще может развеселить моя пятка. Просто не хочу, чтобы ты обижалась...
- Кажется, теперь я понимаю, почему от тебя сбегали напарники, - тихо произнесла она. - После такого... Провокация, обернувшаяся очередной шуткой, и вот уже остаешься со стойким ощущением омерзения к собственной дерьмовенькой душонке после предательства того, кого считаешь другом. Только вот три минуты... как можно решиться за три минуты на подобное, даже если изначально подозреваешь очередной розыгрыш?
- Я не понимаю другого: почему ты тянула четыре дня? - переспросил Дьякон, нервно покачиваясь, отталкиваясь спиной от стены и вновь падая на нее обратно. Сара тоже поднялась на ноги, неуклюже покачнулась к костру - едва не опалила колени. Затем неуверенно шагнула навстречу мужчине.
- Хочешь сказать, для тебя является нормой, что каждый напарник вот так спустя три минуты пытается тебя отключить и, по сути, убить, а потом вы вместе смеетесь, и ты читаешь ему мораль, что нельзя доверять непроверенной информации?
- Возможно ты — святая из морозильника, Вис. Ангел довоенного производства. Но да, так все и происходит, в этом вся суть человеческой природы: жестокость, любопытство, новый опыт, облегчение от разрядки. Это всего лишь бумажка с кодом — я ведь не запихивал голову под гильотину и не вручал тебе топор.
Просачивающиеся сквозь доски лучи солнца пересекли ее лицо двумя яркими полосами. Сара замерла в шаге от Дьякона: слишком близко для личного комфорта. Он с нервно сжатыми на груди руками все еще подпирал стену, мрачно глядя в темноту у Сары за плечом.
- И тебя не смущает, что всем было наплевать на тебя, на твою жизнь?
Она осторожно дотронулась до его щеки, сомневаясь, было ли это запальчивое желание развернуть его голову к себе, чтобы поймать демонстративно отрешенный взгляд, или больше сочувственной ласки скользило в ее спонтанном движении. Медленно провела костяшками пальцев от скулы к подбородку — по колючей щетине, по его тонкой, наверняка такой чувствительной коже, обычно свойственной рыжим. Прочертив мягкую линию по щеке, ее рука соскользнула, почти бессильно упала вниз. Дьякон вздрогнул, запоздало потянулся к ее ладони, будто желал перехватить — не то оттолкнуть, не то удержать... не ясно. Сара уже убрала руку, так и не выяснив цель его жеста.
- Самая большая ошибка — это считать, что твоя жизнь является ценностью для кого-то, - чуть севшим голосом твердо ответил он.
Сару бросило в жар: то ли, наконец, разгорелся костер по центру комнаты, или же ее сердце начало поршнем бешено гнать кровь по венам. Пальцы горели от прикосновения, щеки пылали — от стыда. Сара обхватила себя за плечи, почти зеркально отражая его позу с плотно сжатыми на груди руками.
- А для меня твоя жизнь представляет ценность, - тихо произнесла она, не решаясь поднять глаза. Отрешенно глядела на почти оторвавшуюся пуговицу его клетчатой рубашки — между двух карманов по центру, как раз посредине груди. Горько добавила, разрывая повисшее молчание. - Вот я, наверное, дура, что беспокоюсь о такой чепухе.
Дьякон осторожно дотронулся до ее плеча, но в последний момент порывисто опустил руку, словно передумал или не решился касаться. Одернул и запахнул куртку, как будто неожиданно замерз или уловил траекторию ее взгляда - теперь тоже заметил и всенепременно захотел спрятать эту почти оторвавшуюся пуговицу. Тихо вздохнул.
- Знаешь, многие в штабе тебе завидуют: ни семьи, ни привязанностей — вольная птица. Если агент Подземки ошибается, то его родные и близкие, друзья, соседи, домашние питомцы — все попадают под удар. Я хотел бы сказать, что мы в Подземке не бросаем своих... но это не так. Я прикрою тебя в бою, Виспер, я буду защищать тебя от пуль, клыков, гамма-лучей, гигантских блох и ядерных боеголовок, но если тебя схватит Институт и использует как наживку... извини, Вис. Ты не должна на меня рассчитывать, - Дьякон грустно покачал головой, не глядя Саре в глаза. - И того же я жду от тебя. Нельзя рисковать, если есть хоть малейшее подозрение, что тебя ждет ловушка. Личные эмоции — ни к чему, это мощные рычаги давления, а на кону стоят не только наши жизни, но и десятки других: людей и синтов. Никогда нельзя возносить личные интересы превыше чужих. Нельзя привязываться. Чаще всего, нельзя доверять даже себе.
Сара почувствовала, что против воли на глаза наворачиваются слезы. Что же, точки над i расставлены. Яснее некуда.
В груди закипала клокочущая злость.
- В самом деле, есть чему позавидовать... Что может быть лучше, чем потерять мужа и сына, а потом еще и пожертвовать тобой! - прокричала она. - Это — не жизнь, Дьякон! Нельзя так!
- Быть или не быть - это категории из другой эпохи, - невесело усмехнулся Дьякон, поправив очки. Оттолкнулся от стены и прошел мимо Сары обратно к костру. - Нам же никакого выбора просто не дано.

Дым уходил через дыры в потолке, но в комнате все равно нелегко было дышать, горло стискивало спазмом. От едкого дыма на глаза сами собой наворачивались слезы. Сара лежала на матрасе в дальнем углу, отвернувшись к стене. Не хотела, чтобы Дьякон видел ее слезы от дыма.
Он все еще не спал. Расположился у противоположной стены по ту сторону костра и шумно перетряхивал рюкзак - сортировал свои вещи, намереваясь оставить часть здесь, в убежище.
Сара поджала колени к груди, чувствуя себя на редкость уязвимой: почти как в тот день, когда очнулась в криокамере с осознанием, что потеряла Нейта и Шона. Сейчас тоска захлестнула с новой силой. Былое счастье осознаешь, лишь когда утратишь его безвозвратно.
Она скучала по ним. Она скучала по размеренным, одноликим вечерам в гостиной с книгой, по рутинным воскресным семейным прогулкам на озере, по тому почти позабытому чувству стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Как она ошибалась в те мирные времена, считая экзистенциальной трагедией, что ее жизнь так однообразна и предсказуема! Стоит бояться своих сокровенных желаний: порой им свойственно исполняться.
Нейт... с ним все было так просто. Сара знала его досконально: надежный, преданый, пусть даже отсутствие загадки успело напрочь отбить интерес к нему как к мужчине. В противовес ему Дьякон, как бы его ни звали по настоящему, с каждым новым днем вызывал лишь все больше вопросов. Раньше оставалось туманным лишь его прошлое, но отныне и будущее с ним не сулило четких перспектив, не вселяло веру, надежду... Про любовь он высказался крайне недвусмысленно.
Худшей пыткой была непредсказуемость. Впрочем, теперь-то уже нечего предсказывать: ее симпатии не имели никакой ценности и лишь пугали его. Едва зародившееся розовое марево робкого влечения рассыпалось, опало крошками холодного инея. Словно сухие осенние листья, замерзли и погибли хрупкие бабочки в животе.
Нутром Сара чувствовала, что может положиться на Дьякона, но противоречивые, запутывающие слова, столь легко и непосредственно слетающие с его языка, порой ранили больнее ножа. Каждый раз, когда ей казалось, что вот теперь очередная частичка его истинного «я» стала понятнее, как Дьякон очередным финтом безжалостно разрушал ее иллюзии - словно волны прибоя сносили песчаный замок: размывали едва закрепившиеся стены и до краев наполняли ров мутной, напрочь стачивающей основание водой.
Нейт был иным: как партнер он никогда не вызывал у Сары сомнений. Два сапога — пара, а отношения с ним - как пара любимых стоптанных тапок, что за долгие годы идеально сели по ноге. Новые блестящие туфли всегда влекут сильнее своих, уже разношенных и потертых, да вот только можно быстро стереть ноги до крови — так, что потом и шагу не ступишь, не корчась от боли. И поздно уже - старых, столь подходящих тапочек больше нет: изношены, отжили свое и уже потерялись где-то на свалке времени — к прошлому нет возврата.
Дым безжалостно резал глаза; матрас под ее щекой неприятно вымок, пропитался слезами. Легкие саднило — наверное, тоже от дыма: грудь рвало на части изнутри, от самого сердца.
Дьякон зашевелился в своем углу, потом прошагал через комнату к Саре и сел рядом, за ее спиной. Близко. Так, что от осязания его присутствия все ее тело напряглось.
Сара не обернулась.
Просто хотелось, чтобы он ушел. Она вернется в Подземку позже, недели через две, когда Том закончит расшифровку данных с чипа охотника. Как-нибудь все забудется, переболит и пройдет. Просто нужно выбросить из головы лишние мысли, сосредоточиться на других проблемах, других желаниях, других людях. Дьякон стал занимать слишком много места в ее жизни, непозволительно много. Чересчур часто Сара стала замечать, что все ее сознание забивают пустые мечты о нем, а любое случайное прикосновение оборачивается невольным ожиданием чего-то большего...
Дьякон почти невесомо дотронулся до ее плеча.
Сара застыла.
- Наверное, будет правильно, если после всех этих выходок ты просто пошлешь меня к черту, - тихо произнес он. Голос будто чужой: мрачный, переполненный каким-то фаталистичным отчаянием. - Просто... прошу, не переноси это личное отвращение ко мне на всю Подземку. Ты можешь работать в паре с Глорией: из вас наверняка выйдет хорошая команда. Как показывает опыт, я... просто не схожусь с людьми. Ты вообще удивительно долго меня терпела. Я не заслуживаю этого, не хочу настаивать, чтобы ты через силу все это выносила и дальше...
Сара подняла руку и мягко обхватила его пальцы, осторожно, почти боязливо касающиеся ее плеча. Медленно погладила по запястью, по грубым, стертым костяшкам — успокаивающе, нежно. Он с жестокостью, столь свойственной реалиям жизни, только что разрушил ее надежду, но почему-то сейчас она безвозмездно возвращала ему другую, столь потребную ему. Его пальцы сжимались в кулак: неожиданно Сара поняла, что в его ладони что-то зажато.
- Что там? - спросила она, ощупывая зазубренный край металлического предмета, острым уголком высовывающийся между пальцев.
- Двадцать крышек, - признался он. - Я подумал, что теперь мне придется платить тебе по ночам, чтобы ты пустила меня греться рядом. Вот, принес...
Он осторожно высыпал крышки перед лицом Сары. Несмотря на препаршивейшее настроение, она сдавленно прыснула от хохота.
- Дьякон... - укоризненно простонала она, шмыгая в рукав и вытирая остатки слез.
- Я уйду, если хочешь, - произнес он, отодвинувшись и собираясь подняться на ноги.
- Стой, - оборвала его Сара, сама не ожидая от себя столь категоричного приказного тона. Он остановился.
- Просто ляг и заткнись, Дьякон, пожалуйста! - устало простонала она. - Я не хочу ничего решать на ночь... на день, уже ведь почти полдень, черт... Просто ложись рядом и спи.
Сара чуть подвинулась на матрасе, освобождая место. Дьякона не нужно было просить дважды - он тяжело опустился рядом и заворочался, устраиваясь за ее спиной. Прижался грудью к ее лопаткам, придвигаясь вплотную; почти уткнулся лицом в волосы, слабо щекоча затылок неровным дыханием.
Потом он обнял ее, на мгновение с силой стиснул, крепко прижал к себе. Чуть подрагивающей рукой погладил ее плечо и снова замер. Тяжело вздохнул и убрал ладонь с ее тела - почти боязливо отдернул пальцы. Едва слышный шепот обжег ее ухо:
- Прости...

2288, 21 марта.
Лучший агент

- Информация по методу Сонгберд.
- Обработка...
Что-то в недрах ПАМ тихо, натужно заскрипело, будто тугой металлический скрежет аудиально изображал напряженный процесс анализа данных. Сара сжала руки на груди и нервно постукивала пальцами по наплечной пластине брони. Робот не шевелился, лишь изредка моргал красными лампочками. Прошло не менее двух минут, прежде чем ПАМ заговорила вновь.
- Найдено тридцать одно возможное совпадение. Требование: необходимо больше вводных данных.
Сара замялась, до боли закусила губу, искоса поглядывая на дверь.
- Это как-то связано с вычислением синтов-двойников. Расскажи мне, что такое Сонгберд.
ПАМ скрипнула и выдала почти без задержки:
- Вероятность 94,8%, что имеется в виду агент Сонгберд. Оценка уровня доступа агента Виспер к личным данным агента: положительно в связи с поправкой на актуальность данных на 21 марта 2288 года. Агент Сонгберд, скаут, уровень доступа: дельта. Ориентировочная дата присоединения к Подземке: июль 2281. Подтвержденная информация: агент Сонгберд погибла при захвате базы Свитчборд.
Сара не помнила этого имени. Дьякон не называл его, когда опознавал трупы на базе или, возможно, оно просто вылетело у Сары из головы.
- В какой связи состоит Сонгберд с методами распознавания институтских синтов-шпионов? Что такое метод Сонгберд? - переспросила Сара, чуть подавшись вперед. ПАМ потребовалось всего несколько секунд на ответ.
- Вероятность 82,7% совпадения с инцидентом на базе Эллен. Агент Сонгберд обнаружила подмену агента Ли Стейли и поспособствовала своевременной эвакуации базы до вторжения охотников. Статистический прогноз показывает, что подмена агента Стейли была обнаружена спустя шесть часов после прибытия синта-двойника на базу. Более ранняя возможность подмены исключена ввиду...
- Как она это сделала? - нетерпеливо перебила Сара. - Как смогла опознать?
- На момент инцидента агент Ли Стейли более двух лет...
Входная дверь с грохотом врезалась в стену. Дездемона окинула комнату быстрым, цепким взглядом и четко постановила:
- ПАМ, ограничить доступ Виспер к данным о Сонгберд и Стейли. Полностью закрой данные о штурме Эллена.
Робот издал короткий, низкий гул, затем глухо проскрипел: "Подтверждено."
- Дез! - вскрикнула Сара, резко обернувшись к главе Подземки. - Какого черта?
Дездемона сжала губы, напряженным жестом откинула рыжие волосы с лица, но твердо встретила вопросительный, возмущенный взгляд Сары.
- Извини, Виспер. Я не могу рисковать. Если при твоем следующем визите в Институт что-то пойдет не так, и к ним попадут эти данные... Слишком опасно. Извини.
- Но... - начала Сара уже не столь уверенно. Дездемона прервала ее:
- Ты все же подслушала наш разговор с Дьяконом там, на набережной. Возможно, мы и вправду слишком громко кричали - значит, ты слышала, что сомнения до сих пор меня не покинули.
Она спустилась с ведущих от двери ступеней и подошла к Саре. Плотнее запахнула шарф и тихо кашлянула. ПАМ с глухо лязгающим топотом развернулась в ее сторону.
- Просто поверь: так будет лучше, - твердо произнесла Дездемона, пристально глядя собеседнице в глаза. - Дело не в тебе, Виспер - я просто защищаю интересы Подземки.
Сара вздохнула. Потом вынужденно кивнула в ответ и отвернулась.

Уже поздно ночью, когда штаб затих, когда завершились припозднившиеся разговоры на кухне и закончил испытания мерзко визжащего аппарата Тинкер Том, а Сара по примеру остальных свернулась на матрасе, медленно проваливаясь в дрему, в подземелье под Старой Церковью вернулся Дьякон. С ходу сбросил свою рваную болотно-зеленую куртку, мокрую почти насквозь. Не глядя, зашвырнул куда-то в угол.
- Дез, на пару слов.
Встревоженная Дездемона проследовала за ним в изолированную комнату к ПАМ; разбуженный Каррингтон привстал на матрасе и сонно поинтересовался причинами столь эксцентричного появления Дьякона, но тот лишь раздраженно отмахнулся, таща Дездемону за собой следом. Все еще бодрствующие агенты настороженно переглядывались, но пока не решались будить остальных. С полминуты Сара недоуменно смотрела на захлопнувшуюся дверь, затем решительно выбралась из-под одеяла и выскользнула в коридор, ведущий к черному ходу. Впереди мелькнула смутная тень, всколыхнувшая неуютные мысли о бродящих по катакомбам призраках или о куда более реальных и опасных гулях. Повеяло холодом, сыростью и гнилой водой, плещущейся в заплесневелых отстойниках прямо за укрепленной дверью. В конце узкого, длинного помещения у выхода в канализационный туннель находилось отхожее место: никаких удобств - просто ведро, попустительски оставленное на ночь дежурным и уже начавшее всерьез вонять, перебивая запах из полузатопленных катакомб. Скрипнув тяжелой дверью, Сара выбралась из штаба через черный ход в канализацию и осторожно пробралась по сухому бортику, прижимаясь к поросшей мхом стене.
В этом отсеке катакомб вся левая переборка была смежной с комнатой, в которую направились Дез и Дьякон. Воровато оглядываясь на ведущую в штаб дверь, Сара прильнула щекой ко влажной кирпичной кладке, пытаясь разобрать хоть слово.
- Дьякон тебя не научил подслушивать? - неожиданно раздался голос совсем близко, почти рядом с ней. Сара вздрогнула всем телом и сдавленно охнула от неожиданности, едва сдержав испуганный крик. Дрожащей рукой включила подсветку пип-боя и направила луч света прямо перед собой - чуть дальше у стены стоял Барабанщик, приложившийся ухом к эмалированной кастрюле, повернутой верхом к каменной кладке. Удивленный, встревоженный, оценивающий взгляд. Барабанщик первым нарушил неловкое молчание.
- Иди сюда, - прошептал он, махнув ей рукой. Сара подобралась ближе и тоже прижалась к кастрюле, почти касаясь головы Барабанщика - лоб в лоб. Похоже, этого парня не зря держали при штабе: в получении информации он явно смыслил больше, чем Сара — оставалось лишь надеяться, что не хуже он умел хранить чужие секреты и не собирался сдавать ее Дездемоне с потрохами. Впрочем, вряд ли присутствие самого Барабанщика у этой стены в обнимку с кастрюлей происходило с благословения руководства Подземки.
- Ты уверен, что это не Виспер? - донесся глухой голос Дез из-за стены — узнаваемый, но искаженный акустикой импровизированного подслушивающего устройства.
- Это наша вина: целиком и полностью. Твоя и моя, - устало возразил Дьякон. - Еще три месяца назад, при первых подозрениях надо было начинать искать для Тикона подземную базу, но нет: «всего лишь рейдеры»! У Тикондероги два входа, оба — наземных, на открытом пространстве, в двух шагах один от другого. Но не волнуйся, Дьякон — когда я бегал пятый раз за ночь за пивом, то... упс, натолкнулся на рейдеров! И еще я заказал у караванщиков пиццу с доставкой на дом! Это был вопрос времени, Дез, когда базу накроет Институт! Не приплетай сюда Виспер — ты прекрасно знаешь, что это наша дыра в безопасности. Проблема, решение которой мы отложили на потом.
Барабанщик приподнял голову и настороженно уставился на Сару: глаза в глаза — взволнованно, почти с испугом. Будто безмолвно спрашивал, обоснованы ли подозрения Дездемоны. Сара чуть качнула головой с отрицанием и вновь обратилась в слух.
- Слишком много совпадений, Дьякон, - вздохнула Дездемона так тихо, что едва удалось разобрать слова.
- Отчет Хай-Райза поступил неделю назад, когда Вис еще была с нами в Мерсере, до ее отправки в Институт! - возмущенно воскликнул Дьякон. - Ты не можешь спорить с фактами.
Воцарилось затяжное молчание. Негромкий кашель Дездемоны отозвался гулким эхом под холодной, полой металлической поверхностью. Сара и Барабанщик настороженно переглянулись, гадая, что происходит в тишине за стеной.
- Сегодня Виспер пыталась выбить из ПАМ данные о происшествии в Эллене, - наконец, вымолвила Дездемона. - Я спасла твою задницу в последний момент.
- Зря, - равнодушно ответил Дьякон после долгой паузы. Вновь тишина. Затем шаги. Кто-то трижды нервно щелкнул зажигалкой.
- Какую бы игру ты ни затеял, Дьякон, она может кончиться опаснее, даже чем ситуация, в которой Виспер действительно окажется двойным агентом, - прозвучал голос Дездемоны, на этот раз гораздо ближе к стене.
- Я и вправду редкостный подонок... эгоист, лжец, притворщик, но ты делаешь из меня чудовище, по сравнению с которым плод любви институтского охотника, матки болотников и сломанной кофеварки покажется невиннейшим прелестным созданием! Дез! В самом деле, я не... Я не...
Дьякон замолчал, будто не знал, как закончить фразу. Сара прекрасно изучила эти редкие моменты откровений, когда он терялся, не в силах подобрать слова. До боли в пальцах обхватила ржавую ручку кастрюли, не давая ей в решающий момент с грохотом соскользнуть по стене.
- Ты не? - нетерпеливо переспросила Дездемона, но так и не услышала ответа. Потом едва слышно произнесла изменившимся, полным подозрений тоном. - Неужели ты это всерьез? Дьякон?.. Час от часу не легче!
- Счастлив был тебя повеселить! - оскорбленно огрызнулся он. - Может лучше подумаем о Тиконе? Куда расквартировать спасшихся от охотников? Или где разместить новую базу? Или все же мои личные дела тебя занимают сильнее?
- Извини. В твоем праве принимать подобные решения, - тихо пробормотала Дездемона и прошагала прочь от стены. - Я переговорю с Каррингтоном, ты пока расскажи остальным — они должны знать про Тикондерогу. Потом загрузишь конфигурацию запроса в ПАМ — жду подробный отчет мне в терминал. Как только вернется Глория, отправим ее на расчистку... Глория будет в ярости...
- Держись, Дез. Мы проходили через худшее, - тихо произнес Дьякон. - Теперь у нас хотя бы есть надежда. Те данные, что принесла Виспер... никогда со времен основания Подземки у нас не возникал настолько реальный шанс покончить с Институтом.
- И если ты запорешь этот шанс, я тебя лично придушу голыми руками, - сердито прошипела Дездемона. - Позови Каррингтона.
- Я не в силах, мэм! У меня от ужаса перед вашим гневом ноги подкашиваются и дыхание перехватило, - напоследок не преминул спаясничать Дьякон.
Удаляющиеся шаги, скрип двери. Кажется, все интересное за стеной подошло к концу. Барабанщик оторвался от кастрюли и осторожно поставил ее на бетонный пол, стараясь не громыхать металлом.
- Идем в штаб, пока нас тут не застукали, - произнес он, направляясь к выходу из канализации. Сара схватила его за руку.
- Подожди. Объясни, что это за история с Элленом? Что не так с этой Сонгберд?
Он остановился. Тяжело вздохнул и потупил взор.
- Дездемона запретила нам говорить с тобой об Эллене, - вымолвил Барабанщик и осторожно ослабил хватку Сары на своем предплечье. - Извини. Кажется, я теперь понимаю, почему она так... Если это правда... ух... не верится даже...
Он с каким-то благоговейным восторгом мимолетно взглянул на Сару и вновь опустил глаза.
- О чем ты вообще? - взмолилась Сара, испытывающе глядя на парня. Тот развернулся и зашагал вдоль стенки к двери.
- Я не буду вмешиваться, разбирайтесь сами.

продолжение

@темы: произвед, Fallout

---

Не дыши и стреляй

Фандом: Fallout 4
Персонажи: Дьякон/жГГ
Размер: макси
Аннотация: Листы рассыпались, смешались в беспорядке. Разрозненная история обретает смысл, только если начинать ее с середины.


2288, 19 марта.
Двое

Сара боязливо коснулась кончиками пальцев холодной поверхности щербатого зеркала. Встретилась глаза в глаза с собственным отражением в глубине за мутным серым стеклом. Зрачки испуганно расширились, губы невольно вздрогнули.
Медленно повернулась в профиль, дрожащей рукой очертила резкий контур скулы, будто хотела почувствовать саму кость под тонкой кожей. Ощутить, что это действительно ее собственное лицо. Все еще настоящая, живая, теплая.
Чуть прищурилась, искоса рассматривая себя со всех сторон: оценивающе, изучающе, будто видела впервые. Затем опустила голову, сосредоточенно глядя исподлобья, словно вдруг возжелала разглядеть свой затылок с обратной стороны.
- А мне нравится, - донесся голос из темноты позади нее. В тусклый круг света под запыленной лампой вступил мужчина - встал справа за спиной, почти вплотную к Саре. На миг их взгляды пересеклись внутри отражения.
Она недовольно нахмурилась; гримаса получилась жалкой, почти обиженной.
- Похожа на облезлую ворону, - горько усмехнулась Сара, будто запоздало раскаиваясь в своем радикальном решении.
- На самую прекрасную облезлую ворону.
Мужчина обнял ее одной рукой, притянул ближе. Все еще не прерывая зрительный контакт в глубине зеркала, опустил подбородок ей на плечо. Сара напряглась всем телом по инерции, затем медленно, усилием воли расслабила мышцы. Понуро опустила голову и едва слышно вздохнула:
- Нос теперь торчит. Жуть... Впрочем, неважно все это...
Отвела взгляд. Попыталась отступить в тень, отойти от зеркала.
Он удержал ее за плечи, не давая отстраниться. Обнял крепче и легонько щелкнул пальцем по самому кончику носа.
- А мне нравится твой нос, - постановил он. - Чудесный, просто потрясающий нос. Каюсь, я влюбился в твой нос с момента нашей первой встречи!
- Лжец. И льстец, - хмыкнула Сара с кривой усмешкой.
- О нет, этот нос являлся мне в самых откровенных снах!
- Ужасный комплимент... - усмехнулась она, покачав головой.
Он развернул ее к себе, все еще не размыкая объятия, несколько долгих секунд пристально смотрел прямо в глаза. Затем надавил ей на нос со звуком "Пииип!", вздернув его вверх, как пятачок. Сара попыталась возмущенно вырваться, хихикая против воли.
Он притянул ее ближе, обнимая за плечи. Прижал голову к своей груди, медленно поглаживая. Успокаивая. У него всегда были такие удивительно теплые руки... Сара расслабилась и прильнула к нему. Замерла в объятиях, наслаждаясь непривычной лаской.
Он незаметно растер между пальцами почти засохшую крапинку крови, выступившую из пореза с ее наголо обритого затылка.

2287, 21 декабря.
Партнер

- Прижмись плотнее! Еще! Представь, что это твой партнер по танго! Ты должна почувствовать ритм, слиться с ним!
Сара тихо выругалась сквозь зубы и ожесточенно дернула спусковую скобу, перезарядила карабин. Как же, почувствуешь тут ритм! Судя по всему, Дьякон имел весьма пространное представление как о танго, так и о танцах в целом.
Тусклое зимнее солнце стояло в зените. Слабо, но приятно припекало спину сквозь кожаную броню. Сара распласталась на земле, напряженно прильнув к снайперскому прицелу. Далеко внизу у подножья холма выводок кротокрысов копошился среди нагромождений металлолома, проворные зверьки постоянно ускользали из перекрестья меток в оптическом увеличителе. Два тела уже не шевелились, один кротокрыс еще слабо дергался, смертельно раненый, остальные невозмутимо ползали между обломков, ничуть не встревоженные выстрелами и присутствием в непосредственной близости мертвых собратьев.
- У тебя опять приклад слишком низко, - заметил Дьякон и аккуратно стряхнул пепел в жестяную банку. - Секунды две потеряешь, поправляя. За две секунды можно еще один выстрел сделать. Или упасть с сорока метров с ускорением свободного падения, или шнурки завязать. Или быстро сказать: «Две секунды!».
Дьякон сидел в холодильнике, дверь которого была оторвана многие годы назад и успела плотно врасти в землю. Неспешно курил, наблюдая, как Сара рывком распрямляется, пружинисто вскакивает на ноги и беспрерывной серией из трех выстрелов приканчивает еще одного кротокрыса. Грохот полуавтомата разорвал тишину пустоши, слился в единый гул и эхом понесся по холмам. Сара выругалась и устало опустила ствол.
- Опять три патрона на одну мишень.
- Но ведь попала, - пожал плечами Дьякон. - Вряд ли он сам скончался от спонтанного инфаркта.
Сара вымученно улыбнулась.
- Я целилась ему в холку.
Дьякон привстал со своего места в холодильнике и посмотрел вниз. У подножия холма на краю свалки дергался в агонии кротокрыс с простреленным бедром. Один из его родичей подобрался ближе к умирающему, настороженно задергал мордой, почуяв запах крови. Дьякон сел обратно и глубоко затянулся сигаретой.
- Но ведь попала, - повторил он, выдыхая облако дыма. - У тебя отлично получается.
Сара тяжело вздохнула.
- Я предпочитаю использовать карабин как... карабин. Не как снайперку, Дьякон.
Он пристально посмотрел на нее снизу вверх: почти осуждающе, как ей показалось - взгляд был совершенно нечитаем за зеркальными отблесками черных очков. Впрочем, Сара уже приноровилась различать выражения его лица даже без прямого контакта глаза в глаза. Пришлось привыкнуть: Дьякон не снимал эти проклятые очки даже в сумерках, будто бы и так все прекрасно видел сквозь темные линзы. Как кошка.
Она уже смирилась и с прочими чудачествами, воспринимая как данность артистичные переодевания, шутки невпопад, генерируемые на ходу небылицы и постоянную, почти параноидальную настороженность. За неполные два месяца в этом безумном мире, на истерзанных руинах ее былой реальности, Сара успела четко осознать, что местное понятие «нормальности» сильно отличается от привычных ей стереотипов. Принимая во внимание общий контекст окружения, Дьякон был удивительно нормален.
Сара перезарядила карабин - ожесточенно впихивала патроны, будто они были виноваты, что взбалмошные пули беспечно миновали выбранную цель. Кротокрысы внизу сгрудились в одной точке беспокойно шевелящимся скопищем, уже погребли под собой визжащее тело раненого сородича, пожираемого заживо.
- Жалко потраченных патронов, - пробормотала Сара и вновь легла на землю. Медленно повела прицелом вслед за маленьким кротокрысом, запоздало несущимся по мусорным завалам ко всеобщей трапезе.
- Научишься не терять цель из любой позиции — сэкономишь в итоге гораздо больше патронов. Считай это долгосрочным вложением, - ободряюще кивнул ей Дьякон. Сара начала медленно привставать, неуклюже пытаясь найти опору коленями. Покачнулась и безнадежно опустила оружие: поняла, что шанс упущен - кротокрыс благополучно достиг источника пищи и отказывался передвигаться дальше. Тихо выматерилась.
- Может, перекусим? Кажется, у кротокрысов тоже перерыв на обед, а я бы не отказался от «Бламко» с сыром, - неожиданно предложил Дьякон. - У нас ведь еще остались «Бламко»?
Сара отрицательно мотнула головой — и по поводу перерыва, и касаемо наличия макарон. Дьякон с удивительной легкостью съезжал со сложных тем и непревзойденно снимал напряжение, но сейчас Сара не желала поддаваться на его подначивания.
- Позже, - отозвалась она. - Когда уложу хоть одну тварь с двух выстрелов.
- Тогда вставай более плавно, - посоветовал Дьякон. Он поднялся из холодильника и, все еще зажимая ртом сигарету, взял в руки свою снайперку. Проверил патронник, затем лег ближе к краю холма, опираясь на локти.
- Шмотри, шде упор, - прошамкал он, не расставаясь с окурком. Сара отступила на шаг, внимательно, с долей неприкрытого восхищения наблюдала, как Дьякон грациозно, словно танцор, поднялся на ноги и без отрыва от прицела продолжил плавно вести цель. Сделал шаг влево, два совершенно ненужных шага вправо. Чертов позер. Оглушительно грохнул единственный выстрел и Дьякон слабо дернулся от отдачи. Раненый в переднюю лапу кротокрыс с визгом унесся на трех конечностях в мусорные терриконы.
- Танго, - повторил он невозмутимо, сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету. - Прижимаешься плотнее и все. Не дыши и стреляй.
Сара обреченно опустила свой карабин дулом вниз.
Недружелюбное Содружество довольно быстро вынудило ее научиться компетентно обращаться с оружием — иного выбора не предлагалось: превосходи умениями своего врага или умрешь. Глупо отрицать, что всегда найдется кто-то, стреляющий лучше нее, но манера Дьякона обучать ее тонкостям мастерства порой становилась совершенно невыносимой. Впрочем, злиться на него тоже было сложно.
- Перерыв, Вис! - провозгласил Дьякон, будто почувствовав ее стремительно уходящий в минус настрой. - Думаю, тебе срочно нужен таймаут: переключись, проветри голову и... свари нам макароны! Смена занятий отлично способствует снятию напряжения - даже лучше, чем сами макароны с сыром.
- Твоя очередь готовить, - хмуро заметила Сара.
- Всего за двадцать крышек я готов уступить эту почетную обязанность: ну же, соглашайся! - выдвинул предложение Дьякон и тут же отвернулся, будто особо не рассчитывал на ответ. Закрепил снайперку на ремень, одним рывком закинул рюкзак за плечо, отряхнул штаны — три секунды на сборы, легок на подъем.
- Разумеется, - фыркнула Сара, неспешно набивая патронташ. - А на загривке тебя до штаба не подкинуть?
- Было бы чудесно, - мечтательно произнес он, поправляя очки. Сара кинула в него пустой гильзой: попала в ногу и тут же пожалела о содеянном — на его крики о предательстве и смертельном ранении в голень готовы были сбежаться все кротокрысы из низины.

2287, 4 декабря.
Имя

- А потом она бежала через весь комплекс, отстреливаясь от синтов! Их там сотни были! И несла меня раненого на плече!
Дездемона перевела мрачный взгляд с Дьякона на Сару, для чего ей пришлось опустить голову: перепад в росте стоящих перед ней двух агентов Подземки был довольно значительным. Сара покраснела. Неожиданная интерпретация Дьяконом зачистки Свитчборда, в которой ей доставалась вся слава и роль единственной героини, на деле была довольно далека от истины.
Она запомнила кривые, крошащиеся углы бетонных стен и ржавые трубы, обитые металлом дверные проемы и перевернутый массивный стол. Все те укрытия, где она с колотящимся у самого горла сердцем пережидала растянувшиеся секунды между сериями выстрелов. Каждую деталь, щербинку, царапину этих временных убежищ она сейчас могла описать детально, не менее точно, чем мелкие приметы улицы, где прошло ее детство.
Остальное в памяти отложилось весьма смутно. Много комнат, перевернутая мебель, уже начавшие разлагаться человеческие тела на полу - тошнотворная вонь, почти перебивающая навязчивый запах озона и горящей проводки, гильзы под подошвой, вспышки и треск лазерного оружия, твердая рука Дьякона, уверенно тащащего ее за собой по переплетениям узких коридоров... Все перемешалось, осело единым горьким привкусом дыма и гнили под языком.
Сейчас, когда Дьякон так легко и пренебрежительно говорил о произошедшем в Свитчборде, Сара смотрела на него с недоумением. Не таким она представляла его рассказ. Еще одно воспоминание слишком хорошо врезалось в память: Дьякон останавливался над каждым мертвецом, над каждым телом, обезображенным давней смертью и, присмотревшись к еще различимым чертам, называл его имя. Только имя или данную в Подземке кличку — никакой панихиды, никаких личных слов. Будто отпускал души покойных, позволял им уйти с миром.
Голос ровный и четкий, эмоции скрыты. Темные очки не пропускали истинные чувства наружу.
Он знал каждого из них.
Это траурное прощание, максимально лишенное эмоциональных проявлений, лишь подчеркивало не выраженную боль и оттого вызывало даже не сочувствие, а неуютное содрогание и ощущение своей неуместности в минуту чужой скорби. Свитчборд: разрушенный, разоренный, оскверненный дом. Чувствовал ли Дьякон ту же безнадежную тоску, как и Сара, вернувшаяся спустя столь долгое и одновременное короткое время на руины своего дома в Сэнкчуари?
То, как Дьякон теперь интерпретировал события перед Дездемоной, изрядно смутило Сару. Но встающая перед глазами описанная им гротескная картинка, словно украденная из плохонького боевика, почти против воли вызвала в груди сдавленное хихиканье. Так от абсурда ситуации порой тянет нервно и неуместно засмеяться на похоронах, когда внутреннее напряжение достигает пика. Или же Дьякон просто не пускал внутрь все эти переживания? Пожалуй, некоторые вещи лучше высмеять, неуклюже перекрыть юмором, чем осознанно встречать реальность с поднятым забралом и против воли уставиться в пустые глазницы судьбы. Похоже, лидер Подземки уже давно привыкла к подобной тактике Дьякона.
- Все так и было? - переспросила Дездемона, иронично вздернув бровь.
- По большей части, - уклончиво отозвалась Сара, не желая разрушать заботливо сплетенную Дьяконом паутину бесстыдной, но в чем-то очаровательной сказки. - Только синтов было меньше сотни и Дьякон...
Сара покосилась на него снизу вверх, пытаясь представить, смогла ли бы она вообще приподнять мужчину от земли, и уверенно докончила:
- Дьякон был более чем дееспособен.
Если быть точной, он минимум дважды спас ее от смерти, прикрывая левый фланг. Один раз буквально выдернул за шкирку из-под летящей в их сторону гранаты. В бою он вел себя гораздо осторожнее и осмотрительнее — безусловно сказывался опыт, в десятки раз превышающий ее собственный.
Дездемона снисходительно взглянула на Дьякона — тот едва ли выглядел разочарованным или смущенным разоблачением.
- Я полагала, Дьякону понадобится весь отряд, включая Глорию, чтобы забрать прототип, но вы вдвоем... Хм... возможно, нам действительно повезло с твоей вербовкой.
Сара прикусила губу, польщенная комплиментом, пусть и не вполне заслуженным. Дьякон участливо подмигнул ей. Теперь она — полноправный агент Подземки. Поставленная неделю назад цель достигнута: Сара наконец-то обрела весомое подспорье в своей одинокой войне против Института.
Еще в Даймонд-Сити, едва услышав о деятельности Подземки, Сара сразу приняла охотничью стойку, уже предчувствуя, что именно эта загадочная подпольная организация, являвшаяся ее естественным союзником, станет ключом к дальнейшим поискам сына. Интуиция не обманула.
После зачистки Свитчборда Дездемона казалось воодушевленной этим объединением усилий не менее самой Сары. В глазах главы Подземки светилось облегчение, некий спад напряжения и настороженности, с которыми она изначально приветствовала незнакомку, так неожиданно ворвавшуюся в катакомбы под Старой Церковью. Перемена явственно ощутимая, словно между ними спал невидимый барьер.
- Раз уж мы теперь в одной команде, нужно определиться с твоим именем. Кодовые клички — часть нашей системы безопасности, - объяснила Дездемона, оценивающе оглядывая Сару.
Та нахмурилась — подобная игра почему-то задела ее за живое, будто вместе с истинным именем у нее отнимали часть индивидуальности, за которую она так цеплялась с того самого дня, как очнулась в криокамере в разрушенном войной мире. Пыталась удержать хоть что-то привычное, знакомое, чтобы просто не сойти с ума. Я — это все еще я. Все окружающее — не сон, не полуночный кошмар, от которого вот-вот очнешься, лежа в липком поту на кровати... дома.
Приходилось постоянно напоминать себе, что несущаяся в голову пуля не спугнет дурную грезу, но прервет ее жизнь. Все по-настоящему, как бы ни хотелось ей верить в иное. Поначалу весь мир вокруг ежеминутно штурмовал ее разум, подтачивая, разрушая чувство реальности и заставляя верить, что она близка к сумасшествию. Первый день она прорыдала в слабовольной истерике, лежа на прогнившей сырой кровати в руинах своего старого дома, пока Кодсворт заботился о ней. Позже, когда Сара нашла силы, чтобы встретить реальность лицом к лицу, постоянная тянущая боль ежеминутно напоминала ей о поставленной цели. Напоминала о Шоне. Спустя долгие шесть недель странствий, в которые уложилась еще одна жизнь, когда день шел за месяц, а месяц — за год, когда из груди перестало идти молоко, а из глаз — литься слезы, Сара уже твердо стояла на ногах и перестала терзаться иллюзиями. От прежней хрупкой девушки, переполненной счастьем матери, осталась лишь бледная, осунувшаяся тень, свитая из скорби, страха и ярости.
Порой она все еще нуждалась в напоминаниях, метках старого мира, позволяющих ей помнить, ради чего она все еще живет. Обручальное кольцо в кармане, золотое сердечко на шее — подарок мамы, и неостриженные длинные каштановые волосы, чтобы все еще помнить саму себя, прежнюю.
Прическа выделяла Выжившую на общем фоне, поскольку женщины в Содружестве конца двадцать третьего века предпочитали стричься коротко. Волосы доставляли ей немало неудобств: длинный хвост имел неопрятный вид, древнее мыло и жесткая вода тоже не влияли благотворно на состояние шевелюры, но Сара упорно не желала состригать доходящие до середины спины пряди, словно в них, подобно тайне Самсона, и была заключена ее истинная сила. Сила памяти.
Сейчас Дездемона, сама того не ведая, нанесла неожиданно подлый удар, пробуя отсечь еще одну часть той довоенной, наивной, беззаботной Сары. Словно сам мир пытался откусить еще один кусок от ее эго, потребить и переварить, все больше подминая под себя, диктуя новые правила.
- Я могу остаться Сарой?
Дездемона решительно покачала головой — словно терпеливо переубеждала маленького ребенка надеть кепку, прежде чем бежать на самый солнцепек. Сара перевела взгляд на Дьякона: тот наблюдал за ней, скрестив руки на груди и чуть склонив голову на бок. Лишь слабо улыбнулся и пожал плечами в ответ на немую просьбу о поддержке.
- Мы держим настоящие имена наших агентов в тайне, чтобы обезопасить их родных и близких, - пояснила Дездемона. - Поверь, это не пустая прихоть.
- Есть варианты? - сдавшись, вздохнула Сара. Лидер Подземки натянуто улыбнулась.
- Это твоя жизнь, твое имя, твой выбор.
Сара поджала губы, сдерживая рвущееся ругательство. Какие еще неизбежные процедуры ей предстоят для официального оформления в штат? Еще двенадцать часов назад она расстреливала синтов в подвале «Слокам Джо», в данный момент ей хотелось поскорее закончить формальности и просто отоспаться. По большому счету, было наплевать, какую кличку ей дадут — в эту роль она вживаться не собиралась. Дьякон? Дездемона? Чем руководствовались они при выборе имен? Наугад открытая книга, первой подвернувшаяся под руку?
В гудящей голове проносился рой всевозможных вариантов — нужно выбрать что-то шпионское, подходящее для разведчика, вписывающееся в красочную театральную постановку этой компании лунатиков «Секретная подпольная группировка Подземка».
- Виспер. Шорох, - наконец, произнесла Сара, устало растирая покрасневшие глаза. Пришедшая первой в голову кличка сама слетела с губ.
Дьякон и Дездемона странно, настороженно переглянулись. Лишь на краткое мгновение, но Сара успела заметить этот встревоженный взгляд.
- В честь Томми или... - едва слышно пробормотала Дез и одернула себя, выровняла голос. - Что ж, «Виспер» вполне подходит. Нужно познакомить тебя с ребятами, идем.
Сара непонимающе уставилась ей в спину. Обернулась к Дьякону в поисках ответа, но тот лишь приглашающе махнул ей рукой и двинулся следом за Дездемоной.
Штаб Подземки показался Саре довольно уютным: неожиданное впечатление от убежища в древних сырых катакомбах, но место выглядело хорошо обжитым, а атмосферу создавал не интерьер, а люди. Разношерстная, откровенно странноватая компания, оказавшая Саре на удивление душевный, теплый прием. Впервые за все время пребывания в Содружестве она почувствовала столь нехарактерное ощущение — ее приняли, как действительно желанного гостя.
Глория, отрекомендовавшаяся как «Ангел Смерти» - синт с нравом независимого, ершистого подростка. Тинкер Том — витающий где-то на своей волне чудаковатый повелитель пары терминалов и груды железа неизвестного назначения. Он с искренней тревогой возжелал очистить организм Сары от мифических институтских жучков и изрядно огорчился, получив решительный отказ. Молодой парнишка по кличке Барабанщик, отчаянно рвущийся на боевые задания, но в силу подготовки или иных причин оставленный исполнять обязанности штабного диспетчера. Скептично настроенный Каррингтон, излюбленный объект для мелочных шпилек Дьякона — возможно, из-за своего на редкость трезвого и логичного мышления. Настоящее чудо — П.А.М., еще довоенная технология, кажется, успевшая за двести лет перерасти границы функционала вычислительной машины, чтобы восприниматься как независимая личность. Многих имен Сара не запомнила, но каждый в Подземке был искренне рад приветствовать ее, Виспер, которая теперь будет сражаться на их стороне ради общей цели.
Уже поздно ночью, засыпая после сытного ужина и смакуя приятные впечатления от общения с новыми знакомыми, Сара неожиданно вздрогнула от осознания истоков ее клички. Засевшее в памяти и неожиданно всплывшее в подсознании имя. Томми Висперс. Свитчборд, запертая каморка с архивами Подземки пропахла дымом насквозь, дышать невозможно. На полу бледное тело с перекошенным лиловым лицом, будто у утопленника. Жуткая смерть, на которую он шел добровольно: даже не пытался бежать во время атаки синтов: остался сжигать засекреченные документы, чтобы сберечь тайны своих товарищей от охотников Института.
Томми В. Зачеркнутое имя на доске со списком штурмовиков Подземки.
Саре захотелось немедленно выбраться из-под одеяла и будить Дездемону. Объяснять сбивчиво и невнятно, убеждать ее, что хочет поменять имя. Не ассоциироваться с их покойным другом, не причинять лишнюю боль, когда эта глупая кличка каждый раз будет напоминать о нем.
Несерьезно. Запоздало спохватилась, когда ее уже представили всей организации.
Дьякон все еще не спал - шумно ворочался на соседнем матрасе, тщетно пытаясь обернуться обрывками одеяла с зияющими прорехами. Сара тихо позвала его, стараясь не разбудить остальных.
- Как думаешь, будет странно, если я захочу выбрать себе другую кличку?
Он не сразу понял, что обращаются к нему. Лишь спустя несколько секунд развернулся к Саре, поморгал припухшими от недосыпания глазами, пытаясь вникнуть в смысле сказанного. Чуть приподнялся на локте, оценивающе оглядывая девушку в тусклом свете единственной лампы вдали на кухонном столе. После короткой паузы постановил:
- Знаешь, я регулярно меняю лица, так почему бы тебе не менять имя раз в пару месяцев? Тогда мы можем называть нашу команду «Крутой мираж» - это почти как вираж, но... мираж! Ну, ты понимаешь... Только не смей цитировать Шекспира во время боя — это моя фишка!
- Я не это имела в виду, Дьякон, - прошептала Сара, слегка ошарашенная таким напором и... неожиданной солидарностью, безоценочной поддержкой ее решения, каким бы глупым оно ни казалось. - Я серьезно. Я не уверена, что выбрала подходящее имя...
Дьякон склонил голову на бок, глядя ей прямо в глаза.
- Виссспер, - промурлыкал он. Низко, с тихим шепчущим присвистом, словно пробуя на вкус звучание.
- Виссс...
Перешел на глухой, почти интимный шепот - так, что у Сары перехватило дыхание от этого звука, похожего то ли на стон, то ли на вздох... Заметив ее замешательство, Дьякон будничным тоном постановил.
- Мне нравится. Удобно звать тебя, сидя где-нибудь в засаде. Можешь поменять, конечно, если хочешь... Только не на что-то раскатистое вроде Бронебойца или Грррозной Фурии.
Сара слабо усмехнулась. Что же, возможно, это имя действительно сможет прирасти к ней, не вызывая ненужных ассоциаций. Если смотреть на ситуацию с позитивного угла в присущей Дьякону манере, то сходство с именем покойного можно оправдать преемственностью. Сара заняла место Томми, Дьякон передал ей в наследство принадлежащий Висперсу пистолет - грех было бросать такое оружие - так пусть эта случайная аналогия станет данью памяти.
Проснувшись, она так и не поговорила с Дездемоной, не изменила решение: утро оказалось мудренее вечера.
Даже не признавая в открытую, Дьякон прекрасно осознавал причины, заставившие Сару сомневаться, но предпочел разрядить ситуацию, спустить на тормозах — вероятно, даже внутренне одобряя ее выбор. Все решилось еще в тот момент, когда он настороженно переглянулся с Дездемоной у входа в штаб, и оба промолчали по поводу выбора имени новенькой. Возможно, Сара зря волновалась...
Еще ей почему-то хотелось, чтобы Дьякон снова повторил шепотом эту кличку, вновь вызывая теплую волну мурашек.

2288, 26 февраля.
Чужая.

Нога все еще ныла — постоянная, навязчиво-незатихающая боль в срастающейся кости. Стимуляторы медленно, но верно излечивали перелом, бонусом прибавляя к режущей, словно тупой нож пульсации, не проходящей уже пятый день, еще и непрерывную щекотку в месте ускоренного регенерирования тканей. Сводящее с ума ощущение, когда отчаянно чешется сама кость, сантиметрах в двух под кожей.
Кое-как Сара взгромоздилась на барный стул, бережно пристраивая травмированную ногу. Привычно отчеканила громкое: «Да» в сторону развернувшегося к ней Такахаси и устало опустила локти на стойку. Несколько минут, пока готовилась ее порция лапши, Сара сидела неподвижно, уставившись в одну точку перед собой.
Тинкер Том говорил, что детали из списка крайне желательны, но не обязательны для сбора рабочей модели телепорта. А Сару уже заранее трясло от одной мысли, что может наворотить этот безумный гений. Дьякон уверял ее, что Том определенно гений и созданные им механизмы работают... обычно работают. Но та часть Тома, идентифицируемая не иначе как безумная, при всей приложенной гениальности не давала Саре спокойно вверить свою жизнь на откуп не протестированному механизму, способному развеять мелким ситом атомы ее тела по всему Содружеству.
Впрочем, у нее не осталось иного выбора. Единственный шанс найти сына — положиться на слепую удачу и, скрестив пальцы, довериться мастерству Тома. Еще не все детали для конструкции найдены и критический момент, решающий ее судьбу, пока лишь маячит в довольно отдаленном, хоть и обозримом будущем. Но чем стремительнее Сара приближалась к своей цели, тем больший страх наполнял ее.
Четыре месяца назад, когда она только проснулась из криогенного сна, единственным ее желанием было найти сына. Словно путеводный маяк, это твердое намерение вело сквозь препятствия, помогало преодолеть ужас и инстинктивное отторжение чужого, враждебного мира. Весь смысл ее существования сводился лишь к одной цели: спасти своего ребенка. Если бы внутри Сары не горел этот неизбывный материнский инстинкт — кто знает, не нашел ли бы ее Кодсворт бездыханной в их с Нейтом спальне, в трусливом бегстве сдавшейся, не выдержавшей свалившегося осознания, что все ее прошлое бесповоротно мертво.
Сейчас, по прошествии четырех месяцев в Содружестве, Сара уже едва ли подавалась под ударами судьбы. Внутри закалился железный стержень. Прошлое заросло коростой новых, неустанно хлещущих впечатлений, выболело под свежей, но уже твердой коркой. Привыкла. Или просто начала явственно видеть, как через жалкое нагромождение обломков старого мира неотвратимо пробиваются живучие и цепкие ростки уже другого, нового общества. Человечество не сдалось - лишь изменилось в своей моральной сути. И этот все еще чужой, кажущийся диким мир, уже не пытался отринуть Сару, как только она перестала пытаться отталкивать его от себя.
Окружающие люди давали ей силы, вновь смогли наполнить жизнь смыслом. Многих она считала друзьями - не просто сочувствующими помощниками или соратниками, объединенными с ней одной целью. Друзья, готовые не просто поддержать в трудную минуту, но и прикрыть спину, рискуя ради Сары собственной жизнью. Уже не одно лишь стремление найти Шона приковывало ее к этому миру. И тем сильнее она боялась, что телепорт не сработает и ее существование оборвется - как раз в тот момент, когда жизнь вновь обрела значение, наполнилась пусть иными, но не менее яркими красками.
Миска дымящейся лапши грубо разорвала пелену отрешенных дум и неуклюже плюхнулась на стойку перед Сарой. Такахаси заскрипел и усиленно замигал лампочками, привлекая внимание посетительницы - будто напрашивался на чаевые или хотя бы на «спасибо». Сара благодарно кивнула роботу и вонзила палочки в лапшу. Неизменный вкус, теперь уже навеки ассоциирующийся с Даймонд-Сити. Желудок благодарно заурчал в ответ на первые кусочки горячей еды. Сара прикрыла глаза от наслаждения.
- Тетя, а вы — синт?
Мальчишка лет восьми стоял перед ней и разглядывал с интересом и опаской, готовый в любой момент сорваться и сбежать стремглав в ближайший переулок, если только незнакомка ответит утвердительно на его вопрос. Сара втянула выпадающие изо рта лапшинки и недоумевающе уставилась на мальчика. Неудивительно, что всеобщая паранойя в Даймонд-Сити по поводу синтов уже перекинулась со взрослых на детей. Местные жители привыкли к частым появлениям Сары в городе, но все еще продолжали относиться к чужачке с настороженностью. Теперь вот и дети...
- Почему ты так решил? - переспросила Сара, в последний момент сдержавшись от громкого дурашливого крика: «Бу! Запуск программы уничтожения!», способного снести с места до предела напряженного пацана, подобно порыву урагана.
Чуть успокоившийся мальчишка нервно переминался с ноги на ногу, не решаясь смотреть Саре в глаза. Потом все же набрался храбрости, вытер нос кулаком и выпалил:
- У тебя волосы странные - как проволока из головы лезет! Ты — сломанный синт, просто врешь!
Сара удивленно улыбнулась и на всякий случай провела ладонью по голове, проверяя, не появилось ли там чего-то лишнего. Мальчишка уже развернулся и с криками: «Синт! Она — синт!» умчался за магазин Бэкки Фэллон, где его уже ожидала пронзительно завизжавшая ватага местной ребятни, восхищенная подвигом товарища.
Сара неспешно доела лапшу, размышляя, каким же вырастет Шон в этом странном мире, где дети все так же неизменно любят адаптированную к иным реалиям вариацию игры «полицейские и воры», как угорелые носятся друг за другом в салочки и гоняют по пыльным переулкам мяч... но вот только их детские страхи вполне обоснованы. И когда ее сын однажды ночью проснется от кошмара про дикого гуля или рейдера, которые хотели сожрать его, Сара не будет его утешать. Она не будет открывать шкаф, чтобы убедить ребенка в отсутствии там монстров. Она возьмет карабин и пойдет проверять дверь и окна, а затем - подступы к дому. И еще долго будет вслушиваться в ночную тишину, пока Шон вновь не уснет.
Отставив в сторону пустую миску, Сара осторожно опустила травмированную ногу и захромала к парикмахерской Джона. Оттолкнула начавшую по привычке донимать ее пустыми разговорами Кэти и уставилась в исцарапанное зеркало. Пригладила ладонью длинные волосы, собранные в хвост.
- Корни, - подсказал Джон, ставший свидетелем недавней сцены с вопящим мальчишкой. - Ты их еще тогда... до заморозки красила чем-то? Или у тебя от местной экологии волосы сами посерели? Все можно исправить — всего пятнадцать крышек, подруга! Поверь, это будет настоящее преображение!
Сара распустила хвост. И словно впервые заметила значительно отросшие корни натурального, пепельно-серого цвета, который она всегда желала скрыть. Всего полгода назад она бы сгорела со стыда, увидь ее кто-нибудь в столь неопрятном виде. Тремя месяцами ранее занервничала бы, что ее женственный образ претерпевает необратимые изменения. Возможно, даже расплакалась бы, прочувствовав еще одно лишение таких простых и незаметных раньше, но отныне невообразимых, недоступных удобств старого мира.
Сейчас она с запоздалой тревогой поняла, что невообразимо давно не видела собственного отражения в уцелевших пыльных витринах зданий или в потрескавшихся настенных зеркалах, чьи осколки еще хранили руины домов. Не видела себя без надетой на голову защитной армейской каски.
Сара жадно прильнула к зеркалу, словно страдающий от жажды - к воде. Внимательно осмотрела себя, с запоздалым энтузиазмом стерла кляксы грязи на подбородке, счистила пятнышко засохшей крови с виска. Густые каштановые волосы... когда-то ее гордость и краса, обвисли спутанными сальными лохмами с застрявшей шелухой не то раскрошившихся листьев, не то подгнивших опилок... Левая скула краснела почти зажившей ссадиной, бровь над ней глубоко рассечена — возможно, останется шрам.
В кого превратилась та хрупкая застенчивая девочка, что еще не столь давно в безукоризненно-выглаженном платье выкатывала за порог домика в Сэнкчуари нарядную коляску со счастливо улыбающимся Шоном в белоснежных пеленках?
Теперь уже осталась навеки где-то там, в чудесном сне из прошлого или неподвижно свернулась калачиком, навсегда застыв возле холодного тела Нейта. Исчезла из мира живых. Лишь оттянула срок на двести лет и один месяц дольше запланированного судьбой.
Виспер молча выложила перед Джоном пятнадцать крышек и села в кресло. Рубанула ладонью по шее, обозначив примерную желаемую длину волос. Слишком короткая стрижка будут колоться под шлемом — необходимо остановиться на более практичном варианте.
- Сделай что-нибудь... красивое, Джон.
Подперев кулаком подбородок, Дьякон с интересом наблюдал за ней со скамьи у магазинчика Соломона. Сара мельком взглянула на него и вновь отвернулась к зеркалу — все еще делала вид, что они не знакомы. Впрочем, в его одобрении сейчас она нуждалась меньше всего.

Тепло
2287, 11 декабря.

С Дьяконом все было по-другому. Валентайн — даром что механический конструкт, обтянутый пластиковой оболочкой — воспринимался куда более естественно и непринужденно, ближе к привычным Саре манерам типичного поведения мужчины, джентльмена. Он умел соблюдать дистанцию, диктуемую шаблонными правилами приличия, он деликатно дозировал собственное присутствие и непревзойденно чувствовал грани личного пространства. Валентайн не бросал неуместные замечания, вроде «В жизни не видел человека, который бы так же часто мылся!», «Не смей выплевывать рагу, я старался!», «Смотри, я нашел для тебя бюстгальтер! Там еще в чемодане есть... только, кажется, это не твой размер».
Дьякон в своей беззаботной непосредственности слишком часто напоминал Саре, что ее моральные нормы - не более чем древний реликт, а выстраданный диплом юриста, которым она в свое время так гордилась, в современном Содружестве годится разве что задницу подтереть. Нынешняя ценность людей измеряется иными категориями.
С Ником было проще по ночам. Ник не спал. Каждый раз, когда они останавливались на привал вдали от поселений, старый синт устраивался где-нибудь у входа в их временное убежище и стерег покой Сары, пока та долго пыталась уснуть, стуча зубами от холода. Манеры Дьякона отличались куда большей раскрепощенностью: в их первую же совместную ночевку под открытым небом в Кэмбридже он беззастенчиво потеснил Сару с занятого матраса и прижался спиной к ее спине. Поворочался, пытаясь обернуться в одеяло и плотнее притиснуться к девушке.
- Если замерзнешь — могу пустить к себе под плед... скажем, за двадцать крышек, - прокомментировал он. - Или бесплатно — за ночь любви, но на утро мы должны сделать вид, что незнакомы, и разойтись каждый своим путем. Не прощаясь и не оглядываясь. Хотя, я еще могу взимать плату комплиментами — не менее пяти, но учти: принимаются только искренние и высокохудожественные!
- Я подумаю... по ситуации, - уклончиво отозвалась Сара, немного растерявшись от столь бесцеремонного вторжения на свое спальное место. Впрочем, холод декабрьской ночи не располагал к протестам: дыхание вырывалось облачками пара, стены их пристанища порывами штурмовал ледяной ветер с океана, изморозь серебрилась в трещинах здания мелкими иголочками. Костер посреди комнаты больше дымил, нежели давал жар.
А Дьякон был теплый. Восхитительно теплый! Решив не думать о благонравии, Сара прижалась к нему спиной еще крепче, жадно вбирала тепло. Простой человеческий контакт, неожиданно оказавшийся столь желанным: неведомо откуда появилось расслабленное спокойствие, придающее уверенности и сил. Достаточно всего лишь ощутить всем телом, что рядом есть кто-то живой, настоящий, способный защитить от ледяного холода темной ночи.
Сара заерзала, подстраиваясь под изгибы мужского тела - жесткий. Плотная куртка ничуть не мешала осязанию: только тугие, натренированные мышцы проступали под грубой тканью. Впрочем, задница у него вполне... Да к черту приличия! Сара развернулась и обхватила Дьякона сзади, неуверенно обняла за плечо и почти стыдливо втиснулась коленями ему под бедра. Пристроилась плотно, как ложка в сервизном наборе.
- Двадцать крышек завтра отдам, - сбивчиво прошептала она Дьякону в спину, пряча лицо у него между лопаток. Он напрягся всем телом: Сара чувствовала, как закаменели его руки; натянутым до упора луком застыл позвоночник. Дьякон замер, будто этот спонтанный тесный контакт стал для него искренней неожиданностью. Но на что он вообще надеялся, затевая это сближение?
Сара с комфортом обернулась вокруг него калачиком. Обнаружив, что она больше не шевелится, Дьякон тоже постепенно расслабился. Напряженные мышцы обмякли; он чуть подвинулся, меняя позу на более удобную, дыхание вновь выровнялось. С его первым глубоким прерывистым вдохом Сара тоже вспомнила, что нужно дышать. Осторожно втянула его запах, медленно пытаясь прочувствовать, словно пробовала на вкус самым кончиком языка. Грубая плотная куртка пропахла пылью и костром. Отголоски сухой крови, сигаретный дым, впитавшийся пот — столь характерный в современности, типичный мужской букет ароматов. И сумбурная примесь его собственного, едва уловимого запаха, туманное смешение почти выветрившихся специй, табака, сухих листьев, пожелтевшей хрусткой бумаги — словно открываешь деревянный ящик старого отцовского стола в летнем домике из детства и находишь множество смутно знакомых, но давно позабытых вещей. Память тщетно пытаешься схватить неуловимые образы родом из прошлого.
Сара зажмурилась, сдерживая неожиданно подступившие слезы.
Что она делает? Почему Дьякон вообще вызывает у нее подобные эмоции? Почему он воспринимается именно как... мужчина? Не напарник, не приятель, не... не...
Нейт... Что бы подумал бедный Нейт.
Непрошеное воспоминание о муже ворвалось слишком отчетливо: глухая тоска, от которой хотелось тихо выть, накрыла Сару с головой. Она чувствовала, будто предает Нейта, позволяя себе проявлять интерес к другому мужчине — пусть спонтанный и осторожный, но уверенно скользнувший в ее мысли, отдаваясь жаром внизу живота.
Нейт... И полутора месяцев не прошло.
Пусть между ними давно истаяла страсть: пыл вожделения успел остыть до холодной золы спустя шесть лет брака. Любит всегда кто-то один, другой лишь позволяет, принимает чужое чувство. Пожалуй, Нейт всегда больше любил ее — Сара лишь позволяла.
Родной, самый близкий, изученный до последнего мелкого шрамика, до каждой родинки — лучший друг, партнер, безраздельно принадлежащий лишь ей одной преданный Нейт. К нему Сара испытывала ровное, сильное и нежное, почти братское чувство, только вот страсть, жгучий интерес к жизни она уже давно находила за пределами супружеской постели. Сначала с головой ушла в карьеру, надеясь вытеснить пустоту собственного существования, накатывающую во время столь тошнотворно-предсказуемых домашних вечеров вдвоем перед телевизором, а с появлением Шона Сара сосредоточилась на ребенке. С началом материнства одно за одним следовали спорадические повальные увлечения, свойственные идущей в ногу со временем домохозяйке. Книжный клуб — милые говорливые старушки, забывающие начало романа после третьей главы; расплодившиеся на пике моды курсы сексуальной просвещенности — последняя попытка вновь разжечь затухший огонь: тщетная. Шахматный кружок — смертная скука, школа кулинаров — скука еще большая, программа подготовки оператора терминала базы данных — кто же знал, когда и где пригодится подобный навык.
Милый, любимый, ласковый Нейт поддерживал ее во всем, смиряясь с тем, как мало времени отводится ему самому. Он давно не возбуждал ее в постели — неизменно предсказуемый сценарий супружеского долга, не более увлекательный, чем Рождество в широком семейном кругу, когда троюродные тетушки заботливо презентуют один и тот же уродливый свитер, забывая, что уже дарили точно такой же и в прошлом, и позапрошлом году. Фальшивое, неискреннее ощущение усталости в тот момент, когда от тебя ждут приподнято-праздничного настроя. Одна и та же приевшаяся пьеса на супружеском ложе: экспозиция, завязка кульминация и... далеко не все зрители дожидаются финала. Эпилог Сара чаще всего разыгрывала в одиночку в ванной.
И все же она никогда не променяла бы его на другого мужчину. Нейт был... удобен. Верный, надежный, предсказуемый. Лишь наслушавшись рассказов школьных подруг о не сложившихся судьбах начинаешь больше ценить собственное сокровище.
Мужчина, лежавший перед Сарой сейчас, к которому она так плотно и жадно прижималась всем телом - полная противоположность Нейта. Совсем неизученный, чужой, такой непривычный. Спонтанный, живущий единым моментом — только настоящим. Прошлое он изобретал, о будущем предпочитал не задумываться. Дурашливые шутки, сиюминутные порывы: ветер в голове. Он был старше ее почти на пятнадцать лет, несоизмеримо опытнее, но порой она ощущала себя рядом с ним бесконечно взрослой, будто их разница в возрасте сказывалась в обратную сторону.
Трикстер, неукротимый огонь под человеческой кожей, бомба замедленного действия, коробка с откидной крышкой — никогда не знаешь, рвется ли оттуда клоун-попрыгунчик, или скользит мягкая кошачья лапа с острыми когтями, или же последует взрыв фейерверка, больно секущий по глазам. А может крышка просто плотно пригнана, потому что напряженное ожидание сюрприза порой волнует сильнее, чем сам сюрприз.
С такими, как он, мама запрещала ей дружить в юности.
И все же Сара чувствовала нутром, что под внешней маской взбалмошной легкомысленности скрывается человек, который никогда ее не предаст.
Она незаметно вытерла мокрые глаза рукавом, сделав вид, будто просто почесалась. В груди болезненно ныл серый комок отвращения к самой себе. Нейт... Нейт не заслуживал подобного отношения, не заслуживал столь циничного предательства его памяти.
Дьякон заворочался, высвобождая из-под себя отлежанную руку — аккуратно, как только мог, стараясь не потревожить сомкнутую на его плече женскую ладошку. Поерзал, пытаясь устроиться с комфортом при столь стесненной свободе движений. Потом вполоборота развернул голову к Саре.
- Знаешь, я погорячился насчет двадцати крышек.
- Думаешь, продешевил и теперь повысишь цену до сорока? - мрачно усмехнулась Сара у него между лопаток, не желая высовывать нос из тепла.
- Просто волнуюсь за тебя. За пару недель сна при ночных заморозках я вытрясу из тебя все деньги, а это может дурно сказаться на моей репутации - не хочу прослыть жиголо.
- Пфф, - сказала Сара ему в спину. Дьякон с энтузиазмом повернулся к ней еще сильнее, будто в голову ему пришла спонтанная гениальная мысль.
- Пожалуй, я позволю тебе обнимать меня бесплатно! Только... никому не говори! Эта привилегия дана в порядке исключения — остальные-то будут платить полную таксу.
- Я польщена, - улыбнулась Сара, мягко сжав его плечо и опуская обратно на неровный матрас. - Спи.
Дьякон успокоился и послушно свернулся калачиком, плотнее прижимаясь спиной к Саре. В некой почти трогательной, детской манере подложил обе ладони под щеку. И спустя минут десять негромко и глухо, но совсем не по-детски захрапел.

продолжение

@темы: произвед, Fallout

---

Свершилось

Потрачено Закончено.

66 листов в рекордные полтора месяца. Главное - знать, что именно хочешь написать. Начало вяленькое, но раскочегарилась под конец. Планирую с этим же настроем вплотную заняться "Демонами".
Возможно, что-то еще добавится к готовым главам в процессе, благо формат позволяет. Вроде бы и написала, что планировала, а Дьякон все еще не отпустил, все новые кинки всплывают. В общем, ожидаются сопельки, мери сья и никакой последовательности.
Завтра (то есть сегодня) начну выкладывать по кусочками по мере вычитки - параллельно здесь и на фикбуке. Здесь будет больше и чаще.
Фак, спать осталось меньше пяти часов, но I regret nothing.

@темы: фиконаписательное, радости

---

Глюки

Сейчас словила потрясающий глюк, Дикон упал с вертиберта и немножко умер решил: да пошло оно все! Лег на пляж и загорает. Стрелять не хочет, только оживленно комментирует происходящее. Шутка вполне в его стиле...

@темы: пикспам, Fallout

---

Обоврал ее Дбякон

Предпоследний день отпуска, решила ударно продвинуться в фичке. Отменила все дела, позорно пропустила спортзал и мусолю сцену с первым поцелуем с 14:30, а они все никак, зато попутно другая глава написалась. Кто медленно пишет, отвлекаясь на бабочек - тот я. Гошпади, как все сложно. Зато порядочно перлов накопилось.

вместо "оборвал ее Дьякон" - получилось "обоврал ее Дьякон", что, по сути, близко к истине.
Автозамена в телефонных заметках продолжает жечь, почему-то заменяя Нейта на Гейтса. Привет, Билл!
"подарок Дьякона еперд уходом"
В коллекции очепяток новая подпольная кличка: Дбякон.

Обещала самой себе 40 листов, но уже превысила лимит, а еще 5 глав до конца... фак!
Кстати, беру свои слова обратно по поводу того, что Дьякон - зрелый мужик. Этот дурак большую часть времени действительно ведет себя, как школьник. С этим ничего не сделать, так себя ведет персонаж. Общее отношение Дез к нему вообще неизменно на протяжении всего фика: "Дьякон, ты дебил или притворяешься?"

@темы: шиза, фиконаписательное

---

Сериальное

Сучечки "Черные паруса", начавшие довольно вяло, так раскочегарились с ынтрыгой к третьему сезону, что я изнываю и хожу кругами по комнате, дожидаясь очередной субботней серии. Неистово доставляет броманс Чарльза Вейна (ах, заверните же!) и Тетча (который не фапабелен, но это ж старый-добрый Тит Пулло из "Рима"!)

Случайно напоролась на явление Зака Макгоуна, который Чарльз Вейн, в третьем сезоне "Сотни", причем в том же образе волосатого брутального самца. Сотня была заброшена на середине первого сезона, когда от фейспалмов начало зудеть лицо. Сейчас "Сотня" с фейерверками и фонтанами реабилитирована - проматываю неотсмотренное, чтобы быстрее добраться до камео Зака, попутно подрачивая на канцлера Маркуса. Кажется, он вышел из возраста пейрингуемых и слишком стар для этого дерьма для романсабельности в подростковом сериале, что печалит. Больше не впечатляет никто: похоже, доросла до смещения вкусовых предпочтений к зрелым мужчинам.
Ну да ладно, пусть тут Зак полежит.

@темы: мысли вслух

---

Размышлизмы

1. Сквикает дефолтное имя ГГ в фоле. Не столько сквикает, сколько вызывает непонятки и когнитивный диссонанс из-за наложения на знакомую ирл, которую тоже Нора зовут. В отрыве от контекста Нора - норм, просто не могу совместить их: между ними столько же общего, как между холодным кофе, фиолетовым кубом и Никарагуа. Мозг каждый раз тормозит. Поэтому фиковая ГГ будет Сагочка Абрамовна, почему-то визуально ассоциирующаяся с Сарой Коннор с исполнении Дейенерис.

2. Перечитала свой "Эфес и клинок" по НВН2. Сейчас понимаю, что там были лучшие боевки из всех мною писаных, все-таки в фентезийных фандомах битвы врукопашку с мечом выходят гораздо эффектнее и эмоциональнее, нежели sci-fi пиу-пиу.
Забавно наблюдать за собственной картиной мира, выраженной в творчестве. Фику эээ... неужели 6 лет? Местами страшно, местами мило наблюдать за этим приветом из прошлого - сейчас все сильно изменилось. И Бишоп в фике такой мудак! Хотя он и в игре был не лучше XD

3. Нашла на фикбуке фичок по НВН2, пишущийся, кажется, 3-4 года, причем непрерывно и стабильно. Судя по статистике фикбука, так более 60 глав и уже почти 900 страниц. Автора, кстати, где-то на дайрях видела. Рядом другой фичок почти бок о бок лежит - на 500 с хером страниц... Люди, как вы это делаете, в чем фокус? Для меня целых 3 листа за вечер - это повод для праздника!

4. Взяла отпуск на недельку. Ухххх, как я высплюсь! Вот прям ух!!!

5. Петух Петр наблевал полный аквариум пены. Гнездо вьет, настоящий мужик!

@темы: мысли вслух, фиконаписательное