vault-girl
Фандом: Fallout 4
Персонажи: Дьякон/жГГ
Размер: макси
Аннотация: Листы рассыпались, смешались в беспорядке. Разрозненная история обретает смысл, только если начинать ее с середины.
читать дальше 2288, 14 марта.
Вопреки
Когда-то на месте станции Мерсер располагалась автостоянка. На бетонированной площадке, обнесенной невысоким каменным забором, ныне догнивали несколько корвег. Давно потеряли трехколесное равновесие столь популярные до войны остроносые юркие фьюжн фли, беспомощно завалились на крышу разноцветные малютки зипы, словно кто-то их нарочно опрокинул шутки ради; некогда мощно рычащий хайвеймен заглох навсегда, уже не мог сдвинуться с места — прочно врос разъехавшимися колесами в землю. На этом кладбище автомобилей в узком проеме между двух остовов грузовиков высилась объятая искрящими разрядами стальная махина телепорта. Тинкер Том возился с силовым кабелем и в который раз проверял контакты цепи. Последние приготовления перед запуском.
Воздух казался наэлектризованным как от ярких голубых разрядов между катушками, так и от неосязаемого, но ощутимо гнетущего нервного напряжения. Сработает ли?
Столько сил вложено в строительство, столько истрачено времени и ресурсов, столько пролито крови разведчиков и защитников. Телепорт просто обязан запуститься, иного исхода не дано, иначе после такого морального поражения Подземке будет нелегко, почти невозможно оправиться. Хуже, чем после потери очередного штабного убежища - возможно, последняя капля в череде неудач, стачивающих, уничтожающих под корень некогда мощную организацию. На кону стояла сама возможность мести, нанесения ответного удара Институту.
Час до назначенного запуска.
Все приготовления завершены, все элементы конструкции перепроверены, каждый винтик закручен накрепко, как и перекручены до звенящего натяжения нервы.
С десяток агентов окружили периметр станции широким двухсотфутовым кольцом. Чтобы не создавать столпотворение, при запуске в Мерсере присутствовали лишь Тинкер Том, Дездемона и Дьякон. И, разумеется, Сара, успевшая обрести непоколебимое спокойствие перед стартом: страшно было раньше, всю неделю ее трясло от страха перед неотвратимо назначенным решающим мигом - чем ближе к запуску, там сильнее, невыносимее тревога. Этим утром она проснулась совершенно спокойной, преисполненная некой фаталистичной отрешенностью — должно сбыться то, что предначертано, обратного пути нет.
Тинкер Том по двадцатому разу перепроверял вспомогательные механизмы, Дездемона наблюдала за ним, нервно выкуривая сигарету за сигаретой, Дьякона видно не было — он с утра не выходил из полуразрушенного коттеджа, служившего им перевалочной базой. Сара сидела с краю стоянки на бетонированной ограде, поставив ноги на проржавевший мотоцикл. Остатки кожаного сидения клочьями шелушились под сапогами. Взгляд прикован к светло-голубой корвеге с оторванным капотом и прогоревшим отсеком двигателя; мысли где-то далеко, в иной реальности.
В пяти кварталах отсюда когда-то находился ее офис, куда Сара добиралась на такой же голубой корвеге каждое утро в течение трех лет до того, как они с Нейтом поженились и купили домик в Сэнкчуэри. Каждый день, кроме выходных, праздников и коротких отпусков: около семи миль по 138-му шоссе, потом свернуть на Коламбия-роуд на втором светофоре, а там уже рукой подать до бюро, если только нет заторов. Ей всегда доставляло удовольствие вождение машины: скорость, мощь и одновременно защищенность в этой металлической коробке - почти как в силовой броне, только сидение удобное и можно чесаться вволю. Жаль, что в мире после ядерной войны не осталось ни одного автомобиля на ходу. Впрочем, даже если бы и остались — дорог для них больше нет: раскрошился асфальт на мелкие камешки, обрушились с небес на землю головокружительные виражи хайвея, остатки широких бульваров поглотила колючая, бурая, но такая живучая трава.
Жаль, что Дьякон никогда не ощутит то же наслаждение скоростью, что испытывала когда-то она. Ему понравилось бы мчаться по шоссе так, что ветер свистит за раскрытыми окнами и почти заглушает гремящую музыку, и хочется кричать от восторга, подспудно явственно ощущая полную безопасность внутри автомобиля. Только не банальная корвега! Ему не подошел бы и тяжелый, приземистый хайвеймен, не пришлась бы по нраву чрезмерно изящная черри бомб, как и одноместный крошка зип, мечта студента. Сара обвела взглядом стоянку, в итоге остановившись на ржавом остове мотоцикла: вероятно, выбором Дьякона мог стать черный металлический конь из кожи и сверкающего хрома, свыше полутора тысяч кубиков объемом, чтобы столб пыли обозначивал место рывкового старта. Он наверняка украсил бы этого монстра неким нелепым рисунком вроде черепа боевого кролика в ромашках и крови. Дьякон вряд ли станет гонять всерьез, ради адреналина выжимая газ до упора: больше бы красовался, неспешно проезжая по улицам города, уже не скрываясь, не сливаясь с толпой в незаметных нарядах. Был бы самим собой в мире, где уже не пришлось бы прятаться под землей, вздрагивая по ночам от каждого необычного шороха.
Впрочем, безопасность являлась всего лишь иллюзией - даже в мирное время: прежде, чем упали бомбы и ознаменовали конец всего, человечество жило в напряженном страхе. Ныне страх впитался в саму землю вместе с радиацией. Никогда не знаешь, когда может оборваться счастливая сказка, невозможно предсказать будущее даже на две минуты вперед. Будь иначе - Сара не сидела бы сейчас среди остовов автомобилей на руинах родного города, беспокойно стуча сапогом по прогнившему седлу ржавого мотоцикла.
Никто из местных уже не знает, для чего вообще нужна эта груда источенного коррозией хлама - мотоцикл. Пустой звук. Не растрясти даже на гайки.
Вспышки электрических разрядов скользили по черной громаде телепорта - невозможного, фантастического, выбивающегося за грань представлений о возможностях науки устройства. Но этот огромный механизм был построен с ее помощью, при ее участии - и сейчас перед запуском Сара чувствовала, будто у нее наконец-то появился шанс перехитрить судьбу, забрать то, что принадлежало ей по праву. Но страх все еще переполнял, плескался у самого горла, пережимал гортань болезненным спазмом. Боялась увидеть Шона — то, что с ним мог сделать Институт. То, каким его мог сделать Институт; Келлог говорил, что он подрос...
Она обязательно наверстает упущенное, сможет перешагнуть украденные у нее годы, за которые Шон из младенца превратился в мальчика... лет десяти, судя по воспоминаниям наемника.
Встреча, которую она так ждала почти полгода, назначена на сегодня.
- Виспер, пора, - позвала Дездемона. - У нас минут пятнадцать в запасе, Том начинает выводить генераторы на максимальную мощность.
Сара резко подняла голову. Прищурилась — солнце ударило прямо в глаза.
- Я готова, - отозвалась она и спрыгнула с ограды, опираясь одной ногой на мотоцикл - тот с натужным лязгом просел, покосился, но так и не свалился на бок: слишком прочно успел прирасти к бетону.
Тинкер Том не обратил на шум внимания, самозабвенно занятый подготовкой телепорта к старту. Сара прошла к жилому коттеджу станции; в последний раз проверила заряд своего карабина, пристегнула на пояс десятимиллиметровый «Спаситель», в соответствии с именем уже успевший не раз спасти ей жизнь. Запас патронов, фляга воды - финальные штрихи; никакого снаряжения сверх самого необходимого. По ту сторону телепорта ее ждет либо мир, либо битва.
Шаги на лестнице, ведущей из спален со второго этажа к походной кухне - и Сара резко развернулась, едва не выронила туго набитый подсумок патронташа. Выскочивший на свободу патрон глухо звякнул и укатился за рассохшийся платяной шкаф.
Дьякон спустился вниз, на миг приостановился на нижней ступени, когда заметил Сару — словно и не ожидал ее уже увидеть здесь. Не встречались еще с прошлого вечера, Дьякон будто нарочно избегал ее.
- Наверное, нужно попрощаться на всякий случай, если вдруг телепорт разорвет меня в кровавые ошметки, - глухим голосом произнесла Сара, нервно одергивая портупею с оружием. - Или если по прибытию наткнусь на приветственную делегацию из полусотни охотников. Тоже будет обидно...
Дьякон стоял посреди коридора — растерянный и неподвижный, будто загнанный олень, пойманный в луч прожектора. Медленно кивнул. Сара шагнула к нему ближе, сокращая дистанцию; он подобрал и без того закатанные выше локтя рукава своей клетчатой рубахи, словно не знал, куда деть руки. Наконец, сложил их перед собой в замок, неловко разминая ладони.
И в тот же миг оставивший ее страх неожиданно нахлынул со всей былой мощью: не стоило поминать потенциальные варианты сценариев, предусматривающих неминуемую смерть после путешествия в телепорте. Радость от близкой развязки, от разделяющих минут до встречи с Шоном померкли перед лицом панического ужаса перед иным исходом.
Не увидеть больше Дьякона. Не сказать так и не сказанное, не выразить до сих пор не выраженное, не озвученное. Как легко могло исчезнуть и стереться то хрупкое чувство, остаться лишь яркой печатью в памяти одного из них: те холодные ночи вдвоем, те бои спиной к спине, все те бесчисленные раны, перевязанные друг другу, те вызовы судьбы, которые они встретили вместе. Он провел ее через столько преград, не дал потерять надежду и опустить руки. Верный друг, который так и остался другом, не больше... Сейчас казалось нечестным по отношению к нему так и не открыть свои истинные чувства. Ее привязанность, переходящая за грань приятельских отношений, так и осталась не облеченной в слова — лишняя, не нужная ему. А его редкие, сбивчивые, спонтанные проявления выпадающего за рамки расположения всегда выглядели слишком размыто или провокационно, излишне вызывающе, чтобы истолковывать их однозначно. Дружеская забота, не более. Делился ли он ею в равной степени со всеми остальными, Сара не знала.
Кажется, эмоции проступили на ее лице.
- Если ты вдруг не вернешься... - чуть охрипшим голосом начал Дьякон, но затем сбился, замолчал. Тихо кашлянул, опустил голову и докончил фразу совсем иным, нарочито-бодрым тоном. - Можно, тогда я заберу твое снаряжение?
- Можно, - эхом отозвалась Сара, не совсем понимая, на какой именно отвечает вопрос. Сердце бешено билось в груди. Он подошел к ней ближе, все еще нервно растирая ладони, будто кровь в них перестала пульсировать и затекли, замерзли кончики пальцев.
- Я хотел бы забрать твой медальон, - произнес он, глядя на нее сверху вниз; замер на расстоянии шага. - Кажется, стало хорошей приметой вручать его мне на хранение - ты говорила, что вернешься за ним в любом случае: хоть привидением, хоть гулем. И... Я хотел бы, чтобы ты вернулась.
- Разумеется, - тихо произнесла Сара, не решаясь поднять на него взгляд и вновь не зная, к чему именно отнести свой ответ. Не пошевельнулась. Боялась, что расплачется от безнадежности, если посмотрит ему в глаза. Словно читая ее мысли, он поднял очки - так и оставил надо лбом, на самой границе зоны едва отросших, светло-рыжих волос.
- Мне страшно, Дьякон, что я больше не увижу тебя, - наконец, призналась она. Стало легче, словно с выходом слов открылся невидимый клапан, сбрасывающий переполняющее ее напряжение. Она медленно подняла голову. Голубые глаза с смешливыми морщинками в уголках смотрели на нее пристально, чересчур пронзительно, словно он пытался прочитать по ее сомкнутым губам еще сотни неозвученных слов. Между рыжих бровей залегла тревожная, сосредоточенная складка.
- Мне тоже.
Молчание затянулось.
Сара хотела запомнить его именно таким. Оставить в памяти этот неотрывный ищущий взгляд, обнаженный без защиты черных стекол очков. Запечатлеть каждую черту: отросшую щетину и изгиб плотно сжатых губ, заломы морщинок на лбу и рельеф аккуратно вычерченного носа, навсегда запомнить эту маленькую ямочку на подбородке - ей всегда так хотелось тронуть, очертить пальцами эту крошечную ложбинку... Дьякон об этом никогда не узнает. Сара силилась прочитать в его взгляде истинные чувства, о чем он думал сейчас, когда до расставания осталось так мало общих мгновений. Голубые глаза обычно такие холодные, но Дьякону неким немыслимым образом удавалось передавать стойкое ощущение теплоты, чего-то близкого и родного, позабытого еще в прошлой жизни до ее рождения. Пригодится ли ей эта память о его глазах, если остаток самого ее существования мог исчисляться последними минутами? Вспомнит ли она этот взгляд в бездонном мраке посмертия? Будущее невозможно предсказать даже на две минуты вперед.
Он подвинулся чуть ближе, потом медленно потянул за молнию ее комбинезона. Ворот разошелся на дюйм, обнажил шею. Застежка с жужжанием проползла еще чуть-чуть ниже и остановилась. Сара удивленно разомкнула губы, едва ли понимая, что он творит. Дьякон отвел внимательный взгляд и уставился в открывшийся вырез.
- Я все еще хочу твой медальон.
Сара тихо вздохнула - почти с облегчением, что непонятные мотивы Дьякона получили объяснение, и вновь обрели привычную форму грубоватых подначивающих шуток, и вновь тот же легкий флер разочарования окутал момент превращения флирта в очередное скатывание ситуации к дружескому подколу, и вновь Дьякон уже в который раз сбрасывает ее напряжение нелепой выходкой, и вновь...
Не дожидаясь, пока Сара расстегнет цепочку, он опустил ладонь на ее шею, как раз на замок медальона. Наклонился чуть ближе - глубоко, прерывисто вздохнул, будто пловец перед прыжком в ледяную воду. Потом поцеловал ее, почти испуганно зажмурив глаза. Сара замерла, застыла, окончательно сбитая с толку.
Тело решило за нее, робко подалось навстречу поцелую; почувствовав отклик, Дьякон спустил ладонь с шеи на спину, неуклюже дернул за воротник и притянул, прижал к себе еще сильнее. Потом сжал обоими руками, будто боялся отпустить. Сара приоткрыла глаза и встретила его взгляд — чуть встревоженный, словно он все еще ожидал получить отпор. Сара прижалась сильнее, разрушая его сомнения; и он опять прикрыл веки, отдаваясь ощущениям. Осторожно проскользил пальцами по ее щеке — будто изучал, пробовал на ощупь чужую мягкую кожу. Уже решительнее подался вперед, и его язык настойчиво вторгся внутрь. Горячий, влажный, требовательно исследующий; едва уловимый вкус ядерки и его обычных сигарет. Дыхание на миг оборвалось.
Она отстранилась, разрывая контакт. Все же поймала его взгляд, безмолвно спрашивая: почему именно сейчас? Неужели только перспектива потерять ее навсегда сподвигнула нарушить установленные правила? Ставшие вдруг такими чувствительными губы еще горели от жадного поцелуя, будто он действительно целовал ее в первый и последний, их единственный возможный раз.
- Теперь уже ничего не важно, - соврал он в ответ на ее не заданный вопрос и вновь притянул к себе. Сара не противилась, словно перенимая тот же слепой фатализм: будь, что будет. Сейчас имеет значение лишь тепло его тела и сжимающие ее руки, только его горячие губы и неистовое, отчаянное желание, головокружительная эйфория разделенного чувства. Важен только этот момент, который врежется в память, обожжет нервные окончания пламенной вспышкой всепоглощающего влечения, соединит в едином ритме мимолетную синхронность биения их сердец.
Будь, что будет.
Сара выгнулась под настойчивым давлением, закинула руки ему на плечи. Провела ладонью по затылку Дьякона; едва отросшие волосы щекотали подушечки пальцев, будто жесткая замша. Он притянул ее еще ближе, сжал крепче, словно боялся разомкнуть и без того тесные объятия. Плотно прижался животом к животу; едва уловимый, нетерпеливый толчок бедер ей навстречу. Сара чувствовала, как стучит о его грудь бешено колотящееся сердце. Теплые пальцы настойчиво продолжали исследовать ее тело, стискивали и гладили, ладонь вычерчивала на спине сложные и непоследовательные фигуры, обрисовывая каждый изгиб.
Дьякон потянулся к замку на ее комбинезоне, затем чуть отодвинулся, будто только сейчас начал отдавать себе отчет, что они стояли посреди продуваемого коридора коттеджа с распахнутой настежь дверью на улицу. Он оглядел обстановку замутненным, ищущим взглядом; два шага влево, не отпуская Сару ни на миг. Вдарил ладонью по дверце темной комнаты, где хранился подсобный инструмент — крошечное помещение от силы в восемь квадратных футов. Увлек ее за собой, с грохотом сбивая по пути какие-то банки, канистры, поддоны - Сара протиснулась следом, не выпуская его руку.
- Кажется, кто-то затеял ремонт в моем прекрасном замке, - выдохнул Дьякон. - Обычно здесь лежат персидские ковры и сверкают люстры на тысячи свечей, но сегодня как раз перестраивают бальную залу и поэтому тут слегка темно и тесновато...
Сара заткнула ему рот поцелуем, заставив податься вперед, ей навстречу. Из его груди вырвался нетерпеливый, уже неконтролируемый стон. Дьякон потеснил бедром еще пару коробок и вжал Сару спиной в стену. Провел кончиками пальцев по ее щекам, проскользил дорожкой из поцелуев от губ к шее, опускаясь все ниже. Рубашка выбилась из-под ремня его джинсов, кожа под ней пылала огнем. Поджарый живот с широкой полосой коротких, жестких волос - рельеф мускулов проступает под кожей, будто от ее прикосновения от нарочно напряг пресс или же страстное желание заставило затвердеть каждую мышцу его тела, отчетливо прочертиться жесткими формами даже сквозь плотную джинсовую ткань. Сара запуталась в его пуговицах, руки подрагивали; в итоге бросила высвобождать застрявшие тугие петли рубашки и потянулась к пряжке его ремня.
- Виспер, ну где ты там! - долетел снаружи далекий голос Дездемоны. - Том почти готов, ждем только тебя!
Застыли оба, будто резко вырванные из тесного, крошечного личного мирка в жестокую реальность. Чужой голос сбил ритм единого дыхания, разрушил танец двух тянущихся навстречу тел. Пылкая дрожь неудовлетворенного желания погасла под ледяным порывом ветра, сплетенного из ответственности и долга — рассыпался прахом роскошный замок Дьякона, превращаясь в темную разгромленную подсобку, забитую металлическим хламом, пропахшую старым машинным маслом.
- Пора, - обреченно прошептала Виспер, уткнувшись носом в шею Дьякона. Он крепко сжал ее плечи. Иссякла струйка песка в часах, отсчитывающих их украденное время.
- Ты нужна мне... Не смей там умирать, поняла?
- Виспер, да где ты?! Дьякон?! - голос Дездемоны звучал все ближе.
- Просто... просто возвращайся с Шоном, ладно? - прошептал он и бережно пригладил ее растрепавшиеся волосы, аккуратно застегнул воротник, словно все еще пытался придать их уединению оттенок приличия. Сара кивнула ему в шею.
- Последний инструктаж, Дез, не кипишуй! - выкрикнул Дьякон и отодвинулся от Сары, раздраженно пробурчал под нос: - У Золушки хотя бы было время до полуночи.
Резким толчком распахнул дверь, ослепляя с порога ярким дневным светом. Дездемона встретила их у входа в коттедж - смерила обоих подозрительным взглядом, но ничего не сказала.
Сара заново перепроверила оружие и на миг прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Отчаянно хотелось все отменить, отложить хотя бы на день в перспективе развернувшейся ситуации, но перенести время запуска уже невозможно: вероятнее всего, телепорт взорвется после выхода на максимальную мощность. Оставалось лишь очистить голову и верить.
Она должна вернуться.
- Минута до запуска! Вис, на платформу! - выкрикнул Тинкер Том, на мгновение оторвавшийся от пульта.
- Пора в твой «Восток-1», Виспер, - будничным тоном произнес Дьякон, положив руку ей на плечо — он вновь успел надеть очки. Сара прерывисто вздохнула, чувствуя, как пятки становятся невыносимо тяжелыми, а каждый шаг на трясущихся ногах дается с неимоверным усилием.
- Вис! Живее! - взвизгнул Том, сосредоточенно перещелкивая тумблеры на пульте. - Возможно, тебе плевать на матрицу молекулярной стабилизации, но я хотел бы избежать лишней нагрузки...
Дьякон остался на месте - рука сползла с ее плеча и плавно соскользнула вниз по спине. Последние шаги ей предстояло сделать в одиночестве.
Сара осторожно вступила на возвышение под сводами объятой статическими разрядами конструкции. Дез затянулась сигаретой так, что кончик раскалился ярким, стремительно пожирающим бумагу огоньком. Дьякон пристально смотрел на платформу, нервно сжав руки на груди. Не шевелился, хотя отчетливо было видно, какими усилиями дается это видимое, показное спокойствие.
- Отойдите от генератора - Дьякон, Дез, давайте в сторону, минимум на сорок шагов! - проинструктировал Том, завершая последние операции перед запуском.
- Поехали... - прошептала одними губами резко побледневшая Сара. Неожиданная мысль заставила ее дернуться: она торопливо расстегнула воротник и развела зажим цепочки. В последний миг успела перебросить кулон Дьякону, так и не увидев, долетел ли он: все поглотила тишина и бархатная тьма.
2288, 16 апреля.
Герои
2288, 7 апреля.
Собственничество
продолжение
Персонажи: Дьякон/жГГ
Размер: макси
Аннотация: Листы рассыпались, смешались в беспорядке. Разрозненная история обретает смысл, только если начинать ее с середины.
читать дальше 2288, 14 марта.
Вопреки
Когда-то на месте станции Мерсер располагалась автостоянка. На бетонированной площадке, обнесенной невысоким каменным забором, ныне догнивали несколько корвег. Давно потеряли трехколесное равновесие столь популярные до войны остроносые юркие фьюжн фли, беспомощно завалились на крышу разноцветные малютки зипы, словно кто-то их нарочно опрокинул шутки ради; некогда мощно рычащий хайвеймен заглох навсегда, уже не мог сдвинуться с места — прочно врос разъехавшимися колесами в землю. На этом кладбище автомобилей в узком проеме между двух остовов грузовиков высилась объятая искрящими разрядами стальная махина телепорта. Тинкер Том возился с силовым кабелем и в который раз проверял контакты цепи. Последние приготовления перед запуском.
Воздух казался наэлектризованным как от ярких голубых разрядов между катушками, так и от неосязаемого, но ощутимо гнетущего нервного напряжения. Сработает ли?
Столько сил вложено в строительство, столько истрачено времени и ресурсов, столько пролито крови разведчиков и защитников. Телепорт просто обязан запуститься, иного исхода не дано, иначе после такого морального поражения Подземке будет нелегко, почти невозможно оправиться. Хуже, чем после потери очередного штабного убежища - возможно, последняя капля в череде неудач, стачивающих, уничтожающих под корень некогда мощную организацию. На кону стояла сама возможность мести, нанесения ответного удара Институту.
Час до назначенного запуска.
Все приготовления завершены, все элементы конструкции перепроверены, каждый винтик закручен накрепко, как и перекручены до звенящего натяжения нервы.
С десяток агентов окружили периметр станции широким двухсотфутовым кольцом. Чтобы не создавать столпотворение, при запуске в Мерсере присутствовали лишь Тинкер Том, Дездемона и Дьякон. И, разумеется, Сара, успевшая обрести непоколебимое спокойствие перед стартом: страшно было раньше, всю неделю ее трясло от страха перед неотвратимо назначенным решающим мигом - чем ближе к запуску, там сильнее, невыносимее тревога. Этим утром она проснулась совершенно спокойной, преисполненная некой фаталистичной отрешенностью — должно сбыться то, что предначертано, обратного пути нет.
Тинкер Том по двадцатому разу перепроверял вспомогательные механизмы, Дездемона наблюдала за ним, нервно выкуривая сигарету за сигаретой, Дьякона видно не было — он с утра не выходил из полуразрушенного коттеджа, служившего им перевалочной базой. Сара сидела с краю стоянки на бетонированной ограде, поставив ноги на проржавевший мотоцикл. Остатки кожаного сидения клочьями шелушились под сапогами. Взгляд прикован к светло-голубой корвеге с оторванным капотом и прогоревшим отсеком двигателя; мысли где-то далеко, в иной реальности.
В пяти кварталах отсюда когда-то находился ее офис, куда Сара добиралась на такой же голубой корвеге каждое утро в течение трех лет до того, как они с Нейтом поженились и купили домик в Сэнкчуэри. Каждый день, кроме выходных, праздников и коротких отпусков: около семи миль по 138-му шоссе, потом свернуть на Коламбия-роуд на втором светофоре, а там уже рукой подать до бюро, если только нет заторов. Ей всегда доставляло удовольствие вождение машины: скорость, мощь и одновременно защищенность в этой металлической коробке - почти как в силовой броне, только сидение удобное и можно чесаться вволю. Жаль, что в мире после ядерной войны не осталось ни одного автомобиля на ходу. Впрочем, даже если бы и остались — дорог для них больше нет: раскрошился асфальт на мелкие камешки, обрушились с небес на землю головокружительные виражи хайвея, остатки широких бульваров поглотила колючая, бурая, но такая живучая трава.
Жаль, что Дьякон никогда не ощутит то же наслаждение скоростью, что испытывала когда-то она. Ему понравилось бы мчаться по шоссе так, что ветер свистит за раскрытыми окнами и почти заглушает гремящую музыку, и хочется кричать от восторга, подспудно явственно ощущая полную безопасность внутри автомобиля. Только не банальная корвега! Ему не подошел бы и тяжелый, приземистый хайвеймен, не пришлась бы по нраву чрезмерно изящная черри бомб, как и одноместный крошка зип, мечта студента. Сара обвела взглядом стоянку, в итоге остановившись на ржавом остове мотоцикла: вероятно, выбором Дьякона мог стать черный металлический конь из кожи и сверкающего хрома, свыше полутора тысяч кубиков объемом, чтобы столб пыли обозначивал место рывкового старта. Он наверняка украсил бы этого монстра неким нелепым рисунком вроде черепа боевого кролика в ромашках и крови. Дьякон вряд ли станет гонять всерьез, ради адреналина выжимая газ до упора: больше бы красовался, неспешно проезжая по улицам города, уже не скрываясь, не сливаясь с толпой в незаметных нарядах. Был бы самим собой в мире, где уже не пришлось бы прятаться под землей, вздрагивая по ночам от каждого необычного шороха.
Впрочем, безопасность являлась всего лишь иллюзией - даже в мирное время: прежде, чем упали бомбы и ознаменовали конец всего, человечество жило в напряженном страхе. Ныне страх впитался в саму землю вместе с радиацией. Никогда не знаешь, когда может оборваться счастливая сказка, невозможно предсказать будущее даже на две минуты вперед. Будь иначе - Сара не сидела бы сейчас среди остовов автомобилей на руинах родного города, беспокойно стуча сапогом по прогнившему седлу ржавого мотоцикла.
Никто из местных уже не знает, для чего вообще нужна эта груда источенного коррозией хлама - мотоцикл. Пустой звук. Не растрясти даже на гайки.
Вспышки электрических разрядов скользили по черной громаде телепорта - невозможного, фантастического, выбивающегося за грань представлений о возможностях науки устройства. Но этот огромный механизм был построен с ее помощью, при ее участии - и сейчас перед запуском Сара чувствовала, будто у нее наконец-то появился шанс перехитрить судьбу, забрать то, что принадлежало ей по праву. Но страх все еще переполнял, плескался у самого горла, пережимал гортань болезненным спазмом. Боялась увидеть Шона — то, что с ним мог сделать Институт. То, каким его мог сделать Институт; Келлог говорил, что он подрос...
Она обязательно наверстает упущенное, сможет перешагнуть украденные у нее годы, за которые Шон из младенца превратился в мальчика... лет десяти, судя по воспоминаниям наемника.
Встреча, которую она так ждала почти полгода, назначена на сегодня.
- Виспер, пора, - позвала Дездемона. - У нас минут пятнадцать в запасе, Том начинает выводить генераторы на максимальную мощность.
Сара резко подняла голову. Прищурилась — солнце ударило прямо в глаза.
- Я готова, - отозвалась она и спрыгнула с ограды, опираясь одной ногой на мотоцикл - тот с натужным лязгом просел, покосился, но так и не свалился на бок: слишком прочно успел прирасти к бетону.
Тинкер Том не обратил на шум внимания, самозабвенно занятый подготовкой телепорта к старту. Сара прошла к жилому коттеджу станции; в последний раз проверила заряд своего карабина, пристегнула на пояс десятимиллиметровый «Спаситель», в соответствии с именем уже успевший не раз спасти ей жизнь. Запас патронов, фляга воды - финальные штрихи; никакого снаряжения сверх самого необходимого. По ту сторону телепорта ее ждет либо мир, либо битва.
Шаги на лестнице, ведущей из спален со второго этажа к походной кухне - и Сара резко развернулась, едва не выронила туго набитый подсумок патронташа. Выскочивший на свободу патрон глухо звякнул и укатился за рассохшийся платяной шкаф.
Дьякон спустился вниз, на миг приостановился на нижней ступени, когда заметил Сару — словно и не ожидал ее уже увидеть здесь. Не встречались еще с прошлого вечера, Дьякон будто нарочно избегал ее.
- Наверное, нужно попрощаться на всякий случай, если вдруг телепорт разорвет меня в кровавые ошметки, - глухим голосом произнесла Сара, нервно одергивая портупею с оружием. - Или если по прибытию наткнусь на приветственную делегацию из полусотни охотников. Тоже будет обидно...
Дьякон стоял посреди коридора — растерянный и неподвижный, будто загнанный олень, пойманный в луч прожектора. Медленно кивнул. Сара шагнула к нему ближе, сокращая дистанцию; он подобрал и без того закатанные выше локтя рукава своей клетчатой рубахи, словно не знал, куда деть руки. Наконец, сложил их перед собой в замок, неловко разминая ладони.
И в тот же миг оставивший ее страх неожиданно нахлынул со всей былой мощью: не стоило поминать потенциальные варианты сценариев, предусматривающих неминуемую смерть после путешествия в телепорте. Радость от близкой развязки, от разделяющих минут до встречи с Шоном померкли перед лицом панического ужаса перед иным исходом.
Не увидеть больше Дьякона. Не сказать так и не сказанное, не выразить до сих пор не выраженное, не озвученное. Как легко могло исчезнуть и стереться то хрупкое чувство, остаться лишь яркой печатью в памяти одного из них: те холодные ночи вдвоем, те бои спиной к спине, все те бесчисленные раны, перевязанные друг другу, те вызовы судьбы, которые они встретили вместе. Он провел ее через столько преград, не дал потерять надежду и опустить руки. Верный друг, который так и остался другом, не больше... Сейчас казалось нечестным по отношению к нему так и не открыть свои истинные чувства. Ее привязанность, переходящая за грань приятельских отношений, так и осталась не облеченной в слова — лишняя, не нужная ему. А его редкие, сбивчивые, спонтанные проявления выпадающего за рамки расположения всегда выглядели слишком размыто или провокационно, излишне вызывающе, чтобы истолковывать их однозначно. Дружеская забота, не более. Делился ли он ею в равной степени со всеми остальными, Сара не знала.
Кажется, эмоции проступили на ее лице.
- Если ты вдруг не вернешься... - чуть охрипшим голосом начал Дьякон, но затем сбился, замолчал. Тихо кашлянул, опустил голову и докончил фразу совсем иным, нарочито-бодрым тоном. - Можно, тогда я заберу твое снаряжение?
- Можно, - эхом отозвалась Сара, не совсем понимая, на какой именно отвечает вопрос. Сердце бешено билось в груди. Он подошел к ней ближе, все еще нервно растирая ладони, будто кровь в них перестала пульсировать и затекли, замерзли кончики пальцев.
- Я хотел бы забрать твой медальон, - произнес он, глядя на нее сверху вниз; замер на расстоянии шага. - Кажется, стало хорошей приметой вручать его мне на хранение - ты говорила, что вернешься за ним в любом случае: хоть привидением, хоть гулем. И... Я хотел бы, чтобы ты вернулась.
- Разумеется, - тихо произнесла Сара, не решаясь поднять на него взгляд и вновь не зная, к чему именно отнести свой ответ. Не пошевельнулась. Боялась, что расплачется от безнадежности, если посмотрит ему в глаза. Словно читая ее мысли, он поднял очки - так и оставил надо лбом, на самой границе зоны едва отросших, светло-рыжих волос.
- Мне страшно, Дьякон, что я больше не увижу тебя, - наконец, призналась она. Стало легче, словно с выходом слов открылся невидимый клапан, сбрасывающий переполняющее ее напряжение. Она медленно подняла голову. Голубые глаза с смешливыми морщинками в уголках смотрели на нее пристально, чересчур пронзительно, словно он пытался прочитать по ее сомкнутым губам еще сотни неозвученных слов. Между рыжих бровей залегла тревожная, сосредоточенная складка.
- Мне тоже.
Молчание затянулось.
Сара хотела запомнить его именно таким. Оставить в памяти этот неотрывный ищущий взгляд, обнаженный без защиты черных стекол очков. Запечатлеть каждую черту: отросшую щетину и изгиб плотно сжатых губ, заломы морщинок на лбу и рельеф аккуратно вычерченного носа, навсегда запомнить эту маленькую ямочку на подбородке - ей всегда так хотелось тронуть, очертить пальцами эту крошечную ложбинку... Дьякон об этом никогда не узнает. Сара силилась прочитать в его взгляде истинные чувства, о чем он думал сейчас, когда до расставания осталось так мало общих мгновений. Голубые глаза обычно такие холодные, но Дьякону неким немыслимым образом удавалось передавать стойкое ощущение теплоты, чего-то близкого и родного, позабытого еще в прошлой жизни до ее рождения. Пригодится ли ей эта память о его глазах, если остаток самого ее существования мог исчисляться последними минутами? Вспомнит ли она этот взгляд в бездонном мраке посмертия? Будущее невозможно предсказать даже на две минуты вперед.
Он подвинулся чуть ближе, потом медленно потянул за молнию ее комбинезона. Ворот разошелся на дюйм, обнажил шею. Застежка с жужжанием проползла еще чуть-чуть ниже и остановилась. Сара удивленно разомкнула губы, едва ли понимая, что он творит. Дьякон отвел внимательный взгляд и уставился в открывшийся вырез.
- Я все еще хочу твой медальон.
Сара тихо вздохнула - почти с облегчением, что непонятные мотивы Дьякона получили объяснение, и вновь обрели привычную форму грубоватых подначивающих шуток, и вновь тот же легкий флер разочарования окутал момент превращения флирта в очередное скатывание ситуации к дружескому подколу, и вновь Дьякон уже в который раз сбрасывает ее напряжение нелепой выходкой, и вновь...
Не дожидаясь, пока Сара расстегнет цепочку, он опустил ладонь на ее шею, как раз на замок медальона. Наклонился чуть ближе - глубоко, прерывисто вздохнул, будто пловец перед прыжком в ледяную воду. Потом поцеловал ее, почти испуганно зажмурив глаза. Сара замерла, застыла, окончательно сбитая с толку.
Тело решило за нее, робко подалось навстречу поцелую; почувствовав отклик, Дьякон спустил ладонь с шеи на спину, неуклюже дернул за воротник и притянул, прижал к себе еще сильнее. Потом сжал обоими руками, будто боялся отпустить. Сара приоткрыла глаза и встретила его взгляд — чуть встревоженный, словно он все еще ожидал получить отпор. Сара прижалась сильнее, разрушая его сомнения; и он опять прикрыл веки, отдаваясь ощущениям. Осторожно проскользил пальцами по ее щеке — будто изучал, пробовал на ощупь чужую мягкую кожу. Уже решительнее подался вперед, и его язык настойчиво вторгся внутрь. Горячий, влажный, требовательно исследующий; едва уловимый вкус ядерки и его обычных сигарет. Дыхание на миг оборвалось.
Она отстранилась, разрывая контакт. Все же поймала его взгляд, безмолвно спрашивая: почему именно сейчас? Неужели только перспектива потерять ее навсегда сподвигнула нарушить установленные правила? Ставшие вдруг такими чувствительными губы еще горели от жадного поцелуя, будто он действительно целовал ее в первый и последний, их единственный возможный раз.
- Теперь уже ничего не важно, - соврал он в ответ на ее не заданный вопрос и вновь притянул к себе. Сара не противилась, словно перенимая тот же слепой фатализм: будь, что будет. Сейчас имеет значение лишь тепло его тела и сжимающие ее руки, только его горячие губы и неистовое, отчаянное желание, головокружительная эйфория разделенного чувства. Важен только этот момент, который врежется в память, обожжет нервные окончания пламенной вспышкой всепоглощающего влечения, соединит в едином ритме мимолетную синхронность биения их сердец.
Будь, что будет.
Сара выгнулась под настойчивым давлением, закинула руки ему на плечи. Провела ладонью по затылку Дьякона; едва отросшие волосы щекотали подушечки пальцев, будто жесткая замша. Он притянул ее еще ближе, сжал крепче, словно боялся разомкнуть и без того тесные объятия. Плотно прижался животом к животу; едва уловимый, нетерпеливый толчок бедер ей навстречу. Сара чувствовала, как стучит о его грудь бешено колотящееся сердце. Теплые пальцы настойчиво продолжали исследовать ее тело, стискивали и гладили, ладонь вычерчивала на спине сложные и непоследовательные фигуры, обрисовывая каждый изгиб.
Дьякон потянулся к замку на ее комбинезоне, затем чуть отодвинулся, будто только сейчас начал отдавать себе отчет, что они стояли посреди продуваемого коридора коттеджа с распахнутой настежь дверью на улицу. Он оглядел обстановку замутненным, ищущим взглядом; два шага влево, не отпуская Сару ни на миг. Вдарил ладонью по дверце темной комнаты, где хранился подсобный инструмент — крошечное помещение от силы в восемь квадратных футов. Увлек ее за собой, с грохотом сбивая по пути какие-то банки, канистры, поддоны - Сара протиснулась следом, не выпуская его руку.
- Кажется, кто-то затеял ремонт в моем прекрасном замке, - выдохнул Дьякон. - Обычно здесь лежат персидские ковры и сверкают люстры на тысячи свечей, но сегодня как раз перестраивают бальную залу и поэтому тут слегка темно и тесновато...
Сара заткнула ему рот поцелуем, заставив податься вперед, ей навстречу. Из его груди вырвался нетерпеливый, уже неконтролируемый стон. Дьякон потеснил бедром еще пару коробок и вжал Сару спиной в стену. Провел кончиками пальцев по ее щекам, проскользил дорожкой из поцелуев от губ к шее, опускаясь все ниже. Рубашка выбилась из-под ремня его джинсов, кожа под ней пылала огнем. Поджарый живот с широкой полосой коротких, жестких волос - рельеф мускулов проступает под кожей, будто от ее прикосновения от нарочно напряг пресс или же страстное желание заставило затвердеть каждую мышцу его тела, отчетливо прочертиться жесткими формами даже сквозь плотную джинсовую ткань. Сара запуталась в его пуговицах, руки подрагивали; в итоге бросила высвобождать застрявшие тугие петли рубашки и потянулась к пряжке его ремня.
- Виспер, ну где ты там! - долетел снаружи далекий голос Дездемоны. - Том почти готов, ждем только тебя!
Застыли оба, будто резко вырванные из тесного, крошечного личного мирка в жестокую реальность. Чужой голос сбил ритм единого дыхания, разрушил танец двух тянущихся навстречу тел. Пылкая дрожь неудовлетворенного желания погасла под ледяным порывом ветра, сплетенного из ответственности и долга — рассыпался прахом роскошный замок Дьякона, превращаясь в темную разгромленную подсобку, забитую металлическим хламом, пропахшую старым машинным маслом.
- Пора, - обреченно прошептала Виспер, уткнувшись носом в шею Дьякона. Он крепко сжал ее плечи. Иссякла струйка песка в часах, отсчитывающих их украденное время.
- Ты нужна мне... Не смей там умирать, поняла?
- Виспер, да где ты?! Дьякон?! - голос Дездемоны звучал все ближе.
- Просто... просто возвращайся с Шоном, ладно? - прошептал он и бережно пригладил ее растрепавшиеся волосы, аккуратно застегнул воротник, словно все еще пытался придать их уединению оттенок приличия. Сара кивнула ему в шею.
- Последний инструктаж, Дез, не кипишуй! - выкрикнул Дьякон и отодвинулся от Сары, раздраженно пробурчал под нос: - У Золушки хотя бы было время до полуночи.
Резким толчком распахнул дверь, ослепляя с порога ярким дневным светом. Дездемона встретила их у входа в коттедж - смерила обоих подозрительным взглядом, но ничего не сказала.
Сара заново перепроверила оружие и на миг прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Отчаянно хотелось все отменить, отложить хотя бы на день в перспективе развернувшейся ситуации, но перенести время запуска уже невозможно: вероятнее всего, телепорт взорвется после выхода на максимальную мощность. Оставалось лишь очистить голову и верить.
Она должна вернуться.
- Минута до запуска! Вис, на платформу! - выкрикнул Тинкер Том, на мгновение оторвавшийся от пульта.
- Пора в твой «Восток-1», Виспер, - будничным тоном произнес Дьякон, положив руку ей на плечо — он вновь успел надеть очки. Сара прерывисто вздохнула, чувствуя, как пятки становятся невыносимо тяжелыми, а каждый шаг на трясущихся ногах дается с неимоверным усилием.
- Вис! Живее! - взвизгнул Том, сосредоточенно перещелкивая тумблеры на пульте. - Возможно, тебе плевать на матрицу молекулярной стабилизации, но я хотел бы избежать лишней нагрузки...
Дьякон остался на месте - рука сползла с ее плеча и плавно соскользнула вниз по спине. Последние шаги ей предстояло сделать в одиночестве.
Сара осторожно вступила на возвышение под сводами объятой статическими разрядами конструкции. Дез затянулась сигаретой так, что кончик раскалился ярким, стремительно пожирающим бумагу огоньком. Дьякон пристально смотрел на платформу, нервно сжав руки на груди. Не шевелился, хотя отчетливо было видно, какими усилиями дается это видимое, показное спокойствие.
- Отойдите от генератора - Дьякон, Дез, давайте в сторону, минимум на сорок шагов! - проинструктировал Том, завершая последние операции перед запуском.
- Поехали... - прошептала одними губами резко побледневшая Сара. Неожиданная мысль заставила ее дернуться: она торопливо расстегнула воротник и развела зажим цепочки. В последний миг успела перебросить кулон Дьякону, так и не увидев, долетел ли он: все поглотила тишина и бархатная тьма.
2288, 16 апреля.
Герои
Она навсегда останется благодарна Нику. Именно он привил Саре первичные навыки выживания, когда ее еще переполняли ярость и отчаяние, а неумелые руки едва удерживали автомат.
Дьякону она обязана еще большим. Он показал ей, что можно не просто выживать, но и давать сдачи.
Гораздо позже он научил ее просто жить.
Уроков было много: недоверие и жестокость, искупление и прощение, превосходство долга над личными ценностями, умение переступать через собственное «я», если того требует благо других. Рано или поздно наступают моменты, когда хочется бездумно выключить сознание, не отдавать себе отчета в происходящем, но выполнить то, что должно быть сделано.
Просто не дыши и стреляй.
- А потом она посмотрела тому рыцарю Братства прямо в глаза и крикнула: "Ты следующий!"
Барабанщик чуть подался вперед, ближе к Дьякону, пытаясь не пропустить ни слова из его рассказа.
- И Вис убила его двумя выстрелами! Да, Дез, прямо в линзы шлема: бам, бам! А потом вскрыла его силовую броню, вышвырнула еще трепещущее тело наружу и сама залезла внутрь - до взрыва меньше минуты оставалось! "Прыгаем, Дьякон!" - закричала она. "Нам надо бежать!" А я такой: "Нет, Виспер, я боюсь высоты!" Тогда она перебросила меня через плечо и мы спрыгнули с Придвена, прямо вниз!
Он громко хлопнул себя по колену, будто изображая грохот их приземления.
- Она из каждого боя тебя на плече выносит, Дьякон? - саркастично протянула Дездемона, смахнув прядь волос с лица. - Ты говорил, из Свитчборда Вис тебя так же вытащила.
- Кажется, Дьякон начал повторяться, - скептично вздохнул Каррингтон, изучающе рассматривая рассказчика. Дьякон протестующе замотал головой.
- Совсем нет! В Свитчборде я добровольно согласился, чтобы меня вынесли, а на Придвене... Я предпочел бы взорваться, чем пойти на такое безумство! Там же полмили до земли лететь!
- Признай, тебе просто хочется, чтобы девушки носили тебя на руках, - промурлыкала Дездемона, подперев рукой щеку и со снисходительной усмешкой глядя на него. - Этому суждено сбываться только в мечтах, Дьякон, только в мечтах!
- Которые уже выходят за рамки адекватных желаний, - мрачно подчеркнул Каррингтон.
Сара смотрела на них с тревогой, переводила почти испуганный взгляд с одного агента Подземки на другого. Они знали Дьякона долгие годы, так почему до сих пор никто из них не выявил одну простую закономерность: чем безумнее и нелепее звучала его история, тем страшнее оказывалась скрытая под ней истина.
Он не шутил, не балагурил до их прихода в Кембриджский участок, не бросил ни единой остроты при полете на Придвен в пьяно болтающемся винтокрыле, когда до всех троих, казалось, только начала доходить их самоубийственная самонадеянность в затеянной авантюре. После выполнения миссии он молчал всю дорогу до Старой Церкви. Лишь односложные фразы сквозь сомкнутые зубы, не поднимая глаза: столь нехарактерно для Дьякона.
Сейчас, когда все осталось позади, он фривольно развалился в кресле посреди штаба Подземки и на ходу выдумывал бредовую сказку, размахивая бутылкой пива. Словно и сам хотел поверить в нее, полностью перекрыть воспоминания о произошедшем в действительности.
На Придвене удушающе воняло гарью и оплавленным пластиком. Палуба заляпана радужными пятнами растекшегося масла, черные лужи крови блестят поверх сверкающей пленки.
Спрыгнула с винтокрыла, откатилась в сторону под прикрытие металлического контейнера. Очередь прошла над головой - близко. Пуля с силой врезалась в полированный борт ее укрытия и сдвинула ящик почти на дюйм; толчок отдался в плечо. Впереди размытые очертания фигуры Дьякона в стелсе. Метнулся к перилам, уходя с линии огня.
Разошлись. Левый фланг теперь в его ведомстве.
Позади, срываясь на визг, истошно орет Тинкер Том из кабины винтокрыла — не разобрать, стрекот минигана оглушает, перебивает слова. Том справится: ничего личного, как всегда. В точности, как ее научили.
Трижды грохает снайперка Дьякона, и шлем паладина брызгает осколками на входной люк Придвена, разбитый окуляр заплывает багровой жижей — кровь переполняет входное отверстие и льется через край по груди силовой брони. Секунды тишины. Выпавший из рук миниган звонко бряцает по рифленому металлу палубы.
- Снизу, огонь с земли! - наконец-то крик Тома можно разобрать. Спасибо за упоминание очевидного факта, друг.
Перебежка до очередного укрытия.
- Шестой!
Кодовый сигнал, чтобы обозначить свою позицию в стелсе.
- Пятый! - звучит глухой голос Дьякона в десятке футов слева — все в порядке, горизонт чист, снова можно высунуться из-за ящика.
Беспокойно вертящийся скриптор на другом конце палубы ищет взглядом невидимого врага — тщетно. Очередь из карабина Сары бьет его по ногам, скриптор кричит: удивленно и яростно одновременно. Неуклюжий взмах рук, из его коленей будто в момент вытащили все скрепляющие кости. Теряет равновесие; лазерка летит вниз с борта и кувыркается вокруг оси, пока не становится уменьшающейся черной точкой. Щелчок выстрела слева — безошибочно в голову скриптора, единственная пуля Дьякона добивает раненого противника.
- Вперед, чисто.
Бег до задраенного люка, ведущего к мостику корабля; металл палубного настила гулко громыхает под сапогами, невидимый Дьякон поскальзывается в луже масла и выдает свое присутствие тихим ругательством.
Сара помнит, что запорный штурвал на двери крутится на два оборота: сколько раз она уже тягала этот отполированный бесчисленными прикосновениями рук металл — не сосчитать. Привратников в Братстве Стали не держали, а Данс не обладал джентльменскими манерами и не рвался открывать перед дамой дверь.
Вспышка памяти на грани осознания - Сара молилась про себя, чтобы Данс не оказался сегодня на Придвене.
За переборкой бьют по глазами вспышки тревожных сирен в полумраке, надрываются динамики громкой связи, рассыпая приказы и ориентируя бойцов по позициям. Пахнет страхом. Кто-то из защитников не выдержал, полоснул очередью по распахнувшемуся дверному проему, где так и не появился враг.
Выждали еще три секунды. По одному скользнули бестелесными призраками внутрь. Разошлись: левый, правый. Уже привычный бой в команде, будто делали это всегда. Уже в который раз.
Убивали людей вдвоем.
Сара предпочла бы худшую освещенность, меньше света, чтобы видны были лишь силуэты врагов. Как в тире. Бах, в семерку: кажется, попала между ребер скриптору - тот согнулся и рухнул на колени. Бах, пятерка! Едва не ушла в потолок — шея пилота пробита навылет, кровь хлещет на переборку тугой струей. Бах, бах, почти в десяточку, почти в самое сердце. Выронил оружие капитан Келс. Медленно осел на пол проктор Квинлан... зачем он только здесь затесался, мог бы сидеть у своего терминала, укрывшись за стопкой технической документации, что Сара так долго собирала для него по всему Содружеству. Мог бы просто не вставать на пути, оказаться где-то еще, в одном из кубриков, подальше отсюда... Мог бы... Худое лицо Квинлана перекосила гримаса боли, затем оскал медленно разгладился, с почти безмятежным всепрощением застыл на губах последний вздох. Слетевшие очки тихо хрупнули под невидимым сапогом.
- Первый красный! Первый красный! - Дьякон во всю мощь легких орет в боковом коридоре, но Сара тоже вовремя успевает заметить рыцаря в силовой броне с миниганом наперевес. Поспешно ныряет в параллельный отсек — отсюда также можно попасть на верхние палубы, она хорошо изучила Придвен, каждый уголок привычного маршрута. Сейчас — чуть правее, ближе к борту, потом еще футов пятьдесят вдоль боковой стены, не доходя до дальнего конце площадки, где стояла ее личная силовая броня со все еще не стертой кроваво-красной зубастой пастью поперек шлема.
Проктор Инграм бросается вперед, стреляет вслепую, но в верном направлении, будто все же видит, шестым чувством ощущает близкое присутствие врага. Очередь бьет в открытый лестничный пролет, пули звенят по ступеням, улетают рикошетом в стены.
- Седьмой черный! Черный! - долетает голос Дьякона из боковины средней палубы, как раз с той стороны, куда целилась Инграм. Сердце Сары пропускает удар.
Разворот. Она правда не хотела... Только не так...
Медленно ведет цель через оптику, как учил ее Дьякон. Не думать, что это Инграм: та, что подгоняла ей по размерам броню, снабжала антирадином после вылазки в Светящееся Море, а потом модифицировала прицел ее карабина, через который сейчас Сара целилась ей прямо в висок. Сложнее, чем убивать бегущего кротокрыса - в прицеле знакомое лицо. Сошлись метки в перекрестье оптики, сведенный судорогой палец медленно давит на крючок.
Не дыши и стреляй.
Грохот падающего тела на металлических протезах. Снова выстрелы, еще и еще. Кровь, мертвые тела поперек прохода — не смотреть на лица. Только вперед.
Проктор Тиган. Уже ведь не хотел брать оружие в руки, будто заранее знал...
Брэндис. Всего лишь отсрочил неизбежное — значит, все годы в бункере, все было тщетно?
Нерия. Не здесь твое место, не на поле боя, почему же сейчас ты изменила своему предназначению?
Под ногами распростертые тела, мертвые глаза провожают в спину неподвижным, остекленевшим взглядом.
На верхней палубе под куполом тихо. Беспорядочные одиночные выстрелы гремят где-то внизу, наконец-то можно вздохнуть спокойно.
Сара вытаскивает из рюкзака заряд. Судя по плану, тут и находится первый вентиль аэростата.
Дьякона не слышно. Остается надеяться, что пули Инграм прошли мимо, не задели его - Сара не хочет впускать в голову даже тень иных предположений.
- Эй... - выдыхает она в пустоту и прислушивается.
- Третий зеленый, - громко шепчет в пустой коридор в надежде, что он тоже добрался до верхней палубы. С него станется отвечать только на свой дурацкий код даже в неуместной для шпионских игр ситуации.
Шорох за ее спиной подтверждает ее предположение. Воздух колеблется маревом, а ухо обжигает шепот:
- Третий, пожалуй, я — если судить по относительности позиции в пространстве.
- Дьякон... - облегченно выдыхает Сара. Невидимая рука мягко, ободряюще сжимает ее плечо.
- Тсс, там солдат у самого бака — дезертир, похоже, - едва слышно произносит он и движется вперед, мягко отстраняя ее с пути. - Не стоит лишние патроны тратить и шуметь. Я сам займусь крайним вентилем, иди ко второму.
Сара послушно следует его команде. Установить заряд - и можно убираться, пусть этот чертов дирижабль разнесет клочьями по всему Содружеству. Глория не сможет не заметить столь огромный огненный взрыв: улыбнется где-то на небесах, в своем личном синтском посмертии, отсутствия которого она так боялась при жизни.
Последняя коробка взрывчатки закреплена; двадцать минут расчетного времени до детонации. Теперь лишь одна цель: бежать из последних сил, не думая ни о чем другом.
- Готов? - прошептала Сара. Замерла в десятке футов от лестницы на нижнюю палубу в ожидании сигнала к отходу.
- Как можно столь упрямо пренебрегать кодами? - притворно ужасаясь, пожурил Дьякон из темноты в дюжине шагов от места, где должен быть находиться по предположениям Сары.
Кажется, их перешептывания или стук сапогов по палубе все же оказались слишком громкими: с другого конца коридора из-за ящиков поднялся тот самый дезертир, так и не вступивший в бой.
- Эй, я вас слышу! Вы кто?
Сара застыла. Сжала карабин до боли в побелевших пальцах.
В их сторону смотрел оруженосец Братства. Ребенок лет десяти в остроконечной шапочке, скрывающей коротко остриженные волосы: мальчик или девочка — невозможно разобрать в слабом свете.
- И почему мне только не дали оружия... - с обидой пробормотал маленький воин.
Леденящая душу мысль, что своими действиями они убивают ребенка пропала под невыносимым, чудовищным прессом другой, полностью перекрывшей ее — если сейчас они не пристрелят его или ее, то оруженосец может рассказать старшим чинам о подозрительной активности на палубе, и тогда взрывчатку обнаружат. Второго шанса вторгнуться на Придвен уже не представится никогда.
- Дьякон, нет... - едва слышно прошептала Сара.
Плевать на эту стратегию, плевать на угрозу операции, плевать на все... не перешагнуть ту грань, за которой цель перестает оправдывать средства. Она не сможет простить себе именно это убийство. Как не сможет простить и Дьякону.
Напряженные руки задрожали под весом карабина, мышцы отказались слушаться, будто вены и полости костей наполнил тяжелый свинец.
- Тише, оруженосец, - приглушенным, но твердым голосом произнес Дьякон. - Это паладин Джон Доу, защищаем позицию. Неотложное распоряжение лично для тебя: немедленно проследуй на летную палубу, обходи возможные очаги сражения и не останавливайся! Детали твоего назначения не разглашать никому, это задание высокой важности! Жду через пятнадцать минут у винтокрылов для дальнейшего инструктажа, к исполнению приступить!
Оруженосец просиял, гордо оправил свою смешную серо-зеленую шапочку и, припадая к стене как заправский разведчик, поспешил к спуску на нижнюю палубу.
Семнадцать минут.
Центральные коридоры полупусты, защитники передислоцировались. На переборке у мостика рыцари Братства встали цепью, забаррикадировали проход плотной стеной.
- Четвертый красный! Черт, Дьякон, граната!
Снова неразбериха, беспорядочная стрельба. Оступилась и упала, едва не выронив карабин; ударилась коленом - ерунда. На полу катаются сотни гильз, палуба скользкая от крови.
- Девятый, девятый!
Нашел путь через левый отсек, метнулась следом. Беснующийся Максон у самого входа и какая-то дурища с гранатометом, способным разнести Придвен и без постороннего вмешательства. Жест отчаяния. Гранатометчица высунула голову далеко за окошко прицела, высматривая противника в глубине распахнутого люка.
Дьякон нащупал руку Сары - выволок на летную палубу прежде, чем стерегущий вход паладин смог различить их смутные блеклые тени.
Уже можно не таиться и бежать что есть сил к винтокрылу. Воздух распарывали алые лучи лазерок, долетающие снизу, с самого аэропорта - словно солдаты Братства разом обезумели, бессмысленно палили в бессильной ярости по неведомому врагу, уже не опасаясь попасть по товарищам или же собственными силами сбить Придвен.
Сара огляделась, ища на палубе оруженосца, хотя изначально знала, сколь призрачна надежда. Дьякон нащупал ее плечо, вцепился обоими руками в пластины нагрудной брони и неуклюже зашвырнул ее на борт винтокрыла, словно увесистый мешок с тошкой.
- Том, стартуем!
Потрепанный Клеймор вывел обороты на полную мощь, зашуршал винтами, затем мягко оторвался от клешни дока и пошел на неуклюжий разворот.
- Пригнись!
Корпус лишь каким-то чудом выдерживал множественные попадания, по ушам резал непрерывный грохот пуль, уже на излете достигающих обшивки - словно кто-то неутомимо и беспрестанно швырял мелкие камешки в дно чугунного котла.
Дьякон распластался на полу винтокрыла, вцепившись в крепление минигана и прижимая Сару левой рукой, почти полностью накрыл ее собой. Том бормотал что-то нечленораздельное, бешено щелкая по клавишам пульта.
Опомнилась, лишь когда горячая влага насквозь пропитала плечо и начала стекать сбоку ей на грудь, собралась под ее телом липкой лужей.
- Дьякон? Куда попало?
- Над локтем, ерунда, - прорычал он, ерзая над ней и цепляясь крепче за поручень. - По сравнению с отбивной под нагрудным щитком — просто сущая ерунда. Совершенно не стоит внимания.
Ирония — хороший знак. Дышит, живой. Со всем остальным они справятся.
Только бы Тому удалось посадить винтокрыл.
Сара сорвала с Дьякона стелс-бой, едва они вышли из зоны обстрела. Он не противился, позволил наскоро забинтовать простреленную руку, пока уже освоившийся с управлением Том искал место для посадки.
- У меня ощущение, что я вот-вот очнусь от кошмара, - тихо пробормотала Сара. - Не верю, что мы выжили... До сих пор не верю.
Том восторженно вскрикнул, отвлекаясь на масштабный взрыв водородных баллонов Придвена — огненный шар застил небо, обжег волной раскаленного воздуха даже с удаленной дистанции. Сара испуганно согнулась, заслонила лицо рукой, будто разлетевшиеся обломки могли настигнуть даже здесь.
Дьякон не проронил ни звука, мрачно глядя сквозь черные очки на полыхающий над аэропортом пожар.
- Так вот, мы с боем прорвались сквозь аэропорт... Кстати, осталось еще пиво? О, Том, раз уж ты здесь - принеси мне бутылку, пока я рассказываю про твой героизм!
- Что? - недоуменно переспросил Тинкер Том и словно попугай склонил голову на бок под крутым углом. Дьякон уже отвернулся от него, обращаясь к слушателям.
- Пока мы с Вис спасались, Том повел винтокрыл на Придвен и вдарил из носовых орудий прямо... прямо по тем щелям, где у дирижабля уязвимое место и... буууум! Высший пилотаж! Том был рожден, чтобы управлять винтокрылом, вы бы видели его за штурвалом, он вел эту махину под шквальным огнем словно лодку в штиль! В общем, спасибо Тому, что Братства Стали больше нет... ты ведь принесешь мне пива, Тинкер?
- Эмм... - замялся техник, растерянно почесывая затылок под пристальным взглядом остальных агентов Подземки. Барабанщик тихо простонал:
- Это... просто потрясающе... Жаль, там не было меня!
Дьякон закивал, удовлетворенно откидываясь на спинку кресла. Внезапно скривился и чуть слышно охнул, когда неуклюже затронул резким движением травмированные ребра.
- Так все и произошло? - недоверчиво переспросила Дездемона, задрала голову и вполоборота повернулась к стоящему позади нее Тому. Он застыл с отвисшей нижней губой, в упор уставившись на Дьякона. Тот невозмутимо засунул палец под стекло очков и тщательно протер линзу, не снимая при этом очки.
- Пожалуй, я схожу за пивом, - вымолвил Том. Медленно попятился и трусливо покинул комнату под прицелом устремленных на него взглядов.
- Чушь какая-то, - вздохнул Каррингтон и поднялся со своего места.
- Но они сделали это. Не знаю как, но сделали, - возразила Дездемона. Каррингтон хмыкнул нечто невразумительное, смерил пронзительным взглядом притихшую в углу Сару и удалился к своему столу, явно потеряв интерес к беседе.
- А я в вас даже не сомневался, - попеременно глядя то на Дьякона, то на Сару, признался Барабанщик с затаенным восторгом в голосе. Дьякон едва заметно усмехнулся и вскинул голову вверх.
- Том! - нетерпеливо провыл он в пространство. - Где же пиво героям, Том?!
Лег спать почти в беспамятстве. Алкоголь — его привычный способ расслабиться после напряженного дня и очистить голову от переполняющих сомнений и тревог. Меру Дьякон не знал — или же, наоборот, превышал ее абсолютно осознанно. Похмелье всегда оказывалось сокрушительным, словно многотонный обрушившийся пласт стали придавливал его к матрасу на полдня. Едва передвигал ноги, не в силах поднять ничего тяжелее стакана с водой. Как правило, для боевых заданий этот день становился безвозвратно упущенным.
Обычно он вяло продолжал юморить, то томно требуя у Сары помочь в составлении завещания, то взывал к жалости и делился своею болью, выпуская внушительную обойму преисполненных драматизма крылатых фраз, заставляя подозревать, что где-то под подушкой пряталась заготовленная книга афоризмов. Просил пить, смыкал отекшие глаза на краткий промежуток времени и пробуждался от любого шороха, вновь оповещал о неземных страданиях, кутался в плед и опять замирал в тягучей мутной полудреме.
Эти утром он вел себя необычно тихо: не вставал до полудня и делал вид, что все еще не проснулся - лежал неподвижно в неизменной позе, плотно сомкнув веки. Впрочем, Сара явственно понимала, что Дьякон бодрствует — давно изучила его ритм дыхания, характерный для глубокого сна. И признавала его желание остаться в одиночестве, не вступать в контакт с реальностью как можно дольше. Сама хотела бы того же, да только притворяться и играть умела гораздо хуже, чем он.
Хотя и не требовалось уже. Все внутри перегорело. Гулкая пустота в груди еще не отступила, но все чувства словно выжжены в прах - до сих пор не пришло осознание свершенного. Сара надеялась, что это безразличие останется навсегда, и перекошенные предсмертным яростным оскалом знакомые лица не станут преследовать ее во снах.
- Нужно сменить повязку.
Сара принесла бинты, флягу и удивительно вонючую мазь, врученную Каррингтоном — тот остался лишь благодарен, что Виспер взяла на себя ответственность за перевязку Дьякона, от которого разило перегаром на весь штаб. Фляга с громким звяканьем опустилась прямо перед матрасом, Дьякон невольно распахнул глаза.
- Давай свою дырявую руку, - приказала Сара, давая понять, что далее притворяться спящим ему не удастся. Он неуклюже заворочался, чуть привстал и потянулся к фляге. Жадно припал к горлышку, попутно заливая водой грудь.
- Легче? - осведомилась она, когда Дьякон напился.
Он вздохнул. Молча вытянул локоть, давая доступ к ране для обработки. Свободной рукой нащупал в изголовье очки и быстро нацепил на нос, почти с облегчением скрывшись за черными стеклами. Сара с тревогой покосилась на него.
- Как ты сама? - хрипло произнес он вместо ответа.
- Устала, - вымолвила Сара после паузы. Дьякон чуть заметно кивнул. Некоторое время следил, как Сара разворачивает бинт.
- Уже поздно что-то менять, - вздохнула она, так же избегая прямого взгляда в чужие глаза. - Поздно сомневаться. Дело сделано: придется с этим жить.
- Я ни секунды не сомневался, пока не увидел ту девочку, оруженосца, - тихо признался Дьякон.
- Я думала, это мальчик, - невпопад отозвалась Сара и отвернулась в сторону. - Впрочем, неважно уже теперь...
Дьякон обреченно, глубоко вздохнул всей грудью. Растер пальцами лоб, будто пытался выдавить из гудящей головы засевшую внутри боль. Затем вновь приложился к фляге, прополоскал рот и остатки выцедил на пол. Среди крошева мелких камешков еще виднелись сухие багровые пятна, оставшиеся здесь после того, как почти таким же размеренно-сонным утром в катакомбы с грохотом ворвались два взвода Братства Стали.
Сара неудачно дернула присохший бинт, потревожив его рану - Дьякон зарычал сквозь зубы: не то от боли, не то злясь на собственные эмоции, властвующие над душевным спокойствием. Сара замерла, так и оставила свисать размотавшийся бинт на руке и крепко стиснула его ладонь.
- Мы делали то, что должны... - начала она. Дьякон приложил палец к ее губам и произнес тихое: «Шшш». Затем скользнул рукой к виску и тронул ее едва отросшие на полдюйма пепельные волосы. Самыми кончиками пальцев осторожно погладил по голове - бережно, будто боялся причинить боль.
- Тинкер Том должен мне сотню крышек, - неожиданно произнес Дьякон, глядя прямо в глаза Саре, и в то же время куда-то в пустоту, словно в действительности не видел ее перед собой. - Он говорил, что у тебя снова вырастут седые волосы, но нет... Я выиграл.
Дьякону она обязана еще большим. Он показал ей, что можно не просто выживать, но и давать сдачи.
Гораздо позже он научил ее просто жить.
Уроков было много: недоверие и жестокость, искупление и прощение, превосходство долга над личными ценностями, умение переступать через собственное «я», если того требует благо других. Рано или поздно наступают моменты, когда хочется бездумно выключить сознание, не отдавать себе отчета в происходящем, но выполнить то, что должно быть сделано.
Просто не дыши и стреляй.
- А потом она посмотрела тому рыцарю Братства прямо в глаза и крикнула: "Ты следующий!"
Барабанщик чуть подался вперед, ближе к Дьякону, пытаясь не пропустить ни слова из его рассказа.
- И Вис убила его двумя выстрелами! Да, Дез, прямо в линзы шлема: бам, бам! А потом вскрыла его силовую броню, вышвырнула еще трепещущее тело наружу и сама залезла внутрь - до взрыва меньше минуты оставалось! "Прыгаем, Дьякон!" - закричала она. "Нам надо бежать!" А я такой: "Нет, Виспер, я боюсь высоты!" Тогда она перебросила меня через плечо и мы спрыгнули с Придвена, прямо вниз!
Он громко хлопнул себя по колену, будто изображая грохот их приземления.
- Она из каждого боя тебя на плече выносит, Дьякон? - саркастично протянула Дездемона, смахнув прядь волос с лица. - Ты говорил, из Свитчборда Вис тебя так же вытащила.
- Кажется, Дьякон начал повторяться, - скептично вздохнул Каррингтон, изучающе рассматривая рассказчика. Дьякон протестующе замотал головой.
- Совсем нет! В Свитчборде я добровольно согласился, чтобы меня вынесли, а на Придвене... Я предпочел бы взорваться, чем пойти на такое безумство! Там же полмили до земли лететь!
- Признай, тебе просто хочется, чтобы девушки носили тебя на руках, - промурлыкала Дездемона, подперев рукой щеку и со снисходительной усмешкой глядя на него. - Этому суждено сбываться только в мечтах, Дьякон, только в мечтах!
- Которые уже выходят за рамки адекватных желаний, - мрачно подчеркнул Каррингтон.
Сара смотрела на них с тревогой, переводила почти испуганный взгляд с одного агента Подземки на другого. Они знали Дьякона долгие годы, так почему до сих пор никто из них не выявил одну простую закономерность: чем безумнее и нелепее звучала его история, тем страшнее оказывалась скрытая под ней истина.
Он не шутил, не балагурил до их прихода в Кембриджский участок, не бросил ни единой остроты при полете на Придвен в пьяно болтающемся винтокрыле, когда до всех троих, казалось, только начала доходить их самоубийственная самонадеянность в затеянной авантюре. После выполнения миссии он молчал всю дорогу до Старой Церкви. Лишь односложные фразы сквозь сомкнутые зубы, не поднимая глаза: столь нехарактерно для Дьякона.
Сейчас, когда все осталось позади, он фривольно развалился в кресле посреди штаба Подземки и на ходу выдумывал бредовую сказку, размахивая бутылкой пива. Словно и сам хотел поверить в нее, полностью перекрыть воспоминания о произошедшем в действительности.
На Придвене удушающе воняло гарью и оплавленным пластиком. Палуба заляпана радужными пятнами растекшегося масла, черные лужи крови блестят поверх сверкающей пленки.
Спрыгнула с винтокрыла, откатилась в сторону под прикрытие металлического контейнера. Очередь прошла над головой - близко. Пуля с силой врезалась в полированный борт ее укрытия и сдвинула ящик почти на дюйм; толчок отдался в плечо. Впереди размытые очертания фигуры Дьякона в стелсе. Метнулся к перилам, уходя с линии огня.
Разошлись. Левый фланг теперь в его ведомстве.
Позади, срываясь на визг, истошно орет Тинкер Том из кабины винтокрыла — не разобрать, стрекот минигана оглушает, перебивает слова. Том справится: ничего личного, как всегда. В точности, как ее научили.
Трижды грохает снайперка Дьякона, и шлем паладина брызгает осколками на входной люк Придвена, разбитый окуляр заплывает багровой жижей — кровь переполняет входное отверстие и льется через край по груди силовой брони. Секунды тишины. Выпавший из рук миниган звонко бряцает по рифленому металлу палубы.
- Снизу, огонь с земли! - наконец-то крик Тома можно разобрать. Спасибо за упоминание очевидного факта, друг.
Перебежка до очередного укрытия.
- Шестой!
Кодовый сигнал, чтобы обозначить свою позицию в стелсе.
- Пятый! - звучит глухой голос Дьякона в десятке футов слева — все в порядке, горизонт чист, снова можно высунуться из-за ящика.
Беспокойно вертящийся скриптор на другом конце палубы ищет взглядом невидимого врага — тщетно. Очередь из карабина Сары бьет его по ногам, скриптор кричит: удивленно и яростно одновременно. Неуклюжий взмах рук, из его коленей будто в момент вытащили все скрепляющие кости. Теряет равновесие; лазерка летит вниз с борта и кувыркается вокруг оси, пока не становится уменьшающейся черной точкой. Щелчок выстрела слева — безошибочно в голову скриптора, единственная пуля Дьякона добивает раненого противника.
- Вперед, чисто.
Бег до задраенного люка, ведущего к мостику корабля; металл палубного настила гулко громыхает под сапогами, невидимый Дьякон поскальзывается в луже масла и выдает свое присутствие тихим ругательством.
Сара помнит, что запорный штурвал на двери крутится на два оборота: сколько раз она уже тягала этот отполированный бесчисленными прикосновениями рук металл — не сосчитать. Привратников в Братстве Стали не держали, а Данс не обладал джентльменскими манерами и не рвался открывать перед дамой дверь.
Вспышка памяти на грани осознания - Сара молилась про себя, чтобы Данс не оказался сегодня на Придвене.
За переборкой бьют по глазами вспышки тревожных сирен в полумраке, надрываются динамики громкой связи, рассыпая приказы и ориентируя бойцов по позициям. Пахнет страхом. Кто-то из защитников не выдержал, полоснул очередью по распахнувшемуся дверному проему, где так и не появился враг.
Выждали еще три секунды. По одному скользнули бестелесными призраками внутрь. Разошлись: левый, правый. Уже привычный бой в команде, будто делали это всегда. Уже в который раз.
Убивали людей вдвоем.
Сара предпочла бы худшую освещенность, меньше света, чтобы видны были лишь силуэты врагов. Как в тире. Бах, в семерку: кажется, попала между ребер скриптору - тот согнулся и рухнул на колени. Бах, пятерка! Едва не ушла в потолок — шея пилота пробита навылет, кровь хлещет на переборку тугой струей. Бах, бах, почти в десяточку, почти в самое сердце. Выронил оружие капитан Келс. Медленно осел на пол проктор Квинлан... зачем он только здесь затесался, мог бы сидеть у своего терминала, укрывшись за стопкой технической документации, что Сара так долго собирала для него по всему Содружеству. Мог бы просто не вставать на пути, оказаться где-то еще, в одном из кубриков, подальше отсюда... Мог бы... Худое лицо Квинлана перекосила гримаса боли, затем оскал медленно разгладился, с почти безмятежным всепрощением застыл на губах последний вздох. Слетевшие очки тихо хрупнули под невидимым сапогом.
- Первый красный! Первый красный! - Дьякон во всю мощь легких орет в боковом коридоре, но Сара тоже вовремя успевает заметить рыцаря в силовой броне с миниганом наперевес. Поспешно ныряет в параллельный отсек — отсюда также можно попасть на верхние палубы, она хорошо изучила Придвен, каждый уголок привычного маршрута. Сейчас — чуть правее, ближе к борту, потом еще футов пятьдесят вдоль боковой стены, не доходя до дальнего конце площадки, где стояла ее личная силовая броня со все еще не стертой кроваво-красной зубастой пастью поперек шлема.
Проктор Инграм бросается вперед, стреляет вслепую, но в верном направлении, будто все же видит, шестым чувством ощущает близкое присутствие врага. Очередь бьет в открытый лестничный пролет, пули звенят по ступеням, улетают рикошетом в стены.
- Седьмой черный! Черный! - долетает голос Дьякона из боковины средней палубы, как раз с той стороны, куда целилась Инграм. Сердце Сары пропускает удар.
Разворот. Она правда не хотела... Только не так...
Медленно ведет цель через оптику, как учил ее Дьякон. Не думать, что это Инграм: та, что подгоняла ей по размерам броню, снабжала антирадином после вылазки в Светящееся Море, а потом модифицировала прицел ее карабина, через который сейчас Сара целилась ей прямо в висок. Сложнее, чем убивать бегущего кротокрыса - в прицеле знакомое лицо. Сошлись метки в перекрестье оптики, сведенный судорогой палец медленно давит на крючок.
Не дыши и стреляй.
Грохот падающего тела на металлических протезах. Снова выстрелы, еще и еще. Кровь, мертвые тела поперек прохода — не смотреть на лица. Только вперед.
Проктор Тиган. Уже ведь не хотел брать оружие в руки, будто заранее знал...
Брэндис. Всего лишь отсрочил неизбежное — значит, все годы в бункере, все было тщетно?
Нерия. Не здесь твое место, не на поле боя, почему же сейчас ты изменила своему предназначению?
Под ногами распростертые тела, мертвые глаза провожают в спину неподвижным, остекленевшим взглядом.
На верхней палубе под куполом тихо. Беспорядочные одиночные выстрелы гремят где-то внизу, наконец-то можно вздохнуть спокойно.
Сара вытаскивает из рюкзака заряд. Судя по плану, тут и находится первый вентиль аэростата.
Дьякона не слышно. Остается надеяться, что пули Инграм прошли мимо, не задели его - Сара не хочет впускать в голову даже тень иных предположений.
- Эй... - выдыхает она в пустоту и прислушивается.
- Третий зеленый, - громко шепчет в пустой коридор в надежде, что он тоже добрался до верхней палубы. С него станется отвечать только на свой дурацкий код даже в неуместной для шпионских игр ситуации.
Шорох за ее спиной подтверждает ее предположение. Воздух колеблется маревом, а ухо обжигает шепот:
- Третий, пожалуй, я — если судить по относительности позиции в пространстве.
- Дьякон... - облегченно выдыхает Сара. Невидимая рука мягко, ободряюще сжимает ее плечо.
- Тсс, там солдат у самого бака — дезертир, похоже, - едва слышно произносит он и движется вперед, мягко отстраняя ее с пути. - Не стоит лишние патроны тратить и шуметь. Я сам займусь крайним вентилем, иди ко второму.
Сара послушно следует его команде. Установить заряд - и можно убираться, пусть этот чертов дирижабль разнесет клочьями по всему Содружеству. Глория не сможет не заметить столь огромный огненный взрыв: улыбнется где-то на небесах, в своем личном синтском посмертии, отсутствия которого она так боялась при жизни.
Последняя коробка взрывчатки закреплена; двадцать минут расчетного времени до детонации. Теперь лишь одна цель: бежать из последних сил, не думая ни о чем другом.
- Готов? - прошептала Сара. Замерла в десятке футов от лестницы на нижнюю палубу в ожидании сигнала к отходу.
- Как можно столь упрямо пренебрегать кодами? - притворно ужасаясь, пожурил Дьякон из темноты в дюжине шагов от места, где должен быть находиться по предположениям Сары.
Кажется, их перешептывания или стук сапогов по палубе все же оказались слишком громкими: с другого конца коридора из-за ящиков поднялся тот самый дезертир, так и не вступивший в бой.
- Эй, я вас слышу! Вы кто?
Сара застыла. Сжала карабин до боли в побелевших пальцах.
В их сторону смотрел оруженосец Братства. Ребенок лет десяти в остроконечной шапочке, скрывающей коротко остриженные волосы: мальчик или девочка — невозможно разобрать в слабом свете.
- И почему мне только не дали оружия... - с обидой пробормотал маленький воин.
Леденящая душу мысль, что своими действиями они убивают ребенка пропала под невыносимым, чудовищным прессом другой, полностью перекрывшей ее — если сейчас они не пристрелят его или ее, то оруженосец может рассказать старшим чинам о подозрительной активности на палубе, и тогда взрывчатку обнаружат. Второго шанса вторгнуться на Придвен уже не представится никогда.
- Дьякон, нет... - едва слышно прошептала Сара.
Плевать на эту стратегию, плевать на угрозу операции, плевать на все... не перешагнуть ту грань, за которой цель перестает оправдывать средства. Она не сможет простить себе именно это убийство. Как не сможет простить и Дьякону.
Напряженные руки задрожали под весом карабина, мышцы отказались слушаться, будто вены и полости костей наполнил тяжелый свинец.
- Тише, оруженосец, - приглушенным, но твердым голосом произнес Дьякон. - Это паладин Джон Доу, защищаем позицию. Неотложное распоряжение лично для тебя: немедленно проследуй на летную палубу, обходи возможные очаги сражения и не останавливайся! Детали твоего назначения не разглашать никому, это задание высокой важности! Жду через пятнадцать минут у винтокрылов для дальнейшего инструктажа, к исполнению приступить!
Оруженосец просиял, гордо оправил свою смешную серо-зеленую шапочку и, припадая к стене как заправский разведчик, поспешил к спуску на нижнюю палубу.
Семнадцать минут.
Центральные коридоры полупусты, защитники передислоцировались. На переборке у мостика рыцари Братства встали цепью, забаррикадировали проход плотной стеной.
- Четвертый красный! Черт, Дьякон, граната!
Снова неразбериха, беспорядочная стрельба. Оступилась и упала, едва не выронив карабин; ударилась коленом - ерунда. На полу катаются сотни гильз, палуба скользкая от крови.
- Девятый, девятый!
Нашел путь через левый отсек, метнулась следом. Беснующийся Максон у самого входа и какая-то дурища с гранатометом, способным разнести Придвен и без постороннего вмешательства. Жест отчаяния. Гранатометчица высунула голову далеко за окошко прицела, высматривая противника в глубине распахнутого люка.
Дьякон нащупал руку Сары - выволок на летную палубу прежде, чем стерегущий вход паладин смог различить их смутные блеклые тени.
Уже можно не таиться и бежать что есть сил к винтокрылу. Воздух распарывали алые лучи лазерок, долетающие снизу, с самого аэропорта - словно солдаты Братства разом обезумели, бессмысленно палили в бессильной ярости по неведомому врагу, уже не опасаясь попасть по товарищам или же собственными силами сбить Придвен.
Сара огляделась, ища на палубе оруженосца, хотя изначально знала, сколь призрачна надежда. Дьякон нащупал ее плечо, вцепился обоими руками в пластины нагрудной брони и неуклюже зашвырнул ее на борт винтокрыла, словно увесистый мешок с тошкой.
- Том, стартуем!
Потрепанный Клеймор вывел обороты на полную мощь, зашуршал винтами, затем мягко оторвался от клешни дока и пошел на неуклюжий разворот.
- Пригнись!
Корпус лишь каким-то чудом выдерживал множественные попадания, по ушам резал непрерывный грохот пуль, уже на излете достигающих обшивки - словно кто-то неутомимо и беспрестанно швырял мелкие камешки в дно чугунного котла.
Дьякон распластался на полу винтокрыла, вцепившись в крепление минигана и прижимая Сару левой рукой, почти полностью накрыл ее собой. Том бормотал что-то нечленораздельное, бешено щелкая по клавишам пульта.
Опомнилась, лишь когда горячая влага насквозь пропитала плечо и начала стекать сбоку ей на грудь, собралась под ее телом липкой лужей.
- Дьякон? Куда попало?
- Над локтем, ерунда, - прорычал он, ерзая над ней и цепляясь крепче за поручень. - По сравнению с отбивной под нагрудным щитком — просто сущая ерунда. Совершенно не стоит внимания.
Ирония — хороший знак. Дышит, живой. Со всем остальным они справятся.
Только бы Тому удалось посадить винтокрыл.
Сара сорвала с Дьякона стелс-бой, едва они вышли из зоны обстрела. Он не противился, позволил наскоро забинтовать простреленную руку, пока уже освоившийся с управлением Том искал место для посадки.
- У меня ощущение, что я вот-вот очнусь от кошмара, - тихо пробормотала Сара. - Не верю, что мы выжили... До сих пор не верю.
Том восторженно вскрикнул, отвлекаясь на масштабный взрыв водородных баллонов Придвена — огненный шар застил небо, обжег волной раскаленного воздуха даже с удаленной дистанции. Сара испуганно согнулась, заслонила лицо рукой, будто разлетевшиеся обломки могли настигнуть даже здесь.
Дьякон не проронил ни звука, мрачно глядя сквозь черные очки на полыхающий над аэропортом пожар.
- Так вот, мы с боем прорвались сквозь аэропорт... Кстати, осталось еще пиво? О, Том, раз уж ты здесь - принеси мне бутылку, пока я рассказываю про твой героизм!
- Что? - недоуменно переспросил Тинкер Том и словно попугай склонил голову на бок под крутым углом. Дьякон уже отвернулся от него, обращаясь к слушателям.
- Пока мы с Вис спасались, Том повел винтокрыл на Придвен и вдарил из носовых орудий прямо... прямо по тем щелям, где у дирижабля уязвимое место и... буууум! Высший пилотаж! Том был рожден, чтобы управлять винтокрылом, вы бы видели его за штурвалом, он вел эту махину под шквальным огнем словно лодку в штиль! В общем, спасибо Тому, что Братства Стали больше нет... ты ведь принесешь мне пива, Тинкер?
- Эмм... - замялся техник, растерянно почесывая затылок под пристальным взглядом остальных агентов Подземки. Барабанщик тихо простонал:
- Это... просто потрясающе... Жаль, там не было меня!
Дьякон закивал, удовлетворенно откидываясь на спинку кресла. Внезапно скривился и чуть слышно охнул, когда неуклюже затронул резким движением травмированные ребра.
- Так все и произошло? - недоверчиво переспросила Дездемона, задрала голову и вполоборота повернулась к стоящему позади нее Тому. Он застыл с отвисшей нижней губой, в упор уставившись на Дьякона. Тот невозмутимо засунул палец под стекло очков и тщательно протер линзу, не снимая при этом очки.
- Пожалуй, я схожу за пивом, - вымолвил Том. Медленно попятился и трусливо покинул комнату под прицелом устремленных на него взглядов.
- Чушь какая-то, - вздохнул Каррингтон и поднялся со своего места.
- Но они сделали это. Не знаю как, но сделали, - возразила Дездемона. Каррингтон хмыкнул нечто невразумительное, смерил пронзительным взглядом притихшую в углу Сару и удалился к своему столу, явно потеряв интерес к беседе.
- А я в вас даже не сомневался, - попеременно глядя то на Дьякона, то на Сару, признался Барабанщик с затаенным восторгом в голосе. Дьякон едва заметно усмехнулся и вскинул голову вверх.
- Том! - нетерпеливо провыл он в пространство. - Где же пиво героям, Том?!
Лег спать почти в беспамятстве. Алкоголь — его привычный способ расслабиться после напряженного дня и очистить голову от переполняющих сомнений и тревог. Меру Дьякон не знал — или же, наоборот, превышал ее абсолютно осознанно. Похмелье всегда оказывалось сокрушительным, словно многотонный обрушившийся пласт стали придавливал его к матрасу на полдня. Едва передвигал ноги, не в силах поднять ничего тяжелее стакана с водой. Как правило, для боевых заданий этот день становился безвозвратно упущенным.
Обычно он вяло продолжал юморить, то томно требуя у Сары помочь в составлении завещания, то взывал к жалости и делился своею болью, выпуская внушительную обойму преисполненных драматизма крылатых фраз, заставляя подозревать, что где-то под подушкой пряталась заготовленная книга афоризмов. Просил пить, смыкал отекшие глаза на краткий промежуток времени и пробуждался от любого шороха, вновь оповещал о неземных страданиях, кутался в плед и опять замирал в тягучей мутной полудреме.
Эти утром он вел себя необычно тихо: не вставал до полудня и делал вид, что все еще не проснулся - лежал неподвижно в неизменной позе, плотно сомкнув веки. Впрочем, Сара явственно понимала, что Дьякон бодрствует — давно изучила его ритм дыхания, характерный для глубокого сна. И признавала его желание остаться в одиночестве, не вступать в контакт с реальностью как можно дольше. Сама хотела бы того же, да только притворяться и играть умела гораздо хуже, чем он.
Хотя и не требовалось уже. Все внутри перегорело. Гулкая пустота в груди еще не отступила, но все чувства словно выжжены в прах - до сих пор не пришло осознание свершенного. Сара надеялась, что это безразличие останется навсегда, и перекошенные предсмертным яростным оскалом знакомые лица не станут преследовать ее во снах.
- Нужно сменить повязку.
Сара принесла бинты, флягу и удивительно вонючую мазь, врученную Каррингтоном — тот остался лишь благодарен, что Виспер взяла на себя ответственность за перевязку Дьякона, от которого разило перегаром на весь штаб. Фляга с громким звяканьем опустилась прямо перед матрасом, Дьякон невольно распахнул глаза.
- Давай свою дырявую руку, - приказала Сара, давая понять, что далее притворяться спящим ему не удастся. Он неуклюже заворочался, чуть привстал и потянулся к фляге. Жадно припал к горлышку, попутно заливая водой грудь.
- Легче? - осведомилась она, когда Дьякон напился.
Он вздохнул. Молча вытянул локоть, давая доступ к ране для обработки. Свободной рукой нащупал в изголовье очки и быстро нацепил на нос, почти с облегчением скрывшись за черными стеклами. Сара с тревогой покосилась на него.
- Как ты сама? - хрипло произнес он вместо ответа.
- Устала, - вымолвила Сара после паузы. Дьякон чуть заметно кивнул. Некоторое время следил, как Сара разворачивает бинт.
- Уже поздно что-то менять, - вздохнула она, так же избегая прямого взгляда в чужие глаза. - Поздно сомневаться. Дело сделано: придется с этим жить.
- Я ни секунды не сомневался, пока не увидел ту девочку, оруженосца, - тихо признался Дьякон.
- Я думала, это мальчик, - невпопад отозвалась Сара и отвернулась в сторону. - Впрочем, неважно уже теперь...
Дьякон обреченно, глубоко вздохнул всей грудью. Растер пальцами лоб, будто пытался выдавить из гудящей головы засевшую внутри боль. Затем вновь приложился к фляге, прополоскал рот и остатки выцедил на пол. Среди крошева мелких камешков еще виднелись сухие багровые пятна, оставшиеся здесь после того, как почти таким же размеренно-сонным утром в катакомбы с грохотом ворвались два взвода Братства Стали.
Сара неудачно дернула присохший бинт, потревожив его рану - Дьякон зарычал сквозь зубы: не то от боли, не то злясь на собственные эмоции, властвующие над душевным спокойствием. Сара замерла, так и оставила свисать размотавшийся бинт на руке и крепко стиснула его ладонь.
- Мы делали то, что должны... - начала она. Дьякон приложил палец к ее губам и произнес тихое: «Шшш». Затем скользнул рукой к виску и тронул ее едва отросшие на полдюйма пепельные волосы. Самыми кончиками пальцев осторожно погладил по голове - бережно, будто боялся причинить боль.
- Тинкер Том должен мне сотню крышек, - неожиданно произнес Дьякон, глядя прямо в глаза Саре, и в то же время куда-то в пустоту, словно в действительности не видел ее перед собой. - Он говорил, что у тебя снова вырастут седые волосы, но нет... Я выиграл.
2288, 7 апреля.
Собственничество
Сара не любила Мерсер. Слишком много страха связывало с этим местом, обломки разлетевшегося телепорта все еще вызывали дрожь: произойди взрыв секундой раньше, и в мягком грунте за оградой автостоянки прибавила бы колорита местности ее собственная могила.
Во время остановок возле станции она предпочитала ночевать в развалинах в трехстах футах севернее Мерсера, на пути к Джамайка-Плейн. В кирпичном доме с прохудившейся крышей, но с уцелевшими стенами еще сохранилась не проржавевшая ванна; Сара не упускала случая нагреть пару ведер воды на костре и хоть на несколько минут вновь почувствовать ту почти забытую, необычайную роскошь — просто понежиться в горячей ванне, оттирая недельную грязь.
Раньше ей удавалось вдоволь насладиться этим ритуалом и спокойно расслабиться, но с переходом отношений на иной уровень Дьякон окончательно растерял немногие остатки благопристойного поведения — неуклонно и беззастенчиво разрушал барьеры элементарных приличий, за которые в силу иного воспитания цеплялась Сара.
Уже с четвертого дня совместных путешествий он начал невозмутимо лезть в ее походную миску, не делая различий между своей и чужой вилкой. Он давно не считал зазорным рыться в ее рюкзаке, несмотря на то, что многие хранящиеся там вещи Сара предпочла бы скрыть от мужского взгляда. На пятый день после сексуального сближения он посчитал вполне уместным позаимствовать из того же почти родного рюкзака запасные трусы Сары, сочтя свои уже недостаточно чистыми. Впрочем, после примерки Дьякон с повинной вернул их обратно, обнаружив непреодолимое несоответствие размеров.
На этот раз ему хватило наглости бесцеремонно ворваться в ванную комнату, где Сара уже предвкушала долгожданное расслабление в теплой воде, не выходящее из головы всю дорогу от Масс Фьюжн. Удовольствие, не сопоставимое с вилянием под слабым и строго дозированным напором функционирующих душей в Институте, не говоря о нерегулярных гигиенических процедурах с ковшиком в лучшем случае незараженной воды.
Дьякон явился не с пустыми руками: очевидно, подготовился к событию заранее и принес оторванную крышку от игрушечной машинки, оснащенную куском тряпки на палке.
- Крейсер «Неустрашимый» готов к спуску на воду, адмирал, - оповестил Дьякон, затем вручил не успевшей прикрыться Саре кораблик и начал стаскивать с себя одежду.
Сара сиротливо подтянула колени к груди и оторопело уставилась на Дьякона. По инерции хотелось скрыть наготу, хотя после трех недель взаимного исследования чувственных зон друг друга подобное стеснение могло уже показаться излишним. Ее смущение осталось незамеченным: Дьякон уже успел скинуть куртку и теперь проворно расстегивал рубашку.
- Извини, что не захватил свечей и лепестков тошки для антуража, но я могу потереть тебе спинку! - с готовностью предложил он.
- Дьякон, я...
Сара не могла подобрать верных слов.
Он обернулся к ней совершенно невозмутимо, без тени сомнения в уместности своих действий — то ли превосходно изображал святую наивность, то ли и вправду по личным убеждениям не признавал чужого права на уединение при принятии ванны. Зябко поеживаясь от холода, от торопливо стянул с себя брюки, затем бросил в ту же кучу одежды трусы — Сара с облегчением заметила, что хоть на этот раз он не присвоил ее белье. Дьякон почесал свежий шрам над коленом и, приплясывая босиком по раскрошенной плитке пола, заковылял к наполненной ванне.
- А, подожди, я принес картофельные чипсы! Они немного фонят, но зато хрустящие, я уже пробовал!
Он косолапо засеменил обратно к груде одежды за чипсами. Сара вздохнула, понимая, что разобьет его сердце, если сейчас откажет в претворении столь волнительного опыта, в очередном приобщении к довоенному миру в новой роли, наверняка почерпнутой из некой проникновенной сцены серийного романчика в аляповатой мягкой обложке.
Дьякон чинно уселся в ванну, подведя уровень воды почти к самому краю, и опустил подбородок на поджатые колени в ожидании от Сары дальнейшей инициативы, как от более опытной и сведущей в приемах ванн. Кажется, не самый подходящий момент для публичного откровения, что ее собственные практические знания о совместном купании не распространялись далее чтения подобных сцен из низкопробных романов.
- Наверное, нам следует запустить «Неустрашимый», - неуверенно предположила Сара. - У чьих берегов он затонет, тот и будет первым тереть другому спину.
Дьякон с важным видом согласно кивнул, словно тем самым подкрепил их договор, и торжественно спустил крейсер на воду.
Агент под кодовым именем Опекун всегда вызывал у Сару некую подспудную неприязнь. Почти инстинктивную опаску с долей брезгливости, порождаемую при контакте с душевно больным человеком. Не секрет, что ряды Подземки полнились странными личностями, чрезмерно увлеченными энтузиастами и разномастными чудаками, но Опекун выделялся даже на их фоне. Его постоянная нервная встревоженность превосходила паранойю Дьякона, Тинкера и Дез вместе взятых.
Из его истории Сара знала, что Опекун некогда состоял при штабе, но после бойни в Свитчборде не выдержал напряжения и последние месяцы предпочитал работать подальше от потенциально опасных участков. Справлялся неплохо: в противовес персональной предвзятости Сары, Дьякон весьма уважительно отзывался об этом человеке, даже несмотря на то, что Опекуна трясло при одном упоминании штаба и штурмовиков Подземки. Именно эта особенность и навела Сару на идею разрешить загадку, уже несколько недель не дающую ей покоя.
На поиски Опекуна Сара отправилась ближе к полудню, когда Дьякон уже успел угнездиться на скрипучей койке коттеджа в компании потрепанного томика сочинений Фриша и таким образом готовился ко сну перед ночным переходом. Стремились к нулю любые шансы, что он выберется в Мерсер из теплой постели после совместного купания, предсказуемо перетекшего в иного рода развлечение - второе в списке занятий, коим могут предаваться оставшиеся наедине в ванной два взрослых человека без одежды. После секса Дьякона тяжело было сдвинуть с места: то ли разрядка подобным образом воздействовала на организм, то ли начинал сказываться возраст, благо едва ли отражающийся на прочих сопутствующих областях интимного вопроса.
Опекун был удивлен неожиданному вниманию Сары, как и ее предложению пообщаться в уединенной обстановке за стенами станции. Извечная настороженность намертво въелась у него в привычку: на разговор он согласился лишь убедившись, что ее счетчик Гейгера находится в ремонте. Да и после Саре казалось, что всю дорогу от порога базы до дальнего края автостоянки Опекун убеждал себя, что перед ним всего лишь агент Виспер, а не хитрый институтский охотник, посланный прикончить его в темном углу.
- Ты давно в Подземке? - спросила Сара, облокотившись о парапет. Опекун взглянул на нее исподлобья и чуть ссутулился.
- Достаточно, чтобы пережить разгром двух штаб-квартир и обнаружить, что командный центр — далеко не самое безопасное место...
- Тогда, возможно, ты помнишь, что произошло в Эллене, - осторожно закинула удочку Сара, пытаясь понять, достиг ли Опекуна приказ Дездемоны не распространяться при ней на запретную тему. Он многозначительно хмыкнул и произнес без какого бы ни было намека на возросшее напряжение:
- В кои-то веки судьба оказалась милостива: лично я там не присутствовал.
- Но слышал про Сонгберд? - переспросила Сара, понизив голос и чуть подавшись вперед в нетерпении. - Дездемона когда-то упоминала, что Сонгберд вычислила синта и предотвратила резню, но не уточнила, как именно.
Реакция Опекуна пока ничем не отличалась от вежливого слушания, и Сара решила пойти ва-банк, задав вопрос напрямую.
- Дьякон промямлил что-то невнятное, когда я его спросила о подробностях. Я подумала - возможно, ты сможешь мне что-то объяснить?
Пожилой мужчина тревожно нахмурился, Сара сменила тон на почти молящий.
- Мне действительно важно понять детали, я ведь провожу в штабе порядочно времени. Любые данные могут пригодиться, чтобы предотвратить очередное нападение!
Опекун неожиданно усмехнулся и качнул головой, затем растерянно почесал затылок, будто прикидывая, с какой стороны подойти к озвученному вопросу.
- Дьякон хитро вывернулся, перекинув эту тему на других, - произнес он и шумно вздохнул. - Скажем так: агент Сонгберд состояла в очень близких отношениях со Стейли, которую заменили на синта и послали на базу для внедрения. Синты - это ведь точные копии, все приметы досконально воссоздаются, почти вся память - как у оригинала, очень сложно найти отличия. Дьякон как-то их вычисляет — недаром лучший агент Подземки, а Сонгберд... говорят, что замену обнаружила, когда спать легли... Ну, понимаешь... тело вроде то же, а чувства или там движения — другие. Точно не знаю, я им свечку не держал.
Опекун выразительно развел руками — явно вошел во вкус отведенной роли осведомителя. Очевидно, немногие обращались к нему за задушевными разговорами, и теперь проявленное внимание откровенно льстило ему.
- В общем, эвакуировали Эллен за пару часов, а спустя сутки туда охотники нагрянули, - довершил Опекун, понизив голос до зловещего шепота, затем поднял голову, увидев остекленевший взгляд Сары. - Виспер... с тобой все нормально? Ты уж извини, что выражаюсь на такие темы...
- Да... ничего. Все хорошо.
- Все-таки зря начал... Неудобно вышло, - смущенно пробормотал Опекун. Сара прищурилась, сдерживая подступающую злость — перед ней стоял не тот человек, на ком следовало ее вымещать.
- Возможно, ты также знаешь, как Дьякону пару лет назад удалось вычислить синта здесь же, в Мерсере - до того, как станцию покинули? - жестко спросила она в лоб, не тратясь на хождения вокруг да около. - Неужели, тоже с кем-то переспал?
- Дьякон? Пфф, - скептически фыркнул Опекун, будто и не рассматривал саму возможность подобного варианта. - Исключено! Тот случай с Сонгберд, скорее, редкостью был. А уж после того, как Дездемона похоронила Сэма... Никому не пожелаешь такого.
Замолчал на мгновение, будто всколыхнувшаяся волна воспоминаний действительно затронула слишком глубокие, тяжелые переживания. Опекун тихо вздохнул и сокрушенно покачал головой:
- Нельзя заводить привязанности в Подземке: платить приходится слишком высокую цену.
- Неужели Дьякон даже ради разоблачения синта не стал бы прибегать к подобным мерам? - настаивала Сара. Опекун задумчиво хмыкнул, будто оценивал целесообразность делиться собственными предположениями по довольно скользкому вопросу. Потом все же склонился к Саре ближе и зашептал:
- Ну кто в здравом уме станет спать с Дьяконом? Извини, что я о нем так, но... Знаешь, по Подземке много слухов ходит. Однажды он три месяца при штабе торчал безвылазно: кажется, с высоты упал, сильно повредил позвоночник — Каррингтон запретил любые нагрузки, в приказном порядке оставил при штабе диспетчером. А Дьякон... он ведь за сутки просиживания на одном месте в четырех стенах и сам с ума сойдет, и остальных доведет. Ну, ты и сама знать должна...
Сара терпеливо дожидалась продолжения, не прерывая собеседника и стараясь не выказывать никаких эмоций, кроме сдержанного интереса. Опекун прикрыл рот рукой и воодушевленно поспешил выложить остальные подробности.
- По совету Каррингтона его полностью от агентурной сети отключили, чтобы не перенапрягался. А он как на ноги встал, в отместку за запрет все три месяца и щеголял по штабу в парике и девичьем платье. Говорят, настырно Каррингтона домогался — тот в крик, но тоже на принцип пошел, только куда ему с Дьяконом тягаться. На второй месяц Каррингтон даже перевод запросил, но Дездемона утихомирила, ей всегда удавалось их конфликты гасить. Но слухи все равно пошли, ерунда всякая... Дьякону-то оно лишь на руку, вокруг него столько легенд собралось, что уже никто его настоящего и не помнит. Говорят даже, что это он Подземку и основал...
- Так как именно он синта в Мерсере обнаружил? - вежливо кашлянув, вернула Сара собеседника к первоначальному вопросу - не в настроении вообще слушать эту чушь, столь же далекую от истины, как и прочие дьяконовские байки. Опекун почти обиделся, что ему не позволили закончить увлекательную и полную загадок историю про одну из центральных фигур штаба Подземки. Ответил со вздохом, явно не ободряя переход к менее интересной теме:
- А там все просто было. Он Дьякону что-то поперек сказал, а потом на тайное рукопожатие не ответил: вот он Фрэнку в голову и зарядил из своей снайперки. Дьякона уже по рукам вязать хотели — думали, свихнулся, а потом у Фрэнки в черепе деталь синта нашли. После того случая уже никто не хотел секретное рукопожатие практиковать: вдруг пальцы случайно не так повернешь и все, никакого права на реабилитацию.
- Вот так сразу, без промедления пристрелил? - недоверчиво вздернула бровь Сара. Опекун пожал плечами.
- Он ведь Фрэнка лично вербовал, рекомендовал как штурмовика Подземки, сам обучал почти полгода. Так что ты посматривай на него на всякий случай, вдруг он тебя тоже... того.
- Спасибо за совет, - хмуро кивнула Сара.
Либо этот Опекун еще более безумен, чем Тинкер Том под психо-винтовым приходом, либо ей все же стоило серьезно пересмотреть ключевые моменты своих отношений с Дьяконом.
Во время остановок возле станции она предпочитала ночевать в развалинах в трехстах футах севернее Мерсера, на пути к Джамайка-Плейн. В кирпичном доме с прохудившейся крышей, но с уцелевшими стенами еще сохранилась не проржавевшая ванна; Сара не упускала случая нагреть пару ведер воды на костре и хоть на несколько минут вновь почувствовать ту почти забытую, необычайную роскошь — просто понежиться в горячей ванне, оттирая недельную грязь.
Раньше ей удавалось вдоволь насладиться этим ритуалом и спокойно расслабиться, но с переходом отношений на иной уровень Дьякон окончательно растерял немногие остатки благопристойного поведения — неуклонно и беззастенчиво разрушал барьеры элементарных приличий, за которые в силу иного воспитания цеплялась Сара.
Уже с четвертого дня совместных путешествий он начал невозмутимо лезть в ее походную миску, не делая различий между своей и чужой вилкой. Он давно не считал зазорным рыться в ее рюкзаке, несмотря на то, что многие хранящиеся там вещи Сара предпочла бы скрыть от мужского взгляда. На пятый день после сексуального сближения он посчитал вполне уместным позаимствовать из того же почти родного рюкзака запасные трусы Сары, сочтя свои уже недостаточно чистыми. Впрочем, после примерки Дьякон с повинной вернул их обратно, обнаружив непреодолимое несоответствие размеров.
На этот раз ему хватило наглости бесцеремонно ворваться в ванную комнату, где Сара уже предвкушала долгожданное расслабление в теплой воде, не выходящее из головы всю дорогу от Масс Фьюжн. Удовольствие, не сопоставимое с вилянием под слабым и строго дозированным напором функционирующих душей в Институте, не говоря о нерегулярных гигиенических процедурах с ковшиком в лучшем случае незараженной воды.
Дьякон явился не с пустыми руками: очевидно, подготовился к событию заранее и принес оторванную крышку от игрушечной машинки, оснащенную куском тряпки на палке.
- Крейсер «Неустрашимый» готов к спуску на воду, адмирал, - оповестил Дьякон, затем вручил не успевшей прикрыться Саре кораблик и начал стаскивать с себя одежду.
Сара сиротливо подтянула колени к груди и оторопело уставилась на Дьякона. По инерции хотелось скрыть наготу, хотя после трех недель взаимного исследования чувственных зон друг друга подобное стеснение могло уже показаться излишним. Ее смущение осталось незамеченным: Дьякон уже успел скинуть куртку и теперь проворно расстегивал рубашку.
- Извини, что не захватил свечей и лепестков тошки для антуража, но я могу потереть тебе спинку! - с готовностью предложил он.
- Дьякон, я...
Сара не могла подобрать верных слов.
Он обернулся к ней совершенно невозмутимо, без тени сомнения в уместности своих действий — то ли превосходно изображал святую наивность, то ли и вправду по личным убеждениям не признавал чужого права на уединение при принятии ванны. Зябко поеживаясь от холода, от торопливо стянул с себя брюки, затем бросил в ту же кучу одежды трусы — Сара с облегчением заметила, что хоть на этот раз он не присвоил ее белье. Дьякон почесал свежий шрам над коленом и, приплясывая босиком по раскрошенной плитке пола, заковылял к наполненной ванне.
- А, подожди, я принес картофельные чипсы! Они немного фонят, но зато хрустящие, я уже пробовал!
Он косолапо засеменил обратно к груде одежды за чипсами. Сара вздохнула, понимая, что разобьет его сердце, если сейчас откажет в претворении столь волнительного опыта, в очередном приобщении к довоенному миру в новой роли, наверняка почерпнутой из некой проникновенной сцены серийного романчика в аляповатой мягкой обложке.
Дьякон чинно уселся в ванну, подведя уровень воды почти к самому краю, и опустил подбородок на поджатые колени в ожидании от Сары дальнейшей инициативы, как от более опытной и сведущей в приемах ванн. Кажется, не самый подходящий момент для публичного откровения, что ее собственные практические знания о совместном купании не распространялись далее чтения подобных сцен из низкопробных романов.
- Наверное, нам следует запустить «Неустрашимый», - неуверенно предположила Сара. - У чьих берегов он затонет, тот и будет первым тереть другому спину.
Дьякон с важным видом согласно кивнул, словно тем самым подкрепил их договор, и торжественно спустил крейсер на воду.
Агент под кодовым именем Опекун всегда вызывал у Сару некую подспудную неприязнь. Почти инстинктивную опаску с долей брезгливости, порождаемую при контакте с душевно больным человеком. Не секрет, что ряды Подземки полнились странными личностями, чрезмерно увлеченными энтузиастами и разномастными чудаками, но Опекун выделялся даже на их фоне. Его постоянная нервная встревоженность превосходила паранойю Дьякона, Тинкера и Дез вместе взятых.
Из его истории Сара знала, что Опекун некогда состоял при штабе, но после бойни в Свитчборде не выдержал напряжения и последние месяцы предпочитал работать подальше от потенциально опасных участков. Справлялся неплохо: в противовес персональной предвзятости Сары, Дьякон весьма уважительно отзывался об этом человеке, даже несмотря на то, что Опекуна трясло при одном упоминании штаба и штурмовиков Подземки. Именно эта особенность и навела Сару на идею разрешить загадку, уже несколько недель не дающую ей покоя.
На поиски Опекуна Сара отправилась ближе к полудню, когда Дьякон уже успел угнездиться на скрипучей койке коттеджа в компании потрепанного томика сочинений Фриша и таким образом готовился ко сну перед ночным переходом. Стремились к нулю любые шансы, что он выберется в Мерсер из теплой постели после совместного купания, предсказуемо перетекшего в иного рода развлечение - второе в списке занятий, коим могут предаваться оставшиеся наедине в ванной два взрослых человека без одежды. После секса Дьякона тяжело было сдвинуть с места: то ли разрядка подобным образом воздействовала на организм, то ли начинал сказываться возраст, благо едва ли отражающийся на прочих сопутствующих областях интимного вопроса.
Опекун был удивлен неожиданному вниманию Сары, как и ее предложению пообщаться в уединенной обстановке за стенами станции. Извечная настороженность намертво въелась у него в привычку: на разговор он согласился лишь убедившись, что ее счетчик Гейгера находится в ремонте. Да и после Саре казалось, что всю дорогу от порога базы до дальнего края автостоянки Опекун убеждал себя, что перед ним всего лишь агент Виспер, а не хитрый институтский охотник, посланный прикончить его в темном углу.
- Ты давно в Подземке? - спросила Сара, облокотившись о парапет. Опекун взглянул на нее исподлобья и чуть ссутулился.
- Достаточно, чтобы пережить разгром двух штаб-квартир и обнаружить, что командный центр — далеко не самое безопасное место...
- Тогда, возможно, ты помнишь, что произошло в Эллене, - осторожно закинула удочку Сара, пытаясь понять, достиг ли Опекуна приказ Дездемоны не распространяться при ней на запретную тему. Он многозначительно хмыкнул и произнес без какого бы ни было намека на возросшее напряжение:
- В кои-то веки судьба оказалась милостива: лично я там не присутствовал.
- Но слышал про Сонгберд? - переспросила Сара, понизив голос и чуть подавшись вперед в нетерпении. - Дездемона когда-то упоминала, что Сонгберд вычислила синта и предотвратила резню, но не уточнила, как именно.
Реакция Опекуна пока ничем не отличалась от вежливого слушания, и Сара решила пойти ва-банк, задав вопрос напрямую.
- Дьякон промямлил что-то невнятное, когда я его спросила о подробностях. Я подумала - возможно, ты сможешь мне что-то объяснить?
Пожилой мужчина тревожно нахмурился, Сара сменила тон на почти молящий.
- Мне действительно важно понять детали, я ведь провожу в штабе порядочно времени. Любые данные могут пригодиться, чтобы предотвратить очередное нападение!
Опекун неожиданно усмехнулся и качнул головой, затем растерянно почесал затылок, будто прикидывая, с какой стороны подойти к озвученному вопросу.
- Дьякон хитро вывернулся, перекинув эту тему на других, - произнес он и шумно вздохнул. - Скажем так: агент Сонгберд состояла в очень близких отношениях со Стейли, которую заменили на синта и послали на базу для внедрения. Синты - это ведь точные копии, все приметы досконально воссоздаются, почти вся память - как у оригинала, очень сложно найти отличия. Дьякон как-то их вычисляет — недаром лучший агент Подземки, а Сонгберд... говорят, что замену обнаружила, когда спать легли... Ну, понимаешь... тело вроде то же, а чувства или там движения — другие. Точно не знаю, я им свечку не держал.
Опекун выразительно развел руками — явно вошел во вкус отведенной роли осведомителя. Очевидно, немногие обращались к нему за задушевными разговорами, и теперь проявленное внимание откровенно льстило ему.
- В общем, эвакуировали Эллен за пару часов, а спустя сутки туда охотники нагрянули, - довершил Опекун, понизив голос до зловещего шепота, затем поднял голову, увидев остекленевший взгляд Сары. - Виспер... с тобой все нормально? Ты уж извини, что выражаюсь на такие темы...
- Да... ничего. Все хорошо.
- Все-таки зря начал... Неудобно вышло, - смущенно пробормотал Опекун. Сара прищурилась, сдерживая подступающую злость — перед ней стоял не тот человек, на ком следовало ее вымещать.
- Возможно, ты также знаешь, как Дьякону пару лет назад удалось вычислить синта здесь же, в Мерсере - до того, как станцию покинули? - жестко спросила она в лоб, не тратясь на хождения вокруг да около. - Неужели, тоже с кем-то переспал?
- Дьякон? Пфф, - скептически фыркнул Опекун, будто и не рассматривал саму возможность подобного варианта. - Исключено! Тот случай с Сонгберд, скорее, редкостью был. А уж после того, как Дездемона похоронила Сэма... Никому не пожелаешь такого.
Замолчал на мгновение, будто всколыхнувшаяся волна воспоминаний действительно затронула слишком глубокие, тяжелые переживания. Опекун тихо вздохнул и сокрушенно покачал головой:
- Нельзя заводить привязанности в Подземке: платить приходится слишком высокую цену.
- Неужели Дьякон даже ради разоблачения синта не стал бы прибегать к подобным мерам? - настаивала Сара. Опекун задумчиво хмыкнул, будто оценивал целесообразность делиться собственными предположениями по довольно скользкому вопросу. Потом все же склонился к Саре ближе и зашептал:
- Ну кто в здравом уме станет спать с Дьяконом? Извини, что я о нем так, но... Знаешь, по Подземке много слухов ходит. Однажды он три месяца при штабе торчал безвылазно: кажется, с высоты упал, сильно повредил позвоночник — Каррингтон запретил любые нагрузки, в приказном порядке оставил при штабе диспетчером. А Дьякон... он ведь за сутки просиживания на одном месте в четырех стенах и сам с ума сойдет, и остальных доведет. Ну, ты и сама знать должна...
Сара терпеливо дожидалась продолжения, не прерывая собеседника и стараясь не выказывать никаких эмоций, кроме сдержанного интереса. Опекун прикрыл рот рукой и воодушевленно поспешил выложить остальные подробности.
- По совету Каррингтона его полностью от агентурной сети отключили, чтобы не перенапрягался. А он как на ноги встал, в отместку за запрет все три месяца и щеголял по штабу в парике и девичьем платье. Говорят, настырно Каррингтона домогался — тот в крик, но тоже на принцип пошел, только куда ему с Дьяконом тягаться. На второй месяц Каррингтон даже перевод запросил, но Дездемона утихомирила, ей всегда удавалось их конфликты гасить. Но слухи все равно пошли, ерунда всякая... Дьякону-то оно лишь на руку, вокруг него столько легенд собралось, что уже никто его настоящего и не помнит. Говорят даже, что это он Подземку и основал...
- Так как именно он синта в Мерсере обнаружил? - вежливо кашлянув, вернула Сара собеседника к первоначальному вопросу - не в настроении вообще слушать эту чушь, столь же далекую от истины, как и прочие дьяконовские байки. Опекун почти обиделся, что ему не позволили закончить увлекательную и полную загадок историю про одну из центральных фигур штаба Подземки. Ответил со вздохом, явно не ободряя переход к менее интересной теме:
- А там все просто было. Он Дьякону что-то поперек сказал, а потом на тайное рукопожатие не ответил: вот он Фрэнку в голову и зарядил из своей снайперки. Дьякона уже по рукам вязать хотели — думали, свихнулся, а потом у Фрэнки в черепе деталь синта нашли. После того случая уже никто не хотел секретное рукопожатие практиковать: вдруг пальцы случайно не так повернешь и все, никакого права на реабилитацию.
- Вот так сразу, без промедления пристрелил? - недоверчиво вздернула бровь Сара. Опекун пожал плечами.
- Он ведь Фрэнка лично вербовал, рекомендовал как штурмовика Подземки, сам обучал почти полгода. Так что ты посматривай на него на всякий случай, вдруг он тебя тоже... того.
- Спасибо за совет, - хмуро кивнула Сара.
Либо этот Опекун еще более безумен, чем Тинкер Том под психо-винтовым приходом, либо ей все же стоило серьезно пересмотреть ключевые моменты своих отношений с Дьяконом.
продолжение
-
-
23.03.2016 в 21:37Хотя мне всё равно доставило, как он выступил про матрицу хД
И где она мысленно автомобиль Дьякону выбирает, очень прочувствованный и грустный момент, мне остаётся утешать себя лишь картинками из модерн-ау, где он на угнанной из проката тачке под весёлый рок гонит в сторону границы...
-
-
23.03.2016 в 23:35кстати, идея про мотоцикл пришла почти сразу - сам его стиль обязывает к наличию мотоцикла! А потом уже понеслись картинки по тумблерам и откровения мистера Алосио про увлеченность кастомизацией мотоциклов. Короче, в самой ноосфере вокруг Дьякона витают мотоциклы. И да, именно веселый рок прочно ассоциируется с Дьяконом.
-
-
29.03.2016 в 00:26-
-
29.03.2016 в 12:27Дьякон со своими кодами отлично выполняет задачу понизить уровень драматизма в бою. с этим ребёнком-оруженосцем прямо Масс Эффект вспомнился.
- Чушь какая-то, - вздохнул Каррингтон и поднялся со своего места.
о док, его не впечатлить
ближе к концу такая бзсхдность,
я после челленджа пойму их окончательно, но концовка спробившимися подснежникамиотросшими нормальными волосами обнадёживает.-
-
29.03.2016 в 12:48у Дьякона наконец-то дрим-тим: хоть кто-то соглашается воплощать его тайные фантазии. А ведь мог бы и личные неадекватно-дебильные позывные для обоих придумать, "чтобы всех запутать" (с)
кстати, про детей. имхо, у Дьякона есть на эту тему здоровенный пунктик, больная мозоль, судя по реакциям на связанную с детьми тематику. То ли просто очень хочет детей и все никак, то ли было в прошлом что-то довольно неприятное помимо синтской неспособности Барбары к размножению.
-
-
29.03.2016 в 13:09а ещё Дездемона тут такая мурлыкающе-саркастичная, ко мне опять возвращается почти изжитый хедканон, что у них с Дьяконом чо-то было и теперь она ревнует...
-
-
29.03.2016 в 13:28высокиенепростые отношения. Я тоже хедканоню, что при ее вербовке могло что-то быть, как минимум односторонняя влюбленность со стороны юной Дез к такому крутому агенту и серому кардиналу всея Подземки. Но увы, она не понимала его шуток, употребляла макароны без сыра, не читала Пруста и даже Грогнака (хотя Шекспира он ей таки втюрил, и она даже решила взять оттуда имя, чтобы порадовать Дьякона). Или из-за вечной простуды она громко храпела во время сна ин зе вайлд, чем отпугивала хищников и рейдеров, которые думали, что там спит коготь смерти. В общем, бесполезна для стелс-шпионажа. И не срослось. Дез как хорошая девочка решила доказать Дьякону, что из-за храпа нельзя ставить на агенте крест и твердо решила стать самой лучшей. И так старалась, что постепенно стала единственной возможной кандидатурой на лидерство. Но Дьякона все еще не привлекали подобные достижения и он считал ее ту боринг. А Каррингтон - нет-
-
29.03.2016 в 13:50-
-
29.03.2016 в 13:58спасение поселений, которые в опасностипомощь местным жителям, и потому по его мнению она довольно черствая натура - наверняка Каррингтон все же плохо на нее повлиял! И она категорически не одобряет снятие котяток с деревьев с последующей их адаптацией при штабе. Дьякон снимал с деревьев маленьких кротокрысов и когтя смерти Флаффи, хотел их воспитатьвместо отсутствующих детей, но Дез говорила: нет, нет и нет! Однажды Дьякон снял с дерева Барабанщика и только его удалось приютить. Ну хоть что-то.-
-
01.04.2016 в 00:40-
-
01.04.2016 в 12:06блоха
круто, мне нравится, как всё наполняет оттенок угрожающей шизы, как в каком-нибудь психологическом триллере, когда всё вроде только-только налаживается, и вдруг понимаешь, что нет, вот только теперь становится (или может стать) плохо.
-
-
01.04.2016 в 12:36сенкс за блошку!
-
-
01.04.2016 в 12:44да? ну и хорошо тогда. не хочется совсем печального эндинга, хорошего саспенса понемножку!
Хотя судя по тому, как прилежно он отстреливает ГГ после предательства Подземки...
а что ему остаётся, он же лучший агент. но это самый драматичный вариант, в котором Дьякон не только остаётся один, но и точно никогда больше никому не поверит(