Демоны на острие иглы. Глава 31.

[Rina_Nettle]

Демоны на острие иглы
Автор: Rina_Nettle
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: жКурьер, Вульпес Инкульта
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: в работе

предыдущая глава


Глава 31.
Другие времена.

Прочитанные документы не пролили свет на планы покойного диктатора, в стопках бумаг не нашлось ничего, напоминающего завещание — возможно, Цезарь хранил наиболее важные записи отдельно от архивов, или их уже успели изъять либо глава преторианцев, либо легат.
Тихий шорох за спиной прервал исследовательскую деятельность Инкульты.
Луций приоткрыл край полога и заглянул в спальню диктатора, фрументарий напрягся и резко вскинул голову, стремительно обернувшись в сторону мужчины. Повисла неловкая пауза.
Преторианец недоверчиво покосился на бумаги в руках Вульпеса, решившего в его отсутствие самовольно ознакомиться с не предназначенными для чужого взора записями. Под его неодобрительным взглядом Инкульта предпочел изобразить непоколебимое спокойствие, будто и не оказался застигнут с поличным на совании носа не в свое дело. Глядя прямо в глаза Луцию, Вульпес источал абсолютную уверенность, будто у него не только имелось полное право здесь находиться, но и беспрепятственно изучать документы. Шпион и раньше использовал сей несложный прием: подобный блеф, как правило, сбивает с толку и зарождает сомнения в целесообразности праведных претензий. Как и случилось с главой преторианцев: Луций предпочел проигнорировать инцидент, отказавшись от любых замечаний по поводу излишне активной любознательности фрументария.
- Все в сборе, Ланий уже в лагере, - хмуро оповестил мужчина, демонстративно ожидая, что Вульпес прекратит свои поиски и отправится в штаб вслед за ним.
Инкульта отложил бумаги обратно на стол и с нарочитой аккуратностью выровнял стопку. В несколько шагов оказался рядом с преторианцем, заговорщицки поманив его к себе.
- На минуту, Луций, - многозначительно понизив тон, произнес он. - Знаешь ли, есть некий животрепещущий вопрос, в свете текущих событий не требующий отлагательств.
Преторианец скривил губы, выказывая свое негативное отношение к любым задержкам и излишней болтовне: всеми мыслями он уже настроился на грядущий офицерский совет. Впрочем, мужчина все же задержался, заинтригованный просьбой. Вульпес подошел к преторианцу вплотную и, наклонившись к его плечу, вкрадчиво поинтересовался:
- Меня интересует, Луций, чьей идеей было устраивать обыск в моей палатке?
Телохранитель диктатора отстранился, сверху вниз смерив пристальным взглядом фрументария. Инкульта терпеливо ждал; скрестив руки на груди — проступившее на лице Луция смятение не утаилось от его внимания. Тихо вздохнув, преторианец потупил глаза и все же вынужденно признался.
- Моя идея, извини. Последователь Апокалипсиса сказал, что для операции нужны еще стимпаки: я предположил, что они могут иметься у тебя. Пойми правильно — я не обвинял тебя в их использовании, Инкульта; просто ты любишь собирать всякую профлигатскую дрянь для своих экспериментов, ну я и подумал...
- Понятно, - мрачно отозвался Вульпес, и после паузы задумчиво добавил, исподлобья пристально глядя на Луция. - Только объясни, друг мой, почему лекарства искали не в моей аптечке, а среди личных бумаг, меж страниц книг и в стопках нижнего белья? Кого мне благодарить за столь дотошную ретивость?
Преторианец нахмурился, недоверчиво глядя на собеседника. Инкульта понял, что сказанное им до этого момента являлось чистой правдой, а новые подробности поставили мужчину в тупик. Луций протяжно хмыкнул:
- Странно. Распоряжения об обыске отдавал самолично легат, ты сможешь узнать у него имя исполнителя и наказать нарушителя соответственно.
Вульпес сжал губы и хмуро отрезал:
- Спасибо, учту.
Луций пожал плечами, словно тем самым пытаясь продемонстрировать свою непричастность к затруднительной ситуации. Несмотря на очевидную вину, ему явно не улыбалось становиться участником непростого затяжного конфликта.
Инкульта развернулся к выходу, завершая неприятный для обоих разговор. Луций последовал за фрументарием.
Очевидно, что обыск в палатке шпиона происходил отнюдь не по личной инициативе посланного на сие деликатное задание легионера. Здесь не обошлось без прямого приказа: помимо стимпаков поискать еще что-нибудь интересное. Вульпес верил в рассказанную Луцием версию событий: хоть и знал, что глава преторианцев на деле куда проницательнее, чем привык демонстрировать, за долгие годы вжившись в роль недвижимого немого истукана за спиной диктатора. Мимо ушей Луция протекало множество любопытных разговоров, и у мужчины хватало ума, чтобы не показывать свою осведомленность о подковерных интригах внутри легиона. Изображая недалекого парня, телохранитель все же направил Инкульту по весьма определенному следу, и Вульпес склонен был всецело доверять его утверждению о причастности Лания к произошедшему. Эта версия совпадала с его собственными опасениями, к тому же вряд ли преторианец лгал: старина Луций умеет искусно разыгрывать лишь одну роль — туповатую декорацию, поскольку прочие, более сложные амплуа ему удаются слабо.
Но для каких целей Ланию понадобился компромат на главу фрументариев? Легат прекрасно знал, что Цезарь доверял своему шпиону и ни разу не усомнился в его преданности легиону. Если Мясник окажется столь мелочен, что с готовностью поставит личную неприязнь превыше общих целей и попытается устранить Инкульту с занимаемого поста, то легион определенно ожидают не лучшие времена под столь специфично-избирательным руководством. Что же, очень скоро Ланий лично изложит свои планы; жаль, что у фрументария недоставало времени для подготовки контрмер - он уже заранее предчувствовал, что таковые при вырисовывающемся раскладе понадобятся.
Вульпес покинул спальню и неспешно обогнул трон диктатора, оглядел собравшуюся в штабе группу, сдержанным кивком головы поприветствовал центурионов. Стараясь держаться на виду, встал ближе к центру претория, перекинулся парой фраз со знакомыми офицерами. При желании Вульпес умел оставаться в тени: настолько незаметным, что по прошествии собрания большинство даже не могло припомнить факта его присутствия в общих рядах. Сейчас его целью значилась прямо противоположная тактика: оказаться в центре внимания. Поздновато налаживать дружеские отношения со всей этой публикой, но когда на кону собственная жизнь, то приходится цепляться за любую возможность. С некоторой горечью Инкульта осознал, что среди десятка офицеров высшего командования вряд ли найдется хоть пара человек, чьей поддержкой он смог бы уверенно заручиться.
Солус, Марций, безобразно располневший Воронье Перо, недавно лишившийся глаза Квинт Децим, Латро, Томпсон, Вектис, позевывающий Кривой Коготь, призванный на совет с обходного ночного дежурства. Хмурый Луций застыл в углу палатки, с тоской разглядывая пустующий трон. В ряды боевых командиров затесался лагерный квестор, в стороне с ноги на ногу переминался изрядно смущенный опцион* девятой центурии, замещающий раненного командира. Остальных офицеров глава фрументариев не знал: люди с восточных фронтов, пришедшие вместе с Ланием; некоторые лица казались смутно знакомыми, но имен Вульпес не помнил. Судя по безрадостным взглядам мужчин из форта легата, они уже были осведомлены о смерти Цезаря.
Разыгрывая интерес, Инкульта осведомился у Джона Солуса, как обстоит положение с осадой бункера Братства Стали. Тщеславие старого ветерана было столь же широко известно, как и его скверный нрав. Центурион успел воодушевленно поведать о жестоких казнях пойманных врагов - запоздало возвращающиеся к разгромленному бункеру рыцари Братства при виде изуродованных тел товарищей либо поворачивают обратно в пустоши, либо впадают в ярость, что часто воздействует на эффективность предпринимаемых ими ответных атак. Стандартная тактика легиона: поселить страх в сердце врага. Инкульта искренне одобрял и даже сумел вставить несколько рекомендаций из личного опыта. К сожалению, их беседа прервалась довольно быстро: прежде, чем Вульпес в должной мере наладил контакт, добиваясь лестью симпатии центуриона.
Шум у внешнего поста охраны, тяжелые шаги, мигом воцарившееся в штабе почтительное молчание. Размеренно позвякивая сочленениями громоздкого металлического доспеха, в преторий вошел легат.
Офицеры резво расступились, давая Ланию дорогу. Не глядя по сторонам, легат прошел сквозь живой коридор старшего командного состава легиона, и Вульпес успел в который раз подивиться, с какой напряженной хищной грацией двигался этот массивный человек. Словно охотящийся коготь смерти, уже почуявший в сухом ночном воздухе слабый запах крови.
Решительным шагом Ланий приблизился к увенчанному пиками креслу Цезаря и неожиданно для присутствующих опустился на одно колено, преклонив голову перед пустым троном. Правый кулак прижат к сердцу, пальцы левой руки осторожно, едва ли не со священным почтением коснулись самого края отороченного мехом сидения. Прошла минута в тишине; два закованных в тяжелую перчатку пальца неподвижно застыли на пустом троне диктатора. Лицо мужчины нечитаемо за пластиной золоченого шлема, но Вульпес многое бы отдал, чтобы узреть сокрытое под маской выражение: скорбь, растерянность или даже самодовольная усмешка?
Никто не осмелился мешать безмолвной сцене, задавать вопросы, перешептываться за спиной у преклонившего колено легата, но меж рядов офицеров уже витала плотная, почти осязаемая тень тревоги. На озадаченных лицах проступало смятение.
Не меняя позы, Ланий чуть приподнял голову. Приглушенный маской голос прозвучал отчетливо и резко в тишине претория:
- Цезарь мертв.
Никто не двинулся с места. Те, кто уже был в курсе, украдкой потупили взгляды, на лице прочих читался шок, предвестник еще неосознанного ужаса.
Ланий медленно выпрямился, оборачиваясь к центурионам. Глаза сверкнули из щелей маски, когда он неторопливо, свысока оглядел собравшихся: немногие выдерживали прямой зрительный контакт. Даже сквозь узкие прорези устрашающего шлема явственно ощущался его пристальный цепкий взгляд, под давлением которого хотелось невольно съежиться, стать как можно незаметнее.
- Марс посылает нам тяжелое испытание: отныне мы лишены присутствия божественного посланца, - низким баритоном провозгласил легат. Вульпес заметил, что большая часть центурионов восприняла религиозную подоплеку речи без тени скептицизма.
- Больше не будет поддержки, Сын Марса исполнил свою миссию. Настала пора самостоятельно встать на ноги и явить миру все, чему научил нас Цезарь, - голос Лания звучал твердо и убедительно, вселял уверенность. Он вновь неспешно окинул взглядом замерших легионеров: особенность его маски заключалась в невозможности определить, куда в данный момент смотрит ее носитель - на соседа рядом или в упор прямо на тебя. Легат сделал пару шагов вдоль строя центурионов, Вульпес видел, как сжались его огромные кулаки.
- Захват дамбы станет истинной проверкой нашей мощи, нашей силы духа; мы должны доказать, что легион выстоит, преодолеет все посылаемые трудности. Это лишь очередное испытание, которые каждый из нас всегда выдерживал с честью; под флагом Быка, во славу Марса мы с достоинством примем на себя возложенную ответственность. Эта армия сметет любые преграды, и мы принесем на земли профлигатов кровь и огонь, как того желал наш господин.
«В таком случае, ты понимал слова Цезаря чересчур буквально, ограниченный ты кусок мяса», - мысленно вздохнул Инкульта. И все же Вульпес вынужденно признал, что у Лания наличествовали задатки оратора: для этой кучки вояк звучал он довольно убедительно. Несмотря на очевидные проблемы с риторикой, легат действительно кое-что успел перенять от Цезаря: а именно - умение вдохновить толпу.
- По ту сторону реки нас ждет огромная страна, населенная изнеженными, аморальными тварями, недостойными даже плевка раба. Они вооружены, у них есть укрепления, где они могут трусливо прятаться, страшась открытого боя. Не стоит недооценивать противника: их сила не уступает мощи легиона, но они заведомо проиграли - в их сердцах прочно угнездился страх. Легион принесет закон на земли запада, развеет пеплом их города... Великий Марс наблюдает за нами, и возложенные им надежды не напрасны - все мы были избраны не напрасно!
Фрументарий сохранял непроницаемое выражение лица, стараясь не выдавать обуревающих его противоречивых эмоций. Ланий действовал решительно и напористо, он не дал центурионам опомниться, осознать факт смерти Цезаря — по крайней мере, легат вселил в них уверенность, что без диктатора не наступит ни конец света, ни конец легиона. Уже за сию оперативную поддержку Инкульта преисполнился благодарности к Ланию: легион будет жить. И все же его примитивное понимание планов покойного главнокомандующего беспокоило фрументария. Этот человек незаменим как мощное звено единой цепи, но не как вершина пирамиды, последняя инстанция. Его действия необходимо срочно брать под контроль, иначе самоуправство Лания дорого обойдется легиону.
- Я поведу вас за собой на дамбу, и там мы создадим новую плотину - из тел профлигатов. Я заставлю их бежать в страхе до самого океана, и наши воины будут преследовать их, пока великие воды не побуреют от крови.
Сдержанные кивки опытных ветеранов ознаменовали одобрительную поддержку сей пламенной речи. Ланий не мог устоять на месте, тяжелой поступью прохаживаясь по преторию перед офицерами. Типичная центурионская привычка: будто осматривал строй непутевых солдат, выискивая любую мелочь для придирки, и это беспокойное мельтешение взад-вперед отнюдь не добавляло солидности легату. Словно хищник, рыскающий вдоль прутьев клетки — только не внутри загона, а снаружи: голодный ночной охотник, прогуливающий вокруг запертого ягненка. Инкульта вновь подумал, насколько Мяснику не хватает выдержки, его импульсивность отнюдь не соответствовала аналитическому складу холодного ума стратега, который сможет не просто «гнать профлигатов до океана» с окровавленным мечом наперевес, а приспособит захваченную инфраструктуру и человеческий ресурс в качестве опоры для будущей мирной империи.
Низкий голос Лания заполнял всю палатку, ростом легат превосходил даже семифутового Стация, доминирующе возвышаясь над офицерами. Легата было как-то... слишком много. Явственно проступал контраст с Цезарем, отличавшимся довольно скромным телосложением; диктатору присущи были сдержанные, скупые жесты, выдержка истинного императора, но зато какой энергией и мощью были наполнены его слова! Цезарь говорил мягко, и чем тише и ласковей звучал голос, тем красноречивее проступала подспудная угроза. Он мог сломить человека, не пошевелив и пальцем: настоящая сила всегда сокрыта внутри, но не снаружи.
Ланий бесспорно подавлял одном лишь своим видом: любой мужчина здраво просчитает ничтожность своих шансов в физическом противостоянии с подобной мускулистой громадиной, но даже инстинктивную опаску Инкульты все же превосходило тщательно скрываемое презрение к незамысловатой прямолинейности этой говорящей горы мяса и мышц. И отчетливое осознание своего превосходства в интеллектуальном плане: Вульпес даже не был уверен, что Ланий умеет читать и писать, что жизненно необходимо для любого лидера столь крупного формирования. Данный ощутимый перевес отнюдь не располагал фрументария к безоговорочному преклонению перед легатом. Разумеется, Ланий далеко не дурак: он искусный тактик, он знает цену своей подавляющей мощи, умело использует авторитет, но в некоторые аспектах этот человек так и остался примитивным дикарем отсталой племенной общины.
- Цезарь мертв, - повторил Ланий, - но его место не может пустовать. Легиону нужен вожак: человек, который поведет армию за собой. Как легат, я обязуюсь взять на себя руководство. Как и было предначертано, я возглавлю штурм дамбы — ничто не повлияет на уже озвученные ранее планы и назначенный срок битвы. И я клянусь перед ликом Марса, клянусь над телом покойного Цезаря, что исполню свой долг и приведу легион к победе!
А дальше произошло то, чего боялся Инкульта. Несколько центурионов из легатского лагеря слаженно отсалютовали самопровозглашенному вождю, к ним с разной степенью поспешности присоединялись другие офицеры, один за одним... Все происходило в тишине, никаких хвалебных возгласов, никаких восторженных перешептываний. Уже не существенно, из истинной веры или просто из страха, но они соглашались с единолично принятым решением, прогибались перед Мясником.
Надо отдать должное тому же Квинту Дециму, старине Солусу, скептически настроенному Томпсону, мгновенно насторожившемуся Луцию — никто из матерых ветеранов не горел желанием присягать Ланию, но тот и не нуждался в их поддержке. Легат сделал шаг назад, к трону. Склонив голову, застыл перед креслом, вновь выдержав некую уважительную паузу перед святым атрибутом богоподобного Цезаря. А затем с уверенной решимостью опустился на ощетинившийся пиками трон.
Вульпес изначально ждал подобного исхода, но воочию видеть Мясника, горделиво восседающего на не принадлежащем ему месте, оказалось не просто непривычно, неприемлемо, но и почти больно, словно еще одна холодная игла вонзилась прямо в сердце... Лишь сейчас в полной мере пришло осознание необратимости событий: никто уже не в силах воспрепятствовать Ланию. Цезаря больше нет.
Два особо ретивых центуриона попытались преклонить колено перед новоявленным лидером легиона, но их жест не встретил одобрения. Сам Мясник, похоже, тоже слегка смутился: Инкульта ощутил легкие нотки пошатнувшейся уверенности, нервную напряженность в его жестах. Широкие ладони легли на низкие подлокотники, обитые замусоленной бурой шкурой толсторога; Ланий чуть расслабился, будто испытал облегчение, что удар молнии не поразил его в сей момент за учиненное святотатство. А Вульпес лишь отчаянно и искренне желал, чтобы не рассчитанное на вес легата кресло к драным гулям рухнуло под весом этой затянутой в металлическую броню туши.
- Марс направит мою руку, рассудит справедливость моих притязаний, - глухо объявил Ланий, изучая настороженным взглядом группу людей по центру претория. - Если я окажусь достоин, то Вегас падет, и я буду вправе вести легион дальше на земли людей медведя.
Этот дикарь действительно верил в созданную Цезарем легенду, в «божий промысел», и грядущей битвой оправдывал свои поступки. Словно испытание поединком на арене. Он боялся, что проигрыш ознаменует его непригодность, станет наказанием за попытку занять место Сына Марса - в этом случае его заклеймят самозванцем, если только от растерзанного на дамбе легиона останется хоть малая группка солдат, чтобы было кому клеймить.
«Первая ошибка», - подумал Вульпес. - «Он отрезает себе пути к отступлению». Впрочем, предпочтет ли он вообще отступать? Ланий скорее погибнет в бою, чем встретится лицом к лицу со своим позором в случае поражения. Главе фрументариев совершенно не хотелось продумывать последствия исхода, в котором Ланий выиграет битву и обретет обоснованные полномочия принять на себя титул нового Цезаря. В этом случае у любых противников его власти не останется аргументов: победителей не судят.
Его невысказанные тревожные мысли неожиданно озвучил Луций. Инкульта ждал подобного шага от преторианца, но не предполагал, что этот далекий от политического прогнозирования громила ухватит суть сформировавшегося неоднозначного положения столь скоро.
- Ты не должен забывать, Ланий, что у Цезаря есть законный наследник. Октавиану принадлежит этот трон, не тебе.
Томпсон согласно кивнул, Квинт Децим будто в знак поддержки шагнул за спину преторианца, Солус скрестил руки на груди, с интересом изучая реакцию легата на выпад. Рьяно присягнувшие ранее центурионы растерянно переглядывались, словно стадо толсторогов, пастуха которых взяла в кольцо стая койотов. Кулаки Лания с силой сжались на меховых подлокотниках; Вульпесу казалось, что даже металл маски исказился от гнева, но мужчина все же сдержал кипящую ярость, его голос звучал напряженно, но не срывался на повышенные тона:
- Как ты смеешься обвинять меня? Я скорее позволю сожрать себя заживо крысам, чем предам потомка Марса! Сыну Цезаря принадлежит власть, но он не поведет воинов за собой: ни через двое суток на дамбу, ни через два года на Шейди Сендс! Это дело мужчин, а не детей, Луций.
Преторианец открыл рот, чтобы возразить, но легат решительно оборвал его, не позволив вымолвить ни слова.
- В мальчишке течет божественная кровь, но ребенок не должен вести на смерть зрелых мужчин, сейчас он не способен встать во главе легиона. Я - лишь легат принадлежащей Октавиану армии, но я положу к его ногам запад, и собравшиеся здесь ни на миг не отступятся от своей клятвы, - прогремел Ланий, грозно сверкнув глазами. Преторианец не выказывал ни малейших признаков испуга перед гневом Мясника, но и контраргументов против доводов легата у него не находилось.
- Пожалуй, он и вправду еще молод, чтобы полноправно принять руководство, но ему необходимо учиться, - после кратких размышлений произнес Луций, неприязненно глядя на Лания. - Мальчика необходимо привести в форт: пусть пообвыкнет, прочувствует вкус солдатской жизни, и тогда Октавиан гораздо раньше, чем через два года, сможет самостоятельно командовать легионом.
- Все мы в курсе состояния его здоровья, Луций, - осторожно встрял в беседу Воронье Перо. Последним его назначением являлся гарнизон Флагстаффа, где центурион успел изрядно обрасти жирком поверх былой мускулатуры, но на данный момент именно этот человек располагал наиболее полными сведениями о положении дел в столице, и в частности, владел информацией о единственном сыне Цезаря.
- Уже сейчас мальчишка намного слабее своих сверстников, его воспитывают женщины, никуда не отпуская от себя, - произнес Воронье Перо, покосившись на легата, который коротким кивком предоставил ему немое позволение продолжать. - Его приступы не проходят с возрастом: ни лекарства, ни молитвы не имеют действия. Октавиан не может выдержать тренировку с оружием, даже сообразную по нагрузке его телосложению. Не лучший вариант для легиона, Луций, далеко не лучший...
- И что ты предлагаешь, снять наследника Цезаря со счетов? - недобро прищурившись, осведомился преторианец, резко обернувшись к центуриону. Тот пожал плечами:
- Выждать, пока закончится кампания. Октавиану нечего делать на поле боя, ему впору учиться управлению у сенаторов, а войну предоставить тем, кто в этом деле хоть что-то понимает. Сын Цезаря должен оставаться в столице, пока мы не разгромим профлигатов.
«И, тем временем, он растеряет весь свой авторитет и любые шансы прийти к власти, поскольку люди привыкнут видеть Лания на должности их лидера», - мрачно подумал Вульпес.
Когда легат захватит запад, станет общепризнанным героем, ничто уже не вернет мальчишке былых прав: в лучшем случае его будут держать при храме Марса в качестве живого идола. В худшем Ланий постарается устранить потенциальную конкуренцию, пока ребенок не вырос и в нем не проснулись амбиции. Наверняка это понимал и Луций, но бросаться подобными обвинениями в лицо Мясника приравнивалось бы к прямому вызову, а исход поединка лидера преторианцев с легатом никто не решился бы предсказать с однозначной точностью. Вероятно, оба просто покалечили бы друг друга, а после гибели Цезаря потеря верхушки командного состава являлась недопустимой для легиона: гораздо проще сразу сложить оружие, радушно принять в форте республиканскую делегацию и добровольно капитулировать.
Луций растерянно молчал, понимая, что раунд проигран. Возможно, даже не раунд, а вся партия; непрочный фундамент его доводов сметен, так и не сподобившись закрепиться раствором аргументации. Фрументарий тихо вздохнул: настала пора и ему выйти на сцену. Если преторианца не поддержать сейчас, то момент может оказаться безвозвратно упущен, а роли распределены.
- Ничто не мешает Ланию взять ребенка под свою опеку, - задумчиво заметил Инкульта, делая шаг вперед. - Кто, как не легат, сможет обучить Октавиана военному делу: лучшего учителя быть не может.
- У меня есть встречное предложение, - глухо произнес Мясник, игнорируя Вульпеса и исподлобья глядя на бывшего телохранителя диктатора. - Обучать его сможет Луций, который по воле Цезаря должен заменить ребенку отца. Как опекун, ты обязан находиться рядом с Октавианом: тебя ждет долгая дорога во Флагстафф, преторианец, и покинуть форт ты должен до начала штурма. Я не могу рисковать твоей жизнью, Луций, ибо в случае моего поражения ты останешься единственным, кто сможет организовать оборону Аризоны.
Вульпес видел, как лицо бывшего телохранителя Цезаря ошарашенно вытянулось: преторианец и предположить не мог, что Ланий осмелится на подобный ход. Спустя миг на смену растерянному удивлению пришел гнев. Челюсти напряглись, на лбу вздулись вены, высокие скулы очертились резкими линиями. Лания ничуть не встревожила ярость опытного воина, едва сдерживающегося на месте, чтобы не рвануться вперед, вцепляясь легату в горло.
- Не забывай, Ланий, что я все еще офицер легиона, лидер императорской гвардии и командующий артиллерией! - прогремел Луций, делая шаг вперед. - Мое место в строю, с моими солдатами — я поведу их в бой и никто иной!
Мясник не шевельнулся, не отшатнулся ни на дюйм. Он продолжал свою речь как ни в чем ни бывало, полностью игнорируя гнев Луция, сжавшегося и напрягшегося, словно взведенная пружина.
- Нет незаменимых людей, к тому же гвардия, как правило, не вступает в битву — тебе не хуже моего известно, что «лучшими из лучших» преторианцы были год, два, десять лет назад... подпирание стен штаба вместо боевой практики отнюдь не благотворным образом сказывается на форме и навыках. И... артиллерия, Луций - это сломанная гаубица, которая до сих пор не совершила ни единого выстрела; ты ведь не всерьез насчет нее?
Инкульта готов был поклясться, что в этот момент под маской Ланий скрывал саркастическую ухмылку. Впрочем, сей настрой не продлился долго; Мясник резко рубанул ладонью по воздуху, ставя точку в накаленном споре.
- Я не могу по прежнему использовать для своей защиты людей, которые ранее присягали Сыну Марса: преторианская охрана будет распущена, - жестко объявил легат, и Инкульта явственно осознал, что вот оно, начало конца. Луций растерянно молчал, неподвижно застыв перед троном. Не мог вымолвить ни слова, лишь в бессильной ярости сжал побелевшие кулаки. Фрументарий стоял в двух шагах от мужчины, и сейчас ему очень хотелось предупредительно удержать его за локоть — только не сорвись, не наделай глупостей. Однако, Вульпес не двинулся не с места, не рискуя привлекать к себе внимание.
- Томпсон, - отрывисто бросил легат, обернувшись к центуриону. - Я хотел бы видеть тебя во главе своей охраны. К полудню предоставишь мне список кандидатур, а после отбора мы устроим им проверку на арене.
Центурион почтительно склонил голову, определенно польщенный предложением — мужчина мгновенно позабыл свой былой скептицизм по отношению к правомерности притязаний легата. Оппозиция терпела крах: стремительно и бесповоротно.
По рядам офицеров пробежало волнение: кто-то поздравлял повышенного в ранге центуриона, дружески похлопывая по плечу, большая часть все еще сохраняла показной нейтралитет, при этом явно склоняясь на сторону сильнейшего, некоторые с сочувствием смотрели на поникшего Луция, но не осмеливались открыто выступать против озвученного приказа о смещении с должностей. В своей массе центурионы побаивались легата: привычка эта намертво, поперек любой логики прижилась в сознании легионеров, пестуемая скорым на расправу Ланием и самим Цезарем, добавляющего колоритных, мистических штрихов к образу жестокого и практически непобедимого генерала. Даже если Ланий сейчас на совете приговорит весь офицерский состав к децимации, то центурионы, вероятно, даже не воспротивятся подобному распоряжению: отправятся на смерть, как бараны на убой. Знаменитая армейская дисциплина: преимущество и проклятие легиона. Вульпес уже осознал, что отныне любое решение Мясника станет законом.
- Далее: мне понадобится человек, способный взять на себя функции моего помощника, - объявил Ланий, чуть сдвинувшись и устраиваясь удобнее на троне. Его ладони жестко и уверенно сжимали подлокотники: он уже привык к новому положению, хотя парой минут раньше Вульпесу казалось, что Мясник вот-вот вскочит с трона, чтобы по привычке сверху вниз, с высоты своего роста грозно воззриться на стоящего перед ним Луция.
- Мой заместитель, правая рука. Второй легат, - продолжал Ланий.
Инкульта подивился искусной формулировке: новый лидер легиона всячески подчеркивал, что его положение на ступенях власти не изменилось, он так и остался на прежней должности, лишь приняв на себя дополнительную ответственность. Легат для легата... он звучал пародией на самого себя, неужели никто не замечал столь простой трюк?
Центурионы замерли в ожидании: каждый втайне надеялся, что именно он может оказаться удостоен повышения, почетного поста: второй человек в новом легионе.
- Я могу положиться лишь на опытного воина, который уже успел заслужить мое уважение, полное доверие Цезаря и почитание солдат. На тебя ранее была возложена честь вести в битву первую центурию, Джон Солус, теперь ты возьмешь под свое командование все это нерадивое стадо. Кто, как не ты, сможет вбить в них толк!
Старый ветеран протяжно хмыкнул, по привычке проведя ладонью по коротким пепельно-седым волосам. Вульпес знал, что центурион давно ждал этого момента, в свое время негодуя, что на причитающую ему за многочисленные подвиги должность легата четыре года назад вместо него назначили Мясника. Тогда Цезарь сделал ставку на молодость, но сегодня Солус наконец-то мог взять долгожданный реванш.
Центурион сделал шаг вперед; он определенно выглядел польщенным столь заманчивым предложением, и Вульпес понял, что единственная серьезная альтернатива на роль лидера легиона отныне отсутствует. Этот здоровенный громила в стальной маске оказался не так туп, как предполагал Инкульта: ублюдок все рассчитал заранее; стоило признать, что партию он разыграл безукоризненно. Скрепя сердце, фрументарий вынужденно согласился, что кандидатура нового «легата для легата» являлся оптимальным выбором: Солус толковый командир, в его подразделении всегда царила безукоризненная дисциплина. Своей жестокостью в муштре он мог сравниться с Ланием, солдаты боялись престарелого центуриона, и в своей слепой, истовой преданности легиону Солус являлся отличным примером для подражания. Цезарь всегда благоволил ветерану, доверяя ему самые сложные поручения. Пожалуй, с Солусом можно иметь дело: несмотря на показную жесткость, центурион падок на лесть, фрументарий мог исподволь управлять заместителем Лания себе во благо, продвигая собственные проекты через Солуса, а не обращаясь напрямую к Мяснику. Если с нынешним легатом что-то случится — разумеется, «легат» он теперь только на словах, а на деле является новым Цезарем — то его место займет Солус: гораздо более удобный вариант. По крайней мере, наиболее управляемый и предсказуемый вариант изо всех немногочисленных представленных кандидатур.
- Первой центурии нужен новый командир, - резонно заметил легат, чуть подавшись вперед и выискивая кого-то в толпе. На одну тягучую секунду Вульпес ощутил, что взгляд Лания остановился на нем — фрументарий невольно замер, внезапно почувствовав себя, словно муха под занесенной над ней булавкой. Но спустя миг мужчина отвернулся и провозгласил свое решение, одновременно повелительно подозвав к себе иную персону из-за спины фрументария.
- Вектис, ты великолепно справился с ведением наступления на южном фронте — думаю, на тебя можно положиться.
«Вот и Стацию достался кусок пирога», - подумал Вульпес, мрачно покосившись на своего былого соратника по контубернию. Но в следующий момент фрументарий ощутил парализующий холод, словно за шиворот ему выплеснули ведро ледяной воды.
- Я намерен назначить командиром первой центурии Инкульту, но поскольку он давно отвык от армейской жизни, больше ошиваясь по профлигатским притонам, чем уделяя внимание тренировкам, то первый месяц, Вектис, он будет твоим опционом: пусть вольется в привычное русло под твоим началом. После, когда ты сочтешь, что навыки Вульпеса восстановились, он займет присущее ему положение командира первой центурии.
Во рту пересохло, побледневший Инкульта с усилием сглотнул несуществующую слюну, чувствуя, что не может шевельнуться. Замер, будто истукан, не в силах двинуть даже пальцем и вымолвить хоть слово. Ему искренне хотелось верить, что он ослышался, но Ланий развеял любые его сомнения.
- Нас ждет честная битва, настоящая война, где мужчина должен встречать своего врага лицом к лицу, а не мелочно вредить исподтишка. Легион должен подчинять и покорять по праву сильного, а не обманом. То, что произошло на Стрипе — это методы трусов: легионер должен иметь мужество убить своей рукой и принять ответственность за свои деяния, достойно ответить на контратаку ответным выпадом. Вся эта непомерно разросшаяся система агентов-фрументариев является позором для легиона! Они давно потеряли любое представление о своем долге: многие годы работают под прикрытием и вполне откровенно начали неподобающе тяготеть к стилю жизни по ту сторону баррикад. Они уже не легионеры, для предателей нет места в рядах армии Марса!
«Да ты в своем уме, Мясник?! Недалекий примитивный ублюдок, что за чушь ты несешь?!»
- Эти люди доставляют нам информацию напрямую из военного штаба НКР, - твердо возразил Вульпес, едва узнавая собственный голос, напоминающий звериное рычание. - Они докладывают нам о каждом шаге противника, о передислокациях войск, и поверь мне, Ланий, никто из них не испытывает радости от пребывания в постоянном окружении этих аморальных тварей! Они жертвуют собой ради легиона, ради каждого солдата, который проживет лишний день благодаря вовремя предоставленной информации о планах республиканцев.
- Ты сражаешься словами, Вульпес, как и все люди под флагом медведя, - с усталой горечью произнес легат. Оскорбительно резануло звучащее в его словах сожаление, почти жалость. И Инкульта уже понял, что не сможет переубедить этого человека. - Я надеюсь, ты столь же умело обращаешься и с привычным оружием, фрументарий, поскольку я предоставляю тебе привилегию, назначая центурионом. Ты ведь закончил службу в ранге декана, не так ли? Разве это не повышение?
- Мое прежнее назначение принесет легиону куда больше пользы — ни одна кампания не может вестись вслепую, без шпионажа. Это... самонадеянно! Мы уже не воюем со стадом полуголых дикарей, ничерта не смыслящих в тактике... да без поддержки изнутри республиканцы сметут нас, как слив унитаза горку дерьма!
Инкульта осекся и замолчал, неожиданно осознав, что взывает к человеку, в жизни своей не видевшему функционирующий ватерклозет. Эта сумбурно мелькнувшая мысль почему-то вселила тоску и глухое отчаяние: хотелось то ли выть, то ли вцепиться в горло Ланию, наплевав на физический контраст и силовое превосходство оппонента. И молотить его головой об этот гребаный трон до тех пор, пока в непробиваемую башку не втиснется хоть крупица здравого смысла.
Возможно, переживания отразились на его лице: Вульпес почувствовал, как кто-то осторожно коснулся его плеча. Луций. Экс-лидер преторианцев предупредительно смотрел на Инкульту, безмолвно призывая того успокоиться. Жестокая ирония: не так давно фрументарий сам готов был усмирять телохранителя Цезаря в момент тяжелого потрясения.
- Ты желаешь оспорить мое решение? - вкрадчиво поинтересовался Мясник. Фрументарий прекрасно знал этот тон: последнее предупреждение перед смертельным броском. - Возможно, ты намерен доказать свою правоту поединком: в этом случае, Марс рассудит нас на арене, Вульпес.
«Да имел я твоего Марса, тупой идиот! Хватит прикрываться сказкой и приплетать религию в качестве оправданий!»
Глубокий вдох. Ногти до боли впиваются в ладони, а ноги все еще тяжелы и неподвижны, будто до самых бедер закованы в чугунные колодки. Горло сводит от невысвобожденного крика. Бывало и хуже, Вульпес, бывало и хуже... Медленный выдох.
Фрументарий мягко улыбнулся, усилием воли вгоняя себя в привычные рамки самоконтроля. Расслабленное пожатие плечами и невинный, уклончивый ответ:
- Мы оба знаем расклад сил, Ланий: разные весовые категории. С тем же успехом ты мог бы поинтересоваться, сломать ли мне хребет прямо здесь или прилюдно.
«Надеюсь, ты сдохнешь на дамбе, ублюдок, и рейнджеры насадят твою голову на штандарт! Только для легиона будет уже поздно... Цезарь, отец наш, почему именно сейчас?..»
- Иного ответа я и не ждал, - спокойно отозвался легат, кивнув в подтверждение своих слов. - Штат фрументариев будет сокращен втрое: все эти люди понадобятся нам в бою. Обсудишь с Фрэнком Аргусом безусловную полезность агентов и передашь ему список тех, кто занимает ключевые позиции. Остальные вернутся в строй — я не собираюсь затягивать кампанию на западе до летней жары, Шейди Сэндс должен пасть раньше.
В сопровождение его слов к Инкульте подошел худощавый пожилой легионер и коротко кивнул в знак приветствия. Вульпес неприязненно воззрился на человека, которого Мясник назначил новым главой фрументариев. Как бы ни было названо это частичное расформирование разведки легиона, по факту под приказом Лания скрывался лишь повод сместить Инкульту с должности взамен своего доверенного человека. Похоже, обыск в палатке ничего не принес, поэтому бывший легат начал действовать откровенно грубыми методами.
- У твоих людей будет две недели, чтобы вернуться в форт, - продолжал Ланий. - Иначе они будут объявлены предателями. Убедись, что они истолковали приказ верно: ослушавшимся и опоздавшим с прибытием пощады не будет.
Вульпес лишь сдержанно поклонился, понимая, что ответить сейчас не в силах. Ни один из его аргументов не возымеет действия — все решено. За его спиной переступил с ноги на ногу и тихо кашлянул Вектис; парень явно разочарован, что не его назначили командовать первой центурией. «Не беда, Стаций: не пройдет и условно обозначенного месяца, как эта должность станет твоей. Ланий не позволит мне занять место центуриона — возможно, сдохну я даже от твоей руки, дорогой друг: это и будет твоей проверкой на лояльность».
- Надеюсь, больше ни у кого не возникает возражений, поскольку на плацу уже все готово для похорон Сына Марса, - жестко произнес Ланий, пристально оглядывая группу офицеров. Мужчины отводили глаза, не желая навлекать на себя гнев легата: легко отделались, в том числе и Инкульта. Всем давно хотелось покинуть преторий и выйти на воздух, отделаться от принудительного давления под взором легата, сулящим лишь неприятные сюрпризы.
Мясник медленно поднялся с трона, звякнув металлическими стяжками брони. Выпрямился в полный рост, возвышаясь над офицерами подобно внушающему трепет литому колоссу.
- Осталась еще одна формальность, - объявил он. Его низкий голос звучал торжественно, почти взволнованно. - Больше не будет никаких тайн и скрытности, никаких секретов. Все вы должны знать, кому подчиняетесь.
С этими словами Ланий поднял ладони и не без усилия снял стальную маску, обнажив бледное, особо не примечательное лицо: без шрамов и жутких уродств, о которых рассказывал Цезарь.
Клочковатая борода, чуть тронутые нитями седины густые усы и бакенбарды. Массивная челюсть, хмуро сдвинутые кустистые брови. Выражение предусмотрительной настороженности в сочетании со спесивой непоколебимой уверенностью разделять и властвовать по праву сильного. Водянистые рыбьи глаза смотрели пристально, тяжело, пронзительно, приковывая к месту в желании затаиться, замереть.
В этот момент Вульпес понял, что именно так будет выглядеть его смерть.


___________
* опцион - помощник центуриона. Как правило, не менее опытный ветеран, способный в любой сложной ситуации принять на себя обязанности центуриона.

продолжение

@темы: произвед, Fallout, Демоны на острие иглы

Comments

[Oxxra]

всё ближе к финалу, судьба Аркейда волнует меня всё больше
прекрасно) меня очень порадовала каамерность главы - всё в одной палатке, от накала страстей плавится металл

[Apostrof]

все страньше и страньше, и круче и круче))
я так понимаю, в последних главах нас ждет явный нежданчик?) не надо спойлерить и уточнять, но намекнииии)))

[Rina_Nettle]

Oxxra, в следующей главе будет Аркадий, пляшем! ) А до финала, я думаю, еще 4 главы и эпилог.

Apostrof, ну, мне кажется, что Ланий поступил логично. А Вульпес эффектно сел в лужу, непомерно раздуваясь от чувства собственной крутости и недооценив легата.
Ну... смотря что считать нежданчиком XD Прозрачно намекну, что в этой главе к нему задана некая предпосылка.

У меня от этой главы мурашки по коже, жуткая она. И слов для комментария не подобрать ((.

[Apostrof]

Rina_Nettle, ну нежданчик - это там, внезапно появляются хаусовы секьюритроны и рубят в капусту и тех, и других. или старички-анклавовцы на вертиберде прилетают спасать Аркашу и нечаянно сжигают форт. или Вульпес в печали, что легион уже не торт, предлагает помощь республике, и отдает курьершу в плен как знак своих добрых намерений. или... молчу, молчу

[Oxxra]

Rina_Nettle, целиком, или по частям?

[Rina_Nettle]

fwrt, а уж сколько кирпичей Вульпес отложил, впору открывать силикатный завод ) Ланий - далеко не самый приятный персонаж, и сложный, зараза!
Apostrof, это не нежданчики, это НЕЖДУНЫ! Хотя, как вариант можно устроить внезапную массовую миграцию мутантов-бегемотов прямо по дамбе Гувера.
Oxxra, целиком будет.

[Apostrof]

Rina_Nettle, или появится хранитель времени, как в Ф2, туда забежит куча легионеров, и выяснится, что это именно они устроили ядерную войну

[Rina_Nettle]

Apostrof, лучше уж основали Рим и цикл замкнулся )

[daburumcola]

ох, все напряженнее и напряженнее.. Ланиус очень достоверный, по-моему, и вообще прекрасно)

[Rina_Nettle]

daburukurikku, спасибо за Лания Сложный он парень, очень сложный...

[daburumcola]

наверно еще дело в том, что так поздно появляется (в диалогах, я имею в виду)? трудно вводить нового героя, когда старые уже, такскзать, раскочегарились?)

[Rina_Nettle]

daburukurikku, нет, проблема не в этом. Не могу с точностью уловить тонкости его характера: где заканчивается берсеркер и начинается стратег. Насколько далеко он может зайти в единоличной диктатуре, слепо не прислушиваясь к чужим советам и руководствуясь одному ему понятному "голосу разума". Его речь, в том числе, загоняет меня в тупик: он использует вполне цивилизованные термины и комплексные понятия вперемешку с дикарским жаргоном типа "люди медведя" и сверху густо приправляет художественно-высокопарной(!) лексикой. В общем, мне сложно его понять во многих аспектах, я могу трактовать его довольно поверхностно. Надеюсь, что что-то от Лания удалось передать в тексте )

[daburumcola]

его и в игре не так много, так что сложно трактовать его не поверхностно, я думаю) все эти сочетания дикарского жаргона с пафосом - возможно, просто одного дикарского жаргона для финального диалога с боссом (а я считаю Лания таковым) разработчикам показалось недостаточно, вот и добавили высокопарных слов, просто так, безо всякого обоснования. а авторам потом отдуваться, додумывать персонажа, не выбиваясь из канона)

[Ksenia_Cerro]

Надо же, а я считала Лания тупой машиной для убийств. (недавно смотрела фан фильм о нем, очень впечатлил) А оказывается у него есть задатки стратега.

В главе все буквально рушится на части. Король умер, да здравствует король, у которого свои порядки. Чую, огребут многие и даже не предстваляю, как теперь все может закончится хорошо. После разрядки пару глав назад, напряжение вновь нарастает.
POV Вульпеса как всегда на высоте, я просто млею с его адекватности и хладнокровия, особенно после повов гиперэмоциэнальной Рэй.

[Rina_Nettle]

Ksenia_Cerro, Ланий - еще та хитрая и коварная задница! Судя по тому, что он не проиграл ни одной битвы (в отличии от некоторых горелых предшественников), Цезарь не зря его назначил на пост главнокомандующего.

я просто млею с его адекватности и хладнокровия,

это все внешнее. Внутри он полностью растерян и тараканы беспорядочно мечутся кругами, не зная, что делать.