Фандом: Elder Scrolls, любая игра сеттинга
Персонажи: OMC дремора и данмер.
Жанр: бессмысленный и беспощадный стеб.
Аннотация: о сложностях призыва старших дремор.
Позови меня в ночи...
читать дальшеПеремещение меж измерений подобно прыжку в ледяную реку: воздух вышибает из легких, а давление плотно прессует кожу, потом ткань пространства с натугой расходится и выталкивает, выплевывает тебя в другой мир. Не самые приятные ощущения, посему ни о каком благостном расположении духа маркиназа и речи не шло.
- Да чтоб тебя дейдроты драли, смертная мразь! - проскрипел даэдра, очумело помотав головой для скорейшего осознания ситуации. «Смертная мразь» проигнорировала оскорбление, поспешно прячась за широкую спину призванного дреморы. Небольшой данмерчик, кожа да кости - ни на один зуб... и вот эта мелочь посмела оторвать от дел могущественного маркиназа?! Даже как-то оскорбительно.
Нирн, проклятый Нирн, чтоб его лавой залило: трава зеленеет, небо голубеет, а данмерчик трясется мелкой дрожью, побелевшими от страха глазищами взирая на бодро переваливающегося в его сторону бурого медведя. К слову говоря, медведь оказался настроен решительно. Дремора не знал и даже не хотел строить предположения, как этот никудышный тощий эльф смог вызвать гастрономический интерес у упитанного представителя локальной фауны. Впрочем, в одном маркиназ одобрял поведение хищника: данмер определенно напрашивался на незамедлительное сворачивание шеи, даже жаль было препятствовать медведю в столь благородном начинании.
Однако, все желания дреморы оказывались бессильны против привязывающей его к Нирну магии призыва: медведя пришлось атаковать, прикрывая от могучих когтей полуобморочного эльфа, чей серо-сизый цвет кожи успел приобрести нежный пастельно-голубоватый оттенок.
«Мимикрирует под местность. Причем неудачно», - мрачно подумал дремора, всаживая закаленный клинок в спину медведя по самую рукоять. Хорошо хоть при оружии оказался - обходил караулы в полном обмундировании, а кабы призвали его часом позже...
По слухам, его помощника Дрейнкраога какой-то маг-стажер умудрился вытащить в Нирн в момент приема пищи: героический кинмаршер одолел трех смертных наемников в тяжелой броне при помощи двух столовых приборов и вышитой салфетки. А маркиназ Хегмалдар при одном конфузном казусе предстал на чужих землях в облачении как после перевоплощения — или, как смертные говорят, «в чем мать родила». Ох и визжала же та магичка: Хегмалдар вообще-то как наглядное пособие для студентов призвался, но вместо этого урок безнадежно сорвал... И почему эти низшие твари не довольствуются кинривами, да кинвалами? Эти всегда на службе, всегда при оружии — работа у них такая, родину защищать. Но нет же, подавайте им дремор высокого ранга, а у них, между прочим, иные дела и обязанности, ну какой нормальный офицер с мечом и в полной броне будет круглосуточно по высшим инстанциям дефилировать?
Увидев, что разъяренный медведь благополучно скончался от удара дреморы, данмер слегка осмелел и с некоторой наглостью воззрился на своего спасителя: изучает, подлец, интересуется. Ну паука им в задницу, смееертные... музей им тут, что ли? Если сейчас еще и пальцами своими тощими трогать начнет, фу... дремора содрогнулся от отвращения.
К счастью, открытый данмером портал оказался довольно слабым и краткосрочным. С хищной многозубой улыбкой и самодовольной, греющей душу мыслью: «Ваше время истекло», маркиназ исчез в прозрачной ряби на ткани двух измерений, прежде чем данмер успел озадачить его новым поручением: освежевать свежеубитого медведя или, к примеру, станцевать польку... что там еще этим тварям в голову взбредет?
Говорят, что негативным мыслям свойственно воплощаться: обязательно где-нибудь да всплывет пакость, если о ней упорно размышляешь. Маркиназ сожалел, что в прошлый раз при призыве в Нирн с насмешкой памятовал своих незадачливых товарищей по несчастью, оказавшихся в постыдно непристойном виде в мире жалких смертных букашек. Теперь же дремора готов был сожалеть и даже просить прощения — знать бы только у кого! - за свое прежнее ехидное злорадство, поскольку тот же наглый данмер вновь призвал его в не совсем подходящий момент. Точнее, в совсем не подходящий.
В одной руке маркиназ держал горшок с харрадой, в другой — старенькую лейку с местами облупившейся черной краской. На обалдевшего от неожиданной встряски дремору надвигались трое наемников в тяжелой броне, а тощий данмерчик по-свойски вцепился призванному спасителю в ногу, стремясь оказаться как можно дальше от своих обидчиков. Маркиназ тяжело вздохнул, аккуратно опустил горшок, стряхнул облапившего его мертвой хваткой мага и поудобнее перехватил лейку. Наемники опешили в изрядном удивлении, а дремора без промедлений ринулся в бой, обильно разбрызгивая из носика садоводческого инвентаря багряные брызги крови.
Разумеется, куда смертным тягаться с высшим даэдра... Вновь изменивший цвет на пару тонов данмерчик благоговейно наблюдал, как закаленный тысячелетиями битв воин профессионально отходил своим нехитрым оружием трех бронированных амбалов — словно с младых ногтей, то есть рогов, с лейкой в руках сражался!
Очевидно, увиденное сильно шокировало беднягу: эльф не вышел из паралитического ступора, даже когда уложивший своих оппонентов маркиназ, распаленный битвой и видом человеческих кишок на носике лейки, грозно склонился над сжавшимся в комочек магом. Некоторое время дремора, пристально глядя сверху вниз, наблюдал за неподвижно застывшим эльфом, но так и не дождался никакой реакции. Стоял долго, задумчиво почесывая правый рог: даже убивать этого уже полумертвого от испытанного шока гада как-то внезапно расхотелось, какая честь в победе над тощеньким паралитиком, который даже руку для защиты занести не в силах? Пожав могучими плечами, подхватив помятую лейку и горшок с харрадой, дремора поспешил исчезнуть в своем портале.
Впрочем, на этом их общение с назойливым данмером не закончилось: маг обладал неким талантом находить приключения на свою невыразительную пятую точку, а маркиназ готов был денно и нощно молиться Лорду Дагону, лишь бы избавиться от преследующей его напасти! Дремору призывали с совета Маркина, прямо с трибуны, бесцеремонно прерывая его речь — в тот раз он поборол двух спригганов квартальным отчетом, отхлестав внушительной папкой по мерзким зеленым мордам. О проблемах, которые повлекло бегство с заседания, несчастный маркиназ не мог вспоминать без скрежета зубовного... Шкуросдирательную проверочку ему устроили, решив, что сведения утаивает... еще и премиальных лишили.
Его вырывали в Нирн с веселых дружеских сабантуев, из уборной, даже во время отчаянной молитвы прямо из храма Дагона... Он убивал орка авоськой с продуктами, а банду каджитов разгонял кованым сапогом, однажды ему непосчастливилось выйти на минотавра, вооружившись лишь кланфирьим поводком — самого питомца, волею судеб не просочившегося за хозяином в Нирн, пришлось долго разыскивать по подземным пещерам, подзывая свежей человеческой ногой.
Маркиназ практически достиг истинного мастерства в боевой тактике при помощи подручных средств, пока терпение его не лопнуло и он не сподобился постоянно носить с собой меч. Перманентное наличие оружия доставляло ему немало неудобств, но еще больший дискомфорт причиняли насмешливые или же просто сочувственные взгляды сослуживцев — в их глазах светилось понимание.
Потом один добрейшей души валкиназ, да пребудет с ним Дагон и не зашелушатся его рога, присоветовал незадачливому дреморе великолепную идею: научиться вызывать огненного атронаха себе в помощь.
Вызывать огненного атронаха маркиназу ранее приходилось нечасто, в основном ледяных кастовал, да сажал в погреб, чтобы они там в обнимку с мясопродуктами сидели: эти смертные не только сами быстро дохнут, но и мясо у них скоропортящееся, сплошное расточительство. С огненным получилось еще проще, дремора возликовал и даже перестал всюду с собой меч таскать. С тех пор так и повелось: призовет данмер его по старой памяти, маркиназ быстренько атронаха на противника натравит, а сам стоит в сторонке, книжку читает, пока портал не закроется. Порой в хорошем настроении даже избранные пассажи из Бодлера смертному вслух зачитывал, да только данмер все больше трясся и переживал, на месте усидеть не мог, а еще говорят, что эти жалкие существа что-то там в высоком искусстве понимают!
Вскоре регулярные путешествия в Нирн вошли у дреморы в привычку: рутинная процедура, а к постоянным извинениям все знакомые давно привыкли — сочувствовали даже, войдя в положение. Данмер на удивление часто умудрялся подвергаться атакам, словно каждое местное существо считало своим долгом сожрать или ограбить тощего мага. Атронахи дохли толпами, домашнюю литературу маркиназ уже всю прочитал и даже начал в общественную библиотеку за новыми свитками ходить. Просвящался духовно, и даже присутствие данмера уже воспринималось не в тягость. Словом, жизнь наладилась и вошла в привычную колею, пока однажды данмер не призвал своего обливионского спасителя совершенно беспричинно.
Маркиназ по привычке быстренько сварганил огненного атронаха и вытащил закладку из томика стихов, как вдруг неожиданно понял, что в помещении никого больше нет. Только он, да данмерчик: никаких врагов, никакой угрозы.
Эльф сидел за столом, уронив голову на руки, атронах настойчиво преследовал суетно мечущегося таракана, файерболами прожигая дыры в полу. Не думал же данмер, что таракан всерьез угрожает его жизни или имуществу?
Дремора скрестил руки на груди и выжидательно уставился на мага. Тот приподнял голову от столешницы и невнятно промямлил:
- Всё...
- Что «всё»? - на всякий случай уточнил маркиназ, озадаченно запустив пятерню в буйную шевелюру. Эльф даже не соизволил оторвать от стола нос и тихо пробормотал:
- Всё, совсем всё! Из Гильдии выгнали — это раз. Жена бросила — это два... ну, вообще-то еще лет двадцать назад бросила, но это несущественно. И две сотни золотых я бакалейщику должен — это три...
Маркиназ попробовал изобразить сочувственную мину, но поскольку актер из него был препаршивейший, то данмер вместо утешения недоверчиво на него воззрился краем глаза и даже немного напугался. Потом икнул, покосился на бутылку и пододвинул стакан к маркиназу.
- Эх, садись, мой старый друг, - приказал обнаглевший смертный, кивая на лавку по другую сторону стола. - Я тебе медовухи налью, рогатый... Нордской! Не какая-то местная сивуха, а качественный продукт!
Дремора потоптался немного на месте, пожал плечами — до закрытия портала оставалось еще минут десять, не подпирать же углы этой мрачной хаты и не тараканов на пару с атронахом гонять... в общем, маркиназ махнул когтистой ручищей: «А почему бы и нет?»
Лавка жалобно заскрипела под весом дреморы, данмерчик трясущейся рукой проворно наполнил стакан своего собутыльника.
- Кстати, а у тебя сотни две до миддаса не найдется? - хитро прищурившись, поинтересовался данмер. Маркиназ отрицательно помотал рогами, покривив бессмертной душой: в любом случае, одалживать этому скользкому типу деньги он не намеревался. Эльф печально вздохнул, окончательно смирившись с безнадежностью суровой судьбы.
Стакан медовухи дремора прикончил в тишине, а данмер совсем сник: кажется, даже захлюпал носом, уткнувшись лицом в кулак — в темноте не видно, может это и насморк у него, а может...
- Ну ты это, смертная мразь, не отчаивайся, - попытался завести разговор маркиназ, осторожно тронув эльфа за плечо. От его дружеского толчка данмер едва не свалился с лавки. - Ну, вы ведь не отчаиваетесь, вот и не раскисай! Чего ты так убиваешься — ну, подумаешь, разок заново переродишься, и потом в новом воплощении жизнь наладится.
Эльф поднял голову и с ненавистью посмотрел на даэдра, а маркиназ осознал, что утешитель из него никудышный. Данмер молча налил еще один стакан, а потом маркиназ с тихим «ффук!» исчез, выброшенный обратно в Обливион. Впрочем, спустя минуту оказался призванным вновь и удобно пристроился на прежнем месте напротив смертного.
- Ну, хочешь, я к себе тебя заберу, если тебе тут так плохо? - предложил дремора, с отчаянием понимая, что утешительные аргументы у него подходят к концу. - Не волнуйся, быстро тебя пристроим: хоть в зоопарк, хоть в живой уголок... жрать-то в тебе все-равно нечего, уж очень ты тощий.
Данмерчик сокрушенно покачал головой и вежливо выдавил нечто вроде: «Спасибо, я подумаю», вновь уткнувшись в свой стакан. Дремора обескураженно почесал рог и заткнулся, молча допивая медовуху. К концу бутылки мятежные мысли начали проползать в сознание даэдра.
«Все-таки не такой уж этот смертный слабак: пьет, как настоящий мужик, уважаю!»
Маленький эльф потреблял алкоголь едва ли не вдвое быстрее маркиназа, а до сих пор оставался в сознании, в то время как от крепкой нордской медовухи перед взором дреморы мебель уже расплывалась невнятными мутными пятнами.
- Знаешь, я, наверное, спать пойду, - произнес данмер и поднялся из-за стола, даже не шатаясь. Изрядно набравшийся дремора восхитился подобной стойкости. У двери эльф обернулся к маркиназу и оптимистично подмигнул:
- Ничего, прорвемся, рогатый, где наша не пропадала! Слышал я тут про одну пещерку: на следующей неделе пойдем сокровища искать, готовься!
- Ну, ты это... если плохо будет, зови, посидим... - предложил дремора, с некоторым сожалением глядя на пустой стакан. - Медовуху бери, ну или там вино... я красное предпочитаю. С меня закуска!
Эльф согласно кивнул и, широко зевая, отправился в спальню. Дремора посидел еще немного в одиночестве, а потом с едва слышным «ффук!» отправился из гостей к себе домой.
- Да чтоб тебя дейдроты драли, смертная мразь! - проскрипел даэдра, очумело помотав головой для скорейшего осознания ситуации. «Смертная мразь» проигнорировала оскорбление, поспешно прячась за широкую спину призванного дреморы. Небольшой данмерчик, кожа да кости - ни на один зуб... и вот эта мелочь посмела оторвать от дел могущественного маркиназа?! Даже как-то оскорбительно.
Нирн, проклятый Нирн, чтоб его лавой залило: трава зеленеет, небо голубеет, а данмерчик трясется мелкой дрожью, побелевшими от страха глазищами взирая на бодро переваливающегося в его сторону бурого медведя. К слову говоря, медведь оказался настроен решительно. Дремора не знал и даже не хотел строить предположения, как этот никудышный тощий эльф смог вызвать гастрономический интерес у упитанного представителя локальной фауны. Впрочем, в одном маркиназ одобрял поведение хищника: данмер определенно напрашивался на незамедлительное сворачивание шеи, даже жаль было препятствовать медведю в столь благородном начинании.
Однако, все желания дреморы оказывались бессильны против привязывающей его к Нирну магии призыва: медведя пришлось атаковать, прикрывая от могучих когтей полуобморочного эльфа, чей серо-сизый цвет кожи успел приобрести нежный пастельно-голубоватый оттенок.
«Мимикрирует под местность. Причем неудачно», - мрачно подумал дремора, всаживая закаленный клинок в спину медведя по самую рукоять. Хорошо хоть при оружии оказался - обходил караулы в полном обмундировании, а кабы призвали его часом позже...
По слухам, его помощника Дрейнкраога какой-то маг-стажер умудрился вытащить в Нирн в момент приема пищи: героический кинмаршер одолел трех смертных наемников в тяжелой броне при помощи двух столовых приборов и вышитой салфетки. А маркиназ Хегмалдар при одном конфузном казусе предстал на чужих землях в облачении как после перевоплощения — или, как смертные говорят, «в чем мать родила». Ох и визжала же та магичка: Хегмалдар вообще-то как наглядное пособие для студентов призвался, но вместо этого урок безнадежно сорвал... И почему эти низшие твари не довольствуются кинривами, да кинвалами? Эти всегда на службе, всегда при оружии — работа у них такая, родину защищать. Но нет же, подавайте им дремор высокого ранга, а у них, между прочим, иные дела и обязанности, ну какой нормальный офицер с мечом и в полной броне будет круглосуточно по высшим инстанциям дефилировать?
Увидев, что разъяренный медведь благополучно скончался от удара дреморы, данмер слегка осмелел и с некоторой наглостью воззрился на своего спасителя: изучает, подлец, интересуется. Ну паука им в задницу, смееертные... музей им тут, что ли? Если сейчас еще и пальцами своими тощими трогать начнет, фу... дремора содрогнулся от отвращения.
К счастью, открытый данмером портал оказался довольно слабым и краткосрочным. С хищной многозубой улыбкой и самодовольной, греющей душу мыслью: «Ваше время истекло», маркиназ исчез в прозрачной ряби на ткани двух измерений, прежде чем данмер успел озадачить его новым поручением: освежевать свежеубитого медведя или, к примеру, станцевать польку... что там еще этим тварям в голову взбредет?
Говорят, что негативным мыслям свойственно воплощаться: обязательно где-нибудь да всплывет пакость, если о ней упорно размышляешь. Маркиназ сожалел, что в прошлый раз при призыве в Нирн с насмешкой памятовал своих незадачливых товарищей по несчастью, оказавшихся в постыдно непристойном виде в мире жалких смертных букашек. Теперь же дремора готов был сожалеть и даже просить прощения — знать бы только у кого! - за свое прежнее ехидное злорадство, поскольку тот же наглый данмер вновь призвал его в не совсем подходящий момент. Точнее, в совсем не подходящий.
В одной руке маркиназ держал горшок с харрадой, в другой — старенькую лейку с местами облупившейся черной краской. На обалдевшего от неожиданной встряски дремору надвигались трое наемников в тяжелой броне, а тощий данмерчик по-свойски вцепился призванному спасителю в ногу, стремясь оказаться как можно дальше от своих обидчиков. Маркиназ тяжело вздохнул, аккуратно опустил горшок, стряхнул облапившего его мертвой хваткой мага и поудобнее перехватил лейку. Наемники опешили в изрядном удивлении, а дремора без промедлений ринулся в бой, обильно разбрызгивая из носика садоводческого инвентаря багряные брызги крови.
Разумеется, куда смертным тягаться с высшим даэдра... Вновь изменивший цвет на пару тонов данмерчик благоговейно наблюдал, как закаленный тысячелетиями битв воин профессионально отходил своим нехитрым оружием трех бронированных амбалов — словно с младых ногтей, то есть рогов, с лейкой в руках сражался!
Очевидно, увиденное сильно шокировало беднягу: эльф не вышел из паралитического ступора, даже когда уложивший своих оппонентов маркиназ, распаленный битвой и видом человеческих кишок на носике лейки, грозно склонился над сжавшимся в комочек магом. Некоторое время дремора, пристально глядя сверху вниз, наблюдал за неподвижно застывшим эльфом, но так и не дождался никакой реакции. Стоял долго, задумчиво почесывая правый рог: даже убивать этого уже полумертвого от испытанного шока гада как-то внезапно расхотелось, какая честь в победе над тощеньким паралитиком, который даже руку для защиты занести не в силах? Пожав могучими плечами, подхватив помятую лейку и горшок с харрадой, дремора поспешил исчезнуть в своем портале.
Впрочем, на этом их общение с назойливым данмером не закончилось: маг обладал неким талантом находить приключения на свою невыразительную пятую точку, а маркиназ готов был денно и нощно молиться Лорду Дагону, лишь бы избавиться от преследующей его напасти! Дремору призывали с совета Маркина, прямо с трибуны, бесцеремонно прерывая его речь — в тот раз он поборол двух спригганов квартальным отчетом, отхлестав внушительной папкой по мерзким зеленым мордам. О проблемах, которые повлекло бегство с заседания, несчастный маркиназ не мог вспоминать без скрежета зубовного... Шкуросдирательную проверочку ему устроили, решив, что сведения утаивает... еще и премиальных лишили.
Его вырывали в Нирн с веселых дружеских сабантуев, из уборной, даже во время отчаянной молитвы прямо из храма Дагона... Он убивал орка авоськой с продуктами, а банду каджитов разгонял кованым сапогом, однажды ему непосчастливилось выйти на минотавра, вооружившись лишь кланфирьим поводком — самого питомца, волею судеб не просочившегося за хозяином в Нирн, пришлось долго разыскивать по подземным пещерам, подзывая свежей человеческой ногой.
Маркиназ практически достиг истинного мастерства в боевой тактике при помощи подручных средств, пока терпение его не лопнуло и он не сподобился постоянно носить с собой меч. Перманентное наличие оружия доставляло ему немало неудобств, но еще больший дискомфорт причиняли насмешливые или же просто сочувственные взгляды сослуживцев — в их глазах светилось понимание.
Потом один добрейшей души валкиназ, да пребудет с ним Дагон и не зашелушатся его рога, присоветовал незадачливому дреморе великолепную идею: научиться вызывать огненного атронаха себе в помощь.
Вызывать огненного атронаха маркиназу ранее приходилось нечасто, в основном ледяных кастовал, да сажал в погреб, чтобы они там в обнимку с мясопродуктами сидели: эти смертные не только сами быстро дохнут, но и мясо у них скоропортящееся, сплошное расточительство. С огненным получилось еще проще, дремора возликовал и даже перестал всюду с собой меч таскать. С тех пор так и повелось: призовет данмер его по старой памяти, маркиназ быстренько атронаха на противника натравит, а сам стоит в сторонке, книжку читает, пока портал не закроется. Порой в хорошем настроении даже избранные пассажи из Бодлера смертному вслух зачитывал, да только данмер все больше трясся и переживал, на месте усидеть не мог, а еще говорят, что эти жалкие существа что-то там в высоком искусстве понимают!
Вскоре регулярные путешествия в Нирн вошли у дреморы в привычку: рутинная процедура, а к постоянным извинениям все знакомые давно привыкли — сочувствовали даже, войдя в положение. Данмер на удивление часто умудрялся подвергаться атакам, словно каждое местное существо считало своим долгом сожрать или ограбить тощего мага. Атронахи дохли толпами, домашнюю литературу маркиназ уже всю прочитал и даже начал в общественную библиотеку за новыми свитками ходить. Просвящался духовно, и даже присутствие данмера уже воспринималось не в тягость. Словом, жизнь наладилась и вошла в привычную колею, пока однажды данмер не призвал своего обливионского спасителя совершенно беспричинно.
Маркиназ по привычке быстренько сварганил огненного атронаха и вытащил закладку из томика стихов, как вдруг неожиданно понял, что в помещении никого больше нет. Только он, да данмерчик: никаких врагов, никакой угрозы.
Эльф сидел за столом, уронив голову на руки, атронах настойчиво преследовал суетно мечущегося таракана, файерболами прожигая дыры в полу. Не думал же данмер, что таракан всерьез угрожает его жизни или имуществу?
Дремора скрестил руки на груди и выжидательно уставился на мага. Тот приподнял голову от столешницы и невнятно промямлил:
- Всё...
- Что «всё»? - на всякий случай уточнил маркиназ, озадаченно запустив пятерню в буйную шевелюру. Эльф даже не соизволил оторвать от стола нос и тихо пробормотал:
- Всё, совсем всё! Из Гильдии выгнали — это раз. Жена бросила — это два... ну, вообще-то еще лет двадцать назад бросила, но это несущественно. И две сотни золотых я бакалейщику должен — это три...
Маркиназ попробовал изобразить сочувственную мину, но поскольку актер из него был препаршивейший, то данмер вместо утешения недоверчиво на него воззрился краем глаза и даже немного напугался. Потом икнул, покосился на бутылку и пододвинул стакан к маркиназу.
- Эх, садись, мой старый друг, - приказал обнаглевший смертный, кивая на лавку по другую сторону стола. - Я тебе медовухи налью, рогатый... Нордской! Не какая-то местная сивуха, а качественный продукт!
Дремора потоптался немного на месте, пожал плечами — до закрытия портала оставалось еще минут десять, не подпирать же углы этой мрачной хаты и не тараканов на пару с атронахом гонять... в общем, маркиназ махнул когтистой ручищей: «А почему бы и нет?»
Лавка жалобно заскрипела под весом дреморы, данмерчик трясущейся рукой проворно наполнил стакан своего собутыльника.
- Кстати, а у тебя сотни две до миддаса не найдется? - хитро прищурившись, поинтересовался данмер. Маркиназ отрицательно помотал рогами, покривив бессмертной душой: в любом случае, одалживать этому скользкому типу деньги он не намеревался. Эльф печально вздохнул, окончательно смирившись с безнадежностью суровой судьбы.
Стакан медовухи дремора прикончил в тишине, а данмер совсем сник: кажется, даже захлюпал носом, уткнувшись лицом в кулак — в темноте не видно, может это и насморк у него, а может...
- Ну ты это, смертная мразь, не отчаивайся, - попытался завести разговор маркиназ, осторожно тронув эльфа за плечо. От его дружеского толчка данмер едва не свалился с лавки. - Ну, вы ведь не отчаиваетесь, вот и не раскисай! Чего ты так убиваешься — ну, подумаешь, разок заново переродишься, и потом в новом воплощении жизнь наладится.
Эльф поднял голову и с ненавистью посмотрел на даэдра, а маркиназ осознал, что утешитель из него никудышный. Данмер молча налил еще один стакан, а потом маркиназ с тихим «ффук!» исчез, выброшенный обратно в Обливион. Впрочем, спустя минуту оказался призванным вновь и удобно пристроился на прежнем месте напротив смертного.
- Ну, хочешь, я к себе тебя заберу, если тебе тут так плохо? - предложил дремора, с отчаянием понимая, что утешительные аргументы у него подходят к концу. - Не волнуйся, быстро тебя пристроим: хоть в зоопарк, хоть в живой уголок... жрать-то в тебе все-равно нечего, уж очень ты тощий.
Данмерчик сокрушенно покачал головой и вежливо выдавил нечто вроде: «Спасибо, я подумаю», вновь уткнувшись в свой стакан. Дремора обескураженно почесал рог и заткнулся, молча допивая медовуху. К концу бутылки мятежные мысли начали проползать в сознание даэдра.
«Все-таки не такой уж этот смертный слабак: пьет, как настоящий мужик, уважаю!»
Маленький эльф потреблял алкоголь едва ли не вдвое быстрее маркиназа, а до сих пор оставался в сознании, в то время как от крепкой нордской медовухи перед взором дреморы мебель уже расплывалась невнятными мутными пятнами.
- Знаешь, я, наверное, спать пойду, - произнес данмер и поднялся из-за стола, даже не шатаясь. Изрядно набравшийся дремора восхитился подобной стойкости. У двери эльф обернулся к маркиназу и оптимистично подмигнул:
- Ничего, прорвемся, рогатый, где наша не пропадала! Слышал я тут про одну пещерку: на следующей неделе пойдем сокровища искать, готовься!
- Ну, ты это... если плохо будет, зови, посидим... - предложил дремора, с некоторым сожалением глядя на пустой стакан. - Медовуху бери, ну или там вино... я красное предпочитаю. С меня закуска!
Эльф согласно кивнул и, широко зевая, отправился в спальню. Дремора посидел еще немного в одиночестве, а потом с едва слышным «ффук!» отправился из гостей к себе домой.