Фандом: Скайрим.
Персонажи: Лашанс, Довакинша, Ворстаг.
Размер: крошечный.
Жанр: изливание переживаний от первого лица.
Призванный из пустоты.
читать дальше- В воздухе пахнет убийством... Этот запах я узнаю везде!
- Это суп, Лашанс, овощной суп. В нем даже мяса нет - нечему пахнуть.
Призрачный ассасин отходит от костра и почти обиженно замолкает, оскорбленный в лучших чувствах. Минут двадцать его теперь точно слышно не будет - можно спокойно поужинать. Наливаю полную миску супа, предлагаю Ворстагу - тот лишь улыбается, качает головой и молча кивает на подклад брони, который штопает в данный момент. Позже, пусть суп еще поварится. Но я слишком голодна, чтобы ждать: морковка не размякла, капуста еще хрустит на зубах, ну да ладно... иди-ка сюда, наполненная до краев горячая миска!
- А давай убъем случайного невинного прохожего! - внезапно предлагает наш полупрозрачный спутник. Я едва суп в костер не разлила.
- Зачем? - резонно спрашиваю его. Лашанс пожимает эктоплазменными плечами и весомо поясняет:
- В нашем деле нужны тренировки!
- Как-нибудь в другой раз, - сердечно убеждаю я его с натянутой улыбкой. Удовлетворенный ответом, он отправляется патрулировать ближайшие кусты. Хоть и призрак, а шуршит, как пьяный барсук со сложными переломами всех конечностей - а ведь еще ассасин вроде как, скрытный и неуловимый в ночи!
Ворстаг кладет на колени подлатанный нагрудник, еще раз пробуя на мягкость войлочную обивку по краю: не будет ли натирать? Тянется за своей порцией и вздрагивает, когда за его спиной раздается привычный низкий, тягучий голос:
- Я вспоминаю о другом Слышащем: моем протеже из далекого прошлого...
- Пришло время баек у костра? - подмигивает мне Ворстаг, и мы оба ожидаем очередной пространный рассказ из бурного прижизненного опыта нашего призванного из небытья сотоварища. Парень совсем ошалел без компании, годами зависая в расхваливаемой им же ситисовой Пустоте. За последние недели, когда Лашанс присоединился к нам благодаря подарочному сертификату на вызов личного призрачного ассасина, наш с Ворстагом кругозор значительно расширился по многим вопросам. А сон заметно ухудшился, несмотря на то, что ночные дежурства отменились: Лашанс бессменно несет вахту и, к несчастью, совершенно не устает от этой обязанности.
Только сомкнешь глаза и, пригревшись у костра, проваливаешься в теплые объятия дремы, как вдруг из темноты следует громкое, пространное замечание:
- Скоро твои враги познают гнев Ситиса!
Сон снимает как рукой, осоловевшая голова вновь полнится мыслями и о врагах, и о даэдра, и о собственном невеселом будущем... И вновь ворочаешься с боку на бок, размышляя о том, не пора ли познать слуге Ситиса гнев Довакина?
Утро тоже добрым не бывает. С первым лучом рассвета чувствительный (даром что эктоплазменный!) толчок в плечо:
- Веди, и я пойду за тобой, дитя тьмы!
- Ну дай хоть позавтракаю...
- Мой клинок притомился без дела, как и я!
- Ну займись вырезанием фигурок из дерева что ли - хорошо ночью время коротать.
Обижается. Минут на двадцать. Потом опять за свое:
- Пришло время исполнить свой долг, Слышащий. Убей императора и верни величие Темного Братства!
- Я еще не завтракала, Лашанс!!! Не надо за мной ходить, я в туалет: надеюсь, никого там без тебя не убью. Если буду убивать, то позову. Иди к Ворстагу!
И так ежедневно.
Есть, конечно, в нашем сотрудничестве и приятные стороны: этот кусок голубой эктоплазмы - отличный боец. И даже в чем-то приятно осознавать, что только я могу повернуться к нему спиной, ибо стоит провести столь неосмотрительный маневр врагу, как жертва тут же познает вполне реалистичные ощущения от всаженного под лопатку лезвия. В слаженную нашу команду он вписался на удивление гладко. Ворстаг подстрахует с тыла, Лашанс подсобит фланговой атакой: с подобной тактикой у противника просто нет шансов. Вся троица понимает друг друга без слов - по крайней мере это в бою без слов...
Первую неделю я и мой старинный товарищ по оружию искренне радовались прибавлению в нашей тесной, давно притертой компании: великолепный воин, отличный рассказчик, толковый советник. На вторую неделю мы осознали, что свиток по призванию ассасина все же оказался не без подвоха. Подвох как раз и крылся в понятии "рассказчик". Оба молчаливые по своей натуре, мы с Ворстагом прочувствовали во всей красе не только бессоницу, но и звенящую головную боль от нескончаемых глубокомысленных замечаний нашего полупрозрачного спутника. А на третью неделю Ворстаг подошел ко мне, положил руку на плечо и тихо, весомо предложил:
- Пойдем найдем медведя.
- Что?
- Медведя, говорю, найдем. Толстого, злого, и с когтями помощнее. Ассасин наш рвется в бой - не будем ему мешать. Свиток у тебя: призвать заново мы его всегда сможем, если уж совсем припекать начнет.
Я с сомнением покосилась на Лашанса, расхаживающего по краю обрыва и высматривающего очередную жертву где-то в "полях белой пустоты" распростершейся внизу долины. Призрак что-то убедительно вещал о годах своей юности, изредка поглядывая в нашу сторону - слушаем ли?
Я тяжело вздохнула, на миг представив, как прекрасно и непривычно будет вслушиваться в тишину скайримской глуши без этого навязчивого бормотания, затем пожала плечами и решительно натянула шлем.
- Пойдем за медведем.
Призрачный ассасин оживился, услышав про намечающуюся заварушку, аж эктоплазма пошла беспокойными, возбужденными волнами.
- Мой клинок - твой! - убедительно возвестил он. Я мрачно кивнула, не глядя на него и сосредоточенно собирая у костра вещи. Пожитков немного - за пару минут все готово. Впереди простирался заснеженный лес: наверняка там немало медведей, вконец озверевших от холода и благословенного одиночества. Осталось лишь найти одного, подходящего...
Лашанс в последний раз подошел к обрыву, окинув восхищенным взглядом лежащую у подножья утеса долину:
- Я живу... снова, - почти мечтательно произнес он, всматриваясь в белую даль. Его просторный балахон Темного Братства даже не шевелился на пронизывающем ветру.
Рюкзак свалился с моего плеча и плюхнулся в снег, взметнув ворох белых мягких хлопьев. Я шагнула назад к своему напарнику из плоти и крови и негромко, почти смущенно произнесла:
- Медведь отменяется, Ворстаг. Знаешь... я уже как-то привязалась к нему...
Наемник пожал плечами, помолчал немного, глядя на Лашанса, затем обернулся ко мне и мягко улыбнулся:
- Там внизу пещера: как думаешь, стоит проверить?
С задумчивой усмешкой я протяжно хмыкнула, размышляя о таящихся в этой земляной норе приключениях - идея казалась заманчивой. Затем перевела взгляд поочередно на Лашанса, на Ворстага... Кивнула, решительно выпрямилась, и вновь закинула рюкзак за плечо.
- Идем.
- Это суп, Лашанс, овощной суп. В нем даже мяса нет - нечему пахнуть.
Призрачный ассасин отходит от костра и почти обиженно замолкает, оскорбленный в лучших чувствах. Минут двадцать его теперь точно слышно не будет - можно спокойно поужинать. Наливаю полную миску супа, предлагаю Ворстагу - тот лишь улыбается, качает головой и молча кивает на подклад брони, который штопает в данный момент. Позже, пусть суп еще поварится. Но я слишком голодна, чтобы ждать: морковка не размякла, капуста еще хрустит на зубах, ну да ладно... иди-ка сюда, наполненная до краев горячая миска!
- А давай убъем случайного невинного прохожего! - внезапно предлагает наш полупрозрачный спутник. Я едва суп в костер не разлила.
- Зачем? - резонно спрашиваю его. Лашанс пожимает эктоплазменными плечами и весомо поясняет:
- В нашем деле нужны тренировки!
- Как-нибудь в другой раз, - сердечно убеждаю я его с натянутой улыбкой. Удовлетворенный ответом, он отправляется патрулировать ближайшие кусты. Хоть и призрак, а шуршит, как пьяный барсук со сложными переломами всех конечностей - а ведь еще ассасин вроде как, скрытный и неуловимый в ночи!
Ворстаг кладет на колени подлатанный нагрудник, еще раз пробуя на мягкость войлочную обивку по краю: не будет ли натирать? Тянется за своей порцией и вздрагивает, когда за его спиной раздается привычный низкий, тягучий голос:
- Я вспоминаю о другом Слышащем: моем протеже из далекого прошлого...
- Пришло время баек у костра? - подмигивает мне Ворстаг, и мы оба ожидаем очередной пространный рассказ из бурного прижизненного опыта нашего призванного из небытья сотоварища. Парень совсем ошалел без компании, годами зависая в расхваливаемой им же ситисовой Пустоте. За последние недели, когда Лашанс присоединился к нам благодаря подарочному сертификату на вызов личного призрачного ассасина, наш с Ворстагом кругозор значительно расширился по многим вопросам. А сон заметно ухудшился, несмотря на то, что ночные дежурства отменились: Лашанс бессменно несет вахту и, к несчастью, совершенно не устает от этой обязанности.
Только сомкнешь глаза и, пригревшись у костра, проваливаешься в теплые объятия дремы, как вдруг из темноты следует громкое, пространное замечание:
- Скоро твои враги познают гнев Ситиса!
Сон снимает как рукой, осоловевшая голова вновь полнится мыслями и о врагах, и о даэдра, и о собственном невеселом будущем... И вновь ворочаешься с боку на бок, размышляя о том, не пора ли познать слуге Ситиса гнев Довакина?
Утро тоже добрым не бывает. С первым лучом рассвета чувствительный (даром что эктоплазменный!) толчок в плечо:
- Веди, и я пойду за тобой, дитя тьмы!
- Ну дай хоть позавтракаю...
- Мой клинок притомился без дела, как и я!
- Ну займись вырезанием фигурок из дерева что ли - хорошо ночью время коротать.
Обижается. Минут на двадцать. Потом опять за свое:
- Пришло время исполнить свой долг, Слышащий. Убей императора и верни величие Темного Братства!
- Я еще не завтракала, Лашанс!!! Не надо за мной ходить, я в туалет: надеюсь, никого там без тебя не убью. Если буду убивать, то позову. Иди к Ворстагу!
И так ежедневно.
Есть, конечно, в нашем сотрудничестве и приятные стороны: этот кусок голубой эктоплазмы - отличный боец. И даже в чем-то приятно осознавать, что только я могу повернуться к нему спиной, ибо стоит провести столь неосмотрительный маневр врагу, как жертва тут же познает вполне реалистичные ощущения от всаженного под лопатку лезвия. В слаженную нашу команду он вписался на удивление гладко. Ворстаг подстрахует с тыла, Лашанс подсобит фланговой атакой: с подобной тактикой у противника просто нет шансов. Вся троица понимает друг друга без слов - по крайней мере это в бою без слов...
Первую неделю я и мой старинный товарищ по оружию искренне радовались прибавлению в нашей тесной, давно притертой компании: великолепный воин, отличный рассказчик, толковый советник. На вторую неделю мы осознали, что свиток по призванию ассасина все же оказался не без подвоха. Подвох как раз и крылся в понятии "рассказчик". Оба молчаливые по своей натуре, мы с Ворстагом прочувствовали во всей красе не только бессоницу, но и звенящую головную боль от нескончаемых глубокомысленных замечаний нашего полупрозрачного спутника. А на третью неделю Ворстаг подошел ко мне, положил руку на плечо и тихо, весомо предложил:
- Пойдем найдем медведя.
- Что?
- Медведя, говорю, найдем. Толстого, злого, и с когтями помощнее. Ассасин наш рвется в бой - не будем ему мешать. Свиток у тебя: призвать заново мы его всегда сможем, если уж совсем припекать начнет.
Я с сомнением покосилась на Лашанса, расхаживающего по краю обрыва и высматривающего очередную жертву где-то в "полях белой пустоты" распростершейся внизу долины. Призрак что-то убедительно вещал о годах своей юности, изредка поглядывая в нашу сторону - слушаем ли?
Я тяжело вздохнула, на миг представив, как прекрасно и непривычно будет вслушиваться в тишину скайримской глуши без этого навязчивого бормотания, затем пожала плечами и решительно натянула шлем.
- Пойдем за медведем.
Призрачный ассасин оживился, услышав про намечающуюся заварушку, аж эктоплазма пошла беспокойными, возбужденными волнами.
- Мой клинок - твой! - убедительно возвестил он. Я мрачно кивнула, не глядя на него и сосредоточенно собирая у костра вещи. Пожитков немного - за пару минут все готово. Впереди простирался заснеженный лес: наверняка там немало медведей, вконец озверевших от холода и благословенного одиночества. Осталось лишь найти одного, подходящего...
Лашанс в последний раз подошел к обрыву, окинув восхищенным взглядом лежащую у подножья утеса долину:
- Я живу... снова, - почти мечтательно произнес он, всматриваясь в белую даль. Его просторный балахон Темного Братства даже не шевелился на пронизывающем ветру.
Рюкзак свалился с моего плеча и плюхнулся в снег, взметнув ворох белых мягких хлопьев. Я шагнула назад к своему напарнику из плоти и крови и негромко, почти смущенно произнесла:
- Медведь отменяется, Ворстаг. Знаешь... я уже как-то привязалась к нему...
Наемник пожал плечами, помолчал немного, глядя на Лашанса, затем обернулся ко мне и мягко улыбнулся:
- Там внизу пещера: как думаешь, стоит проверить?
С задумчивой усмешкой я протяжно хмыкнула, размышляя о таящихся в этой земляной норе приключениях - идея казалась заманчивой. Затем перевела взгляд поочередно на Лашанса, на Ворстага... Кивнула, решительно выпрямилась, и вновь закинула рюкзак за плечо.
- Идем.