Автор: Rina_Nettle
Иллюстрации: f_write
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: жКурьер, Вульпес Инкульта
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: в работе
Ворнинги к главе: розовые сопли, письки-бантики.
предыдущая глава
Глава 21.
Грезы.
читать дальшеТрупы были преданы огню.
После скорых похорон Вульпес не пожелал оставаться в лагере ни минутой дольше. Посреди ночи он и курьер переправились через реку на плоту, заночевали в солдатском бараке Коттонвуд Коув. За все время Инкульта не проронил ни слова, избегал встречаться с девушкой взглядом.
Дождь прекратился ближе к утру, гроза отгремела и ушла дальше на восток.
Несмотря на предельное утомление, Рэй проспала едва ли пару часов: до рассвета она мерзла в холодной, отсыревшей после ливня палатке, терзаемая воспоминаниями о недавних событиях. Полубред-полусон: зыбкое, размытое состояние, когда явь медленно перетекает в скользкую дрему, сменяющуюся кошмаром, содержание которого выпадает из памяти спустя миг после пробуждения. Пропахший чужим потом тощий матрас едва ли служил достаточным барьером для удержания тепла, но перебраться ближе к Вульпесу курьер не решилась. Помимо девушки и фрументария под тентом спали еще двое солдат, но и это обстоятельство не являлось основной причиной: Рэй чувствовала, что Инкульта нуждается не в ее навязчивом присутствии, не в утешении, а в одиночестве.
Утро после прошедшего дождя было серое и хмурое. Низкие облака застилали небо, вода все еще стояла в трещинах и канавах. Ткань лагерных палаток трепетала под порывами холодного западного ветра, возле немногочисленных костров солдаты просушивали вещи; от развешанной у огня одежды в воздух поднимался легкий полупрозрачный пар. Поеживаясь на утренней прохладе, курьер выбралась из палатки; голод терзал пустой желудок, а голова от недосыпания гудела, будто после тяжелого похмелья.
Вульпеса она нашла на отмели, фрументарий брился, вооружившись обоюдоострым лезвием и крошечным треснувшим зеркалом. Ссутулившись, он расположился у самой кромки воды, зажав зеркало между коленей. Вся спина почему-то оказалась облеплена мокрым после дождя песком.
Плотнее закутавшись в куртку, некоторое время Рэй издали наблюдала за мужчиной. Сырой ветер с реки трепал волосы девушки, хлестал холодными порывами по лицу. Группа сонных рекрутов пробежала мимо курьера по берегу, оставляя четкие следы в слежавшемся песке – следующий за ними декан подгонял легионеров матерными выкриками.
Наблюдая со спины за фрументарием, Рэй задумчиво покусывала ноготь - мучилась сомнениями, стоит ли Инкульте знать о соглашении, которого она достигла вчера с Цезарем. В данный момент Вульпеса вряд ли волнует ее судьба, а если и волнует – новость о браке с Ланием станет для него еще одним неприятным уколом после смерти друга. По какой-то причине девушке и самой отчаянно не хотелось говорить Вульпесу о принятом решении, словно сделкой с легатом она предавала возникшие между ней и фрументарием доверительные отношения. Рэй испытывала неуверенность, все еще сомневалась в верности выбора – стоит отложить разговор: не время и не место сейчас беседовать о подобных материях.
Курьер нерешительно приблизилась, не намереваясь мешать, но мужчина издали услышал скрип песка под ее подошвами и опустил лезвие. Быстрым, едва заметным движением поймал в зеркале отражение человека за своей спиной; вновь расслабил напряженные плечи, узнав курьера.
- Как ты? – спросила Рэй, останавливаясь в шаге рядом, глядя сверху вниз на сидящего у ее ног мужчину. Инкульта молчал, устремив внимание на бритву с крошечной капелькой алой крови на серебристой грани. Решительно отер с лезвия остатки щетины и кровь от пореза, затем внимательно осмотрел в зеркало результат бритья.
- Лучше, чем мог изначально предположить, - наконец, сухо отозвался он, всем своим видом демонстрируя, что не настроен на дальнейшую беседу.
- Знаешь… смерть бывает разной, – девушка с трудом подбирала слова, пытаясь верно выразить мысль, не оскорбляя памяти покойного. – Погибнуть в бою, на арене – это, пожалуй, лучший исход, нежели медленно чахнуть и угасать из-за пристрастия к наркотикам. Все мы рано или поздно…
Вульпес застыл, прекратив крутить в пальцах лезвие; замер на середине движения, будто мышцы его превратились в камень. Губы нервно дрогнули:
- Ты…
На миг проявившаяся на его лице гримаса боли перетекла в грустную, обреченную усмешку:
- Ты тоже… Послушай меня, Рэйчел: не верь всему, что слышишь. Особенно если с тобой «откровенничает» Цезарь.
- О Дейле мне сказал не Цезарь, - покачала головой курьер, слегка обескураженная реакцией Вульпеса. – У меня были другие источники.
- Человека не всегда можно обезвредить в открытом бою, - со вздохом продолжал фрументарий, будто и не услышав ее. - Некоторые предпочитают бескровные методы, особенно когда речь заходит о политике. Дейл Ферокс ни разу в жизни не прикоснулся к психо, наркотикам, алкоголю, любым запрещенным препаратам – за это я могу поручиться собственной головой. Он просто… ему не нужно было лезть в преторий. Пытаясь взлететь слишком высоко, можно обжечься: в гвардию отбирают не только из-за выдающихся боевых навыков, а Дейл… я всегда ему говорил, что острый язык до добра не доведет.
Инкульта поправил зеркало. Медленно опустил голову и вновь протер уже неоднократно очищенное лезвие бритвы.
- То есть… - девушка на мгновение замешкалась, осознав несколько отличающуюся от слухов истину, - с психо его подставили что ли? Кто, кому это нужно? Ты сказал, что Це…
Фрументарий резко поднял руку, не позволяя девушке продолжить:
- Не имеет смысла об этом говорить. Ни сейчас, ни потом. Дейл мертв.
Курьер вздохнула, чувствуя свою затею с моральной поддержкой глупой и неуместной.
- Прости, мне не следовало…
Инкульта безнадежно махнул рукой и отвернулся. Воцарилось неловкое молчание: Вульпес с заторможенной отрешенностью смотрел в пустоту, девушка неуверенно топталась на месте.
- Есть хочешь? – наконец, осведомилась курьер, решив от несостоявшихся задушевных бесед вернуться к более приземленным темам. Инкульта коротко кивнул, придирчиво проинспектировав свое отражение в треснувшем зеркальце; тщательно проскреб лезвием по подбородку и осмотрел результат. Ощутив нежелательным свое присутствие, Рэй развернулась и зашагала к лагерю, намереваясь разогреть завтрак.
По дороге до Вегаса они перекинулись едва ли десятком фраз. На этот раз Вульпес не стал останавливаться в Нельсоне, проследовав прямиком по шоссе до окраин Фрисайда без излишних задержек. Форму легионера он сменил еще в Коттонвуде, но мятая и давно нестиранная одежда придавала ему скорее вид бродяги, нежели щеголеватого завсегдатая казино Стрипа.
К Топс они подошли уже за полночь, и оба с ног валились от усталости. Инкульта оставил Рэй в ее прежнем номере, а сам ушел как обычно без объяснений и посвящения в дальнейшие планы, лишь коротко и загадочно буркнул у самого входа: «Встань пораньше - завтра пойдем за покупками» - очевидно рассудив, что эта вся необходимая информация, которую в данный момент следует знать девушке. Рэй безропотно вздохнула: и без того неразговорчивый фрументарий в этот день превзошел самого себя.
Еще по дороге в Нью Вегас курьер пару раз пыталась завести разговор о Хаусе. Заявить, что перспектива покушения на хозяина Стрипа волновала ее, означало бы солгать. Не волновала – повергала в панический ужас. Одна лишь мысль о грядущем убийстве Хауса сворачивала все внутренности в трепещущий узел. Сколько там в казино секьюритронов, ведь не меньше десятка? Да ее убьют прежде, чем она снимет предохранитель с винтовки! Но Инкульта молчал, будто вовсе не слышал курьера; в конце концов, Рэй прекратила донимать фрументария вопросами и безмолвно плелась всю дорогу следом за мужчиной.
Оказавшись в одиночестве в номере Топс, девушка почувствовала необоримое желание напиться. Виски в бутылке «для медицинских нужд» плескалось едва ли на пару глотков – несерьезно для грандиозных планов курьера об опьянении до беспамятства, но спускаться в ресторан казино не оставалось ни сил, ни желания. Удовольствовавшись малым, она быстро заснула, но алкоголь не избавил от кошмаров.
Снова Бенни стрелял на поражение, и патроны в его пистолете все никак не заканчивались – каждая пуля пронзала тело новой вспышкой боли. Красная пелена окутывала липким саваном, затягивая крепко и плотно, парализуя до полной беспомощности цепкой багровой паутиной. От смерти не уйти, тонкие фонтаны крови прорываются из-под кожи, а пули все врезаются в живот, в грудь, в шею - наконец, в голову.
Пробуждение вновь сопровождалось криком, скомканная простыня завернулась вокруг ног. Тяжело дыша, Рэй подскочила на кровати, ожесточенно высвобождаясь из кокона постельного белья. За окнами пробивался рассвет, но Инкульта вряд ли явится раньше десяти: Стрип спит долго после еженощного веселья и куража, здесь не принято вершить дела с раннего утра.
Поднявшись с матраса, курьер приложилась к бутылке с водой. После навязчивых повторяющихся кошмаров ей никогда не удавалось заснуть вновь – неужели этот сон станет преследовать ее до конца жизни? Курьер искренне надеялась, что избавившись от Бенни, она избавится и от кошмаров, но экс-глава Председателей сейчас висит на кресте в лагере легиона, а жуткие видения все еще терзают Рэй по ночам. Возможно, к ее привычному набору изматывающих сознание снов теперь добавится еще один: пронзенный мечом Ферокс на коленях под кровавым ливнем.
Легат, с хлюпающим хрустом разрубающий пополам человеческий череп. Ланий: «мясник», как услужливо перевел ей Инкульта.
Мысли о легате девушка все еще упорно отгоняла. Этот зверь в человеческом обличии вызывал у нее страх – не рациональное опасение перед потенциальным противником, значительно превосходящим ее силой и умениями, не ужас перед изощренной жестокостью, которой он не придавал значения. Панический трепет. Так можно бояться, находясь запертой в одной комнате с парой браминов и когтем смерти – никогда не знаешь, кого предпочтет для насыщения хищник. Непредсказуемость Лания лишала опоры под ногами, возможности логически проанализировать ситуацию.
Рэй смутно подозревала, что своим соглашением с Цезарем она подписала себе смертный приговор. Ее успокаивала лишь одна деталь: до захвата Вегаса сделка - Рэй до сих пор предпочитала именовать брак «сделкой» - не состоится. У Лания нет на девушку прав, а когда появятся, он все равно не сможет причинить ей вред, поскольку не посмеет действовать наперекор планам Цезаря. Для воплощения идей о слиянии двух сторон все же необходимы оба представителя – желательно невредимые и в добром здравии. Легат верен принципам армейской дисциплины, без отступлений станет исполнять приказы диктатора, зато Рэй не настолько щепетильно относилась к подобным условностям… Спектр вариантов в ее распоряжении куда богаче.
Изготовление и применение ядов, как и стрельба из винтовки, впечатались в ее память намертво, вырванные из призрачных, искалеченных обрывков прошлой жизни, словно она многие годы занималась и тем, и другим. Она не сможет победить Лания в открытом бою, но полсклянки яда касадора в пище или даже просто влитая во время сна в горло жидкость сотворит свое дело надежнее любой пули. От асфиксии не спасут даже стимпаки, которые и без того не жалуют в легионе.
Впрочем, на первоначальном этапе становления власти легиона в Вегасе Ланий может оказаться ей полезен. Рэй не строила иллюзий, что ей удастся приручить этого монстра, но поначалу им обоим предстоит разрешить немало проблем в оккупированном регионе, поэтому с междоусобными конфликтами придется повременить. Сотрудничество: тяжелый, тернистый путь, но необходимый и единственно возможный. Девушка лишь с ужасом думала об иных обязанностях жены – по слухам, лицо легата обезображено под маской, но даже если это окажется ложью, то не умалит отвращения курьера к этому человеку. Одна лишь мысль, как эта огромная, массивная гора мускулов взбирается на нее, силой раздвигая ноги, заставляла Рэй тихо и беспомощно поскуливать от безнадеги. Воспоминания о Подрывниках слишком живо всплывали в сознании, но даже зарубцевавшееся шрамами истончившейся памяти видение едва ли могло сравниться с ужасом от мысли, что это чудовище будет вытворять с ней каждую ночь.
Цена. Все имеет свою цену.
Готова ли курьер ее заплатить? Столь ли важна для нее обещанная Цезарем должность… но разве не ради достижения данной цели она пошла на сотрудничество с легионом? Не столь быстро, не в таком виде и не в этой роли, но к чему-то подобному она стремилась, когда впервые пришла в форт и согласилась отнести фишку Последователям. Многое изменилось с того памятного поворотного дня. Инкульта своим появлением сбил ее честолюбивые планы: непредвиденный фактор, радикально изменивший отношение к жизни. В глубине сознания Рэй чувствовала, что ради него готова отказаться от предложения Цезаря, но в то же время по иронии обстоятельств этот выбор оказался единственной возможностью остаться рядом с Вульпесом. Пусть она не будет принадлежать ему, но и просто находиться рядом с ним – хотя бы так… На большее она не смела надеяться: все имеет свою цену, а у нее просто не было разменной монеты, которую она могла бы предложить этому мужчине…
Нарушив обычно безупречную пунктуальность, Инкульта задержался, явившись ближе к полудню. Новый костюм отглажен, обувь идеально вычищена, белоснежные манжеты выглядывают из-под рукавов пиджака ровно на полдюйма. Лишь усталые, будто потемневшие до тускло-серого оттенка глаза не вязались с блистательным образом успешного, влиятельного, харизматичного мистера Фокса. Но по этому поводу фрументарий мог не беспокоиться – немногие отваживались встречаться с ним взглядом и подметить перемены.
Вульпес сдержанно кивнул в качестве приветствия и жестом приказал следовать за собой. Курьер намеревалась оставить ЭД-Э в номере, но Инкульта настоял, чтобы робот сопровождал их; подобное пожелание насторожило Рэй – прогулка могла оказаться опасной.
Фрументарий повел девушку к воротам Фрисайда, коротко объясняя по дороге:
- Завтра нас ждет небольшая вылазка в заброшенное убежище. Реактор там затоплен, часть коридоров под водой, поверхность фонит, внутри полно гулей. Я жду от тебя соответствующего серьезного подхода.
- Впечатляюще, - мрачно хмыкнула Рэй. – Наверняка райский уголок – так это и есть твой давно обещанный отпуск?
Инкульта не среагировал на попытку пошутить. Растирая кончиками пальцев заспанные глаза, фрументарий равнодушно продолжал инструктаж:
- Нам приказано обыскать медотсек убежища; цель – диагностический модуль из автодока. Клиника находится на одном из нижних уровней: надеюсь, все же не придется нырять под воду. Отстреливаем мутантов, забираем модуль, возвращаемся на Стрип. Твоя задача сегодня – подобрать оружие, поскольку от винтовки в узких коридорах толку мало.
- ПП на десять миллиметров вполне подойдет, - пожала плечами Рэй. Инкульта согласно кивнул, одобряя выбор.
- Если понадобится дополнительное снаряжение – просто скажи мне, - ровным тоном оповестил фрументарий. Девушка что-то неразборчиво пробурчала в ответ.
Инкульта привел ее к «Мику и Ральфу» - знакомое заведение, курьер не раз пополняла здесь запас патронов. Далеко не лучшие цены, но товар соответствует затраченным деньгам, к тому же в качестве бонуса к покупке всегда прилагались свежие слухи и сплетни Фрисайда. Рэй нравились эти предприимчивые парни, нравилась дружеская атмосфера; в свое время Ральф помог состряпать ей фальшивый паспорт гражданина НКР для беспрепятственного прохода на Стрип. Впрочем, персональные симпатии не мешали курьеру придерживаться предвзятой осторожности в отношениях с торговцами: никакого панибратства и излишней откровенности, как и с любыми другими чужаками. Бизнес есть бизнес, ничего личного.
- Возле входа нас ждет, кхм... служба доставки, - заранее предупредил Вульпес, кивнув курьеру на двух амбалов, ошивающихся неподалеку от лавки. Черные отглаженные костюмы, фетровые шляпы, непритязательно выставленные напоказ пистолеты на поясе. Расслабленный, скучающий вид мигом слетел с обоих мужчин, как только Инкульта и Рэй попали в их поле зрения.
– Омерта? – уточнила девушка, на ходу ненавязчиво склонившись к фрументарию. Тот кивнул и после небольшой паузы чуть слышно пробормотал себе под нос:
- Гребаные выродки.
В тоне Инкульты явственно слышалось раздражение – настолько усталое и обреченное, что ему, казалось, даже не хватало сил на применение более крепкого словца. Рэй недоумевающе вздернула бровь, ожидая объяснений; походя рывком поправила сползающий с плеча ремень винтовки:
- Чем они тебе так не угодили?
- Конкретно эти – ничем, но их боссы… - фрументарий презрительно скривил губы. - Самомнения и гонору, как у старого толсторога, а мозгов и того меньше. Ральф и Мик – надежные поставщики, но Омерта разорвала с ними контракт, положившись на дешевую контрабанду по каким-то мутным каналам НКР. Теперь все приходится разруливать самому.
Рэй пожала плечами и вздохнула, пытаясь изобразить вежливое сочувствие – курьер не совсем понимала, о каких именно делах легиона с Омертой шла речь, и какую роль играет в этих отношениях сам фрументарий. Впрочем, если Инкульта решил делиться с ней некими планами или просто жаловаться на жизнь – это импонировало ей куда больше, нежели мрачное подавленное молчание.
- Мистер Фокс, - приложил два пальца к краю шляпы один из ожидающих у входа здоровяков. Второй остался на месте, вальяжно прислонившись к стене здания и меланхолично пожевывая зажатую в зубах соломинку. Вульпес, не сбавляя скорости, прошагал мимо парней и коротко бросил через плечо:
- Ждите здесь.
Посыльный из Омерты раздраженно выплюнул травинку на асфальт. Его напарник долгим угрюмым взглядом проследил за фрументарием, девушкой и летящим позади них роботом, но так ничего и не сказал.
Рэй и Вульпес оказались единственными посетителями лавки; впрочем, курьер нечасто наблюдала здесь ажиотажный наплыв клиентуры. Спокойная, почти сонная атмосфера: уединившийся в дальнем углу Мик доскребал из миски остатки какой-то сероватой бурды; Ральф, сидя за прилавком, лениво ковырял отверткой в недрах сломанного тостера. Потрескивающий помехами радиоприемник на полке тихо повествовал о прибытии на передовую линию фронта рейнджеров из Ред Оки. В магазине пахло оружейным маслом и какой-то химией, будто торговцы буквально этим утром отдраили всю лавку, не жалея «Абраксо».
Дверь закрылась за спиной курьера с громким скрипом, кощунственно разрушив ленивую уютную полудрему.
- Фокс, - воскликнул молодой мужчина, взъерошив пятерней волосы, и расплылся в приветливой дежурной улыбке, столь характерной для любого вежливого торгаша. Вульпес ответил на приветствие коротким сдержанным кивком. Ральф с готовностью поднялся со стула, шагнул навстречу посетителям, и подслеповато прищурился, переведя взгляд на Рэй:
- Ого, Рэйчел Флинт собственной персоной – слышал о твоих похождениях на Стрипе. Передавай при случае от меня привет мистеру «Никого Нет Дома».
- За скидку на патроны обязательно передам, - усмехнулась Рэй. Этот пройдоха нравился ей – точнее, нравилось, как он ведет дела: обходительного торговца она всегда покидала с удовольствием от совершенной покупки, даже если втайне подозревала, что и с учетом «эксклюзивной» скидки переплатила за товар с полсотни крышек.
- Заметано, - подмигнул ей Ральф, опуская локти на прилавок. Инкульта в довольно резкой форме прервал их обмен любезностями:
- Мой заказ доставлен?
Торговец почесал затылок, растрепав и без того лохматую шевелюру, и в легком замешательстве обернулся к совладельцу лавки.
- Эй, парень – заканчивай обеденный перерыв: у нас клиенты!
Мик неохотно отвлекся от миски и тяжело поднялся из-за стола, на ходу дожевывая последний кусок и отирая ладони о брюки. Демонстративно встал напротив загородившего узкий проход ЭД-Э, скрестив руки и с недовольством поглядывая на хозяйку робота. Рэй почувствовала себя владелицей шкодливого пса, несознательно пугающего людей своим видом – пришлось отозвать робота, сделав вид, что она уходит: ЭД-Э незамедлительно последовал за курьером, сохраняя должную дистанцию.
Ральф тем временем задвинул замок на входной двери, а его хмурый напарник наконец-то беспрепятственно добрался до дальнего конца помещения и привел в действие потайной затвор, открывая внушительный убойный арсенал за отъехавшей в сторону фальшивой стеной.
- Выбери себе оружие, Рэй, - мягко произнес Вульпес, словно заботливый родитель, ненавязчиво отправляющий ребенка поглазеть на игрушки, дабы тот не путался у взрослых под ногами. Курьер не заставила просить себя дважды, ничуть не обидевшись на тактичный повод временно убраться подальше: если разговор не предназначался для ее ушей – значит, на то имелись свои причины. Таким пороком, как излишнее любопытство, девушка не страдала, к тому же у Мика за потайной стеной имелось на что посмотреть.
Рэй выбрала пистолет-пулемет «Хэклер и Кох» с увеличенным на десять патронов магазином: оружие в отличном состоянии, словно со времен Третьей Мировой из него не стреляли ни разу. Пока курьер любовалась новой полированной сталью, Ральф вытащил из подсобки металлический контейнер; Вульпес рассчитался с торговцем, оплатив заодно ПП и пять упаковок патронов к нему. После транспортировки контейнера за дверь, груз попал в руки парням из Омерты; Рэй и сейчас удержалась от лишних вопросов. Не потому, что ожидала получить грубый намек не лезть не в свое дело – скорее, наоборот. Инкульта, открыто взявшийся проворачивать сделку в ее присутствии, не скрывающий при ней контактов с мафиозной группировкой Стрипа, теперь с той же доверительностью мог посвятить девушку и в другие детали плана, если только она попросит.
Она не попросила.
Вместо этого задала куда больше интересующий вопрос:
- Что по поводу Хауса? Цезарь говорил, что у тебя есть план.
Провожая взглядом удаляющихся посыльных из Омерты, Вульпес оправил манжеты и уклончиво отозвался:
- Действительно есть разработанный план – идея принадлежит не мне, но я в том числе внес в сценарий немало корректировок. Включая полную твою безопасность – возможно, тебе не придется сделать ни единого выстрела.
Рэй недоверчиво вздернула бровь:
- Вот как? Может быть, тогда я лучше тихо посижу в «Топс», а вы без меня обойдетесь?
Инкульта лишь покачал головой, игнорируя сарказм.
- Твоя задача – найти предлог, чтобы оказаться в пентхаусе, остальное пусть тебя не волнует. Сейчас сосредоточься на автодоке в убежище: в случае с гулями я не могу гарантировать подобную подстраховку – в отличие от секьюритронов, одичавшие гули крайне непредсказуемы.
Уже понимая, что ничего сверх сказанного она из шпиона не вытянет, Рэй демонстративно отвернулась, обиженно поджав губы. Вульпес не придал значения ее разочарованной гримасе и все еще задумчиво смотрел в дальний конец переулка, где давно скрылись за углом уносящие контейнер парни из Омерты.
- Мне нужен твой робот, - неожиданно произнес фрументарий, даже не спрашивая позволения, а, скорее, утверждая в приказной форме.
- ЭД-Э? - недоуменно переспросила Рэй, подозревая, сколь глупо звучит вопрос – словно она владела как минимум десятком различных роботов.
- Последователи интересовались робоглазом, а мне вновь потребовались их услуги – думаю, это будет взаимовыгодная сделка, - пояснил Инкульта, дернув уголком рта, будто испытывая неудовольствие от одной мысли, что ему приходится кого-то просить о помощи, будь то Последователи Апокалипсиса или девушка-курьер.
Рэй задумчиво почесала лоб:
- Ну что ж, я могу перевести его в пассивный режим… Пусть почистят и залатают. После полученной под Нельсоном пули он гудит вдвое громче прежнего: лопасть разлетелась вдребезги, нужны запчасти.
Ей жаль было расставаться с ЭД-Э, но робоглаз давно нуждался в капитальном ремонте, а у Рэй не имелось под рукой ни запасных деталей, ни необходимого инструмента.
- Фаркас говорила об улучшении его систем вооружения, - окончательно сломил ее колебания Вульпес. – Думаю, недели им будет достаточно, чтобы снять с него заплатки, переворошить внутренности и вновь запаять.
- Только пусть оставят знак – в конце концов, это его имя, - грустно улыбнулась курьер, кивая на гнутую табличку на боковине робота: иллинойский автомобильный номер 2ED-E59.
Вульпес презрительно фыркнул:
- Весьма патетично.
- Это тяжело: когда у тебя не только ковыряются в мозгах, но и полностью отнимают все твое прошлое, - неожиданно произнесла Рэй – слова сами выскользнули наружу. Реплика прозвучала довольно странно в отношении ремонта робота, но Вульпес наконец-то взглянул девушке в глаза – впервые за это утро. Внимательно, напряженно, словно искал некую потайную истину – курьер спокойно восприняла его вымученный, тоскливый взгляд.
Вульпес нахмурился, неспешно отвернулся:
- Как правило, перемены случаются только на пользу – иногда с прошлым лучше расстаться без сожалений, - негромко произнес глава фрументариев, и курьер поняла, что вряд ли он тоже имел в виду робота.
Оправив шляпу, Инкульта отступил на шаг – только сейчас Рэй заметила, что весь разговор они стояли почти вплотную, едва ли не касаясь друг друга телами. Вульпес коротко кашлянул в кулак, словно пытаясь заполнить неудобную паузу. Девушка деликатно отступила назад и отвернулась, решив не усугублять неловкость ситуации, и перевела ЭД-Э в режим охраны объекта, переключая его на следование за легионером.
- Мы выходим завтра с рассветом; ты должна выспаться, - равнодушно посоветовал Вульпес, стряхивая невидимые пылинки с рукавов. – Сейчас я вынужден оставить тебя – есть еще дела. Ты закончила с роботом?
Рэй сдержанно простерла ладонь в сторону ЭД-Э: забирай. Фрументарий одобрительно кивнул и, не глядя на девушку - даже не обернувшись для прощания - одернул пиджак и зашагал к внешним воротам Фрисайда. Курьер почувствовала, как в груди все сжалось.
Подчеркнутая холодность резала больно, словно зазубренное лезвие по открытой ране. Вновь установленная дистанция и жесткие границы дозволенного – уж не слишком ли ты заигралась, курьер? Этот демонстративный жест, когда он отодвинулся в сторону, а после ушел, даже не поблагодарив. Всего лишь работа, Рэй, всего лишь необходимость сотрудничества. Инструмент для достижения цели. Не больше и не меньше: к черту иллюзии, пора взглянуть правде в глаза! Он пользуется людьми в своих целях – не ты первая, и не ты последняя, попавшая под его фальшивое обаяние.
От обиды хотелось скулить, словно брошенной собаке.
Отнюдь не слезы – какая-то иррациональная, не испытываемая ранее тоска. Тень несбыточной мечты, в очередной раз четко проявившейся – лишь для того, чтобы девушка явственней осознала: это только тень, ничего более.
Она изначально подозревала, что сотрудничество с легионом может вылиться в неприятности для нее, но никогда не могла подумать, что станет испытывать боль такого рода. Странно – но не ощущать ровным счетом ничего оказалось значительно хуже, чем жить во власти эмоций.
Когда изнутри будто вынимают душу, сердце, внутренний свет – да что там еще вынимают в подобных случаях?! Когда в груди остается лишь серая бездонная дыра, гулкая пустота, подернутая по краю корочкой колючих льдинок. Вокруг люди продолжают жить, а она, словно сомнамбула, просто существует в своей реальности – дышит, ест, спит, функционирует. А внутри нет ничего, и из мира куда-то исчезают краски, оставляя только дождливо-серый оттенок, даже если неон Стрипа пестрит перед ней хороводом радужных лучей, а яркое солнце почти до боли слепит глаза. Только серая пустота.
Рэй всегда любила одиночество. Люди сами по себе мерзкие создания, многие даже хуже, чем койоты или кротокрысы. Хуже, чем касадоры. Одиночество позволяло ей существовать в иной плоскости, не играя в лицемерной постановке общественного перформанса с непредсказуемым сюжетом. Теперь все изменилось – даже тишина без привычного гула ЭД-Э казалась невыносимой.
Рэй отправилась в ресторан «Топс», по въевшейся в саму ее сущность предосторожности проследовав за дальний столик в углу. Приобретенная в баре бутылка скотча не просто успокоит расшатанные нервы, а выскребет начисто все нелепые, абсурдные мысли из головы. К гулям эти переживания и нытье: рана не из тех, что вылечишь стимпаком, но рано или поздно и она зарубцуется.
Но даже это место вызывало целый шквал эмоций, пробуждая непрошеные воспоминания: едва ли полтора месяца прошло с тех пор… С их встречи, ставшей судьбоносной, роковой. Он опустился напротив, за этот самый стол, а она испуганно застыла, выронив ложку и раззявив рот – как же он пугал ее тогда, одним своим взглядом припечатывая к месту, заставляя дрожать под пристальным вниманием светло-голубых холодных глаз. Казалось, это произошло многие годы назад, а она сама значительно изменилась с тех времен. Возможно, он и стал тому причиной, перевернув ее мир, решительно вторгнувшись в ее жизнь.
Рэй аморфно приканчивала шот за шотом – скотч оказался слегка выдохшийся, но обжигающе-терпкий, словно жидкий огонь в стакане. Или разъедающий горло яд. В конце концов, алкоголь возымел свое действие: в глазах поплыло, а зрение исказилось помехами, словно медленно сменяющиеся кадры на старом проекторе смещались снизу вверх неуловимыми, размытыми рывками.
Трижды к курьеру подсаживались мужчины. Солдату НКР она дала решительный отпор, пока еще была относительно трезва, кого-то из Председателей и явно неудачливого игрока, напивающегося после проигрыша, Рэй беззастенчиво послала матом. В последний раз, очевидно, слишком громко, поскольку охранник крайне тактично намекнул ей, что неплохо бы девушке оставить выпивку и вернуться в номер.
Так она и поступила – голос разума не покидал ее в откровенно опасных ситуациях, только почему-то предательски молчал во всех остальных, когда о ее безопасности столь заботливо пеклись другие. Другой.
Вульпес.
У Рэй еще хватило сил стащить броню, сапоги и джинсы, хватило даже сил доползти до кровати. В голове гудело так, что непрекращающийся монотонный звон вполне заменял привычный шум ЭД-Э. Комната плясала перед глазами… стол, сидя на котором он с таким удовольствием жевал «Сахарные бомбы», фривольно болтая ногами, а сама Рэй в порыве гнева едва не расколотила чашку об его голову. Маленькая плитка, на которой он заваривал какую-то коричневую травяную жижу, и угощал ее, хотя Рэй тогда допила до конца лишь из вежливости.
Чувствуя себя безобразно пьяной, морально уставшей и крайне уязвимой сейчас, она заснула со следами пьяных слез на щеках.
Головокружительное, захватывающее торжество победы, горделивый триумф захватчика: они одержали верх в войне, все позади, все кончено… Искренние улыбки суровых воинов, горящие затаенным восторгом глаза – алая река центурий легиона неровным всепоглощающим приливом вливалась на Стрип. Никто из офицеров не заострял внимание, что солдаты нарушают строй, постоянно переговариваясь, выпадают из маршевого ритма, чтобы похлопать друг друга по плечу или обняться. Задние ряды спотыкались, медлили, когда идущие впереди задирали головы, оглядывая облепленные яркими неоновыми вывесками высотные здания казино. Не меньше впечатленные Вегасом центурионы сквозь пальцы смотрели на брожения в шеренгах – сегодня можно проигнорировать мелкие нарушения, сегодня особенный день!
Рэй ощущала, как внутри поднимается теплое, щемящее чувство сопричастности – они вместе сделали это, все эти люди вокруг охвачены тем же радостным единым порывом.
Легион вступил на Стрип.
Цезарь шествовал впереди, со сдерживаемой гордостью и молчаливым благоговением обозревая свои новые владения: захваченный, покоренный Нью Вегас. Следом за диктатором размеренно шагал Ланий, сверкая бронзой брони на солнце. Без маски; впрочем, черты его лица казались неуловимо-смазанными, незапоминающимися, словно размытое нечеткое пятно. Рядом с ним командир преторианцев Луций – как всегда собранный и настороженный, но вполне разделяющий общий душевный подъем. Рэй следовала за мужчинами, на волне восторга ни на секунду не задумываясь, почему Инкульты нет в первых в рядах… торжество победы, тесной сопричастности к ликующей толпе начисто выметало прочие мысли из головы.
Цезарь чуть замедлил шаг возле Гоморры, прищурившись от слепяще-яркого солнца, стоящего в зените над центральным проспектом Вегаса. Рэй затаила дыхание, ожидая речи диктатора; Луций неспешно приблизился к ней, встав рядом плечом к плечу. Ланий держался на расстоянии, но скользнувшая по его губам теплая, непривычная для этого человека улыбка убедила курьера, что ее присутствие воспринято с должным одобрением ее заслуг.
Вдохновляющие слова диктатора о конце боевых операций воспринимались толпой с одобрительным ревом. Мутно-серая, размытая масса держащихся поодаль жителей Стрипа едва ли могла своим открытым скептическим недоверием поколебать радость победного триумфа захватчиков. Нечеткие контуры профлигатов служили лишь тусклым, едва заметным фоном. Багрово-красная колышущаяся толпа легионеров ликовала; а Рэй чувствовала, как разделенный восторг подхватывает ее на общной волне, заставляя ощущать себя единым целым с монолитным строем победителей.
А потом небо потемнело – казалось, никто и не заметил, как безоблачный солнечный день сменился пасмурными хмурыми сумерками, но курьер уже знала, чуяла нутром, что медленно окутывающая город темнота - предвестник близящейся бури. Катастрофы.
Черное давящее облако надвигалось с юга, бурлило угольно-серыми потоками мрака, грузно перекатываясь валом плотной туманной массы. Непроглядная стена темноты, словно квинтэссенция самой ночи, неотступно двигалась на город, но никто не замечал ее приближения. Цезарь вскинул руки в торжествующем салюте, а толпа отозвалась ликующим ревом, прозвучавшим невнятно и приглушенно, будто сквозь ватное одеяло.
Рэй оцепенела – язык отнялся, тело сковало параличом – невозможно пошевелить пальцем, ни единой мышцей… оставалось лишь с жуткой обреченностью смотреть на приближающуюся смерть, туманным валом мрака укрывающую милю за милей. Подступающую все ближе и ближе.
Странные зеленовато-желтые потеки дыма выпростались откуда-то снизу, из трещин в асфальте, окутав ноги девушки. Толпа вокруг продолжала шуметь в слепой лихорадочной эйфории, а Рэй с неотвратимым, леденящим кровь ужасом ждала завершения фатального кошмара, твердо зная, что спасения нет.
Потом облако накрыло улицу, единовременно обрушившись на безмятежную толпу всем своим весом - жуткая, душащая лавина тьмы. Площадь захлестнули сотни тонн клубящейся плотной тучи высотой до самого неба. Дыхание оборвалось, весь воздух оказался мгновенно вытеснен из легких вместе с рвущимся из горла криком. Тело погребла под собой плотная черная масса тяжелого дыма, круша кости и взрывая под давлением вены. Грудь спрессовало, глаза втиснуло в череп, а сокрушительный гигантский вал катился все дальше, перемалывая все живое на своем пути…
Вздрогнув, Рэй распахнула глаза.
Дыхание ровное и медленное, будто повторяющийся кошмар проскользнул бесследно обычной легкой дремой. Память реальности медленно возвращалась, а только что изорванное в клочья тело вновь обретало чувствительность.
Рэй нахмурилась и недовольно застонала – как же погано она себя чувствовала. Впрочем, пробуждение оказалось не настолько тяжелым, как ожидалось после употребления пинты скотча на пустой желудок.
Очень жарко, во рту пересохло, словно недавно там бушевала песчаная буря, попутно занеся на язык пару разложившихся трупов гекко – убить готова за глоток чистой воды! Давящая тяжесть на теле, приковывающая к кровати, казалась непреодолимой из-за превративших в кисель мускулов – словно отголосок дурного сна все еще преследовал ее наяву. Головная боль, как ни странно, вполне терпима – общая разбитость и слабость мышц куда более неприятны, нежели легкий звон в ушах.
Рэй вяло пошевелила ногами, пытаясь обрести контроль над телом. И вдруг шестое чувство, молчавшее до сих пор, неожиданно пробудилось в панической тревоге.
Тихий вздох, переходящий в недовольный томный стон прямо за ее ухом. Теплое дыхание коснулось шеи, чуть шевельнуло растрепавшиеся во время сна волосы.
Курьер окаменела, подавляя дрожь пронесшейся по коже волны мурашек.
Прижимающая к кровати неподъемная тяжесть оказалась чьей-то рукой, небрежно перекинутой поперек ее живота; жар исходил от чужого тела, вжавшегося плотно в ее спину, своей позой повторяющего контуры ее тела.
Курьер напряглась, готовая вскочить на ноги и бороться за жизнь, но постепенно рациональное мышление взяло верх над первичным инстинктивным порывом. Лишь у одного человека имелся второй ключ от этой комнаты. Даже не оборачиваясь, девушка безошибочно осязала присутствие Вульпеса.
«Зачем он пришел? Невозможно…»
Безумие. Бред.
Или все еще неоконченный сон.
Знакомый запах, почти родные тонкие пальцы, расслабленно покоящиеся на ее боку, мягкий ритм дыхания над ухом, который она привыкла слушать во время не столь тесно проведенных ночей. Она помнила – картинка услужливо всплывала в памяти: он чуть приоткрывает губы, когда спит, а лицо разглаживается, теряя вечно сконцентрированное, напряженное выражение. Нечто уязвимое, по-детски беззащитное проявляется в расслабленных чертах, когда гнет проблем спадает в спокойствии забытья.
Пальцы слабо дрогнули, на секунду впившись в ее кожу, и вновь безвольно разжались, соскользнув вниз по ее боку. Рэй лежала неподвижно, в смятении пытаясь распознать грани между явью и неоконченным сном, но на всякий случай не шевелилась, боясь спугнуть видение. Сердце в срывающейся пульсации трепетало в груди, множество вопросов и предположений роилось в мыслях, но Рэй в итоге предпочла отдаться на волю причудливой грезе. Полностью сконцентрировавшись на осязании, она ощущала каждую точку соприкосновения с вжавшимся в ее спину телом.
Снова недовольное, сонное постанывание – грудное, низкое, чуть капризное. Этот непривычный, нехарактерный для знакомого голоса звук заставил девушку непроизвольно расплыться в умиленной улыбке, но одновременно спровоцированное чужим стоном возбуждение вынудило ее стыдливо замереть. Рука, перекинутая через ее тело, вздрогнула, подобралась, прижимая Рэй еще ближе. Жесткие колени, упирающиеся в тыльную сторону ее голых согнутых ног, рефлекторно подались вперед, соприкасаясь с ее икрами плотнее. Колеблясь на межграничье дремы и пробуждения, Вульпес потягивался, зарывшись носом в ее волосы и продолжая крепче обнимать ее.
Со счастливой улыбкой на губах девушка прикрыла глаза, позабыв о мучительной жажде и невыносимо-жарком тепле мужского тела, особенно ощутимом в нагретой духоте непроветриваемой комнаты.
«Почему он пришел? Зачем я ему… Почему я? Снова игра, очередная роль, притворство?»
Рэй все еще не покидало ощущение нематериальной иллюзии, но вжимающаяся в ее живот теплая ладонь служила весомым доказательством реальности происходящего. Вульпес вновь зашевелился, издав протяжный, почти жалобный стон у нее над ухом, при звуке которого Рэй едва удержалась от сдавленного хихиканья, одновременно почувствовав скользнувшую по диафрагме волну горячей дрожи. Интересно, как он стонет не в полудреме, а на полубессознательном пике наслаждения, забывшись и окончательно утратив самоконтроль?
Секундное видение проскользнуло опаляющей вспышкой: обнаженные мускулистые плечи фрументария над ней чуть напрягаются в такт ритмичным толчкам сильных бедер. Брови сведены в сконцентрированном напряжении, нижняя губа чуть прикушена – силится сдержать рвущийся из груди стон, откровенно обнажающий совсем иного, бесстыдно распахнутого сокровенным эмоциям человека…
Промелькнувшая фантазия заставила Рэй тяжело сглотнуть; отчаянно хотелось развернуться к Вульпесу и проверить свои догадки.
А затем последовал резкий, испуганный рывок – девушка была буквально отброшена, перекатившись лицом в подушку, а легионер стремительно отскочил на другой край кровати, словно только что соприкоснулся с раскаленным металлом. Рэй вскинула голову, удивленно глядя на фрументария. Тот оторопело смотрел на нее припухшими от сна, невменяемыми, беспокойно бегающими глазами; мужчина шатко трясущейся рукой опирался на край матраса и одной ногой уже стоял на полу.
Белоснежная рубашка смята, лента галстука съехала и разошлась, брюки застегнуты, но распущенный ремень свободно болтается, свешиваясь пряжкой на бедро. Вульпес ошалело оглядывал комнату и тяжело, прерывисто дышал, все еще не придя в себя после резкого пробуждения.
Рэй в недоумении изучала мужчину – тот постепенно возвращал контроль над ситуацией, вновь натягивая маску ледяного спокойствия и вместе с тем избегая смотреть девушке в глаза.
- Я… - рассеянно начал он. В дерганом порыве выпрямился, отступая от кровати и в какой-то сконфуженной, скованной манере попытался отряхнуть невидимые крошки с груди.
Воцарившаяся плотная, неуютная тишина казалась материальной, словно прозрачный густой дым. Спертый жаркий воздух неподвижно завис в комнате; Рэй не хватало кислорода.
Инкульта все еще смотрел в пол, будто тайно надеялся сквозь него провалиться. Затем сдавленно пробормотал:
- Извини…
Курьер видела его смущение и растерянность: словно порядком напуганный подросток, внезапно застуканный за чем-то постыдным. Будь она чуть смелее – поднялась бы с одеяла, одним рывком прижавшись к неуклюже мнущемуся на месте легионеру. Мучительно хотелось провести пальцами по его коротким волосам, успокаивающе сжать руку, заглянуть в глаза – тише, все нормально, останься. Подавшись вперед, осторожно коснуться его нервно сомкнутых губ…
Я хочу быть с тобой, хочу тебя… Знай, пойми…
«После вчерашней попойки от тебя наверняка воняет, как от винтового торчка. Никто добровольно не захочет даже близко подходить, не говоря уж о поцелуях…На что ты надеешься, дура? Если бы он хотел, то остался бы рядом».
Рэй обреченно отвернулась, потупив взор и напряженно разглядывая потертую ткань слежавшейся серой подушки. В горле застыл тугой комок... еще не хватало разрыдаться, и без того жалкое зрелище.
Инкульта прошептал что-то матерное, отворачиваясь от девушки и с нарочитой деловитостью одергивая одежду. Быстро прошагал в ванную, на ходу застегивая ремень; через секунду Рэй услышала звук плещущейся в умывальнике воды.
Закусив губу и до боли сжав кулаки, девушка лежала на кровати ничком. Хотелось, чтобы это утро вообще не наступало, а все произошедшее оказалось просто сном, очередным кошмаром. Яркая вспышка, озарившая мир в первые секунды после пробуждения, вновь сменилась высасывающей душу пустотой. На этот раз еще хуже – теперь она точно знает ответ.
- Извини, - повторил Вульпес, выходя из ванной. Прислонился к проему, растирая припухшее лицо мокрыми ладонями. Рэй, не отрывая головы от подушки, покосилась на мужчину. По его скулам стекали капли воды, повисая на подбородке, медленно падали за ворот рубашки. Вновь растерянный взгляд куда-то в пол; Вульпес тяжело, вымученно вздохнул.
- Я… мне сказали, что…
Рэй краем глаза следила за ним, медленно моргая. Мужчина прокашлялся, стер влагу с лица, прекратив мямлить и возвращая тону прежнюю жесткость.
– Я хотел проверить, что с тобой все в порядке. Вернулся за полночь, слишком устал. Думал, хмм, что останусь всего на минуту, а оказалось…
- Ты оправдываешься? – с прорезавшейся в интонациях болью спросила Рэй; голос звучал сквозь подушку приглушенно и невнятно.
В ответ молчание. Вульпес плотно сжал губы, все еще не решаясь взглянуть в ее сторону.
Девушка отвернулась, спрятав лицо в подушке. Вряд ли польются слезы: когда хочется сдохнуть – не до слез. Просто умереть, исчезнуть, стереть сам факт своего существования полностью, чтобы никто и не вспомнил.
Обреченно прикрыв веки, мужчина неожиданно признался:
- Да. Думаю, что оправдываюсь. Извини… Это больше не повторится.
Пальцы Рэй с силой вонзились в матрас: до боли в костяшках, до напряжения в заломленных ногтях. Она лежала неподвижно, не поднимая головы. Остатки гордости понукали встать и с размаху залепить ему пощечину – подонок, тряпка… За что он так поступает с ней?
Впрочем… это просто накатывающая истерика наивной девчонки. Замечтавшаяся, заблудившаяся в собственных фантазиях – лежи, жри и переваривай: добро пожаловать в реальность! В следующий раз не будешь разевать рот и витать в облаках – мало ли тебя жизнь хлестала по лицу: далеко ведь ходить не надо, всего-то до ближайшего зеркала.
Рэй не шевелилась. Чувствовала его присутствие: он все еще стоит у двери в ванную. Неподвижно замер. Молчит.
Чего он ждет?
Слышно лишь ее прерывистое дыхание в подушку. Почему он медлит?!
- Уйди, пожалуйста… Просто убирайся! - прорычала она сквозь зубы, словно ослабевший зверь, умирающий от кровоточащей внутри раны.
Затянувшаяся тишина. Снова тяжелый, обреченный вздох. Движение за ее спиной.
- Мы выдвигаемся к убежищу через час. Будь готова. Я жду тебя в холле.
Мягко похрустывающие половицы, удаляющиеся шаги через комнату. Входная дверь тихо, тактично захлопнулась.
следующая глава
После скорых похорон Вульпес не пожелал оставаться в лагере ни минутой дольше. Посреди ночи он и курьер переправились через реку на плоту, заночевали в солдатском бараке Коттонвуд Коув. За все время Инкульта не проронил ни слова, избегал встречаться с девушкой взглядом.
Дождь прекратился ближе к утру, гроза отгремела и ушла дальше на восток.
Несмотря на предельное утомление, Рэй проспала едва ли пару часов: до рассвета она мерзла в холодной, отсыревшей после ливня палатке, терзаемая воспоминаниями о недавних событиях. Полубред-полусон: зыбкое, размытое состояние, когда явь медленно перетекает в скользкую дрему, сменяющуюся кошмаром, содержание которого выпадает из памяти спустя миг после пробуждения. Пропахший чужим потом тощий матрас едва ли служил достаточным барьером для удержания тепла, но перебраться ближе к Вульпесу курьер не решилась. Помимо девушки и фрументария под тентом спали еще двое солдат, но и это обстоятельство не являлось основной причиной: Рэй чувствовала, что Инкульта нуждается не в ее навязчивом присутствии, не в утешении, а в одиночестве.
Утро после прошедшего дождя было серое и хмурое. Низкие облака застилали небо, вода все еще стояла в трещинах и канавах. Ткань лагерных палаток трепетала под порывами холодного западного ветра, возле немногочисленных костров солдаты просушивали вещи; от развешанной у огня одежды в воздух поднимался легкий полупрозрачный пар. Поеживаясь на утренней прохладе, курьер выбралась из палатки; голод терзал пустой желудок, а голова от недосыпания гудела, будто после тяжелого похмелья.
Вульпеса она нашла на отмели, фрументарий брился, вооружившись обоюдоострым лезвием и крошечным треснувшим зеркалом. Ссутулившись, он расположился у самой кромки воды, зажав зеркало между коленей. Вся спина почему-то оказалась облеплена мокрым после дождя песком.
Плотнее закутавшись в куртку, некоторое время Рэй издали наблюдала за мужчиной. Сырой ветер с реки трепал волосы девушки, хлестал холодными порывами по лицу. Группа сонных рекрутов пробежала мимо курьера по берегу, оставляя четкие следы в слежавшемся песке – следующий за ними декан подгонял легионеров матерными выкриками.
Наблюдая со спины за фрументарием, Рэй задумчиво покусывала ноготь - мучилась сомнениями, стоит ли Инкульте знать о соглашении, которого она достигла вчера с Цезарем. В данный момент Вульпеса вряд ли волнует ее судьба, а если и волнует – новость о браке с Ланием станет для него еще одним неприятным уколом после смерти друга. По какой-то причине девушке и самой отчаянно не хотелось говорить Вульпесу о принятом решении, словно сделкой с легатом она предавала возникшие между ней и фрументарием доверительные отношения. Рэй испытывала неуверенность, все еще сомневалась в верности выбора – стоит отложить разговор: не время и не место сейчас беседовать о подобных материях.
Курьер нерешительно приблизилась, не намереваясь мешать, но мужчина издали услышал скрип песка под ее подошвами и опустил лезвие. Быстрым, едва заметным движением поймал в зеркале отражение человека за своей спиной; вновь расслабил напряженные плечи, узнав курьера.
- Как ты? – спросила Рэй, останавливаясь в шаге рядом, глядя сверху вниз на сидящего у ее ног мужчину. Инкульта молчал, устремив внимание на бритву с крошечной капелькой алой крови на серебристой грани. Решительно отер с лезвия остатки щетины и кровь от пореза, затем внимательно осмотрел в зеркало результат бритья.
- Лучше, чем мог изначально предположить, - наконец, сухо отозвался он, всем своим видом демонстрируя, что не настроен на дальнейшую беседу.
- Знаешь… смерть бывает разной, – девушка с трудом подбирала слова, пытаясь верно выразить мысль, не оскорбляя памяти покойного. – Погибнуть в бою, на арене – это, пожалуй, лучший исход, нежели медленно чахнуть и угасать из-за пристрастия к наркотикам. Все мы рано или поздно…
Вульпес застыл, прекратив крутить в пальцах лезвие; замер на середине движения, будто мышцы его превратились в камень. Губы нервно дрогнули:
- Ты…
На миг проявившаяся на его лице гримаса боли перетекла в грустную, обреченную усмешку:
- Ты тоже… Послушай меня, Рэйчел: не верь всему, что слышишь. Особенно если с тобой «откровенничает» Цезарь.
- О Дейле мне сказал не Цезарь, - покачала головой курьер, слегка обескураженная реакцией Вульпеса. – У меня были другие источники.
- Человека не всегда можно обезвредить в открытом бою, - со вздохом продолжал фрументарий, будто и не услышав ее. - Некоторые предпочитают бескровные методы, особенно когда речь заходит о политике. Дейл Ферокс ни разу в жизни не прикоснулся к психо, наркотикам, алкоголю, любым запрещенным препаратам – за это я могу поручиться собственной головой. Он просто… ему не нужно было лезть в преторий. Пытаясь взлететь слишком высоко, можно обжечься: в гвардию отбирают не только из-за выдающихся боевых навыков, а Дейл… я всегда ему говорил, что острый язык до добра не доведет.
Инкульта поправил зеркало. Медленно опустил голову и вновь протер уже неоднократно очищенное лезвие бритвы.
- То есть… - девушка на мгновение замешкалась, осознав несколько отличающуюся от слухов истину, - с психо его подставили что ли? Кто, кому это нужно? Ты сказал, что Це…
Фрументарий резко поднял руку, не позволяя девушке продолжить:
- Не имеет смысла об этом говорить. Ни сейчас, ни потом. Дейл мертв.
Курьер вздохнула, чувствуя свою затею с моральной поддержкой глупой и неуместной.
- Прости, мне не следовало…
Инкульта безнадежно махнул рукой и отвернулся. Воцарилось неловкое молчание: Вульпес с заторможенной отрешенностью смотрел в пустоту, девушка неуверенно топталась на месте.
- Есть хочешь? – наконец, осведомилась курьер, решив от несостоявшихся задушевных бесед вернуться к более приземленным темам. Инкульта коротко кивнул, придирчиво проинспектировав свое отражение в треснувшем зеркальце; тщательно проскреб лезвием по подбородку и осмотрел результат. Ощутив нежелательным свое присутствие, Рэй развернулась и зашагала к лагерю, намереваясь разогреть завтрак.
По дороге до Вегаса они перекинулись едва ли десятком фраз. На этот раз Вульпес не стал останавливаться в Нельсоне, проследовав прямиком по шоссе до окраин Фрисайда без излишних задержек. Форму легионера он сменил еще в Коттонвуде, но мятая и давно нестиранная одежда придавала ему скорее вид бродяги, нежели щеголеватого завсегдатая казино Стрипа.
К Топс они подошли уже за полночь, и оба с ног валились от усталости. Инкульта оставил Рэй в ее прежнем номере, а сам ушел как обычно без объяснений и посвящения в дальнейшие планы, лишь коротко и загадочно буркнул у самого входа: «Встань пораньше - завтра пойдем за покупками» - очевидно рассудив, что эта вся необходимая информация, которую в данный момент следует знать девушке. Рэй безропотно вздохнула: и без того неразговорчивый фрументарий в этот день превзошел самого себя.
Еще по дороге в Нью Вегас курьер пару раз пыталась завести разговор о Хаусе. Заявить, что перспектива покушения на хозяина Стрипа волновала ее, означало бы солгать. Не волновала – повергала в панический ужас. Одна лишь мысль о грядущем убийстве Хауса сворачивала все внутренности в трепещущий узел. Сколько там в казино секьюритронов, ведь не меньше десятка? Да ее убьют прежде, чем она снимет предохранитель с винтовки! Но Инкульта молчал, будто вовсе не слышал курьера; в конце концов, Рэй прекратила донимать фрументария вопросами и безмолвно плелась всю дорогу следом за мужчиной.
Оказавшись в одиночестве в номере Топс, девушка почувствовала необоримое желание напиться. Виски в бутылке «для медицинских нужд» плескалось едва ли на пару глотков – несерьезно для грандиозных планов курьера об опьянении до беспамятства, но спускаться в ресторан казино не оставалось ни сил, ни желания. Удовольствовавшись малым, она быстро заснула, но алкоголь не избавил от кошмаров.
Снова Бенни стрелял на поражение, и патроны в его пистолете все никак не заканчивались – каждая пуля пронзала тело новой вспышкой боли. Красная пелена окутывала липким саваном, затягивая крепко и плотно, парализуя до полной беспомощности цепкой багровой паутиной. От смерти не уйти, тонкие фонтаны крови прорываются из-под кожи, а пули все врезаются в живот, в грудь, в шею - наконец, в голову.
Пробуждение вновь сопровождалось криком, скомканная простыня завернулась вокруг ног. Тяжело дыша, Рэй подскочила на кровати, ожесточенно высвобождаясь из кокона постельного белья. За окнами пробивался рассвет, но Инкульта вряд ли явится раньше десяти: Стрип спит долго после еженощного веселья и куража, здесь не принято вершить дела с раннего утра.
Поднявшись с матраса, курьер приложилась к бутылке с водой. После навязчивых повторяющихся кошмаров ей никогда не удавалось заснуть вновь – неужели этот сон станет преследовать ее до конца жизни? Курьер искренне надеялась, что избавившись от Бенни, она избавится и от кошмаров, но экс-глава Председателей сейчас висит на кресте в лагере легиона, а жуткие видения все еще терзают Рэй по ночам. Возможно, к ее привычному набору изматывающих сознание снов теперь добавится еще один: пронзенный мечом Ферокс на коленях под кровавым ливнем.
Легат, с хлюпающим хрустом разрубающий пополам человеческий череп. Ланий: «мясник», как услужливо перевел ей Инкульта.
Мысли о легате девушка все еще упорно отгоняла. Этот зверь в человеческом обличии вызывал у нее страх – не рациональное опасение перед потенциальным противником, значительно превосходящим ее силой и умениями, не ужас перед изощренной жестокостью, которой он не придавал значения. Панический трепет. Так можно бояться, находясь запертой в одной комнате с парой браминов и когтем смерти – никогда не знаешь, кого предпочтет для насыщения хищник. Непредсказуемость Лания лишала опоры под ногами, возможности логически проанализировать ситуацию.
Рэй смутно подозревала, что своим соглашением с Цезарем она подписала себе смертный приговор. Ее успокаивала лишь одна деталь: до захвата Вегаса сделка - Рэй до сих пор предпочитала именовать брак «сделкой» - не состоится. У Лания нет на девушку прав, а когда появятся, он все равно не сможет причинить ей вред, поскольку не посмеет действовать наперекор планам Цезаря. Для воплощения идей о слиянии двух сторон все же необходимы оба представителя – желательно невредимые и в добром здравии. Легат верен принципам армейской дисциплины, без отступлений станет исполнять приказы диктатора, зато Рэй не настолько щепетильно относилась к подобным условностям… Спектр вариантов в ее распоряжении куда богаче.
Изготовление и применение ядов, как и стрельба из винтовки, впечатались в ее память намертво, вырванные из призрачных, искалеченных обрывков прошлой жизни, словно она многие годы занималась и тем, и другим. Она не сможет победить Лания в открытом бою, но полсклянки яда касадора в пище или даже просто влитая во время сна в горло жидкость сотворит свое дело надежнее любой пули. От асфиксии не спасут даже стимпаки, которые и без того не жалуют в легионе.
Впрочем, на первоначальном этапе становления власти легиона в Вегасе Ланий может оказаться ей полезен. Рэй не строила иллюзий, что ей удастся приручить этого монстра, но поначалу им обоим предстоит разрешить немало проблем в оккупированном регионе, поэтому с междоусобными конфликтами придется повременить. Сотрудничество: тяжелый, тернистый путь, но необходимый и единственно возможный. Девушка лишь с ужасом думала об иных обязанностях жены – по слухам, лицо легата обезображено под маской, но даже если это окажется ложью, то не умалит отвращения курьера к этому человеку. Одна лишь мысль, как эта огромная, массивная гора мускулов взбирается на нее, силой раздвигая ноги, заставляла Рэй тихо и беспомощно поскуливать от безнадеги. Воспоминания о Подрывниках слишком живо всплывали в сознании, но даже зарубцевавшееся шрамами истончившейся памяти видение едва ли могло сравниться с ужасом от мысли, что это чудовище будет вытворять с ней каждую ночь.
Цена. Все имеет свою цену.
Готова ли курьер ее заплатить? Столь ли важна для нее обещанная Цезарем должность… но разве не ради достижения данной цели она пошла на сотрудничество с легионом? Не столь быстро, не в таком виде и не в этой роли, но к чему-то подобному она стремилась, когда впервые пришла в форт и согласилась отнести фишку Последователям. Многое изменилось с того памятного поворотного дня. Инкульта своим появлением сбил ее честолюбивые планы: непредвиденный фактор, радикально изменивший отношение к жизни. В глубине сознания Рэй чувствовала, что ради него готова отказаться от предложения Цезаря, но в то же время по иронии обстоятельств этот выбор оказался единственной возможностью остаться рядом с Вульпесом. Пусть она не будет принадлежать ему, но и просто находиться рядом с ним – хотя бы так… На большее она не смела надеяться: все имеет свою цену, а у нее просто не было разменной монеты, которую она могла бы предложить этому мужчине…
Нарушив обычно безупречную пунктуальность, Инкульта задержался, явившись ближе к полудню. Новый костюм отглажен, обувь идеально вычищена, белоснежные манжеты выглядывают из-под рукавов пиджака ровно на полдюйма. Лишь усталые, будто потемневшие до тускло-серого оттенка глаза не вязались с блистательным образом успешного, влиятельного, харизматичного мистера Фокса. Но по этому поводу фрументарий мог не беспокоиться – немногие отваживались встречаться с ним взглядом и подметить перемены.
Вульпес сдержанно кивнул в качестве приветствия и жестом приказал следовать за собой. Курьер намеревалась оставить ЭД-Э в номере, но Инкульта настоял, чтобы робот сопровождал их; подобное пожелание насторожило Рэй – прогулка могла оказаться опасной.
Фрументарий повел девушку к воротам Фрисайда, коротко объясняя по дороге:
- Завтра нас ждет небольшая вылазка в заброшенное убежище. Реактор там затоплен, часть коридоров под водой, поверхность фонит, внутри полно гулей. Я жду от тебя соответствующего серьезного подхода.
- Впечатляюще, - мрачно хмыкнула Рэй. – Наверняка райский уголок – так это и есть твой давно обещанный отпуск?
Инкульта не среагировал на попытку пошутить. Растирая кончиками пальцев заспанные глаза, фрументарий равнодушно продолжал инструктаж:
- Нам приказано обыскать медотсек убежища; цель – диагностический модуль из автодока. Клиника находится на одном из нижних уровней: надеюсь, все же не придется нырять под воду. Отстреливаем мутантов, забираем модуль, возвращаемся на Стрип. Твоя задача сегодня – подобрать оружие, поскольку от винтовки в узких коридорах толку мало.
- ПП на десять миллиметров вполне подойдет, - пожала плечами Рэй. Инкульта согласно кивнул, одобряя выбор.
- Если понадобится дополнительное снаряжение – просто скажи мне, - ровным тоном оповестил фрументарий. Девушка что-то неразборчиво пробурчала в ответ.
Инкульта привел ее к «Мику и Ральфу» - знакомое заведение, курьер не раз пополняла здесь запас патронов. Далеко не лучшие цены, но товар соответствует затраченным деньгам, к тому же в качестве бонуса к покупке всегда прилагались свежие слухи и сплетни Фрисайда. Рэй нравились эти предприимчивые парни, нравилась дружеская атмосфера; в свое время Ральф помог состряпать ей фальшивый паспорт гражданина НКР для беспрепятственного прохода на Стрип. Впрочем, персональные симпатии не мешали курьеру придерживаться предвзятой осторожности в отношениях с торговцами: никакого панибратства и излишней откровенности, как и с любыми другими чужаками. Бизнес есть бизнес, ничего личного.
- Возле входа нас ждет, кхм... служба доставки, - заранее предупредил Вульпес, кивнув курьеру на двух амбалов, ошивающихся неподалеку от лавки. Черные отглаженные костюмы, фетровые шляпы, непритязательно выставленные напоказ пистолеты на поясе. Расслабленный, скучающий вид мигом слетел с обоих мужчин, как только Инкульта и Рэй попали в их поле зрения.
– Омерта? – уточнила девушка, на ходу ненавязчиво склонившись к фрументарию. Тот кивнул и после небольшой паузы чуть слышно пробормотал себе под нос:
- Гребаные выродки.
В тоне Инкульты явственно слышалось раздражение – настолько усталое и обреченное, что ему, казалось, даже не хватало сил на применение более крепкого словца. Рэй недоумевающе вздернула бровь, ожидая объяснений; походя рывком поправила сползающий с плеча ремень винтовки:
- Чем они тебе так не угодили?
- Конкретно эти – ничем, но их боссы… - фрументарий презрительно скривил губы. - Самомнения и гонору, как у старого толсторога, а мозгов и того меньше. Ральф и Мик – надежные поставщики, но Омерта разорвала с ними контракт, положившись на дешевую контрабанду по каким-то мутным каналам НКР. Теперь все приходится разруливать самому.
Рэй пожала плечами и вздохнула, пытаясь изобразить вежливое сочувствие – курьер не совсем понимала, о каких именно делах легиона с Омертой шла речь, и какую роль играет в этих отношениях сам фрументарий. Впрочем, если Инкульта решил делиться с ней некими планами или просто жаловаться на жизнь – это импонировало ей куда больше, нежели мрачное подавленное молчание.
- Мистер Фокс, - приложил два пальца к краю шляпы один из ожидающих у входа здоровяков. Второй остался на месте, вальяжно прислонившись к стене здания и меланхолично пожевывая зажатую в зубах соломинку. Вульпес, не сбавляя скорости, прошагал мимо парней и коротко бросил через плечо:
- Ждите здесь.
Посыльный из Омерты раздраженно выплюнул травинку на асфальт. Его напарник долгим угрюмым взглядом проследил за фрументарием, девушкой и летящим позади них роботом, но так ничего и не сказал.
Рэй и Вульпес оказались единственными посетителями лавки; впрочем, курьер нечасто наблюдала здесь ажиотажный наплыв клиентуры. Спокойная, почти сонная атмосфера: уединившийся в дальнем углу Мик доскребал из миски остатки какой-то сероватой бурды; Ральф, сидя за прилавком, лениво ковырял отверткой в недрах сломанного тостера. Потрескивающий помехами радиоприемник на полке тихо повествовал о прибытии на передовую линию фронта рейнджеров из Ред Оки. В магазине пахло оружейным маслом и какой-то химией, будто торговцы буквально этим утром отдраили всю лавку, не жалея «Абраксо».
Дверь закрылась за спиной курьера с громким скрипом, кощунственно разрушив ленивую уютную полудрему.
- Фокс, - воскликнул молодой мужчина, взъерошив пятерней волосы, и расплылся в приветливой дежурной улыбке, столь характерной для любого вежливого торгаша. Вульпес ответил на приветствие коротким сдержанным кивком. Ральф с готовностью поднялся со стула, шагнул навстречу посетителям, и подслеповато прищурился, переведя взгляд на Рэй:
- Ого, Рэйчел Флинт собственной персоной – слышал о твоих похождениях на Стрипе. Передавай при случае от меня привет мистеру «Никого Нет Дома».
- За скидку на патроны обязательно передам, - усмехнулась Рэй. Этот пройдоха нравился ей – точнее, нравилось, как он ведет дела: обходительного торговца она всегда покидала с удовольствием от совершенной покупки, даже если втайне подозревала, что и с учетом «эксклюзивной» скидки переплатила за товар с полсотни крышек.
- Заметано, - подмигнул ей Ральф, опуская локти на прилавок. Инкульта в довольно резкой форме прервал их обмен любезностями:
- Мой заказ доставлен?
Торговец почесал затылок, растрепав и без того лохматую шевелюру, и в легком замешательстве обернулся к совладельцу лавки.
- Эй, парень – заканчивай обеденный перерыв: у нас клиенты!
Мик неохотно отвлекся от миски и тяжело поднялся из-за стола, на ходу дожевывая последний кусок и отирая ладони о брюки. Демонстративно встал напротив загородившего узкий проход ЭД-Э, скрестив руки и с недовольством поглядывая на хозяйку робота. Рэй почувствовала себя владелицей шкодливого пса, несознательно пугающего людей своим видом – пришлось отозвать робота, сделав вид, что она уходит: ЭД-Э незамедлительно последовал за курьером, сохраняя должную дистанцию.
Ральф тем временем задвинул замок на входной двери, а его хмурый напарник наконец-то беспрепятственно добрался до дальнего конца помещения и привел в действие потайной затвор, открывая внушительный убойный арсенал за отъехавшей в сторону фальшивой стеной.
- Выбери себе оружие, Рэй, - мягко произнес Вульпес, словно заботливый родитель, ненавязчиво отправляющий ребенка поглазеть на игрушки, дабы тот не путался у взрослых под ногами. Курьер не заставила просить себя дважды, ничуть не обидевшись на тактичный повод временно убраться подальше: если разговор не предназначался для ее ушей – значит, на то имелись свои причины. Таким пороком, как излишнее любопытство, девушка не страдала, к тому же у Мика за потайной стеной имелось на что посмотреть.
Рэй выбрала пистолет-пулемет «Хэклер и Кох» с увеличенным на десять патронов магазином: оружие в отличном состоянии, словно со времен Третьей Мировой из него не стреляли ни разу. Пока курьер любовалась новой полированной сталью, Ральф вытащил из подсобки металлический контейнер; Вульпес рассчитался с торговцем, оплатив заодно ПП и пять упаковок патронов к нему. После транспортировки контейнера за дверь, груз попал в руки парням из Омерты; Рэй и сейчас удержалась от лишних вопросов. Не потому, что ожидала получить грубый намек не лезть не в свое дело – скорее, наоборот. Инкульта, открыто взявшийся проворачивать сделку в ее присутствии, не скрывающий при ней контактов с мафиозной группировкой Стрипа, теперь с той же доверительностью мог посвятить девушку и в другие детали плана, если только она попросит.
Она не попросила.
Вместо этого задала куда больше интересующий вопрос:
- Что по поводу Хауса? Цезарь говорил, что у тебя есть план.
Провожая взглядом удаляющихся посыльных из Омерты, Вульпес оправил манжеты и уклончиво отозвался:
- Действительно есть разработанный план – идея принадлежит не мне, но я в том числе внес в сценарий немало корректировок. Включая полную твою безопасность – возможно, тебе не придется сделать ни единого выстрела.
Рэй недоверчиво вздернула бровь:
- Вот как? Может быть, тогда я лучше тихо посижу в «Топс», а вы без меня обойдетесь?
Инкульта лишь покачал головой, игнорируя сарказм.
- Твоя задача – найти предлог, чтобы оказаться в пентхаусе, остальное пусть тебя не волнует. Сейчас сосредоточься на автодоке в убежище: в случае с гулями я не могу гарантировать подобную подстраховку – в отличие от секьюритронов, одичавшие гули крайне непредсказуемы.
Уже понимая, что ничего сверх сказанного она из шпиона не вытянет, Рэй демонстративно отвернулась, обиженно поджав губы. Вульпес не придал значения ее разочарованной гримасе и все еще задумчиво смотрел в дальний конец переулка, где давно скрылись за углом уносящие контейнер парни из Омерты.
- Мне нужен твой робот, - неожиданно произнес фрументарий, даже не спрашивая позволения, а, скорее, утверждая в приказной форме.
- ЭД-Э? - недоуменно переспросила Рэй, подозревая, сколь глупо звучит вопрос – словно она владела как минимум десятком различных роботов.
- Последователи интересовались робоглазом, а мне вновь потребовались их услуги – думаю, это будет взаимовыгодная сделка, - пояснил Инкульта, дернув уголком рта, будто испытывая неудовольствие от одной мысли, что ему приходится кого-то просить о помощи, будь то Последователи Апокалипсиса или девушка-курьер.
Рэй задумчиво почесала лоб:
- Ну что ж, я могу перевести его в пассивный режим… Пусть почистят и залатают. После полученной под Нельсоном пули он гудит вдвое громче прежнего: лопасть разлетелась вдребезги, нужны запчасти.
Ей жаль было расставаться с ЭД-Э, но робоглаз давно нуждался в капитальном ремонте, а у Рэй не имелось под рукой ни запасных деталей, ни необходимого инструмента.
- Фаркас говорила об улучшении его систем вооружения, - окончательно сломил ее колебания Вульпес. – Думаю, недели им будет достаточно, чтобы снять с него заплатки, переворошить внутренности и вновь запаять.
- Только пусть оставят знак – в конце концов, это его имя, - грустно улыбнулась курьер, кивая на гнутую табличку на боковине робота: иллинойский автомобильный номер 2ED-E59.
Вульпес презрительно фыркнул:
- Весьма патетично.
- Это тяжело: когда у тебя не только ковыряются в мозгах, но и полностью отнимают все твое прошлое, - неожиданно произнесла Рэй – слова сами выскользнули наружу. Реплика прозвучала довольно странно в отношении ремонта робота, но Вульпес наконец-то взглянул девушке в глаза – впервые за это утро. Внимательно, напряженно, словно искал некую потайную истину – курьер спокойно восприняла его вымученный, тоскливый взгляд.
Вульпес нахмурился, неспешно отвернулся:
- Как правило, перемены случаются только на пользу – иногда с прошлым лучше расстаться без сожалений, - негромко произнес глава фрументариев, и курьер поняла, что вряд ли он тоже имел в виду робота.
Оправив шляпу, Инкульта отступил на шаг – только сейчас Рэй заметила, что весь разговор они стояли почти вплотную, едва ли не касаясь друг друга телами. Вульпес коротко кашлянул в кулак, словно пытаясь заполнить неудобную паузу. Девушка деликатно отступила назад и отвернулась, решив не усугублять неловкость ситуации, и перевела ЭД-Э в режим охраны объекта, переключая его на следование за легионером.
- Мы выходим завтра с рассветом; ты должна выспаться, - равнодушно посоветовал Вульпес, стряхивая невидимые пылинки с рукавов. – Сейчас я вынужден оставить тебя – есть еще дела. Ты закончила с роботом?
Рэй сдержанно простерла ладонь в сторону ЭД-Э: забирай. Фрументарий одобрительно кивнул и, не глядя на девушку - даже не обернувшись для прощания - одернул пиджак и зашагал к внешним воротам Фрисайда. Курьер почувствовала, как в груди все сжалось.
Подчеркнутая холодность резала больно, словно зазубренное лезвие по открытой ране. Вновь установленная дистанция и жесткие границы дозволенного – уж не слишком ли ты заигралась, курьер? Этот демонстративный жест, когда он отодвинулся в сторону, а после ушел, даже не поблагодарив. Всего лишь работа, Рэй, всего лишь необходимость сотрудничества. Инструмент для достижения цели. Не больше и не меньше: к черту иллюзии, пора взглянуть правде в глаза! Он пользуется людьми в своих целях – не ты первая, и не ты последняя, попавшая под его фальшивое обаяние.
От обиды хотелось скулить, словно брошенной собаке.
Отнюдь не слезы – какая-то иррациональная, не испытываемая ранее тоска. Тень несбыточной мечты, в очередной раз четко проявившейся – лишь для того, чтобы девушка явственней осознала: это только тень, ничего более.
Она изначально подозревала, что сотрудничество с легионом может вылиться в неприятности для нее, но никогда не могла подумать, что станет испытывать боль такого рода. Странно – но не ощущать ровным счетом ничего оказалось значительно хуже, чем жить во власти эмоций.
Когда изнутри будто вынимают душу, сердце, внутренний свет – да что там еще вынимают в подобных случаях?! Когда в груди остается лишь серая бездонная дыра, гулкая пустота, подернутая по краю корочкой колючих льдинок. Вокруг люди продолжают жить, а она, словно сомнамбула, просто существует в своей реальности – дышит, ест, спит, функционирует. А внутри нет ничего, и из мира куда-то исчезают краски, оставляя только дождливо-серый оттенок, даже если неон Стрипа пестрит перед ней хороводом радужных лучей, а яркое солнце почти до боли слепит глаза. Только серая пустота.
Рэй всегда любила одиночество. Люди сами по себе мерзкие создания, многие даже хуже, чем койоты или кротокрысы. Хуже, чем касадоры. Одиночество позволяло ей существовать в иной плоскости, не играя в лицемерной постановке общественного перформанса с непредсказуемым сюжетом. Теперь все изменилось – даже тишина без привычного гула ЭД-Э казалась невыносимой.
Рэй отправилась в ресторан «Топс», по въевшейся в саму ее сущность предосторожности проследовав за дальний столик в углу. Приобретенная в баре бутылка скотча не просто успокоит расшатанные нервы, а выскребет начисто все нелепые, абсурдные мысли из головы. К гулям эти переживания и нытье: рана не из тех, что вылечишь стимпаком, но рано или поздно и она зарубцуется.
Но даже это место вызывало целый шквал эмоций, пробуждая непрошеные воспоминания: едва ли полтора месяца прошло с тех пор… С их встречи, ставшей судьбоносной, роковой. Он опустился напротив, за этот самый стол, а она испуганно застыла, выронив ложку и раззявив рот – как же он пугал ее тогда, одним своим взглядом припечатывая к месту, заставляя дрожать под пристальным вниманием светло-голубых холодных глаз. Казалось, это произошло многие годы назад, а она сама значительно изменилась с тех времен. Возможно, он и стал тому причиной, перевернув ее мир, решительно вторгнувшись в ее жизнь.
Рэй аморфно приканчивала шот за шотом – скотч оказался слегка выдохшийся, но обжигающе-терпкий, словно жидкий огонь в стакане. Или разъедающий горло яд. В конце концов, алкоголь возымел свое действие: в глазах поплыло, а зрение исказилось помехами, словно медленно сменяющиеся кадры на старом проекторе смещались снизу вверх неуловимыми, размытыми рывками.
Трижды к курьеру подсаживались мужчины. Солдату НКР она дала решительный отпор, пока еще была относительно трезва, кого-то из Председателей и явно неудачливого игрока, напивающегося после проигрыша, Рэй беззастенчиво послала матом. В последний раз, очевидно, слишком громко, поскольку охранник крайне тактично намекнул ей, что неплохо бы девушке оставить выпивку и вернуться в номер.
Так она и поступила – голос разума не покидал ее в откровенно опасных ситуациях, только почему-то предательски молчал во всех остальных, когда о ее безопасности столь заботливо пеклись другие. Другой.
Вульпес.
У Рэй еще хватило сил стащить броню, сапоги и джинсы, хватило даже сил доползти до кровати. В голове гудело так, что непрекращающийся монотонный звон вполне заменял привычный шум ЭД-Э. Комната плясала перед глазами… стол, сидя на котором он с таким удовольствием жевал «Сахарные бомбы», фривольно болтая ногами, а сама Рэй в порыве гнева едва не расколотила чашку об его голову. Маленькая плитка, на которой он заваривал какую-то коричневую травяную жижу, и угощал ее, хотя Рэй тогда допила до конца лишь из вежливости.
Чувствуя себя безобразно пьяной, морально уставшей и крайне уязвимой сейчас, она заснула со следами пьяных слез на щеках.
Головокружительное, захватывающее торжество победы, горделивый триумф захватчика: они одержали верх в войне, все позади, все кончено… Искренние улыбки суровых воинов, горящие затаенным восторгом глаза – алая река центурий легиона неровным всепоглощающим приливом вливалась на Стрип. Никто из офицеров не заострял внимание, что солдаты нарушают строй, постоянно переговариваясь, выпадают из маршевого ритма, чтобы похлопать друг друга по плечу или обняться. Задние ряды спотыкались, медлили, когда идущие впереди задирали головы, оглядывая облепленные яркими неоновыми вывесками высотные здания казино. Не меньше впечатленные Вегасом центурионы сквозь пальцы смотрели на брожения в шеренгах – сегодня можно проигнорировать мелкие нарушения, сегодня особенный день!
Рэй ощущала, как внутри поднимается теплое, щемящее чувство сопричастности – они вместе сделали это, все эти люди вокруг охвачены тем же радостным единым порывом.
Легион вступил на Стрип.
Цезарь шествовал впереди, со сдерживаемой гордостью и молчаливым благоговением обозревая свои новые владения: захваченный, покоренный Нью Вегас. Следом за диктатором размеренно шагал Ланий, сверкая бронзой брони на солнце. Без маски; впрочем, черты его лица казались неуловимо-смазанными, незапоминающимися, словно размытое нечеткое пятно. Рядом с ним командир преторианцев Луций – как всегда собранный и настороженный, но вполне разделяющий общий душевный подъем. Рэй следовала за мужчинами, на волне восторга ни на секунду не задумываясь, почему Инкульты нет в первых в рядах… торжество победы, тесной сопричастности к ликующей толпе начисто выметало прочие мысли из головы.
Цезарь чуть замедлил шаг возле Гоморры, прищурившись от слепяще-яркого солнца, стоящего в зените над центральным проспектом Вегаса. Рэй затаила дыхание, ожидая речи диктатора; Луций неспешно приблизился к ней, встав рядом плечом к плечу. Ланий держался на расстоянии, но скользнувшая по его губам теплая, непривычная для этого человека улыбка убедила курьера, что ее присутствие воспринято с должным одобрением ее заслуг.
Вдохновляющие слова диктатора о конце боевых операций воспринимались толпой с одобрительным ревом. Мутно-серая, размытая масса держащихся поодаль жителей Стрипа едва ли могла своим открытым скептическим недоверием поколебать радость победного триумфа захватчиков. Нечеткие контуры профлигатов служили лишь тусклым, едва заметным фоном. Багрово-красная колышущаяся толпа легионеров ликовала; а Рэй чувствовала, как разделенный восторг подхватывает ее на общной волне, заставляя ощущать себя единым целым с монолитным строем победителей.
А потом небо потемнело – казалось, никто и не заметил, как безоблачный солнечный день сменился пасмурными хмурыми сумерками, но курьер уже знала, чуяла нутром, что медленно окутывающая город темнота - предвестник близящейся бури. Катастрофы.
Черное давящее облако надвигалось с юга, бурлило угольно-серыми потоками мрака, грузно перекатываясь валом плотной туманной массы. Непроглядная стена темноты, словно квинтэссенция самой ночи, неотступно двигалась на город, но никто не замечал ее приближения. Цезарь вскинул руки в торжествующем салюте, а толпа отозвалась ликующим ревом, прозвучавшим невнятно и приглушенно, будто сквозь ватное одеяло.
Рэй оцепенела – язык отнялся, тело сковало параличом – невозможно пошевелить пальцем, ни единой мышцей… оставалось лишь с жуткой обреченностью смотреть на приближающуюся смерть, туманным валом мрака укрывающую милю за милей. Подступающую все ближе и ближе.
Странные зеленовато-желтые потеки дыма выпростались откуда-то снизу, из трещин в асфальте, окутав ноги девушки. Толпа вокруг продолжала шуметь в слепой лихорадочной эйфории, а Рэй с неотвратимым, леденящим кровь ужасом ждала завершения фатального кошмара, твердо зная, что спасения нет.
Потом облако накрыло улицу, единовременно обрушившись на безмятежную толпу всем своим весом - жуткая, душащая лавина тьмы. Площадь захлестнули сотни тонн клубящейся плотной тучи высотой до самого неба. Дыхание оборвалось, весь воздух оказался мгновенно вытеснен из легких вместе с рвущимся из горла криком. Тело погребла под собой плотная черная масса тяжелого дыма, круша кости и взрывая под давлением вены. Грудь спрессовало, глаза втиснуло в череп, а сокрушительный гигантский вал катился все дальше, перемалывая все живое на своем пути…
Вздрогнув, Рэй распахнула глаза.
Дыхание ровное и медленное, будто повторяющийся кошмар проскользнул бесследно обычной легкой дремой. Память реальности медленно возвращалась, а только что изорванное в клочья тело вновь обретало чувствительность.
Рэй нахмурилась и недовольно застонала – как же погано она себя чувствовала. Впрочем, пробуждение оказалось не настолько тяжелым, как ожидалось после употребления пинты скотча на пустой желудок.
Очень жарко, во рту пересохло, словно недавно там бушевала песчаная буря, попутно занеся на язык пару разложившихся трупов гекко – убить готова за глоток чистой воды! Давящая тяжесть на теле, приковывающая к кровати, казалась непреодолимой из-за превративших в кисель мускулов – словно отголосок дурного сна все еще преследовал ее наяву. Головная боль, как ни странно, вполне терпима – общая разбитость и слабость мышц куда более неприятны, нежели легкий звон в ушах.
Рэй вяло пошевелила ногами, пытаясь обрести контроль над телом. И вдруг шестое чувство, молчавшее до сих пор, неожиданно пробудилось в панической тревоге.
Тихий вздох, переходящий в недовольный томный стон прямо за ее ухом. Теплое дыхание коснулось шеи, чуть шевельнуло растрепавшиеся во время сна волосы.
Курьер окаменела, подавляя дрожь пронесшейся по коже волны мурашек.
Прижимающая к кровати неподъемная тяжесть оказалась чьей-то рукой, небрежно перекинутой поперек ее живота; жар исходил от чужого тела, вжавшегося плотно в ее спину, своей позой повторяющего контуры ее тела.
Курьер напряглась, готовая вскочить на ноги и бороться за жизнь, но постепенно рациональное мышление взяло верх над первичным инстинктивным порывом. Лишь у одного человека имелся второй ключ от этой комнаты. Даже не оборачиваясь, девушка безошибочно осязала присутствие Вульпеса.
«Зачем он пришел? Невозможно…»
Безумие. Бред.
Или все еще неоконченный сон.
Знакомый запах, почти родные тонкие пальцы, расслабленно покоящиеся на ее боку, мягкий ритм дыхания над ухом, который она привыкла слушать во время не столь тесно проведенных ночей. Она помнила – картинка услужливо всплывала в памяти: он чуть приоткрывает губы, когда спит, а лицо разглаживается, теряя вечно сконцентрированное, напряженное выражение. Нечто уязвимое, по-детски беззащитное проявляется в расслабленных чертах, когда гнет проблем спадает в спокойствии забытья.
Пальцы слабо дрогнули, на секунду впившись в ее кожу, и вновь безвольно разжались, соскользнув вниз по ее боку. Рэй лежала неподвижно, в смятении пытаясь распознать грани между явью и неоконченным сном, но на всякий случай не шевелилась, боясь спугнуть видение. Сердце в срывающейся пульсации трепетало в груди, множество вопросов и предположений роилось в мыслях, но Рэй в итоге предпочла отдаться на волю причудливой грезе. Полностью сконцентрировавшись на осязании, она ощущала каждую точку соприкосновения с вжавшимся в ее спину телом.
Снова недовольное, сонное постанывание – грудное, низкое, чуть капризное. Этот непривычный, нехарактерный для знакомого голоса звук заставил девушку непроизвольно расплыться в умиленной улыбке, но одновременно спровоцированное чужим стоном возбуждение вынудило ее стыдливо замереть. Рука, перекинутая через ее тело, вздрогнула, подобралась, прижимая Рэй еще ближе. Жесткие колени, упирающиеся в тыльную сторону ее голых согнутых ног, рефлекторно подались вперед, соприкасаясь с ее икрами плотнее. Колеблясь на межграничье дремы и пробуждения, Вульпес потягивался, зарывшись носом в ее волосы и продолжая крепче обнимать ее.
Со счастливой улыбкой на губах девушка прикрыла глаза, позабыв о мучительной жажде и невыносимо-жарком тепле мужского тела, особенно ощутимом в нагретой духоте непроветриваемой комнаты.
«Почему он пришел? Зачем я ему… Почему я? Снова игра, очередная роль, притворство?»
Рэй все еще не покидало ощущение нематериальной иллюзии, но вжимающаяся в ее живот теплая ладонь служила весомым доказательством реальности происходящего. Вульпес вновь зашевелился, издав протяжный, почти жалобный стон у нее над ухом, при звуке которого Рэй едва удержалась от сдавленного хихиканья, одновременно почувствовав скользнувшую по диафрагме волну горячей дрожи. Интересно, как он стонет не в полудреме, а на полубессознательном пике наслаждения, забывшись и окончательно утратив самоконтроль?
Секундное видение проскользнуло опаляющей вспышкой: обнаженные мускулистые плечи фрументария над ней чуть напрягаются в такт ритмичным толчкам сильных бедер. Брови сведены в сконцентрированном напряжении, нижняя губа чуть прикушена – силится сдержать рвущийся из груди стон, откровенно обнажающий совсем иного, бесстыдно распахнутого сокровенным эмоциям человека…
Промелькнувшая фантазия заставила Рэй тяжело сглотнуть; отчаянно хотелось развернуться к Вульпесу и проверить свои догадки.
А затем последовал резкий, испуганный рывок – девушка была буквально отброшена, перекатившись лицом в подушку, а легионер стремительно отскочил на другой край кровати, словно только что соприкоснулся с раскаленным металлом. Рэй вскинула голову, удивленно глядя на фрументария. Тот оторопело смотрел на нее припухшими от сна, невменяемыми, беспокойно бегающими глазами; мужчина шатко трясущейся рукой опирался на край матраса и одной ногой уже стоял на полу.
Белоснежная рубашка смята, лента галстука съехала и разошлась, брюки застегнуты, но распущенный ремень свободно болтается, свешиваясь пряжкой на бедро. Вульпес ошалело оглядывал комнату и тяжело, прерывисто дышал, все еще не придя в себя после резкого пробуждения.
Рэй в недоумении изучала мужчину – тот постепенно возвращал контроль над ситуацией, вновь натягивая маску ледяного спокойствия и вместе с тем избегая смотреть девушке в глаза.
- Я… - рассеянно начал он. В дерганом порыве выпрямился, отступая от кровати и в какой-то сконфуженной, скованной манере попытался отряхнуть невидимые крошки с груди.
Воцарившаяся плотная, неуютная тишина казалась материальной, словно прозрачный густой дым. Спертый жаркий воздух неподвижно завис в комнате; Рэй не хватало кислорода.
Инкульта все еще смотрел в пол, будто тайно надеялся сквозь него провалиться. Затем сдавленно пробормотал:
- Извини…
Курьер видела его смущение и растерянность: словно порядком напуганный подросток, внезапно застуканный за чем-то постыдным. Будь она чуть смелее – поднялась бы с одеяла, одним рывком прижавшись к неуклюже мнущемуся на месте легионеру. Мучительно хотелось провести пальцами по его коротким волосам, успокаивающе сжать руку, заглянуть в глаза – тише, все нормально, останься. Подавшись вперед, осторожно коснуться его нервно сомкнутых губ…
Я хочу быть с тобой, хочу тебя… Знай, пойми…
«После вчерашней попойки от тебя наверняка воняет, как от винтового торчка. Никто добровольно не захочет даже близко подходить, не говоря уж о поцелуях…На что ты надеешься, дура? Если бы он хотел, то остался бы рядом».
Рэй обреченно отвернулась, потупив взор и напряженно разглядывая потертую ткань слежавшейся серой подушки. В горле застыл тугой комок... еще не хватало разрыдаться, и без того жалкое зрелище.
Инкульта прошептал что-то матерное, отворачиваясь от девушки и с нарочитой деловитостью одергивая одежду. Быстро прошагал в ванную, на ходу застегивая ремень; через секунду Рэй услышала звук плещущейся в умывальнике воды.
Закусив губу и до боли сжав кулаки, девушка лежала на кровати ничком. Хотелось, чтобы это утро вообще не наступало, а все произошедшее оказалось просто сном, очередным кошмаром. Яркая вспышка, озарившая мир в первые секунды после пробуждения, вновь сменилась высасывающей душу пустотой. На этот раз еще хуже – теперь она точно знает ответ.
- Извини, - повторил Вульпес, выходя из ванной. Прислонился к проему, растирая припухшее лицо мокрыми ладонями. Рэй, не отрывая головы от подушки, покосилась на мужчину. По его скулам стекали капли воды, повисая на подбородке, медленно падали за ворот рубашки. Вновь растерянный взгляд куда-то в пол; Вульпес тяжело, вымученно вздохнул.
- Я… мне сказали, что…
Рэй краем глаза следила за ним, медленно моргая. Мужчина прокашлялся, стер влагу с лица, прекратив мямлить и возвращая тону прежнюю жесткость.
– Я хотел проверить, что с тобой все в порядке. Вернулся за полночь, слишком устал. Думал, хмм, что останусь всего на минуту, а оказалось…
- Ты оправдываешься? – с прорезавшейся в интонациях болью спросила Рэй; голос звучал сквозь подушку приглушенно и невнятно.
В ответ молчание. Вульпес плотно сжал губы, все еще не решаясь взглянуть в ее сторону.
Девушка отвернулась, спрятав лицо в подушке. Вряд ли польются слезы: когда хочется сдохнуть – не до слез. Просто умереть, исчезнуть, стереть сам факт своего существования полностью, чтобы никто и не вспомнил.
Обреченно прикрыв веки, мужчина неожиданно признался:
- Да. Думаю, что оправдываюсь. Извини… Это больше не повторится.
Пальцы Рэй с силой вонзились в матрас: до боли в костяшках, до напряжения в заломленных ногтях. Она лежала неподвижно, не поднимая головы. Остатки гордости понукали встать и с размаху залепить ему пощечину – подонок, тряпка… За что он так поступает с ней?
Впрочем… это просто накатывающая истерика наивной девчонки. Замечтавшаяся, заблудившаяся в собственных фантазиях – лежи, жри и переваривай: добро пожаловать в реальность! В следующий раз не будешь разевать рот и витать в облаках – мало ли тебя жизнь хлестала по лицу: далеко ведь ходить не надо, всего-то до ближайшего зеркала.
Рэй не шевелилась. Чувствовала его присутствие: он все еще стоит у двери в ванную. Неподвижно замер. Молчит.
Чего он ждет?
Слышно лишь ее прерывистое дыхание в подушку. Почему он медлит?!
- Уйди, пожалуйста… Просто убирайся! - прорычала она сквозь зубы, словно ослабевший зверь, умирающий от кровоточащей внутри раны.
Затянувшаяся тишина. Снова тяжелый, обреченный вздох. Движение за ее спиной.
- Мы выдвигаемся к убежищу через час. Будь готова. Я жду тебя в холле.
Мягко похрустывающие половицы, удаляющиеся шаги через комнату. Входная дверь тихо, тактично захлопнулась.
следующая глава