Автор: Rina
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: жКурьер, Вульпес Инкульта
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: в работе
предыдущая глава
Глава 19.
Амикус.
читать дальшеВошедший в палатку мужчина смерил Рэй долгим, оценивающим взглядом; сначала как потенциального противника, позже – с пробудившимся интересом, уже в контексте сексуального объекта. Рэй с вороватым видом отшатнулась от сундука с книгами, в недрах которого копалась в отсутствие Инкульты, поднялась с коленей и отряхнула пыльные ладони о задние карманы брюк.
- Вульпеса вызвал Цезарь, - пояснила Рэй, откидывая челку с лица и выжидающе глядя на визитера. Тот осторожно опустил с плеча увесистый, звякнувший металлом мешок и неосознанно повторил жест девушки, смахнув спадающие на глаза пряди отросших темных волос.
- Я в курсе, - отозвался легионер и расправил затекшие плечи, потягиваясь и с любопытством оглядывая обстановку. Мужчина явно не собирался уходить.
Сквозь приоткрытый полог за его спиной проникало солнце, широким золотым клином вспарывая уютный полумрак палатки, в светлом прямоугольнике луча медленно кружили прозрачные пылинки. Рэй заложила большие пальцы за ремень, с явной претензией ожидая объяснений бесцеремонному вторжению.
- Так ты и есть его «Гадюка»? – полюбопытствовал легионер, приподняв бровь и скептически разглядывая стоящую перед ним девушку. Рэй в легком замешательстве нахмурилась.
- Ах да: Дейл Ферокс, - коротко кивнув, представился мужчина, так и не дождавшись от курьера ответа. - Декан двадцать четвертого контуберния.
- Гадюка? – запоздало переспросила Рэй и озадаченно хмыкнула. – Прелестно… Хорошо, что гадюка, а не сучка койота, как утверждает НКР…
Легионер сдержанно улыбнулся. Чуть ниже шести футов, стройный, но крепко сложенный; рельефные мускулы обнаженных рук изрезаны старыми шрамами. Темные прямые волосы чуть длиннее, чем того требуют армейские обычаи – аккуратно собраны сзади в совсем короткий, топорщащийся жесткой кисточкой хвост. Серые, словно пасмурное небо глаза лукаво поблескивают из-под выбивающихся прядей.
Мужчина прошелся по палатке, остановившись по другую сторону стола напротив Рэй. Походка развязная, по-кошачьи мягкая, текучая; столь же плавным и легким движением легионер скользнул на край столешницы, сдвинув в сторону стопку бумаг.
- Полагаю, Вульпес прочит тебе некую значимую роль в планах захвата запада, иначе зачем ему еще таскать с собой девушку-диссолюта? – предположил декан, скорее рассуждая сам с собой, и при этом ненавязчиво скользя масляным взглядом по фигуре курьера. - Многие поговаривают, что ты не более чем любовница, но в таком случае ты действительно особенная любовница, если смогла так вскружить голову нашему одинокому параноику.
Глаза хитро сощурены, жестко очерченная линия губ изгибается в снисходительной улыбке. Рэй исподлобья смотрела на мужчину, угрюмо ожидая, когда же тот обозначит цель своего визита. При всей развязной бесцеремонности легионера, Рэй вынужденно признала, что игривая харизма и панибратское обаяние все же возымели на нее некое действие - он определенно пытался завоевать симпатию девушки, и ему это удавалось. Впрочем подобная открытая навязчивость лишь настораживала курьера, пробудив отнюдь не расслабленность, а усилившуюся тревогу.
Декан подавил зевок, и внимание Рэй заострилось на некоторой рассеянной заторможенности легионера: мужчина выглядел измотанным, будто не спал несколько суток – нездоровый цвет лица, залегшие под веками темные круги. Впрочем, держался он стойко, полностью игнорируя физическую усталость - крайне характерная для легионеров черта: лучше умрут от переутомления, нежели признаются в недомогании.
- В любом случае, береги нашего мальчика, раз уж он так привязался к тебе, - хитро подмигнул Дейл. – Он один стоит сотни фрументариев, а вот его в легионе никто не заменит - надеюсь, тебе можно доверить такое сокровище?
Рэй была не в настроении шутить и уж тем более смущенно хлопать ресницами, несмотря на все же затронувшие ее тщеславие слова. В развязном, саркастичном тоне декана звучали хорошо знакомые, присущие Вульпесу интонации: он забавлялся с собеседником, но отнюдь не как кошка с мышью. Крошечными провокациями – мелкими, словно булавочные уколы, он опробовал человека на прочность, пытаясь прощупать почву.
Облокотившись на колено, Ферокс осторожно массировал затекшую от тяжелой ноши руку; Рэй приметила сверкающий металлический наруч явно от силовой брони Братства Стали; вкупе с качественным кожаным панцирем аммуниция декана смотрелась под стать составному центурионскому доспеху. Отнюдь не простой вояка, не заурядный полевой офицер - курьер чувствовала это нутром, как хищник чует другого хищника, такого же одинокого убийцу.
К тому моменту она превосходно осознавала, что полушутливыми разговорами Ферокс пытается усыпить ее бдительность, втереться в доверие. Лучшая тактика сейчас - молчать и слушать, пока она не выяснит истинную цену этому показному дружелюбию.
Рэй тяжело оперлась ладонью на столешницу и оценивающе склонила голову на бок.
- Ты, как я погляжу, хорошо знаешь Инкульту, - протянула она, пытаясь воспользоваться шансом и получить больше информации. Ферокс прищурился, с беззастенчивой наглостью разглядывая курьера, словно все еще пытался понять, что же нашел в этой девушке глава фрументариев. Молчание затянулось до неприлично долгой паузы. Свинцово-серые глаза не подавляли, не заставляли биться сердце в испуганном трепете – скорее вызывали дискомфорт и настороженное докучливое беспокойство. Лишь когда Рэй утомленно вздохнула, устав от этого назойливого внимания, и решила вернуться к изучению стопки книг, декан соизволил заговорить:
- Сколько я его помню, этот выскочка всегда выделялся в толпе. Отличался от других, причем не в лучшую сторону, - медленно, с легким оттенком грусти произнес мужчина, кончиками пальцев прокатив по столешнице химический карандаш. - Избивал я его, помнится, так, что синяки неделями не сходили: но он упрямый ублюдок, каких поискать! Всегда считает, что знает лучше... самое обидное, что чаще всего он оказывается прав.
Рэй непроизвольно вздрогнула и с тревогой обернулась к легионеру, обескураженная его словами - какого рода отношения связывали этих двоих? Хорошие знакомые или все же непримиримые враги?
- Силой в него невозможно что-либо вбить, он просто не признает подобные авторитеты, - вздохнул мужчина. Карандаш под его пальцами покатился по столу обратно – тихий, сухой шелест дерева по дереву. Легионер подняв глаза и перехватив недоуменный взгляд девушки.
- Почти полгода был его учителем по контактному бою, - объяснился Ферокс, уголок его рта насмешливо дернулся вверх. – Обучал детишек, пока торчал в тылу из-за... Были на то причины, неважно.
Декан склонил голову и широко зевнул, растирая покрасневшие в уголках глаза.
- Не заметно, что у вас значительная разница в возрасте, - заметила курьер, заполняя очередную паузу.
- Семь лет, - все еще зевая, отозвался легионер. - Хотя свой подростковый максимализм - точнее, идеализм - он до сих пор не перерос... Позже мы служили в одной центурии, он довольно рано выбился в офицеры. Оказавшись на равных, почему-то нашли общий язык, хотя поначалу я на дух его не переносил. Да что там – ты сама понимаешь: Инкульту можно либо любить, либо ненавидеть. А чаще и то, и другое одновременно.
По губам девушки скользнула мимолетная улыбка. Декан медленно откинул ладонью спадающие на глаза волосы, невесело усмехнулся, сокрушенно покачав головой. Если он и разыгрывал фарс, то уж очень умело – взгляд теплился мутной поволокой былых воспоминаний. Курьера удивляло, как вообще кто-то может отзываться об Инкульте с такой теплотой – замкнутый шпион никогда не выказывал склонностей к тесным контактам. Кажется, этот человек действительное многое может рассказать о Вульпесе, но только почему он делится этой информацией с ней, с какой целью? Впрочем, пока имелась возможность получить ценные сведения, Рэй намеревалась активно пользоваться шансом.
Присев на противоположный края стола, курьер неуверенно спросила:
- Какой он был, ну... раньше?
- Подростком? - уточнил декан, исподлобья покосившись на девушку. - Как молодой богомол. Совсем еще зеленый, тощий, верткий... и столь же злющий: чуть что – ощетинивается шипами и готов атаковать. Наверняка до сих пор очень бурно реагирует, когда кто-то пытается его зацепить и вторгнуться на персональную территорию... Поэтому от кого ты еще узнаешь о недалеких днях юности нынешнего главы фрументариев, кроме как от меня – сам-то он точно не расскажет.
Рэй чуть заметно кивнула - в этом Ферокс абсолютно прав. В голове кружился вихрь вопросов, в корректности и уместности многих из которых девушка искренне сомневалась.
- Мне непонятно только... Ну, характер у него не ангельский, но все же... избивать? - курьер недоверчиво качнула головой, памятуя об упомянутом деканом обилии телесных наказаний. Вероятно, что подобные меры являются нормой для легиона, но Рэй все же надеялась пролить свет на характер отношений декана с Инкультой.
- В казармах постоянно нарывался на драки со сверстниками: всегда держался особняком, да и за тщеславность его недолюбливали... - отозвался легионер, глядя на обгрызенный карандаш, который бездумно вращал в пальцах. - Часто провоцировал конфликты, а люди, знаешь ли, не любят умников. Ну, где не возьмет силой – одолеет ловкостью: случалось, здоровяков вдвое выше себя клал на обе лопатки. Впрочем, сейчас он противника скорее одной фразой раздавит, нежели ударом кулака…
- Я думала, что в общении с людьми он как раз мастер втереться в доверие и расположить к себе.
- Когда это ему действительно необходимо или интересно, - пожал плечами Ферокс. - В остальных случаях следует лишь высокомерное игнорирование, в этом он признанный мастер. Вот поэтому командир из него был воистину хреновый: от солдат нельзя отгораживаться, но Вульпес...
- Знаешь, когда-нибудь я укорочу твой язык, Дейл!
Беседа тет-а-тет прервалась довольно бесцеремонным образом.
Полог палатки распахнулся настежь, пропуская внутрь широкий солнечный луч. Ферокс обернулся, щурясь от яркого света, и небрежно отбросил карандаш обратно в кучу бумаг. Рэй смущенно закусила губу, неосознанно ссутулившись и пытаясь стать как можно незаметнее, словно пойманная на месте преступления - объект обсуждений оказался легок на помине: пригнувшись на входе, в палатку вошел Инкульта, сверля недобрым взглядом легионера, беззаботно болтающегося свесившимися со стола ногами.
- Ну вот, само гостеприимство, - укоризненно пожурил Вульпеса декан, при этом улыбаясь во весь рот, затем с наигранной подозрительностью сощурился. – И только не говори, что подслушивал под дверью!
Фрументарий долго хмурился, пристально, напряженно глядя на гостя, затем с усталым глубоким вздохом демонстративно возвел глаза к потолку. Рэй, недоуменно переводила взгляд с одного мужчины на другого, все еще не понимая до конца, что связывает этих двоих в большей степени: подспудное соперничество или искренняя симпатия.
Вульпес порывисто прошагал через комнату навстречу легионеру, тот легко спрыгнул со стола. Мужчины дружески обнялись.
- Ты противоречивый человек, Ферокс, – хмыкнул Инкульта, отстраняясь, но все еще сжимая вытянутой рукой плечо Дейла. – С годами ничего не меняется. Не обольщайся по его поводу, Рэйчел - с той же дружелюбной улыбкой он одарит тебя ножом в спину, как только ты расслабишься в его присутствии. Это его обычная тактика.
- Тебя лично я могу одарить подзатыльником, засранец, - обиженно отозвался на нелестную характеристику декан, не преминув привести угрозу в исполнение. Глава фрументариев не успел увернуться и со смесью укоризны и искрящегося в глубине голубых глазах веселья отвесил ответный слабый удар декану под ребра.
- Теряешь хватку, - усмехнулся Дейл, блокируя руку фрументария - тот ничуть не смутился.
- И как тебя еще не порешил какой-нибудь центурион за столь кроткий нрав?
- Сам удивляюсь, - хмыкнул Ферокс, с деланным недоумением разводя руками. Шпион лишь устало вздохнул, демонстративно выражая свое порицание излишней легкомысленности Дейла.
- Ну, как ты? – поинтересовался фрументарий, отступая на шаг и оглядывая друга с ног до головы. Декан рассеянно поправил пряди, пригладив растрепавшийся хвост на затылке, и вновь устроился на столе, с таинственным блеском в глазах взирая на Инкульту сверху вниз. Наконец, когда театральная пауза затянулась, а сам Ферокс уже не в силах был удержать должную мину, во всеуслышание было объявлено:
- Линда родит через пару недель. Надеюсь, на этот раз будет дочка, - горделиво сообщил легионер. Вульпес вновь снисходительно вздохнул, словно ничего иного и не ожидал от этого человека. Скептически покачал головой:
- И когда ты успеваешь делать детей, Ферокс?
Дейл обвинительно наставил указательный палец на фрументария:
- Знаешь, даже у меня не хватает наглости приводить жену в военный лагерь и селить в своей палатке!
Вульпес покосился на Рэй, нерешительно приоткрыл рот и снова жестко сомкнул губы, будто передумав говорить. Отвел взгляд в пол. Курьер скрестила руки на груди, с почти садистским удовольствием отказываясь помогать Инкульте выпутываться из двусмысленной ситуации. Смущение шпиона лишь сильнее разожгло ее любопытство, и ответ Вульпеса был ей отнюдь не безразличен.
- Ты неверно представляешь… - осторожно начал фрументарий, но Ферокс лишь отмахнулся, выразительно закатив глаза:
- Избавь меня от подробностей, я пришел не твою интимную жизнь обсуждать. У входа мешок – подарок из последнего рейда, Цезарь приказал тащить тебе.
Вульпес внимательно посмотрел на декана, пытаясь заранее понять, что сулит ему обещанная диктатором подачка. Дейл, криво ухмыляясь, качнул головой в сторону увесистой торбы – иди, взгляни сам. Шпион медленно повернулся, скептически рассматривая непрошеный сюрприз, затем опустился на колени и развязал горловину мешка. Рэй непроизвольно подалась чуть вперед, пытаясь заглянуть легионеру через плечо.
Голодиск. Снова голодиск. Что-то тяжелое и массивное - шлем силовой брони, подкладка заляпана серо-багровыми разводами. Еще один голодиск. Обстоятельно рассматривая каждый предмет, Вульпес выкладывал на пол трофеи; следующим в его руках появился лазерный пистолет с оплавленной рукоятью.
- Сломан, - пояснил восседающий на столе Ферокс, вновь захватив во владение полюбившийся ему химический карандаш. – Надеюсь, что ты сможешь починить, уж очень мой центурион просил такую игрушку.
- Вряд ли, - хмуро отозвался фрументарий, разглядывая пистолет, – даже если имелось бы лишнее время. И так видно - энергоблоку конец.
- Хорошо, передам Латро: пусть его на шею повесит, как сувенир, - хмыкнул Дейл. Вульпес оторвался от исследования недр торбы, так и не вытащив прочие сокрытые внутри предметы. Стер ладонью о ладонь пятна оружейного масла с пальцев и поднял глаза на декана:
- Вы что, караван Братства Стали ограбили? Откуда это барахло?
- Не караван, - загадочно усмехнулся Ферокс, невозмутимо вычищая грязь из-под ногтей кончиком карандаша. – Бункер их сравняли с землей. Вчера вернулись из рейда.
Декан открыто наслаждался повисшей в палатке тишиной - ошарашенные слушатели оцепенели.
- Бункер Братства Стали? – неверяще переспросила Рэй. Немногие отваживались сталкиваться с соблюдающими нейтралитет воинами, с ног до головы окованными силовой броней, обладающими лучшим оружием на пустошах. О рыцарях и паладинах ходило немало мифов, и во всех рассказах они представали практически непобедимыми бойцами. Девушке не доводилось встречаться с Братством, знала она об этой организации лишь понаслышке, но и многочисленных повторяемых шепотом историй хватало, чтобы не искать встречи с паладинами и не пересекать им дорогу.
- С этими ребятами в Мохаве покончено, - объявил Ферокс, гордо вздернув подбородок и, усмехнувшись, самодовольно прибавил:
- Ave, во славу Цезаря!
Инкульта растерянно покосился на открытый мешок за спиной, задумчиво прикусил губу, замолкнув на долгое время, затем решительно подтащил ближе единственный в комнате стул. Скрестив на груди руки, коротко кивнул декану и отрывисто приказал:
- Рассказывай.
С полминуты Рэй и Вульпес наблюдали, как Дейл пытается запихнуть химический карандаш в щель на стыке ребер столешницы. Декана никто не торопил: и курьер, и фрументарий уже осознали, что выжимать из него слова бесполезно, пока тот наслаждается всеобщим вниманием. Наконец, не преуспев в своих попытках внедрения карандаша в стол, Ферокс, не поднимая глаз, изволил заговорить:
- Они в долине засели, южнее Слоуна. Ну, если начинать издалека... После атаки на пост Чарли и резни в Примме границы земель легиона значительно расширились, да и в Ниптоне ты навел шороху, Вульпес. Эти территории теперь подконтрольны нам, поэтому присутствие людей в консервных банках, как зовет их Латро, обнаружилось там почти сразу. Эти парни постоянно сновали по ущельям в горах, так и мозолили глаза, а потом разведчики наткнулись на странную долину… Адское местечко: в низине постоянно бушует песчаная буря, ветер просто кожу с костей сдирает, даже если день тихий и в небе ни облачка. Скорпионы кишат, как блохи на собаке. В общем, там эти уроды из Братства и засели – четыре бункера, вокруг патрули «консервов», и при этом ни черта в гребаной пыли не видно! При разведке потеряли шестерых: двое… Двое были из моих ребят.
Декан замолчал, плотно сжав губы. Карандаш вот-вот грозился переломиться в крепко стиснутых пальцах. Усилием воли Ферокс вернул контроль над голосом и, все еще не глядя на подавшихся вперед слушателей, негромко продолжал:
- Цезарь послал две центурии: Солус пошел в атаку, Латро прикрыл тылы от патрулей и скорпионов. Мы просто не дали им выйти на поверхность, заблокировали двери и завалили входы камнями... поверх булыжников – цементный раствор. Потом замуровали вентиляционные шахты... Мы удерживали позиции почти трое суток, патрули и подоспевшие на помощь отряды Братства вырезали больше половины нашей центурии, у Солуса полегло два контуберния…Много хороших ребят...
Сквозь спадающие на лицо пряди декан поднял тяжелый взгляд на Инкульту и медленно, твердо произнес:
- Но с задачей мы справились. Снизу, из бункеров так никто и не поднялся.
Рэй облизнула пересохшие губы. Отвернулась, задумчиво нахмурившись. Вульпес медленно вздохнул и резким, нервным толчком откинулся на спинку стула; запрокинув голову, утомленно растер ладонями лицо.
- Голодиски нашли у патрулей? – нейтральным тоном вымолвил фрументарий, не открывая глаз, и чуть заметно качнул головой в направлении мешка.
- Да, - подтвердил декан, неспешно кивая, - Латро решил, что там могут оказаться данные разведки. В долине остался Солус с тремя контуберниями – наверняка где-то в окрестностях бродят патрули Братства, но центурион их встретит минами и растяжками. Поэтому в скором времени жди другие диски: наверняка последуют новые попытки отбить вход в бункер.
- Что, если у них автономная или продублированная система вентиляции? – поинтересовалась Рэй, покосившись на шпиона. Вульпес дернул уголком губ и отрицательно покачал головой:
- Даже если так, то смерть от голода не лучше смерти от удушья… Кстати, - протянул он, будто припомнив нечто важное, - через полтора часа Цезарь ждет тебя у арены: я бы посоветовал поужинать, пока есть время, Рэйчел.
- Что?! Так какого черта ты молчал? – курьер подалась вперед, непонимающе помотав головой. – Арена? Почему именно там?
На долю секунды девушка ощутила сковывающий панический страх: арена ассоциировалась у нее исключительно с боями и публичными казнями. И все же Рэй надеялась, что она не станет участницей ни одного из этих действ: вероятно, ей наконец позволят прикончить Бенни в качестве вознаграждения за службу, но с другой стороны... учитывая количество убитых ею легионеров...
Что может быть хуже неопределенности, неизвестности? Изначально курьер возлагала большие надежды на беседу с диктатором, ее будущее зависело от грядущего разговора. Рэй намереваясь придать первичной договоренности более четкие рамки, если уж она прошла все проверки. Но условия, похоже, изменились: мог ли Инкульта рассказать диктатору об убитых в Нельсоне легионерах? Курьер подобралась, напряженно сжала кулаки, переводя настороженный взгляд с одного мужчины на другого.
- Оставить вас? – предупредительно осведомился Ферокс, поднимаясь на ноги. Широко потянулся, распрямляя затекшие плечи; судя по утомленному виду декана, ему не помешали бы несколько часов сна. Инкульта молчал, глубоко задумавшись, и рассеянно пропустил его слова мимо ушей.
– Встретимся на трибунах, - предложил декан, делая шаг к выходу и вскользь бросив через плечо. - Сегодня у моих ребят пара испытательных боев: хочу проверить, чему я их научил. Новичков подстрахую лично – приходи, Лис, посмотришь.
- Сегодня сам легат Ланий почтит нас своим присутствием, – с отвращением скривился Вульпес, оборачиваясь к Фероксу. – Не уверен, что лишний контакт доставит нам обоим удовольствие; к тому же ты знаешь, что он делает с проигравшими...
- Так почему арена? - побледневшими губами вымолвила Рэй. Место назначенной встречи могло предвещать либо расположение к ней диктатора, либо ее скорую смерть. Расширившимися от волнения глазами она в упор смотрела на фрументария, силясь предугадать уготованную ей участь.
- Мне сказали, сегодня будут не рабы, а несколько профлигатских офицеров.
- Не важно, - хмыкнул Вульпес. - Легат не упустит шанса...
Кулак Рэй с грохотом врезался в расшатанный стол, и слова шпиона грубо прервались отрывистым рычанием:
- Я, кажется, задала тебе вопрос, Инкульта!
Декан удивленно покосился на девушку и затем вопросительно воззрился на фрументария. «Проблемы с воспитанием женщины?» - отчетливо читалось в его насмешливом взгляде, но вслух Ферокс ничего не сказал, за что и курьер, и Инкульта были негласно ему благодарны.
- Мы поговорим позже, Рэйчел, - сдержанно произнес Вульпес, сжав узкие губы. Девушка не стала настаивать - лишь демонстративно скрестила руки на груди и приняла выжидательную позу. Как оказалось, напрасно – ее тактичная попытка сгладить ситуацию, не подвергая притязаниям авторитет Инкульты, обернулась против нее самой.
- Прогуляемся до столовой, Дейл – нужно кое-что обсудить, - предложил фрументарий, вставая со стула. Голубые глаза приковали девушку к месту ледяной молнией:
- Жди здесь: я принесу ужин в палатку.
Ногти Рэй с силой впились в ладони, но она удержалась от грубого ответа. Не имеет смысла портить отношения с Вульпесом: разумеется, он в любом случае поделится с ней информацией, но вот ценных советов от раздраконенного фрументария можно и вовсе не дождаться.
- Еще увидимся, - подмигнул Ферокс девушке, чуть дольше необходимого задержавшись у входа, пока шпион отнюдь не деликатным толчком в спину не выпихнул его из палатки. Рэй осталась в одиночестве - на смену тревоге пришла подавляемая ярость.
Исключительно из чувства противоречия девушка не намеревалась послушно дожидаться легионера, обозленная его извечной малословностью. Помедлив с минуту, пока мужчины отойдут на достаточное расстояние, она выбралась наружу, закрываясь ладонью от слепящего солнца.
Свежий воздух подействовал животворно после жаркой духоты тента. Палатка Инкульты находилась справа от претория – довольно тихое место вдали от клеток беспокойных бойцовских собак; лязг оружия и хриплые вскрики с тренировочной площадки долетали сюда слабо. Хемистриг отделял палатку от излюбленного лагерным патрулем маршрута; редко кто забредал в уединенный угол почти у самой лагерной ограды. Вот только хозяин тоже бывал здесь не часто – на тропе перед входом из потрескавшейся почвы пробивались длинные ростки молодой травы.
Рэй с наслаждением вытянула руки, с хрустом распрямляя спину. Зажмурилась, наморщившись от бьющих в лицо лучей склоняющегося к закату зимнего солнца, кое-как пригладила волосы.
Далеко над западом сгущались тяжелые серые тучи; девушка подозрительно покосилась на темнеющий горизонт: ночью грядет буря. Хорошо, если непогода зависнет в предгорьях, не перекатившись на эту сторону реки, иначе весь лагерь заметет песком.
Тяжело вздохнув, курьер перевела ЭД-Э в режим следования и спустилась с холма вниз к арене – время до встречи с Цезарем еще оставалось, и использовать его надлежит с пользой - как минимум разведать обстановку.
Расположенный перед главными воротами амфитеатр арены окружал высокий забор, сколоченный из наложенных вперемешку листов металла и почерневших от времени досок, прорехи и щели прикрывали ржавые витки колючей проволоки. В предыдущий визит курьера в форт арена пустовала, сейчас здесь царило беспокойное оживление: несколько молодых парней, едва вышедших из подросткового возраста, взбудоражено перекликались неподалеку от входа, размахивали наточенными мачете, предвкушая предстоящий бой. На верхней скамье зрительских рядов негромко переговаривались два офицера, низкорослый смуглый мужчина с ведром песка педантично выравнивал и утрамбовывал настил арены.
Внимание Рэй привлекла группа людей, не относящихся к легиону. Четверо пленников со связанными руками сидели в тени палатки – хмурые, настороженные, но не утратившие отчаянного гордого достоинства: сегодня им предстояло биться за свою жизнь. Рабыня – молодая девчонка не старше шестнадцати - раздавала пленным глиняные плошки с горячей едой, не скрывая своего омерзения при виде мрачных молчаливых профлигатов. Опустошив котелок с кашей, рабыня поспешила убраться из тента, косясь на республиканцев, словно на прокаженных. Трое мужчин, одна женщина – чужие, незнакомые лица: это и порадовало, и разочаровало курьера одновременно.
Оглядевшись, Рэй немного успокоилась: ну что же, по крайней мере посреди арены не сколачивали эшафот. Цезарь определенно хочет посмотреть на бои – выбор места аудиенции в этом случае объясним, но не возжелает ли диктатор организовать битву с ее участием? Он обещал ей голову Бенни, если девушка доставит фишку Хаусу и проявит в дальнейшем верность легиону. Резюмировать ее достижения должен Инкульта, и судя по сложившимся отношениям Рэй с главой фрументариев, отзыв прозвучит в ее пользу. По крайней мере, курьеру хотелось надеяться на подобный исход.
Рэй чувствовала исходящую от легионера симпатию, некую тщательно скрываемую тягу – порой она замечала, как мужчина поглядывает на нее украдкой, и этот взор имел характер отнюдь не праздного любопытства. Женский инстинкт подсказывал: она интересует Инкульту, но логика твердила обратное - глава фрументариев никогда не позволит себе связаться с профлигатом. Надежды Рэй лишены оснований: на что может рассчитывать взбалмошная девчонка с изуродованным лицом, плохо представляющая, чего хочет от жизни и куда стремится. Плывет по течению, стараясь не причаливать ни к одному берегу, и лишь по воле случае бурлящий поток закружил их вдвоем, бок о бок, прижал ее плотно к этому хмурому, скупому на эмоции, жестокому человеку.
Он сказал… Приказал ей: «Пойдем со мной». Давно… возможно, во сне, и она до сих пор продолжает следовать за ним, точно зная, что при попытке бегства судьба или же собственная глупость все равно приведут ее обратно. Так уже случалось, не в первый раз.
Рэй остекленевшим взором смотрела, как загорелый мужчина высыпает из ржавого ведра песок на арену. Кучки равномерно шлепаются на землю, заполняя рытвины, покрывая пятна застарелой черной крови. Ногой мужчина выравнивал поверхность, придавая однородность рыхлому песку.
Ради кого она здесь? Ради мести Бенни? Ради щедрой оплаты за службу? Ради Вульпеса? Ради себя? Зачем рискует своей жизнью, добровольно сунувшись в это осиное гнездо? Словно стая касадоров, безжалостных и беспощадных, легион убивает все живое на своем пути, всех, кто не похож на них, не разбираясь: мужчина это, женщина или ребенок. Ради чего она с ними?
Рэй не чувствовала протрезвления или открывшегося нового восприятия ситуации – она лишь запуталась еще сильнее. Когда-то, в начале пути, едва поднявшись с койки лазарета доктора Митчелла, она искренне верила, что это так просто – начать новую жизнь.
Реальность оказалась иной. Человек без прошлого, без опыта прожитых лет, движимый лишь смутными животными инстинктами, руководствующийся наобум вспоминаемой моралью, не способный определиться ни с собственным выбором, ни с собственной судьбой. Нет никакой опоры, нет ничьей стороны – чистый белый лист без связей, без привязанностей. Свобода становится в тягость, когда не от чего освобождаться. Перекати-поле, не нуждающееся ни в ком, и никому не нужное. Пустой, высохший клок травы, бесцельно гонимый своенравным ветром. Нужна ли она самой себе?
Ее существование оправдывали разные мотивы. Месть. Ненависть. Тщеславие.
Вульпес был первым, кто показался способным дать ей что-то иное.
За этим невысказанным обещанием она готова была следовать до конца.
- Да это же змейка Инкульты! – смутно знакомый голос прозвучал за ее спиной. Курьер обернулась. Коренастый мужчина средних лет с чуть раскосыми глазами и намертво въевшимся в кожу пустынным загаром. Кривая ухмылка, проницательный взгляд; короткая нагайка размеренно постукивает по бедру. Неважная память на лица не раз подводила девушку: стоящий рядом легионер определенно встречался ей раньше, но вот где и когда?
Очевидно, ее замешательство проявилось слишком отчетливо: мужчина разочарованно цокнул языком и терпеливо пояснил курьеру:
- Ты у меня ту бабенку купила из трофейного загона.
«Коттонвуд Коув», - вспомнила Рэй, - «работорговец».
Интересно, выжила ли та несчастная девчонка – как же ее звали: Уилли? Салли? Курьер отправила ее к старухе Нэш – единственной, кого Рэй оставила в живых после бойни в Примме. Руби Нэш выходила ее, когда трое ублюдков-подрывников изнасиловали и избили свою жертву до полусмерти. Никто из городка не вмешался, не откликнулся на отчаянные надрывные крики, становящиеся все тише и тише – девять вооруженных мужчин, скрывающихся в соседнем здании, не стали связываться с кучкой бандитов. Они получили свое: яд радскорпиона убивает быстро – совсем не так, как им следовало бы умереть.
Старуху курьер не тронула, оставив рыдающую женщину над скорчившимся в агонии телом мужа. Рэй не боялась, что Руби Нэш донесет республиканцам о совершенном преступлении – доносить вскоре стало некому, поскольку следующей остановкой маршрута курьера значился военный лагерь НКР. Связка динамита в костре, а затем хладнокровный отстрел тех немногих, кого не разорвал в кровавые клочья прогремевший взрыв… Интересно, добралась ли та девчонка до Руби? Жива ли еще старуха? Вероятно – нет: женщине практически невозможно выжить в суровой пустыне в одиночку. Сама Рэй скорее являлась странным исключением из общего правила.
Внезапно курьер поняла, что воспоминания, любые мысли об этих людях не вызывают внутри ничего, кроме пустого, холодного безразличия. Повторяющиеся кошмары прекратили ее мучить, как только она перестала засыпать в одиночестве, всегда чувствуя тепло чужого тела рядом, на расстоянии вытянутой руки...
Легионер криво ухмыльнулся:
- А ты высоко поднялась в легионе – поговаривают, водишь тесную дружбу с Инкультой? Знаешь, на переправе ходят слухи, что ты зарезала двух солдат в Нельсоне, которые пытались найти путь к твоему… хмм… сердцу – это правда что ли?
Рэй неприязненно скривила губы, не желая вспоминать – снова трупы, которые она оставила за собой. Снова насилие – словно ничего другого в ее жизни и не было.
- Правда, - сухо отозвалась она. Легионер рассмеялся, недоверчиво качая головой, и сплюнул сквозь зубы:
- В таком случае, туда им и дорога. Если уж баба смогла раскромсать двух "солдат", как кусок мяса на отбивную...
- Твои ребята? – невозмутимо переводя тему, поинтересовалась курьер, кивнув в сторону четверки связанных пленников. Те заканчивали ужин - возможно, последний в их жизни. Солнце сместилось к западу, и отбрасываемая тентом тень уже не укрывала приговоренных от палящих лучей.
- Мои, - согласно подтвердил работорговец. – Но я тебя разочарую – они, к сожалению, не продаются.
Рэй пренебрежительно хмыкнула – и в мыслях ничего подобного не было! Резанувший по ушам скрежет заставил девушку болезненно скривиться, памятуя о старой травме ушей; двое явно нервничающих перед боем мальчишек принялись затачивать мачете на пронзительно визжащем и сыплющем искрами станке. Курьер отошла подальше от источника шума, жестом попросив легионера следовать за собой.
- Часто проводятся такие бои? – спросила она, неторопливо следуя вдоль металлического забора. Арена медленно заполнялась народом: солдаты возвращались с полевой кухни сытые и разомлевшие – самое время для зрелищ после преломленного хлеба.
- С республиканскими выродками – не часто. Иногда мужчины разрешают железом разного рода конфликты, хотя большинство предпочитает устроить мордобой по-тихому, поскольку на арене правило одно – все бои ведутся насмерть. Бывает, что здесь наказывают непокорных рабов: обычно тех, кто с виду кажется способным выстоять хоть минуту против легионера-новичка. Сегодня таких немного, да и поединки не обещают стать захватывающими - все это представление затевается в основном ради Лания, он любит арену.
Эти новости вселили в курьера уверенность: гвоздем программы явно станет легат, а не она сама. Тем лучше - надежда пережить этот вечер все сильнее укреплялась.
- Кто такой Дейл Ферокс? - неожиданно спросила Рэй, прерывая работорговца и пытаясь поймать взгляд мужчины. Тот мельком покосился на нее и продолжил неторопливую прогулку вдоль ограды, размеренно помахивая кончиком нагайки в такт шагам.
- Ферокс… Кажется, он сегодня собирался выйти на бой. Один из лучших убийц легиона, еще та хитрая тварь. У него свой отряд – тренированные ребята; говорят, их сильно потрепали в прошлом рейде за реку. Вообще он странный тип, - работорговец многозначительно пожал плечами.
Курьер задумчиво смотрела под ноги, почти два десятка шагов минули в тишине. Продолжения рассказа не последовало: легионер определенно располагал более обширной информацией, но не договаривал до конца.
- Что-то еще? – вежливо уточнила Рэй, отстраненно мазнув пальцем по нижней губе и испытывающее взглянув исподлобья на мужчину. – Договаривай, раз уж начал.
- А что такого ты хочешь о нем узнать, Гадюка? – подозрительно прищурился легионер, пристально разглядывая девушку. Курьер скривилась – снова это дурацкое имя, словно каждый встречный считает своим долгом поупражняться в злословии - присвоенная солдатней кличка отзывалась внутри кислым, брезгливым отторжением. Не заметив, что курьера задели его слова, после паузы мужчина акцентировано произнес:
- В наши дни ничто не дается даром. Десяти денариев, пожалуй, будет достаточно за страшный секрет декана.
Что ж, ожидаемо; только Рэй не знала, хочет ли она выложить сорок крышек и узнать что-то новое о Дейле Фероксе. Этот тип вызывал у нее некоторые опасения: ей казалось, что он ведет некую двойную игру, только вот в чьих интересах? Больше прочего ей хотелось понять, чем вызваны брошенные вскользь откровения с ней о прошлом Инкульты - неужели простое расположение к новой подруге старого друга? Фероксу определенно нравилось быть в центре внимания, но он не походил на человека, способного довериться первому встречному: таким вещам неосознанно учишься, просто пообщавшись с главный шпионом легиона.
Очевидно, раздумья девушки чересчур затянулись, поскольку работорговец начал выказывать признаки нетерпения, привлекая внимание курьера.
- Вот почему Цезарь запрещает вести дела с плутократами, - с притворной печалью вздохнул легионер. – Ну, хорошо: скину денарий по старой памяти, как постоянному клиенту.
Хвост нагайки обвился вокруг его ладони, затем резво соскользнул и с тихим свистом рассек воздух. Рэй остановилась и коротко усмехнулась в ответ. Прислонившись спиной к ограждению арены, неторопливо выгребла из кармана горсть мелкого мусора; долго копаясь среди гаек, пустых гильз, оторванных пуговиц, ключей и заколок, девушка, наконец, отсчитала девять серебристых монет.
- Можешь заодно и ставку на победителя боев сделать, раз уж вытащила деньги, - предложил работорговец, жадно косясь на оставшиеся пару ауреев в ладони курьера. Рэй покачала головой и, откинув челку с лица, нетерпеливо воззрилась на мужчину – настала пора и ему выполнять свою часть сделки.
- Преторианцы – это лучшие воины легиона: одаренные бойцы, всецело преданные Цезарю. Надо отдать им должное: умеренно тупоголовые. Они безрассудно бросаются в атаку при любой угрозе, будто стерегущий нору кротокрыс, - работорговец начал рассказ издалека, явно стремясь увлекательным социальным экскурсом отработать каждый полученный денарий. – В своих гвардейцах Цезарь ценит даже не столько боевые навыки, сколько исключительную верность, готовность отдать за вождя свою жизнь без раздумий. Ферокс был преторианцем, лет пять назад его даже прочили на место Луция – впрочем, у парня хватало мозгов не связывать с этим громилой: в бою Луций просто зверь!
Работорговец замолчал, дождавшись, пока группа рекрутов пройдет мимо. Рэй ждала продолжения, скрестив руки на груди; легионер прислонился плечом к металлической ограде рядом с девушкой и заговорил еще тише, склонившись ближе к ней.
- Ферокса заподозрили в употреблении психо. Поймали бы с поличным – это сразу смертный приговор, но в той ситуации его лишь разжаловали до декана. До сих пор он так и не поднялся выше, поставив крест на своей репутации. Ну, уж лучше крест на карьере, чем самому на него угодить... Теперь тренирует солдат, двое из его мальчишек даже попали в преторианскую гвардию. Как ты понимаешь, сам Ферокс особой любовью среди офицеров не пользуется, но за способности его уважают. Попробуй не зауважай: у любителей позубоскалить в открытую порой появляется еще одна «улыбка» – поперек горла.
Легионер склонился настолько близко к девушке, что она почувствовала чужое дыхание на своей щеке:
- И знаешь что, змея моя… Поговаривают, что он ширяется до сих пор.
- Что его связывает с Инкультой? – спросила Рэй, отстранившись. Несмотря на дружелюбное отношение, этот человек вызывал у нее неприязнь. Работорговец, ничуть не смутившись брезгливой реакции девушки, отступил на шаг, обхватил ладонями свои плечи и неоднозначно хмыкнул:
- А гуль его знает! Лис и сам не очень-то популярен, многие считают его слабаком, только и способным чесать языком, да возиться с профлигатскими игрульками. Но Цезарь высокого мнения об этом парне, да и умные люди никогда не станут недооценивать Инкульту – только его стараниями мы заняли западный берег и продвинулись так далеко на территорию НКР.
Рэй растерянно закусила нижнюю губу – не думала она, что состоятельность главы фрументариев подвергается столь серьезным сомнениям. Очевидно, что Вульпес оценивает людей отнюдь не по сплетням и даже не по их положению в обществе, но… нужно иметь определенную смелость, чтобы в его ситуации водить открытую дружбу с изгоем. Неестественная изможденность Ферокса вполне могла быть вызвана не только тяжелым рейдом к бункеру Братства Стали, но и следствием употребления психо. Неадекватные приступы альтруизма и излишняя болтливость – еще один синдром приема наркотика. Странно, что бывший преторианец после столь длительного употребления препарата до сих пор считается хорошим бойцом, да и вообще умудряется сохранять форму.
- Думаю, свои деньги ты отработал, - произнесла девушка, педантично оправив воротник куртки. Работорговец усмехнулся и сплюнул на песок:
- Очень вовремя, поскольку наше щебетание привлекло тех, о ком ты спрашивала. Если сюда явится еще и упомянутый Ланий, то я не то что за девять монет - за всю квесторскую казну с тобой не заговорю!
Рэй обернулась: Инкульта и Ферокс приближались со стороны полевой кухни. Двигались плечом к плечу, заговорщецки посмеиваясь и отчего-то считая крайне забавной встречу с курьером именно здесь. Декан небрежно помахивал в такт шагам тряпичным узлом с проглядывающими сквозь ткань очертаниями миски – сглотнув слюну, Рэй признала в свертке свой обещанный ужин.
ЭД-Э устремился навстречу Инкульте и описал круг возле приближающихся мужчин, активный и беспокойный, словно приветствующий знакомца радостный пес; Ферокс подозрительно покосился на робота.
- Бешеный Дейл – легок на помине, засранец, - процедил сквозь зубы работорговец при приближении офицеров – тихо, чтобы его слова не достигли ушей мужчин. – Да парень-то не в лучшей форме; пожалуй, стоит поставить денарии на рейнджершу - злобная сучка раскатает Ферокса по всей арене… Ну, бывай, Гадюка; vale!
- Зря потратишь деньги, - презрительно скривился подошедший Дейл, все же услышав последнюю фразу. Удаляющийся работорговец не ответил, а Инкульта невзначай бросил, отвлеченно разглядывая верхние балки ограждения:
- Кстати, о деньгах…
- И ты туда же, - страдальчески простонал Ферокс, но все же извлек из пояса монету и небрежно перекинул ее фрументарию – тот невозмутимо спрятал аурей. Рэй недоуменно вздернула бровь, и декан соизволил высказаться, недобро поглядывая на Вульпеса:
- И что тебя дернуло сюда притащиться, женщина? Чего тебе не сиделось в палатке – я из-за тебя аурей проиграл! – сварливо пробурчал Ферокс, туже перетягивая волосы в хвост. - Если я хочу найти жену на месте, где ее оставил, то так ей и говорю, а не ожидаю от нее прямо противоположных действий… но у вас с Инкультой, похоже, какая-то собственная логика, не понятная простым людям!
Рэй усмехнулась, но по неподвижному, словно каменное изваяние, лицу фрументария невозможно было прочесть никаких эмоций. Нейтральное, сдержанное, непробиваемое равнодушие. С полминуты назад он улыбался, шагая рядом с Фероксом, а сейчас вновь замкнулся в ее присутствии.
- Вернемся в палатку, - холодным тоном высказал предложение Вульпес, и добавил, не глядя на девушку. – Надеюсь, ты не собираешься ужинать под стеной арены?
Дейл подхватил курьера повыше локтя:
- Идем, красавица, иначе бедняга Вульпес начнет писать кипятком. А у нас как назло нет заварки.
- Придержи свой язык, Ферокс, - метнул гневный взгляд в сторону декана фрументарий. Дейл определенно не воспринимал угрозы Инкульты всерьез:
- Иначе что - побьешь меня?
Вульпес предпочел не отвечать и ускорил шаг, выдвигаясь вперед по направлению к палатке. Декан вновь обернулся к девушке и доверительно наклонился к самому ее уху:
- Знаешь, я давно знаком с этим парнем: его можно свалить лобовой атакой, но пытаться перехитрить или обмануть совершенно бесполезно – он всегда предвидит твои действия на два хода вперед. Чего ты добилась своим неповиновением, придя сюда? Он отправился с кухни прямиком к арене, он читает тебя, как открытую книгу - поэтому подумай дважды, прежде чем пытаться что-то ему доказать таким методом.
- Я уже пробовала с ним драться – такой подход тоже принес мало пользы, - печально вздохнула Рэй и с лукавой провокацией покосилась на декана, ожидая, какую реакцию вызовут ее слова. Если тот и удивился, то внешне никакого замешательства не выдал.
- Дикая женщина, - обреченно покачал головой он. – Даже драться она пробовала… лучше бы попробовала его поцеловать.
- Я в курсе, - отозвался легионер и расправил затекшие плечи, потягиваясь и с любопытством оглядывая обстановку. Мужчина явно не собирался уходить.
Сквозь приоткрытый полог за его спиной проникало солнце, широким золотым клином вспарывая уютный полумрак палатки, в светлом прямоугольнике луча медленно кружили прозрачные пылинки. Рэй заложила большие пальцы за ремень, с явной претензией ожидая объяснений бесцеремонному вторжению.
- Так ты и есть его «Гадюка»? – полюбопытствовал легионер, приподняв бровь и скептически разглядывая стоящую перед ним девушку. Рэй в легком замешательстве нахмурилась.
- Ах да: Дейл Ферокс, - коротко кивнув, представился мужчина, так и не дождавшись от курьера ответа. - Декан двадцать четвертого контуберния.
- Гадюка? – запоздало переспросила Рэй и озадаченно хмыкнула. – Прелестно… Хорошо, что гадюка, а не сучка койота, как утверждает НКР…
Легионер сдержанно улыбнулся. Чуть ниже шести футов, стройный, но крепко сложенный; рельефные мускулы обнаженных рук изрезаны старыми шрамами. Темные прямые волосы чуть длиннее, чем того требуют армейские обычаи – аккуратно собраны сзади в совсем короткий, топорщащийся жесткой кисточкой хвост. Серые, словно пасмурное небо глаза лукаво поблескивают из-под выбивающихся прядей.
Мужчина прошелся по палатке, остановившись по другую сторону стола напротив Рэй. Походка развязная, по-кошачьи мягкая, текучая; столь же плавным и легким движением легионер скользнул на край столешницы, сдвинув в сторону стопку бумаг.
- Полагаю, Вульпес прочит тебе некую значимую роль в планах захвата запада, иначе зачем ему еще таскать с собой девушку-диссолюта? – предположил декан, скорее рассуждая сам с собой, и при этом ненавязчиво скользя масляным взглядом по фигуре курьера. - Многие поговаривают, что ты не более чем любовница, но в таком случае ты действительно особенная любовница, если смогла так вскружить голову нашему одинокому параноику.
Глаза хитро сощурены, жестко очерченная линия губ изгибается в снисходительной улыбке. Рэй исподлобья смотрела на мужчину, угрюмо ожидая, когда же тот обозначит цель своего визита. При всей развязной бесцеремонности легионера, Рэй вынужденно признала, что игривая харизма и панибратское обаяние все же возымели на нее некое действие - он определенно пытался завоевать симпатию девушки, и ему это удавалось. Впрочем подобная открытая навязчивость лишь настораживала курьера, пробудив отнюдь не расслабленность, а усилившуюся тревогу.
Декан подавил зевок, и внимание Рэй заострилось на некоторой рассеянной заторможенности легионера: мужчина выглядел измотанным, будто не спал несколько суток – нездоровый цвет лица, залегшие под веками темные круги. Впрочем, держался он стойко, полностью игнорируя физическую усталость - крайне характерная для легионеров черта: лучше умрут от переутомления, нежели признаются в недомогании.
- В любом случае, береги нашего мальчика, раз уж он так привязался к тебе, - хитро подмигнул Дейл. – Он один стоит сотни фрументариев, а вот его в легионе никто не заменит - надеюсь, тебе можно доверить такое сокровище?
Рэй была не в настроении шутить и уж тем более смущенно хлопать ресницами, несмотря на все же затронувшие ее тщеславие слова. В развязном, саркастичном тоне декана звучали хорошо знакомые, присущие Вульпесу интонации: он забавлялся с собеседником, но отнюдь не как кошка с мышью. Крошечными провокациями – мелкими, словно булавочные уколы, он опробовал человека на прочность, пытаясь прощупать почву.
Облокотившись на колено, Ферокс осторожно массировал затекшую от тяжелой ноши руку; Рэй приметила сверкающий металлический наруч явно от силовой брони Братства Стали; вкупе с качественным кожаным панцирем аммуниция декана смотрелась под стать составному центурионскому доспеху. Отнюдь не простой вояка, не заурядный полевой офицер - курьер чувствовала это нутром, как хищник чует другого хищника, такого же одинокого убийцу.
К тому моменту она превосходно осознавала, что полушутливыми разговорами Ферокс пытается усыпить ее бдительность, втереться в доверие. Лучшая тактика сейчас - молчать и слушать, пока она не выяснит истинную цену этому показному дружелюбию.
Рэй тяжело оперлась ладонью на столешницу и оценивающе склонила голову на бок.
- Ты, как я погляжу, хорошо знаешь Инкульту, - протянула она, пытаясь воспользоваться шансом и получить больше информации. Ферокс прищурился, с беззастенчивой наглостью разглядывая курьера, словно все еще пытался понять, что же нашел в этой девушке глава фрументариев. Молчание затянулось до неприлично долгой паузы. Свинцово-серые глаза не подавляли, не заставляли биться сердце в испуганном трепете – скорее вызывали дискомфорт и настороженное докучливое беспокойство. Лишь когда Рэй утомленно вздохнула, устав от этого назойливого внимания, и решила вернуться к изучению стопки книг, декан соизволил заговорить:
- Сколько я его помню, этот выскочка всегда выделялся в толпе. Отличался от других, причем не в лучшую сторону, - медленно, с легким оттенком грусти произнес мужчина, кончиками пальцев прокатив по столешнице химический карандаш. - Избивал я его, помнится, так, что синяки неделями не сходили: но он упрямый ублюдок, каких поискать! Всегда считает, что знает лучше... самое обидное, что чаще всего он оказывается прав.
Рэй непроизвольно вздрогнула и с тревогой обернулась к легионеру, обескураженная его словами - какого рода отношения связывали этих двоих? Хорошие знакомые или все же непримиримые враги?
- Силой в него невозможно что-либо вбить, он просто не признает подобные авторитеты, - вздохнул мужчина. Карандаш под его пальцами покатился по столу обратно – тихий, сухой шелест дерева по дереву. Легионер подняв глаза и перехватив недоуменный взгляд девушки.
- Почти полгода был его учителем по контактному бою, - объяснился Ферокс, уголок его рта насмешливо дернулся вверх. – Обучал детишек, пока торчал в тылу из-за... Были на то причины, неважно.
Декан склонил голову и широко зевнул, растирая покрасневшие в уголках глаза.
- Не заметно, что у вас значительная разница в возрасте, - заметила курьер, заполняя очередную паузу.
- Семь лет, - все еще зевая, отозвался легионер. - Хотя свой подростковый максимализм - точнее, идеализм - он до сих пор не перерос... Позже мы служили в одной центурии, он довольно рано выбился в офицеры. Оказавшись на равных, почему-то нашли общий язык, хотя поначалу я на дух его не переносил. Да что там – ты сама понимаешь: Инкульту можно либо любить, либо ненавидеть. А чаще и то, и другое одновременно.
По губам девушки скользнула мимолетная улыбка. Декан медленно откинул ладонью спадающие на глаза волосы, невесело усмехнулся, сокрушенно покачав головой. Если он и разыгрывал фарс, то уж очень умело – взгляд теплился мутной поволокой былых воспоминаний. Курьера удивляло, как вообще кто-то может отзываться об Инкульте с такой теплотой – замкнутый шпион никогда не выказывал склонностей к тесным контактам. Кажется, этот человек действительное многое может рассказать о Вульпесе, но только почему он делится этой информацией с ней, с какой целью? Впрочем, пока имелась возможность получить ценные сведения, Рэй намеревалась активно пользоваться шансом.
Присев на противоположный края стола, курьер неуверенно спросила:
- Какой он был, ну... раньше?
- Подростком? - уточнил декан, исподлобья покосившись на девушку. - Как молодой богомол. Совсем еще зеленый, тощий, верткий... и столь же злющий: чуть что – ощетинивается шипами и готов атаковать. Наверняка до сих пор очень бурно реагирует, когда кто-то пытается его зацепить и вторгнуться на персональную территорию... Поэтому от кого ты еще узнаешь о недалеких днях юности нынешнего главы фрументариев, кроме как от меня – сам-то он точно не расскажет.
Рэй чуть заметно кивнула - в этом Ферокс абсолютно прав. В голове кружился вихрь вопросов, в корректности и уместности многих из которых девушка искренне сомневалась.
- Мне непонятно только... Ну, характер у него не ангельский, но все же... избивать? - курьер недоверчиво качнула головой, памятуя об упомянутом деканом обилии телесных наказаний. Вероятно, что подобные меры являются нормой для легиона, но Рэй все же надеялась пролить свет на характер отношений декана с Инкультой.
- В казармах постоянно нарывался на драки со сверстниками: всегда держался особняком, да и за тщеславность его недолюбливали... - отозвался легионер, глядя на обгрызенный карандаш, который бездумно вращал в пальцах. - Часто провоцировал конфликты, а люди, знаешь ли, не любят умников. Ну, где не возьмет силой – одолеет ловкостью: случалось, здоровяков вдвое выше себя клал на обе лопатки. Впрочем, сейчас он противника скорее одной фразой раздавит, нежели ударом кулака…
- Я думала, что в общении с людьми он как раз мастер втереться в доверие и расположить к себе.
- Когда это ему действительно необходимо или интересно, - пожал плечами Ферокс. - В остальных случаях следует лишь высокомерное игнорирование, в этом он признанный мастер. Вот поэтому командир из него был воистину хреновый: от солдат нельзя отгораживаться, но Вульпес...
- Знаешь, когда-нибудь я укорочу твой язык, Дейл!
Беседа тет-а-тет прервалась довольно бесцеремонным образом.
Полог палатки распахнулся настежь, пропуская внутрь широкий солнечный луч. Ферокс обернулся, щурясь от яркого света, и небрежно отбросил карандаш обратно в кучу бумаг. Рэй смущенно закусила губу, неосознанно ссутулившись и пытаясь стать как можно незаметнее, словно пойманная на месте преступления - объект обсуждений оказался легок на помине: пригнувшись на входе, в палатку вошел Инкульта, сверля недобрым взглядом легионера, беззаботно болтающегося свесившимися со стола ногами.
- Ну вот, само гостеприимство, - укоризненно пожурил Вульпеса декан, при этом улыбаясь во весь рот, затем с наигранной подозрительностью сощурился. – И только не говори, что подслушивал под дверью!
Фрументарий долго хмурился, пристально, напряженно глядя на гостя, затем с усталым глубоким вздохом демонстративно возвел глаза к потолку. Рэй, недоуменно переводила взгляд с одного мужчины на другого, все еще не понимая до конца, что связывает этих двоих в большей степени: подспудное соперничество или искренняя симпатия.
Вульпес порывисто прошагал через комнату навстречу легионеру, тот легко спрыгнул со стола. Мужчины дружески обнялись.
- Ты противоречивый человек, Ферокс, – хмыкнул Инкульта, отстраняясь, но все еще сжимая вытянутой рукой плечо Дейла. – С годами ничего не меняется. Не обольщайся по его поводу, Рэйчел - с той же дружелюбной улыбкой он одарит тебя ножом в спину, как только ты расслабишься в его присутствии. Это его обычная тактика.
- Тебя лично я могу одарить подзатыльником, засранец, - обиженно отозвался на нелестную характеристику декан, не преминув привести угрозу в исполнение. Глава фрументариев не успел увернуться и со смесью укоризны и искрящегося в глубине голубых глазах веселья отвесил ответный слабый удар декану под ребра.
- Теряешь хватку, - усмехнулся Дейл, блокируя руку фрументария - тот ничуть не смутился.
- И как тебя еще не порешил какой-нибудь центурион за столь кроткий нрав?
- Сам удивляюсь, - хмыкнул Ферокс, с деланным недоумением разводя руками. Шпион лишь устало вздохнул, демонстративно выражая свое порицание излишней легкомысленности Дейла.
- Ну, как ты? – поинтересовался фрументарий, отступая на шаг и оглядывая друга с ног до головы. Декан рассеянно поправил пряди, пригладив растрепавшийся хвост на затылке, и вновь устроился на столе, с таинственным блеском в глазах взирая на Инкульту сверху вниз. Наконец, когда театральная пауза затянулась, а сам Ферокс уже не в силах был удержать должную мину, во всеуслышание было объявлено:
- Линда родит через пару недель. Надеюсь, на этот раз будет дочка, - горделиво сообщил легионер. Вульпес вновь снисходительно вздохнул, словно ничего иного и не ожидал от этого человека. Скептически покачал головой:
- И когда ты успеваешь делать детей, Ферокс?
Дейл обвинительно наставил указательный палец на фрументария:
- Знаешь, даже у меня не хватает наглости приводить жену в военный лагерь и селить в своей палатке!
Вульпес покосился на Рэй, нерешительно приоткрыл рот и снова жестко сомкнул губы, будто передумав говорить. Отвел взгляд в пол. Курьер скрестила руки на груди, с почти садистским удовольствием отказываясь помогать Инкульте выпутываться из двусмысленной ситуации. Смущение шпиона лишь сильнее разожгло ее любопытство, и ответ Вульпеса был ей отнюдь не безразличен.
- Ты неверно представляешь… - осторожно начал фрументарий, но Ферокс лишь отмахнулся, выразительно закатив глаза:
- Избавь меня от подробностей, я пришел не твою интимную жизнь обсуждать. У входа мешок – подарок из последнего рейда, Цезарь приказал тащить тебе.
Вульпес внимательно посмотрел на декана, пытаясь заранее понять, что сулит ему обещанная диктатором подачка. Дейл, криво ухмыляясь, качнул головой в сторону увесистой торбы – иди, взгляни сам. Шпион медленно повернулся, скептически рассматривая непрошеный сюрприз, затем опустился на колени и развязал горловину мешка. Рэй непроизвольно подалась чуть вперед, пытаясь заглянуть легионеру через плечо.
Голодиск. Снова голодиск. Что-то тяжелое и массивное - шлем силовой брони, подкладка заляпана серо-багровыми разводами. Еще один голодиск. Обстоятельно рассматривая каждый предмет, Вульпес выкладывал на пол трофеи; следующим в его руках появился лазерный пистолет с оплавленной рукоятью.
- Сломан, - пояснил восседающий на столе Ферокс, вновь захватив во владение полюбившийся ему химический карандаш. – Надеюсь, что ты сможешь починить, уж очень мой центурион просил такую игрушку.
- Вряд ли, - хмуро отозвался фрументарий, разглядывая пистолет, – даже если имелось бы лишнее время. И так видно - энергоблоку конец.
- Хорошо, передам Латро: пусть его на шею повесит, как сувенир, - хмыкнул Дейл. Вульпес оторвался от исследования недр торбы, так и не вытащив прочие сокрытые внутри предметы. Стер ладонью о ладонь пятна оружейного масла с пальцев и поднял глаза на декана:
- Вы что, караван Братства Стали ограбили? Откуда это барахло?
- Не караван, - загадочно усмехнулся Ферокс, невозмутимо вычищая грязь из-под ногтей кончиком карандаша. – Бункер их сравняли с землей. Вчера вернулись из рейда.
Декан открыто наслаждался повисшей в палатке тишиной - ошарашенные слушатели оцепенели.
- Бункер Братства Стали? – неверяще переспросила Рэй. Немногие отваживались сталкиваться с соблюдающими нейтралитет воинами, с ног до головы окованными силовой броней, обладающими лучшим оружием на пустошах. О рыцарях и паладинах ходило немало мифов, и во всех рассказах они представали практически непобедимыми бойцами. Девушке не доводилось встречаться с Братством, знала она об этой организации лишь понаслышке, но и многочисленных повторяемых шепотом историй хватало, чтобы не искать встречи с паладинами и не пересекать им дорогу.
- С этими ребятами в Мохаве покончено, - объявил Ферокс, гордо вздернув подбородок и, усмехнувшись, самодовольно прибавил:
- Ave, во славу Цезаря!
Инкульта растерянно покосился на открытый мешок за спиной, задумчиво прикусил губу, замолкнув на долгое время, затем решительно подтащил ближе единственный в комнате стул. Скрестив на груди руки, коротко кивнул декану и отрывисто приказал:
- Рассказывай.
С полминуты Рэй и Вульпес наблюдали, как Дейл пытается запихнуть химический карандаш в щель на стыке ребер столешницы. Декана никто не торопил: и курьер, и фрументарий уже осознали, что выжимать из него слова бесполезно, пока тот наслаждается всеобщим вниманием. Наконец, не преуспев в своих попытках внедрения карандаша в стол, Ферокс, не поднимая глаз, изволил заговорить:
- Они в долине засели, южнее Слоуна. Ну, если начинать издалека... После атаки на пост Чарли и резни в Примме границы земель легиона значительно расширились, да и в Ниптоне ты навел шороху, Вульпес. Эти территории теперь подконтрольны нам, поэтому присутствие людей в консервных банках, как зовет их Латро, обнаружилось там почти сразу. Эти парни постоянно сновали по ущельям в горах, так и мозолили глаза, а потом разведчики наткнулись на странную долину… Адское местечко: в низине постоянно бушует песчаная буря, ветер просто кожу с костей сдирает, даже если день тихий и в небе ни облачка. Скорпионы кишат, как блохи на собаке. В общем, там эти уроды из Братства и засели – четыре бункера, вокруг патрули «консервов», и при этом ни черта в гребаной пыли не видно! При разведке потеряли шестерых: двое… Двое были из моих ребят.
Декан замолчал, плотно сжав губы. Карандаш вот-вот грозился переломиться в крепко стиснутых пальцах. Усилием воли Ферокс вернул контроль над голосом и, все еще не глядя на подавшихся вперед слушателей, негромко продолжал:
- Цезарь послал две центурии: Солус пошел в атаку, Латро прикрыл тылы от патрулей и скорпионов. Мы просто не дали им выйти на поверхность, заблокировали двери и завалили входы камнями... поверх булыжников – цементный раствор. Потом замуровали вентиляционные шахты... Мы удерживали позиции почти трое суток, патрули и подоспевшие на помощь отряды Братства вырезали больше половины нашей центурии, у Солуса полегло два контуберния…Много хороших ребят...
Сквозь спадающие на лицо пряди декан поднял тяжелый взгляд на Инкульту и медленно, твердо произнес:
- Но с задачей мы справились. Снизу, из бункеров так никто и не поднялся.
Рэй облизнула пересохшие губы. Отвернулась, задумчиво нахмурившись. Вульпес медленно вздохнул и резким, нервным толчком откинулся на спинку стула; запрокинув голову, утомленно растер ладонями лицо.
- Голодиски нашли у патрулей? – нейтральным тоном вымолвил фрументарий, не открывая глаз, и чуть заметно качнул головой в направлении мешка.
- Да, - подтвердил декан, неспешно кивая, - Латро решил, что там могут оказаться данные разведки. В долине остался Солус с тремя контуберниями – наверняка где-то в окрестностях бродят патрули Братства, но центурион их встретит минами и растяжками. Поэтому в скором времени жди другие диски: наверняка последуют новые попытки отбить вход в бункер.
- Что, если у них автономная или продублированная система вентиляции? – поинтересовалась Рэй, покосившись на шпиона. Вульпес дернул уголком губ и отрицательно покачал головой:
- Даже если так, то смерть от голода не лучше смерти от удушья… Кстати, - протянул он, будто припомнив нечто важное, - через полтора часа Цезарь ждет тебя у арены: я бы посоветовал поужинать, пока есть время, Рэйчел.
- Что?! Так какого черта ты молчал? – курьер подалась вперед, непонимающе помотав головой. – Арена? Почему именно там?
На долю секунды девушка ощутила сковывающий панический страх: арена ассоциировалась у нее исключительно с боями и публичными казнями. И все же Рэй надеялась, что она не станет участницей ни одного из этих действ: вероятно, ей наконец позволят прикончить Бенни в качестве вознаграждения за службу, но с другой стороны... учитывая количество убитых ею легионеров...
Что может быть хуже неопределенности, неизвестности? Изначально курьер возлагала большие надежды на беседу с диктатором, ее будущее зависело от грядущего разговора. Рэй намереваясь придать первичной договоренности более четкие рамки, если уж она прошла все проверки. Но условия, похоже, изменились: мог ли Инкульта рассказать диктатору об убитых в Нельсоне легионерах? Курьер подобралась, напряженно сжала кулаки, переводя настороженный взгляд с одного мужчины на другого.
- Оставить вас? – предупредительно осведомился Ферокс, поднимаясь на ноги. Широко потянулся, распрямляя затекшие плечи; судя по утомленному виду декана, ему не помешали бы несколько часов сна. Инкульта молчал, глубоко задумавшись, и рассеянно пропустил его слова мимо ушей.
– Встретимся на трибунах, - предложил декан, делая шаг к выходу и вскользь бросив через плечо. - Сегодня у моих ребят пара испытательных боев: хочу проверить, чему я их научил. Новичков подстрахую лично – приходи, Лис, посмотришь.
- Сегодня сам легат Ланий почтит нас своим присутствием, – с отвращением скривился Вульпес, оборачиваясь к Фероксу. – Не уверен, что лишний контакт доставит нам обоим удовольствие; к тому же ты знаешь, что он делает с проигравшими...
- Так почему арена? - побледневшими губами вымолвила Рэй. Место назначенной встречи могло предвещать либо расположение к ней диктатора, либо ее скорую смерть. Расширившимися от волнения глазами она в упор смотрела на фрументария, силясь предугадать уготованную ей участь.
- Мне сказали, сегодня будут не рабы, а несколько профлигатских офицеров.
- Не важно, - хмыкнул Вульпес. - Легат не упустит шанса...
Кулак Рэй с грохотом врезался в расшатанный стол, и слова шпиона грубо прервались отрывистым рычанием:
- Я, кажется, задала тебе вопрос, Инкульта!
Декан удивленно покосился на девушку и затем вопросительно воззрился на фрументария. «Проблемы с воспитанием женщины?» - отчетливо читалось в его насмешливом взгляде, но вслух Ферокс ничего не сказал, за что и курьер, и Инкульта были негласно ему благодарны.
- Мы поговорим позже, Рэйчел, - сдержанно произнес Вульпес, сжав узкие губы. Девушка не стала настаивать - лишь демонстративно скрестила руки на груди и приняла выжидательную позу. Как оказалось, напрасно – ее тактичная попытка сгладить ситуацию, не подвергая притязаниям авторитет Инкульты, обернулась против нее самой.
- Прогуляемся до столовой, Дейл – нужно кое-что обсудить, - предложил фрументарий, вставая со стула. Голубые глаза приковали девушку к месту ледяной молнией:
- Жди здесь: я принесу ужин в палатку.
Ногти Рэй с силой впились в ладони, но она удержалась от грубого ответа. Не имеет смысла портить отношения с Вульпесом: разумеется, он в любом случае поделится с ней информацией, но вот ценных советов от раздраконенного фрументария можно и вовсе не дождаться.
- Еще увидимся, - подмигнул Ферокс девушке, чуть дольше необходимого задержавшись у входа, пока шпион отнюдь не деликатным толчком в спину не выпихнул его из палатки. Рэй осталась в одиночестве - на смену тревоге пришла подавляемая ярость.
Исключительно из чувства противоречия девушка не намеревалась послушно дожидаться легионера, обозленная его извечной малословностью. Помедлив с минуту, пока мужчины отойдут на достаточное расстояние, она выбралась наружу, закрываясь ладонью от слепящего солнца.
Свежий воздух подействовал животворно после жаркой духоты тента. Палатка Инкульты находилась справа от претория – довольно тихое место вдали от клеток беспокойных бойцовских собак; лязг оружия и хриплые вскрики с тренировочной площадки долетали сюда слабо. Хемистриг отделял палатку от излюбленного лагерным патрулем маршрута; редко кто забредал в уединенный угол почти у самой лагерной ограды. Вот только хозяин тоже бывал здесь не часто – на тропе перед входом из потрескавшейся почвы пробивались длинные ростки молодой травы.
Рэй с наслаждением вытянула руки, с хрустом распрямляя спину. Зажмурилась, наморщившись от бьющих в лицо лучей склоняющегося к закату зимнего солнца, кое-как пригладила волосы.
Далеко над западом сгущались тяжелые серые тучи; девушка подозрительно покосилась на темнеющий горизонт: ночью грядет буря. Хорошо, если непогода зависнет в предгорьях, не перекатившись на эту сторону реки, иначе весь лагерь заметет песком.
Тяжело вздохнув, курьер перевела ЭД-Э в режим следования и спустилась с холма вниз к арене – время до встречи с Цезарем еще оставалось, и использовать его надлежит с пользой - как минимум разведать обстановку.
Расположенный перед главными воротами амфитеатр арены окружал высокий забор, сколоченный из наложенных вперемешку листов металла и почерневших от времени досок, прорехи и щели прикрывали ржавые витки колючей проволоки. В предыдущий визит курьера в форт арена пустовала, сейчас здесь царило беспокойное оживление: несколько молодых парней, едва вышедших из подросткового возраста, взбудоражено перекликались неподалеку от входа, размахивали наточенными мачете, предвкушая предстоящий бой. На верхней скамье зрительских рядов негромко переговаривались два офицера, низкорослый смуглый мужчина с ведром песка педантично выравнивал и утрамбовывал настил арены.
Внимание Рэй привлекла группа людей, не относящихся к легиону. Четверо пленников со связанными руками сидели в тени палатки – хмурые, настороженные, но не утратившие отчаянного гордого достоинства: сегодня им предстояло биться за свою жизнь. Рабыня – молодая девчонка не старше шестнадцати - раздавала пленным глиняные плошки с горячей едой, не скрывая своего омерзения при виде мрачных молчаливых профлигатов. Опустошив котелок с кашей, рабыня поспешила убраться из тента, косясь на республиканцев, словно на прокаженных. Трое мужчин, одна женщина – чужие, незнакомые лица: это и порадовало, и разочаровало курьера одновременно.
Оглядевшись, Рэй немного успокоилась: ну что же, по крайней мере посреди арены не сколачивали эшафот. Цезарь определенно хочет посмотреть на бои – выбор места аудиенции в этом случае объясним, но не возжелает ли диктатор организовать битву с ее участием? Он обещал ей голову Бенни, если девушка доставит фишку Хаусу и проявит в дальнейшем верность легиону. Резюмировать ее достижения должен Инкульта, и судя по сложившимся отношениям Рэй с главой фрументариев, отзыв прозвучит в ее пользу. По крайней мере, курьеру хотелось надеяться на подобный исход.
Рэй чувствовала исходящую от легионера симпатию, некую тщательно скрываемую тягу – порой она замечала, как мужчина поглядывает на нее украдкой, и этот взор имел характер отнюдь не праздного любопытства. Женский инстинкт подсказывал: она интересует Инкульту, но логика твердила обратное - глава фрументариев никогда не позволит себе связаться с профлигатом. Надежды Рэй лишены оснований: на что может рассчитывать взбалмошная девчонка с изуродованным лицом, плохо представляющая, чего хочет от жизни и куда стремится. Плывет по течению, стараясь не причаливать ни к одному берегу, и лишь по воле случае бурлящий поток закружил их вдвоем, бок о бок, прижал ее плотно к этому хмурому, скупому на эмоции, жестокому человеку.
Он сказал… Приказал ей: «Пойдем со мной». Давно… возможно, во сне, и она до сих пор продолжает следовать за ним, точно зная, что при попытке бегства судьба или же собственная глупость все равно приведут ее обратно. Так уже случалось, не в первый раз.
Рэй остекленевшим взором смотрела, как загорелый мужчина высыпает из ржавого ведра песок на арену. Кучки равномерно шлепаются на землю, заполняя рытвины, покрывая пятна застарелой черной крови. Ногой мужчина выравнивал поверхность, придавая однородность рыхлому песку.
Ради кого она здесь? Ради мести Бенни? Ради щедрой оплаты за службу? Ради Вульпеса? Ради себя? Зачем рискует своей жизнью, добровольно сунувшись в это осиное гнездо? Словно стая касадоров, безжалостных и беспощадных, легион убивает все живое на своем пути, всех, кто не похож на них, не разбираясь: мужчина это, женщина или ребенок. Ради чего она с ними?
Рэй не чувствовала протрезвления или открывшегося нового восприятия ситуации – она лишь запуталась еще сильнее. Когда-то, в начале пути, едва поднявшись с койки лазарета доктора Митчелла, она искренне верила, что это так просто – начать новую жизнь.
Реальность оказалась иной. Человек без прошлого, без опыта прожитых лет, движимый лишь смутными животными инстинктами, руководствующийся наобум вспоминаемой моралью, не способный определиться ни с собственным выбором, ни с собственной судьбой. Нет никакой опоры, нет ничьей стороны – чистый белый лист без связей, без привязанностей. Свобода становится в тягость, когда не от чего освобождаться. Перекати-поле, не нуждающееся ни в ком, и никому не нужное. Пустой, высохший клок травы, бесцельно гонимый своенравным ветром. Нужна ли она самой себе?
Ее существование оправдывали разные мотивы. Месть. Ненависть. Тщеславие.
Вульпес был первым, кто показался способным дать ей что-то иное.
За этим невысказанным обещанием она готова была следовать до конца.
- Да это же змейка Инкульты! – смутно знакомый голос прозвучал за ее спиной. Курьер обернулась. Коренастый мужчина средних лет с чуть раскосыми глазами и намертво въевшимся в кожу пустынным загаром. Кривая ухмылка, проницательный взгляд; короткая нагайка размеренно постукивает по бедру. Неважная память на лица не раз подводила девушку: стоящий рядом легионер определенно встречался ей раньше, но вот где и когда?
Очевидно, ее замешательство проявилось слишком отчетливо: мужчина разочарованно цокнул языком и терпеливо пояснил курьеру:
- Ты у меня ту бабенку купила из трофейного загона.
«Коттонвуд Коув», - вспомнила Рэй, - «работорговец».
Интересно, выжила ли та несчастная девчонка – как же ее звали: Уилли? Салли? Курьер отправила ее к старухе Нэш – единственной, кого Рэй оставила в живых после бойни в Примме. Руби Нэш выходила ее, когда трое ублюдков-подрывников изнасиловали и избили свою жертву до полусмерти. Никто из городка не вмешался, не откликнулся на отчаянные надрывные крики, становящиеся все тише и тише – девять вооруженных мужчин, скрывающихся в соседнем здании, не стали связываться с кучкой бандитов. Они получили свое: яд радскорпиона убивает быстро – совсем не так, как им следовало бы умереть.
Старуху курьер не тронула, оставив рыдающую женщину над скорчившимся в агонии телом мужа. Рэй не боялась, что Руби Нэш донесет республиканцам о совершенном преступлении – доносить вскоре стало некому, поскольку следующей остановкой маршрута курьера значился военный лагерь НКР. Связка динамита в костре, а затем хладнокровный отстрел тех немногих, кого не разорвал в кровавые клочья прогремевший взрыв… Интересно, добралась ли та девчонка до Руби? Жива ли еще старуха? Вероятно – нет: женщине практически невозможно выжить в суровой пустыне в одиночку. Сама Рэй скорее являлась странным исключением из общего правила.
Внезапно курьер поняла, что воспоминания, любые мысли об этих людях не вызывают внутри ничего, кроме пустого, холодного безразличия. Повторяющиеся кошмары прекратили ее мучить, как только она перестала засыпать в одиночестве, всегда чувствуя тепло чужого тела рядом, на расстоянии вытянутой руки...
Легионер криво ухмыльнулся:
- А ты высоко поднялась в легионе – поговаривают, водишь тесную дружбу с Инкультой? Знаешь, на переправе ходят слухи, что ты зарезала двух солдат в Нельсоне, которые пытались найти путь к твоему… хмм… сердцу – это правда что ли?
Рэй неприязненно скривила губы, не желая вспоминать – снова трупы, которые она оставила за собой. Снова насилие – словно ничего другого в ее жизни и не было.
- Правда, - сухо отозвалась она. Легионер рассмеялся, недоверчиво качая головой, и сплюнул сквозь зубы:
- В таком случае, туда им и дорога. Если уж баба смогла раскромсать двух "солдат", как кусок мяса на отбивную...
- Твои ребята? – невозмутимо переводя тему, поинтересовалась курьер, кивнув в сторону четверки связанных пленников. Те заканчивали ужин - возможно, последний в их жизни. Солнце сместилось к западу, и отбрасываемая тентом тень уже не укрывала приговоренных от палящих лучей.
- Мои, - согласно подтвердил работорговец. – Но я тебя разочарую – они, к сожалению, не продаются.
Рэй пренебрежительно хмыкнула – и в мыслях ничего подобного не было! Резанувший по ушам скрежет заставил девушку болезненно скривиться, памятуя о старой травме ушей; двое явно нервничающих перед боем мальчишек принялись затачивать мачете на пронзительно визжащем и сыплющем искрами станке. Курьер отошла подальше от источника шума, жестом попросив легионера следовать за собой.
- Часто проводятся такие бои? – спросила она, неторопливо следуя вдоль металлического забора. Арена медленно заполнялась народом: солдаты возвращались с полевой кухни сытые и разомлевшие – самое время для зрелищ после преломленного хлеба.
- С республиканскими выродками – не часто. Иногда мужчины разрешают железом разного рода конфликты, хотя большинство предпочитает устроить мордобой по-тихому, поскольку на арене правило одно – все бои ведутся насмерть. Бывает, что здесь наказывают непокорных рабов: обычно тех, кто с виду кажется способным выстоять хоть минуту против легионера-новичка. Сегодня таких немного, да и поединки не обещают стать захватывающими - все это представление затевается в основном ради Лания, он любит арену.
Эти новости вселили в курьера уверенность: гвоздем программы явно станет легат, а не она сама. Тем лучше - надежда пережить этот вечер все сильнее укреплялась.
- Кто такой Дейл Ферокс? - неожиданно спросила Рэй, прерывая работорговца и пытаясь поймать взгляд мужчины. Тот мельком покосился на нее и продолжил неторопливую прогулку вдоль ограды, размеренно помахивая кончиком нагайки в такт шагам.
- Ферокс… Кажется, он сегодня собирался выйти на бой. Один из лучших убийц легиона, еще та хитрая тварь. У него свой отряд – тренированные ребята; говорят, их сильно потрепали в прошлом рейде за реку. Вообще он странный тип, - работорговец многозначительно пожал плечами.
Курьер задумчиво смотрела под ноги, почти два десятка шагов минули в тишине. Продолжения рассказа не последовало: легионер определенно располагал более обширной информацией, но не договаривал до конца.
- Что-то еще? – вежливо уточнила Рэй, отстраненно мазнув пальцем по нижней губе и испытывающее взглянув исподлобья на мужчину. – Договаривай, раз уж начал.
- А что такого ты хочешь о нем узнать, Гадюка? – подозрительно прищурился легионер, пристально разглядывая девушку. Курьер скривилась – снова это дурацкое имя, словно каждый встречный считает своим долгом поупражняться в злословии - присвоенная солдатней кличка отзывалась внутри кислым, брезгливым отторжением. Не заметив, что курьера задели его слова, после паузы мужчина акцентировано произнес:
- В наши дни ничто не дается даром. Десяти денариев, пожалуй, будет достаточно за страшный секрет декана.
Что ж, ожидаемо; только Рэй не знала, хочет ли она выложить сорок крышек и узнать что-то новое о Дейле Фероксе. Этот тип вызывал у нее некоторые опасения: ей казалось, что он ведет некую двойную игру, только вот в чьих интересах? Больше прочего ей хотелось понять, чем вызваны брошенные вскользь откровения с ней о прошлом Инкульты - неужели простое расположение к новой подруге старого друга? Фероксу определенно нравилось быть в центре внимания, но он не походил на человека, способного довериться первому встречному: таким вещам неосознанно учишься, просто пообщавшись с главный шпионом легиона.
Очевидно, раздумья девушки чересчур затянулись, поскольку работорговец начал выказывать признаки нетерпения, привлекая внимание курьера.
- Вот почему Цезарь запрещает вести дела с плутократами, - с притворной печалью вздохнул легионер. – Ну, хорошо: скину денарий по старой памяти, как постоянному клиенту.
Хвост нагайки обвился вокруг его ладони, затем резво соскользнул и с тихим свистом рассек воздух. Рэй остановилась и коротко усмехнулась в ответ. Прислонившись спиной к ограждению арены, неторопливо выгребла из кармана горсть мелкого мусора; долго копаясь среди гаек, пустых гильз, оторванных пуговиц, ключей и заколок, девушка, наконец, отсчитала девять серебристых монет.
- Можешь заодно и ставку на победителя боев сделать, раз уж вытащила деньги, - предложил работорговец, жадно косясь на оставшиеся пару ауреев в ладони курьера. Рэй покачала головой и, откинув челку с лица, нетерпеливо воззрилась на мужчину – настала пора и ему выполнять свою часть сделки.
- Преторианцы – это лучшие воины легиона: одаренные бойцы, всецело преданные Цезарю. Надо отдать им должное: умеренно тупоголовые. Они безрассудно бросаются в атаку при любой угрозе, будто стерегущий нору кротокрыс, - работорговец начал рассказ издалека, явно стремясь увлекательным социальным экскурсом отработать каждый полученный денарий. – В своих гвардейцах Цезарь ценит даже не столько боевые навыки, сколько исключительную верность, готовность отдать за вождя свою жизнь без раздумий. Ферокс был преторианцем, лет пять назад его даже прочили на место Луция – впрочем, у парня хватало мозгов не связывать с этим громилой: в бою Луций просто зверь!
Работорговец замолчал, дождавшись, пока группа рекрутов пройдет мимо. Рэй ждала продолжения, скрестив руки на груди; легионер прислонился плечом к металлической ограде рядом с девушкой и заговорил еще тише, склонившись ближе к ней.
- Ферокса заподозрили в употреблении психо. Поймали бы с поличным – это сразу смертный приговор, но в той ситуации его лишь разжаловали до декана. До сих пор он так и не поднялся выше, поставив крест на своей репутации. Ну, уж лучше крест на карьере, чем самому на него угодить... Теперь тренирует солдат, двое из его мальчишек даже попали в преторианскую гвардию. Как ты понимаешь, сам Ферокс особой любовью среди офицеров не пользуется, но за способности его уважают. Попробуй не зауважай: у любителей позубоскалить в открытую порой появляется еще одна «улыбка» – поперек горла.
Легионер склонился настолько близко к девушке, что она почувствовала чужое дыхание на своей щеке:
- И знаешь что, змея моя… Поговаривают, что он ширяется до сих пор.
- Что его связывает с Инкультой? – спросила Рэй, отстранившись. Несмотря на дружелюбное отношение, этот человек вызывал у нее неприязнь. Работорговец, ничуть не смутившись брезгливой реакции девушки, отступил на шаг, обхватил ладонями свои плечи и неоднозначно хмыкнул:
- А гуль его знает! Лис и сам не очень-то популярен, многие считают его слабаком, только и способным чесать языком, да возиться с профлигатскими игрульками. Но Цезарь высокого мнения об этом парне, да и умные люди никогда не станут недооценивать Инкульту – только его стараниями мы заняли западный берег и продвинулись так далеко на территорию НКР.
Рэй растерянно закусила нижнюю губу – не думала она, что состоятельность главы фрументариев подвергается столь серьезным сомнениям. Очевидно, что Вульпес оценивает людей отнюдь не по сплетням и даже не по их положению в обществе, но… нужно иметь определенную смелость, чтобы в его ситуации водить открытую дружбу с изгоем. Неестественная изможденность Ферокса вполне могла быть вызвана не только тяжелым рейдом к бункеру Братства Стали, но и следствием употребления психо. Неадекватные приступы альтруизма и излишняя болтливость – еще один синдром приема наркотика. Странно, что бывший преторианец после столь длительного употребления препарата до сих пор считается хорошим бойцом, да и вообще умудряется сохранять форму.
- Думаю, свои деньги ты отработал, - произнесла девушка, педантично оправив воротник куртки. Работорговец усмехнулся и сплюнул на песок:
- Очень вовремя, поскольку наше щебетание привлекло тех, о ком ты спрашивала. Если сюда явится еще и упомянутый Ланий, то я не то что за девять монет - за всю квесторскую казну с тобой не заговорю!
Рэй обернулась: Инкульта и Ферокс приближались со стороны полевой кухни. Двигались плечом к плечу, заговорщецки посмеиваясь и отчего-то считая крайне забавной встречу с курьером именно здесь. Декан небрежно помахивал в такт шагам тряпичным узлом с проглядывающими сквозь ткань очертаниями миски – сглотнув слюну, Рэй признала в свертке свой обещанный ужин.
ЭД-Э устремился навстречу Инкульте и описал круг возле приближающихся мужчин, активный и беспокойный, словно приветствующий знакомца радостный пес; Ферокс подозрительно покосился на робота.
- Бешеный Дейл – легок на помине, засранец, - процедил сквозь зубы работорговец при приближении офицеров – тихо, чтобы его слова не достигли ушей мужчин. – Да парень-то не в лучшей форме; пожалуй, стоит поставить денарии на рейнджершу - злобная сучка раскатает Ферокса по всей арене… Ну, бывай, Гадюка; vale!
- Зря потратишь деньги, - презрительно скривился подошедший Дейл, все же услышав последнюю фразу. Удаляющийся работорговец не ответил, а Инкульта невзначай бросил, отвлеченно разглядывая верхние балки ограждения:
- Кстати, о деньгах…
- И ты туда же, - страдальчески простонал Ферокс, но все же извлек из пояса монету и небрежно перекинул ее фрументарию – тот невозмутимо спрятал аурей. Рэй недоуменно вздернула бровь, и декан соизволил высказаться, недобро поглядывая на Вульпеса:
- И что тебя дернуло сюда притащиться, женщина? Чего тебе не сиделось в палатке – я из-за тебя аурей проиграл! – сварливо пробурчал Ферокс, туже перетягивая волосы в хвост. - Если я хочу найти жену на месте, где ее оставил, то так ей и говорю, а не ожидаю от нее прямо противоположных действий… но у вас с Инкультой, похоже, какая-то собственная логика, не понятная простым людям!
Рэй усмехнулась, но по неподвижному, словно каменное изваяние, лицу фрументария невозможно было прочесть никаких эмоций. Нейтральное, сдержанное, непробиваемое равнодушие. С полминуты назад он улыбался, шагая рядом с Фероксом, а сейчас вновь замкнулся в ее присутствии.
- Вернемся в палатку, - холодным тоном высказал предложение Вульпес, и добавил, не глядя на девушку. – Надеюсь, ты не собираешься ужинать под стеной арены?
Дейл подхватил курьера повыше локтя:
- Идем, красавица, иначе бедняга Вульпес начнет писать кипятком. А у нас как назло нет заварки.
- Придержи свой язык, Ферокс, - метнул гневный взгляд в сторону декана фрументарий. Дейл определенно не воспринимал угрозы Инкульты всерьез:
- Иначе что - побьешь меня?
Вульпес предпочел не отвечать и ускорил шаг, выдвигаясь вперед по направлению к палатке. Декан вновь обернулся к девушке и доверительно наклонился к самому ее уху:
- Знаешь, я давно знаком с этим парнем: его можно свалить лобовой атакой, но пытаться перехитрить или обмануть совершенно бесполезно – он всегда предвидит твои действия на два хода вперед. Чего ты добилась своим неповиновением, придя сюда? Он отправился с кухни прямиком к арене, он читает тебя, как открытую книгу - поэтому подумай дважды, прежде чем пытаться что-то ему доказать таким методом.
- Я уже пробовала с ним драться – такой подход тоже принес мало пользы, - печально вздохнула Рэй и с лукавой провокацией покосилась на декана, ожидая, какую реакцию вызовут ее слова. Если тот и удивился, то внешне никакого замешательства не выдал.
- Дикая женщина, - обреченно покачал головой он. – Даже драться она пробовала… лучше бы попробовала его поцеловать.