Автор: Rina
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: жКурьер, Вульпес Инкульта
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: в работе
От автора: ну, поехали - с этой главы АУ. Мои обоснуи для написания почерпнуты в гекке: там товарищ Инкульта отличается довольно средними показателями Special - они стоят у него на пятерке, а восприятие вообще 4. При этом скилл науки дефолтно 66, в процессе повышения уровней доходит до 100, а иметь такие скиллы в обществе типа легиона по-моему прямо-таки неприлично. )
Предыдущая глава здесь
Глава 3.
Заклятый друг
читать дальше
Темнота. На полотняной стене плясали смутные размазанные тени живого пламени, чуть слышно потрескивал лагерный костер. В раскрытый на ширину ладони полог палатки просачивался свежий ночной воздух, приятно холодил обнаженные плечи, еще разгоряченную после тренировки кожу. Инкульта зачерпнул ладонями воду из жестяного таза, плеснул в лицо. Растер шею, и тяжело оперся руками на деревянный ящик, устало нависая над бадьей с водой. Капли скатывались по носу и подбородку, тонкими струйками стекали обратно в наполненный таз. Вульпес прикрыл глаза.
«Дешифрация скрытых секторов – это ерунда, мелочь, и не такие коды раскалывали. Тем более, уже расшифровано почти девяносто процентов голодиска. Только где взять знания, чтобы понять, что скрывают эти колонки цифр? Ни единого специалиста, ни единого мозговитого ублюдка, который смог бы осмысленно прочитать хоть часть данных. Пленник из Братства Стали зубами перегрыз вены – недосмотр, потеря, можно было выжать еще многое, если бы не его геройство. Умирал, по всей видимости, долго и мучительно: необычный для профлигата поступок, достойный настоящего мужчины – никто не ожидал. Впрочем, те, кто «не ожидал», сейчас уже на крестах за свою халатность. Легкомысленные идиоты - сам бы разорвал голыми руками, выпустил кишки из вспоротого живота на колени, будь такая возможность».
Фрументарий провел ладонью по лицу, стряхнул воду с кончиков пальцев. Глубоко вздохнул, на мгновение задерживая в легких воздух. Привыкшие к темноте глаза рассеянно следили за скользящими по наклонной стене палатки отблесками полыхающего снаружи костра.
Мышцы навязчиво ныли после короткого боя, завтра все ребра будут в синяках: на его бледной, тонкой коже ушибы проявлялись легко и заживали долго. Всего лишь дружеский спарринг на затупленных ножах, окончившийся его сокрушительным поражением, а собственное тело уже отнеслось с негодованием к такого рода внезапным нагрузкам. Давно не тренировался с достойным соперником, давно не сражался по-настоящему, с катанием по земле и беспорядочным месивом рук и ног – совсем иная тактика, нежели бои на тактической карте в штабной палатке. Впрочем, перед Стацием не стыдно выронить оружие – центурион, прославленный воин, один из лучших командиров на южном фронте. Еще будучи пятнадцатилетним рекрутом, отличавшийся силой и богатырским здоровьем, сейчас вступивший в пору своего физического расцвета. В сверкающей новой броне, отполированной до блеска перед визитом к Цезарю, широкоплечий красавец-блондин, образцовый воин легиона…
Для Инкульты не стала потрясением победа Стация в спарринге – тот одерживал верх и раньше. Но гораздо больнее тренировочного оружия били по самолюбию его подколки и намеки на очевидно пришедшуюся Вульпесу по нраву роскошную жизнь среди плутократов.
Стаций появился не вовремя, цели своего прибытия пока не разглашал, обсуждая этот вопрос лишь с Цезарем. Инкульта догадывался, что диктатор стягивает к дамбе силы перед решающим штурмом, и вскоре начнутся перестановки в штабе и офицерском составе. За свое положение глава фрументариев не боялся, и в другие дни был бы лишь рад встрече со старым знакомым, чтобы продемонстрировать свое приобретенное влияние, но сейчас совсем иные мысли занимали Вульпеса.
«Система требует доработки, слишком много лакун в исходных данных. Механический ремонт можно выполнить подручными средствами, но вот передача сигнала – реальная проблема. Снова связываться с Лос-Аламос, с научной лабораторией в резервации - этой неистово фонящей радиоактивной дырой с уродливыми выродками? Снова унижаться до общения с гулями, которые потребуют сумасшедшую плату за свои услуги? Не менее дюжины рабов, как только пронюхают, в чем дело, а после вообще могут задрать цену втрое. Там должны быть спецы, но… Более ста миль, дорога через горы... Нет. Слишком мало времени, чтобы мотаться туда и обратно, а присутствие и контроль необходимы здесь. Меса Верде – крайний вариант, эти полудурки лишены искры творения, а здесь нужно думать, а не складывать цифры в столбик. Возможно, стоит снова пытаться просить Цезаря о создании технического подразделения на передовой? Безумие… Это бесполезно, разумеется, он не даст добро… Но ведь нельзя упускать из рук такой шанс! Нельзя!»
Вульпес взъерошил ладонью коротко остриженные волосы, и медленно распрямил спину. Не время думать о делах, иногда нужно уметь расслабляться, пусть даже против воли.
Почесывая затылок, Инкульта придирчиво оглядел собственную палатку: компьютерный терминал, две внушительные стопки книг, не вместившихся в прикроватный рундук, разобранный на детали радиопередатчик на столе – все недосуг перепаять схему… разумеется, вот оно – «типичное» жилище подданного легиона, исповедующего философию отказа от довоенной техники.
Стаций будет несказанно счастлив все это увидеть. Впрочем, наплевать…
«Часть тщательно разрозненной информации можно подкинуть Последователям Апокалипсиса – так, чтобы в доступе у них имелись лишь отдельные фрагменты. Нельзя позволить им охватить всю картину проекта в целом. Что касается деталей – как всегда: снова придется действовать самому. Разумеется, соваться в такие дела с неподлежащей подготовкой – все равно, что забивать гвозди микроскопом… но так надежнее. На Стрипе должна быть литература, может быть в Убежище 21…»
Инкульта быстро поднял глаза, когда полог палатки распахнулся и внутрь вступил широкоплечий, мускулистый блондин с пересекающим широкий подбородок шрамом. Боевую броню центурион уже снял, явившись для дружеской беседы лишь в свободной алой тунике и легкой портупее с парой боевых ножей. Тунику перетягивал кожаный пояс из тонких ремней – скорее дань моде легиона, нежели практичный аксессуар.
Стаций Вектис получил звание центуриона не так давно, заслужив столь высокий для своего возраста ранг во время молниеносного блицкрига на берегу Калифорнийского залива. Ранее Стаций несколько месяцев служил под командованием Инкульты, когда тот только получил свой первый контуберний после повышения до декана. До этого их объединяли три года в тесных стенах казарм, где из совсем юных подростков изматывающими тренировками выковывали выносливых, умелых воинов. Одна спальня на восемь человек, три года тихой, усиленно сдерживаемой, обоюдной ненависти, которая позже, на первой линии манипулы плечом к плечу, смогла перерасти если не в дружбу, то во взаимное уважение.
Сейчас старый знакомый получил назначение на западный фронт; подробности перевода пока не разглашались, и сам Инкульта мог лишь гадать, чем обернется лично для него присутствие бывшего однокашника. Пока ничего, помимо плоских шуток и синяков после спарринга, фрументарий от неожиданно навязанного общения не приобрел, но когда его отношения с Вектисом обстояли по-иному?
Некоторое время Стаций щурился, после яркого пламени костра пытаясь привыкнуть к тусклому свету от пары свечей на столе. Почти семифутовый рост заставлял мужчину низко пригнуться, чтобы не зацепить верхнюю перекладину опор палатки. Дойдя до стола, размещенного в центре, Стаций одобрительно присвистнул и по-хозяйски оглядел жилище фрументария:
- А неплохо ты устроился, Инкульта. Собственных рабов держать тут, похоже, не дозволяют? Уж тебе-то могли доставить сюда личную девку, а не лагерную шлюху.
Вульпес неприязненно дернул уголком рта и промолчал, не намереваясь далее развивать тему. Присев на край стола, фрументарий зажег третью свечу от фитиля соседней и достал из-за голенища охотничий нож.
- Я слышал, - продолжал Стаций, - у плутократов здесь, кхм, равноправие мужчин и женщин, поэтому трофейных баб из местных не держат долго на сортировке, сразу направляют в тыл на обуздание буйного нрава. Ты тут, наверное, совсем без нормальных девок закис… или развлекаешься с профлигатами?
Центурион подмигнул с ехидной, заговорщицкой усмешкой. Вульпес прекратил придирчивый осмотр лезвия под тусклыми бликами свечей и перевел взгляд на собеседника:
- Не беспокойся за мою интимную жизнь, Стаций. Как сам? Все пожинаешь лавры? Не сдавливает ли венец победителя мексиканских дикарей сверх всякой меры твою светлую голову?
Блондин коротко рассмеялся. По старой привычке растирая кончиками пальцев багровый шрам на подбородке, с довольным видом постановил:
- А ты все такой же засранец с избытком колючек под языком.
Инкульта с деланным равнодушием пожал плечами. Сдержанно зевнул, прикрывая рот ладонью, и извлек из ящика точильный набор. Попутно взгляд его упал на нетронутый ужин на краю стола: черствые кукурузные лепешки и солонина; фрументарий кивнул гостю на еду. Стаций не заставил просить себя дважды: отломив половинку лепешки, он громко захрустел сухарем; казалось, долгая дорога и недавний поединок его совершенно не вымотали, лишь пробудили аппетит и желание общаться.
- Что слышно на юге? – поинтересовался Вульпес, с визгом проводя оселком по лезвию. - Давно в последний раз наведывался в столицу, что с сенатскими выборами в этом году?
- Тебе бы все о политике, фрументарий, - скривился центурион. Запихав в рот остатки лепешки, он отряхнул ладони от крошек и потянулся к фляге с водой.
- Что на фронте? – подчеркнуто переменил вопрос Вульпес. Стаций на секунду замер и с досадой рубанул по воздуху рукой.
- Да все как всегда, что еще может быть на фронте. Льешь кровь, теряешь товарищей, а получаешь в итоге девять гребаных рабов и очередной гребаный клочок земли посреди нигде. Мы продвинулись почти до самой воды, я готов был идти дальше на юг – говорят, гнев Марса, очистившего огнем мир от скверны, не обрушился на те земли всей силой. Разве что полно вооруженных мутантов…
Стаций досадливо разглядывал обшитую тканью флягу, неприязненно морщась при одном воспоминании об этих агрессивных, уродливых, полуразумных насмешках над природой и эволюцией. Вульпес с тенью интереса покосился на центуриона.
- Цезарь упоминал о некоем "Создателе", около сотни лет назад пытавшемся захватить юг. Говорят, мутанты – это остатки его армии: они там жили не всегда, - задумчиво произнес Инкульта.
- Да когда эти твари останавливали легион?! – проревел Стаций, вдарив днищем фляги по столу. Фрументарий согласно хмыкнул, с выдержанным хладнокровием не среагировав на резкий звук – рука не дрогнула на лезвии, прочертив шлифовальным камнем ровную, непрерывную полосу. Центурион, тем временем, подметил разбросанные на столешнице детали радиопередатчика.
- А ты до сих пор не расстаешься со своими игрушками… Я думал, что хоть после перевода на передовую – здесь, прямо под взором Цезаря, ты не отважишься возиться с этим профлигатским дерьмом.
- Это «дерьмо» позволило нам занять южный берег и уничтожить базу Серчлайт, Стаций, - холодно отозвался глава фрументариев. Центурион лишь покачал головой:
- Тебя ничто не вразумит. Однажды уже побывал на кресте за свое свободомыслие, и наказание тебя так ничему и не научило…
Вульпес плотно сжал губы, с силой проскреб оселком по темному лезвию. Стаций сгреб со стола вторую половину лепешки и без промедлений отправил в рот; пища придавала ему благодушный настрой, уже без былого раздражения в тоне Вектис продолжил:
- Впрочем, я наслышан о твоих успехах здесь, Инкульта. Цезарь высокого мнения о твоих способностях, да и мне уже в который раз рассказывают о казни целого города в тылу противника. Изощренно, жестко, действенно, - центурион одобрительно кивнул, вновь приложившись к фляге с водой. Фрументарий не поднял головы, не отрываясь от заточки ножа, но на тонких губах промелькнула тень самодовольной, горделивой усмешки.
– Я слышал, ты приказал их убить разными способами, а других заставлял смотреть. Эффективная демонстрация мощи легиона, но… Скажи мне, Инкульта: не легче ли было просто перерезать их, свалить в кучу и поджечь трупы? – пожал плечами Стаций, отхватив солидный кусок лепешки и шумно жуя.
- Это не так весело, мой друг, - промурлыкал фрументарий, протирая наточенное лезвие мягкой масляной тряпкой. Сосредоточенно провел большим пальцем по краю клинка, пробуя остроту заточки.
- Это не весело, это довольно жутко, Вульпес, - серьезно ответил блондин, пристально глядя на товарища и прекратив жевать. – Я не укоряю тебя за дело во славу легиона, но подвергнуть мучительным пыткам целый город…
- Всего лишь профлигаты, Стаций…- пожал плечами фрументарий. - Ниптон послужит наглядным уроком для республиканцев и сочувствующих им.
«А еще эта казнь станет недвусмысленным намеком для таких, как ты, центурион Стаций Вектис, тупая семифутовая машина для убийства. Иногда устрашение направлено не только на противника, но и на собственных братьев по оружию. У тебя возникают подозрения в состоятельности шпиона, отравленного излишними сантиментами техногенного общества плутократов? Опробуй же иной угол обзора, и если тебя все еще будут терзать по данному поводу сомнения, я помогу тебе от них избавиться. Возможно, так же, как раз и навсегда помог другим усомнившимся изменить свое мнение о главе фрументариев – и отнюдь не холодным оружием в ближнем бою».
По подчеркнуто-спокойному лицу шпиона Вектис вряд ли мог прочитать обуревавшие того эмоции. Дожевывая сухарь, центурион лишь согласно кивнул в ответ. Инкульта понял, что темы для разговора медленно и неотвратимо исчерпали себя. Фрументарий отложил заточенный нож и оторвался от края стола.
- Завтра мне предстоит важная встреча, Стаций. Сейчас я собираюсь поспать.
Гость склонил голову и повернулся к выходу.
- В таком случае, мы еще увидимся позже, - произнес центурион и отсалютовал вытянутой от груди рукой. – Vale. Ave, Цезарь.
- Ave, Цезарь, - эхом откликнулся Вульпес.
«Дешифрация скрытых секторов – это ерунда, мелочь, и не такие коды раскалывали. Тем более, уже расшифровано почти девяносто процентов голодиска. Только где взять знания, чтобы понять, что скрывают эти колонки цифр? Ни единого специалиста, ни единого мозговитого ублюдка, который смог бы осмысленно прочитать хоть часть данных. Пленник из Братства Стали зубами перегрыз вены – недосмотр, потеря, можно было выжать еще многое, если бы не его геройство. Умирал, по всей видимости, долго и мучительно: необычный для профлигата поступок, достойный настоящего мужчины – никто не ожидал. Впрочем, те, кто «не ожидал», сейчас уже на крестах за свою халатность. Легкомысленные идиоты - сам бы разорвал голыми руками, выпустил кишки из вспоротого живота на колени, будь такая возможность».
Фрументарий провел ладонью по лицу, стряхнул воду с кончиков пальцев. Глубоко вздохнул, на мгновение задерживая в легких воздух. Привыкшие к темноте глаза рассеянно следили за скользящими по наклонной стене палатки отблесками полыхающего снаружи костра.
Мышцы навязчиво ныли после короткого боя, завтра все ребра будут в синяках: на его бледной, тонкой коже ушибы проявлялись легко и заживали долго. Всего лишь дружеский спарринг на затупленных ножах, окончившийся его сокрушительным поражением, а собственное тело уже отнеслось с негодованием к такого рода внезапным нагрузкам. Давно не тренировался с достойным соперником, давно не сражался по-настоящему, с катанием по земле и беспорядочным месивом рук и ног – совсем иная тактика, нежели бои на тактической карте в штабной палатке. Впрочем, перед Стацием не стыдно выронить оружие – центурион, прославленный воин, один из лучших командиров на южном фронте. Еще будучи пятнадцатилетним рекрутом, отличавшийся силой и богатырским здоровьем, сейчас вступивший в пору своего физического расцвета. В сверкающей новой броне, отполированной до блеска перед визитом к Цезарю, широкоплечий красавец-блондин, образцовый воин легиона…
Для Инкульты не стала потрясением победа Стация в спарринге – тот одерживал верх и раньше. Но гораздо больнее тренировочного оружия били по самолюбию его подколки и намеки на очевидно пришедшуюся Вульпесу по нраву роскошную жизнь среди плутократов.
Стаций появился не вовремя, цели своего прибытия пока не разглашал, обсуждая этот вопрос лишь с Цезарем. Инкульта догадывался, что диктатор стягивает к дамбе силы перед решающим штурмом, и вскоре начнутся перестановки в штабе и офицерском составе. За свое положение глава фрументариев не боялся, и в другие дни был бы лишь рад встрече со старым знакомым, чтобы продемонстрировать свое приобретенное влияние, но сейчас совсем иные мысли занимали Вульпеса.
«Система требует доработки, слишком много лакун в исходных данных. Механический ремонт можно выполнить подручными средствами, но вот передача сигнала – реальная проблема. Снова связываться с Лос-Аламос, с научной лабораторией в резервации - этой неистово фонящей радиоактивной дырой с уродливыми выродками? Снова унижаться до общения с гулями, которые потребуют сумасшедшую плату за свои услуги? Не менее дюжины рабов, как только пронюхают, в чем дело, а после вообще могут задрать цену втрое. Там должны быть спецы, но… Более ста миль, дорога через горы... Нет. Слишком мало времени, чтобы мотаться туда и обратно, а присутствие и контроль необходимы здесь. Меса Верде – крайний вариант, эти полудурки лишены искры творения, а здесь нужно думать, а не складывать цифры в столбик. Возможно, стоит снова пытаться просить Цезаря о создании технического подразделения на передовой? Безумие… Это бесполезно, разумеется, он не даст добро… Но ведь нельзя упускать из рук такой шанс! Нельзя!»
Вульпес взъерошил ладонью коротко остриженные волосы, и медленно распрямил спину. Не время думать о делах, иногда нужно уметь расслабляться, пусть даже против воли.
Почесывая затылок, Инкульта придирчиво оглядел собственную палатку: компьютерный терминал, две внушительные стопки книг, не вместившихся в прикроватный рундук, разобранный на детали радиопередатчик на столе – все недосуг перепаять схему… разумеется, вот оно – «типичное» жилище подданного легиона, исповедующего философию отказа от довоенной техники.
Стаций будет несказанно счастлив все это увидеть. Впрочем, наплевать…
«Часть тщательно разрозненной информации можно подкинуть Последователям Апокалипсиса – так, чтобы в доступе у них имелись лишь отдельные фрагменты. Нельзя позволить им охватить всю картину проекта в целом. Что касается деталей – как всегда: снова придется действовать самому. Разумеется, соваться в такие дела с неподлежащей подготовкой – все равно, что забивать гвозди микроскопом… но так надежнее. На Стрипе должна быть литература, может быть в Убежище 21…»
Инкульта быстро поднял глаза, когда полог палатки распахнулся и внутрь вступил широкоплечий, мускулистый блондин с пересекающим широкий подбородок шрамом. Боевую броню центурион уже снял, явившись для дружеской беседы лишь в свободной алой тунике и легкой портупее с парой боевых ножей. Тунику перетягивал кожаный пояс из тонких ремней – скорее дань моде легиона, нежели практичный аксессуар.
Стаций Вектис получил звание центуриона не так давно, заслужив столь высокий для своего возраста ранг во время молниеносного блицкрига на берегу Калифорнийского залива. Ранее Стаций несколько месяцев служил под командованием Инкульты, когда тот только получил свой первый контуберний после повышения до декана. До этого их объединяли три года в тесных стенах казарм, где из совсем юных подростков изматывающими тренировками выковывали выносливых, умелых воинов. Одна спальня на восемь человек, три года тихой, усиленно сдерживаемой, обоюдной ненависти, которая позже, на первой линии манипулы плечом к плечу, смогла перерасти если не в дружбу, то во взаимное уважение.
Сейчас старый знакомый получил назначение на западный фронт; подробности перевода пока не разглашались, и сам Инкульта мог лишь гадать, чем обернется лично для него присутствие бывшего однокашника. Пока ничего, помимо плоских шуток и синяков после спарринга, фрументарий от неожиданно навязанного общения не приобрел, но когда его отношения с Вектисом обстояли по-иному?
Некоторое время Стаций щурился, после яркого пламени костра пытаясь привыкнуть к тусклому свету от пары свечей на столе. Почти семифутовый рост заставлял мужчину низко пригнуться, чтобы не зацепить верхнюю перекладину опор палатки. Дойдя до стола, размещенного в центре, Стаций одобрительно присвистнул и по-хозяйски оглядел жилище фрументария:
- А неплохо ты устроился, Инкульта. Собственных рабов держать тут, похоже, не дозволяют? Уж тебе-то могли доставить сюда личную девку, а не лагерную шлюху.
Вульпес неприязненно дернул уголком рта и промолчал, не намереваясь далее развивать тему. Присев на край стола, фрументарий зажег третью свечу от фитиля соседней и достал из-за голенища охотничий нож.
- Я слышал, - продолжал Стаций, - у плутократов здесь, кхм, равноправие мужчин и женщин, поэтому трофейных баб из местных не держат долго на сортировке, сразу направляют в тыл на обуздание буйного нрава. Ты тут, наверное, совсем без нормальных девок закис… или развлекаешься с профлигатами?
Центурион подмигнул с ехидной, заговорщицкой усмешкой. Вульпес прекратил придирчивый осмотр лезвия под тусклыми бликами свечей и перевел взгляд на собеседника:
- Не беспокойся за мою интимную жизнь, Стаций. Как сам? Все пожинаешь лавры? Не сдавливает ли венец победителя мексиканских дикарей сверх всякой меры твою светлую голову?
Блондин коротко рассмеялся. По старой привычке растирая кончиками пальцев багровый шрам на подбородке, с довольным видом постановил:
- А ты все такой же засранец с избытком колючек под языком.
Инкульта с деланным равнодушием пожал плечами. Сдержанно зевнул, прикрывая рот ладонью, и извлек из ящика точильный набор. Попутно взгляд его упал на нетронутый ужин на краю стола: черствые кукурузные лепешки и солонина; фрументарий кивнул гостю на еду. Стаций не заставил просить себя дважды: отломив половинку лепешки, он громко захрустел сухарем; казалось, долгая дорога и недавний поединок его совершенно не вымотали, лишь пробудили аппетит и желание общаться.
- Что слышно на юге? – поинтересовался Вульпес, с визгом проводя оселком по лезвию. - Давно в последний раз наведывался в столицу, что с сенатскими выборами в этом году?
- Тебе бы все о политике, фрументарий, - скривился центурион. Запихав в рот остатки лепешки, он отряхнул ладони от крошек и потянулся к фляге с водой.
- Что на фронте? – подчеркнуто переменил вопрос Вульпес. Стаций на секунду замер и с досадой рубанул по воздуху рукой.
- Да все как всегда, что еще может быть на фронте. Льешь кровь, теряешь товарищей, а получаешь в итоге девять гребаных рабов и очередной гребаный клочок земли посреди нигде. Мы продвинулись почти до самой воды, я готов был идти дальше на юг – говорят, гнев Марса, очистившего огнем мир от скверны, не обрушился на те земли всей силой. Разве что полно вооруженных мутантов…
Стаций досадливо разглядывал обшитую тканью флягу, неприязненно морщась при одном воспоминании об этих агрессивных, уродливых, полуразумных насмешках над природой и эволюцией. Вульпес с тенью интереса покосился на центуриона.
- Цезарь упоминал о некоем "Создателе", около сотни лет назад пытавшемся захватить юг. Говорят, мутанты – это остатки его армии: они там жили не всегда, - задумчиво произнес Инкульта.
- Да когда эти твари останавливали легион?! – проревел Стаций, вдарив днищем фляги по столу. Фрументарий согласно хмыкнул, с выдержанным хладнокровием не среагировав на резкий звук – рука не дрогнула на лезвии, прочертив шлифовальным камнем ровную, непрерывную полосу. Центурион, тем временем, подметил разбросанные на столешнице детали радиопередатчика.
- А ты до сих пор не расстаешься со своими игрушками… Я думал, что хоть после перевода на передовую – здесь, прямо под взором Цезаря, ты не отважишься возиться с этим профлигатским дерьмом.
- Это «дерьмо» позволило нам занять южный берег и уничтожить базу Серчлайт, Стаций, - холодно отозвался глава фрументариев. Центурион лишь покачал головой:
- Тебя ничто не вразумит. Однажды уже побывал на кресте за свое свободомыслие, и наказание тебя так ничему и не научило…
Вульпес плотно сжал губы, с силой проскреб оселком по темному лезвию. Стаций сгреб со стола вторую половину лепешки и без промедлений отправил в рот; пища придавала ему благодушный настрой, уже без былого раздражения в тоне Вектис продолжил:
- Впрочем, я наслышан о твоих успехах здесь, Инкульта. Цезарь высокого мнения о твоих способностях, да и мне уже в который раз рассказывают о казни целого города в тылу противника. Изощренно, жестко, действенно, - центурион одобрительно кивнул, вновь приложившись к фляге с водой. Фрументарий не поднял головы, не отрываясь от заточки ножа, но на тонких губах промелькнула тень самодовольной, горделивой усмешки.
– Я слышал, ты приказал их убить разными способами, а других заставлял смотреть. Эффективная демонстрация мощи легиона, но… Скажи мне, Инкульта: не легче ли было просто перерезать их, свалить в кучу и поджечь трупы? – пожал плечами Стаций, отхватив солидный кусок лепешки и шумно жуя.
- Это не так весело, мой друг, - промурлыкал фрументарий, протирая наточенное лезвие мягкой масляной тряпкой. Сосредоточенно провел большим пальцем по краю клинка, пробуя остроту заточки.
- Это не весело, это довольно жутко, Вульпес, - серьезно ответил блондин, пристально глядя на товарища и прекратив жевать. – Я не укоряю тебя за дело во славу легиона, но подвергнуть мучительным пыткам целый город…
- Всего лишь профлигаты, Стаций…- пожал плечами фрументарий. - Ниптон послужит наглядным уроком для республиканцев и сочувствующих им.
«А еще эта казнь станет недвусмысленным намеком для таких, как ты, центурион Стаций Вектис, тупая семифутовая машина для убийства. Иногда устрашение направлено не только на противника, но и на собственных братьев по оружию. У тебя возникают подозрения в состоятельности шпиона, отравленного излишними сантиментами техногенного общества плутократов? Опробуй же иной угол обзора, и если тебя все еще будут терзать по данному поводу сомнения, я помогу тебе от них избавиться. Возможно, так же, как раз и навсегда помог другим усомнившимся изменить свое мнение о главе фрументариев – и отнюдь не холодным оружием в ближнем бою».
По подчеркнуто-спокойному лицу шпиона Вектис вряд ли мог прочитать обуревавшие того эмоции. Дожевывая сухарь, центурион лишь согласно кивнул в ответ. Инкульта понял, что темы для разговора медленно и неотвратимо исчерпали себя. Фрументарий отложил заточенный нож и оторвался от края стола.
- Завтра мне предстоит важная встреча, Стаций. Сейчас я собираюсь поспать.
Гость склонил голову и повернулся к выходу.
- В таком случае, мы еще увидимся позже, - произнес центурион и отсалютовал вытянутой от груди рукой. – Vale. Ave, Цезарь.
- Ave, Цезарь, - эхом откликнулся Вульпес.
продолжение