Пичалька

С воскресенья по среду буду в Поляндии, еду на концерт Раммштайн (кстати, в наличие есть 2 лишних билета, еще не поздно упасть нам на хвост))

И это повод, почему у меня лежит скачанный и неигранный Скайрим *здесь должен быть матерный выкрик и прочие жалобы на судьбу* ! Ибо я мазохист не хочу, чтобы всю поездку в мыслях была недоигранная игруха. Эх, мои железные нервы скоро заржавеют. А ведь еще не играны LA Noire и грядущий ассасинский аддон, omfg, это будет геймерский запой =\

@настроение: самоограничительное

@темы: hurm...

---

А черт знает что это такое

Фик из меня выпал. Внезапный. Писец зачесался и не давал спать, пока я сей текст не выродила, поэтому прошу любить и жаловать.

Дым.

Фандом: Fallout New Vegas.
Персонажи: курьер, Джош Грэхем.
Жанр: ангстище.
Размер: компактный.

Бедное, неприкаянное создание. В определенной мере Джошуа сочувствовал ей, в определенной мере испытывал отвращение. Бог знает, как она попала сюда: слепое, паническое бегство, лишь бы спасти свою жизнь, или же целенаправленные поиски убежища, последнего пристанища, чтобы забиться, скрыться и истечь кровью – мирно сдохнуть вдали от преследователей. Она не хотела жить: Джошуа читал лишь пустоту и обреченность в ее потухших глазах. Сколько ей было? Чуть старше двадцати, но взгляд уже как у повидавшего многое на своем веку человека.
Обычно она не плакала в его присутствии, но порой, сидя у костра и ненадолго оторвав взор от страниц книги, Джошуа замечал блеск одинокой слезинки на ее щеке. Она подолгу смотрела в огонь невидящим взглядом – сложно сказать, какие воспоминания пробуждал в ее памяти танец желтого пламени; мормон не спрашивал об этом, а она неохотно делилась тайнами.
Бывший легат долгое время не в силах был понять, откуда у девушки взялся этот затаенный восторг, слепое обожание, практически скрытое преклонение перед ним. Тот человек – не человек: чудовище – давно погиб, сожженный заживо. Остался лишь замотанный в бинты кусок обгорелой плоти: возродившийся заново, чтобы искупить грехи себя прежнего. Тот Джошуа Грэхем, который вызывал у нее восхищение, прекратил свое существование навечно – ко всеобщему благу. Она видела лишь тень, иллюзию, и неизвестно кого из них данное положение вещей разочаровывало более: ее, потому что от прежней кровавой легенды не осталось ровным счетом ничего, или же его самого, поскольку люди и сейчас продолжали видеть в нем монстра, коим он был когда-то. Ошибки прошлого неотступно преследовали его даже здесь, в Зайоне, даже спустя все эти годы. Ожоги напоминали о прошлом каждую секунду, каждый миг – боль не покидала тело, заставляла принимать кару за свои деяния. Справедливо.
Со своим появлением она принесла долгожданные, вселяющие надежду новости. Легион пал, разгромленный при повторном штурме дамбы Гувера. В глубине души Грэхем испытывал некое потайное злорадство, словно в его руки наконец-то попали доказательства, что армии Цезаря в принципе невозможно одержать победу в этой битве, какой бы легат ни возглавлял штурм. Если бы Эд все еще был жив… хотелось взглянуть ему в глаза в последний раз, поговорить с ним. Жаль, действительно жаль... Ноющие спазмы застарелых воспоминаний. Она сказала, что рейнджеры расстреляли его в штабной палатке.
Плакала она не только из-за вождя разгромленного легиона: там же в претории погиб ее любовник. О его смерти она говорила мало: Грэхем видел животную, неизбывную, беспредельную боль при любом упоминании о том мужчине. Этого человека Джошуа не знал: кто-то из недавних протеже Эда, успевших значительно подняться за последние четыре года… Четыре года прошло, а кажется, что минула целая вечность...
Девушка мало рассказывала о легионе, но мормон и сам не хотел ничего слышать, не желал знать, бередить старые раны. Люди, которыми когда-то командовал, знал лично – знакомые и даже те, кого он мог называть друзьями. Эдвард. Эта часть его жизни перечеркнута навсегда, страницы вырваны и сожжены: сейчас он пишет новую историю на скудных истерзанных обрывках. Не стоит возвращаться к прошлому даже в контролируемых пределах собственной памяти: много было хорошего, но еще больше плохого.
Юношеский максимализм? Почему она идеализировала то общество, которого он воспринимал как скопище человеческих пороков? Культивирование чистого зла, высвобождение жестокости и насилия. Не понимала или просто не желала понять истинную сущность вещей? Она все еще видела в нем Легата Пустошей, пыталась отыскать частичку прежнего Джошуа Грэхема, который вел в бой тех, кого она считала своими братьями. Посмела даже предположить, что он, подобно Цезарю тридцать с лишним лет назад, пытается построить новое общество, создать новую армию. Бесполезно. Когда она окончательно убедилась, что легион мертв, ей самой захотелось умереть.
Глупая девчонка с тоскливым, потерянным взглядом. Когда-то Джошуа точно так же полагал, искренне верил, что нашел свою семью, свое призвание: Эдвард умел дать людям цель, указать Предназначение, этого у него не отнять. Еще одна заблудшая душа, потерявшаяся во мраке: ведущий ее огонь потух, так и не успев разойтись по земле обширным пожаром. Слава Господу нашему, что он не допустил этого…
Неясно, что держало ее здесь, в Зайоне. Она просто оставалась без всякой цели, без планов на будущее; люди племени Мертвой Лошади пытались безуспешно помочь ей, расшевелить, вернуть к жизни – она реагировала слабо, предпочитая замкнутое одиночество. Тянулась лишь к Джошуа, по ошибке пытаясь найти поддержку, но он не принимал – не в том виде, как хотела она.
Мормон пробовал читать ей Библию: мудрая книга, предлагающая утешение даже в ее ситуации. Их мировоззрения в корне различались, но это не мешало Грэхему пытаться направить смятенные мысли девушки в праведное русло. Она слушала, впитывала слова, но пророненные фразы просачивались без осадка, словно вода сквозь песок. Джошуа видел, что его убеждения не имеют воздействия; Эд переиграл его даже здесь, уже после смерти – его влияние невозможно было переоценить, словно Цезарь и из могилы все так же владел умами и сердцами своих воинов. Рабов. Все они были его рабами, несмотря на то, что некоторые носили оружие и имели неограниченную власть над другими.
Его общение с девушкой носило странный характер: они будто говорили на разных языках, хотя об одних и тех же вещах. Смотрели на мир сквозь разные призмы, радикально искажающие восприятие. Легион – все тот же камень преткновения, предтеча для обоих. Семья, дом, смысл жизни, навеки потерянный отныне – по разным причинам: добровольно и насильственно, но одинаково болезненно. Оба считали, что их жизнь завершена после этого исхода: для Грэхема это стало освобождением, для девушки - ловушкой. Для него - жизнью в обличие мертвеца, для нее - смертью во все еще живом теле.
Однажды она исчезла: собрала вещи, сложила палатку и ушла, не сказав ни слова на прощание. Растворилась, словно ночная тень в тумане раннего рассвета. Джошуа не винил ее. И не сожалел. Подозревал, правда, что люди Мертвой Лошади вскоре выловят ее труп из реки или найдут в скалах тело с простреленной из собственного пистолета головой, но девушка действительно покинула Зайон. Так, по крайней мере, ему казалось.
Больше не было нескладывающихся разговоров, недосказанных фраз, взаимного непонимания. Легион пал. Все кончено: больше нечего было добавить. И вместе с этим осознанием Джошуа понял, что часть его грехов искуплена. Пусть не его руками, но Господь восстановил справедливость. И на душе стало светлее и чище.

Очищение. Огонь съедает пищу без остатка, оставляя лишь черный пепел.
Хижины горели; в воздухе воняло паленым мясом, запах проникал даже сквозь лицевую повязку. Запах победы, свершенного возмездия отнюдь не сладок: он смердит, от удушающего дыма выворачивает внутренности наизнанку, но его приходится вдыхать, несмотря на саднящие спазмы в легких.
Пощады нет: ублюдок не воспользовался даже предложенным шансом на запоздалое раскаяние, с уверенностью отверг все. Хоть бы помолился, что ли, старый горелый пес, за упокой души своего бывшего господина, провел бы свои шаманские обряды – но нет, после всего содеянного он не снизошел и до этой малости. Впрочем, самому Цезарю, похоже, эти детали совершенно безразличны: его порадует лишь известие, что Грэхем нашел свою смерть, на этот раз настоящую. Вид обгорелых костей бывшего легата, без всяких сомнений, наконец, сожженного дотла – вот что важно для диктатора. Доклад курьера разочаровал Цезаря сильнее, чем можно было предполагать: он упрекал девушку уже за то, что она не убила Грэхема собственноручно, еще находясь в Зайоне.
Сам Вульпес не находил причин для недовольства: его девочка все сделала правильно. Гуль знает, что она там наплела Горелому, но тот поверил каждому ее слову. Осталось лишь спланировать атаку на защищенный каньон: тщательная подготовка и эффективная отдача – битва закончилась, толком не успев начаться. Эти недоумки едва представляли, каким концом следует держать оружие в руках, и вот они уже вместе стоят над горящим поселением дикарей, а седьмая центурия у подножия утеса приканчивает последних оставшихся в живых аборигенов. Крошечные хижины из палок и листьев, племенные татуировки, неразборчивый искаженный говор… сколь низко пал бывший легат легиона, найдя себе пристанище в подобном окружении! Заслуженная смерть: он не имел более права на существование, каким-то чудом избежав возмездия еще четыре года назад. Справедливость, настигнувшая в итоге карающая длань – этот трус еще тешил себя надеждой, что гнева Цезаря можно избежать!
Вульпес притянул девушку ближе, обхватив за плечо: она податливо прогнулась ему навстречу, прильнув всем телом. Опустив в чехол цепной нож, он освободившейся рукой замкнул объятия в тесное кольцо, долго смотрел ей в глаза… Это и ее триумф тоже: обычно безразличный, холодный взгляд зажегся алыми искрами от полыхающего внизу пламени. Казалось, что копоть и дым совершенно не беспокоят ее, будто она не чувствует гарь мяса, вонь крови и вспоротых внутренностей.
Он склонился вперед, двумя пальцами оттянув вниз лицевую повязку, мягко коснулся ее губ. Курьер жадно ответила на поцелуй, но ее неожиданная яростная страсть почему-то заставила Вульпеса содрогнуться…

@темы: произвед, Fallout

---

Только массовые расстрелы спасут эту нацию! (с)

Как меня задолбали мобильные операторы! Бесстыдно воруют бабло, скоты!
У подруги модем билайн - за месяц 30 рублей ушли в никуда. Стала разбираться - вернули. У меня в этом месяце 60 тоже списалось в карман билайновцев совершенно волшебным образом. Позвонила в техподдержку - извинились, вернули: ой, ошибочка вышла!
С мегафоновского мобильника по выписке со счета то таинственные звонки в Москву (не иначе как кошка баловалась), то смски отправляются по 7-8 в месяц (я их вообще не пишу, от слова "совсем" ими не пользуюсь), а бабло-то снимааают. У мужа та же фигня - постоянные звонки и смски с симки, которая стоит второй в телефоне и дефолтно не может использоваться для исходящих вызовов! Блин, как же меня достало это воровство! Вот прикиньте, какие бабки эти компании рубят, если с каждого абонента в месяц снимают по 50-60 рублей за просто так!!! Я уже созрела, чтобы прийти к ним в офис с дробовиком, чесслово! Гошпади, да штоб вы все сдохли, гемморой вам на всю жопу величиной пропорционально количеству спертых денег! Когда ж вам уже этих денег ДОСТАТОЧНО будет, чтобы перестали так нагло обворовывать?!

@настроение: крайне злое!

@темы: вселенское зло

---

Пикспам

прочие прелести с набега на тумблер

Да ладно, я и сейчас при походе безлунной ночью из туалета на даче те же эмоции испытываю )





Зъил )







Охапка сов ))



Блин, я и забыла все прелести третьих героев )

@темы: пикспам, хе-хе

---

Сперто во фленте

Сегодня эту картинку только ленивый не запостил, но она воистину шедевральна и эпична. Пусть и у меня полежит )

@темы: прелесть какая!, хе-хе

---

Пусть полежит

Раз уж все активно деляется реставрациями образов себя-любимых...
Смотеть на эволюцию отдельно взятой Рины с 11 годов до сегодняшнего дня -

тык

Я в 11


Я в 16


Я в 21


Я в 26



Развлекаться тут

@настроение: скууучно

@темы: флэшмоб

---

Демоны на острие иглы. Глава 21.

Демоны на острие иглы
Автор: Rina_Nettle
Иллюстрации: f_write
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: жКурьер, Вульпес Инкульта
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: в работе
Ворнинги к главе: розовые сопли, письки-бантики.

предыдущая глава

Глава 21.
Грезы.

Трупы были преданы огню.
После скорых похорон Вульпес не пожелал оставаться в лагере ни минутой дольше. Посреди ночи он и курьер переправились через реку на плоту, заночевали в солдатском бараке Коттонвуд Коув. За все время Инкульта не проронил ни слова, избегал встречаться с девушкой взглядом.
Дождь прекратился ближе к утру, гроза отгремела и ушла дальше на восток.
Несмотря на предельное утомление, Рэй проспала едва ли пару часов: до рассвета она мерзла в холодной, отсыревшей после ливня палатке, терзаемая воспоминаниями о недавних событиях. Полубред-полусон: зыбкое, размытое состояние, когда явь медленно перетекает в скользкую дрему, сменяющуюся кошмаром, содержание которого выпадает из памяти спустя миг после пробуждения. Пропахший чужим потом тощий матрас едва ли служил достаточным барьером для удержания тепла, но перебраться ближе к Вульпесу курьер не решилась. Помимо девушки и фрументария под тентом спали еще двое солдат, но и это обстоятельство не являлось основной причиной: Рэй чувствовала, что Инкульта нуждается не в ее навязчивом присутствии, не в утешении, а в одиночестве.
Утро после прошедшего дождя было серое и хмурое. Низкие облака застилали небо, вода все еще стояла в трещинах и канавах. Ткань лагерных палаток трепетала под порывами холодного западного ветра, возле немногочисленных костров солдаты просушивали вещи; от развешанной у огня одежды в воздух поднимался легкий полупрозрачный пар. Поеживаясь на утренней прохладе, курьер выбралась из палатки; голод терзал пустой желудок, а голова от недосыпания гудела, будто после тяжелого похмелья.
Вульпеса она нашла на отмели, фрументарий брился, вооружившись обоюдоострым лезвием и крошечным треснувшим зеркалом. Ссутулившись, он расположился у самой кромки воды, зажав зеркало между коленей. Вся спина почему-то оказалась облеплена мокрым после дождя песком.
Плотнее закутавшись в куртку, некоторое время Рэй издали наблюдала за мужчиной. Сырой ветер с реки трепал волосы девушки, хлестал холодными порывами по лицу. Группа сонных рекрутов пробежала мимо курьера по берегу, оставляя четкие следы в слежавшемся песке – следующий за ними декан подгонял легионеров матерными выкриками.
Наблюдая со спины за фрументарием, Рэй задумчиво покусывала ноготь - мучилась сомнениями, стоит ли Инкульте знать о соглашении, которого она достигла вчера с Цезарем. В данный момент Вульпеса вряд ли волнует ее судьба, а если и волнует – новость о браке с Ланием станет для него еще одним неприятным уколом после смерти друга. По какой-то причине девушке и самой отчаянно не хотелось говорить Вульпесу о принятом решении, словно сделкой с легатом она предавала возникшие между ней и фрументарием доверительные отношения. Рэй испытывала неуверенность, все еще сомневалась в верности выбора – стоит отложить разговор: не время и не место сейчас беседовать о подобных материях.
Курьер нерешительно приблизилась, не намереваясь мешать, но мужчина издали услышал скрип песка под ее подошвами и опустил лезвие. Быстрым, едва заметным движением поймал в зеркале отражение человека за своей спиной; вновь расслабил напряженные плечи, узнав курьера.
- Как ты? – спросила Рэй, останавливаясь в шаге рядом, глядя сверху вниз на сидящего у ее ног мужчину. Инкульта молчал, устремив внимание на бритву с крошечной капелькой алой крови на серебристой грани. Решительно отер с лезвия остатки щетины и кровь от пореза, затем внимательно осмотрел в зеркало результат бритья.
- Лучше, чем мог изначально предположить, - наконец, сухо отозвался он, всем своим видом демонстрируя, что не настроен на дальнейшую беседу.
- Знаешь… смерть бывает разной, – девушка с трудом подбирала слова, пытаясь верно выразить мысль, не оскорбляя памяти покойного. – Погибнуть в бою, на арене – это, пожалуй, лучший исход, нежели медленно чахнуть и угасать из-за пристрастия к наркотикам. Все мы рано или поздно…
Вульпес застыл, прекратив крутить в пальцах лезвие; замер на середине движения, будто мышцы его превратились в камень. Губы нервно дрогнули:
- Ты…
На миг проявившаяся на его лице гримаса боли перетекла в грустную, обреченную усмешку:
- Ты тоже… Послушай меня, Рэйчел: не верь всему, что слышишь. Особенно если с тобой «откровенничает» Цезарь.
- О Дейле мне сказал не Цезарь, - покачала головой курьер, слегка обескураженная реакцией Вульпеса. – У меня были другие источники.
- Человека не всегда можно обезвредить в открытом бою, - со вздохом продолжал фрументарий, будто и не услышав ее. - Некоторые предпочитают бескровные методы, особенно когда речь заходит о политике. Дейл Ферокс ни разу в жизни не прикоснулся к психо, наркотикам, алкоголю, любым запрещенным препаратам – за это я могу поручиться собственной головой. Он просто… ему не нужно было лезть в преторий. Пытаясь взлететь слишком высоко, можно обжечься: в гвардию отбирают не только из-за выдающихся боевых навыков, а Дейл… я всегда ему говорил, что острый язык до добра не доведет.
Инкульта поправил зеркало. Медленно опустил голову и вновь протер уже неоднократно очищенное лезвие бритвы.
- То есть… - девушка на мгновение замешкалась, осознав несколько отличающуюся от слухов истину, - с психо его подставили что ли? Кто, кому это нужно? Ты сказал, что Це…
Фрументарий резко поднял руку, не позволяя девушке продолжить:
- Не имеет смысла об этом говорить. Ни сейчас, ни потом. Дейл мертв.
Курьер вздохнула, чувствуя свою затею с моральной поддержкой глупой и неуместной.
- Прости, мне не следовало…
Инкульта безнадежно махнул рукой и отвернулся. Воцарилось неловкое молчание: Вульпес с заторможенной отрешенностью смотрел в пустоту, девушка неуверенно топталась на месте.
- Есть хочешь? – наконец, осведомилась курьер, решив от несостоявшихся задушевных бесед вернуться к более приземленным темам. Инкульта коротко кивнул, придирчиво проинспектировав свое отражение в треснувшем зеркальце; тщательно проскреб лезвием по подбородку и осмотрел результат. Ощутив нежелательным свое присутствие, Рэй развернулась и зашагала к лагерю, намереваясь разогреть завтрак.

По дороге до Вегаса они перекинулись едва ли десятком фраз. На этот раз Вульпес не стал останавливаться в Нельсоне, проследовав прямиком по шоссе до окраин Фрисайда без излишних задержек. Форму легионера он сменил еще в Коттонвуде, но мятая и давно нестиранная одежда придавала ему скорее вид бродяги, нежели щеголеватого завсегдатая казино Стрипа.
К Топс они подошли уже за полночь, и оба с ног валились от усталости. Инкульта оставил Рэй в ее прежнем номере, а сам ушел как обычно без объяснений и посвящения в дальнейшие планы, лишь коротко и загадочно буркнул у самого входа: «Встань пораньше - завтра пойдем за покупками» - очевидно рассудив, что эта вся необходимая информация, которую в данный момент следует знать девушке. Рэй безропотно вздохнула: и без того неразговорчивый фрументарий в этот день превзошел самого себя.
Еще по дороге в Нью Вегас курьер пару раз пыталась завести разговор о Хаусе. Заявить, что перспектива покушения на хозяина Стрипа волновала ее, означало бы солгать. Не волновала – повергала в панический ужас. Одна лишь мысль о грядущем убийстве Хауса сворачивала все внутренности в трепещущий узел. Сколько там в казино секьюритронов, ведь не меньше десятка? Да ее убьют прежде, чем она снимет предохранитель с винтовки! Но Инкульта молчал, будто вовсе не слышал курьера; в конце концов, Рэй прекратила донимать фрументария вопросами и безмолвно плелась всю дорогу следом за мужчиной.
Оказавшись в одиночестве в номере Топс, девушка почувствовала необоримое желание напиться. Виски в бутылке «для медицинских нужд» плескалось едва ли на пару глотков – несерьезно для грандиозных планов курьера об опьянении до беспамятства, но спускаться в ресторан казино не оставалось ни сил, ни желания. Удовольствовавшись малым, она быстро заснула, но алкоголь не избавил от кошмаров.
Снова Бенни стрелял на поражение, и патроны в его пистолете все никак не заканчивались – каждая пуля пронзала тело новой вспышкой боли. Красная пелена окутывала липким саваном, затягивая крепко и плотно, парализуя до полной беспомощности цепкой багровой паутиной. От смерти не уйти, тонкие фонтаны крови прорываются из-под кожи, а пули все врезаются в живот, в грудь, в шею - наконец, в голову.
Пробуждение вновь сопровождалось криком, скомканная простыня завернулась вокруг ног. Тяжело дыша, Рэй подскочила на кровати, ожесточенно высвобождаясь из кокона постельного белья. За окнами пробивался рассвет, но Инкульта вряд ли явится раньше десяти: Стрип спит долго после еженощного веселья и куража, здесь не принято вершить дела с раннего утра.
Поднявшись с матраса, курьер приложилась к бутылке с водой. После навязчивых повторяющихся кошмаров ей никогда не удавалось заснуть вновь – неужели этот сон станет преследовать ее до конца жизни? Курьер искренне надеялась, что избавившись от Бенни, она избавится и от кошмаров, но экс-глава Председателей сейчас висит на кресте в лагере легиона, а жуткие видения все еще терзают Рэй по ночам. Возможно, к ее привычному набору изматывающих сознание снов теперь добавится еще один: пронзенный мечом Ферокс на коленях под кровавым ливнем.
Легат, с хлюпающим хрустом разрубающий пополам человеческий череп. Ланий: «мясник», как услужливо перевел ей Инкульта.
Мысли о легате девушка все еще упорно отгоняла. Этот зверь в человеческом обличии вызывал у нее страх – не рациональное опасение перед потенциальным противником, значительно превосходящим ее силой и умениями, не ужас перед изощренной жестокостью, которой он не придавал значения. Панический трепет. Так можно бояться, находясь запертой в одной комнате с парой браминов и когтем смерти – никогда не знаешь, кого предпочтет для насыщения хищник. Непредсказуемость Лания лишала опоры под ногами, возможности логически проанализировать ситуацию.
Рэй смутно подозревала, что своим соглашением с Цезарем она подписала себе смертный приговор. Ее успокаивала лишь одна деталь: до захвата Вегаса сделка - Рэй до сих пор предпочитала именовать брак «сделкой» - не состоится. У Лания нет на девушку прав, а когда появятся, он все равно не сможет причинить ей вред, поскольку не посмеет действовать наперекор планам Цезаря. Для воплощения идей о слиянии двух сторон все же необходимы оба представителя – желательно невредимые и в добром здравии. Легат верен принципам армейской дисциплины, без отступлений станет исполнять приказы диктатора, зато Рэй не настолько щепетильно относилась к подобным условностям… Спектр вариантов в ее распоряжении куда богаче.
Изготовление и применение ядов, как и стрельба из винтовки, впечатались в ее память намертво, вырванные из призрачных, искалеченных обрывков прошлой жизни, словно она многие годы занималась и тем, и другим. Она не сможет победить Лания в открытом бою, но полсклянки яда касадора в пище или даже просто влитая во время сна в горло жидкость сотворит свое дело надежнее любой пули. От асфиксии не спасут даже стимпаки, которые и без того не жалуют в легионе.
Впрочем, на первоначальном этапе становления власти легиона в Вегасе Ланий может оказаться ей полезен. Рэй не строила иллюзий, что ей удастся приручить этого монстра, но поначалу им обоим предстоит разрешить немало проблем в оккупированном регионе, поэтому с междоусобными конфликтами придется повременить. Сотрудничество: тяжелый, тернистый путь, но необходимый и единственно возможный. Девушка лишь с ужасом думала об иных обязанностях жены – по слухам, лицо легата обезображено под маской, но даже если это окажется ложью, то не умалит отвращения курьера к этому человеку. Одна лишь мысль, как эта огромная, массивная гора мускулов взбирается на нее, силой раздвигая ноги, заставляла Рэй тихо и беспомощно поскуливать от безнадеги. Воспоминания о Подрывниках слишком живо всплывали в сознании, но даже зарубцевавшееся шрамами истончившейся памяти видение едва ли могло сравниться с ужасом от мысли, что это чудовище будет вытворять с ней каждую ночь.
Цена. Все имеет свою цену.
Готова ли курьер ее заплатить? Столь ли важна для нее обещанная Цезарем должность… но разве не ради достижения данной цели она пошла на сотрудничество с легионом? Не столь быстро, не в таком виде и не в этой роли, но к чему-то подобному она стремилась, когда впервые пришла в форт и согласилась отнести фишку Последователям. Многое изменилось с того памятного поворотного дня. Инкульта своим появлением сбил ее честолюбивые планы: непредвиденный фактор, радикально изменивший отношение к жизни. В глубине сознания Рэй чувствовала, что ради него готова отказаться от предложения Цезаря, но в то же время по иронии обстоятельств этот выбор оказался единственной возможностью остаться рядом с Вульпесом. Пусть она не будет принадлежать ему, но и просто находиться рядом с ним – хотя бы так… На большее она не смела надеяться: все имеет свою цену, а у нее просто не было разменной монеты, которую она могла бы предложить этому мужчине…

Нарушив обычно безупречную пунктуальность, Инкульта задержался, явившись ближе к полудню. Новый костюм отглажен, обувь идеально вычищена, белоснежные манжеты выглядывают из-под рукавов пиджака ровно на полдюйма. Лишь усталые, будто потемневшие до тускло-серого оттенка глаза не вязались с блистательным образом успешного, влиятельного, харизматичного мистера Фокса. Но по этому поводу фрументарий мог не беспокоиться – немногие отваживались встречаться с ним взглядом и подметить перемены.
Вульпес сдержанно кивнул в качестве приветствия и жестом приказал следовать за собой. Курьер намеревалась оставить ЭД-Э в номере, но Инкульта настоял, чтобы робот сопровождал их; подобное пожелание насторожило Рэй – прогулка могла оказаться опасной.
Фрументарий повел девушку к воротам Фрисайда, коротко объясняя по дороге:
- Завтра нас ждет небольшая вылазка в заброшенное убежище. Реактор там затоплен, часть коридоров под водой, поверхность фонит, внутри полно гулей. Я жду от тебя соответствующего серьезного подхода.
- Впечатляюще, - мрачно хмыкнула Рэй. – Наверняка райский уголок – так это и есть твой давно обещанный отпуск?
Инкульта не среагировал на попытку пошутить. Растирая кончиками пальцев заспанные глаза, фрументарий равнодушно продолжал инструктаж:
- Нам приказано обыскать медотсек убежища; цель – диагностический модуль из автодока. Клиника находится на одном из нижних уровней: надеюсь, все же не придется нырять под воду. Отстреливаем мутантов, забираем модуль, возвращаемся на Стрип. Твоя задача сегодня – подобрать оружие, поскольку от винтовки в узких коридорах толку мало.
- ПП на десять миллиметров вполне подойдет, - пожала плечами Рэй. Инкульта согласно кивнул, одобряя выбор.
- Если понадобится дополнительное снаряжение – просто скажи мне, - ровным тоном оповестил фрументарий. Девушка что-то неразборчиво пробурчала в ответ.
Инкульта привел ее к «Мику и Ральфу» - знакомое заведение, курьер не раз пополняла здесь запас патронов. Далеко не лучшие цены, но товар соответствует затраченным деньгам, к тому же в качестве бонуса к покупке всегда прилагались свежие слухи и сплетни Фрисайда. Рэй нравились эти предприимчивые парни, нравилась дружеская атмосфера; в свое время Ральф помог состряпать ей фальшивый паспорт гражданина НКР для беспрепятственного прохода на Стрип. Впрочем, персональные симпатии не мешали курьеру придерживаться предвзятой осторожности в отношениях с торговцами: никакого панибратства и излишней откровенности, как и с любыми другими чужаками. Бизнес есть бизнес, ничего личного.
- Возле входа нас ждет, кхм... служба доставки, - заранее предупредил Вульпес, кивнув курьеру на двух амбалов, ошивающихся неподалеку от лавки. Черные отглаженные костюмы, фетровые шляпы, непритязательно выставленные напоказ пистолеты на поясе. Расслабленный, скучающий вид мигом слетел с обоих мужчин, как только Инкульта и Рэй попали в их поле зрения.
– Омерта? – уточнила девушка, на ходу ненавязчиво склонившись к фрументарию. Тот кивнул и после небольшой паузы чуть слышно пробормотал себе под нос:
- Гребаные выродки.
В тоне Инкульты явственно слышалось раздражение – настолько усталое и обреченное, что ему, казалось, даже не хватало сил на применение более крепкого словца. Рэй недоумевающе вздернула бровь, ожидая объяснений; походя рывком поправила сползающий с плеча ремень винтовки:
- Чем они тебе так не угодили?
- Конкретно эти – ничем, но их боссы… - фрументарий презрительно скривил губы. - Самомнения и гонору, как у старого толсторога, а мозгов и того меньше. Ральф и Мик – надежные поставщики, но Омерта разорвала с ними контракт, положившись на дешевую контрабанду по каким-то мутным каналам НКР. Теперь все приходится разруливать самому.
Рэй пожала плечами и вздохнула, пытаясь изобразить вежливое сочувствие – курьер не совсем понимала, о каких именно делах легиона с Омертой шла речь, и какую роль играет в этих отношениях сам фрументарий. Впрочем, если Инкульта решил делиться с ней некими планами или просто жаловаться на жизнь – это импонировало ей куда больше, нежели мрачное подавленное молчание.
- Мистер Фокс, - приложил два пальца к краю шляпы один из ожидающих у входа здоровяков. Второй остался на месте, вальяжно прислонившись к стене здания и меланхолично пожевывая зажатую в зубах соломинку. Вульпес, не сбавляя скорости, прошагал мимо парней и коротко бросил через плечо:
- Ждите здесь.
Посыльный из Омерты раздраженно выплюнул травинку на асфальт. Его напарник долгим угрюмым взглядом проследил за фрументарием, девушкой и летящим позади них роботом, но так ничего и не сказал.
Рэй и Вульпес оказались единственными посетителями лавки; впрочем, курьер нечасто наблюдала здесь ажиотажный наплыв клиентуры. Спокойная, почти сонная атмосфера: уединившийся в дальнем углу Мик доскребал из миски остатки какой-то сероватой бурды; Ральф, сидя за прилавком, лениво ковырял отверткой в недрах сломанного тостера. Потрескивающий помехами радиоприемник на полке тихо повествовал о прибытии на передовую линию фронта рейнджеров из Ред Оки. В магазине пахло оружейным маслом и какой-то химией, будто торговцы буквально этим утром отдраили всю лавку, не жалея «Абраксо».
Дверь закрылась за спиной курьера с громким скрипом, кощунственно разрушив ленивую уютную полудрему.
- Фокс, - воскликнул молодой мужчина, взъерошив пятерней волосы, и расплылся в приветливой дежурной улыбке, столь характерной для любого вежливого торгаша. Вульпес ответил на приветствие коротким сдержанным кивком. Ральф с готовностью поднялся со стула, шагнул навстречу посетителям, и подслеповато прищурился, переведя взгляд на Рэй:
- Ого, Рэйчел Флинт собственной персоной – слышал о твоих похождениях на Стрипе. Передавай при случае от меня привет мистеру «Никого Нет Дома».
- За скидку на патроны обязательно передам, - усмехнулась Рэй. Этот пройдоха нравился ей – точнее, нравилось, как он ведет дела: обходительного торговца она всегда покидала с удовольствием от совершенной покупки, даже если втайне подозревала, что и с учетом «эксклюзивной» скидки переплатила за товар с полсотни крышек.
- Заметано, - подмигнул ей Ральф, опуская локти на прилавок. Инкульта в довольно резкой форме прервал их обмен любезностями:
- Мой заказ доставлен?
Торговец почесал затылок, растрепав и без того лохматую шевелюру, и в легком замешательстве обернулся к совладельцу лавки.
- Эй, парень – заканчивай обеденный перерыв: у нас клиенты!
Мик неохотно отвлекся от миски и тяжело поднялся из-за стола, на ходу дожевывая последний кусок и отирая ладони о брюки. Демонстративно встал напротив загородившего узкий проход ЭД-Э, скрестив руки и с недовольством поглядывая на хозяйку робота. Рэй почувствовала себя владелицей шкодливого пса, несознательно пугающего людей своим видом – пришлось отозвать робота, сделав вид, что она уходит: ЭД-Э незамедлительно последовал за курьером, сохраняя должную дистанцию.
Ральф тем временем задвинул замок на входной двери, а его хмурый напарник наконец-то беспрепятственно добрался до дальнего конца помещения и привел в действие потайной затвор, открывая внушительный убойный арсенал за отъехавшей в сторону фальшивой стеной.
- Выбери себе оружие, Рэй, - мягко произнес Вульпес, словно заботливый родитель, ненавязчиво отправляющий ребенка поглазеть на игрушки, дабы тот не путался у взрослых под ногами. Курьер не заставила просить себя дважды, ничуть не обидевшись на тактичный повод временно убраться подальше: если разговор не предназначался для ее ушей – значит, на то имелись свои причины. Таким пороком, как излишнее любопытство, девушка не страдала, к тому же у Мика за потайной стеной имелось на что посмотреть.
Рэй выбрала пистолет-пулемет «Хэклер и Кох» с увеличенным на десять патронов магазином: оружие в отличном состоянии, словно со времен Третьей Мировой из него не стреляли ни разу. Пока курьер любовалась новой полированной сталью, Ральф вытащил из подсобки металлический контейнер; Вульпес рассчитался с торговцем, оплатив заодно ПП и пять упаковок патронов к нему. После транспортировки контейнера за дверь, груз попал в руки парням из Омерты; Рэй и сейчас удержалась от лишних вопросов. Не потому, что ожидала получить грубый намек не лезть не в свое дело – скорее, наоборот. Инкульта, открыто взявшийся проворачивать сделку в ее присутствии, не скрывающий при ней контактов с мафиозной группировкой Стрипа, теперь с той же доверительностью мог посвятить девушку и в другие детали плана, если только она попросит.
Она не попросила.
Вместо этого задала куда больше интересующий вопрос:
- Что по поводу Хауса? Цезарь говорил, что у тебя есть план.
Провожая взглядом удаляющихся посыльных из Омерты, Вульпес оправил манжеты и уклончиво отозвался:
- Действительно есть разработанный план – идея принадлежит не мне, но я в том числе внес в сценарий немало корректировок. Включая полную твою безопасность – возможно, тебе не придется сделать ни единого выстрела.
Рэй недоверчиво вздернула бровь:
- Вот как? Может быть, тогда я лучше тихо посижу в «Топс», а вы без меня обойдетесь?
Инкульта лишь покачал головой, игнорируя сарказм.
- Твоя задача – найти предлог, чтобы оказаться в пентхаусе, остальное пусть тебя не волнует. Сейчас сосредоточься на автодоке в убежище: в случае с гулями я не могу гарантировать подобную подстраховку – в отличие от секьюритронов, одичавшие гули крайне непредсказуемы.
Уже понимая, что ничего сверх сказанного она из шпиона не вытянет, Рэй демонстративно отвернулась, обиженно поджав губы. Вульпес не придал значения ее разочарованной гримасе и все еще задумчиво смотрел в дальний конец переулка, где давно скрылись за углом уносящие контейнер парни из Омерты.
- Мне нужен твой робот, - неожиданно произнес фрументарий, даже не спрашивая позволения, а, скорее, утверждая в приказной форме.
- ЭД-Э? - недоуменно переспросила Рэй, подозревая, сколь глупо звучит вопрос – словно она владела как минимум десятком различных роботов.
- Последователи интересовались робоглазом, а мне вновь потребовались их услуги – думаю, это будет взаимовыгодная сделка, - пояснил Инкульта, дернув уголком рта, будто испытывая неудовольствие от одной мысли, что ему приходится кого-то просить о помощи, будь то Последователи Апокалипсиса или девушка-курьер.
Рэй задумчиво почесала лоб:
- Ну что ж, я могу перевести его в пассивный режим… Пусть почистят и залатают. После полученной под Нельсоном пули он гудит вдвое громче прежнего: лопасть разлетелась вдребезги, нужны запчасти.
Ей жаль было расставаться с ЭД-Э, но робоглаз давно нуждался в капитальном ремонте, а у Рэй не имелось под рукой ни запасных деталей, ни необходимого инструмента.
- Фаркас говорила об улучшении его систем вооружения, - окончательно сломил ее колебания Вульпес. – Думаю, недели им будет достаточно, чтобы снять с него заплатки, переворошить внутренности и вновь запаять.
- Только пусть оставят знак – в конце концов, это его имя, - грустно улыбнулась курьер, кивая на гнутую табличку на боковине робота: иллинойский автомобильный номер 2ED-E59.
Вульпес презрительно фыркнул:
- Весьма патетично.
- Это тяжело: когда у тебя не только ковыряются в мозгах, но и полностью отнимают все твое прошлое, - неожиданно произнесла Рэй – слова сами выскользнули наружу. Реплика прозвучала довольно странно в отношении ремонта робота, но Вульпес наконец-то взглянул девушке в глаза – впервые за это утро. Внимательно, напряженно, словно искал некую потайную истину – курьер спокойно восприняла его вымученный, тоскливый взгляд.
Вульпес нахмурился, неспешно отвернулся:
- Как правило, перемены случаются только на пользу – иногда с прошлым лучше расстаться без сожалений, - негромко произнес глава фрументариев, и курьер поняла, что вряд ли он тоже имел в виду робота.
Оправив шляпу, Инкульта отступил на шаг – только сейчас Рэй заметила, что весь разговор они стояли почти вплотную, едва ли не касаясь друг друга телами. Вульпес коротко кашлянул в кулак, словно пытаясь заполнить неудобную паузу. Девушка деликатно отступила назад и отвернулась, решив не усугублять неловкость ситуации, и перевела ЭД-Э в режим охраны объекта, переключая его на следование за легионером.
- Мы выходим завтра с рассветом; ты должна выспаться, - равнодушно посоветовал Вульпес, стряхивая невидимые пылинки с рукавов. – Сейчас я вынужден оставить тебя – есть еще дела. Ты закончила с роботом?
Рэй сдержанно простерла ладонь в сторону ЭД-Э: забирай. Фрументарий одобрительно кивнул и, не глядя на девушку - даже не обернувшись для прощания - одернул пиджак и зашагал к внешним воротам Фрисайда. Курьер почувствовала, как в груди все сжалось.
Подчеркнутая холодность резала больно, словно зазубренное лезвие по открытой ране. Вновь установленная дистанция и жесткие границы дозволенного – уж не слишком ли ты заигралась, курьер? Этот демонстративный жест, когда он отодвинулся в сторону, а после ушел, даже не поблагодарив. Всего лишь работа, Рэй, всего лишь необходимость сотрудничества. Инструмент для достижения цели. Не больше и не меньше: к черту иллюзии, пора взглянуть правде в глаза! Он пользуется людьми в своих целях – не ты первая, и не ты последняя, попавшая под его фальшивое обаяние.
От обиды хотелось скулить, словно брошенной собаке.
Отнюдь не слезы – какая-то иррациональная, не испытываемая ранее тоска. Тень несбыточной мечты, в очередной раз четко проявившейся – лишь для того, чтобы девушка явственней осознала: это только тень, ничего более.
Она изначально подозревала, что сотрудничество с легионом может вылиться в неприятности для нее, но никогда не могла подумать, что станет испытывать боль такого рода. Странно – но не ощущать ровным счетом ничего оказалось значительно хуже, чем жить во власти эмоций.
Когда изнутри будто вынимают душу, сердце, внутренний свет – да что там еще вынимают в подобных случаях?! Когда в груди остается лишь серая бездонная дыра, гулкая пустота, подернутая по краю корочкой колючих льдинок. Вокруг люди продолжают жить, а она, словно сомнамбула, просто существует в своей реальности – дышит, ест, спит, функционирует. А внутри нет ничего, и из мира куда-то исчезают краски, оставляя только дождливо-серый оттенок, даже если неон Стрипа пестрит перед ней хороводом радужных лучей, а яркое солнце почти до боли слепит глаза. Только серая пустота.
Рэй всегда любила одиночество. Люди сами по себе мерзкие создания, многие даже хуже, чем койоты или кротокрысы. Хуже, чем касадоры. Одиночество позволяло ей существовать в иной плоскости, не играя в лицемерной постановке общественного перформанса с непредсказуемым сюжетом. Теперь все изменилось – даже тишина без привычного гула ЭД-Э казалась невыносимой.
Рэй отправилась в ресторан «Топс», по въевшейся в саму ее сущность предосторожности проследовав за дальний столик в углу. Приобретенная в баре бутылка скотча не просто успокоит расшатанные нервы, а выскребет начисто все нелепые, абсурдные мысли из головы. К гулям эти переживания и нытье: рана не из тех, что вылечишь стимпаком, но рано или поздно и она зарубцуется.
Но даже это место вызывало целый шквал эмоций, пробуждая непрошеные воспоминания: едва ли полтора месяца прошло с тех пор… С их встречи, ставшей судьбоносной, роковой. Он опустился напротив, за этот самый стол, а она испуганно застыла, выронив ложку и раззявив рот – как же он пугал ее тогда, одним своим взглядом припечатывая к месту, заставляя дрожать под пристальным вниманием светло-голубых холодных глаз. Казалось, это произошло многие годы назад, а она сама значительно изменилась с тех времен. Возможно, он и стал тому причиной, перевернув ее мир, решительно вторгнувшись в ее жизнь.
Рэй аморфно приканчивала шот за шотом – скотч оказался слегка выдохшийся, но обжигающе-терпкий, словно жидкий огонь в стакане. Или разъедающий горло яд. В конце концов, алкоголь возымел свое действие: в глазах поплыло, а зрение исказилось помехами, словно медленно сменяющиеся кадры на старом проекторе смещались снизу вверх неуловимыми, размытыми рывками.
Трижды к курьеру подсаживались мужчины. Солдату НКР она дала решительный отпор, пока еще была относительно трезва, кого-то из Председателей и явно неудачливого игрока, напивающегося после проигрыша, Рэй беззастенчиво послала матом. В последний раз, очевидно, слишком громко, поскольку охранник крайне тактично намекнул ей, что неплохо бы девушке оставить выпивку и вернуться в номер.
Так она и поступила – голос разума не покидал ее в откровенно опасных ситуациях, только почему-то предательски молчал во всех остальных, когда о ее безопасности столь заботливо пеклись другие. Другой.
Вульпес.
У Рэй еще хватило сил стащить броню, сапоги и джинсы, хватило даже сил доползти до кровати. В голове гудело так, что непрекращающийся монотонный звон вполне заменял привычный шум ЭД-Э. Комната плясала перед глазами… стол, сидя на котором он с таким удовольствием жевал «Сахарные бомбы», фривольно болтая ногами, а сама Рэй в порыве гнева едва не расколотила чашку об его голову. Маленькая плитка, на которой он заваривал какую-то коричневую травяную жижу, и угощал ее, хотя Рэй тогда допила до конца лишь из вежливости.
Чувствуя себя безобразно пьяной, морально уставшей и крайне уязвимой сейчас, она заснула со следами пьяных слез на щеках.

Головокружительное, захватывающее торжество победы, горделивый триумф захватчика: они одержали верх в войне, все позади, все кончено… Искренние улыбки суровых воинов, горящие затаенным восторгом глаза – алая река центурий легиона неровным всепоглощающим приливом вливалась на Стрип. Никто из офицеров не заострял внимание, что солдаты нарушают строй, постоянно переговариваясь, выпадают из маршевого ритма, чтобы похлопать друг друга по плечу или обняться. Задние ряды спотыкались, медлили, когда идущие впереди задирали головы, оглядывая облепленные яркими неоновыми вывесками высотные здания казино. Не меньше впечатленные Вегасом центурионы сквозь пальцы смотрели на брожения в шеренгах – сегодня можно проигнорировать мелкие нарушения, сегодня особенный день!
Рэй ощущала, как внутри поднимается теплое, щемящее чувство сопричастности – они вместе сделали это, все эти люди вокруг охвачены тем же радостным единым порывом.
Легион вступил на Стрип.
Цезарь шествовал впереди, со сдерживаемой гордостью и молчаливым благоговением обозревая свои новые владения: захваченный, покоренный Нью Вегас. Следом за диктатором размеренно шагал Ланий, сверкая бронзой брони на солнце. Без маски; впрочем, черты его лица казались неуловимо-смазанными, незапоминающимися, словно размытое нечеткое пятно. Рядом с ним командир преторианцев Луций – как всегда собранный и настороженный, но вполне разделяющий общий душевный подъем. Рэй следовала за мужчинами, на волне восторга ни на секунду не задумываясь, почему Инкульты нет в первых в рядах… торжество победы, тесной сопричастности к ликующей толпе начисто выметало прочие мысли из головы.
Цезарь чуть замедлил шаг возле Гоморры, прищурившись от слепяще-яркого солнца, стоящего в зените над центральным проспектом Вегаса. Рэй затаила дыхание, ожидая речи диктатора; Луций неспешно приблизился к ней, встав рядом плечом к плечу. Ланий держался на расстоянии, но скользнувшая по его губам теплая, непривычная для этого человека улыбка убедила курьера, что ее присутствие воспринято с должным одобрением ее заслуг.
Вдохновляющие слова диктатора о конце боевых операций воспринимались толпой с одобрительным ревом. Мутно-серая, размытая масса держащихся поодаль жителей Стрипа едва ли могла своим открытым скептическим недоверием поколебать радость победного триумфа захватчиков. Нечеткие контуры профлигатов служили лишь тусклым, едва заметным фоном. Багрово-красная колышущаяся толпа легионеров ликовала; а Рэй чувствовала, как разделенный восторг подхватывает ее на общной волне, заставляя ощущать себя единым целым с монолитным строем победителей.
А потом небо потемнело – казалось, никто и не заметил, как безоблачный солнечный день сменился пасмурными хмурыми сумерками, но курьер уже знала, чуяла нутром, что медленно окутывающая город темнота - предвестник близящейся бури. Катастрофы.
Черное давящее облако надвигалось с юга, бурлило угольно-серыми потоками мрака, грузно перекатываясь валом плотной туманной массы. Непроглядная стена темноты, словно квинтэссенция самой ночи, неотступно двигалась на город, но никто не замечал ее приближения. Цезарь вскинул руки в торжествующем салюте, а толпа отозвалась ликующим ревом, прозвучавшим невнятно и приглушенно, будто сквозь ватное одеяло.
Рэй оцепенела – язык отнялся, тело сковало параличом – невозможно пошевелить пальцем, ни единой мышцей… оставалось лишь с жуткой обреченностью смотреть на приближающуюся смерть, туманным валом мрака укрывающую милю за милей. Подступающую все ближе и ближе.
Странные зеленовато-желтые потеки дыма выпростались откуда-то снизу, из трещин в асфальте, окутав ноги девушки. Толпа вокруг продолжала шуметь в слепой лихорадочной эйфории, а Рэй с неотвратимым, леденящим кровь ужасом ждала завершения фатального кошмара, твердо зная, что спасения нет.
Потом облако накрыло улицу, единовременно обрушившись на безмятежную толпу всем своим весом - жуткая, душащая лавина тьмы. Площадь захлестнули сотни тонн клубящейся плотной тучи высотой до самого неба. Дыхание оборвалось, весь воздух оказался мгновенно вытеснен из легких вместе с рвущимся из горла криком. Тело погребла под собой плотная черная масса тяжелого дыма, круша кости и взрывая под давлением вены. Грудь спрессовало, глаза втиснуло в череп, а сокрушительный гигантский вал катился все дальше, перемалывая все живое на своем пути…
Вздрогнув, Рэй распахнула глаза.

Дыхание ровное и медленное, будто повторяющийся кошмар проскользнул бесследно обычной легкой дремой. Память реальности медленно возвращалась, а только что изорванное в клочья тело вновь обретало чувствительность.
Рэй нахмурилась и недовольно застонала – как же погано она себя чувствовала. Впрочем, пробуждение оказалось не настолько тяжелым, как ожидалось после употребления пинты скотча на пустой желудок.
Очень жарко, во рту пересохло, словно недавно там бушевала песчаная буря, попутно занеся на язык пару разложившихся трупов гекко – убить готова за глоток чистой воды! Давящая тяжесть на теле, приковывающая к кровати, казалась непреодолимой из-за превративших в кисель мускулов – словно отголосок дурного сна все еще преследовал ее наяву. Головная боль, как ни странно, вполне терпима – общая разбитость и слабость мышц куда более неприятны, нежели легкий звон в ушах.
Рэй вяло пошевелила ногами, пытаясь обрести контроль над телом. И вдруг шестое чувство, молчавшее до сих пор, неожиданно пробудилось в панической тревоге.
Тихий вздох, переходящий в недовольный томный стон прямо за ее ухом. Теплое дыхание коснулось шеи, чуть шевельнуло растрепавшиеся во время сна волосы.
Курьер окаменела, подавляя дрожь пронесшейся по коже волны мурашек.
Прижимающая к кровати неподъемная тяжесть оказалась чьей-то рукой, небрежно перекинутой поперек ее живота; жар исходил от чужого тела, вжавшегося плотно в ее спину, своей позой повторяющего контуры ее тела.
Курьер напряглась, готовая вскочить на ноги и бороться за жизнь, но постепенно рациональное мышление взяло верх над первичным инстинктивным порывом. Лишь у одного человека имелся второй ключ от этой комнаты. Даже не оборачиваясь, девушка безошибочно осязала присутствие Вульпеса.
«Зачем он пришел? Невозможно…»
Безумие. Бред.
Или все еще неоконченный сон.
Знакомый запах, почти родные тонкие пальцы, расслабленно покоящиеся на ее боку, мягкий ритм дыхания над ухом, который она привыкла слушать во время не столь тесно проведенных ночей. Она помнила – картинка услужливо всплывала в памяти: он чуть приоткрывает губы, когда спит, а лицо разглаживается, теряя вечно сконцентрированное, напряженное выражение. Нечто уязвимое, по-детски беззащитное проявляется в расслабленных чертах, когда гнет проблем спадает в спокойствии забытья.
Пальцы слабо дрогнули, на секунду впившись в ее кожу, и вновь безвольно разжались, соскользнув вниз по ее боку. Рэй лежала неподвижно, в смятении пытаясь распознать грани между явью и неоконченным сном, но на всякий случай не шевелилась, боясь спугнуть видение. Сердце в срывающейся пульсации трепетало в груди, множество вопросов и предположений роилось в мыслях, но Рэй в итоге предпочла отдаться на волю причудливой грезе. Полностью сконцентрировавшись на осязании, она ощущала каждую точку соприкосновения с вжавшимся в ее спину телом.
Снова недовольное, сонное постанывание – грудное, низкое, чуть капризное. Этот непривычный, нехарактерный для знакомого голоса звук заставил девушку непроизвольно расплыться в умиленной улыбке, но одновременно спровоцированное чужим стоном возбуждение вынудило ее стыдливо замереть. Рука, перекинутая через ее тело, вздрогнула, подобралась, прижимая Рэй еще ближе. Жесткие колени, упирающиеся в тыльную сторону ее голых согнутых ног, рефлекторно подались вперед, соприкасаясь с ее икрами плотнее. Колеблясь на межграничье дремы и пробуждения, Вульпес потягивался, зарывшись носом в ее волосы и продолжая крепче обнимать ее.
Со счастливой улыбкой на губах девушка прикрыла глаза, позабыв о мучительной жажде и невыносимо-жарком тепле мужского тела, особенно ощутимом в нагретой духоте непроветриваемой комнаты.
«Почему он пришел? Зачем я ему… Почему я? Снова игра, очередная роль, притворство?»
Рэй все еще не покидало ощущение нематериальной иллюзии, но вжимающаяся в ее живот теплая ладонь служила весомым доказательством реальности происходящего. Вульпес вновь зашевелился, издав протяжный, почти жалобный стон у нее над ухом, при звуке которого Рэй едва удержалась от сдавленного хихиканья, одновременно почувствовав скользнувшую по диафрагме волну горячей дрожи. Интересно, как он стонет не в полудреме, а на полубессознательном пике наслаждения, забывшись и окончательно утратив самоконтроль?
Секундное видение проскользнуло опаляющей вспышкой: обнаженные мускулистые плечи фрументария над ней чуть напрягаются в такт ритмичным толчкам сильных бедер. Брови сведены в сконцентрированном напряжении, нижняя губа чуть прикушена – силится сдержать рвущийся из груди стон, откровенно обнажающий совсем иного, бесстыдно распахнутого сокровенным эмоциям человека…
Промелькнувшая фантазия заставила Рэй тяжело сглотнуть; отчаянно хотелось развернуться к Вульпесу и проверить свои догадки.
А затем последовал резкий, испуганный рывок – девушка была буквально отброшена, перекатившись лицом в подушку, а легионер стремительно отскочил на другой край кровати, словно только что соприкоснулся с раскаленным металлом. Рэй вскинула голову, удивленно глядя на фрументария. Тот оторопело смотрел на нее припухшими от сна, невменяемыми, беспокойно бегающими глазами; мужчина шатко трясущейся рукой опирался на край матраса и одной ногой уже стоял на полу.
Белоснежная рубашка смята, лента галстука съехала и разошлась, брюки застегнуты, но распущенный ремень свободно болтается, свешиваясь пряжкой на бедро. Вульпес ошалело оглядывал комнату и тяжело, прерывисто дышал, все еще не придя в себя после резкого пробуждения.
Рэй в недоумении изучала мужчину – тот постепенно возвращал контроль над ситуацией, вновь натягивая маску ледяного спокойствия и вместе с тем избегая смотреть девушке в глаза.
- Я… - рассеянно начал он. В дерганом порыве выпрямился, отступая от кровати и в какой-то сконфуженной, скованной манере попытался отряхнуть невидимые крошки с груди.
Воцарившаяся плотная, неуютная тишина казалась материальной, словно прозрачный густой дым. Спертый жаркий воздух неподвижно завис в комнате; Рэй не хватало кислорода.
Инкульта все еще смотрел в пол, будто тайно надеялся сквозь него провалиться. Затем сдавленно пробормотал:
- Извини…
Курьер видела его смущение и растерянность: словно порядком напуганный подросток, внезапно застуканный за чем-то постыдным. Будь она чуть смелее – поднялась бы с одеяла, одним рывком прижавшись к неуклюже мнущемуся на месте легионеру. Мучительно хотелось провести пальцами по его коротким волосам, успокаивающе сжать руку, заглянуть в глаза – тише, все нормально, останься. Подавшись вперед, осторожно коснуться его нервно сомкнутых губ…
Я хочу быть с тобой, хочу тебя… Знай, пойми…
«После вчерашней попойки от тебя наверняка воняет, как от винтового торчка. Никто добровольно не захочет даже близко подходить, не говоря уж о поцелуях…На что ты надеешься, дура? Если бы он хотел, то остался бы рядом».
Рэй обреченно отвернулась, потупив взор и напряженно разглядывая потертую ткань слежавшейся серой подушки. В горле застыл тугой комок... еще не хватало разрыдаться, и без того жалкое зрелище.
Инкульта прошептал что-то матерное, отворачиваясь от девушки и с нарочитой деловитостью одергивая одежду. Быстро прошагал в ванную, на ходу застегивая ремень; через секунду Рэй услышала звук плещущейся в умывальнике воды.
Закусив губу и до боли сжав кулаки, девушка лежала на кровати ничком. Хотелось, чтобы это утро вообще не наступало, а все произошедшее оказалось просто сном, очередным кошмаром. Яркая вспышка, озарившая мир в первые секунды после пробуждения, вновь сменилась высасывающей душу пустотой. На этот раз еще хуже – теперь она точно знает ответ.
- Извини, - повторил Вульпес, выходя из ванной. Прислонился к проему, растирая припухшее лицо мокрыми ладонями. Рэй, не отрывая головы от подушки, покосилась на мужчину. По его скулам стекали капли воды, повисая на подбородке, медленно падали за ворот рубашки. Вновь растерянный взгляд куда-то в пол; Вульпес тяжело, вымученно вздохнул.
- Я… мне сказали, что…
Рэй краем глаза следила за ним, медленно моргая. Мужчина прокашлялся, стер влагу с лица, прекратив мямлить и возвращая тону прежнюю жесткость.
– Я хотел проверить, что с тобой все в порядке. Вернулся за полночь, слишком устал. Думал, хмм, что останусь всего на минуту, а оказалось…
- Ты оправдываешься? – с прорезавшейся в интонациях болью спросила Рэй; голос звучал сквозь подушку приглушенно и невнятно.
В ответ молчание. Вульпес плотно сжал губы, все еще не решаясь взглянуть в ее сторону.
Девушка отвернулась, спрятав лицо в подушке. Вряд ли польются слезы: когда хочется сдохнуть – не до слез. Просто умереть, исчезнуть, стереть сам факт своего существования полностью, чтобы никто и не вспомнил.
Обреченно прикрыв веки, мужчина неожиданно признался:
- Да. Думаю, что оправдываюсь. Извини… Это больше не повторится.
Пальцы Рэй с силой вонзились в матрас: до боли в костяшках, до напряжения в заломленных ногтях. Она лежала неподвижно, не поднимая головы. Остатки гордости понукали встать и с размаху залепить ему пощечину – подонок, тряпка… За что он так поступает с ней?
Впрочем… это просто накатывающая истерика наивной девчонки. Замечтавшаяся, заблудившаяся в собственных фантазиях – лежи, жри и переваривай: добро пожаловать в реальность! В следующий раз не будешь разевать рот и витать в облаках – мало ли тебя жизнь хлестала по лицу: далеко ведь ходить не надо, всего-то до ближайшего зеркала.
Рэй не шевелилась. Чувствовала его присутствие: он все еще стоит у двери в ванную. Неподвижно замер. Молчит.
Чего он ждет?
Слышно лишь ее прерывистое дыхание в подушку. Почему он медлит?!
- Уйди, пожалуйста… Просто убирайся! - прорычала она сквозь зубы, словно ослабевший зверь, умирающий от кровоточащей внутри раны.
Затянувшаяся тишина. Снова тяжелый, обреченный вздох. Движение за ее спиной.
- Мы выдвигаемся к убежищу через час. Будь готова. Я жду тебя в холле.
Мягко похрустывающие половицы, удаляющиеся шаги через комнату. Входная дверь тихо, тактично захлопнулась.

следующая глава

@темы: произвед, Fallout, Демоны на острие иглы

---

Фоллаутичный пикспам

В тему к Халявину

под катом оригинал картинки и прочие ужасы

Редчайшая весчь - современный арт по второму фолу! Впечатления от Модока







А еще сюда внизапно боянный Шепард затесался )

@темы: пикспам, Fallout

---

Крыша, постой!

А знаете ли вы, что у меня сегодня мини-юбилей. Годовщина, блин XD
Вообще это довольно таки рекордный срок - целый год фапать на персонажа. В целом это наверняка благодаря фику - отличный энергетический источник вдохновения.
В общем, ровно год назад написался этот несвязный пост (а еще меня можно поздравить картинкой или скрином):

Он охренителен! Да, Рине снова вынесло моск. Гори, пустошь, синим пламенем: я за Легион!

Вульпес Инкульта

запись создана: 29.10.2010 в 21:37

@настроение: влюбленное

@темы: шиза, Fallout

---

Фик

Автор: Rina Nettle
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: легион
Жанр: бесстыдный стеб и полный никакон - жестокий, бессмысленный и беспощадный.
Размер: мини
Статус: пока вдохновения хватило на три части.
Аннотация: В ходе диалога с Oxxra наткнулись на шизанутую идею "Родительский день в легионе". Суровые мамы суровых мальчиков наносят суровый визит в форт.

Matrem tuam*

читать

Запыхавшийся фрументарий-рекрут вбежал в палатку диктатора, споткнувшись на пороге, пролетев носом вперед пару футов, и в конце своего пути по неровной траектории растянулся во весь рост посреди линялого ковра. Преторианцы по обе стороны входа лишь неодобрительно покачали головами, но Цезарю, похоже, пришлась по душе раболепная поза распластавшегося у его ног легионера. Отплевываясь от свалявшегося ворса ковра, посыльный задрал голову и, испуганно глядя на диктатора, обеспокоенно доложил:
- Они готовы прорвать оборону.
Цезарь нахмурился. Форт держал осаду уже вторую неделю, за это время его люди сильно упали духом, не выдерживая постоянного психологического прессинга. А пару дней назад начались диверсии - довольно смелые и отчаянные. Даже стены крепости не спасали от попыток врага прорвать защиту; вчера, к примеру, Луций принес очередные плоды ежевечернего обхода периметра: три пары вязаных носков и аккуратно переброшенную через забор жестяную банку домашних солений. Настроение в форте царило подавленное: люди обменивались мрачными взглядами, чувствуя близость грозящей опасности.
Уже неделю гражданская делегация из тылов держала форт в кольце, пытаясь прорвать периметр. И с течением времени Цезарь все отчетливее понимал, что этот противник легиону не по зубам: даже ненависть профлигатов не шла ни в какое сравнение с настойчивостью солдатских матерей, проделавших значительный путь, чтобы увидеть и поддержать своих чад перед решающим боем за дамбу Гувера. В данный момент многотысячная армия мам, не уступающая по размерам армии Сына Марса, разбила свой лагерь под стенами форта, смущая солдат запахом домашней еды и ежевечерними причитаниями под всем периметром лагеря. На ультимативные просьбы оставить вязаные шарфы у ворот и уйти с миром родственники не реагировали, вселяя страх в ряды суровых легионеров. Культ воина давал не просто трещину - он с треском рушился под несмолкаемым женским гомоном и доносящимися из-за стен крепости истошными криками: "Флавий, солнышко, ты хорошо там кушаешь?", "Маркус, немедленно выйди и поцелуй мамочку, я тут до вечера должна стоять?!", "Гай, я принесла твое любимое варенье из агавы - тебе привет от бабули!"
- Все настолько плохо? - уточнил Цезарь, недовольно растирая лоб - мигрень усиливалась. Рекрут с тяжелым вздохом кивнул, печальным взором разглядывая сапоги диктатора.
- Думаю, мы обречены...
Приподнявшись с пола на локтях и глядя снизу вверх на Сына Марса, молодой фрументарий осмелился добавить к сказанному:
- Некоторые полагают, что лучше открыть ворота: чем скорее мы все пройдем через это, тем лучше. Людям страшно, но ожидание неизбежного еще хуже...
- Неизбежного... - эхом повторил Цезарь. Дерзость этого юнца не нравилась вождю легиона, но рекрут в чем-то был прав. Опустившись в кресло, диктатор махнул рукой, подозревая, что ошибка может обойтись ему дороже, чем провал первого штурма дамбы:
- Хорошо, впустите их в форт. Удвоить преторианскую охрану, никого не впускать в штаб. Увеличить время утренних тренировок - это должно несколько облегчить ситуацию, и отбой можно трубить на час раньше, после него - комендантский час, особенно для вторженцев! Передайте им, что в их распоряжении сегодняшний день до заката: с последним лучом солнца пусть убираются обратно, иначе... иначе...
- Так просто мы их не выгоним, - мрачно заметил Луций, с ужасом предвкушая последствия смелого решения диктатора. Цезарь недовольно воззрился на лидера преторианцев и, скривившись, отозвался:
- В таком случае начнем децимацию солдат - угроза должна подействовать.
Луций просиял и удовлетворенно кивнул: Цезарь всегда проявлял изобретательность в приемах психологической войны.
- Ну, да поможет нам Марс, - вздохнул вождь легиона. - Откройте ворота.

Unus.

Одним из своих неоспоримых достоинств Вульпес считал способность незаметно скрываться в толпе - архиважное для шпиона умение. В обществе профлигатов на Стрипе всегда важно сойти за своего парня, за местного обитателя, иначе последствия разоблачения станут фатальны. Вкупе с талантами разведчика непредсказуемость тактики способствовала эффективности всех проектов фрументария, но диверсионные операции тем и примечательны, что шпион участвовал в них с позиции атакующего, отнюдь не защищающегося. Сейчас его умения призваны были спасти не просто его репутацию, честь и достоинство, но и сберечь немало нервов.
В форте царило оживление: военный лагерь напоминал рынок рабов в разгар торгов. В качестве невольников выступали на этот раз сами солдаты армии Цезаря, оккупированные разношерстной толпой крикливых женщин преклонного возраста, которые осматривали своих чад на предмет ран, излишней худобы и общей удовлетворительности физического самочувствия. Престарелые бабули и разновозрастные младшие сестры сновали между рядов палаток, внося суету и хаос в размеренную лагерную дисциплину. Расталкивая локтями дюжих бойцов, целеустремленные мамаши метались по лагерю в поисках затаившихся в укрытиях великовозрастных сынишек. Многие несчастные, чьи родственники уже открыли их местонахождение, страдали в плену удушающих объятий и задыхались под тройным слоем любовно связанных в подарок шарфов, домотканых свитеров с маленькими браминами и веселыми гекко. Заботливо пошитая долгими аризонскими вечерами шерстяная одежда вызывала у изнемогающих под мохавским пеклом солдат подобие локального парникового эффекта, но родственники придерживались четкой позиции, что забота о здоровье никогда не бывает излишней.
Инкульта скользил меж рядов палаток, попутно вынужденно улавливая обрывки малосвязных повествований о личной жизни двоюродных тетушек легионеров, проблемах ведения фермерского хозяйства и неурожае маиса в средней полосе. Кто-то жаловался на прохудившийся без мужского вмешательства амбар, некоторые – на распустившихся рабов, многие просто невнятно причитали, оплакивая постоянное отсутствие родного сына из-за затяжной службы родине в дальних профлигатских землях. Вульпес лавировал между тентов, избегая задержек на одном месте – точно зная, что таким образом значительно снижает шансы быть обнаруженным. Осталось дотерпеть лишь несколько часов до заката, потом можно будет пообедать, присесть, перевести дыхание, возможно даже поспать…
- Молодой человек, куда это вы направляетесь?
Инкульта почувствовал, как крепкие пальцы схватили его за шиворот и с силой дернули назад. Вульпес едва удержал равновесие; внутри все похолодело…
- Я? Да я, собственно, никуда… Привет, мам.
- Ну здравствуй, сынок.
С громким чмоканьем глава фрументариев подвергся целованию в обе щеки.
- Ты почему не ответил на письмо, маленький паршивец? – вслед за поцелуями последовал подзатыльник. Фрументарий попытался скрыться за палатками, подальше от посторонних глаз, поскольку чутье явственно подсказывало шпиону, что экзекуция только начинается.
- Мам, ты сменила секретный шифр – я не раскодировал…
- Во имя Марса, Вульпес! Неужели ты не состоянии расшифровать простейший биграммный алгоритм – я всего лишь писала о погоде и заказанных у караванщика новых туфлях! О более важных вещах – более сложные криптографические протоколы, но я ведь ни за что не поверю, что ты не в состоянии раскодировать… да, так и признайтесь, юноша: лень было писать ответ мамочке!
Еще один подзатыльник, на этот раз куда более чувствительный. Зашипев сквозь зубы, Вульпес недовольно потер ушибленную голову.
- У меня дела, маам. Я все время на Стрипе, в форте появляюсь редко, а почтовые курьеры нынче такие безалаберные…
- Не пытайтесь оправдываться, молодой человек! Эти твои загулы к профлигатам до добра не доведут!
Инкульта закатил глаза к небу, игнорируя пару рекрутов, устроившихся неподалеку у лагерного забора и старательно делающих вид, что разнос главы фрументариев совершенно не занимает их внимание. Однако тихое сдавленное хихиканье начисто лишало их прикрытие любой верибельности.
- Этот твой Стрип... Как медом тебе там намазано – развратный, мерзкий притон! Скажи мне, Вульпес, - женщина понизила тон до угрожающе-низкого, – ты уже пробовал сигареты?
- Нет, маам. Я РАБОТАЮ на Стрипе, мне некогда отдыхать…
Женщина склонилась ближе, пристально глядя сыну в глаза:
- А алкоголь? Ты пробовал алкоголь? Там дурная компания, Вульпес… все эти отвратительные профлигаты – рано или поздно они предложат тебе алкоголь!
- Я шпион под прикрытием, мама… Я взрослый человек и сам знаю, что делаю…
- Вот, он взрослый! Ну вы посмотрите на него… Он. Взрослый.
Всплеснув руками, в поисках поддержки объявленного постулата мать обернулась к хихикающим рекрутам - те вновь поспешно сделали вид, что данная дискуссия о самосознательной зрелости главы фрументариев их не касается.
- Алкоголь вреден для здоровья, особенно в твоем возрасте.
- Что не так с моим возрастом – мне почти тридцать… - растерянно и уныло протянул Инкульта с такой тоской в тоне, словно у него ныли зубы.
- Тем более! – возразила женщина, словно слова сына являлись подтверждающими ее теорию доказательством неоспоримой правоты. – А ведешь себя как маленький!
- Я не пью и не курю, честное слово, мама!
Подбоченившись, женщина подозрительно прищурилась, внимательно глядя на шпиона и пытаясь уличить его во лжи. Вульпес быстро сдался под ее пристальным взглядом и смущенно отвел глаза:
- Мам, мне пора идти. Дела, работа, долг, обязанности…
- Ах, сынок… Только не говори, что хочешь поскорее избавиться от общества любимой мамочки!
- Ну что ты, ма! Совершенно неотложное дело: телесные наказания плетьми вот этих двух рекрутов – ты видишь, они уже давно ждут своей очереди.
Хихикающие неподалеку солдаты почему-то резко изменились в лице. Пожилая женщина сочувственно похлопала сына по плечу:
- Весь в заботах, мой мальчик… Ну хорошо, иди, иди. Смотри, не потяни мышцы: эти новобранцы нынче такие тупоголовые – нужно приложить усилия, чтобы вбить в них хоть какой-то толк.
- Хорошо, мам, - Инкульта смущенно чмокнул женщину в щеку и развернулся к онемевшим рекрутам, в ужасе застывшим на месте. Взгляд главы фрументариев красноречиво предвещал самые недобрые последствия для двоих потерявших всякое желание хихикать вояк.
- Не забудь ответить на письмо, сынок! Помни: биграммный алгоритм! И не забывай надевать шляпу, чтобы не напекло голову. У тебя нежная кожа – на солнце может сгореть нос… тебе прислать защитного крема на жире кротокрыса?
- Не надо, мам, спасибо, - кисло улыбнувшись, Инкульта обернулся и издали махнул ей рукой на прощанье. Затем пинком ускорил еле передвигающего ноги обреченного рекрута, грустно плетущегося на неотвратимо назначенную экзекуцию.
Женщина проводила легионеров взглядом и украдкой смахнула набежавшую слезу, втайне гордясь своим сыном.

Duo.

- Мама, кто это? – взвыл Антоний, увидев на руках у матери нечто маленькое, пушистое и грозно скалящее зубы на дрессировщика боевых псов легиона.
- Познакомься, сынок – это Версенжеторикс. Правда он милый?
Антоний скептически воззрился на невзрачный комок размером с детеныша кротокрыса, злобно взирающий на ветерана легиона из-под кудряшек нависающей над глазами шерсти. Комок тоненько и препротивно рычал.
- Это… это собака? Мама, эта хлипкая тварь – просто… просто живое оскорбление для всего собачьего рода! Когда мы жили в Денвере, наши старые боги…
- Мы больше не живем в Денвере, сынок, - возразила женщина, успокаивая грозно тявкающую кудрявую шавку. – Верси очень отзывчивый и добрый мальчик, а ты его пугаешь, ути моя прелесть, кто мамина любимая собачка?
- Мааам!
Само существование этого ублюдочного четырехлапого создания, каким-то чудом заимевшего в крови черты семейства собачьих, вызывало у Антония неприязнь и недоумение по поводу мировой несправедливости бытия. Его тренированные боевые псы, способные уверенно и безжалостно разорвать горло человеку, не страшащиеся напасть на закованных в броню вооруженных профлигатов, готовые сравниться в выносливости даже с самыми закаленными солдатами – ни один из его любимых псов и помыслить не мог, что вот это кудрявое создание – тоже является какой-никакой, но собакой.
Антоний недобро глядел на Версенжиторикса, Версенжиторикс скалил мелкие зубы на Антония: оба поняли с первых минут знакомства, что во взглядах на роль друга человека в обществе их мировоззрения претерпевают тотальный антагонистический диссонанс. Долгие годы племя Битых Псов почитало собак как тотемных животных, поклонялось им - впрочем, давно отойдя от былых традиций, ветеран легиона по сей день видел в собаках некое божественное начало… видел до сегодняшнего дня. Шерстяной кудрявый комок безжалостно рушил его устоявшуюся картину мира. Таких выродков собачьего рода следует убивать еще щенками…
Спонтанная мысль закралась в голову Антония. Вероятно, вселенское равновесие можно исправить, как и вернуть честь собачьего рода. Легионер лукаво взглянул на женщину перед собой:
- Знаешь, мам, твой… - назвать ЭТО «псом» не поворачивался язык, - Твой питомец наверняка скучает? Может я его выпущу в загон к моим ребятам, пусть поиграют.
«Надеюсь, мама не очень расстроится, когда от этой шавки останутся только клочья шерсти – я подберу ей нормального, здорового и сильного щенка».
- Это так мило, сынок – разумеется, Верси не откажется размять лапки. Ну, иди малыш – не запачкай животик, там в загоне грязно!
Антоний ловко перекинул озлобленно рычащий комок через забор, вовремя убрав пальцы из капкана мелких, но острых зубов. Комок пролетел десять футов по воздуху и плюхнулся в лужу, обрызгав недоверчиво вздернувшую голову Лупу. Гигантская полукровка подняла вопросительный взгляд на прибавление в загоне и предупредительно утробно заворчала. Счастливая улыбка почти свершенного возмездия набежала на лицо легионера, и он с цветущим видом обернулся к матери:
- Ну, расскажи мне, как дела дома…

Ближе к закату, когда отведенное на посещения время подходило к концу, Антоний проследовал в загон, заранее готовясь утешать мать в ее вполне восполнимой утрате. В загоне было тихо – наконец-то эта мелкая шавка прекратила свой пронзительный скулеж. Открыв решетчатые ворота, ветеран легиона гордо осмотрел своих псов; мать прошла следом, призывно крича и похлопывая по коленкам.
- Верси, малыш, пора домой!
Антоний украдкой скрывал снисходительную усмешку – бесполезно, мама, прости. У Лупы есть отличные молодые щенки… О нет…
Лупа… Нет!
Антоний изменился в лице, побледнев и приоткрыв рот. Его любовь и гордость, любимица Лупа распласталась на пузе в грязи, а сверху пристроился кудрявый шерстяной комок, совершая акт соития с лучшей бойцовской собакой легиона.
- Лупа, девочка моя, - взвыл Антоний, в ужасе пытаясь исправить положение, пока не стало слишком поздно – приплод кудрявых болонок внес бы некоторый элемент хаотичности в ряды тщательно взращенных хищников стаи. От выверенного пинка легионерским сапогом Версенжеторикс перелетел через забор загона, сопровождаемый шокированным вздохом мамы и удивленным взглядом обалдевшей Лупы.
- Прости, мам, но вам, кажется, уже пора, - растерянно пробормотал Антоний, смутившись под укоризненными взорами двух разочаровавшихся в его добродетели женщин.
- Знаешь, Антоний…- начало фразы его матери заблаговременно не предвещало ничего хорошего, но кровь ветерана легиона застыла в жилах, когда он услышал из-за ограды низкий, раскатистый, хорошо знакомый бас:
- Да дохлого брамина вам в задницу, какой мудак кинул в меня этот шерстяной комок?!!
«Ланий», - обреченно подумал Антоний, подозревая, что это последние секунды его жизни и уж точно последняя встреча с мамой...

Tres.

- Вот ты где, мой одуванчик!
Преторианец у входа изменился в лице: сначала покраснел, затем побледнел, и в итоге посинел, сдерживая прорывающийся наружу смех.
- Иди сюда и обними мамочку!
Гвардейцы усердно делали вид, что происходящее их не касается, но каждый отныне сомневался, доживет ли теперь до утра, владея такими компрометирующими данными. Возможно, преторианская охрана подлежит полной замене… Первая же фраза диктатора служила утвердительным предвестием данному мрачному предположению:
- Кто. Ее. Сюда. Впустил.
Разумеется, все молчали. Прямое невыполнение приказа – непростительный проступок, но попробуй останови деловитую старушку, которая с боем прорывалась в штабную палатку, юрко проскальзывая под руками пытающихся задержать ее охранников.
- Эдди, солнышко… ты совсем не узнаешь мамочку, гребаный ты неблагодарный ублюдок?!!
- Здравствуй, маам, - мрачно насупившись, протянул диктатор, не глядя на женщину и нервно ерзая на своем троне. Растолкав преторианцев, все еще тщетно старающихся обеспечить безопасность вождя, старушка устремилась к сыну и заключила того в объятия. Цезарь не сопротивлялся, обреченно опустив руки и тоскливым, полным безнадеги взором глядя в стену.
- Ну чего ты расселся? Уступи маме место, у меня между прочим ноги больные!
Диктатор недоверчиво взглянул на женщину исподлобья и с тяжелым вздохом поднялся с трона. Старушка бойко заняла сидение, свесив с кресла короткие худые ноги.
- Я погляжу, ты неплохо устроился. А мамочку совсем забыл: даже писать перестал – кажется, еще в сорок восьмом… эгоистичный мелкий паршивец!
- Мам… я диктатор легиона, вождь восьмидесяти шести племен, божественный Сын Марса…
- Кого-кого? Знаешь что, молодой человек – я еще не настолько старая склерозная развалина, чтобы не помнить имена всех своих любовников! Смею тебя уверить - ни Марса, ни Макса среди них не было!
Диктатор чувствовал, как наработанный десятилетиями имидж лидера стремительно рушится… пожалуй, впервые он чувствовал себя загнанным в угол в столь безвыходном положении. Оставался еще один вариант, чтобы исправить и без того сметенную в пыль репутацию:
- Кто вы, женщина? Я вас не знаю! – диктатор сделал удивленные глаза и даже на всякий случай отступил на шаг от «предполагаемой сумасшедшей».
Старушечья деревянная клюка опустилась ему на бедро – то есть Цезарь предпочел бы назвать эту зону своего тела бедром: всяк лучше, чем признать, что диктатора побили по заднице.
- Ах ты неблагодарный засранец! Вырастила, выкормила, воспитала… Семь лет ему пеленки меняла, пока он по ночам ссался в штаны, и что я теперь получаю?
Еще несколько ударов клюкой нашли свою цель – на этот раз достаточно точно, целенаправленно и однозначно, что невозможно было и далее именовать сию область «бедром».
Преторианцы угрюмо смотрели в пол, не пытаясь вмешаться и стремясь по возможности слиться со складками в стенах палатки.
Диктатор безнадежно пытался скрыться от карающей клюки за троном, но орудие возмездия настигло его и там.
- Кхм, простите… Знаете, вы абсолютно правы.
Цезарь и старушка удивленно воззрились на вмешавшегося в семейную сцену главу преторианской охраны.
- Дети растут такие неблагодарные, - продолжал Луций, потихоньку занимая внимания женщины и полностью игнорируя угрожающий безжалостной кровавой расправой взгляд диктатора. "И ты, Брут?" - явственно читалось в не предвещающем ничего хорошего взоре Цезаря. Старушка опустила клюку и пристально уставилась на мужчину.
- В вопросах воспитания моя мама полностью солидарна с вами – она тут рядом, где-то ходит по лагерю. Я ее еще не видел, ибо долг обязывает оставаться на посту, но… - Луций тяжело сглотнул и, наконец, решился. - Предлагаю ее найти вместе - думаю, вам стоит многое обсудить.
По палатке пронесся тихий ропот восхищения столь самопожертвенной отвагой. Смягчившимся, полным немой благодарности взглядом диктатор воззрился на верного Луция и по возможности тихо и незаметно отступил в тень, скрываясь со сцены действий. Старушка с интересом рассматривала лидера преторианцев, явно не замечая смиреной обреченности во взгляде несчастного мужчины.
- Ну, идемте, - Луций решительно взял ее под руку и, тяжело и обреченно вздохнув, шагнул ко входу. Из мнимой безопасности палатки претория навстречу толпе мам. Навстречу неотвратимому будущему. Навстречу своей судьбе.
- Я не забуду, мой верный друг, - тихо произнес Цезарь, украдкой смахивая набежавшую слезу. И пока старушка не среагировала на его голос, вновь поспешил укрыться за спинкой трона.

_________

* - (лат.) мать твою.

@темы: произвед, Fallout

---

Из сойеровского формспринга

Я полагаю, что гендерные роли в Легионе не были эффективно сообщены в игре. Через Легионеров это изображается как женоненавистничество, которое никогда не было объяснением, которое я имел в виду для побуждений Цезаря. Цезарь хотел, чтобы женщины остались вне сражения, потому что он хотел произвести так много Легионеров насколько возможно как можно быстрее. Это не касается боевых (или других) способностей женщин, но очевидный факт, что женщины - единственные, кто может родить детей, таким образом, он хотел, чтобы они производили их в максимально возможном количестве. К сожалению, я не думаю, что Цезарь когда-либо говорит что-либо об этом непосредственно, таким образом, игрока оставляют с очень женоненавистническими заявлениями различных Легионеров. Это все еще предосудительно, но по иной причине.


От себя - выполнение женщинами определенных общественных функций отнюдь не означает, что их принижают и считают людьми второго сорта. Просто ясно дают понять, что на фронте им делать нечего.
И вообще я не удивлюсь, если в тылу из-за социально-гендерной картины женскополого количественного перевеса царит суровый матриархат. XD

@настроение: haters gonna hate

@темы: мысли вслух, Fallout

---

Welcome

 Карнесса, добро пожаловать!

Все ходила вокруг вашего дневника кругами, ходила... созрела таки на подписывание) Рада видеть взаимно в моем тараканнике. Со мной на "ты"

@настроение: радостное

@темы: ПЧи

---

Прэлестно

Второй фол, прибытие в Наварро (на родину Аркадия), где можно при высоком красноречии притвориться новобранцем Анклава и проникнуть на базу. Знакомьтесь - сержант Дорнан.



Далее адаптация вышеупомянутого товарища к Вегасу... один анклавовец (а анклавовцы как известно не бывают бывшими) таки имел наглость потерять свою силовую броню, бггг...

смотреть видеофлуд по фолу, подборка плюшек, лулзов и прочих ништяков

Плакалъ


Концовка решает )))

@настроение: мимими

@темы: прелесть какая!, пикспам, Fallout

---

Офлэшмобилась

Суть такова: оставляете коммент - я даю вам 3 человека/персонажа, из которых вы должны выбрать:
1) с кем бы переспали,
2) за кого вышли б замуж/женились,
3) кого сбросили со скалы

В комментах можно предлагать мне свои каверзные вариации персонажей.

Пока от Аниты: Вульпес, Гаррус, Бишоп.
Как ни странно, именно в этом порядке они у меня и идут.
1) Вульпес. Он явно не создан для милых семейных отношений, а со скалы кидать - низашто! Думаю, вариант "переспать" в высшей степени устроит обе стороны.
2) Гаррус - примерным семьянином будет! Сочетает все те качества, которые мне нравятся в реальных живых, а не фандомных мужиках. А к калибровкам я привычна: эх, тяжкая женская доля... Внешность и прочие жвалы - ну, никогда на эту тему не заморачивалась. Муж со жвалами - необычно и экстравагантно! Правда борщ с декстроаминокислотами варить придется, хмм... че-то я чем больше о проблематике семейной жизни думаю, тем сильнее Гарруса в третий пункт хочу запихнуть, чтоб не мучиться XD
3) И все же Бишопу придется лететь со скалы. Ибо у него и так суицидальные наклонности. Спать с таким эгоистичным товарищем вряд ли будет фееричным действом, ну а супружничать - да боже упаси!


От  Koito боевые пенсионеры: Харон, Джошуа Грэхем и Северус Снейп.
Вот тут тут я реально задумалась... два калеки и одна "прошла любовь".
1) Снейп. Только лишь по той причине, что переспать с ним эстетичнее, чем с Хароном. Хотя это будет жестоко по отношению к Снейпу - ему либо большую и чистую лябовь, либо полное отсутствие прочих контактов. А можно просто посидеть по разные стороны кровати, поджав коленки к груди и натянув до пяток футболку? И параноидально пялиться друг на друга до утра?
2) Джош. Надеюсь, что у него не все сгорело. Спокойный, надежный, миролюбивый тип с огоньком (как-то это некорректно - пусть будет "с перчинкой" ). Ведет оседлый образ жизни, у него есть дом-крепость, почти стабильный быт и, что самое главное - пачка кофе! Лидерские способности являются для меня едва ли не основным привлекающим фактором, к тому же у него еще и толпа рабов дикарей-поклонников в услужении - со всех сторон выгодная партия для создания крепкой материально-обеспеченной социальной постапокалиптической ячейки общества. Обычно мужьям стирают носки, но в данном случае придется стирать бинты. Обнимашки с ним тоже не прокатят без воплей "Аааай, больно!" Еще и литературные вкусы у него довольно односторонние, но с ним же можно не только литературу обсуждать)
3) Со слезами на глазах досмотрела, как Харон долетел до дна пропасти. В любовники это как-то жестоко - как и со Снейпом, большую часть ночи посвятили бы предолеванию его комплексов и вылавливанию прочих тараканов, а потом гуль - это все-таки гуль, как бы ни свунило фоннаток в радужных представлениях. Как муж - причины те же. С Хароном хорошо дружить, но не более. К тому же вдруг из него вышел бы подкаблучник? Чуть что: "Поговори с Азрухааалом с Риииной!"

От Русалки: Цезарь, Роршах, Тейн
Теперь я думаю, с кем больше хочу переспать на одну ночь - то ли Тейна нализаться до состояния невменько, то ли Роршаха вымыть...

читать

1) Роршах. Вымыть, провести сеанс психотерапии и повышения самооценки с закрепяющими курс физическими упражнениями. Отослать в ночь истреблять зло, ибо с таким бескомпромиссным мужем семейная жизнь превратится в ад.
2) Цезарь. Я стану ему женой, Аркейдом и Грэхемом в одном лице! Мы будем с ним вести философские разговоры сутки напролет предварительно сперев у Грэхема раритетный кофе, чтоб не заснуть. Обо всем от философии Гегеля, которой я начиталась в избытке, до когнитивной лингвистики и диалектальных особенностей ономатопоэтики дикарских племен среднего запада! У нас с ним одинаковое филологическое образование, мы нашли друг друга, аве! Да, еще можно обсудить адаптацию латинизмов к современному английскому языку в условиях выработки терминологии легиона, и военную стратегию Гая Юлия Цезаря, и целесообразность привнесения римских традиций применительно к постапокалиптическому обществу... О бооооже, я хочу за него замуж!!!!!
3) Лети, Тейн, лети... who cares? Нифига ни разу не привлекателен. Я узнала, что его можно романсить, только после прохождения игры. Я все думаю, как с Цезарем буду дискутировать о проблематике лексического воздействия мексиканского диалекта... Все, я заткнулась...

От  Anna Angell Мистер Дарт Вейдер, Франт и Бэтмен.
Охо-хо я вам скажу...

1) Франт. Милый, обходительный парень. С ним кстати единственный раз за игру курьерша почувствовала себя жэнсчиной, когда он ей начал отвешивать комплименты. Думаю, мы бы нашли друг друга и разбежались по утру довольные и щастливые, получив все, что нужно.
2) Вейдер. Деятельный такой, предприимчивый муж. Да, я снова повторюсь, я клюю на облеченных властью мужиков. Наверняка дома показываться редко будет - то на стройке Звезды смерти, то на патрулях каких-нибудь повстанцев ловит... потом придет домой усталый такой, орать уже не может, только хрипит тихонько - все силы на работе израсходовал. Вот снимет шлем, в кресло упадет и скажет: "Жона, неси борщ!" Жона борщ принесет (с пампушками), носки выстиранные в подотчетном количестве 38 пар предъявит под опись, посуду в робота загрузит и можно баиньки - все в порядке, семейная идиллия!
3) Бетмену не страшны пропасти. Единственное, чего я боюсь, что он таки взлетит и вернется обратно, и тогда с обрыва уже полечу я


От  Jokekiller Аркейд, Король, Рауль
Хм... озадачилась. Уже и замуж перехотелось...
1) Король. Ну он хороший парень, но чтобы замуж... да и переспать как-то тоже не хочется, особенно учитывая бешеное количество липнущих на него теток букет от него можно получить скорее венерический. Можно мы просто выгуляем Рекса под луной?
2) Аркейд. У нас будет фиктивный брак: best friends fareva. Возможно, нам даже будут нравиться одни и те же мужики... А вообще домашний доктор - это неплохо.
3) Рауль. Его как-то ни туды, ни сюды. Характерами мы с ним не сошлись, гуль он и есть гуль, к тому же пенсионного возраста... еще развалится в процессе брачевания. Поэтому пусть летит на вольные хлеба...


От Лилько паладин Баэл, Десмонд Локхарт, Харкнесс
Буду действовать методом исключения

читать

1) Черт знает, оснастили ли Харкнесса как рабочего робота полным боекомплектом - ну, вы понимаете о чем я. Поэтому чтобы не быть в самый ответственный момент ошарашенной поршнями и шестеренками в штанах, придется выбирать смазливого мальчика Баэла, которого я вспомнила только благодаря вики. Мальчик сей ничем не примечателен и вообще не в моем вкусе, но если уж партия поставила задачу переспать...
2) Десмонд, любовь моя подпорченная разложеньицем! Обожаю этого засранца, а о земельном участке в Пойнт Лукаут так вообще мечтаю с первого шага по колено в болото. И он любит животных: собачек, местных дикарей... Десмонд бы правда изрядно охренел и послал меня матом, узнав о подобном сватовстве, но за это и лублу: все остальные на Столичной Пустоши и в ближайшем ее окружении бегают перед Умницей 101 на задних лапках, один лишь Десмонд относится к ней со здоровым скептицизмом и критикой. А как он феерично матерится, какой талантище!
3) Харкнесс летит с вышки Ривет Сити. Надеюсь, он достаточно крепкий, чтобы не разбиться. Никогда не разделяла всеобщего фапа на него, поэтому увы, Харкнесс, увы...

@настроение: позитивничаю

@темы: флэшмоб

---

Демоны на острие иглы. Глава 20.

Демоны на острие иглы
Автор: Rina
Иллюстрации: Arona
Фандом: Fallout New Vegas
Персонажи: жКурьер, Вульпес Инкульта
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: в работе

Глава 20.
Петля.

Зимы в Мохаве мягкие, но после обжигающей жары неистового летнего солнца даже пятьдесят по Фаренгейту воспринимаются чересчур зябко. Сегодня конец января ощущался в полной мере – холодный ветер дул с реки, заставляя временами поеживаться под резкими порывами. Вечерело. Предзакатные тени ложились на песок арены длинными темными полосами; где-то на окраине лагеря выли псы.
К началу боев все скамьи амфитеатра оказались плотно заняты - после прибытия войск с других фронтов количество солдат в лагере увеличилось едва ли не втрое. Рэй все еще нервно переминалась с ноги на ногу у входа на арену, где немногословный преторианец велел ей ожидать диктатора; сам Цезарь до сих пор не спешил появляться. Неподалеку от курьера двое парней разминались перед боем, знакомый по Коттонвуду работорговец что-то негромко внушал крупной, широкоплечей женщине со связанными руками – хмурая пленница в изодранной песочно-желтой армейской форме возвышалась над легионером почти на целую голову.
По въевшейся привычке курьер нервно покусывала кончик косички – в какой-то мере это помогало унять волнение: даже во время первой встречи с Цезарем ее не лихорадило столь сильно в ожидании предстоящего разговора. Рэй не доверяла дару предвидения, интуиции и прочей мистической чепухе, но сейчас нехорошие предчувствия терзали ее с такой силой, что девушка готова была плюнуть на все и трусливо скрыться, сбежав за ворота форта.
Перед аудиенцией с Цезарем Инкульта вкратце обрисовал курьеру перспективы: диктатор все еще испытывал определенные сомнения касательно ее лояльности – вполне обоснованный вывод после убийства нескольких солдат легиона, где все улики явственно указывали на участие девушки. Однако Рэй оставалась единственным человеком, имевшим доступ в казино «Лаки 38», что делало ее незаменимой персоной в затеянной Цезарем партии.
«Не вступай в открытую конфронтацию, не оспаривай его слова, не затягивай с ответами и решениями. Цезарь обычно сдержан и способен выслушать чужую позицию, но любая неуверенность скажется не в твою пользу. Думай головой, не поддавайся на его провокации и будь предельно честна: тебя он видит насквозь, но немногие способны разгадать его истинные мотивы и замыслы».
Помимо прочих рекомендаций Вульпес тонко намекнул на проблемы со здоровьем диктатора. Рэй в свой прошлый визит стала свидетельницей жестокого приступа мигрени у вождя легиона – боль делала того нервным и раздражительным, этот факт Инкульта особенно советовал учесть курьеру.
Дейл добавил от себя пару замечаний – без личных нападок, но с долей здравого рационализма: «Ты, женщина, своим дерзким поведением бросаешь вызов любому легионеру. Ты часто забываешься, считая себя ровней мужчинам; Вульпес порядком размяк, грея задницу в Вегасе - слишком лояльно к тебе относится, но не все здесь придерживаются столь же широких взглядов: другим сложно привыкнуть к подобным вольностям со стороны диссолюта. Сын Марса оценивает человека по заслугам. Цезарь мудр, он вряд ли проявляет предвзятость из-за пола его союзников, но и ему нужно сохранять лицо перед солдатами. Поэтому веди себя скромнее, без провокаций, без вызова. Помни свое место».
После подобных напутствий Рэй лишь сильнее пала духом, ощущая себя ягненком, предназначенным на заклание матерому когтю смерти. Она догадывалась, что рано или поздно Цезарь использует ее, чтобы добраться до Хауса – логика настаивала, что курьеру нечего опасаться, пока она нужна диктатору. Но не бывает незаменимых людей, любые планы с ее участием можно переиграть: легион взял бункер Братства Стали измором – что уж говорить о цитадели Хауса, о Вегасе, который тоже не протянет долго в изолированном окружении.
Словно часовой возле входа, Рэй размеренно мерила шагами расстояние между створками ворот арены, от ворот до ближайшего тента, от ворот до кузнечного станка, от ворот до палатки с пленниками… Ферокс давал указания своим ученикам перед предстоящими боями, Инкульта уже занял место где-то на рядах – фрументарий, ссылаясь на занятость, крайне неохотно согласился почтить амфитеатр своим присутствием. Дейл настаивал, чтобы друг посмотрел бои с его участием, а Рэй… просто знать, что он где-то рядом – только одна эта мысль ощутимо придавала уверенности и сил.
Поединки не смели начинать без присутствия Цезаря; люди на трибунах терпеливо ждали, не выказывая признаков недовольства: армейская дисциплина сказывалась даже во время отдыха. Прошло полчаса: зрители мирно переговаривались, зато непосредственные участники грядущего представления изрядно издергались в мучительном ожидании оттягиваемых боев. Рэй нервничала наравне с ними – ей тоже предстоял поединок: словесная битва со столь же непредсказуемым исходом, от которого могла зависеть жизнь.
Наконец, полог палатки на преторианском холме распахнулся, и приветственный рев толпы громогласно возвестил о появлении Сына Марса. Цезарь шел в сопровождении четверых гвардейцев: торопливо, целеустремленно, словно чувствуя легкую вину за опоздание. На некотором отдалении вслед за диктатором шагал высокий мужчина в причудиво выкованной металлической маске; Рэй хватило слышанных ранее немногочисленных обрывчатых описаний, чтобы без сомнений узнать в сопровождающем знаменитого легата Лания.
Курьер изумленно разглядывала поистине гигантского мужчину – легат оказался почти восьми футов ростом, могучее тело выплавлено из мускулов, резким рельефом и жесткостью подстать устрашающим линиям кованой стали на тяжелом шлеме. Казалось, сама земля содрогается при каждом его шаге, но неповоротливым или неуклюжим назвать этого гиганта не поворачивался язык: проступающая мощь сочеталась с пластикой опытного воина, создавшего из своего тела идеальное оружие.
Вероятно, Цезарь сознательно предпочитал не появляться перед легионерами бок о бок с командующим своей армии: рядом с этой громадиной любой человек, даже Сын Марса, смотрелся бы ничтожно и жалко. Легат производил неизгладимое впечатление; Рэй непроизвольно затаила дыхание, в полной мере осознав, по какой причине прочие легионеры, говоря о Лании, значительно понижали голос, едва ли не переходя на шепот.
Вслед за легатом шествовали несколько центурионов, замыкали процессию двое преторианцев, волокущих на руках упирающегося пленника. Сердце Рэй екнуло – в вяло отбивающемся мужчине курьер признала экс-главу Председателей: "Вот мы и встретились снова, ублюдок". Изо всех сил скрывая возросшее нетерпение, девушка лениво прислонилась к створке ворот, ожидая приближения диктатора.
Мельком взглянув на курьера, Цезарь мимолетным, но властным взмахом ладони приказал девушке следовать за собой. Арена огласилась приветственным ревом, когда диктатор вступил в круг; сам Цезарь отнесся равнодушно к оглушающему гвалту в его честь и приказал гвардейцам расчистить скамью ближе к верху амфитеатра.
Появление Лания сопровождалось куда меньшим шумом, но когда офицеры из сопровождения легата слаженно и четко отсалютовали толпе в качестве приветствия, амфитеатр взорвался ответным восторженным воем. Ланий прошел через центр арены и согнал нескольких безропотных легионеров с первых рядов, освобождая место для себя и собственной свиты – разумеется, перечить легату никто из выдворенных мужчин не отважился.
Закат окрасил рваные серые облака золотом и багрянцем. Ветер усилился; полотнища флагов легиона хлопали под порывистыми шквалами, золотой бык на кроваво-алом штандарте казался ожившим, движущимся. Сквозь распахнутые ворота ветер ворвался на арену, гоня по разровненной площади облако мелкого песка.
Рэй ссутулилась на неудобной, жесткой скамье без спинки. Справа вплотную сидел хмурый преторианец, не обращая на девушку ни малейшего внимания: мужчина делал вид, что полностью поглощен завершающимися внизу приготовлениями, но курьер чувствовала, что едва касающееся ее бока мускулистое тело напряжено – в любой момент на ее подозрительное или неловкое движение последует незамедлительная реакция. Телохранитель диктатора умело изображал неподвижный, индифферентный к происходящему предмет обстановки, в то же время недвусмысленно намекая, что девушке не стоит играть с огнем и резко дергаться лишний раз.
Цезарь мерз; Рэй заметила, как невольная секундная дрожь пробежала по его плечам, а сам диктатор крепче сжал перекрещенные на груди руки. За этим хворым, уязвимым движением на мгновение курьер увидела его истинный возраст, его скрываемую слабость; болезнь истощала его организм, подтачивала изнутри. Впрочем, властная волевая харизма лидера отнюдь не покинула диктатора – несмотря на проступающее изнурение ослабшего тела, его аура все так же ощутимо доминировала, заставляя склонять голову в его присутствии, принуждала покорно отводить глаза, когда он беззастенчиво в упор разглядывал собеседника.
Объявили первый бой. Толпа взревела, приветствуя молодого легионера, с некоторой опаской выходящего в центр арены. Юноша нерешительно потоптался на месте, описал полукруг вдоль трибун и замер, выставив наизготовку мачете. Приняв боевую стойку, напряженно выжидал, попеременно вытирая взмокшие ладони об одежду. Створки ворот приоткрылись – на арену втащили полного, массивного мужчину в рабской тунике. Воцарившаяся с его появлением абсолютная, гробовая тишина вызывала легкую дрожь: уж лучше бы с трибун звучали оскорбления и улюлюканья, нежели эта немое презрительное беззвучие, словно стая стервятников предвкушала скорую смерть обреченной жертвы. Лицо пленника носило следы побоев, но держался он значительно уверенней и решительней, нежели его молодой соперник. Движения порывистые, болезненно-резкие, а глаза горят отчаянным лихорадочным огнем. Разница не удивляла: легионер сражался ради славы, наказанный раб – ради своей жизни.
Цезарь отвернулся от арены амфитеатра со скучающим выражением на усталом лице; определенно он не раз становился зрителем подобных представлений. Все бои похожи один на другой – в конце всегда кто-то умирает; суета сует.
- Тебе есть, что сказать в свое оправдание? – негромко произнес диктатор, обращаясь к Рэй. Девушка напряженно, внимательно изучала собеседника исподлобья, гадая, что именно он подразумевает. Пыталась обнаружить спусковой рычаг с небрежной откровенностью расставленной ловушки. Нерешительно прикусив губу, она осторожно переспросила:
- Убийство тех парней из Нельсона?
Курьер намеренно не стала уточнять их число: возможно, Цезарь не подозревал о ее стычке с засевшим в засаде патрулем. Диктатор насмешливо улыбнулся, но глаза его оставались неприветливы и холодны:
- А на твоей совести есть прочие преступления? Рассказывай, у нас много времени впереди.
Рэй, нахмурившись, неприязненно воззрилась на старика и хмуро пробурчала сквозь зубы:
- Самозащита.
Звонкий лязг металла внизу заставил ее спину напрячься, но курьер не решилась развернуться в направлении начавшейся битвы. Цезарь ждал, его определенно не удовлетворил ее обрубленный ответ, и девушке пришлось продолжать.
- Эта медаль не шее не возымела должного действия: кто-то из легионеров заявлял, что она не принадлежит мне – подобную вещь можно снять с трупа, а некоторые открывали пальбу прежде, чем я успевала показать свой "Знак Цезаря". Я ни разу не проявляла агрессию первой – какой резон мне нападать на союзников?
- Это верно, - согласно кивнул диктатор. – Очевидных причин у тебя нет - иначе сейчас ты бы здесь не сидела.
С арены донесся сдавленный крик. Пролилась первая кровь - Рэй не видела, чья именно, да и по большому счету это было ей не интересно. Расслабленно свесив ладони между коленей, курьер подалась вперед и мрачно произнесла, глядя в пол:
- Теперь я понимаю, что имелось в виду во время нашего прошлого разговора. Женщина в армии легиона воспринимается словно чужеродный объект: солдаты не станут подчиняться диссолюту, тем более женщине-диссолюту.
Цезарь вновь удовлетворенно кивнул, довольный, что курьер наконец-то усвоила эту простую истину. Но продолжение речи свело его благостные ожидания на нет.
- Эти парни просто не восприняли меня всерьез, пока я парой убийств не заслужила их уважение: они подчиняются либо грубой силе, либо своим офицерам. Обеспечению собственной безопасности я обязана этим смертям.
Девушка с вызовом воззрилась на диктатора – тот внимательно и спокойно слушал ее, ничем не выдавая отношение к сказанному.
- И я полагаю, куда лучше этой побрякушки меня защитит воинское звание. Солдат может пойти на конфликт с диссолютом, даже преданно служащим легиону, но дважды подумает, прежде чем перейти дорогу кому бы то ни было в чине декана, - ровным, недрогнувшим голосом произнесла заготовленную фразу Рэй. – У меня есть определенная известность в легионе, но для собственной безопасности и продуктивной работы мне необходима власть.
Ветер задул с новой силой, пробирая до кости даже сквозь кожаную куртку. Замерзшие псы за оградой протяжно выли, их громкий лай, срывающийся на жалобный скулеж, гулко разносился в стенах лагеря. На западе сгущались сизые тучи, застилая гаснущий закат - ветер гнал их в сторону форта. Вечерний сумрак стремительно окутывал небо, сменяя прозрачную сапфировую синеву хмурой серой мглой. По периметру арены запылали факелы.
- Кажется, я уже говорил тебе, что ты никогда не станешь частью армии, никто не выдаст тебе оружие и форму. У тебя настолько короткая память? – сдержанно поинтересовался Цезарь, придирчивым взглядом окидывая девушку с ног до головы. Рэй поежилась – то ли от этого взгляда, то ли от усилившегося ветра.
- Ты вступишь в легион только в качестве женщины, офицерской жены, - продолжал диктатор с усталым спокойствием. – Иного пути у тебя нет – думаю, пора запомнить это. Впрочем, подобный исход еще не означает, что новое положение не одарит тебя столь вожделенной… властью.
Рэй подозрительно покосилась на старика, тот будто нарочно отвернулся от курьера, устремив внимание на арену. Раненый в бедро раб оттеснял юношу к трибунам, у молодого легионера темным потоком лилась кровь из рассеченной головы. По шее, по плечам, вдоль по левой руке, по кончикам пальцев, пятная взрытый песок. Алая туника жадно впитывала влагу, мокрая ткань поблескивала в свете огня черным глянцем.
По амфитеатру прошел ропот после очередной атаки раба. Преторианец справа от девушки заерзал, нервно облизнув губы; кажется, этот поединок закончится отнюдь не во славу легиона. Жертва, чья смерть должна была служить уроком, отчаянно отказывалась умирать, уже не защищаясь, а атакуя обескураженного рекрута. Курьера мало заботили судьбы сражающихся внизу людей. Решалась ее собственная судьба.
Девушка терпеливо ожидала продолжения, но Сын Марса казался заинтересованным битвой. Лезвия мачете вновь сошлись со звонким лязгом, раненый юноша отшатнулся, упав на колено. Эта ошибка решила исход боя; в широком замахе раб рассек тело легионера от плеча до грудины. Тихий удивленный крик, перешедший в предсмертный хрип, заглушил разочарованный вой трибун.
- Ты знакома с диалектикой Гегеля? – неожиданно спросил Цезарь у девушки. Когда Рэй замешкалась в поисках достойного ответа, старик сокрушенно покачал головой и усмехнулся:
- И у кого я спрашиваю о подобных материях? Разумеется, эти слова для тебя пустой звук, курьер…
Упоминание профессии прозвучало в устах диктатора подобно презрительному плевку, но Рэй не придала значения заносчивому проявлению интеллектуального превосходства.
- Философия мало что значит в нашем мире, для нее просто нет места - как и нет умов, способных на ее воприятие, - печально продолжал старик, взгляд его простирался вдаль, ускользая в пустоту над оградой из гнилых досок и мотков ржавой проволоки. - Людей волнуют куда более значимые вещи: где добыть денег. После - напиться, пожрать, потрахаться в качестве отдыха от трудов мирских. Не стоит их винить за это: каждый думает в первую очередь о себе – эгоизм не вытравить из человеческой породы. Даже мои люди, для которых недопустима концентрация на собственном «я», подвержены в той или иной мере этому пороку. Порушить строй манипулы – значит погубить не только себя, но и товарищей; в бою они помнят об этом, но как только дело касается вольного быта за пределами лагеря…
- Это нормально и естественно, - произнесла Рэй, пожав плечами. – Любовь к себе, любовь к жизни. Все мы ставим личные приоритеты превыше общественных.
- Страх пересиливает любовь, - возразил Цезарь. – Это мощное оружие, действенное.
- Но не универсальное, - скептично скривилась курьер, качнув головой. Диктатор с готовностью кивнул, определенно довольный ходом диалога:
- Согласен. Не стратегия, но способ, временная мера. Страх – опасный инструмент, обоюдоострый: на агрессию обычно отвечают агрессией. Но даже страх может быть подконтролен иному чувству. Чувству долга. А это понятие, увы, утеряно западной цивилизацией. Государство – это не просто кучка людей, живущих общими интересами. Это духовный союз, сильное в своем единстве объединение, целостное сознание народа – «имя ему легион». Люди – они как винтики в этой огромной машине: только исполняя свой долг и находясь на должном месте, они обретают подлинное величие и свободу. Я никогда не настаивал, чтобы каждая деталь находилась в статичном использовании – без усовершенствований и личного роста невозможен прогресс. Но лишь осознавая себя частью единого целого, человек обретает истинную силу; не исполняя службу по принуждению, но мотивируемый личным нравственным долгом перед государством.
- Муравейник, - невзначай заметила Рэй, но у самой в голове вновь мелькнула ассоциация с роем гигантских ядовитых ос, касадоров. Цезарь усмехнулся.
- В таком случае мой легион – это боевые муравьи. Сила, сметающая все на своем пути, и у поднятой неукротимой волны нет барьера - поскольку нет мотива остановиться. С захватом Вегаса и покорением НКР мотивация появится – вот он, новый мир, простирается за рекой, но там, как ты сказала - чужой муравейник со своими порядками и обычаями. Слияние двух культур неизбежно: легион даст изнеженному обществу силу, а запад и обычаи профлигатов непременно смягчат этих суровых ребят, которых ты видишь вокруг. Тезис и антитезис, порождающие истинное совершенство в своем единении. Их синтез - это и есть оптимальный исход.
Молодого парня выволакивали с арены за ноги, на песке за ним оставалась черная прерывистая полоса, свежий кровавый след. Не в силах поверить в происходящее, победивший толстяк безвольно обмяк на земле, обхватив колени и выронив из пальцев мачете – плечи его сотрясала крупная дрожь. Преторианец рядом с курьером недовольно заерзал и едва слышно выругался себе под нос. Бесцельно блуждающий по трибунам взгляд Рэй неожиданно приковал легат: мужчина в кованой маске подался вперед, с яростью сжимая огромные кулаки, с трудом сдерживая охватившее его бешенство при виде позорного поражения воина от руки раба.
С пробудившимся интересом Цезарь взглянул на участников следующего поединка – не менее молодой парнишка лет семнадцати получал последние наставления от Дейла Ферокса. Решительно стиснувший челюсти в мстительном порыве легионер склонил голову к своему наставнику. Ферокс что-то объяснял ему, сдержанно жестикулируя, но боец, казалось, совсем не слушал - глаза бойца застилала красная пелена, словно у разъяренного толсторога, готового втоптать противника в землю.
- Как в споре рождается истина, так и в слиянии двух различных позиций образуется не просто компромисс, а синтез, - невозмутимо продолжал свои рассуждения Цезарь, все еще увлеченный созерцанием приготовлений к предстоящему бою. - Вступая в противоборство друг с другом, конфликтующие стороны движут историю: только так рождается что-то новое, и цивилизация получает развитие – ассимиляция и соединение лучших черт двух культур, где выживают лишь сильнейшие, лучшие их проявления. Сталкиваются два национальных духа, два характера разных цивилизаций.
Рэй искала на трибунах Инкульту. Она знала, что глава фрументариев где-то неподалеку. Тусклый свет трепещущих на ветру факелов делал лица легионеров размыто-серыми, одинаковыми в сгустившихся сумерках. Курьер осматривала ряд за рядом, но не находила шпиона.
На арену ступили двое пленников: высокая женщина в обрывках военной формы НКР и худощавый парень с опаленными волосами, трусовато жмущийся за спину здоровенной, горящей предвкушением боя валькирии.
- Национальный дух - еще один не менее интересный концепт Гегеля, - повторил Цезарь и обернулся к курьеру. Сложив ладони домиком перед собой, он обратился к девушке напрямую:
- Попробуй отвлечься на секунду от всего этого, - диктатор лениво махнул рукой в сторону арены и трибун. – Опиши, как ты видишь образ НКР, применимый к характеру персоны, вымышленного человека.
Рэй растерянно нахмурилась. Буйность фантазии никогда не числилась среди ее основных достоинств, но курьер постаралась сосредоточиться; рейнджер на арене навела ее на ряд ассоциаций.
- Это женщина, - решительно произнесла она. – Себе на уме, сильная, но вызывающая уважение. Заставляющая считаться с собой. Бюрократия и раздирающие изнутри мелкие дрязги придают ее действиям… ну, скорее безалаберный, непоследовательный характер: этакий ветер в голове, когда левая рука не знает, что творит правая. Хмм... любит дешевую показуху, но в то же время скрывает множество скелетов в своем шкафу. Жадная, расчетливая, эгоистичная, но если будет нужда – станет биться до последнего, защищая то, что ей дорого.
- Легион? – мягко спросил Цезарь, явно удовлетворенный данным описанием и ожидая эпитетов подобного рода касаемо другой стороны. Рэй задумалась, рассеянно крутя в пальцах кончик косы.
- Жестокий, агрессивный, властный. Целостный, но подтачиваемый мелкими противоречиями. Часто скатывающийся к грубому примитивизму для упрощения стоящих перед ним задач. Не считающийся с другими…
- Этот слепой эгоизм, как ты уже заметила, свойственнен всем людям: как индивидуумам, так и целым культурам, - невзначай бросил Цезарь. – Правда, касательно НКР и легиона сей факт обычно упоминается в разных контекстах... Ну, продолжай, я отвлек тебя.
- Твердолобый и упертый идеалист, - перечисляла Рэй, увлеченная новой игрой, без запинки и раздумий изливая свою мысль. - До последнего уверенный в своей правоте, даже когда истина не на его стороне. Волевой, но отрицающий собственную слабость, даже когда она очевидна…
А перед внутренним взором непроизвольно вставал хмурый темноволосый мужчина с ледяными глазами. Вульпес Инкульта. Словно курьер описывала не обобщенную в едином образе культуру, а его самого...
Цезарь внимательно слушал, пока у Рэй не истощились эпитеты. После он долго смотрел на девушку и, наконец, продолжил развитие комплексной мысли.
- Ты знаешь, по Гегелю национальный дух представляют Герои. Люди, способные выступать олицетворением всех особенностей культуры, воплощением ее сути. Герой – это не просто яркая личность, но и совокупность черт, присущих определенному народу.
Рэй недоверчиво вздернула бровь – где же старик найдет таких выдающихся персон, совмещающих в себе массу противоречий? Впрочем, Инкульта с натяжкой подошел бы на роль представителя от лица легиона…
На арене, тем временем, начался второй бой; с удивлением курьер обнаружила, что в поединке в паре с молодым легионером принимает участие сам Ферокс. Декан вышел на песок лишь в легкой тунике, без брони – вероятно, тем самым демонстративно уравновешивал шансы в битве против женщины. Рейнджерша лишь презрительно хмыкнула, удобнее перехватив рукоять клинка.
Низко нависшие на черном небосводе тучи буквально давили своим весом, вызывая у Рэй ассоциации с неотступно терзающими ее ночными кошмарами. Где-то на западе глухо пророкотал громовой раскат, и курьер изумленно воззрилась на затянутый непроглядной пеленой горизонт. В глубине вязкого, поглотившего небо облака полыхали вспышки зарниц. Грядет буря. Столь редкое в Мохаве явление, но оттого лишь более яростное и сокрушительное в неистовстве проявившей себя стихии.
- Вероятно, в только что описанных тобой образах ты признаешь некоторых реальных личностей, - мягко улыбнулся диктатор, будто читая мысли Рэй. – Являясь частью общества, каждый индивидуум так или иначе приобретает присущие основной массе черты. Кто-то в меньшей степени, кто-то в большей. Но Герой тем и отличается, что народ видит в нем своего представителя, своего посыльного. Курьера. К примеру, воплощением духа западного демократического государства я виду тебя…
Глаза Рэй округлились от ненавязчиво прозвучавшего предположения – нелепого и совершенно абсурдного. Как она может олицетворять общество, многие специфические черты которого она искренне ненавидит? Она отстреливает солдат НКР, словно мишени в тире, не очень-то заботясь о последствиях – Цезарь не мог этого не знать. Впрочем, опрометчиво было исключать вероятность, что выводы его поверхностны и лишены продуманных оснований. Биография девушки могла быть слишком хорошо ему известна… Возможно, даже лучше, чем самой Рэй, чье сознательное прошлое ограничивалось сроком в несколько месяцев.
Если взглянуть на ситуацию в глобальном плане, отвлеченном от личных предубеждений, то старик может оказаться прав. Кто же тогда вторая сторона? Второй герой?
Инкульта?
Гром вновь глухо заворчал вдали, порывы усилившегося ветра терзали пламя факелов, грозясь погасить огонь. Рэй плотнее натянула на плечи куртку, заслуженно оценив столь близкое присутствие телохранителей диктатора: прислоняющийся к ней преторианец был теплым.
- Что ж, - прокашлялась девушка, опасливо поглядывая на вождя легиона, - я несколько сомневаюсь в обоснованности предположения, но… Вынуждена признать: эту роль сыграть я смогу.
Сын Марса сдержанно улыбнулся в ответ. Рэй начинала понимать, к чему клонит старик, и эта идея начинала ей все больше импонировать - план превосходил самые смелые ее ожидания.
Снизу донесся полный боли и страдания вопль, девушка рефлекторно обернулась на звук. Противники сошлись, битва на арене перешла в решающую стадию. Рейнджер атаковала Ферокса, но декан с ухмылкой держал оборону. По большей части отступал, намереваясь измотать противника, даже не пытаясь предпринимать контратаки - вероятно, желал оставить поединок с женщиной своему ученику. Молодой легионер тем временем успел ранить второго раба. Стонущий пленник, прижимая к груди почти начисто отсеченную руку, держащуюся лишь на лоскутьях мышц и кожи, медленно перекатывался по земле, пребывая в полуобморочном шоке. Кровь из обрубка хлестала, словно из вен разделываемого брамина.
Скривившись, Рэй отвела глаза, проскользнула по трибунам и, наконец, увидела Инкульту. Тот занял место неподалеку от ворот арены, сейчас фрументарий в нетерпении привстал со скамьи, нервно подался вперед, наблюдая за боем. Лицо даже в темноте казалось бледнее обычного, почти мелово-белым.
- Единение двух сторон рождает истинное совершенство, - продолжал Цезарь, отвлеченно глядя на истекающего кровью раба. - Союз двух представителей противоборствующих культур примирит обе стороны конфликта, породит доверие к новой власти, которая воцарится в Вегасе. Ты станешь во главе нового общества, Рэйчел Флинт. Полагаю, тебе по силам исполнение функций наместника; не одной, разумеется, но в соуправлении с мужем.
Девушку задумчиво прикусила губу – слишком все это хорошо, чтобы быть правдой. Он обернулась к диктатору; вопрос прозвучал жестче, чем ей хотелось бы, но она едва ли контролировала голос:
- В чем подвох?
Старик усмехнулся – из двух предложенных развлечений беседа с курьером определенно доставляла ему больше удовольствия, нежели сражение на арене. Его рука дружески похлопала девушку по плечу:
- Ты получишь власть, но ровно столько, сколько сможешь взять сама. А твой супруг вряд ли позволит отхватить большой кусок вожделенного пирога – такова его натура, ты должна сама догадываться об этом.
Энтузиазма у Рэй поубавилось, но диктатор был прав. Впрочем, с Вульпесом девушка нашла общий язык – она хотела быть рядом с ним, порой даже сознательно стремилась подчиняться ему. Ее гордость без ущерба позволяла признать власть главы фрументариев над собой; Вульпес – прирожденный лидер, способный продумывать и предвидеть будущее на много ходов вперед, отнюдь не обделенный умом: вот и пусть думает за них двоих. Как показал опыт - одного тщеславия, амбиций и жгучего желания реформатора недостаточно для управленца – Вульпес станет отличным подспорьем для воплощения идей курьера. Они найдут компромисс.
Брак, союз, демонстративное объединение Востока и Запада… ну что же, на таких условиях девушка с радостью соглашалась с догматами Цезаря о второплановой роли женщины. Ее желания полностью совпадали с предложением диктатора, особенно касательно Инкульты… Рэй знала, что зародившаяся привязанность не ограничится простой симпатией: ей все труднее становилось находиться рядом с этим мужчиной и спокойно смотреть в его глаза. Случайно касаться его плеча, ненароком придвигаться при разговоре ближе, чем того требуют правила приличий. Когда он работает - ненамеренно следить за движениями тонких пальцев, усилием воли воздерживаясь от мыслей и фантазий о том, каково это – почувствовать его сильные, изрезанные тонкими шрамами руки на своей коже. Мелкие и незначительные случайности, лишние взгляды, лишние прикосновения, лишние фразы… Только в полной мере осознавая истоки множества смущающих случайностей, она понимала, что происходящее между ними уже перешло за грань деловых отношений.
Они спали в одной палатке; часто Рэй подолгу лежала в темноте с закрытыми глазами: просто слушала его размеренное дыхание. Поутру просыпалась и, резко открывая глаза, порой могла поймать взгляд фрументария, наблюдающего за ней спящей с соседнего матраса. Конечно, он спешно отворачивался, но от внимания Рэй не могло укрыться его растерянное смущение после подобных неоднократных разоблачений. Контакт пробегающих между ними искорок в самом скором времени грозил излиться в электрический шторм. Внезапная щекочущая дрожь пробежала вдоль по позвоночнику от мысли, что Инкульта станет ее мужем. Она взглянула на фрументария, расположившегося на противоположном краю амфитеатра; тот встал со скамьи и плотно сжал руки на груди, определенно пытаясь унять волнение, наблюдая за ожесточенно парирующим удары другом.
Многие легионеры тоже поднимались с мест, нетерпеливо подавались вперед; царящее на трибунах напряжение казалось столь же густым и тяжелым, как нависающие над лагерем свинцово-серые тучи. Один республиканец уже выбыл из поединка, победа казалась близка, но по замершим трибунам все еще метался тихий, встревоженный ропот.
Расклад сил перераспределился: Ферокс предусмотрительно отошел в сторону, предоставляя биться своему подопечному. Мальчишка с яростным напором наступал на рейнджершу, оттесняя ее к трибунам шквалом стремительных, резких ударов. Яркая вспышка на секунду озарила форт, а затем оглушительно, словно прогремевший совсем рядом взрыв пластида, прогрохотал громовой раскат. Первые капли дождя упали с неба.
Возможно, удивление и оторопь от ливня - этого нечастого явления в Мохаве, а может быть ослепительная молния, эффектом подобная свето-шумовой гранате… что бы ни стало причиной, но молодой легионер на краткий миг потерял бдительность и пропустил удар. Женщина незамедлительно воспользовалась открывшейся брешью в обороне противника.
- Все это ведь не дается даром, - мрачно произнесла Рэй, морщась от падающих на лицо крупных холодных капель. – Люди Вегаса, возможно, примут меня в этой роли, но почему именно я? Не другая женщина, или же кто-нибудь из местных?
- Ты доказала свою верность и преданность, - просто ответил диктатор. Склонившись к преторианцу, он коротко откомандировал его в палатку за брезентом, намереваясь укрыться от дождя. Зябко растерев замерзшие плечи, Цезарь продолжил говорить, с явным неудовольствием наблюдая, как раненый парень ползает у ног женщины, которая уже занесла над головой мачете для финального удара.
- Но ты права – я жду от тебя еще одной услуги. Как ты верно подметила: ничто не дается даром.
Рэй смахнула липнущую на глаза мокрую челку. Дождь усиливался, жесткие струи с разверзнувшегося неба с силой хлестали по голове и плечам. Волнение в амфитеатре усилилось: не только от внезапно начавшегося ливня, но и от постыдного поражения молодого легионера.
- Вот ведь сука, - сквозь зубы прошипел преторианец по правую руку от курьера. Сжав кулаки, он напряженно вытягивал шею, пытаясь лучше разглядеть происходящее на арене; Рэй чуть отодвинулась от мужчины: мокрая одежда под давлением чужого тела неприятно липла и холодила кожу.
- Ты убьешь для меня Хауса, - ровно произнес Цезарь, с простецкой невозмутимостью, будто только что попросил Рэй о чем-то непритязательном, вроде пожелания купить ему на Стрипе пару сувениров в лавке. Девушка малодушно прикрыла глаза, зажмурилась с детской наивностью – все еще втайне надеясь, что ей послышалось, или же сейчас диктатор заберет свои слова обратно.
Что может быть проще: повернуть время вспять, достать звезду с неба, в одиночку вырезать Братство Стали, превратить воду в реке Колорадо в виски пятилетней выдержки или, может быть, выдрессировать когтя смерти на сторожевого пса? Убийство Хауса смотрелось не меньшим безумием на фоне подобных приказов.
- У Вульпеса есть план – все подробности обсудишь с ним, и Вегас станет твоей наградой за успешно выполненное задание, - торжественно произнес старик вопреки тщетным надеждам Рэй на отмену отданного распоряжения. Курьер плотно сжала губы.
Это самоубийство.
Ферокс двигался по-кошачьи ловко, обходя рейнджера с фланга. Волосы его растрепались, окончательно выбившись из хвоста и длинными прядями облепив мокрое от дождя и пота лицо. Гибкий и стремительный, Ферокс наконец-то начал атаковать в полную силу, нанося обманные удары с непринужденной легкостью, будто танцуя. Теперь Рэй поняла, что имел в виду работорговец из Коттонвуд Коув, превознося бойцовские таланты Дейла: лезвие мачете казалась продолжением руки декана, серебряная молния сверкала в бликах огня неуловимыми вспышками. Рэй признала, что против такого воина сама не выстояла бы и пары секунд.
Впрочем, рейнджер не выказывала признаков усталости – казалось, победа над юным легионером лишь придала ей сил. Женщина была выше декана почти на полфута и гораздо массивнее. Навязанная скоростная дуэль заставила ее уйти в глухую оборону, в то время как ее собственная тактика заключалась в редких, но уверенных и стремительных выпадах, каждый из которых обладал солидной вложенной силой. Ферокс изящно уворачивался от редких контратак, явно наслаждаясь боем с умелым соперником.
Инкульта нервничал. При беглом взгляде на фрументария курьер могла заметить подавляемую тревогу: фрументарий постоянно проводил ладонью по лицу, по волосам, стряхивая капли дождя – будто и не замечал своих порывистых, повторяющихся жестов. Хаотичные движения рук прорывались видимым беспокойством сквозь его привычную стену безупречного самоконтроля.
Но куда большее нетерпение демонстрировал легат: Ланий нервно прохаживался у самого края засыпанного песком круга арены; сгрудившиеся ряды подавшихся вперед легионеров расступались при его приближении, давая легату дорогу. Огромная рука в защитной кожаной перчатке плотно сжимала рукоять широколезвенного меча, словно порываясь вот-вот вытащить оружие из ножен. Мужчина казался запертым в невидимой клетке зверем, чуящим кровь, силу, вкус свободы, но оградой, сдерживающей его, отделяющей от выплеска первобытной, животной ярости, служила незримая черта границ арены, которую он не мог пересечь.
- Сделка честная: награда стоит риска, - пожал плечами Цезарь. – Ты сама знаешь, что никто другой не может войти в казино Хауса – ключом являешься ты.
Рэй сдавленно молчала. Взгляд ее вновь упал на Инкульту. Он стоял, будто в параличе, прекратив дергаться, плотно сжав руки на груди - все его внимание полностью было приковано к арене. Бледный, напряженный до предела, измученный ожиданием. В какой-то момент курьер поняла, что она пройдет через это безумие вместе с ним. С его помощью и поддержкой. Ради него.
Хаус? Ну что ж, пусть будет Хаус, если это и есть цена. По словам диктатора, Вульпес разработал некий план, а курьер доверяла его хитрости: все стратегии главы фрументариев не только продуманные, но и крайне эффективные. Он не позволит ей погибнуть – по крайней мере, девушке хотелось в это верить.
- У меня ведь нет иного выбора? – грустно усмехнулась Рэй. Цезарь был честен – в ответ он вернул легкую улыбку и отрицательно покачал головой, подтверждая ее слова.
- Я так и думала, - вздохнула девушка и обреченно пожала плечами, поставив точку. – Ну что ж: придется соглашаться по всем пунктам.
Преторианец, наконец, притащил брезент и вместе с другим телохранителем развернул плотный тент над головами Цезаря и его собеседницы. Капли дождя глухо стучали по натянутой пленке, но Рэй не видела особой надобности в этом укрытии: она и так уже промокла до нитки, из одежды можно было выжимать воду.
Еще одна ослепительная вспышка, которую гром со значительным запозданием сопроводил рокочущим гулким раскатом. Молния ударила где-то совсем рядом, и встревоженные солдаты на трибунах забеспокоилась при одной мысли о пожаре в лагере. Ферокс тем временем успел зацепить свою соперницу дважды: по касательной по бедру и глубоко распоров концом лезвия левое предплечье. В ответ рейнджер так и не смогла коснуться проворного воина, но даже кровопотеря не умаляла ее решимости – багровые капли вновь заструились на ненасытный рыжий песок, но порезы, казалось, лишь придали ей отчаянной ярости.
Молодой легионер успел отползти подальше от дерущихся, зажимая развороченный бок – нехорошая рана, обширная; даже при должном уходе у парня мало шансов.
- Это поручение не освобождает тебя от обычной деятельности фрументариев, - вскользь заметил Цезарь, скрестив на груди руки. – У Вульпеса есть для тебя дополнительная работа. Он хорошего мнения о тебе - уж не знаю, чем ты его заслужила: умением обращаться с оружием или умением обращаться с мужчиной в постели. Смотри, курьер, чтобы эта связь не отразилась в будущем на твоих обязанностях.
Неприязненно скривив губы, Рэй хмуро пробормотала:
- Если уж ему надлежит стать моим мужем, то чем я заслужила его уважение, не несет решающего значения. В наших отношениях и наших обязанностях мы разберемся сами.
Неожиданно для девушки вождь легиона расхохотался. Запрокинув голову, заливисто, в голос, будто отродясь не слышал ничего смешнее. Курьер отвернулась, почувствовав себя оскорбленной и одновременно забеспокоившись – вероятно, не стоило отпускать подобные намеки, из-за которых фрументарий может пострадать. Кто знает, возможно, в список многочисленных табу входит запрет спать с женщинами вне легиона. В любом случае, домыслы посторонних людей о якобы существующих между ней и Инкультой любовной связи вызывали у курьера раздражение и досаду. Раздражение на лезущих в душу умников и досаду на абсолютную беспочвенность их предположений.
По трибунам пронесся разочарованный выдох, и взгляд Рэй стремительно метнулся на арену. Дейл шатался, прижимая ладонь к черному пятну на животе, стремительно расползающемуся по ткани туники. Декан вышел на поединок без брони, посчитав женщину легкой добычей; теперь на теле его зияла рана ровно в том же месте, где не успел прикрыться ранее его ученик. Ферокс продолжал атаковать в отчаянном порыве, но силы стремительно покидали декана, кровотечение усиливалось, а скорость приемов существенно пала.
На миг позабыв обо всем, Рэй до боли втиснула ногти в ладони, ей хотелось орать вместе с прочими легионерами: «Бейся! Держись! Убей эту тварь!» Курьер приподнялась со скамьи, подавшись вперед; преторианец сжал ее руку пониже локтя – то ли вспомнив о своем долге защищать диктатора от любых подозрительных посягательств, то ли руководствуясь тем же единым порывом сопереживания собрату на арене.
Цезарь уже не смеялся – утирал кулаком выступившие слезы, почти сочувственно ухмыляясь. Рэй тактично игнорировала его бурную реакцию: в некоторой степени уязвленная, но не настолько, чтобы заострять на обиде внимание. Раны на самолюбии зарастают значительно быстрей и безболезненней, чем раны на теле… Курьер придерживалась данного успокаивающего мнения ровно до того момента, пока следующие слова диктатора не пронзили ее сознание подобно разрывной пуле, пробившей черепные кости и вошедшей в мозг.
- Так ты думала, что речь идет о нашем мальчике-разведчике, о Вульпесе? Ты правда считаешь, что именно он способен вселять ужас в жителей запада, способен править железной рукой в этом гнездилище обделенных моралью, но отнюдь не лишенных гонора профлигатов? Что Вульпес в силах удержать Вегас? Как диверсант он талантлив, но всеобщий герой, олицетворение легиона – это не про него.
В горле у девушки пересохло – она пыталась сглотнуть, но не могла. Словно створки клетки с грохотом захлопнулись за ее спиной – отступать уже поздно.
- Посмотри вниз, - почти ласково посоветовал Цезарь, кивая на арену. Невольно задержав в груди дыхание, девушка перевела взгляд в освещенный факелами круг.
Ферокс сосредоточился на обороне, а женщина наседала все упорнее: исход поединка казался предрешенным. Декан, превзнемогая боль и слабость, лишь волевым усилием держался на ногах, согнувшись и прижимая ладонь к животу. Роли поменялись…
А с другого конца арены по окропленному кровью песку тяжелым, стремительным шагом к сражающимся приближался легат, держа гигантский, почти шестифутовый меч занесенным для решающего удара. С глухим ревом, подобным очередному раскату грома, он устремился в атаку. Рейнджер среагировала мгновенно, успев обернуться и отскочить в сторону, попыталась принять защитную стойку, но Ланий налетел на нее подобно тарану. Разворот, обманный выпад, снова замах; меч плавно менял траекторию, будто в руках легата вращался не гротескный, почти средневековый двуручный клинок, а легкий маневренный мачете. Для своего телосложения легат обладал поразительной ловкостью, сочетая стремительность и мощь. Блок, удар, подсечка, снова удар…
Все кончено.
Лезвие «Клинка Востока» застряло в ребрах женщины, кровь резкими толчками плескалась из раны на груди, обагрив сапоги легата. Пытаясь вытащить плотно засевший меч, Ланий развернулся, резко дернув рукоять в сторону. Хруст перерубаемых костей. Рейнджер издала сдавленный гортанный крик, расширившимися от ужаса глазами глядя на дыру в развороченной грудине. Затем тело ее безвольно рухнуло на песок изуродованной обмякшей массой.
Рэй ощутила подступающую к горлу тошноту и отвернулась. Трибуны взорвались победным воем, а преторианец рядом с девушкой заерзал, готовый в порыве восторга вскочить на ноги вместе с остальными, но выдержка не позволяла под всеобщим шквалом эмоций забывать о прямых обязанностях телохранителя. Цезарь лишь лениво, без особого энтузиазма поаплодировал и вновь обернулся к курьеру:
- Я обещал, что он станет править Вегасом, если только сумеет взять его: добыча принадлежит ему по праву. Этот регион нуждается в сильной руке: никто, кроме Лания не сможет захватить, а после удержать запад. А ты, курьер… я был более высокого мнения о твоей сообразительности, но люди, к сожалению, довольно часто меня разочаровывают. Ты все еще не изменила своего решения, когда глаза наконец-то открылись? Жажда власти и богатства не померкла, омраченная новым знанием?
Оценивающе прищурившись, Цезарь внимательно изучал реакцию собеседницы.
- Нет, - жестко вымолвила Рэй побледневшими губами, слыша собственный голос будто со стороны.
Сын Марса удовлетворенно кивнул. Его слова терялись в восторженном реве трибун, поэтому он наклонился чуть ближе к девушке.
- Ах да, у нас осталось еще одно нерешенное дело: твоя награда ждет тебя, курьер - я говорю о Бенни. Полагаю, твое желание отомстить отнюдь не померкло. Его держат у ворот арены: ты должна отдать приказ о казни. Плети, мачете, крест? Выпустить против него на битву рабов... или даже собак? Выбери оружие и наслаждайся зрелищем, или же убей его сама. Его жизнь - точнее, смерть – в твоих руках, как и было обещано.
Ланий обошел полукруг вдоль трибун – не с триумфальной отрадой победителя, но с хмурой, ищущей напряженностью, словно голодный коготь смерти, рыскающий в поисках жертвы. С лезвия его меча стекали густые капли крови, впитываясь в испещренный множеством следов песок. Дождь заливал его маску, тонкие струйки стекали на тусклый металл нагрудной брони. Легат обернулся к раненному рекруту, и в какой-то момент Рэй с ужасом поняла, что Ланий еще не насытился, как и его клинок.
- Слабаки, - низко прорычал мужчина, его глухой бас отзывался невольной дрожью внутри. – Обоих изрезала какая-то республиканская шлюха… Никто из вас не достоин носить звание легионера!
Одним ударом меч перерубил позвоночник стонущего мальчишки. Легат пинком тяжелого сапога отшвырнул в сторону искалеченное тело.
Курьер на мгновение зажмурилась.
Она привыкла к виду крови, привыкла к чужой смерти, но зрелище бесстрастной, хладнокровной резни, казни – не врага, а собрата по оружию – что-то неправильное, омерзительно-противоречивое сквозило в этом зрелище. Неукротимое безумие или вероломное предательство. Курьер с отвращение отвернулась, затем, резко опомнившись, перевела взгляд на Вульпеса. Тот не шевелился; лицо его в тусклых отблесках огня казалось белым, словно молоко. Тонкие губы чуть заметно дрожали.
Следующим был Ферокс. Легат шагнул навстречу пошатывающемуся декану, зажимающему кровоточащую рану на животе. Дейл откинул волосы назад, при касании перемазав лицо кровью, и ошалевшим, неверящим взглядом воззрился на приближающегося легата. Рэй осознала, что многие уже давно перестали ликовать и с мрачной безучастностью наблюдают за грядущей неумолимой расправой.
- Пусть прекратит, остановите его, - взмолилась девушка, оборачиваясь к Цезарю. – Это уже выходит за рамки…
- Я не собираюсь вмешиваться в шоу, - равнодушно отозвался диктатор, не удостоив курьера взглядом. – Попробуй, останови его сама – тебе нужно учиться вырабатывать свою линию поведения с Ланием, только постарайся остаться при этом в живых.
Рэй плотно сжала губы и отвернулась: Цезарь не хочет… или не может вразумить легата? Девушка уже не смотрела на арену – только на Инкульту, мечтая лишь об одном: перенестись на сотню футов на другой конец трибун и в этот жуткий момент находиться рядом с ним. Абсолютная беспомощность, подавляющая, сковывающая, когда ничего нельзя изменить. Легат жаждет крови, и он получит свое: ничто и никто не в силах воспрепятствовать ему. Лишь бы Вульпес сам не натворил глупостей…
Рэй закрыла глаза, но не смогла избавиться от врезавшегося в уши звука.
С мокрым, чавкающим хрустом меч раскол череп.
По толпе прошел ропот, местами раздавались слабые ликующие возгласы, однако они были редки. Курьер почувствовала головокружение, слабость обмякших мышц, будто многотонная тяжесть неба разом обрушилась на ее тело. Дождь стучал неравномерным перебором по растянутому над головой тенту, и столь же часто и гулко заходилось в груди обезумевшее сердце.
- Неожиданный исход боя: неизвестно, как теперь распределятся выигрыши ставок, - сухо заметил Цезарь, явно не одобряя происходящее на арене. – Ланий все же не преминул напомнить перед битвой за дамбу, кого в действительности следует бояться солдатам: хорошее выступление, хоть и не совсем ожидаемое публикой. Знаешь, по всей видимости, этого парня заводит вид крови – тебе стоит учесть это на будущее: жена должна предугадывать желания своего мужа. Да… так что по поводу твоего вожделенного Бенни?
Тяжелой поступью легат покинул арену, все еще хищно озираясь по сторонам. Вслед за ним начали медленно расходиться остальные легионеры; даже если назначенные бои еще не закончились, многие уже потеряли всякое желание наблюдать за продолжением, и причиной тому являлся отнюдь не усилившийся ливень.
Замер, устремив слепой взор на арену Инкульта – фрументарий не замечал, как проходящие мимо солдаты задевают его, ненамеренно толкая застывшую на проходе фигуру. Стоял неподвижно, обтекаемый равнодушным людским потоком. Дождь струился по окаменевшему лицу, словно слезы.
- Отправьте Бенни на крест, - тихо прошептала Рэй, едва слыша собственный голос. Бронзовый доспех легата светился огненным отражением в бликах факельного пламени. Гигантская фигура удалялась в темноту.
Безразличие...
Когда-то столь желанная месть главе Председателей потеряла для нее всякий вкус.
Как и все остальное в жизни.

продолжение

@темы: произвед, Fallout, Демоны на острие иглы

---

Планы

Я знаю, что у меня куча фиковых долгов, но в голове крутятся сюжеты нескольких произведов с альтернативными пост-концовками:
1. Вульпес и курьер чешут в Зион к Грэхему.
2. Курьер после победы легиона устраивает личную жизнь - ясен пень с кем. ) Ангст и отстутствие радужных соплей из Демонов.
3. Вульпес и курьер чешут на север, где в руки им попадает контракт Харона (я знаю, что жесткое АУ в таймлайне, но если учесть, что Умница 101 почил с миром и все эти годы Анклав баловался и бесчинствовал на Столичной Пустоши...)
Блин, где бы взять время на написание всего этого... (

@настроение: нереализованный писец

@темы: фиконаписательное

---

Видео легионерское под стол закатывающее

@настроение:

@темы: прелесть какая!, Fallout

---

А знаете ли вы...

Жил такой мафиозный парень Benny ‘Bugsy’ Siegel. Не только основал казино в зашарпанном на тот момент сельском Вегасе, но и гонял рабочих на строительство дамбы Гувера.
вики на русском

@темы: Fallout, нашел мыша - делись

---

В депрессии

Разрабский формспринг:




*рыдаит взахлеб*
Надеюсь, в четвертом фоле мистер Сойер учтет свои ошибки!!! И если легиона едва коснулись в Вегасе, то в новой части львиную долю действий перенесут на терру инкогнита. Вообще разбередили тут мои кровавые раны, я в депре =\

@настроение: злое

@темы: вселенское зло, Fallout

---

Хочу почитать

Пишущих и рисующих по фолу у меня в издранном всего 3-4 человека, но я не теряю надежду. Мало ли кто-нибудь сотворит произвед по запросам или вдруг кому на глаза нечто подобное попадалось на просторах тырнета.
Бешено хочу фики\рисуевины следующего содержания:
1) Джен о младых годах Цезаря и Грэхема.
2) Джен - Цезарь и захваченный в рабство Аркейд, беседы с философским уклоном.
3) Грэхем\легионоориентированная Курьеша, можно без рейтинга. Важен сам процесс столкновения разных политических точек зрения и дискуссии о морали.
4) POV Лания или психологический анализ характера, которые изредка попадаются на разных ресурсах. Хочу понять этого персонажа.
5) Улисс и курьер. Что угодно, с каким угодно полом, философией, ориентацией, содержанием - лишь бы качественно написанное.
6) Стеб над внутрифракционными распорядками, лучше оригинальные или второстепенные персонажи. Вообще любой стеб, за исключением шуточек между курьером и напарниками.

За нахождение или написание чего-либо из списка с меня плюшки, пирожки, ништяки и вечный респект.
А еще вот вам для затравки красивый Джош, просто так в качестве мотивации. )

@настроение: пичалька

@темы: Fallout, мои тараканы